Ольга Демина
Центр
Но дело было сделано. То, что ждало ее дальше, Феечку мало волновало. Сейчас главным было, чтобы мама услышала отчаяние своей дочери, отчаяние и безысходность, которые она копила в своем сердце несколько месяцев.
Потом был разговор с Виталиком, которому, конечно, Лера немедленно все доложила. Через пару часов в центр примчался Александр, напуганный тем, что Неллечка вышла из-под контроля. Ворвался в консультантскую, смерил Феечку взглядом и с порога выпалил:
– Я разговаривал с твоей мамой! Никуда она тебя забирать не собирается! Так что можешь успокоиться! На две недели лишена разговоров с родителями! Свободна!
Несмотря на то, что Феечке стало по-настоящему больно от этих слов, она не подала вида.
– Это мы еще посмотрим, – с загадочной улыбкой сказала она и вышла из консультантской.
Дальше потянулись дни ожидания. До конца месяца оставалось полторы недели, и, честно говоря, Феечка не особо верила, что родители заберут ее домой. Но всерьез убегать она не собиралась. Только если представится удобный случай, а в том, что он представится, Феечка не сомневалась. На этот случай она заранее продумала, к кому из знакомых можно будет вот так вот свалиться как снег на голову. Таких знакомых хватало. По большей части мужского пола. Если совсем честно – она только мужчин и рассматривала. Но хотелось-то уйти по-честному, открыто, никуда не бегая. Опять же жалко было восстанавливать паспорт, который, как и остальные паспорта, лежал в сейфе в консультантской. Что, между прочим, уже само по себе было противозаконно.
Иногда она мысленно разговаривала с Богом. Господи, спрашивала Феечка, ну, зачем я здесь так долго? Я уже и правда усвоила урок, взяла здесь все, что можно было взять. Что-то должно случиться, чтобы я могла уйти или я что-то должна понять?
И, наверное, Бог ее услышал. Потому что в тот день, когда она поняла кое-что очень важное для себя, ее наконец забрали домой. И случилось это через неделю после разговора с мамой.
В тот день она была дежурной на кухне. Поваром второй день был Альберт, и у Феечки были все основания полагать, что сегодня они впервые поцелуются за перегородкой, отделявшей кухню от общей комнаты. Но не сейчас. В окно было видно, как к центру подъехала машина. Из машины вышел Максим – водитель Александра и одновременно такой же реабилитант, как все остальные. У самого Александра прав на вождение не было, и он ловко решил эту проблему – взял парня с правами из центра в свое личное пользование. Максима нужно было накормить, потому что он уехал еще до завтрака. Неллечка поставила в микроволновку тарелку с овсяной кашей, налила в чашку остывший чай. Максим зашел за перегородку спустя минуту.
– Ну, что, Феечка, танцуй! – сказал он, усаживаясь за стол. Не так давно в центре все вдруг стали называть Нелли Феечкой, хотя не могли знать, что так ее зовут друзья. Феечку это поразило до глубины души, но возражать она не стала.
– Что, передачку привез от мамы? – вяло поинтересовалась она.
– Круче! Мама забирает тебя домой! Но я тебе этого не говорил! – и Максим предостерегающе покосился на Альберта, который внезапно побледнел.
– Как забирает?!! – тревожно спросил Альберт.
А у Феечки внутри все пело и ликовало. Значит сработало!!!
Максим вез Александра в церковь, и по дороге тот долго говорил по телефону с Феечкиной мамой. Пытался ее отговаривать, но мама твердо стояла на своем – сказала, что, мол, вы, конечно, Александр, во всем абсолютно правы, но больше платить за Нелли мы не можем. Ну, он и отстал. Наверное, понял, что с этих родителей больше денег выдоить не удастся.
– А еще в церкви беда, – сообщил Максим, доедая кашу, – Юра умер.
– Который на Мерсе ездил? – спросил Альберт.
– Ага.
– Как умер? – не поверила Феечка, – Тот самый Юра, у которого красивая жена и сынишка? Который бывший наркоман?
– Оказалось, что не бывший, – сообщил Максим, – он все это время притворялся и употреблял по-тихому. Как давно – никто не знает, даже жена. Он ей вчера вечером наплел, что задержится на работе, а на самом деле поехал в гостиницу. В гостинице его утром и нашли – передоз.
После обеда Максим снова уехал, и вернулся уже с Александром. Феечку вызвали в консультантскую, чтобы сообщить радостную весть. В этот раз Александр уже вел себя по-другому, по крайней мере, пытался разговаривать уважительно. Потом приехал врач (а может и не врач совсем, документы он не показывал), сделал Феечке укол под лопатку – это было непременное условие мамы, чтобы Нелли закодировалась от алкоголя. Но это все была ерунда, Феечка прекрасно знала, как раскодироваться, были бы деньги. Не то, чтобы она собиралась это сделать, просто радовала мысль, что кодировка обратима, и это в ее, Феечкиной, власти. С этого момента к ней приставили Леру, чтобы та оградила Феечку от общения с остальными, пока она будет собирать вещи. В центре не поощрялись прощания. Если человека забирали, он обычно исчезал неожиданно, без предупреждения. Потом, конечно, говорили, что, мол, такой-то уехал домой. Но с человеком было уже не перемолвиться словом, не обнять на прощание – Александр категорически такое запрещал.
Хорошо Феечку Максим предупредил – она хоть напоследок Альберта обняла. Пообещала, что будет его ждать из центра, сколько понадобится. И что в церковь будет приезжать по воскресеньям – рано или поздно они там увидятся. По правде говоря, ей не очень хотелось посещать эту церковь, но слово есть слово. И в Альберта она все-таки была немножко влюблена.
С Александром они договорились, что Феечку довезут на машине до города, до ближайшего метро. Феечка подумала, что стесняться уже нечего и попросила у Александра в долг пятьдесят рублей.
– На пиво? – язвительно спросил он.
– На кофе, – в тон ему ответила Феечка, – в воскресенье верну!
Позже, уже купив у метро стаканчик капучино, Феечка присела на скамейку и глубоко задумалась. Ей не давала покоя история Юры. Как неправильно все закончилось! Ведь он всего добился, всего, что нужно для простого человеческого счастья!
Она глотнула обжигающий кофе и, по привычке, спросила у хмурого сентябрьского неба:
– Чего я не понимаю, Господи?
Попыталась найти ответ, представить себя на месте Юры, с которым она даже никогда не разговаривала. И представила. Поняла, что тоже оставляет себе отходные пути. Когда она всего, о чем мечтает, добьется, неужели не разрешит себе немного расслабиться? Ответ Феечка прекрасно знала – разрешит. Сколько бы ни прошло лет, пока она выйдет замуж, пока нарожает детей, рано или поздно придет тот день, когда она, сильная и уверенная в себе женщина, угодит в ловушку под названием «Ну, теперь-то можно расслабиться». Даже страшно стало от таких мыслей. Получалось, что, чтобы победить зависимость, расслабляться никогда нельзя – до самой смерти? Да, печально отвечало небо.
И тут вдруг все стало настолько просто и ясно, что было смешно, как этого можно было не понять раньше. Трезвость – это не крест, не запрет, это – образ жизни, это выбор, раз и навсегда. Это и есть тот самый путь силы, и путь воина, о котором написано столько книг и сказано столько слов, на самом деле заключается всего в трех словах:
«Никогда не расслабляйся».
