Ольга Дмитриевна Иванова
Любовь и волки

Да это же… Прадед Глеба!

– Тише… – с раздражением проговорило… приведение? – Давай ты только не будешь орать, ладно?

Но моя реакция пошла от обратного. Меня словно прорвало, и я завизжала. Подхватилась с постели и ринулась к дверям, затем к комнате Глеба, ворвалась к нему и тут же кинулась к кровати, где он уже сидел с очумелым спросонья видом и потирал глаза.

– Аня, что случилось? – Глеб заключил меня в объятия, а я, дрожа, вжалась в него всем телом.

– Там… Там… Там…  Твой прадед! – выпалила я.

– Что? – Глеб недоумевал. – Какой прадед? Он ведь умер… Давно…

– Ну правильно, т-т-там его призрак! – с отчаянием ответила я.

– Где?

– В моей комнате. Он смотрел на меня! – я случайно обернулась и снова вскрикнула: дед-призрак теперь маячил здесь. – Глеб, вот он! Он пришел сюда! Он преследует меня!

– Где? – Глеб начал оглядываться.

– Я просто хотел посмотреть, кого ты привел в дом, внук, – между тем с ворчанием произнес призрак. – Что за она… Нервная какая-то…

– Слышишь? – мой голос охрип. – Он говорит про меня. К тебе обращается…

– Да ничего я не слышу…

– Ты серьезно? – я смотрела на Глеба в страхе. – Не слышишь и не видишь? Да вот же он! Вот!

– Аня, – Глеб взял мое лицо в ладони, заглянул в глаза, – кажется, ты переутомилась… Слишком насыщенный день… – он снова обнял меня, прижав к груди.

– Ты хочешь сказать, я не в своем уме? У меня галлюцинации? – всхлипнула я и скосила глаза в сторону, где… Только что был призрак. Никого.

Господи… Неужели я и вправду схожу с ума? Похоже, мне действительно пора домой. И сразу к врачу.

– Нет, ты просто устала, – Глеб ласково погладил меня по голове. – Ты очень впечатлительная, может, была еще и в полусне. Я слышал, такое бывает. Вроде, явь, а вроде, и сон. Тебе нужно хорошенько выспаться и все. Хочешь, оставайся сегодня у меня? Я буду оберегать твой сон, – он улыбнулся.

– Хочу, – кивнула я.

– Тогда давай спать, – Глеб откинул одеяло, приглашая меня лечь рядом. – Утром на все будешь смотреть в другом свете.

Он уложил меня себе на плечо, обнял и поцеловал в макушку:

– Спи, я с тобой.

Сам факт, что я впервые лежу с Глебом в одной постели, несколько отвлек меня от пережитого. В его объятиях я действительно ощущала себя спокойно и в безопасности. Прижалась к нему теснее, вслушиваясь в стук его сердца, вдыхая аромат его кожи, и мой страх постепенно отступал.

Глеб прав, я слишком впечатлительная, а еще и день был чересчур насыщенным. Акулина эта утром подняла нервы… Потом зайца готовила, первый раз, между прочим… Прогулка длительная… Гопники-мажоры еще напугали. И в конце просьба Глеба, что уж отрицать, расстроила… Безумный день.

В общем, показалось, мне все показалось…

Глава 6

Утро я встретила в одиночестве. Глеба в комнате не было, и вообще, в доме опять царила мертвая тишина. И куда все подевались? Ладно, Софья Ильинична, но Глеб… Мне так сладко спалось в его объятиях, тем неприятнее проснуться одной. Конечно, я еще и заспалась – на часах было почти десять – но как-то все равно неуютно. Хоть бы сказал, куда уходит…

Я умылась, привела себя в порядок, спустилась на первый этаж. Сварила кофе, выпила его, в задумчивости поглядывая в окно. Может, Глеб на улице? Сполоснув чашку и вернув ее в шкафчик, я вышла во двор.

– Эй, невеста… Аня, кажется! – вдруг окликнул кто-то меня.

Я обернулась и мысленно закатила глаза: Акулина. Красавица-соседка стояла со своей стороны забора и с вызывающей улыбкой смотрела на меня. – Поди сюда…

– Для начала: доброе утро, – отозвалась я, внутренне возмущаясь ее бесцеремонности.

– И тебе того же, – усмехнулась Акулина. – Так подойдешь? Мне Глебу передать кое-что надо.

– Ну, если Глебу… – я как бы с безразличием пожала плечами и не спеша направилась к забору.

– Вот, – соседка протянула мне тряпичный сверток, – это травы, которые он просил…

– Травы? – я повертела сверток в руках. – Для чая?

У Глеба было любопытное хобби: чаи. Он любил пробовать разные сорта, комбинировал их, а еще делал травяные настои. В общем, экспериментировал. Кофе Глеб тоже пил, но только по утрам, чтобы взбодриться, остальное время в фаворе оставались чаи.

– И для чая тоже, – усмешка не сходила с красивого лица Акулины. – А ты как? Освоилась уже? Видела, вчера гулять ходили… Как наш поселок тебе?

Ишь ты, видела она… Глазастая. Ее имя должно быть не Акулина, а Варвара, которая нос везде сует.

– Поселок красивый, мне у вас нравится, – отозвалась нарочито радостно. – Так что все в порядке.

– Это хорошо… – с неопределенной интонацией протянула Акулина, а мой взгляд вдруг упал на ее огород: ухоженный, прямо как с картинки. И овощи такие же: крупные, сочные, как на подбор. И чего там только не росло: и помидоры, и огурцы, и капустка, и тыквы, кажется, чуть подальше виделись баклажаны. И это уже не говоря о зелени и корнеплодах. А вишни, сливы, яблоки… Загляденье! Мама моя, как ни старается на своей даче, а о таком эффекте даже мечтать не смеет.

– Прости, не откроешь секрет, чем ты удобряешь овощи? – я все же не удержалась от вопроса. Но спросила чисто ради мамы, не более.

– Да что природа дает, тем удобряю, – отозвалась Акулина. – Дождик, навоз… Еще пою им.

Ага, песни поет… И никаких химикатов, конечно же. Короче, ушла соседка от ответа. Ну и ладно… Пусть дальше поет своим овощам. Я сделала шаг назад и вдруг на что-то наступила, вернее, на кого-то. Потом у меня под ногой что-то пискнуло, а после ушмыгнуло, оставляя за собой дорожку из колыхающейся травы.

– У вас тут мыши водятся? Или крысы? – я с опаской глянула на землю. В траве что-то желтело, и я нагнулась рассмотреть это поближе.

– Кто у нас тут только не водится, – вздохнула Акулина, явно намереваясь закончить общение. – Так передашь Глебу?

– Конечно, передам, – откликнулась я, раздвигая траву. – Когда появится, тогда отдам…

– А ты в подвале его поищи, – бросила соседка через плечо и поплыла к своему дому.

Подвал? Какой подвал? Но мысль ускользнула, стоило мне наконец найти то самое желтое, что привлекло мое внимание. Им оказалась шапочка. Маленькая такая, от куклы какой, наверное. Только откуда она здесь, во дворе у Глеба, если ни у них, ни по соседству нет детей. Может, мышь какая принесла? Или ветром занесло? Ладно, прихвачу с собой, спрошу потом у Глеба, вдруг он знает, чье это.

Что там говорила Акулина, насчет того, где можно отыскать Глеба? В подвале? Что ж… Посмотрим. Еще бы знать, где находится тот самый подвал.

Но долго искать не пришлось, он нашелся под лестницей. Деревянная дверца оказалась открытой, от ее порога вниз сразу уходили узкие ступеньки, и я крикнула в темноту:

– Глеб, ты тут?

На мой голос сразу зажглось несколько лампочек. Неплохое решение, кстати, надо родителям подсказать, прикупить такие лампочки с датчиком на дачу, а то лазят в подвал с фонариком.

Придерживаясь за стенку, я стала осторожно сходить вниз.

– Глеб! – еще раз позвала я, уже громче.

Лестница закончилась, и я оказалась перед двумя дверьми. Одна была приоткрыта, и я, не сдержав любопытства, заглянула в щелку: стол, мензурки, колбы, горелки… Прямо лаборатория какая-то. Интересно, чья она?

– Аня? – из соседнего помещения наконец вышел Глеб. –  Ты что тут делаешь? – он торопливо, а главное, плотно прикрыл дверь за собой, а затем и ту, куда мне удалось заглянуть.

Не хочет, чтобы я увидела, что за ними?

– Тебя искала, – тем не менее, ответила с улыбкой. – Проснулась, тебя нет. Дом тоже пустой.

– Я рано встал, не хотел тебя будить, – Глеб погладил меня по щеке. – Ты так сладко спала… Думал дать тебе время выспаться, особенно после ночных волнений.

Да, о призраке вспоминать не очень хотелось, скорее, забыть как страшный сон. Впрочем, скорее всего, это и был кошмар…

– Вот, – я протянула Глебу сверток с травами. – Акулина передала. Она мне и подсказала, где тебя найти. Кстати, а что ты тут делаешь?

– Да ремонтирую кое-что, бабушка попросила, – ответил он как-то не очень убедительно и забрал у меня травы. – Спасибо. Они тоже для бабушки. Совсем ее ревматизм замучил…

Ревматизм? Что-то не наблюдается у Софьи Ильиничны признаков сего недуга, двигается она ой как бодро, пусть и с тростью. Но кто знает, я же не врач…

– Эй, хозяева! – донесся сверху незнакомый женский голос. – Есть кто дома? Софья Ильинична, Глеб… Встречайте гостей!

Я вопросительно посмотрела на Глеба, а тот вздохнул с некой обреченностью:

– Кажется, тетя пожаловала…

Так, похоже, мне предстоит знакомство с еще одной родственницей Глеба. Надеюсь, она окажется не такой эксцентричной особой, как Софья Ильинична.

Глеб, прежде чем направиться навстречу тете, закрыл обе двери на замок, а связку ключей засунул в задний карман джинсов. Это еще больше взбудоражило мое любопытство и одновременно вызвало тревогу: если бы Глеб что-то просто там ремонтировал, то какой смысл прятать это от моих глаз?

Но пока на повестке дня была тетя Глеба, и мои мысли потекли в ином русле, и в первую очередь они были о том, чего ждать от нее именно мне.

Покинув подвал, в холле мы застали сразу трех гостей, точнее, гостий. Одна была дама в годах, чуть полновата, с мелкими рыжими кудряшками, явно крашенными. Алое платье-балдахин дополняла помада в тон. В руках дама в красном держала коробку с тортом. А вот ее спутницы оказались куда моложе, я бы сказала, даже младше меня: блондинка и брюнетка, обе в коротеньких юбочках и на каблуках, волосы тщательно уложены, боевая раскраска тоже при них. Кто такие? Может, ее дочери? Но напряженный взгляд Глеба, обращенный в их сторону, как-то несильно подтверждал мою теорию. Если только у него не застарелый конфликт с двоюродными сестричками.

– Какими судьбами? – он все же натянул улыбку и позволил тете отставить след помады на своей щеке. – И не одна…

– Да вот, решила прихватить с собой девочек, познакомить…– отозвалась тетя, одновременно сканируя меня взглядом. – Это Ангелинушка, – она показала на блондинку, и та, хлопнув густо накрашенными ресницами, широко улыбнулась. – А это Полинушка… – улыбка брюнетки была более томной и весьма многообещающей.

–… Серовы, – продолжил за нее Глеб холодным тоном.

– Ну, племяша… – тетя заискивающе усмехнулась и развела руками. – А как иначе?

– Тогда позволь мне тоже тебя познакомить, тетя, – с вызовом произнес Глеб, приобнимая меня. – Это моя невеста Аня. Аня, познакомься, это моя тетя Тамара. Тамара Васильевна. Ну и, как ты уже слышала, Ангелинушка и… Полинушка, если не ошибаюсь, – в его голосе сквозил неприкрытый сарказм.

– Не ошибаетесь, – брюнетка игриво стрельнула в него глазами. Казалось, ее нисколько не смутил мой статус, только что обозначенный Глебом.

– Очень приятно, – тем не менее, я одарила всех вежливой улыбкой.

– Так ты пригласишь нас войти? – поинтересовалась Тамара Васильевна. – Может, чайком угостишь?

– Проходите, раз пришли, – Глеб кивком показал на кухню.

– А что ж Софья Ильинична, где она? – тетя, не медля и секунды, подхватила «девочек» пол локотки и потянула за собой в кухню.

– Гуляет где-то, – Глеб неопределенно пожал плечами и последовал за ней, одновременно увлекая и меня следом.

– Ну и ладно, – гостья будто бы и обрадовалась этому. – Потом увидимся…

– Да здесь я, – донесся с лестницы голос бабули, а следом и постукивание трости. – Не дождетесь… Тамара, ты ли этого? Чего явилась?

– Вас проведать, Софья Ильинична, – елейно протянула та. – Тортик вот принесла. Заодно девочек Левиного племянника прихватила, а то скучают, бедные…

– А чего тебе у Серовых не сидится? Зов крови, что ль, покоя не дает? – старушка уже спустилась с лестницы и шустро направлялась в нашу сторону.

– Ну тоже скажете, Софья Ильинична, – а тетя все же растерялась, стушевалась, даже порозовела сквозь слой пудры.

Я переводила взгляд с нее на Глеба и его бабушку и никак не могла взять в толк, при чем тут Серовы и почему этих девушек, если они относятся к той самой семье, так спокойно пустили в дом. Вчера ведь встреча с их мужчинами едва не переросла в драку. А Тамара Васильевна? Какое отношение она имеет к этим Серовым?

– Ладно, неси свой торт на кухню, – скомандовала Софья Ильинична. – Глеб, ставь чайник…

В кухне гостьи чинно расселись за стол, бабушка тоже, я вызвалась было помочь Глебу с чаем и посудой, но он почти силой усадил меня с остальными, сказав, что справится сам. Скоро на столе уже стоял сервиз, в кружках дымился чай, а торт был порезан и разложен по блюдцам.

– Прости, а почему твоя тетя дружит с Серовыми? – украдкой спросила я у Глеба, пока Тамара Васильевна засыпала Софью Ильиничну вопросами о ее самочувствии.

– Она вышла замуж за одного из них, – отозвался Глеб так же тихо. – Был большой скандал, потом все кое-как улеглось, но ее предательства никто в нашей семье не забыл.

– Глеб, – Тамара Васильевна словно почуяла, что мы говорим о ней. – Значит, мой племяша наконец дозрел до женитьбы? Это очень хорошо, очень…

– Чем же? – Глеб приподнял одну бровь. – Мне кажется, это мое личное дело, разве нет?

– Конечно-конечно, – всплеснула тетя руками и натянуто захохотала, – а то чье же?

Потом она вдруг ойкнула и насторожилась:

– Шум какой-то во дворе, не слышите?

– Нет, – бесстрастно отозвалась бабуля, подцепляя ложкой кремовую розочку с торта и тут же отправляя ее в рот.

– Я тоже, – Глеб бросил взгляд за окно.

– Будто упало что-то, – торопливо пояснила Тамара Васильевна и посмотрела на меня: – Сходи, милая, проверь…

– Я сам схожу, – Глеб начал подниматься.

– Нет, пусть Анечка сходит, – тетя растянула губы в улыбке. – А я пока совета у тебя спросить хочу…

Так, похоже, меня просто захотели ненадолго выпроводить из кухни, чтобы сказать нечто, не предназначенное для моих ушей.

– Хорошо, я проверю, что там упало, – отозвалась я, вставая. Потом успокоила Глеба, который все еще колебался: – Все в порядке, я быстро.

На самом деле уходить далеко я не собиралась и уж тем более покорно исполнять «просьбу» тетушки. Всего лишь вышла, демонстративно хлопнув входной дверью, чтобы в кухне было слышно, а затем на цыпочках вернулась.

Вот не люблю подслушивать, но тут, как подсказывала интуиция, дело касалось меня. Понимаю, что ничего лестного не услышу в свой адрес, но меня волновала реакция Глеба.

И я не ошиблась.

– Глеб, как ты мог? Зачем тебе она? Уже весь поселок судачит о тебе и ней, – понизив голос, говорила Тамара Васильевна. – Зачем тебе этот… Человек.

«Этот человек» неприятно резануло слух, словно я не девушка, а существо среднего рода, недостойная не то что называться невестой Глеба, а даже имя мое произносить. Какая-то тетя у Глеба, простите, хамоватая. Стало обидно чуть ли не до слез. Неприятно, очень.

– Тебя, тетя, а уж тем более остальных, это вообще не должно касаться, – в голосе Глеба заиграли нотки агрессии.

– Глеб, ты забываешься, – тетя тоже заговорила более жестким тоном. Это из ряда вон входящее событие, чтобы… – тут я вновь на несколько секунд оглохла, точно как вчера во время препираний Глеба с Серовыми. Да что ж такое? Наверное, надо обследоваться. А то и слух подводит, и галлюцинации.

– Позор не только на вашу семью, но и весь наш род! – тем временем продолжала родственница Глеба. – Это возмутительно! Софья Ильинична, а что вы на это скажете? Вас не расстраивает, что ваш внук связался с этой… девицей?

Я сцепила зубы, приказывая себе не терять самообладания.

– Так я предлагала Глебушке укусить ее, – как всегда без лишних эмоций отозвалась бабуля. – А он не хочет. И сам тоже… не хочет.

Господи, что за новый бред? Опять это «укусить». Будто вампиры, честное слово. Смешно и неудобно. Шутка бабули устарела…

– Повторяю: я не собираюсь ни перед кем отчитываться, – заговорил Глеб. – И девчонок своих нечего мне было приводить. Ты ничего этим не добьешься, ясно?

– Глеб… Почему ты такой бессердечный? – а теперь тон тетушки сменился на отчаянный. – Ну чем, чем тебе не нравятся эти прекрасные девушки? Да в них же любой влюбится! Любой готов сделать парой, единственной. Ты ведь знаешь, в какой мы ситуации, Глеб! Ну ладно с этой женитьбой… Можно и без нее. Просто… Помоги. В конце концов, неужели тебе не хочется хоть как-то замолить грехи своего прадеда? Страдает целый клан, не одно десятилетие, и все по вине твоего предка! Хоть бы немного совести имел! Или ты такой же жестокий, как и твой прадед? Желаешь стереть клан Серовых с лица земли, да? Софья Ильинична! Что вы молчите, будто это вас не касается?

– Ничего не знаю и знать не хочу, – проворчала та. Послышался звук отодвигаемого стула, затем шаги и стук трости. – Пошла я… Торт, кстати, был не очень.

Меня могли застать за подслушиванием, поэтому я поспешила отойти от двери, а потом и вовсе покинула дом.  На душе было тяжело и гадко. Тетя Глеба была не первой, кто пытался отговорить его от женитьбы на мне, и все эти взгляды прохожих, словно я какая-то бракованная. Я ведь все это замечала, помнила, просто пыталась не придавать значения. И что во мне не так? Отчего-то кажется, что дело далеко не в том, что я не местная. Не местная, но не инопланетянка же.

А Глеб… Он тоже изменился, и не только внешне, но и в поведении и, как ни печально, по отношению ко мне. Все его недосказанности, какие-то тайны, возможно, даже обман – между нами будто пропасть выросла. И будущее уже не казалось таким оптимистичным. Но ведь до приезда сюда все было по-другому. Что же произошло за эти две недели, Глеб?

– Неужели мои глаза меня не обманывают, и это та самая прекрасная незнакомка? – тягучий мужской голос вывел меня из мыслей.

Я словно очнулась и наконец заметила, что стою посреди улицы. Кажется, настолько глубоко задумалась, что не обратила внимания, как вышла за калитку.

– Вы сегодня одна? – а теперь я увидела и владельца голоса. Тот самый эпатажный товарищ а-ля Джек Воробей. Игнат, кажется. Он и теперь не изменял своему стилю: яркая одежда, дреды, бандана, браслеты.

– Как видите, – вздохнула я, пытаясь понять, насколько далеко отошла от дома Глеба. Только бы не заблудиться, ведь при мне нет ни сумки, ни мобильного телефона.

– Я вижу, что вы печальны, – в руке Игната невесть откуда появилась розочка с алым, полураскрывшимся бутоном. – Это вам…

– Благодарю, но это лишнее… – покачала я головой.

Во взгляде «Джека Воробья» проскочило замешательство:

– Вам не нравится цветок?

– Мне сейчас мало что нравится, – сказала скорее себе, тихо, но Игнат услышал.

– Могу я чем-то помочь? – как-то незаметно расстояние между нами сократилось. Игнат оказался слишком близко и пытался заглянуть мне в глаза.

– Не думаю, – криво улыбнулась я и отступила на шаг. Не люблю, когда чужие люди так бесцеремонно лезут в мое личное пространство.

– И все же? – «Джек Воробей» оказался настырным. Впрочем, как и его прототип.

– Кажется, я заблудилась, – все же призналась я. – Не подскажете, в каком направлении дом Волковых?

– Не только подскажу, – глаза Игната довольно сверкнули, – но и покажу. Я провожу вас.

Глава 7

– Вы ведь Анна, да? – поинтересовался Игнат уже по пути.

– Анна, – подтвердила я рассеянно.

– Вы уже знаменитость в нашем поселке.

– Я в курсе, – усмехнулась я. – Не стоит мне об этом напоминать.

– А вы точно не из… – начал было он, но тут появилась Акулина.

Она шла нам навстречу, покачивая бедрами и улыбаясь каким-то своим мыслям. Увидела нас и удивленно приподняла брови:

– Неожиданно.

– Что именно? – Игнат окинул ее насмешливым взглядом.

– Неожиданно видеть вас вместе, – весело отозвалась Акулина.

– Я провожаю Анну к Волковым, она заблудилась, – пояснил мой спутник.

– Ну-ну, – усмехнулась соседка Глеба. – Удачно дойти… – и, помахав ручкой, продолжила свой путь.

– Не обращайте на нее внимания, – обратился Игнат ко мне. – Акулина остра на язык.

– Я уже успела это понять.

– Ведьма, что с нее взять… – хмыкнул Игнат.

Ведьма. Грубо, но в точку. Судя по всему, не я одна успела «оценить» ее характер.

Вскоре показался особняк Глеба. Я замедлила шаг. Вроде, и надо возвращаться, но как же не хочется вновь видеть родственницу-сваху и ее кандидатур! Стоило мне об этом подумать, как на крыльце показалась Тамара Васильевна со своими протеже. Глеб шел следом. Заметив меня, он было улыбнулся, но потом увидел рядом Игната и сразу помрачнел.

А вот с тетей и ее подопечными начало твориться нечто невообразимое. Их взгляды тоже были прикованы к Игнату, только в них читалось восхищение или, скорее, обожание. Если бы на это сделать анимацию, то в глазах женщин точно прыгали бы сердечки. А девицы, кажется, и вовсе потеряли интерес к Глебу, зато, чуть ли не вприпрыжку, устремились к Игнату.

– Как мы рады тебя видеть! – обе повисли на его шее. – Ты же не забыл нас, Игнатушка?

– Как я могу забыть вас, красавицы, – промурлыкал он, с удовольствием обнимая их за талию, сразу обеих.

– Я соскучилась, – Полинушка ластилась и терлась о него словно кошка.

– И я, – Ангелинушка гладила его по шее и груди.

– Игнат такой мужчина, – таяла рядом Тамара Васильевна, прижимая ладонь к объемной груди, которая сейчас вздымалась часто-часто. – Как жаль, что я уже не в том возрасте…

– Что вы, Тамара, вы в самом соку. У вас прекрасный возраст, – нашел момент для комплимента и ей Игнат. – Вы женщина, которую хочется носить на руках.

– А меня? – капризно протянула Полинушка.

– И меня! – потребовала Ангелинушка.

Да что это с ними? Кто так к мужчине липнет? Никакой гордости. Вся троица будто под гипнозом находится. Или приворотом каким. Иначе никак не объяснишь это массовое помешательство на одном объекте.

– А ну пошел отсюда! – я не сразу поняла, что это рявкнул Глеб. – Забирай их всех и проваливай! Чтобы через секунду и духу твоего тут не было!

– Всех? – глумливо ухмыльнулся Игнат. – И невесту твою тоже?

– Проваливай! – Глеб в два шага оказался около меня и крепко взял за руку.

– Уже, – Игнат ни на миг не стушевался, но послушался и пошел прочь, увлекая за собой Полинушку, Ангелинушку и их сваху.

Как только они скрылись из виду, Глеб повернулся ко мне и спросил ревнивым тоном:

– Куда ты пропала? И почему я нахожу тебя на улице вместе с этим… – он явно хотел ругнуться, но сдержался.

– А что мне было делать, если меня выпроводили из-за стола для того, чтобы сосватать тебе одну из этих девиц? – отозвалась я с вызовом и вырвала руку и из его ладони. – Извини, но я все слышала. И мне было неприятно. Поэтому я не хотела возвращаться, вот и отправилась прогуляться, но быстро поняла, что заблудилась. А тут как раз Игнат шел и вызвался меня проводить. Еще будут вопросы?

– Да. Тебе нравится Игнат? Что ты к нему чувствуешь?

Вопрос Глеба показался бредовым, я даже хохотнула нервно:

– Что я могу к нему чувствовать, если знаю его от силы полчаса, и то, если сложить вчерашний момент знакомства и сегодняшнюю встречу?

– И все же? Ты к нему испытываешь влечение? Хочешь его? Тебе нравится его общество? – допытывался Глеб с каким-то маниакальным упорством, будто это был вопрос жизни и смерти.

– Ты с ума сошел? – я посмотрела на него обескураженно. – С какой стати я должна испытывать к нему влечение? Или ты думаешь, что я, как эти твои потенциальные невесты, буду виснуть на нем? Нет уж, извините, это точно не про меня.

– Значит, Игнат тебе не нравится? – все еще с недоверием уточнил Глеб.

– Сколько еще раз мне это повторить? – со вздохом спросила я. – За кого ты меня принимаешь?

– Прости, – Глеб наклонился было поцеловать меня, но я увернулась.

– Знаешь, – сказала ему, – ты прав. Мне лучше уехать. Как-то все не так вышло. Не так, как я себе это представляла. Мало того, что доставляю тебе и твоей бабушке хлопоты, так еще и жители в поселке не рвутся со мной заводить дружбу, косо смотрят и вообще… Не к месту я здесь, видимо, пришлась. И можешь не переживать, я уезжаю.

– Аня, ты все не так воспринимаешь, – Глеб смотрел на меня виновато. – Ты никому не доставляешь хлопот, я так рад, что ты со мной. Просто попала в неподходящий момент. Скоро все изменится, я приеду за тобой или вовсе сам вернусь в Москву. И все это забудется как недоразумение. Просто потерпи немного…

– Не надо, Глеб, я все понимаю, – я погладила его по плечу. – Завтра же автобус по расписанию?

Глеб кивнул и прижал меня к себе:

– Я сам отвезу тебя. Нечего трястись в этом автобусе.

– Да не стоит, – я все-таки улыбнулась. – До Москвы больше трех часов, потратишь полдня, разъезжая туда-сюда. Я на электричке от Тулы быстрей доеду, потом такси возьму. Да и… Я же как-то добралась в Перевертыши сама, – моя усмешка вышла удрученной.

– Давай хотя бы до Тулы довезу, – предложил Глеб. – Посажу тебя на электричку.

– Давай до Тулы, – тут уж я решила согласиться. Тем более, он прав: местные автобусы – не самый удобный транспорт и, по-моему, помнят еще Советский Союз.

В кухне после гостей было не убрано. На столе стояли чашки с недопитым чаем, единственное пустое блюдце принадлежало Софье Ильиничне, на остальных так и лежали почти нетронутые кусочки торта. Да и тот, что был в коробке, уже успел обветриться  и подсохнуть, потеряв аппетитный вид. Я, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечь от невеселых мыслей, принялась наводить порядок. Глеб молча стал мне помогать.

– Я ни на ком не женюсь, кроме тебя, – произнес он вдруг.

Я как раз отправляла в мусор остатки торта с тарелок Ангелинушки и Полинушки, и моя рука дрогнула, едва не уронив в урну посуду.

– Не зарекайся, – отозвалась тихо. – Вон сколько у тебя кандидатур только в одном поселке.

– Это все пустое. Моей женой станешь ты. Или вообще никто, – повторил Глеб с серьезностью, которая меня не только радовала, но и пугала.

– И все же не стоит давать таких громких обещаний. Вдруг не сможешь их выполнить? – говоря это, я прятала глаза. – Никто не знает, что уготовила нам судьба. И некоторые вещи могут не зависеть от нас.

– Я выбрал тебя. И останусь верен своему обещанию, даже если ты сама решишь оставить меня. Или ты, или никто, – еще раз повторил он.

Наш щекотливый разговор прервала Софья Ильинична.

– Ушли? – спросила она, появляясь на пороге.

– Ушли, – подтвердил Глеб.

– Ох уж эта Тома, – покачала головой бабуля. – Всегда была непутевой… Сразу видно, что не из нашей породы, не из Волковых.

Она подошла к коробке с тортом, которую я еще не успела поставить в холодильник, и пальцем сковырнула подсохший марципан, отправив его сразу в рот.

– Так она не ваша родственница? – озадачилась я. – Ты же, Глеб, говорил, что она…

– Она родная сестра моего папы, – пояснил он. – То есть к Волковым прямого отношения не имеет, хотя семья мамы ее было приняла как свою. Но тетя увлеклась одним из Серовых и выскочила за него замуж.

– Я ж говорю, непутевая, – с досадой махнула Софья Ильинична. – Она мне никогда не нравилась. И деду Глеба тоже. И если бы она не была сестрой Алеши, на порог бы не пустила.

– Алеша – это мой папа, – пояснил мне Глеб.

– А разве она не знала, что ваша семья с Серовыми не в ладах? – спросила я, приступая к мытью посуды.

– Знала, конечно, но ей никто не указ. Говорит, пару свою встретила истинную и все. Упрямая, зараза.

Я мысленно усмехнулась. Софья Ильинична так забавно изъясняется: «истинная пара». Я такое выражение только в книгах встречала, и то, больше фэнтезийных. Нет, чересчур особенного, конечно, в этой фразе ничего нет, но в жизни ее точно почти не употребляют. Впрочем, у бабули Глеба вообще своеобразный лексикон и чувство юмора.

– Но скандал был знатный, – продолжил Глеб уже с полуулыбкой. – На свадьбу к ним никто из наших не явился, даже папа.

– Ага, а потом прибегала, прощения просила, – хмыкнула старушка. – Быстро дошла мозгами, что мы были правы, но было поздно. Так ей и надо, Тамаре этой! Мы ее предупреждали о последствиях, а она не верила. Теперь локти кусает.

Я мало что поняла, из этого объяснения, но дело, судя по всему, касалось именно причины вражды между двумя семьями, а о ней Глеб не спешил мне рассказывать. Впрочем, как и сейчас. Но и я не стала касаться этой темы, хотя любопытство разгоралось все сильнее. Вместо этого поинтересовалась:

– А дети у Тамары Васильевны есть?

– Вот поэтому и нет, – припечатала Софья Ильинична, облизывая палец от крема. Потом поморщилась: – И все-таки торт невкусный.

– Зачем тогда ешь? – Глеб забрал от нее коробку и наконец переместил в холодильник. – Тебе все равно сладкого много нельзя.

– Ну да, – старушка погладила себя по животу, – сейчас бы мяска. Может, к Аркаше в «Лунный свет» наведаться? Уж больно ягненок у них хорош. А то у вас тут ничего не допросишься. Или торт, или… трава.

– Вообще-то, еще есть вчерашний кролик, – робко напомнила я.

– Это был заяц, деточка, – из уст Софьи Ильинична это прозвучало почти оскорбленно. – Жирный, сочный заяц. Но ты его передержала в уксусе. И сегодня он уже невкусный.

– Но ведь…– растерялась я.

– Все, ищите меня в «Лунном свете», – отрезала бабушка и направилась к выходу.

– Я же делала все по рецепту, – расстроенно протянула я, когда за ней захлопнулась входная дверь. – И его, наоборот, надо было подержать в маринаде подольше… Я просто никогда не готовила дичь.

– Не бери в голову, – Глеб обнял меня сзади. – Бабушке лишь бы поворчать. А так ты ей, между прочим, нравишься.

В последнем я сомневалась, но все же улыбнулась. А Глеб между тем взял вторую губку и принялся помогать мне мыть посуду, затем предложил:

– Хочешь, куда-нибудь тоже сходим? Или посмотрим вместе фильм? Я перед отъездом сюда скачал себе в ноутбук несколько новинок, но так и не добрался посмотреть. Одному скучно.

Посмотреть вместе фильм? Неплохая идея! И я кивнула.

Прежде чем окунуться в мир кино, мы с Глебом сходили в ближайший магазин, маленький, где был только самый необходимый набор продуктов: хлеб, молоко, сыр, немного колбас и овощей, ну и всякая мелочь типа чипсов и жевательных резинок. Купили кое-что из этого скудного ассортимента и вернулись домой. По дороге, к моей радости, никого не встретили, так что я несколько отдохнула от изучающих взглядов незнакомцев. Разве что продавец в магазинчике иногда косился на меня, но его любопытство было ненавязчивым и вполне доброжелательным.

Кино мы смотрели до самого наступления темноты, только изредка совершали набеги на холодильник, и то лишь для того, чтобы перетащить еду в комнату, поближе к ноутбуку. Этот вечер был похож на островок счастья среди моря сумбура и непонимания, в котором я плавала, а то и тонула с момента моего приезда в Большие Перевертыши. Я будто вернулась в те безмятежные дни, когда у нас с Глебом все было просто и легко, без секретов, тайн, родственников и новых непонятных знакомых. Мы вместе хохотали над шутками в кино, кормили друг друга чипсами и подтрунивали один над одним. А еще целовались, забывая о фильме и пропуская целые куски, отчего потом приходилось отматывать назад, чтобы вникнуть в очередной поворот сюжета.