Ольга Герр
Унесенная магией. Случайная жена
Глава 2. О злом хозяине Тлена
Хэлл в ярости пнул низкий столик, и тот рассыпался. Все, что осталось от предмета интерьера – горстка пепла на ковре. Следом за столиком Хэлл смахнул рукой вазу с тумбы. Она превратилась в золу еще до того, как долетела до пола. Но хоть осколков нет, не порежешься.
Магия Тлена частично вышла из-под контроля, руны на коже и те не могли ее сдержать. Хэллу стоило успокоиться, пока вся гостиная не обратилась в пепелище, но не мог.
Несносная девица! Она поняла, что натворила? Судя по всему, нет. Это и бесило сильнее всего. Как она вообще проникла в его покои? Вернувшись поздно ночью, Хэлл просто застал ее там. Она восседала в его кресле так, будто это ее законное место.
Но все это было ерундой по сравнению с тем, что она сделала. Коснулась демона, применив магию Жизни! Даже сдерживающие перчатки не помогли. Кто шил эту халтуру?
Обычно магия просыпалась в детях с семи до десяти лет. Хэллу не повезло дважды – в нем она пробудилась слишком рано, и его стихией оказался Тлен. Сочетание этих двух факторов едва не убило его еще в детстве.
Родителям пришлось пойти на крайние меры, спасая сына – на сложный древний ритуал. Они призвали демона и связали его с умирающим мальчишкой, чтобы придать ему сил. Этим они спасли Хэллу жизнь. Магия Тлена прижилась, а демон… он остался с ним навсегда, став его неотъемлемой частью. Бессловесный спутник за его спиной, заменяющий тень. По крайней мере, он был таковым, пока одна вредная девица его не коснулась и не пробудила.
Столько лет и куча магии у Хэлла ушли на то, чтобы подчинить демона и научиться сосуществовать с ним в симбиозе. И вдруг какая-то девица одним-единственным прикосновением рушит все, чего он достиг!
Ее прикосновение придало демону сил. Хэллу стоило немало труда снова его усмирить, непонятно, надолго ли. Но даже не это главная проблема. Одарив демона жизненными силами, девица привязала его к себе, сделала послушным своей воле. А так как Хэлл в свою очередь связан с демоном, то и он вынужден ей подчиняться.
– Прах ей за пазуху! – он ударил кулаком по спинке кресла, и оно вмиг превратилось в пепел.
Хэлл даже последовать за ней не смог. Она запретила! Сиганула с карниза на мостовую, прихватив декор. Смелая бестия! А он, как верный слуга, был вынужден подчиниться. При мысли о том, что им управляет какая-то девица, аж трясло от злости.
Он даже имени ее не знает. Не удосужилась сообщить. И видел ее впервые. Где теперь ее искать? А найти нужно, иначе не избавиться от привязки.
Хэлл заскрежетал зубами. Одновременно с его зубами заскрежетали перекрытия здания. Если не унять Тлен прямо сейчас, весь дом со всеми, кто внутри, обратится в пепел, и будет развеян по ветру.
Хэлл закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Чем попусту сотрясать воздух и тратить магический резерв, лучше подумать, как найти беглянку. От привязки необходимо избавиться, а сделать это можно только с участием девицы. В одиночку Хэлл бессилен.
Когда гнев немного улегся, Хэлл вспомнил аристократа, что два девятиднева назад приходил к нему. Как же его звали?.. Клэйтон, кажется. Лорд что-то там на М.
Хэлл едва не умер со смеху при его виде. Богатую золотую вышивку на сюртуке было почти не видно из-за множества оберегов, которые Клэйтон навесил на себя. Сколько их было? Хэлл сбился со счета на двадцатом, и это была даже не середина.
Амулеты были призваны защитить гостя от Тлена. Но и с ними Клэйтон трясся от страха и постоянно потел, то и дело промокая лоб белоснежным платком с вензелем. Обычные люди и даже маги опасаются Тлена. И правильно делают. Он влияет на всех, кто настолько глуп, чтобы находиться рядом с Хэллом.
– Мне нужна ваша помощь, мастер Лэджой, – заявил Клэйтон с порога и дрожащей рукой промокнул лоб.
Другой рукой он крепко прижимал к себе горшок с цветком. Нежный розовый бутон едва распустился и радовал глаз свежестью.
– Я не оказываю частные услуги, – поморщился Хэлл.
– Мне не требуется магическая помощь, – перебил Клэйтон. – Дело в моей старшей дочери…
– Ей я тоже вряд ли смогу помочь. Разве что навредить, – вздохнул Хэлл.
Всем известно: находиться вблизи с источником Тлена – опасно для здоровья. Цветок прямое тому доказательство. Еще минуту назад зеленые листья начали сохнуть и скручиваться.
Клэйтон не просто так взял с собой эту несчастную розу. Она – его счетчик времени. Он должен покинуть кабинет Хэлла до того, как цветок окончательно завянет. Если не успеет, даже многочисленные амулеты не спасут его от пагубного влияния Тлена.
В чем оно скажется? Заранее нельзя предугадать. Возможно, в обострении хронического заболевания, или в лишних морщинах. Так или иначе, общение с Хэллом не проходит даром. Поэтому у него нет друзей, а женщины надолго не задерживаются. Маг Тлена – одиночка по жизни.
– Не переживайте, моей дочери вы не навредите, – отмахнулся Клэйтон, а потом выпалил: – Вы должны нанять ее! Умоляю, сделайте это, и я выполню любую вашу просьбу. У меня связи, средства, я многое могу.
Чем дольше Клэйтон говорил, тем сильнее Хэлл поражался. Он бы еще понял, если бы наследники с его помощью пытались избавиться от зажившегося на этом свете богатого дядюшки. Но отец от дочери? Это перебор!
– Ваша дочь и неделю здесь не протянет. Да что там, дня! – возмутился Хэлл.
– На то и расчет, – обрадовался Клэйтон. – Покажите ей всякие ужасы, пусть прибежит домой и будет на все согласна.
– На что?
– На брак! Ей делают предложения представители лучших аристократических родов, но она всем отказывает. Ей уже двадцать три. Сколько можно? Ее младшие сестры вынуждены страдать из-за ее дурного нрава. По закону они не могут выйти замуж раньше старшей. Вы должны помочь…
Хэлл прервал его взмахом руки. Вот только сводником ему еще быть не предлагали. Пора с этим покончить, и он кивнул на цветок:
– Ваша роза увяла.
Клэйтон осекся на полуслове и покосился на горшок. Хэлл смухлевал – применил совсем немного магии, ускорив гибель розы. Она в любом случае была не жилец, а так разговор завершится ранее.
– Подумайте, – бормотал Клэйтон, пятясь к двери. – Всего каких-то пару дней. Девочка поймет, что замужество – лучший вариант, и выберет, наконец, жениха. Это все, о чем я прошу. А я все для вас сделаю… только скажите.
В тот день Хэлл прогнал навязчивого аристократа, а теперь задумался – может, это шанс найти беглянку? Клэйтон бормотал что-то насчет связей… он наверняка знает всех в округе и в состоянии опознать незнакомку. Сам Хэлл из-за Тлена не мог похвастаться знакомствами. Он вел слишком уединенный образ жизни и почти не общался с другими магами и людьми.
Пару дней избалованную аристократку он, пожалуй, выдержит. А вот она рядом с ним едва ли протянет дольше пары часов. Напугать девчонку так, чтобы она поскорее выскочила замуж – плевое дело. Осталось только вспомнить родовое имя Клэйтона и отправить ему депешу. Как же там было… а, точно, Мэнсфилд!
Глава 3. О новом теле
Губки бантиком, бровки домиком… нет, на милого гномика я не походила, скорее на фарфоровую розовощекую куклу. Фелисити была хороша собой, молода и, судя по всему, любила приключения. Как-то же она вляпалась в эту историю! Сначала пропала, затем появилась я.
И что за имя вообще такое? Как девушку зовут домашние – Филя? Забавно, что именно так меня дразнили в детстве. Из-за фамилии Филимонова. Только еще добавляли «гав-гав», намекая на пса из «Спокойной ночи, малыши». Я, конечно, тоже в долгу не оставалась. Характер у меня с детства не сахар, а острый перец. Так мой покойный муж частенько говорил.
Кстати, об именах. Я повернулась к горгулье и спросила:
– Как тебя зовут?
– Ркхфш! – выдал он в ответ.
– Будь здоров! – кивнула я. – А обращаться-то к тебе как?
– Это и есть мое имя.
– Р… х… фы – я честно пыталась повторить, но не смогла. Дал же бог имечко! После нескольких неудачных попыток я сдалась и заявила: – Буду звать тебя Рык.
– Мне нравится, – согласилось существо. – Мужественно и красиво.
Ну вот, одной проблемой меньше. А дальше что? Я растерянно потопталась на месте. Опыта в попадании черти куда у меня ноль. Но меня, бывало, вызывали на проверку в налоговую, и это, я вам скажу, намного страшнее. Так что я не раскисала.
– Предлагаю сделать это, – заявил Рык.
Если он снова о поцелуе, я его стукну. Но голова у статуи хоть и была каменной, а соображала хорошо:
– Обратимся в ближайшее отделение городской стражи, – посоветовал он. – Очевидно, что Фелисити нашлась.
Я хмыкнула. По крайней мере, ее тело точно на месте. То, что внутри несанкционированный захватчик, всем подряд знать необязательно.
– А что, – размышляла я вслух, – это вариант. У меня будет крыша над головой, а там спокойно разберусь, куда я попала и что с этим делать. Решено! Иду к городским стражам.
– Я с тобой, – воодушевился Рык.
– Вот уж нет! С тобой меня непременно схватят.
– Это еще почему? – возмутился он.
– Ты – разговаривающий кусок камня. По-моему, этого достаточно.
Рык хотел возразить, это было очевидно по его виду – выпяченной груди и вздернутом подбородке. Но в последний момент что-то пошло не так. Нахмурившись, горгул прислушался к себе и удивленно произнес:
– Странно… я не могу тебя ослушаться. Выходит, ты – моя хозяйка!
В этом был смысл. Если статую, в самом деле, оживила я, то должен же быть за это какой-то бонус! Подчинение вполне годилось.
– Тогда я приказываю тебе не ходить за мной. По крайней мере, заметно.
– Я взлечу и буду наблюдать за тобой сверху, – кивнул Рык.
Я окинула статую скептическим взглядом.
– Удачи, – пожелала, ни секунды не веря, что это может подняться в воздух.
Но он смог! Когда я, сорвав объявление, двинулась по улице в поисках отделения городской стражи, горгул взлетел. Вышло у него далеко не с первой попытки, но существо все же оторвалось от земли, тяжело взмахивая крыльями.
Звук при этом был такой – фьють, фьють – словно лопасти вертолета набирают обороты. А поток воздух чуть не придавил меня к мостовой. Но вот горгул набрал высоту, и на фоне черного неба стал почти незаметен.
Я осталась одна посреди незнакомого города. Неприятное зябкое ощущение. Я все еще опасалась, что появится Хэлл. Новая встреча с маньяком не входила в мои планы.
Поежившись, я обняла себя за плечи. Так и шла, разглядывая дома по сторонам улицы. Городское отделение стражи должно работать круглосуточно, но дома вокруг пустовали. Ни отблеска в закрытых ставнями окнах. В витринах тоже царил мрак.
Но вот в конце улицы что-то забрезжило, и я устремилась на свет. Вскоре уже стояла перед тем самым отделением. По крайней мере, так гласила надпись над входом. Все же здорово, что я понимаю местный язык и могу на нем читать. Без этих способностей я бы пропала.
Толкнув дверь, я прошла внутрь. В ночное время в отделении почти никого не было. Только заспанный паренек в форме сидел за столом при входе. Там же горела единственная масляная лампа, на чей свет я спешила, как мотылек.
Протерев глаза кулаками, он зевнул и поинтересовался:
– Девушка, вам чего?
– Вот, – я протянула ему сорванный со столба листок с изображением Фелисити Мэнсфилд. – Это я.
Взгляд на листок, взгляд на меня, снова на листок и опять на меня. С каждым новым взглядом лицо парня все сильнее вытягивалось.
– Вы! Это вы! – вскочил он со стула. – Да мы же вас целый девятиднев по всему городу и окрестностям искали! Где вы были?
Я открыла рот, но тут же его захлопнула. Как-то я не продумала этот момент. Что отвечать? Я понятия не имею, что все это время делала Фелисити! Возможно, сидела в плену у маньяка по имени Хэлл. Лично я составляла годовой отчет, но вряд ли такой ответ удовлетворит стража.
Чутье подсказывало, что не стоит упоминать Хэлла, пока я не разберусь в местных реалиях. Я не знаю, кто он и чего хотел. Обвинение его в похищении может стать роковой ошибкой.
К счастью, парень не нуждался в ответе. Он был настолько взбудоражен, что говорил сам с собой.
– А вы сами взяли и пришли, – поразился он, а потом до него дошло: – Выходит, вознаграждения не будет? Я же вас не нашел…
– А мы скажем, что вы, – предложила я. – Шли, шли и нашли. Прямо посреди улицы. Только давайте поскорее все оформим и отпустим меня домой.
Парень просиял. Видимо, вознаграждение было серьезным. Что ж, пусть порадует хорошего человека. А мне главное, чтобы поменьше задавали вопросов. Ответить на них я все равно не могу.
После того, как мы договорились, юный страж развернул бурную деятельность. Первым делом он запустил устройство, смутно напоминающее телеграф, но работающее, судя по всему, на магии. Проводов у него не было, зато от него исходило разноцветное сияние. С его помощью разослал кучу депеш. Тук-тук, тук, тук-тук – все отстукивал он сообщения. Их было так много, что у меня разболелась голова от бесконечной долбежки.
А потом в отделение городской стражи хлынули люди. Каждый раз когда открывалась дверь, я вздрагивала, опасаясь, что войдет мой маньяк. Но лица были сплошь незнакомыми.
В числе первых явился важного вида усатый господин. Судя по начальственному тону – главный страж. Он сравнил меня с листовкой и постановил, что я – это я.
Стражи все подъезжали, вскоре в отделении было не протолкнуться. Мужчины в форме шумно беседовали, обсуждая мое счастливое возвращение. Меня же отвели в кабинет главного стража, где я скромно примостилась на стул, сложив руки на коленях. И начался допрос.
Поглаживая усы, главный страж засыпал меня вопросами:
– Где была? С кем? Что делала? Почему не пришла раньше?
Я, как заведенная, повторяла:
– Не помню, не помню, не помню, – чем выводила начальника из себя.
Он уже не приглаживал усы, а дергал себя за них. Если так продолжится, к концу беседы останется без них. Нервный какой-то.
Я же была относительно спокойна. Не так-то легко меня напугать. Я закаленная. У нас говорят, что после пяти лет в бухгалтерии либо отправишься в дурдом, либо освоишься. А я там проработала двадцать пять лет. В этом году справляла юбилей, так что нервы у меня стальные.
Тем более, главному стражу было далеко до Хэлла. После черной тени с красными глазами меня сложно будет чем-то поразить.
Когда мое терпение было уже на исходе, все изменилось – в отделение ворвался невысокий полный мужчина лет пятидесяти с хвостиком. Я видела его через стеклянную дверь кабинета. Колобок, к которому приделали руки и ноги – вот кого он мне напомнил.
То и дело промокая вспотевший лоб платком, мужчина на весь отдел выкрикнул:
– Где она? Где моя дочь?
Я напряглась. Родственники – самая сложная и зыбкая часть моего плана. Остальным достаточно внешности, чтобы счесть Фелисити Мэнсфилд. Родня – другое дело. Они знают привычки девушки, манеру ее поведения и речи. То есть все, что мне неизвестно и что я никак не могу подделать.
Я прикинула свою тактику. Буду все несостыковки списывать на стресс! А что, девушка провела где-то девять дней, ничего не помнит, чудом спаслась… откуда-то.
– Фелисити! – заметив меня, Колобок ворвался в кабинет.
Я даже со стула привстать не успела, как он прижал к своей мягкой груди.
– Бедная моя девочка, натерпелась страху, – вздохнул он, гладя меня по голове. – Но ничего сейчас поедем домой, и все наладится.
– Сначала ваша дочь должна рассказать, что произошло, – перебил его главный страж. – Необходимо найти похитителя. Если он, конечно, был…
В словах стража мне почудился намек. В чем это он меня обвиняет? В том, что я сбежала к любовнику, неплохо провела время, а теперь якобы не помню, где была?
Я открыла рот, чтобы возмутиться, но меня опередили.
– Вы говорите о леди Мэнсфилд! Репутация моей дочери безупречна, – отец Фелисити включил аристократа. – Искать похитителя – ваша обязанность. Не впутывайте в это мою дочь.
– Но нам нужны ее показания, – уже не так уверенно пробормотал главный страж.
– Она их даст, когда сама пожелает. Идем, доченька, нам пора домой, – схватив за руку, лорд Мэнсфилд потащил меня к выходу.
Что-то у меня дебет с кредитом не сходился. Отец вел себя так, будто не хотел, чтобы похитителя дочери нашли.
Покидая городское отделение стражи, я тихонько напевала себе под нос: «Пусть в моих поступках не было логики, я не умею жить по-другому». Похоже, это мой девиз на ближайшие дни.
Посмотрим, что ждет меня «дома».
Дом, милый дом. По крайней мере, должен быть таковым. Но правдиво ли это для Фелисити Мэнсфилд? Я довольно быстро поняла, что не совсем.
Нет, отец явно любил дочь и был рад ее чудесному возвращению. Всю дорогу в экипаже он держал меня за руку, словно боялся, что я снова исчезну. А я тем временем гадала, в какую же передрягу угодила Фелисити. Что с ней стряслось, где она, жива хотя бы? Все же судьба этой девушки тесно связана с моей. Если Фелисити похитили, то и мне может угрожать опасность. Это тревожило.
А еще я ощущала напряженность в поведении лорда Мэнсфилда. Он все ерзал на сиденье и не решался посмотреть мне в глаза. Уже на подъезде к дому его прорвало:
– Фелисити, – строго произнес он, – я понимаю, почему ты сбежала. Но я от своего не отступлю. Ты должна знать – все, что я делаю, ради твоего же блага! Однажды ты это поймешь и скажешь мне «спасибо».
Это была стандартная речь родителя. Не сосчитать, сколько раз я сама говорила нечто подобное сыну. При мысли о том заныло сердце. Я скучала, но, откровенно говоря, я и в нашем мире видела его нечасто.
После переезда в другой город сын редко меня навещал. Надеюсь, он не сильно переживает из-за… а, собственно, что случилось с моим родным телом? Еще одна загадка.
Лорд Мэнсфилд снова сжал мою руку, и я вернулась в реальность. Похоже, он считает, что Фелисити сбежала по своей воле из-за разногласий с ним. Но городской страже об этом не рассказал, не стал выносить сор из избы. Даже на вознаграждение не поскупился, лишь бы прикрыть позор.
Я соглашаться с его методами воспитания не спешила. Кто знает, что папенька требовал от Фелисити. Может, в монашки хотел ее определить, а это точно не мое.
Спрашивать в лоб было нельзя. Настоящая Фелисити в курсе, что стряслось. Поэтому я начала издалека:
– Отец, я ценю твою заботу, но что мне делать, я буду решать сама, – вроде и возразила, и себя не выдала.
– Отец, а не папенька, вот значит как, – вздохнул он. – Ты так называешь меня, только когда сердишься. Но ты должна понять, дочка, замужество – лучшее, что может случиться в жизни любой девушки! Ты зря упрямишься. Поверь, тебе не понравится быть одинокой старой девой.
Пока он говорил, я расслабленно откинулась на сиденье. Проблема и выеденного яйца не стоила. Я-то себе навоображала всякие ужасы! Участие в секте, роман с конюхом, да мало ли какие глупости может натворить молодая девушка. А она всего-навсего не хотела замуж. Тогда мне показалось это пустяком, не стоящим моего внимания. Есть проблемы и посерьезнее.
– Обещаю подумать над твоими словами, – успокоила я лорда Мэнсфилда и добавила, сглаживая углы: – папенька.
«Колобок» просиял. И в этот момент экипаж остановился. Мы приехали. Глядя на трехэтажный особняк, с колоннами, крыльцом, обрамленным статуями и окруженным обширным садом, я поняла, что оплата вознаграждения для лорда Мэнсфилда сущий пустяк. Похоже, я вытащила счастливый билет. Мало того, что молодость, так еще и достаток с высоким положением в обществе. Откуда же ощущение, что за все придется дорого заплатить?
В холле особняка нас встречал только дворецкий. Вроде в объявлении о пропаже говорилось, что Фелисити – старшая дочь. Где же другие дети? Неужели всем плевать на сестру? В своем мире я была единственным ребенком и всегда мечтала о сестре, но и от брата не откажусь.
Лорд Мэнсфилд провел меня в столовую. Там-то я и застала семейство в полном составе. Утро было в разгаре, как раз время завтрака.
– Мои дорогие, – объявил лорд, – ваша старшая сестра вернулась.
Еще четыре дочери! Вот это цветник. А лорд плодовит. Но если я хоть что-то понимаю в аристократии, отсутствие сына – проблема. Девочки не могут наследовать титул, если только в этом мире законы хоть немного похожи на наши.
– О, вернулась, – поморщилась темноволосая девица изможденного вида.
Она выглядела старше других, даже старше меня, хотя была младшей сестрой. Что-то жизнь ее потрепала. Я с ходу дала ей прозвище «Бледная моль», оно подходило ей идеально.
Не похоже, что Моль была мне рада. Другие «сестры» тоже не выказывали счастья. Так, окинули меня взглядом и отвернулись.
Лишь миловидная блондинка проявила интерес, да и то не ко мне, а к моим приключениям:
– Весело провела время? – спросила она.
– Да уж всяко веселее, чем мы здесь, – фыркнула еще одна брюнетка, судя по всему средняя сестра.
Игнорируя нападки, я попыталась разобраться, кто есть кто. Итак, Моль явно ненамного младше Фелисити, хотя и выглядит лет на тридцать. Ей бы почаще бывать на воздухе, это бы улучшило цвет ее лица.
Следом по старшинству идет вторая брюнетка, на вид ей около двадцати, может, девятнадцать. Довольно миловидная, с ямочками на щеках. Вот только язык уж больно острый. Я прозвала ее Бритва.
Замыкали цепочку моих новых родственников младшие сестры-близняшки – блондинка и брюнетка. Если бы не разный цвет волос, их было бы не отличить друг от друга. Им было от силы семнадцать. Светленькая – живая и улыбчивая, а темненькая – какая-то нервная. Вон как теребит юбку пальцами, сейчас же порвет.
Я не знала имен сестер, но спрашивать не решилась. С потерей памяти лучше не переигрывать, а то еще отправят к местному врачевателю, а он такое может у меня найти. Мне лишние проблемы ни к чему.
Тем временем мы с лордом устроились за столом, и я принялась за еду. Прогуляв всю ночь, я изрядно проголодалась.
Пока я жевала, сестры не оставляли попыток выяснить подробности моих приключений.
– Где же ты все-таки была? – настаивала Бритва.
– Я не помню, – пожала плечами.
– Не приставай к Фелисити, Лаверна, – попросил лорд, и я узнала имя Бритвы. – Ей и так тяжело.
– Она не выглядит расстроенной, – заметила Моль. – Не похоже, что она страдала.
– Орсия! – одернул ее отец. – Нельзя так говорить о сестре.
Еще одно имя в мою копилку. Все оказалось даже проще, чем я представляла. Но дальнейшее знакомство с сестрами пришлось отложить. Все потому, что за окном гостиной приземлился Рык. Прямо на цветочную клумбу, враз смяв все бутоны своим каменным задом.
– В саду чудовище! – светлая близняшка в ужасе спряталась за кресло.
– Тише, Ренита, – успокоил ее отец, – этому наверняка есть объяснение.
В следующую секунду все, не сговариваясь, повернулись ко мне. Семейство явно в курсе магии Фелисити. Меня буквально поймали с поличным. Кто-то приносит домой бездомных котиков, а я привела живого каменного истукана.
– Ты опять снимала перчатки, – вздохнул лорд Мэнсфилд с обреченным видом.
– Всего один раз, – оправдалась я.
Кто ж знал, что так получится? Да если бы мне сразу сказали, что мое прикосновение оживляет все подряд, я бы эти перчатки скотчем к рукам примотала! Но теперь уже поздно… последствие моей неосведомленности топталось на клумбе, заглядывая в окно столовой. Рык явно искал меня.
– Статуя, Фелисити! – причитал лорд. – Где нам ее разместить? Она же весь сад перетопчет… а ваша покойная маменька так его любила.
Вот я и выяснила, где вторая родительница. Что ж, пожалуй, с меня хватит и четырех сестер. Честное слово, лучше бы Фелисити была сиротой!
– Я разберусь, – подобрав юбку повыше, я устремилась на улицу, пока Рык не уничтожил что-то еще.
Сестры и так меня недолюбливают, непонятно за что. Портить с ними отношения еще сильнее не входило в мои планы. Тем более, я уже позавтракала.
– Ты что здесь делаешь? – зашипела я, выбегая в сад.
– Я летел за тобой, как мы и договаривались, – улыбнулся Рык.
Меня передернуло. Улыбка совсем ему не шла. Слишком широкий рот, клыки опять же…
– Ты теперь повсюду за мной ходить будешь? – всплеснула я руками.
– Естественно! – радостно сообщил Рык. – Ты же моя хозяйка. Мы теперь навсегда вместе.
Я в ужасе отшатнулась. И тут же то ли от резкого движения, то ли от усталости перед глазами все поплыло. Колени ослабли и подкосились. Что со мной? Неужели вселенская слабость – результат переутомления?
Так или иначе, а сознание меня покинуло. Надолго ли – понятия не имею, но очнулась я совершенно в другом месте. Это был не сад особняка Мэнсфилдов и даже не спальня Фелисити, куда меня могли бы перенести.
Я была в знакомой до боли гостиной. Этот камин с тлеющими углями, деревянное кресло с алой обивкой… В прошлый раз их было два, а еще пропал низкий столик. Зато обеденный был накрыт на одну персону. В тарелке уже дымились макароны с фрикадельками.
От острого дежавю скрутило живот. Я все это уже видела… Не верю, но я снова в гостиной Хэлла Лэджоя! И на этот раз я действительно пришла сама. Только не помню, как.
А потом дверь открылась, и мой кошмар достиг апогея – в гостиную вошел Хэлл Маньяк Лэджой собственной персоной. Что, опять? Я же только от него избавилась!
Не знаю, кто из нас больше удивился. Я, осознав, что каким-то невероятным образом снова очутилась в гостиной своего маньяка. Или Хэлл, уже второй раз заставший меня в своем жилище. Я и суток не протянула без него. Это стокгольмский синдром, так он проявляется?
Прятаться было поздно, и я приняла неизбежное. Вздохнула обреченно и помахала рукой:
– Привет.
При звуке моего голоса Хэлл вздрогнул. Он все не мог поверить, что я – не мираж. Я его понимала. Надо быть полной идиоткой, чтобы после всего случившегося, снова сюда заявиться. Но вот я здесь! Что это говорит обо мне? Ох, даже думать об этом не хочется…
– Явилась, – хмыкнул Хэлл, наконец, отмирая.
Я пожала плечами. Отрицать очевидное бессмысленно.
– Ну, тянет меня к тебе, – развела я руками. – Что поделать?
Это, в самом деле, выглядело так, будто Хэлл Лэджой – гигантский магнит, а я – металлическая стружка. Почему-то же из всех мест в этом мире я перенеслась именно сюда. У меня ноль версий на этот счет.
Хотя… Взгляд упал на полосу света на полу. Его оставило солнце, светившее в окно. Когда я была в особняке Мэнсфилд, солнце только встало. Сейчас же оно было в зените. Завтрак давно прошел, был разгар дня.
– Сколько времени? – уточнила я.
– Пора обедать, – ответил Хэлл, подтверждая мою догадку.
Выходит, что из моей жизни куда-то исчез кусок в несколько часов. Что я делала все это время? Судя по всему, добиралась к Хэллу.
– Ничего, если я присяду? – пробормотала я и, не дожидаясь разрешения, плюхнулась в оставшееся кресло.
Ноги не держали. Голова снова кружилась, но уже не от слабости, а от осознания – творится что-то странное. Я совершенно не помню этих часов! Как будто их не было. Но кто-то все это время управлял моим телом.
Стоп, не моим, а телом Фелисити. Так, может, это она? Прямо сейчас девушка внутри, мы делим одно тело на двоих, периодически перетягивая одеяло на себя. Такое вообще возможно?
Я не знала, как это проверить. А тут еще Хэлл активировался, и мне стало не до размышлений.
– Я рад, что ты осознала свою ошибку и пришла сама, – заявил он.
– А? – не поняла я. – Зачем пришла?
– Сдаться.
– А я разве что-то совершила?
Это был странный диалог. Глухого с немым, не иначе. Как по мне, это Хэлл должен сдаваться. Он – маньяк и похититель. Хотя в этот раз я пришла сама, да и в тот он утверждал, что все было также. Ой все, я запуталась. Можно я просто пойду домой?
– Прости, но мне некогда, – заявила, вставая с кресла. – Не смею тебя больше задерживать.
Я бы ушла, но между мной и дверью стоял Хэлл. И судя по сведенным вместе бровям, настроение у него было не очень.
– Разрушь созданную тобой связь, а потом иди, куда пожелаешь, – потребовал он.
– Да ничего я не вязала. Сколько можно повторять? Я и спицы-то в руках не держала.
– Не строй из себя дурочку! – рявкнул он. – Ты связала нас магией. Это необходимо исправить. Тлен – слишком сильная стихия, ей нельзя играть. Это опасно для жизни.
Абракадабра – вот как для меня звучали его слова. Я не могу сделать то, чего не могу! Ну не в моей это власти. Но, похоже, Хэллу это не объяснить.
Потеряв терпение, он двинулся на меня, я, наоборот, попятилась. Когда он был таким – серьезным и грозным – хотелось держаться от него подальше. Что я и пыталась сделать, но пока безуспешно.
Мы так и ходили по комнате, пока я не спряталась за креслом.
– Давайте спокойно поговорим, – предложила я, чувствуя себя за креслом в относительной безопасности. – Мы же цивилизованные люди!
– Конечно, – недобро хмыкнул Хэлл, – сейчас.
А после в ярости ударил кулаком по подлокотнику, и кресла просто не стало. Вот оно было и вот – его нет! Лишь горстка пепла на полу намекала, что кресло мне не привиделось. Это все что от него осталось? Вот теперь я испугалась по-настоящему. Похоже, прикосновения Хэлла намного опаснее моих. Они убивают!
И он, зная об этом, ходит без перчаток? Да его руки надо постоянно держать в бронебойном чехле, как особо опасное оружие!
В ужасе отскочив от мужчины, я ударилась копчиком об обеденный стол. От неожиданности споткнулась и, удерживая равновесие, уперлась правой ладонью в столешницу. Действовала вслепую, в результате рука угодила прямиком в тарелку с макаронами, и те противно чавкнули под моей ладонью. Фу, до чего мерзкое ощущение!
Я тут же отдернула руку и на автомате вытерла ее о юбку, оставляя на голубой ткани красные разводы от подливы. Со стороны это смотрелось как кровь. Если прижмет, буду кричать, что Хэлл меня ранил. Пусть попробует отвертеться.
Кстати, о Хэлле. Он неожиданно прекратил наступление. Я бы даже сказала, застыл, буквально в трех шагах от цели. А ведь сейчас ему ничего не стоило схватить меня. Он не походил на человека, сдающегося на полпути.
А потом я ощутила движение за спиной. Там что-то было… живое! Шевелясь, оно издавало странные звуки. Тот самый «чавк-чавк» и еще почему-то – «ш-ш-ш».
– Сзади что-то есть? – шепотом спросила я.
Хэлл кивнул, глядя поверх моего плеча. Что бы это ни было, он не мог отвести от него взгляд. А вот я совсем не хотела смотреть! Но пришлось.
Осторожно шагнув вперед (не верилось, что я сама двинулась навстречу Хэллу, но сейчас он был предпочтительнее), я одновременно обернулась. Будь у меня вставная челюсть, она бы выпала на пол. Впрочем, мой рот тоже приоткрылся.
– Ч-что это? – уточнила я у Хэлла.
– Ты это создала, тебе виднее, – пробормотал он.
Я глянула на свои руки. Перчатки сидели на них, как влитые. Почему же прикосновение сработало? Похоже, когда я сильно волнуюсь, магию Фелисити даже перчатки сдержать не в силах. Пугающая новость… В таком случае мне надо глушить успокоительное ведрами, чтобы не создавать таких вот чудо-юд.
На столе сидела змея. Все, как положено – длинное туловище, голова с глазами-бусинками и даже раздвоенный язык… из макаронины. Да-да, змея полностью состояла из макарон с фрикадельками. Хэллу, чтобы съесть обед, сначала придется его победить.
