Ольга Бруснигина
Невеста замка роз
Глава 7
Колдун возрадовался немыслимо. Он и в самых заветных видениях, не мог мечтать лучшего. Пусть не получилось пошалить с юной Беллой, это не так важно, когда взамен получаешь гораздо больше.
– У нас целая ночь впереди, – нежно пропела королева.
– Да, моя госпожа!
У опытного любовника, горячая кровь забурлила, понеслась по венам, оживляя естество.
Требовательно, вместе с тем нежно, колдун накрыл губы королевы поцелуем. Та издала протяжный стон, отвечая со всем пылом.
Колдун нетерпеливо стянул тугое, тяжелое платье к ее ногам. Не желая терять времени, страстная любовница жадно впилась в его губы. Не прерываясь, даже не переводя дух, они избавились от остатков одежды. Колдун, затаив дыхание наблюдал, как королева освобождает его от штанов, развязывая пояс.
«Все-таки у сира де Росса великолепное сложение» – заметил он, между прочим, опуская глаза вниз. Мужское достоинство впечатляло своими размерами и идеальной формой.
Любовники предстали друг перед другом в абсолютно нагом виде, отчего их влечение стало невыносимым, почти болезненным.
У похотливого колдуна голова пошла кругом от великолепия, возникшего перед очами. Королева обладала всеми достоинствами настоящей красавицы: пышная грудь с маленькими розовыми сосками, плоский живот, длинные точеные ножки.
– Возьми меня! – прошептала она, облизывая пересохшие губы.
Будто простолюдинка, без тени зазрения, она предлагала себя, потеряв всяческое стеснение.
Колдуна не нужно было увещевать, обещая награду. Награда сама шла в его руки. Хотя, к слову напомнить, что прежде ему приходилось потрудиться, чтобы заманить очередную чаровницу в амурные сети. А тут – «жертва» сама проявляла настойчивость.
Он повалил ее на огромную кровать и начал страстно заниматься с ней любовью. Королева стонала, всякий раз как его упругая плоть пронзала ее, доставляя ей восхитительное удовольствие. Так продолжалось некоторое время, пока они оба не получили головокружительный оргазм.
Чуть переведя дух, колдун вновь приступил к делу. В его намерениях – как минимум пять или шесть раз, пока не застигнет рассвет, и первые петухи не предупредят о восходе солнца. Тогда, не смотря ни на что, он утратит силу, а его облик поменяется.
Забросив ноги королевы себе на плечи, он вновь страстно овладел ею. Хорошо, что у замка толстые каменные стены и крепкие дубовые двери, скрывающие звуки. Если бы не так, издалека бы были слышны их громкие стоны. Они меняли позы, услаждая друг друга поцелуями и нежными объятиями. Атласная кожа королевы таяла под сильными, чуть грубыми ладонями опытного любовника, вознамерившегося исследовать ее тело все без остатка. Он спешил испить всю сладость, изголодавшейся до мужского внимания, женщины. Та, бросившись полностью в омут разврата, закрыла глаза и поплыла по течению бурной реки. Вот она в роли наездницы, взгромоздилась сверху, а после в роли покорной кошечки выгнула спину, подставляясь сзади.
– Вы так ненасытны, – с удовольствием заметила она.
– Я только начал, – хитро улыбаясь, ответил колдун, опуская руку на ее вздымающуюся грудь.
Ее глаза ответили томным взором из-под длинных трепещущих ресниц.
Она была счастлива, что не ошиблась, когда решилась довериться этому во всех отношениях приятному мужчине. Расплата за мимолетное, запретное чувство, украденное у родной дочери, сейчас тревожила ее меньше всего.
– Мой меч снова готов к бою! – предупредил колдун.
– Требую пощады, – шутливо отозвалась она.
– Вы моя пленница, извольте получить порцию пыток!
– Да, я пленница, – прошептала она, подставляя горячие губы для поцелуя.
Королева получила сладострастное удовольствие, когда ощутила его внутри себя. Она хотела еще и еще. Главное, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, а желанный любовник проникал в нее настолько глубоко, насколько это будет возможно.
– Мой господин!
– Нет, это вы – моя госпожа!
За длительные годы, проведенные в холодной постели, королева наконец-то почувствовала себя по-настоящему живой и желанной. Она уже и не чаяла, что когда-нибудь обретет это утраченное чувство. Сидя рука об руку на троне с властелином земель, она думала о благе государства, о приличиях, забывая о простых радостях. Небожители никогда не проявляли себя, даже когда болит сердце, плачет душа. Будучи юной принцессой, шестнадцати лет от роду, она стала женой великого правителя. Он же за славой ратных дел, политических интриг, иногда жаловал ее своим вниманием, но не любовью. Дорогие дары, золотые украшения – все тлен, когда нет радости, света. Если бы муж только мог представить…
Впрочем, его больше беспокоит мнение запредельных государств о его персоне, цены на товары, завозимые с востока, а еще раздел территорий, находящихся под спорным влиянием. В этом и есть государственный интерес, но не личный. Он хороший король, а вот, муж… это вопрос спорный, даже скорее скорбный.
Входя в тронную залу, королева держала осанку, подтверждая свое высокое положение. Кивала согласно на каждое слово супруга, осуждающе выражала недовольство, так же следуя его наставлению. Она устала, выдохлась, беря слишком много на себя. Ранимая, чувственная, все время ждущая любви, она так и не обрела ее. Даже появление дочери не изменило положения. Король все время, твердящий о желании появления наследника мужского пола, так и не предпринял для его появления ничего основательного. Накануне растущей Луны, как того требовали этикеты, он всходил на супружеское ложе, совершал вялые потуги любовного акта, а потом исчезал до следующего месяца.
Негаданный любовник смог доставить ей сказочное наслаждение. Плотское, по-земному низменное, но такое вожделенное. Она – женщина, он – мужчина, соединенные в естественном соитии.
За окном забрезжил рассвет.
– Мне пора, – с сожалением сказал колдун, все еще пребывая в виде сира де Росса.
Оставались считанные часы до его перевоплощения.
– Жаль, – ответила королева.
Она еще раз впилась в сладкие губы любовника.
– Давай пообещаем, что расстаемся не навсегда, – попытался исправить ситуацию колдун, – мы много раз встретимся, согреемся телами, а может быть…
Он мечтательно закрыл глаза.
– Воспоминания о нашей ночи навсегда останутся в моей памяти, – подтвердила королева.
– Я должен был взять вас в жены, будь на то воля высшей силы. Вы же, к сожалению, не свободны.
– Но моя дочь…
Наконец-то королева воротилась на грешную Землю.
– Милая девочка, – подтвердил он, – но я не люблю ее. Вы теперь занимаете главное место в моем сердце. Мы идеально подошли бы друг к другу.
– Бедное дитя. Она не заслуживает моей участи.
– Насильно мил не будешь. Вам ли не знать?
– Оставьте свои философские выводы для искателей смысла жизни.
– Вы будто сердитесь?
– Так и есть. Моя девочка не должна познать разочарования. Обещайте…
Королева наполнила вином кубок, стоящий возле кровати.
– Моя госпожа?
– Вы будете любить Беллу, превозносить ее. Станете для нее другом, любовником, не на день, месяц, а на всю жизнь.
– А как же вы?
– Я испила свою чашу до дна. Теперь не важно, что я чувствую.
– Звучит, как сожаление.
– Запоздалое. И перед дочерью теперь я виновата. Не сдержалась, поддалась искушению слабой плоти.
– Но, она лишь ваша копия. Пусть гораздо моложе, наивнее, в чем-то напористей, ну а в чем-то слабее. У нее недостает внутренней силы, заставляющей подданных бросится к ногам в подобострастном восторге.
– Моя кровь и плоть не может иметь недостатков. Она прелестна, словно утренняя заря, чиста и невинна.
– Согласен, на ее стороне запас времени, ведь она так молода. Впереди столько возможностей, дарованных королевской кровью. Но она меркнет после того, как я побывал в вашей постели.
– Это никоим образом не избавляет вас от обязательств мужа. Или вы забыли? – уже с долей злости возразила королева.
– Брак по расчету. Формальность, закрепленная печатями. Я бы назвал это сделкой, договором с взаимовыгодными условиями. В будущем мое королевство, наследуемое потомками, увеличится в два раза, продвинется далеко за пределы гор и равнин, с богатейшими недрами, а мои дети, а впоследствии внуки обретут еще большее влияние.
– Правление может превратиться в приятное времяпровождение вдвоем. Вы мне доказали свое мастерство в роли любовника. Теперь не поленитесь проявить такие же способности на супружеском ложе.
– Значит, это была проверка? – воскликнул уязвленный любовник.
– Не могла же я отдать свою любимую, единственную дочь деревянному истукану. Ваше искусство любви заставляет меня уверовать, что дочь будет в надежных руках. Ее постель наполнится удовольствиями, сладкими мгновениями. Теперь, я знаю точно!
Колдун чуть не задохнулся от возмущения.
После его пыл угас, напоминая, что он на самом деле играет чужую роль.
– Тогда, разрешите откланяться.
– Идите уже, – отмахнулась королева, чувствуя усталость.
Лже сир де Росс подобрал с пола одежду, надел ее на себя. Поправляя волосы, одергивая камзол, он еще раз взглянул на ложе, где возлегала пылкая любовница.
– Моя королева! – склонился он в реверансе.
– Что-то еще? – лениво потягиваясь, поинтересовалась она.
– У меня есть надежда встретиться с вами снова?
– Если найдете вескую причину.
– Что же может быть важнее веления сердца? Или эта ночь прошла зря?
– Не зря. Не смейте винить себя. Я ничуточки не сожалею, и вам не советую. Мы заслужили капельку удовольствия.
– Это означает, что вы согласны принять меня в любой день и час?
– Боюсь обидеть, но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Нужно уметь оглядываться на свои обязанности перед троном. Теперь только выполнение государственного долга может повлиять на мою благосклонность. Естественно, между нами сохранятся дружеские отношения, свойственные близким родственникам. Добро пожаловать в семью!
– Благодарю!
– Сделайте все возможное, чтобы моя единственная дочь была счастлива. В противном случае, я лично вырву ваше сердце из груди и скормлю собакам.
– Угрожаете? – колдун занял оборонительную позу.
– Вы любвеобилен, даже слишком. Полагаю, в вашей постели побывали все красавицы королевства, но поцелуи стали пресны, слова лживы, а сладость ласк оставляет горькое послевкусие. Вы пресытились, и ожидаете более острых ощущений, приключений, будоражащих кровь, тешивших мужское самолюбие.
– Да, такова моя натура. Вы проницательны.
– Так вот, забудьте обо всех своих любовницах и сосредоточьтесь на моей девочке. Иначе…
– Вы пойдете на меня войной.
– Если потребуется. Помните, ни одна хрустальная слеза не должна выкатиться из ее прекрасных глаз.
Глава 8
Колдун так и не понял загадочной женской души в облике прекрасной королевы: то манит ласками, то гонит хуже дикой рассердившейся кошки. Надо сказать, подобные острые коготки ему не хотелось ощутить на своей коже.
Впервые за долгую столетнюю жизнь он попал в подобный переплет. Его словно использовали в непонятно игре, а то и вовсе в исполнении замыслов, недоступных его пониманию.
Взявши за ручку двери, колдун еще раз обернулся.
– Прощайте!
– Будьте здоровы, берегите себя, – равнодушно ответила королева, опуская глаза.
Колдун, по пути возвращаясь в прежний облик, удалился в покои, предназначенные ему, как художнику. С легендой, кстати, нужно было что-то решать. Ведь с самого начала он не положил на холст и пары мазков. В скором времени, обман выльется наружу, а его ждут в лучшем случае розги палача, а в худшем – голова с плеч. В государстве по старинной традиции до сих пор существовала смертная казнь за преступления против короны. Он, конечно же, изрядно преувеличил свои способности, выдавая себя за портретиста. Даже при условии, что он использует колдовские способности и вселится в тело первого попавшегося художника, шансы на успех минимальны. Картинная галерея изобиловала шедеврами, выполненными искусными мастерами, равняться на которых не имело смысла.
Имея умеренный взгляд на присутствие жизненных испытаний, колдун, надеялся найти выход, как только «запахнет жареным». Не впервой. Однажды он целые сутки утикал от рассерженных горожан, лишь за то, что возник на центральной площади с целью исцеления болезней при помощи волшебного кристалла. Не забавы или вреда ради, а от голода. В желудке урчало который день, а кошель был пуст. Огромный прозрачный камень он по-случаю умыкнул у часовщика. Скромные манипуляции, пара мистических слов: казалось, в чудо поверили все без исключения. Только и тут нашелся умник, заставивший воплотить нереальное желание – зарастить свою лысину волосами.
Всегда с содроганием вспоминал тот случай, оттого, что довелось прятаться долгое время, пока не улеглись страсти. В пользу – несколько обманутых простаков, расставшихся со звонкой монетой, взамен на созерцание истинного врачевания.
Бросая взор на Луну, затянутую в густую пелену облаков, колдун почувствовал боль в пояснице. Все же годы брали свое. Ему теперь требовалось куда больше отдыха. Умаявшись от длительных скитаний, он считал за радость оказаться в уютной чистой постели. За удовольствие иметь ежедневно на завтрак яичницу с беконом он отдал бы полцарства. Жаль только, что он не король, а его пребывание в этих покоях – близилось к концу.
Королева, меж тем разложив карточный пасьянс, усмехнулась получившемуся раскладу.
– Ерунда какая-то!
Впервые карты изобразили несуразицу. Отчего-то два короля кружились вокруг дамы пик. Прежде она трактовала карточные подсказки с легкостью, но только не сегодня. Как будто двойник, отделившийся от основного тела, встал на его замену. Карты никогда не врали, поэтому королева восприняла это в качестве недоброго знака, своего рода предвестие расплаты за измену. Супруг-король обладал странным характером: вспыльчив до неприличия, а после столь же милостив. Если б ему стали известны подобности личной (тайной) жизни жены, он бы сначала казнил ее, а потом сокрушался, что потерял доброго друга. За время брака они стали близки скорее духовно, чем телесно. Его величество советовался с нею по любому поводу, от мелочного разбора недостач в королевской казне, до сложного, что казалось наказания преступников, или строительства нового моста.
Юная новобрачная, оставшись в одиночестве, почти не сомкнула глаз. Свадебная суматоха утомила ее, но странное беспокойство никак не покидало ее. Она маялась на белоснежных простынях, пытаясь унять внутренний пожар. Сильный аромат душистых роз, расставленных рядом с постелью, еще больше будоражил и без того разыгравшееся воображение. Ее супруг – ветреный мужчина, наверняка сообразил для себя развлечение по душе в обществе другой женщины.
Розовый аромат дурманил, принося с собой непонятный зов. Незаметно для себя Белла все же медленно поддалась заклятию Морфея и погрузилась в глубокий сон.
Во сне она еще яснее услышала этот таинственный зов, лишающий воли. Она не могла не подчиниться. Следуя влечению, она воспарила над землей, вознеслась на всю величину гор, а потом, оказалась в райском уголке, где было уютно, тепло и ее ждал он – любимый и единственный.
Глава 9
Утро наступило неожиданно для всех. Сонные, недовольные гости шарахались по замку, в ожидании продолжения пиршества. Король и королева, озадаченные отбытием дочери в иной удел, пребывали в хмуром настроении. Сама же Белла и ее муж запропастились куда-то. Слуги, помогающие по утрам принцессе, не могли взять в толк, куда исчезла их госпожа.
А Белла, уединившись среди любимых кустов роз, тем временем прощалась с родимым домом, той беззаботностью, которая жила в ее сердце. Она в раз стала взрослой девушкой, поднявшей на свои хрупкие плечи ответственность за весь свой род. Пусть ей не по душе, произошедшие события в жизни, личные переживания останутся лишь ее достоянием. Трудно, почти невыносимо, сносить на себе печальные взгляды любимого папеньки, постаревшего и загрустившего.
Вчера, сколько бы она ни силилась, оставшись в одиночестве, она дала волю чувствам, вылившимся огромным морем слез. Снимая с себя свадебный наряд, она любовалась вышивкой, тонким кружевом, сиянием драгоценных камней. Жениху было неважно, насколько она красива в этом убранстве. Она так и не дождалась его восхищения или малого комплимента.
Сир де Росс – ее муж повел себя странно. После ее укора, развернулся и покинул покои, даже не пытаясь оправдаться. А она так ждала, верила, что он вернется. Она бы потребовала объяснений, признаний, рассеявших ее сомнения.
Будучи любопытной, Белла зачастую совала нос, куда не следует. Эта оплошность сыграла с ней злую шутку. Расслышав обрывки фраз, сказанные маменькой, она сложила неприятную картину после того, как увидела жениха, выходящего из ее спальни.
– Матушка, о чем вы беседовали с сиром де Россом? – поинтересовалась она.
– О твоем будущем, дорогая. И перестать его называть, словно вы чужие.
Только Беллу не обманешь. Она заметила, как они обмениваются взглядами, шепчутся. Но стоит спросить, как в ответ лживые фразы, или прячущийся взгляд. Матушка еще так молода и красива, что по ее поводу все мужчины королевства пускают слюни. А уж разговоров о прелестях королевы: не хватит дня, чтобы повторить. Вдобавок матушка в последнее время так холодна с нею: постоянно выказывает недовольство по пустякам, то дочка одета неподобающе, то слишком резва, то, наоборот, скучна.
Белла ревновала к собственной матери. В то же время ее разум отказывался принимать открывшуюся правду.
– Матушка…
– Да, дитя мое.
– Вам нравится мой будущий супруг?
– Вы красивая пара, к тому же благословленная богами.
– Я не об этом.
– О чем же тогда?
– О его мужских достоинствах.
– Он любезен, мужествен. Замечательный воин, правитель. Говорят, что он унаследовал от родителей много земель, богатств. Брак с ним, прежде всего, взаимовыгодный союз…
– Матушка, вы не понимаете.
Королева выдохнула:
– Девочка моя, я как никто иной понимает, о чем же ты толкуешь. Только у женщин в обществе, принадлежащем мужчинам, нет права выбирать по зову сердца. Де Росс – выгодный жених со всех сторон. Конечно, он не идеален, у него имеются недостатки, но в твоей власти закрыть на них глаза.
– А если я не смогу?
– Сначала будет больно, а потом отпустит. Придет равнодушие, а потом ты найдешь иные удовольствия и смиришься с положением. Куда приятнее быть королевой, нежели прачкой или кухаркой. Поверь, у них проблемы куда серьезнее, чем страдания богатой жены. У тебя будет куча слуг, деликатесы на обед, шелка и бархат, драгоценные камни в ушах, а дети, произведенные тобою на свет, в будущем затмят своим влиянием весь белый свет.
Матушка всегда была права. Белла, порой видя в ее взгляде оттенок печали, силилась прочитать ее мысли. Была ли она счастлива? В понимании Беллы папенька – самый лучший на свете. Он с улыбкой взирал на все выкрутасы, творимые любимой доченькой. Только между родителями никогда не существовало тепла, той душевной связи, о которой известно любящим парам. Их брак, матушка повторяла не раз, заключался в целях соединения двух влиятельных фамилий. Что же остается делать ребенку, появившемуся на свет, чтобы скрепить подобный союз?
В смятении, неясном чувстве, она расплакалась, обливая слезами нежнейшие лепестки только что сорванной розы.
Шорох за спиной заставил вздрогнуть.
– Простите, я напугал вас.
Перед взором предстал нареченный супруг собственной персоной.
– Мне хотелось бы побыть одной, – отвернулась Белла, краснея щеками.
Сир де Росс проигнорировал ее замечание, подсаживаясь рядом на садовую скамью.
– Вы плачете? Тот час же велю наказать обидчика.
– Тогда вам придется наказать самого себя.
– Вы правы. Вчера я повел себя неподобающим образом. Виной мой страх. И, кажется, я слишком увлекся сладким вином.
Белла недоуменно уставилась на него.
– Страх? Разве может мужчина, победивший в жестоких сражениях, боятся собственной свадьбы?
– Признаюсь как на духу: впервые я оробел настолько, что ноги дрожали, а речь путалась. В разуме, как назло все смешалось, закрутилось. Вокруг люди, благородные господа, поднимающие заздравные тосты. Мой кубок постоянно наполнялся, а я его осушал до дна.
– Однако это не помешало вам провести ночь далеко от моих покоев.
– Представляете, – потирая затылок, начал рассказ сир де Росс, – просыпаюсь оттого, что свора дворовых котов устроила перепалку из-за куриной косточки. И где?! В каком-то заброшенном сарае, полном мусора, соломы и отвратительных запахов. Моя праздничная одежда измазана грязью, дурно воняет, а я лежу на полу, словно бездомный бродяга.
– Не может быть! – возмутилась Белла.
– Еще как может. Поднялся на ноги, и тут же присел обратно от внезапного головокружения. На голове сзади шишка величиной с орех. Вот, потрогайте!
– Действительно, – согласилась она, – проводя пальчиком по тыльной стороне шеи.
– Какой-то вероломный злодей напал на меня со спины. Только не помню, как я очутился в том месте. Память и вовсе отшибло.
– Значит, вы мне не изменяли этой ночью?
Сир де Росс чуть не подпрыгнул от гнева:
– Как вы могли такое подумать? Неужели я вызываю в ваших глазах такое нелицеприятное впечатление?
– Я слышала, как матушка беседовала с вами на очень щекотливую тему. Только не подумайте, что я любительница подслушивать, это вышло совершенно случайно.
– Ваша матушка…
Сир де Росс пытался подобрать правильные слова.
– Она устроила своего рода проверку. Ей непременно нужно было узнать, насколько мои нравственные устои соответствуют представлению о порядочности. Думаю, она, прежде всего, заботилась о благе единственной дочери.
– Она просила о свидании. Я собственными ушами слышала, как она нежным голоском твердила об истинном чувстве, вспыхнувшем, словно молния и поразившем в самое сердце.
– А я взял паузу на раздумье. Не стоит приписывать мне качества ловеласа. К тому же ваша матушка никогда бы не воплотила в реальность свои намерения. Она посчитала своим долгом вывести меня на «чистую воду», чтобы потом с позором отчитать, будто нашкодившего кота. Я сразу же раскусил ее хитрый план, поэтому поддержал игру.
– Молва о ваших подвигах на любовном поприще достигла наших краев гораздо раньше личного прибытия.
– Пусть так. Стоит заметить, не следует брать на веру все, что болтают вокруг. Злословцев всегда вокруг тьма: завистники, обиженные горожане и крестьяне, не желающие платить налоги, поэты, вознамерившиеся получить крохи славы за худые пасквили.
– То есть вы отрицаете это?
– Отрицаю. Более того, хочу заверить свою жену, что готов хранить ей верность.
На лице прелестницы Беллы появилась милая улыбка, а последние слезы, выкатившиеся уже по привычке, иссушились все до единой. Сердечко вновь наполнилось светом, и отразилось в сиянии глаз.
– Вы так очаровательны, любимая супруга! – восхитился сир де Росс, целуя ее ручку.
Он достал из кармана маленькую коробочку, инкрустированную голубыми топазами.
– Мой подарок. Вчера, в суматохе забыл преподнести. Что ж лучше поздно, чтобы хоть как то искупить свою вину.
Белла несказанно обрадовалась сюрпризу. Пусть она была чересчур искушенной дамой высшего света, у которой драгоценностей имелось свыше меры. Папенька с каждым новым куском шелка приобретал самоцветы, наиболее подходящие в тон. Некоторые из них одевались всего один раз, а после хранились в многочисленных шкатулках, заполненных доверху. Это был первый подарок от мужа, оттого его ценность умножалась в сотни, а то и тысячи раз.
– Открывайте, – предложил сир де Росс, передавая подарок.
В миниатюрной золотой коробочке лежал медальон, выполненный талантливым ювелиром. На верхней крышечке выгравирована роза – тонкая работа с вкраплениями рубинов.
– Будто капли крови…
– Красный цвет символизирует мою любовь к вам. Он такой же горячий, и ко всему прочему свет этих камней никогда не померкнет.
Белла открыла медальон и не смогла сдержать восхищение:
– Я тронута!
На внутренней стороне находился ее портрет, а с другой стороны – портрет сира де Росса.
– Если вдруг нам придется расставаться, я бы хотел всегда находиться рядом с вашим сердцем, – с пылом произнес он.
Белла одела медальон на шею, чтобы засвидетельствовать всю торжественность момента и заодно порадовать мужа.
