Ольга Гордеева
Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых
Интересно, а как Ширин видит прорыв Грани? Я ни разу не заметил ее в ее пространстве, хотя Юля рассказывала, что она оба раза приходила ей на помощь. Может быть, она и находилась где-нибудь рядом, но мне самому было некогда ее разыскивать, я немедленно устремлялся к дыре, а потом сразу же вылетал обратно, содрогаясь от холода неживого пространства и пугая бедную Юлю. Она всеми силами пыталась мне помочь, и я был ей бесконечно благодарен за простое человеческое сочувствие.
Вот и сейчас все произошло так же, как и раньше. Закрыв прореху, я немного отошел в сторону и огляделся. Хрустально-прозрачная земля под ногами, словно бесконечная толща льда, переливалась холодными серебряными гранями, скрытыми внутри. С черного неба сыпались ярко-алые снежинки, медленно и плавно, словно лепестки с цветущих деревьев. Я с усилием двинулся вперед, оглядываясь по сторонам и радуясь, что меня не выбрасывает. Пространство казалось бесконечно одинаковым, я тщетно искал ориентир, чтобы определить направление. Может, надо наоборот – смотреть не вперед, а под ноги? Хрустальные грани действительно складывались в некую картину, и я даже успел продвинуться вперед, увидев в них подобие горы с гротом, но через некоторое время вдруг осознал, что у меня есть сердце, и оно колотится, как сумасшедшее… и вывалился из Некроса, дрожа и судорожно цепляясь за край кровати. Посидев с полчаса и придя в себя, я оделся, закинул в наскоро сшитый из покрывала рюкзак нехитрую снедь, оставленную мне Юлькой, и, несмотря на глубокую ночь, двинулся к шеадру. Ничего, как-нибудь дойду, первый раз, что ли?
Глава 34.Альбре
– Прошу, ланна, вас ждут, – невысокий коренастый элез галантно распахнул дверь, и Юлька неохотно поднялась из мягкого кресла, в котором чуть не заснула. Знала бы, что человек, которому адресовано письмо Реса, это сам глава Пауков, выкинула бы его в ближайшую канаву и сбежала. Это что же получается, он выслушал ее рассказ и послал прямиком в паучье логово?
Юлька узнала об этом, только когда оказалась в Альбре, и отступать стало некуда. К счастью, никто не собирался хватать ее и тащить к великому и ужасному Ворону. Вместо этого ее поселили в гостиницу, выдали схему местных шеадров и рассказали, где в окрестностях можно отдохнуть, развлечься и посмотреть всякие интересности. К сожалению, встреча с Яраном Шандром иль Тахиром откладывалась уже четвертый день из-за его занятости. Он появлялся в Альбре урывками – решить накопившиеся неотложные проблемы, встретиться с нужными людьми или просто поспать. Пришлось ждать, когда у него среди множества срочных дел найдется хотя бы полчаса, чтобы побеседовать с незнакомой девушкой, доставившей письмо, написанное шифром разведчиков Основы. Письмо Юлька наотрез отказывалась отдавать в чужие руки, опасаясь, что его прочтут те, кому не положено знать о местонахождении ее бывшего пациента.
Дорога в Альбре действительно оказалась легкой и короткой, а Элласар, столица Элезии, очаровал ее. Красивый старинный город, построенный из розового с золотыми прожилками мрамора, он светился на солнце и казался воздушным, и Юлька пообещала себе, что вернется сюда, как только представится возможность.
Сжавшись от страха, она сделала шаг в огромный кабинет, залитый солнечным светом из высоких стрельчатых окон. Светло–серый, почти белый камень грубо ошлифованных стен визуально усиливал впечатление пространства. В глаза бросились фрески на потолке, и она с трудом отвела от них взгляд, настолько они были красочные. На противоположной от окон стене стояли стеллажи с книгами, соседняя боковая стена была занята картами земель Ар Соль, пол устилал традиционный для севера серо-синий ковер с геометрическим орнаментом.
Поначалу она даже не заметила человека в другом конце зала, задумчиво читавшего у окна какие-то документы и бросавшего их после прочтения в жарко растопленный камин. А когда заметила – вздрогнула. Высокий и статный, очень красивый шаам поднял на нее темные, пристальные глаза, в которых холодное равнодушие загадочным образом мешалось с удивлением. Одет он был по последней моде, с небрежной элегантностью придворного. Длинные черные волосы, перетянутые ремешком, придавали ему строгости; в целом он являл собой совершенно ослепительное зрелище – словно восточный принц сошел со страниц арабской сказки. Юлька уже прочла немало местных романов, где шаамам отводилась роль искусных воинов, пылких любовников и безрассудных бунтарей, поэтому воображение быстро дорисовало ему всевозможные достоинства, а надменное выражение лица добавило недостатков.
Растеряв все тщательно подобранные слова, она молча протянула ему письмо. Он неторопливо подошел, явно думая не о ней, пробормотал дежурное "благодарю вас" и принялся читать. После первых же фраз выражение равнодушной вежливости мгновенно сменилось изумлением, радостью, облегчением – и он тотчас же взял себя в руки, снова сделавшись непроницаемым, и лишь жадно скользил глазами по тексту, длинному, в три листа крупного неразборчивого почерка. Иногда он останавливался и смотрел на Юльку с немым удивлением, от чего ей делалось неловко, и она с каждой минутой все сильнее злилась на Реса, написавшего невесть что, и явно о ней.
Дочитав, он аккуратно сложил письмо и убрал во внутренний карман жакета.
– Мы нашли тела нападавших, – прокомментировал он, жестом предлагая Юльке расположиться в кресле напротив рабочего стола. – Он действительно положил их всех, их же ножиками. Но потом… Он словно исчез из мироздания, и все, даже свои, какое-то время считали его погибшим. Расскажите мне, Юлия, обо всем поподробнее.
Юлька засомневалась, но Шандр терпеливо ждал, не сводя с нее темных миндалевидных глаз, и она не выдержала этого внимательного, горячего взгляда и принялась путано пересказывать события, начав с находки на озере. Ее рассказ заметно его встревожил, и, задав пару уточняющих вопросов, он принялся молча расхаживать по залу из конца в конец. Рядом с огромным письменным столом Юлька заметила массивную подставку для оружия, на которой были размещены две тонкие изогнутые сабли с темными клинками. Он подошел к ним, покрутил в руках одну, другую, и аккуратно положил на место.
– В письме он не объясняет, как ключ попал к Нагам, – сказал он задумчиво. – Он не… делился с вами догадками?
Юлька мучительно смутилась – ей не хотелось рассказывать о своей оплошности.
– Это по моей вине, – выдавила она с трудом. – Я нашла его на озере, а когда узнала, что Саша его ищет, отдала.
–Тот талантливый молодой наг, – кивнул Шандр. – Знаю.
На душе у Юльки потеплело, словно похвалили не Сашу, а ее саму.
– Он не…делился планами, что собирается делать?
Юлька пожала плечами.
– Он вообще мало о себе рассказывал, – призналась она, искоса поглядывая на Шандра. – Только то, что он страж Грани, – и, увидев странную улыбку на лице Шандра, забеспокоилась. – Обманул, да?
– Нет,– рассмеялся тот. – Все верно. Страж Грани. Точно и лаконично.
– Мне показалось, что он хочет остаться в Белом овраге на какое-то время, – продолжила она. – Вряд ли он был способен преодолеть пешком почти 15 хааров до Ваннейского шеадра, когда я уходила.
Шандр только качнул головой, словно не соглашаясь с ней, но ничего на эту тему не добавил.
– Рессер хочет, чтобы мы дали вам защиту и помогли освоиться в Элезии, – заговорил он после короткой паузы. – Что я могу для вас сделать?– спросил он с глубочайшим почтением, словно это она, а не он, была тут важной шишкой.
– Я сама не знаю, – вздохнула она. – Поначалу я хотела вернуться домой. Я, собственно, искала переход, через который нас сюда забросило…
– Увы, того порога больше нет, – сообщил ей глава Пауков. – Мы его закрыли во избежание дальнейших случайных переходов. Вам, к сожалению, не попасть в ту же самую точку, из которой вы уходили, но если вы желаете вернуться, то можно подобрать любой другой порог поближе к вашему дому. В принципе, можно даже новый открыть, в точности, куда вам нужно, только для этого следует дождаться полноценного возвращения Рессера.
Юлька чуть не задохнулась от радости. Неужели все ТАК просто? Вернуться хоть сейчас, в ближайшую от дома точку…
– А где будет ближайшая? – жадно спросила она.
Шандр подошел к книжным полкам, поискал что-то и достал сверху большой атлас.
– Вот тут карты порогов по регионам Старой Земли. Сможете найти свой край?
– Конечно!
Она изумилась, увидев множество точек-переходов, рассыпанных по всей земле, но приглядевшись внимательнее, поняла, что все они расположены на удалении от больших городов.
– А как же ваши люди добираются? – озадаченно спросила она Шандра
– Они же разведчики, – ответил он с некоторым удивлением. – Подготовленные люди, хорошо знающие точку выхода, снаряженные для длинных пеших переходов, если нужно. Большинство Порогов было построено очень давно, а центры цивилизации время от времени меняются.
– Понятно, – вздохнула Юлька. Ближайший к ее дому порог был на территории Финляндии, второй – за Уралом. – Далеко… – вздохнула она.
– Мы снабдим вас документами, деньгами и опытным сопровождающим, если нужно,– предложил Шандр, но Юлька вдруг поняла, что вернувшись, она больше никогда не увидит Сашу, и едва не впала в отчаяние прямо на глазах у этого харизматичного красавца.
– Я, наверно, не буду торопиться, – прошептала она. – Не представляю, как объявиться и объясняться после отсутствия длиною почти в год.
– Можно привлечь специалистов по Основе и придумать хорошую легенду.
– У вас есть и такие? – удивилась она.
– Конечно, – улыбнулся тот. – Мы наблюдаем за Старой Землей тысячелетиями. Почти все время нашего параллельного существования. Иногда количество наблюдателей уменьшалось, например, во время мировых войн, но наблюдение не прекращалось никогда.
Она кивнула, полностью потерявшись в страхах и сомнениях.
– Вам нужно время подумать и определиться, – полуутвердительно предположил Шандр.
– Я хочу попробовать… остаться, – сказала она, словно сомневаясь в своих словах. – Но пообещайте мне, что если я так и не найду свой путь, вы поможете мне вернуться домой.
– Обещаю, – твердо сказал глава Пауков. – Кстати, а вы не обсуждали этот вопрос с Рессером? Каков был его совет?
– Остаться. Посмотреть земли Ар Соль. Пойти учиться. Говорит, меня бы Пауки взяли, раз я летать умею, – пробормотала Юлька.
–Что ж, хороший совет, – кивнул Шандр. – В Альбре расположен филиал Аскаремского Университета, факультеты всеобщей истории, пространственных взаимодействий, и факультет изучения Старой Земли. Место с одной стороны спокойное и красивое, а с другой – старое и богатое историей. Тут есть что посмотреть, – улыбнулся он. – Давайте я подберу вам помощника? Кого-нибудь, кто на первых порах будет вашим гидом и советчиком?
Юлька вспомнила Бреса, который учил ее летать.
– Да, это было бы здорово, – согласилась она.
– Вот и отлично. Первым делом поищем, где бы вас поселить. Гостиница Стражи – место надежное, но далеко не самое уютное.
– А потом?
– Найдем вам компанию. Вы – человек со Старой Земли. Думаю, студентам, изучающим Основу, будет дьявольски интересно с вами пообщаться, – обнадеживающе подмигнул он.
Глава 35. Выздоровление
Даллах не скрывал, что чертовски рад меня видеть. На радостях он велел притащить столько еды, что я испугался, что лопну от обжорства. Пиво сразу же ударило мне в голову, и я впервые за долгое время почувствовал, что жизнь в целом не такая уж плохая штука.
– Тебя все похоронили, – сообщил он, подливая мне пенного живительного напитка. – Оказывается, ты пользовался популярностью – знаешь об этом? Лани приходила рыдать у меня на плече, – хохотнул он. – Реваль расспрашивал, не жаловался ли ты мне на какие-нибудь странные проблемы. Кинэн наведывался, изображая истеричку в климаксе и клянясь, что теперь нас всех сожрет Анг Мирт. Мои собственные девки изрядно повыли, глядя на твои изображения, особенно убивались те, с кем ты когда-то спал.
– Что-то я подобного не помню, – буркнул я, слегка смутившись.
– Зато они помнят,– хмыкнул Даллах. – Давай-ка мы вот что с тобой сделаем… У меня тут под боком большая лечебница, сам знаешь, лучшая, я считаю, из всех наших целительских центров. Давай поступим с тобой, как с обычным человеком – обследуем, полечим тело так, как лечили бы простого смертного. Побудь рядовым пациентом, а не бессмертным Вороном. Не летай сутками, воюя с нечистью, не делай броски по 20 хааров с хромой ногой, выспись как следует и забудь на время, что и кому ты должен.
– Меня все равно выбрасывает в Маар, когда идут атаки, – возразил я.
– Ну и пусть, – отмахнулся Даллах. – Сделал свое дело и иди домой, не пытайся там ничего изучать. Побудь человеком.
Побыть человеком…
– Даже не знаю, получится ли у меня, – вздохнул я.
На самом деле у меня отлично получилось. Окна моей палаты выходили в яблоневый сад и просыпаясь, я каждый день видел белые и розовые цветочные бутоны. Очаровательные лэйсе, айоры и нигийки приносили мне еду, лекарства, делали разнообразные массажи, от которых я вспоминал, что я не только человек, но еще и мужчина, услужливо провожали в лечебные бассейны и ванны, развлекая приятной беседой или чтением, пока я в них валялся. Мне хватило недели, чтобы от ранений остались лишь тонкие шрамы, и меня наконец перестало шатать при подъеме вверх по лестнице.
Целитель, занимавшийся моим лечением, предложил обсудить результаты, когда я, снова почувствовав себя живым и бодрым, засобирался на выход. Мы встретились в саду, под ветвями цветущих яблонь: я, Даллах, и кицу-целитель.
– Нам удалось установить, каким именно ядом вы были отравлены, – сказал немолодой хмурый кицу. – Результаты исследований нас… озадачили.
Даллах бросил на него вопросительный взгляд.
– Вещество, лежащее в его основе, довольно широко распространено среди Двуликих. Это наша собственная разработка, весьма удачная, надо сказать, – продолжил он. – Мы его применяем, чтобы удерживать Двуликого в человеческом облике. Существует целая группа заболеваний, связанных с физиологией Двуликих, последствием которых является нарушение контроля внешнего облика. Иногда это случается в старости – мышцы, отвечающие за трансформацию, дряхлеют, и Двуликий не может завершить смену облика. Случаются подобные нарушения и у детей. Дети быстро учатся удерживать человеческую ипостась, уже к семи годам они прекрасно контролируют себя, но есть и такие, у которых эта функция отстает в развитии. Наш препарат позволяет удерживать человеческий облик как пожилым Двуликим, так и детям с нарушениями в развитии.
Даллах кивнул.
– Помню эти разработки, – подтвердил он.
– На базе этого препарата сделан мощнейший яд, полностью парализующий рецепторы, отвечающие за трансформацию. В месте проникновения он их отключает, вызывая паралич окрестных мышц.
– Есть предположения, кто его мог сконструировать?
– Мы могли, – серьезно ответил кицу-врач. – В первую очередь – мы сами, в анклавах Повелевающих жизнью. Эрлен – во вторую. Горностаи – они занимаются всем понемногу. Кроме того, я бы не стал сбрасывать со счетов Дом Кошки. Их исследования и разработки хоть и меньше по объемам, но весьма интересны и необычны.
– Ты там ничего плохого Лани не делал? – хихикнул Даллах, глядя на меня. – Я же знаю, она до сих пор к тебе бегает, когда ей хочется порыдать на чьей-нибудь широкой груди…
Я сделал вид, что намек меня не касается.
– Как можно избавиться от последствий? – спросил я.
– К сожалению, у меня нет ответа на ваш вопрос, – вздохнул кицу. – Препарат вызывает реактивный ответ мышц, отвечающих за трансформацию. Сигнал к смене облика поступает от мозга к мышцам, но мышцы не перестраиваются, потому что препарат блокирует рецепторы, имеющиеся у Двуликих и управляющие перестройкой тела. Но у вас, у Вечных, другой механизм. У вас, собственно, этих рецепторов нет, потому что вы – люди, постоянные обликом. Трансформация у Вечных происходит за счет той силы, что в вас вселяется, это трансформация энергии в материю. Тот, кто сделал яд, пошел физиологическим путем, заблокировав прохождение нервных импульсов от мозга к мышцам, но по сути, ваша физиология нормальным законам не подчиняется.
Я ничего не понял, но сделал вид, что слежу за рассуждениями врача.
– Вас можно считать полностью здоровым с человеческой точки зрения, – закончил кицу. – Мне было любопытно наблюдать за такой стремительной регенерацией. Обычный человек бы, конечно, от таких ранений скончался. Это показывает нам, что симбиоз человека и Вечного не нарушен. Возможно, для решения проблемы следует… всего лишь немного подождать.
– Некогда мне ждать, – проворчал я. Даллах бросил на меня настороженный взгляд, но ни о чем спрашивать не стал.
Я о многом умолчал, несмотря на желание выговориться. Особенно про Сашу. Что-то удерживало меня от откровенности на эту тему, да и я сам еще не решил, как относиться к нарождающейся проблеме. Зло это или все-таки благо? Очень многое зависело от человека, а вот о том, какой он человек, надо расспросить Юлю, она знает его лучше всех в мире.
Когда кицу ушел, Даллах все еще задумчиво глядел на меня.
– Знаешь что? Позволь Ворону вырваться на свободу. Ипостась все равно сильнее человека, и если, как считает наш доктор, физиологически ты здоров, то надо всего лишь позволить Вечному Ворону взять верх.
– Может быть и надо, – проворчал я. – Но это как раз та часть дела, которую я люблю наименьше всего.
Следующие пару дней я бродил по Далерне и по лесу вокруг нее. Весна будоражила кровь и одновременно отбивала всякую охоту совершать подвиги. За эти дни я смог додуматься только до того, что больше совершенно не хочу быть Хэйгеном. Хотелось стать обратно Рессером Райзом, прожить нормальную человеческую жизнь, опять попробовать завести семью, вырастить детей, внуков, умереть, наконец, в своей постели или просто от старости. Обратного пути, к сожалению, не было.
Можно ли было им не стать, когда-то давно? Я помнил, как входил в силу…
Когда убили Анта, я был начальником одного из куполов Стражи в Тайреме. Для того, чтобы работать с Гранью, недостаточно дара ее видеть и чувствовать, желательно еще и образование иметь соответствующее. Дар у меня был, но образование и опыт работы по созданию порогов и шеадров всегда помогали больше, чем интуитивный и слабо развитый дар. Многие Стражи видели и контачили с тканью Вуали гораздо лучше меня. Смерть действующего Ворона сразу же отразилась на состоянии Грани, как в Приграничье, так и, собственно, на внутренних границах между землями. У нас всегда были нестабильные участки с Основой, а в тот год положение стало просто катастрофическим. Нет, масштабные прорывы случались редко, но аномалии возникали с регулярной частотой. Со стороны Основы затягивало животных и погодные явления, особенно беспокоили природные катастрофы, которые каким-то странным образом перетекали на нашу территорию. Пожары в Южном Ферте, например, возникали словно бы ниоткуда, и наблюдающие Зеркала показывали, что они просачиваются со стороны Основы сквозь Грань с упавшими параметрами плотности. Бывало, транспорт Старой Земли каким-то образом заезжал на нашу территорию; особенно нас беспокоили крушения самолетов – один из них упал, например, в опасной близости от густонаселенного города Салезы в Аскареме, и появления земных кораблей в Жемчужном море. Бывали и более сложные инциденты, с перемешиванием людей и с попаданием наших на территорию Основы. К сожалению, Двуликих часто не удавалось спасти, они с перепугу теряли человеческий облик, а люди их, тоже от испуга, уничтожали.
Изначально мой дар был очень скромным, и в Братстве Стражи я оказался по другому профессиональному направлению. Я учился на инженера-шеадриста, а потом работал в братстве Следопытов мастером Путей. До университета я пытался развить дар, недолго послужив в Гвардии Пауков, но высоко не поднялся: базовый джив был выражен слабо, ударный фэйр позволял мне работать с наблюдающими зеркалами, но не более того – аномалии Грани я не распознавал, зато хорошая устойчивость к наэру помогала успешно работать на ликвидациях ЧП – я мог долго находиться в аномальных зонах без вреда для себя. Позже техническая сторона дела оказались мне ближе. В период отсутствия Хэйгена мое чувство Грани начало расти с неожиданной скоростью. Я стал чувствовать аномалии и прорывы, точно устанавливать их места без наблюдающих зеркал. Наш купол сообщал Паукам о наличии проблемы еще до того, как у них начинала выть тревожная сигнализация. Харальд, тогдашний глава Гвардии Пауков, это быстро заметил и предложил мне перейти из Стражи в Гвардию на место одного из его помощников.
Я долго сомневался. Гвардия занимается не только аномалиями пространства, но и обычной охраной общественного порядка, от мелких краж до крупного криминала и клановых войн; это разветвленная структура со множеством функций. Тем не менее, меня уговорили. Харальд-нигиец, которому на тот момент было восемьдесят, пользовался в Ар Соль высоким авторитетом и фактически тянул на себе руководство и братством Стражи, и Пауками. Меня он заставлял вникать не только в проблемы всех куполов Стражи, мастеров Путей, но и всех территорий Элезии и в итоге так завалил работой, что я перестал ночевать дома. Он лично летал на каждый прорыв Анг Мирта, учил меня уничтожать нэргов и держаться в нестабильной зоне смешения пространств. С каждым разом мне это давалось все легче и легче. Кое-кто считал, что Харальд готовит из меня своего преемника, но фактически я на преемника не тянул, потому что два других его помощника были старше, опытнее меня и гораздо авторитетнее.
Самая опасная катастрофа произошла, как это ни странно, не на границе Основы и Элезии, а во внутренних землях. В Ар Иллиме оживился сейсмоактивный остров с долиной гейзеров и спящим вулканом. Повелевающие жизнью давно об этом предупреждали, на острове осталось очень мало жителей, но шеадр там все еще стоял, с двумя путями, один – на Далирию, центральный иллимский остров, второй – в Рузанну. Несколько раз поднимался вопрос о том, чтобы снять межземельный шеадари, ведущий в Рузанну, им почти не пользовались, но дело так и не довели до конца. Когда остров начало трясти, вулкан проснулся, шеадр сместился от подземных толчков, кристаллическую решетку перекосило, преломления расфокусировались и началось… Слетела Грань между Ар Иллимом и Ар Лессеном, в опасной близости от столицы, и поскольку подземные толчки продолжались, земли Ар Лессена стали входить в резонанс; в тех местах, где Грань стремительно разрушалась, дальние пригороды Рузанны начало заливать водой.
Собравшиеся на срочный совет представители Пауков, Стражей, Следопытов, Горностаев, Техноасов, Повелевающих не могли понять, что происходит и где источник проблемы. Я помалкивал, слушая, как горячо спорят люди, гораздо более опытные и авторитетные, чем я. И только когда все разошлись, я осмелился высказать собственную версию. На вопрос, почему я так уверен, я обоснованно ответить не смог, аргумент "шкурой чувствую" приводить не стал. Мастер Стражи меня высмеял, глава Следопытов уважительно выслушал и обещал послать специалистов проверить шеадр. Старый Харальд, задержав меня после совещания, переспросил: "Ты уверен?" Я кивнул. "Если снять решетку, Грань стабилизируется?" "В отсутствие Ворона – не сразу. Но должна. По крайней мере, резонанс должен уменьшиться",– ответил я. "Тогда не будем ждать, пока они раскачаются, – усмехнулся он. – Действуй".
До Далирии я добрался через шеадр, а дальше взял вимму. Я всегда предпочитал вимме крылья, летал давно и с удовольствием, но, долго сомневаясь, решил, что в сейсмоопасную зону на крыльях лучше не соваться – для ремонта шеадра их придется снять, и если что случится, я могу не успеть убраться оттуда. Шеадр находился на самом краю острова, на скалистом уступе в стороне от жилых мест. Вокруг него уже образовалась широкая полоса искаженного пространства, и подобраться к нему стоило мне немалых усилий. Решетка снималась туго, рамку действительно перекосило, пришлось помучиться. Когда я вылез из шеадра, остров основательно тряхнуло, земля ушла у меня из-под ног, осыпаясь прямо на глазах. Вимма стала сползать вместе с куском суши в океан, а я, чувствуя, как просаживается подо мной берег, попытался ухватиться за камень и рванулся вверх. В этот момент меня накрыло невыносимой болью, слово с меня с живого содрали кожу и окунули сначала в ледяную воду, а потом – в кипяток. Не знаю, что в тот момент случилось с сознанием, только потом, когда зрение прояснилось, я понял, что нахожусь где-то высоко над островом и вижу под собой океан. В ошалении я решил, что вимма мне привиделась и я прилетел сюда на крыльях. Описав круг над островом, я направился на Далирию. Лететь было как-то неудобно, зато я понял, что развиваю скорость гораздо большую, чем обычно. Отлетев на порядочное расстояние от острова, я опустился ниже, и на водной глади океана мне неожиданно бросилась в глаза моя тень… Тень ворона.
Сначала я решил, что она не моя, но надо мной никого не оказалось. Едва дотянув до ближайшего острова, я неловко шмякнулся на землю и при приземлении пережил все тот же болевой кошмар. Когда я пришел в себя, то не заметил никаких следов трансформации, кроме нещадно ломившей спины и плеч. Кое-как добравшись домой из шеадра в шеадр, я ничего не сказал Харальду. На следующий день катаклизм прекратился, Грань стабилизировалась в течение суток, которые я проспал, как убитый. Выслушав новости от недоумевающих коллег, я опять промолчал, но вечером решил поставить эксперимент.
Штаб Гвардии находился тогда в Ферте, недалеко от Западной, самой главной башни Хэйгена. Уйдя на дальнюю опушку леса, я вскарабкался на небольшой валун и став так, чтобы лучи закатного солнца светили мне в спину, вспомнил тень ворона на водной глади океана. Глядя на свою тень, я попытался воспроизвести то самое ощущение парения и снова увидеть тень гигантской черной птицы, вырастающей из моей тени. Болевой шок повторился, но стократ слабее, а я уже более осознанно взмыл вверх, над лесом. Описав несколько кругов, я аккуратно приземлился на тот же валун и пошел домой, уже поверивший, но еще не понимающий, что мне теперь делать со своей жизнью.
Утром я безбожно проспал, а Харальд был не в духе и мне досталось, как говорится, за себя и за того парня. Раздраженный, я решил прогуляться до Западной башни и проверить, смогу ли я войти в нее. Большая квадратная башня из розового камня находилась в хааре от города и до сих пор никого к себе не подпускала.
Дорога к главному входу полностью заросла густой высокой травой. Пока я шел, неоднократно возникало желание взлететь и приземлиться на верхней площадке, но я знал, что часть пространства на опушке леса просматривается Зеркалами Стражи и решил раньше времени не привлекать внимания. Большая деревянная дверь открылась от легкого толчка, и я оказался в просторном и сумрачном холле, стены которого были увешаны старинным холодным оружием. До сих пор помню тот удивительный запах, что ударил мне в ноздри – запах пыли и металла, смешавшийся с густым ароматом цветущих лугов. Я медленно поднялся на самый верх, заглядывая на каждый из пяти этажей. Меня очень впечатлило, что комнаты казались абсолютно нетронутыми, живыми, словно предыдущий владелец вышел отсюда не два года, а две минуты назад.
Пройдя кабинет, по узкой винтовой лестнице я выбрался на крышу, защищенную прямоугольными зубцами, на которых высились гигантские каменные изваяния воронов в разных позах. Стоило мне ступить на ее, и трансформация началась самопроизвольно, но вверх я не взмыл – так и остался стоять в птичьем теле посреди площадки. Ходить в теле ипостаси оказалось весьма неудобно… я представил, что я уменьшаюсь до размеров обычной птицы и вылетел обратно в кабинет, отыскал там зеркало, приземлился перед ним и долго разглядывал свой новый облик.
Примириться с ним оказалось чертовски трудно. Через какое-то время мне надоело бояться, смущаться, сомневаться – что-то чужоеи властное толкнуло меня вернуться на верхнюю площадку башни, стремительно взмыть вверх и расти, расти, пока я не понял, что все – больше не могу, предел – и ринуться в длительный полет над пространством моей земли. Я вернулся только на следующий день, приземлился на верхнюю площадку башни, спустился в кабинет Анта, чувствуя себя более уверенно и еще более странно, чем раньше. Сила клокотала во мне, но я не понимал, на что я могу ее направить. Харальд пришел через полчаса, и первое, что он сделал, это отыскал среди книг на полках толстый фолиант, переплетенный в очень древнюю на вид кожу.
-Ты можешь спросить меня, о чем угодно, – сказал он, видя, как загорелись мои глаза, когда я открыл первую страницу. – Я неплохо знал Анта Хэйгена, хотя мы чаще были противниками, чем союзниками. Но про вороново житье-бытье я знаю много. Очень много…
***
На обратном пути в Далерну мне попалась очаровательная лэйсе – рыженькая, зеленоглазая, совсем молоденькая. Тоненькая и фигуристая, с обычным для этой расы острым носиком и чуть вытянутыми ушками. Запах ее начал кружить мне голову еще до того, как я ее увидел. Вообще-то, мне-человеку постоянные обликом всегда нравились больше Двуликих, но у зверя во мне были несколько иные предпочтения. Воля Вечного позволяла мне переподчинить себе любого Двуликого, я запросто изгонял хозяина из его или ее сознания и в принципе мог делать с таким Двуликим все, что мне захочется.
Эту способность я обнаружил почти сразу же после первого принятия ипостаси и какое-то время ее испытывал. Тогда я много что попробовал… Все было вновинку – странно, дико и восхитительно. К одному сразу же привык и стал принимать как должное, но кое-с-чем быстро завязал, особенно с переподчинением Двуликих, воочию увидев, как складывались судьбы моих невольных жертв. Своим вмешательством мы, Вечные, ломаем им психику, приводя к гибели. К сожалению, на моей совести были и такие поступки.
Но эта лэйсе сводила меня с ума – запахом, свежестью, хитрой улыбкой, обманчивой хрупкостью… Мне ведь даже согласие ее не нужно… просто взгляд, глубокий взгляд в душу и временный обрыв связи с хозяином. И все – она моя. Да в общем-то, даже связь рвать не нужно, достаточно слегка надавить. Можно, наверно, даже без этого обойтись, если включить простое человеческое обаяние, но тогда потребуется некоторое время, а ждать я был совершенно не готов.
Какое-то время я шел следом за ней, потом догнал, остановил и быстро заглянул в глаза. Мы заговорили. Я чувствовал, что нравлюсь ей, и что мне достаточно немного подтолкнуть ее, лишь слегка подавив волю.
