Ольга Корк
Личный страж травницы
– Так, я пришла в клуб и перенеслась на какую-то гору из-за черного дыма. Было? Было. Из ночи попала в день, значит, часовой пояс как минимум сменился на двенадцать часов. Правильно?
– Правильно, – раздалось из кустов.
– Ой, помолчи вот сейчас, не сбивай! – грозно посмотрев в сторону отброшенного справочника, продолжила свои размышления: – В пределах России это в принципе невозможно. Ну хорошо, даже если предположить, что я оказалась в Хабаровске, ну вряд ли, конечно, но вдруг, да? Так вот, в Хабаровске есть Баджальский хребет, но там и холоднее было бы, никаких тебе травок на склонах горы и яблочек очистительных! А значит что? Я не в России однозначно. Разобрались. Максимум, чем я болею, это обычная простуда, возможно, ангина, хотя высокой температуры не чувствую, значит, не может быть она. И что это все значит?
– Ну-ну, недогадливая моя, просвети ж меня, умненькую, что все это значит?
– Мы не в России, да?
– Смотри шире, – стало мне ответом.
– Я сошла с ума?
– Не настолько широко, – книга явственно хихикнула.
– У меня бред? – надежда на логичное объяснение таяла с каждым вопросом.
– Еще варианты будут?
Я молча переваривала наш небольшой диалог с книгой и даже уже готова была развести руками, чтобы незамысловато выдать небезызвестное “Ку”, но книга вмешалась и пояснила:
– Ты, деточка, да и я вместе с тобой, к счастью, в другом мире!
– Ничего себе, сходила за хлебуш…эээ… в клуб ночной.
Кажется, это уже не “Ку” и даже не “ку-ку”, это просто трындец и что теперь делать, я не знала.
Глава 4
– Почему «к счастью»?
Наверное, самый нелепый вопрос из всех, но спрашивать про “другой мир” мне что-то не очень хотелось. Окажется, что он не другой, а вовсе иной, и что потом с такой информацией делать?
– Больше ничего спросить не хочешь? Ответ ведь очевиден!
– Кому как, – поднявшись на ноги, я осторожно приблизилась к справочнику.
– М-да, повезло мне с тобой. Вроде девка умненькая с виду, а с мыслительными процессами как-то не очень.
– Зато ноги есть только у меня, – задумчиво протянула, рассматривая царапину, которая была ничем иным, как ртом этой нахалки.
– Это ты к чему?
– К тому, сумасшествие мое, что я могу уйти, а ты так и останешься лежать на горе. И будешь вся такая умненькая лежать тут и ждать, когда кто-нибудь еще на горе прогуляться надумает.
– Да что ты сразу завелась-то? Я ж пошутила, ничего более! Что ты там спрашивала?
– Почему ты «к счастью» тут со мной?
– Потому что теперь я разговаривать умею. А это значит что? Пра-альна, что книга я эксклюзивная, редкой ценности!
Нет, определенно, эта “мадам” была слишком похожа на Марью Ивановну не только голосом, но и противным характером. Учительница у нас тоже была не в меру ехидной и не стеснялась оттачивать свое мастерство на учениках. А уважала она только тех, кто мог ей достойно ответить. Немудрено, что ее ученики все рано или поздно познавали такую сложную науку, как методы посыла человека по известному адресу с проявлением внешнего уважения и высказыванием некой степени равнодушия.
– Интересно, – осторожно беря в руки эту редкую и эксклюзивную вредину, принялась рассматривать со всех сторон, – гримуары же как-то уничтожали, да?
– Не поняла вопроса… – рот справочника собрался в небольшую гармошку, не иначе как дама губки поджала, – ты на что намекаешь?!
– Сжечь не смогу, огня все еще нет, – не обращая внимания на возмущенный тон собеседницы, задумчиво рассуждала вслух, – можно утопить, но как-то негуманно, вдруг всплывет где-нибудь, еще людей пугать начнет. Порвать? Хм…
– Марго! Маргошенька, а давай без вредительства, а? Ну что мы, две умницы и красавицы, договориться не сможем?
– Я подумаю, – хмыкнула в ответ и похромала к месту своей стоянки. Все-таки упала я очень неудачно.
Книга у меня на руках притихла, не иначе задумалась над своим поведением, или, наоборот, размышляла, как бы так ответить, чтобы ее и на горе я не бросила, но и уколоть посильнее.
– Расскажешь, почему вдруг заговорила? – устроившись на камне, принялась методично протирать краем юбки пыль с обложки.
– А отчего было не заговорить, если ты меня так удачно швырнула на сгустки чистой силы?
В этот момент я как раз собиралась попытаться стереть темные пятна со среза страниц, но замерла, с удивлением глядя, как между страниц вылез один тонкий уголок бумажного листа и будто языком слизнул эти пятна. Книга при этом еще и причмокнула, что вызвало у меня определенные опасения по поводу ее аппетитов.
– Что сейчас было?
– А что было? – нахалка решительно прикинулась обычно книжкой. – Ты меня умыла, я вот с тобой разговариваю.
– Да ты же облизнулась!
– Маргаритка, устала никак? Мерещится всякое?
– Порву, – угрюмо пообещала вредине.
– Не расскажу, как я стала такой разговорчивой, – легко парировала книга.
Мы замолчали, я отвернулась и рассматривала природу вокруг себя, не в силах осознать все, что произошло со мной за последние сутки, книга же тихонько шуршала страницами. О чем размышляла она, я не знаю. Господи боже мой, я вообще не понимала, как книга может думать и может ли!
– Ладно, не дуйся, я же всего тоже не знаю. Знаю, что ты Маргарита Солнцева, знаю, что очень любишь читать про всякое полезное, еще знаю все, что написано во мне. Ну и после того, как одна спешащая криворучко уронила меня в кусты, я вдруг будто очнулась. И тут столько всего интересного вокруг и ты со мной разговариваешь! Представь себе мое удивление!
– Я тебе про свою удивление, пожалуй, рассказывать не буду, – хмыкнула в ответ. – А что ты про силу говорила?
– Ой, ну вот пару капелек всего в меня и впиталось, ну и еще парочку я сейчас доела. Подумаешь. Было бы о чем переживать. Зато я вон какая красивая получилась. И умная, и обложка у меня вон какая! Кожа мягкая, наверное, от ягненка, нежная ведь. Или змеиная? А может, и вовсе от какого редкого животного. В общем, такую красивую рвать никак нельзя!
– Свиная, – ответила, не подумав.
– Что свиная?
– Обложка из кожи свиньи. Ну, по крайней мере, когда я покупала сумку, продавец именно так говорила. Крепкая, износостойкая и сноса ей не будет. Сумка и правда долго мне прослужила, просто замки сломались, да я и купила новую.
– Погоди, то есть как это из свиньи? Не лама?
– Нет.
– И не крокодил?
– Точно нет, у меня никогда таких денег не было.
– А может, хотя бы коровушка молодая?
– Ну, может быть, поросенок молодой? – пошла на уступки. В конце концов, книга точно была девочкой, хоть и написал ее мужчина. А девочкам нужно знать, что они самые-самые.
– Не могу поверить… Маргош, а может, ты врешь?
– Если я притворюсь, что вру, тебе легче станет?
– Нет, я вообще обижусь. Но давай договоримся, что для всех остальных моя обложка из редкой шкурки…
– Русалок?
– До хоть дракона! Но точно не из животного с пятачком!
***
На том и договорились. В конце концов, маленькая уступка мне ничего не стоила, а книга как-то подобрела сразу.
– А что там ты говорила про знания?
– Ну а как же, ты же вот справочник про травки не просто так с собой таскаешь. А теперь тебе и читать меня не нужно, я тебе все сама могу рассказать. Вместе со сносками и дополнениями. Удобно ведь?
– Очень, – была вынуждена согласиться, – только одна проблема: я второй день иду по этой горе, а ни одного знакомого растения не встретила. Жалко, что ты вместе с силой не получила знаний о месте, где мы оказались, и флоре местной.
– Место я знаю, ну, точнее как, я его чувствую, названий, конечно, не знаю. Но могу сказать тебе, где людей найти сможем. Наверное, людей, не уверена, но там тепло и силы больше. А вот насчет травок… А давай посмотрим, а? Мне же тоже интересно. Вдруг я еще более полезная, чем думаю.
Эксперимент провести было несложно. Я оторвала один из листьев от местного яблока и повертела им перед книгой.
– Ну что?
– Что? Я каким образом должна понять, что это? У меня знания изнутри идут так-то.
Мысленно согласившись с логикой справочника, положила листик на обложку. Книга задумалась, а потом пошевелила ртом из стороны в сторону…
– А попробуй на странички положить. Что-то понять не могу.
Приоткрыв книгу, сунула лист между страничками и замерла. Сначала ничего не происходило. Потом книга у меня в руках начала вибрировать, а следом чавкать!
– Ну что? – отложив умненькую на камень, на всякий случай отодвинулась от нее.
– Тьфу, – в сторону дерева, у которого и лежал наш валун, полетел пережеванный лист с “яблони”.
– Знаю! Маргаритка, я все знаю! – столько радости было в голосе книги, что я невольно улыбнулась.
– Расскажешь? – во-первых, мне было интересно, что же я все-таки съела, а во-вторых, тяга к новым знаниям во мне не угасла даже после всех произошедших событий.
– Сирватус, или по-простому чистый плод. Вид дикорастущего дерева, кстати, довольно редкая штука, плодоносит, листья сбрасывает, но один раз в несколько лет всего. Плоды имеют продолговатую вытянутую форму, если растению не хватает влаги, и становятся круглыми, если дерево постоянно получает полив. Плод имеет три стадии созревания. Малый плод, когда в разрезе сирватус имеет синие прожилки, зрелый плод – шкурка становится с ярко-синим окрасом, и перезрелый плод – и мякоть, и шкурка полностью синеют, – деловито перечислила книга и тут же уточнила: – Фармсвойства нужны?
– Конечно!
– Малый плод можно использовать как натуральное слабительное средство, взрослому человеку не более трех плодов в день в течении недели, чтобы наладить работу кишечника. Спелый плод несъедобен. Перезрелые плоды можно использовать как компонент для усиления свойств некоторых видов ядов. Помогает маскировать вкус. А вот зато листья опавшие, а лучше всего уже лежавшие не менее полугода, можно использовать как хорошее обезболивающее. В виде отваров. Хм, какое интересное деревце ты нашла, давай вернемся, может?
– Нет уж, – прямо скажем, я была под впечатлением, чуть не отравилась ведь! – Ты уверена, что все так, как ты говоришь?
– А чего ж не быть уверенной, вон написано же все!
И книга зашуршала страницами, самостоятельно открываясь на нужном месте.
Что удивительно, страницы с новым растением отличались по цвету, листы были более плотные и желтоватого вида. А буквы будто выведены каллиграфическим почерком.
– Видишь?
Я видела. Видела, что кроме той информации, которую рассказала книга, тут было написано многим больше. Начиная от этапов роста самого дерева до описания способов оплодотворения дерева. Интере-есно.
– Послушай, умненькая моя, – закрыв книгу, погладила пальчиками обложку, – а давай тебе имя придумаем?
– Нарекай, – милостиво разрешил мне деловой справочник.
– Будешь у меня Марьей Ивановной. Как самая умная, эксклюзивная и весьма полезная книга с обложкой из редкой кожи драконов!
И пусть это был всего лишь справочник по травам Поволжья, тем более взятый мной когда-то в библиотеке, да так и не сданный назад. И неважно, что автор был мужчиной. Я не могла отделаться от ощущения, что общаюсь с въедливой учительницей, обладательницей несносного характера.
– А что, мне нравится!
Поболтав еще немного, мы двинулись в путь. Полезные яблоки я взяла с собой, как ни крути, но даже с учетом того, что плоды были не очень круглыми, жажду они утоляли хорошо. Ну и главное, помнить, не более трех в день и тогда неожиданных забегов за лопухами не должно случаться.
Путь в компании Марьи Ивановны стал куда как интереснее и я не заметила, как прошагала еще часть спуска. В конце концов, пришло время искать место ночлега и следуя предыдущему опыту, я начала искать хвойный куст. В течение дня их встречалось все меньше и это настораживало.
– Маргошенька, – когда я устала от приготовлений ко сну, плюхнулась на свой еловый матрас, который был вдвое тоньше вчерашнего, – а я, а я где спать буду?
– Под моей головой!
– Это чего это? Кожу мою мять ушами своими надумала?! – тут же возмутилась Ивановна.
– Не-ет, – как могла честно обманула спутницу, – это я чтобы тебя охранять, а то вдруг кто утащит ночью? Как же я без тебя буду? А так ты надежно будешь спрятанная, в безопасности. Под прикрытием!
– Точно?
– Гарантирую!
– Ладно, немощь, давай прячь меня!
Важно зашуршав страницами, Марья Ивановна буквально зарылась в иголки.
– Чего ты меня немощью называешь? – возмутилась, заворачиваясь в юбку.
– А кто ж ты? Я вот с тобой полдня хожу, а ты ничего не ешь. Эдак через пару дней совсем идти не сможешь.
– Смогу – упрямо возразила, – а если не смогу, ползти буду. Я, знаешь ли, жить хочу!
– Ух ты, – шепнула книга у меня под головой, – упрямая. Ну, значит, уживемся!
***
Следующий день прошел почти так же. Я насколько могла бодро шла по горной тропе, упрямо ведущей меня вниз, Марья развлекала меня разговорами, переодически я перекусывала яблоками. А главное, мы почти безостановочно изучали все новые и новые растения. Книжка в моих руках немного потолстела, а все из-за того, что новые странички были плотнее, и кажется, прибавила еще несколько граммов от возросшей важности.
Наконец-то над головой было безоблачное небо, а погода весьма способствовала прогулкам. Ни удушающей жары, ни холода. Да и дождевых туч на горизонте видно не было. Примерно к обеду, – по крайней мере, солнце было высоко и стало ощутимо теплее, – я дошла до развилки. Первая развилка на моем пути и какую из тропинок выбрать?
– Ну и чего встала?
– Думаю.
– А чего тут думать-то? Направо пойдешь – воду найдешь, налево отправишься…
– Едой заправишься? – со смешком перебила сказательницу.
– Тьфу, дурында! Люди там. Так что и думать не о чем!
– Откуда знаешь, что левая тропа к людям выведет?
– Тепло оттуда идет, Маргоша, вот от тебя тепло человеческое, и от тропы этой. А вторая тропа влагой пахнет. Неужели не чувствуешь?
– Нет, – вынуждена была признать, – мне все одинаково пахнет. Чистым воздухом, травами и пылью горной.
– Пошли направо, тебе еда нужна, а то точно ноги протянешь.
– Еда нужна, и спать где-то нужно и желательно не на иголках. И вообще… Но не уверена, что меня рады будут видеть здесь.
Кивнув своим мыслям, отправилась к реке. Хоть немного привести себя в порядок нужно, может, получится искупаться, а может, и попить нормально. Ну должно же произойти со мной хоть что-то хорошее, кроме говорящей книги?
С рекой мне повезло. Так повезло, как я и надеяться не смела. Она оказалась быстрой, с бурным потоком, порогами… Красота невообразимая, но главная прелесть этой реки была в небольшой заводи. Кристально прозрачная вода, теплая как летом на озерах, дно выстлано галькой, видимо, вода давно сточила все острые грани камней. На берегу густая сочная трава, по которой было приятно пройтись босиком, а скрывали всю эту красоту низкие деревья с длинными тонкими ветвями. Больше всего они напоминали ивы, но все же были совершенно другими. Хотя бы тем, что листья, в отличие от ивовых, были длинные, широкие, мясистые. Естественно, первым делом я один такой лист засунула в книгу и пока Марья Ивановна изучала нашу новую находку, быстро разделась до нижнего белья и отправилась купаться.
Из воды не хотелось вылезать! После двух дней, проведенных на ногах, попав под снег, а следом и хорошенько пропылившись, мне сейчас было так хорошо. Не хватало только мочалки с хорошим гелем для душа и совсем как в ванне! Но помня о пошатнувшемся здоровье, я не могла позволить себе сильно расслабиться. Хотя мы с книгой и нашли травку, которая была природным антибиотиком, ну почти как наша малина. И я даже периодически задумчиво жевала бледно-розовые цветочки. Конечно, лучше бы их заваривать как чай, но чем богаты, тем и рады. Вообще за время нашего совместного с Марьей путешествия у меня, помимо яблок, в “кармане” юбки собрался неплохой такой гербарий полезных растений. Конечно, по названиям я их все не запомнила. Но те, что были с ремаркой от справочника “растет только в горах”, я собирала с особой жадностью. Кто знает, когда меня дорожка выведет и смогу ли я вернуться к горе?
Хорошенько умывшись, промыв, насколько могла, голову, да и просто хоть немного расслабившись в воде, я вышла на берег и, пройдясь влажными руками по одежде, развесила нижнее белье сушиться. Надев чуть пыльную, но уже более свежую одежду, села недалеко от своих вещей, улыбаясь солнышку.
– Маргаритка, ты знаешь, что это за дерево? О-о-о, ты еще не знаешь!
– Ядовитое?
– Дурында, – получилось это у Марьи очень ласково, я даже насторожилась, – у него листья съедобные, представляешь?
– В смысле, съедобные? – не поверила своим ушам.
– Вот натуральным образом. Их в готовке использовать можно, ну как эту вашу, капусту! Представляешь! А главное, в сыром виде листья настолько сочные, что отлично тебе жажду будут утолять!
– Их можно кушать?
– Можно! Так что давай, немощь, налетай!
Налетать я, конечно, не стала, помня, как подло со мной поступили яблоки. Но и одним листиком не ограничилась. Они действительно были похожи чем-то на капусту. А еще на алоэ. Мякоть в листьях была водянистой, довольно плотной и имела яркий вкус. Не противный, а такой… Вот как у винограда. Сладковатый, с небольшой кислинкой, растекающейся во рту. М-м-м… После яблок листья дерева так и вовсе мне казались пищей богов. Хотелось наесться впрок, но делать этого я благоразумно не стала, зная, что после нескольких дней голодания желудок может отрицательно отозваться как на незнакомую пищу, так и на ее количество.
Дождавшись, когда белье немного подсохнет, – а чего там сохнуть-то тоненьким кружевам и небольшими вставками атласной ткани, – я собралась и мы отправились в дорогу. Мысли о том, что, возможно, я смогу сегодня поспать не на куче еловых иголок, придавали сил.
Шагать пришлось почти до самого вечера. Откровенно говоря, если бы не упрямая книга, я уже давно бы остановилась на ночлег. Три дня непрерывной ходьбы давали о себе знать, я банально устала. Все чаще мысленно уходила в себя, даже книгу нести мне становилось с каждым шагом все тяжелее, и в итоге Марья согласилась, чтобы я ее прицепила к поясу, назвав эту процедуру унизительной. Но мне уже было все равно.
Шум, который могут создавать только люди, я услышала только когда сгустились сумерки. Я даже не заметила, когда горная тропка превратилась в довольно широкую пыльную дорогу с пробивающимися на ней редкими травинками. Кажется, мой организм просто ушел в режим энергосбережения, не позволяя отвлекаться ни на что, кроме цели – дойти до людей.
Спустя еще примерно шагов пятьсот, может, чуть больше, шум стал ближе, а передо мной появился указатель. Небольшая деревянная табличка, прибитая к столбу. К ней я буквально бежала, но вот увиденное…
– Маргош, ты чего замерла? – обеспокоенно спросила Марья.
– Прочитать не могу, – растерянно заговорила, вглядываясь в надпись, которая не была похожа ни на один из знакомых языков. Это были даже не иероглифы!
– Ну-кась, подними меня!
Книгу я подняла, даже поднесла ее поближе к указателю. Ну а вдруг, она же умная, может, сможет мне объяснить…
– Ну и чего ты распереживалась?
– Палочки, точечки… Марь, я ведь и правда в другом мире, да?
– Дык я еще вчера тебе об этом сказала. Где это, по-твоему, на Земле книги разговаривают?
Осознание накрыло меня удушающей волной из паники и разбитой надежды. Прижав справочник покрепче к груди, я начала оседать на землю.
– Поняла наконец-то, – печально вздохнула Марья Ивановна, но ее голос я едва разобрала, оставаясь в вязкой темноте. – Ну ничего, придешь в себя, девочка, не переживай, одну не брошу…
Глава 5
Находясь в полузабытье, я стала невольной участницей событий, на которые не могла повлиять. Зато Марья Ивановна развлекалась от души. К сожалению, не знаю, как долго все это продолжалось. Потому что я то отключалась от реальности, то частично приходила в себя. Шевелиться не получалось, даже глаза открыть так ни разу и не смогла, но часть разговоров слышала. И если сначала это были лишь непонятные мне выкрики, то позже я начала разбирать отдельные фразы.
– Девка! – это было первое понятое мной слово, произнесенное незнакомым хриплым голосом.
– Где? – Марья вступила в разговор в свойственной ей манере.
– Да вот же лежит!
– Быть того не может, – продолжала издеваться книга над незнакомцем.
– Да точно девка! Ножки вон стройные, грудь… Девка жешь!
– Это у тебя дома девка живет, идить отседова!
– Как это идить, если тут девка бесхозная?!
– Кто бесхозная? А я тут кто, по-твоему?!
– А кто ты? – мужской голос стал несколько удивленным.
– Книга я, – раздалось угрожающие шуршание страничек, – усек?
Что ответил ей мужчина, я не слышала, а вот ворчание своей книги разобрала отчетливо:
– Таскаются тут и таскаются, по домам им не сидится! Ох, Маргоша, быстрее бы ты в себя пришла, я ж с толпой-то справиться не смогу!
Я очень старалась прийти в себя, но каждая моя попытка заканчивалась сильным головокружением и провалом в темноту.
– Пошли отсюда! Пошли, кому говорю! Ты смотри, собрались отважные! – верещала книга у меня над ухом. – На одну хрупкую девушку впятером приперлись! А тебя, да-да, тебя, с вилами, я сегодня уже видела! Что, один со мной не справился, дружков приволок?!
– Я ж говорил, тьма с ней рядом, – забурчал очередной голос, – а вы смеялись, что не смог бабу без сознания принести.
– Сам ты тьма! А я книга умная! Вот как сейчас прокляну вас, неразумных идиотов!
– Чем же ты проклянешь-то? – кто-то осмелился смеяться над Марьей, но, кажется, сделал это сильно зря.
В ответ моя умненькая разразилась такой тирадой, в которой использовала, похоже, треть названий трав Поволжья, перемежая их с угрозами мужскому здоровью, обещаниями незабываемых часов в позе зю, а под конец еще и грозно добавила:
– Сирватуса вам в глотку, чтобы с горшков не слезали, ироды!
Потрясенная тишина продлилась недолго, а я, кажется, дыхание затаила, так интересно мне стало, что же ей ответят.
– Ведьма это, а не баба. Точно ведьма, вон книга какая злобная.
– Ты это погодь, у нас ни одна ведьма с тьмой не свяжется, а книжка не просто умная, тьма в ней, тьма самая настоящая!
– Надо Маришке рассказать. Она выслушает!
– Выслушает и пошлет куда подальше!
– К стражам, к стражам идти надо!
– Ты б еще к Палачу предложил!
– Или к королю…
Гвалт поднялся такой, что мне захотелось, чтобы неизвестные мужчины уже ушли. Неужели они свои разборки не могли где-нибудь в другом месте продолжить? Марья Ивановна тоже терпеть долго не стала:
– Тьмы боитесь, значит, – гневно зашипела моя книжка, – ну так и убирайтесь отсюда, а то как выпущу на вас тьму, никого не пожалею! За молодым женским телом они сюда пришли, охальники!
– Да ты че, бумажная, с ума сошла? – возмущенно взвизгнул один из неизвестных.
– Прочь, кому говорят!
Крики Марьи сопровождались бумажным шелестом и мне даже стало интересно, как она при этом выглядит. К сожалению, финал этого разговора я не услышала, снова уплывая в темноту.
Потом еще пару раз был какой-то шум, но все прошло мимо меня.
– Куда, ну вот куда хватали свои тянешь? – спустя очередной промежуток времени я услышала Марью.
Тихий ответ, который я не смогла разобрать, и снова выкрик Марь Ивановны:
– Много тут таких, как ты, шастало, помощников, даже с вилами приходили, отдавай им девку на утехи! И ты туда же?
– Не интересуюсь, – как будто прямо на ухо произнес мужчина бархатным голосом.
– Все вы не интересуетесь, а потом убегаете отсюда. Ты смотри мне, смельчак какой, ведьма она, понял? Ведьма самая настоящая, а я книга, тьмой напитанная, все еще хочешь помогать?
Книга была настроена воинственно. Но незнакомец ответил ей что-то, от чего Марья заговорила заискивающим тоном, и каждое слово звучало все тише и тише:
– Ой, ошибочка вышла, это все из-за переживаний, не иначе. Аж заговорила с перепугу… умолкаю…
Как ни странно, темнота после этого стала очень тихой. Только легкий флер терпкого аромата проникал в нос и давал надежду, что вот теперь-то все будет хорошо.
Я чувствовала, как меня подняли на руки. Носом уткнулась в мужскую шею. Одна из рук незнакомца скользнула под коленками, касаясь кожи и оставляя “карман” с травами и яблоками не примятым, а второй рукой меня поддерживали под спину. Сильный. Незнакомец был очень сильным, потому что я была вовсе не Дюймовочкой со своими метр семьдесят четыре сантиметра роста. Шел незнакомец легко, дыхание было ровным, Марья молчала, а я изо всех сил старалась открыть глаза. Мне очень хотелось посмотреть на того, кто не просто не испугался грозной книги, но и решился меня забрать с пыльной дороги.
К сожалению, глаза не открывались и от досады я застонала.
– Чш-ч-ч, – успокаивающе зашептал незнакомец на ухо, – я помогу, все будет хорошо.
И этому голосу, наполненному уверенностью и сочувствием, мне хотелось верить.
***
– Марго, ну, Маргошенька, ну очнись уже, а? Влажно тут, у меня все странички промокнут. Имей совесть!
– М-м-м, – застонала я в ответ на очередное требование Марьи.
– Ты мне это мууу уже третий раз обещаешь, а сама спишь! А ты спишь, я точно знаю!
– Не-е-т, – широко зевнув, я приоткрыла один глаз, – я все еще без сознания.
– Ой, хватит врать, без сознания ты была до того, как тебя с дороги унесли. А как только красавчик в форме на руки взял, так потом обниматься и полезла к нему. Меня даже чуть не уронила, а я молчала! Я была вынуждена молчать!
– Я не могла обниматься, – лениво возразила, переворачиваясь на спину и всматриваясь в ночное небо сквозь деревья.
– Могла не могла, а к широкой груди как к родной прилипла! А он только хмыкнул и прижал тебя к себе покрепче, мне вон обложку помял, видишь? Вот, с краюшку, видишь? Вот же, вот, видишь?
– Марья, спасибо тебе, – тихо посмеиваясь, повернула голову в сторону возмущающейся книги, – ты так меня защищала, там у указателя.
– Так ты слышала?
– Не все, но временами я почти приходила в себя. Ты была неподражаема!
– Ой, да ну брось, я как поняла, что они меня боятся… Ух я им и показала! Видела бы ты меня! Странички грозно торчат во все стороны, а я их то барбарисом прокляну, то анис пообещаю.
– И яблок очистительных, да-да, я помню.
Смеялись мы вместе. Марья радуясь своей находчивости, я отпуская усталость и напряжение последних дней. Хотелось плакать, но, кажется, еще было не время.
– Где мы, Марь?
– А вот не знаю, хмырь этот, особо умный и сильный, нес тебя и нес, и нес, я ж при нем говорить даже боялась, не то что подсматривать. Один разочек только и возмутилась, когда он смял уголок обложки, да и то шепотом, чтобы он не слышал. А он вот принес тебя, к этим деревьям положил и сказал, что тут ты в безопасности, раз уж с тьмой дружишь. А если сумеешь, можешь занимать любой дом из крайних, они все пустуют. И вот лежу я тут, жду, когда ты в себя придешь, ме-ерзну… – голос Марьи под конец стал тоненьким и дрожащим. Явная попытка надавить на мою жалость. Совести-то у меня не особо много сейчас наблюдалось.
– Ну ты давай еще заплачь, актриса.
– Тьфу, бессердечная ты, Маргоша, ну точно ведьма!
– Вот уж нет, ведьмой я быть отказываюсь!
– А поздно! – мстительно припечатала книга. – Тебя теперь все иначе как ведьмой и не будут называть. Так что давай, ваше ведьмачество, бери себя в руки и пойдем дом нам искать. Я высохнуть хочу! И вообще, хватит уже под деревьями на траве спать. Украдут, как есть украдут меня такую эксклюзивную!
– Вот всем ты, Марья, хороша, но болтаешь много, – недовольно проворчала, пытаясь осознать, с чьей легкой обложки я в ведьму превратилась. Тьфу, зараза говорливая!
– Давай-давай, пора обо мне позаботиться, я-то тебя спасала от мужланов этих!
И ведь и правда спасла, не поспоришь. Кто знает, что со мной было бы, если бы Марья Ивановна позволила бы меня унести любому из тех случайных прохожих, которых она прогоняла. Я отчетливо помню тот мерзкий голос “Девка”. Кажется, за мной огромный такой должок перед справочником. А значит, и правда пора искать нам дом.
Поднявшись на ноги, я кое-как распрямила спину. Так, кажется, мне и правда лучше заканчивать с ночевками под открытым небом. Поморщившись от ноющей боли в пояснице, подняла книгу и у нее же и поинтересовалась:
– Ну и в какой стороне у нас свободные дома есть?
– Разворачивайся давай и шагай за деревья! Ты, Маргаритка, без меня бы давно пропала! И даже не смей спорить мне тут!
– А я и не буду, – легко согласилась с ней, – мне с тобой действительно очень повезло. Подумать только, а ведь ты могла бы оказаться мальчиком!
– Да ни дай боже! Это как же я бы тогда отбивала бы тебя от тех нахалов? Мне бы пришлось ведь проявлять солидарность мужскую, советы там еще им раздавать, жизни учить… Не-ет, я уж лучше буду так, как есть. Тьфу-тьфу-тьфу, повезло мне!
Слушая эту эмоциональную речь, я тихонько посмеивалась и неторопливо шла в сторону указанных деревьев. Повезло, что под ногами снова была тропка. Не иначе незнакомец позаботился об этом. Жаль, я не знаю, кто это был. Очень уж хотелось поблагодарить доброго человека.
Выйдя из подлеска, я замерла на окраине поляны. Слева от меня лес причудливо изгибался, мешая обзору, а вот чуть правее, на другой стороне поляны, я увидела ряд домов. Большая их часть стояла ко мне “спиной”, но были и те, что располагались чуть ближе, вот только вид их не внушал доверия. Старые, явно давно заброшенные домики с заколоченными окнами. У одного дверь валялась рядом с крыльцом, у еще одного не было части крыши, сразу два дома, расположенных рядом друг с другом, остались без ступенек, ведущих ко входу. Медленно переводя взгляд от одной постройки к другой, я приходила к выводу, что бросили такое замечательное жилье люди неспроста, но не успела развить эту мысль, как краем глаза заметила дом, сильно отличающийся от остальных. Развернувшись к нему, я тихо ахнула.
– Марь Ивановна, смотри, какая красота!
Развернув книгу лицевой стороной к своей находке, я сделала первый шаг по направлению к чуду.
– Угу, я то всю красоту вижу, а ты явно нет. Маргаритка, даже не думай про этот дом, делать тебе там нечего. Вон, смотри, сколько сарае… домов стоит. Выбирай – не хочу!
– Не хочу, – согласно кивнула, – я вот этот проверить хочу! Ты посмотри, и крыша целая, и ступени крепкими выглядят, и даже окна есть!
– А еще вокруг дома поляна выжженая с травой иссушенной. Ни о чем тебе не говорит, наблюдательная моя?
– Нет, – замерев, нахмурившись осмотрела территорию, прилегающую к дому, – а должно?
– Ой, ну я прям и не знаю, но как по мне, это странно, ровно по кругу не растет трава свежая и охранник там есть, вот прям страничками чувствую!
Замерев, я внимательнее посмотрела на домик. И да, книга была права. Ровный круг, будто циркулем начертили, был явно виден. Центром его как раз и был дом, а крайними точками он захватывал собой и первый ряд деревьев, штук пять всего, не больше, и почти доходил до заброшенных домов. И я понимаю, что это все не просто так и меня вроде бы должно бы это настораживать. Но тянуло к уютному дому, с одной стороны увитому плющом, со страшной силой. Вот как в клубе к дыму непонятному.
