Ольга Баскова
Рассвет для тебя
Глава 9
– Значит, вы говорите, вещи принесли двое мужчин?
Киселев, проклиная судьбу, вдыхал запах, исходивший от пришедшего с матерью Зеленухина.
– Я не говорил, что это были мужчины.
Павел удивленно посмотрел на субъекта неопределенного возраста.
– Тогда женщины? Или мужчина и женщина?
– Не знаю. Я испугался и спрятался за дубом.
– Понятно.
Настолько четко, насколько позволяли одурманенные алкоголем мозги, парень доложил об увиденном. Оперативник записывал каждое слово.
– Сами-то жене не догадались позвонить?
Зеленухин покраснел.
– Бывшая она, – вступилась за него мать. – Уж, поди, целая вечность прошла, как развелись.
– Когда вы ее видели в последний раз?
Виктор наморщил лоб.
– Развелись они лет пять тому назад, – пришла на помощь мама, – и с этого дня не виделись.
– У нее есть родственники?
– А как же!
Киселев недовольно посмотрел на них.
– Отчего же не позвонили им? Может, они и выносили вещи Петрушко?
– Не контактируем мы, – пояснила Зеленухина. – Да и вряд ли это они. Ну посудите сами, стали бы родные диплом на помойку выкидывать? Оно понятно: Майка инженером не работает. Да и мой Витек уже не офицер. А память осталась.
– Телефон семьи Петрушко на память помните?
Женщина наморщила лоб.
«Старею, – подумала она после бесплодных попыток назвать хотя бы цифру. – Раньше и умножить в уме, и разделить могла».
– На какой улице они проживают?
– И этого не знаю.
Киселев бросил ручку:
– Ваши бывшие родственники – и вы ничего не знаете?
– Так вышло…
Зеленухина рассказала ситуацию в общих чертах, как получилось, умолчав о пристрастиях невестки и сына, напоследок добавила:
– С тех пор, естественно, мы не общаемся.
– Понятно.
Павел еще раз пристально посмотрел на Виктора:
– А мнение бывшего мужа? Что вы об этом думаете?
Зеленухин пожал плечами. Киселев вытащил из сумки несколько платьев.
– Дорогие, – констатировал он, – однако сейчас такие никто не носит.
– Это платье она надевала для свиданий со мной, – бросил Виктор.
– Правда? Как интересно.
Оперативник поморщился. Внешний вид пришедшего мужчины не располагал к серьезным действиям. Он улыбнулся и сказал:
– Хранила как память? Может, теперь решила избавиться? Например, нашла мужчину.
Бывший офицер потупился:
– Она не хотела с ним расставаться.
– С кем? – переспросил Киселев.
– С платьем.
– А мужиков там давно пруд пруди, – с обидой заметила женщина. – Алкоголичка она, товарищ следователь. Вы среди них видали честных баб?
Павел поморщился:
– Петрушко – алкоголичка?
– Самая натуральная. Посему мы с ее мамашей и решили разлучить наших птенчиков.
Он понимающе кивнул:
– Ясно.
Слова гражданки Зеленухиной немного его ободрили. Если Петрушко – алкоголичка, многое становится понятным. Наверняка Игорь Мамонтов сказал бы то же самое. Любитель зеленого змия вешает лапшу на уши. От пьющей дамы можно было ожидать всего. Он повернулся к Зеленухиной:
– Тогда вы понимаете, что ваша невестка могла продать документы. С ее пристрастия и нужно было начинать разговор.
Услышав это, Виктор затрясся:
– Ее пристрастие ровным счетом ничего не значит, – крикнул он. – Майя не стала бы продавать диплом или, выражаясь вашими словами, пропивать его. Она не была такая конченая.
Павел усмехнулся:
– Вы ведь ее давно не видели.
– Я знаю ее лучше кого бы то ни было, – Зеленухин замолчал, собираясь с мыслями. – Были вещи, которыми моя бывшая очень дорожила. На восемнадцатилетие родители подарили ей кольцо из белого золота, с большим бриллиантом в окружении изумрудов. Майка тысячу раз могла пропить его, однако и мысли такой не держала: для нее оно являлось связующим звеном между тем миром и нынешним, понимаете? Как и диплом. И потом, если она продала документы, с какой стати их кому-то выбрасывать вместе со старым тряпьем? Кто стал бы платить за хлам, от которого после собирался избавляться?
Рассуждения Виктора показались Павлу не лишенными логики. Он почесал карандашом за ухом, приводя в порядок мысли. Все равно заниматься этим делом ой как не хотелось. Его невеселые размышления прервал Сомов:
– Сведения по Петрушко, – сообщил он, подавая Киселеву листок с адресами и номерами телефонов. – Раньше семья проживала на Кораблестроительной. Потом родители разменяли квартиру, чтобы сделать жилье дочери. Они посели-лись в трехкомнатной на Ленина, а ей приобрели однокомнатную на Зои Космодемьянской. В позапрошлом году Михаил Станиславович Петрушко скоропостижно скончался от инфаркта. Мать и дочь обитают каждая по своему адресу.
– Спасибо.
Павел снял телефонную трубку и набрал номер Майи Петрушко. Прислушиваясь к длинным гудкам, он поймал себя на мысли, что ему не по себе. «Подойди, пожалуйста, – умолял он незнакомую женщину. – Сделай одолжение». Его мольбам никто не внял. «Это ничего не значит. Она может спать», – успокаивал себя оперативник, набирая номер матери. Звонкий старушечий голос заставил его вздрогнуть:
– Слушаю!
– Наталья Анатольевна?
– Я!
Киселев улыбнулся. Фактически потеряв дочь, пожилая женщина не утратила энергии.
– Вас беспокоят из милиции.
– Чем могу быть полезна?
– Вы знаете, где сейчас ваша дочь?
Наталья Анатольевна взволнованно задышала:
– Майя? Должна быть дома, если никуда не вышла. А почему вы спрашиваете?
– Вы уверены в этом? Когда вы в последний раз ее видели?
Старушка помедлила с ответом:
– Давно, – призналась она. – Около трех недель назад. Мы поругались. Она выгнала меня. А что с моей дочерью? Скажите, ради бога.
– Можете приехать к нам?
– А где вы находитесь?
Павел подробно объяснил женщине, как до них добраться. Она коротко ответила:
– Скоро буду.
Глава 10
Наталья Анатольевна Петрушко оказалась маленькой худенькой дамой с подкрашенными синькой седыми волосами. Киселев отметил, что она продолжала следить за собой, несмотря на обрушившиеся на нее невзгоды, однако это происходило скорее по привычке: все-таки женщина была полковничьей женой и какое-то время жила за границей.
– Вы мне звонили?
– Присаживайтесь.
Только теперь Петрушко заметила бывших родственников, искалечивших судьбу ее единственной дочери. Виктор подошел к теще:
– Здравствуйте.
– Что вы здесь делаете?
– С Майей все в порядке?
– А почему ты спрашиваешь? – Щеки Натальи Анатольевны побелели. – Витя, ты что-то знаешь?
– Она продавала свои вещи?
– Не знаю. Какие?
Павел подвинул к ней сумку:
– Это платья вашей дочери?
Женщина поднесла руку ко рту:
– Да, это вещи Майи. Откуда они у вас?
– Это ее документы?
Оперативник протянул ей диплом. При виде его Петрушко вздрогнула.
– Но где вы все это взяли?
– Дочь говорила вам про предполагаемую продажу квартиры? Вы поэтому с ней разругались?
Киселев решил выжать из несчастной матери максимум сведений. В любой момент старушка могла схватиться за сердце, и беседу пришлось бы прекратить.
– Дайте мне воды, – Наталья Анатольевна указала на графин.
Павел поспешил исполнить ее просьбу. Жадно выпив воду, женщина покачала головой.
– Она никогда не продала бы диплом. С чего вы решили?
– Но ведь ваша дочь пила? Это вы не отрицаете?
Губы Петрушко посинели.
– Вам плохо?
Несчастная мать заплакала:
– Что вы скрываете от меня? Где Майя?
– Мы сами не знаем. Возможно, с ней все в порядке.
– Тогда откуда у вас ее вещи?
Молча наблюдавший за этой сценой Зеленухин сорвался с места и подбежал к теще:
– Я нашел их в парке! Их принесли туда какие-то люди!
Петрушко схватилась за сердце. Павел второпях снова наполнил стакан:
– Пока нечего волноваться. Мы в полном неведении, как, впрочем, и вы сами. Может, весь сыр-бор разгорелся напрасно. Вы ведь давно не общались с Майей и не были в курсе всех ее дел.
– Я знаю свою дочь. Скажите, вы приезжали к ней?
– К сожалению, нет. Я только позвонил, но к телефону никто не подошел. Это еще ничего не значит, – ответил оперативник.
Наталья Анатольевна кивнула:
– Нужно съездить туда. Вдруг моя девочка нуждается в помощи. Ее могли ограбить. У нее оставались ценности. За кольцо, которое мы подарили ей когда-то, давали хорошие деньги.
– И она не продавала его?
– Нет, даже слышать не хотела. В последнюю нашу встречу я обратила внимание: оно лежало на туалетном столике.
Павел встал из-за стола.
– Мы едем с вами. – Виктор Зеленухин решительно подошел к нему.
Глава 11
Супруги Петрушко купили дочери квартиру в новом районе города, в многоэтажном доме. Лифт бесшумно доставил их на пятый этаж к обитой черным дерматином двери. Павел обернулся к Наталье Анатольевне:
– У вас есть ключи?
Старушка горестно взмахнула руками:
– Она отобрала.
– Тогда придется позвонить.
Киселев нажал на кнопку звонка. За дверью послышались быстрые шаги. Все облегченно вздохнули, однако радость оказалась преждевременной. Им открыла незнакомая женщина.
– Вы к кому?
Киселев вытащил удостоверение:
– Нам нужна гражданка Петрушко или Зеленухина Майя Михайловна. Это вы?
Задавая формальный вопрос, Павел уже знал ответ, написанный на удивленных и встревоженных лицах родственников.
– Я Антонова Ольга Павловна, – пояснила незнакомка.
– Простите, но здесь проживала моя дочь! Что вы с ней сделали? – Старушка попыталась оттолкнуть даму и пройти в квартиру, на что та отреагировала решительным толчком:
– Ваша дочь здесь больше не живет!
Ее ответ смутил оперативника:
– Почему?
– Потому что она продала квартиру нам, – радостно сообщила незнакомка. – Две недели назад.
– Этого не может быть! – Наталья Анатольевна сжала кулачки. – Она не собиралась!
– Вы-то почем знаете? Что-то о вас ваша дочь не говорила! – Женщина усмехнулась, обнажив белые зубы.
– Можно войти?
Не дожидаясь ответа, оперативник отодвинул хозяйку и вошел в комнату:
– Вы сами заключали сделку?
– Мой муж.
– Он дома?
– На работе.
Павел вздохнул:
– Вы общались с хозяйкой?
Она пожала плечами:
– Видела один раз...
К Павлу подошел испуганный Виктор:
– Где у них телефон? Наталья Анатольевна в обморок упала.
Женщина махнула рукой:
– На тумбочке.
Зеленухин судорожно принялся крутить диск. Хозяйка выглянула на площадку:
– Зайдите сюда. Посадите ее на диван.
Поддерживаемая бывшей родственницей, Наталья Анатольевна, бледная как полотно, вошла в квартиру, еще недавно принадлежащую дочери, и от этих мыслей чуть снова не упала.
– Найдите Майечку! – попросила она Павла.
– Этим вопросом я сейчас и занимаюсь. Вы позволите посмотреть ваши документы? – обратился он к новой жилице.
– Пожалуйста.
Через минуту оперативник держал в руках паспорт.
– Вы помните, через какое агентство оформляли покупку?
Ольга кивнула:
– «Мультижилье». Так сказал мне муж.
Киселеву почему-то стало не по себе. Еще один непонятный случай, и снова это агентство! Он опять повернулся к хозяйке:
– Скажите, вы не выбрасывали старые вещи Петрушко?
Антонова удивленно подняла брови:
– Она ничего не оставляла! Нам нечего было выбрасывать! А почему вы спрашиваете?
– Ее вещи вместе с документами были найдены на помойке.
Хозяйка задумалась:
– Должно быть, она сама... Впрочем, поговорите лучше с мужем. Он будет через пятнадцать минут. Я почти ничего о ней не знаю.
Глава семьи Федор Антонов действительно скоро появился. Торопливо снимая куртку, он неодобрительно оглядел непрошеных гостей.
– Ольга, это все по делу?
Киселев показал удостоверение:
– Вот те на! – удивился мужчина. – Арестовывать, что ли, нас пришли?
– Ну почему сразу арестовывать?
– Значит, не сразу.
Федор усмехнулся:
– И в чем меня обвиняют?
Жена пришла на помощь:
– Товарищей интересует Майя Зеленухина.
Антонов рассмеялся:
– А я тут при чем? Давно уехала.
– Неужели? – вставил Виктор.
– Представьте себе, – мужчина мельком глянул на себя в зеркало и поправил волосы: – Потому и квартирку дешево продала. Да вы у нее спросите.
Киселев вздохнул:
– Может, она адресок оставила?
Хозяин опешил:
– Мне? С какой стати?
– Мало ли. А в какой город она подалась?
Федор наморщил лоб:
– Ну, убей, не помню, – он почесал затылок. – Анапа? Алупка? Короче, поближе к Черному морю.
Пришедшая в себя Петрушко, попросившая зятя отменить вызов «Скорой», вмешалась в разговор:
– Моя дочь не собиралась на юг. Это полный бред.
Антонов не смутился:
– Она ведь достаточно взрослая, а?
– Вы заметили, что хозяйка выпивает?
Вопрос Павла привел нового владельца квартиры в недоумение:
– Ну, вы скажете. Ничего подобного. Вполне рассудительная дама. – И, помолчав немного, добавил: – С пьющей я связываться не стал бы. Мой бывший сосед Вовка договорился о покупке квартиры у алкаша – и что? Алкаш проспался, оставшиеся денежки крутым парням заплатил – и те неделю выбивали у Вовки согласие съехать. Хорошо, вмешалась милиция.
Киселев согласно кивнул:
– Вы общались именно с Майей Михайловной?
– Она показала паспорт.
– А фотографию на первой странице вы видели?
Антонов махнул рукой:
– Это вы фотки разглядываете. А мне они ни к чему.
– Почему же вы тогда уверены, что общались именно с Зеленухиной?
– А зачем кому-то называться ее именем?
Хозяин был искренне удивлен.
– Хотя бы для продажи этой квартиры. Вас не поразила цена?
Федор откашлялся:
– Цена как цена. Ей родственники на юге работу нашли. Денежную, между прочим. Дамочка, может, и повременила бы с продажей, пока своего покупателя не дождалась. Однако те торопили. Вот и решила Майя из двух зол выбрать наименьшее. И понятно, почему. Были бы здесь родственники... – он осекся, встретившись глазами с Натальей Анатольевной. – Вы ведь, мамаша, не здешняя?
Старушка не стала с ним спорить. Она достала из потертой сумочки паспорт и открыла лист с пропиской:
– Полюбуйтесь, молодой человек!
– Ничего не понимаю, – мужчина почесал затылок, – вы поссорились?
– Не настолько, чтобы не рассказать мне о своих планах.
– Нет ли у вас с собой снимков дочери? – обратился оперативник к пожилой женщине.
Худая рука потянулась к сумке. Павел остановил ее:
– Подождите. Пусть ее сначала опишет Антонов.
– Только давайте присядем, – Федор снова откашлялся. – Оль, ты бы нам чайку сообразила, что ли!
Жена послушно побежала на кухню. Усевшись на выцветший пуф, хозяин запустил руки в рыжую шевелюру:
– Мне бояться нечего. Значит, так. Высокая, худая блондинка с вьющимися волосами, еще довольно молодая. Думаю, тридцать не исполнилось.
Петрушко, встав с дивана, с волнением посмотрела на Виктора и его мать:
– Не может быть!
Она бессильно опустилась на место. Антонов побледнел:
– Что вы говорите? Что вы имеете в виду?
Зеленухин вытащил из внезапно ослабевших рук бывшей тещи сумочку и, открыв, достал завернутую в целлофановый пакет фотографию. Аккуратно вынув снимок, продемонстрировал его супругам Антоновым:
– Вот настоящая Майя Зеленухина. Во-первых, она никогда не красилась в блондинку. Во-вторых...
Растерянный мужчина не слушал Виктора. Он испуганно наблюдал за Павлом, ожидая вердикта.
– Вам придется проехать с нами.
Глава 12
Приехав в управление, супруги не сообщили, к сожалению, ничего нового. Киселев пригласил Скворцова, Прохорова и Мамонтова.
– Петя, сгоняй еще раз в «Мультижилье». Не нравится мне эта организация.
Ярослав Миронович Костиков, к которому обратился Прохоров, минуя Шапошникова, снова отвечал уверенно:
– Да, наша контора оформляла и эту сделку. С Зеленухиной я беседовал так, как сейчас с вами. Поверьте, она показывала мне свой паспорт.
Оперативник остановил его:
– На этот раз у нас имеются люди, готовые подтвердить, что вы общались не с нею.
– Интересно, каким образом? Владелица квартиры хочет оспорить продажу?
– Она пропала.
Сказав это, Прохоров отругал себя за длинный язык, вспомнив наставления Кравченко: никогда не делиться с подозреваемыми имеющейся информацией. Ему показалось, что стоявший напротив мужчина вздохнул с облегчением:
– Как же вы собираетесь это доказывать?
– Осталась мать и бывший муж.
Костиков улыбнулся:
– Валяйте. Я готов.
Петя позвонил Киселеву, доложил ситуацию и услышал в ответ:
– Приезжайте.
Ярослав Миронович бойко описал внешность Зеленухиной. Снимок можно было не показывать. Описание совпало с ним полностью. Павел развел руками:
– Ничего не понимаю!
Он попросил привести сидевшую в соседней комнате Петрушко.
– Наталья Анатольевна, ваша дочь жила одна?
Старушку смутил подобный вопрос. Киселев понял почему.
– Мы не имеем в виду случайных мужчин. Вы никогда не встречали женщины, похожей по описанию на ту, которую новый владелец квартиры вашей дочери принял за Майю?
Пожилая женщина покачала головой:
– Ума не приложу, кто это мог быть.
– Она называлась Майей.
Больше оперативник ничего не добавил. Как и коллег, его мучил вопрос: с кем же общался Антонов и как подобное стало возможно? Правда, блондинка могла быть посредницей. Тогда зачем показала паспорт, назвавшись хозяйкой? Почему «Мультижилье» посетила настоящая Зеленухина? Он нервно постучал карандашом по столу. Угадав настроение приятеля, Константин пришел на помощь.
– Сам в недоумении.
– Костя, как такое возможно?
Приятель пригладил волосы:
– Это возможно при одном условии.
Друг подался вперед:
– При каком?
– Костиков имеет непосредственное отношение к пропажам Мироненко и Зеленухиной. Он убийца.
– Попробуй это доказать.
Скворцов усмехнулся:
– Давай подбросим нашу головоломку Игорьку. Пусть доказывает.
Киселев кивнул и снял телефонную трубку. Однако позвонить ему помешал вошедший Антонов. Бледный как полотно он еле шевелил губами:
– Товарищ следователь, мне надо с вами поговорить.
– Садитесь.
Федор тяжело опустился на стул. Капли пота стекали по бледному лицу.
– Я могу рассчитывать, что вы не расскажете жене? Прошу вас.
Киселев недоуменно посмотрел на него:
– Сначала я должен знать, о чем пойдет речь, – жестко сказал он, предчувствуя недоброе. Собеседник съежился:
– Та блондинка с вьющимися волосами... Это была не хозяйка квартиры. Я сказал неправду.
Услышав такое, Константин счел своим долгом вмешаться:
– И зачем?
Запинаясь, новый владелец квартиры Зеленухиной торопливо произнес:
– Меня с ней чуть жена не застукала. Она вернулась с работы раньше положенного. Слава богу, мы успели одеться. Однако времени было в обрез, а на столе остались наполненные вином рюмки. Я сказал Ольге, что обмываю будущую сделку с хозяйкой. Ничего лучшего на тот момент в голову не пришло.
Павел бросил быстрый взгляд на приятеля. Лицо Скворцова выражало недоверие.
– А настоящую Майю Михайловну Зеленухину вам доводилось видеть? – поинтересовался он.
Антонов кивнул:
– Это дама с фотографии. Когда я встретился с ней, сразу почуял возможность дешево купить хату. Кроме выпивки, ее ничего не интересовало.
– Она действительно собралась уезжать?
Федор пожал плечами:
– Так, по крайней мере, сказала мне и тому мужику в агентстве.
– Кстати, а кто вам посоветовал обратиться именно в «Мультижилье»?
Федор улыбнулся:
– Так она сама и посоветовала. Сказала, что там не обманут. У нее имелись какие-то знакомые.
– Не помните, кто именно?
Мужчина тяжело задышал:
– Мне это было неинтересно.
– Понятно, – Павлу стало ясно: больше ничего узнать не получится. – Значит, вот так происходило на самом деле. Только мне неясно: ваша супруга сказала, что не видела хозяйку, а теперь выходит обратное. Как это можно объяснить?
Антонов достал платок и вытер вспотевшее лицо:
– Она имела в виду другое. Та прошмыгнула мимо как метеор. Ольга действительно не успела разглядеть внешность.
– И ее не насторожило столь поспешное бегство хозяйки квартиры при ее появлении?
– Я ей что-то наплел. Уже не помню.
– Может, все-таки вспомните? – жестко спросил оперативник.
В глазах Федора отразился страх:
– Прошу вас, не мучьте меня больше. Я могу идти?
– Только подпишите этот документ.
Новый владелец квартиры испуганно посмотрел на протянутый листок бумаги:
– Что это?
– Подписка о невыезде. Все понятно? Теперь идите.
Как только за Антоновым захлопнулась дверь, Киселев повернулся к Скворцову:
– И что ты по этому поводу думаешь, Костик?
– Он лжет, – уверенно ответил приятель. – Ты обратил внимание на его глаза?
Павел махнул рукой:
– Кто-то нашпиговал его ложью. Он трясся, как холодец, боясь сказать слово. Видимо, понимал: начни мы копать глубже – и он станет путаться в показаниях. Можно, конечно, предложить его Игорьку для раскрутки. Он и с Ольгой бы пообщался, – Павел снова взялся за телефонную трубку.
Пригласив их в свой кабинет для принятия окончательного решения, Мамонтов, слушая Павла, делал пометки в блокноте. Когда Киселев закончил, следователь спросил:
– Значит, считаете, что основания для открытия уголовного дела у нас имеются?
Друзья подтвердили предположение.
– Стоит тебе нажать на Антонова – и информация потечет, как из крана, – добавил Скворцов.
– Если он захочет мне ее сообщить, – Игорь отложил ручку и задумался: – Запугать его могли одним способом – пообещать отобрать квартиру. Этого он никак не может допустить. Да, хату он купил по дешевке, однако не задаром, чтобы спокойно с ней расстаться. Нет, этот кадр будет выкручиваться до последнего.
– Но не можем же мы позволить преступникам действовать безнаказанно, – заметил Константин. – Любому ясно: в этой конторе, именуемой «Мультижильем», творится черт знает что. Думаю, она идет по проторенной дорожке квартирных афер.
Мамонтов задумался:
– Так-то оно так, Костя, – проговорил он, глядя в окно, – да только тел мы не нашли. Сами знаете: «Нет тела – нет дела». При таком раскладе наши подозреваемые будут выкручиваться до последнего. И адвокатам раздолье. Никто не возьмется судить людей по предположениям: мол, возможно, они убивали с целью завладеть жилплощадью. Должен заметить, для них все складывается неплохо. Ну, подумайте сами: Мироненко собирались уезжать и продавать квартиру. Где доказательства, что они этого не сделали? Сообщения подруг Тамары и ее матери? Неубедительно. Зеленухина была алкоголичкой. Разве такая станет информировать мать о своих планах? Ежедневно мы видим десятки бомжей, пропивших свои жилища. Кто докажет, что Майя не присоединилась к ним?
Киселев вздохнул, понимая правоту следователя. Игорь продолжал:
– Мы должны найти трупы. Это наш единственный шанс.
– Придется нам прижать Антонова, – сказал Скворцов, когда они с Павлом покинули кабинет Мамонтова.
– Начнем прямо сейчас, – согласился Константин. Друг взглянул на часы:
– Наш подозреваемый должен быть дома. Он работает шофером на «Скорой». Сутки через трое.
– Я знаю. Пойдем на трамвай?
Мужчины зашагали в сторону остановки.
