Ольга Баскова
Обреченный жених
Глава 4
Село Морское славилось своими песчаными и галечными пляжами. Издавна толпы отдыхающих слетались сюда, как мухи на мед. И многие из них понятия не имели, что за селом находится исправительная колония и сотни заключенных работают кирками и лопатами в каменоломнях.
У входа в Морскую исправительную колонию сегодня было многолюдно. Как поняли журналист и адвокат, в учреждение приехали сестры из соседнего монастыря во главе с настоятельницей, привезли подарки и то, что смогли приготовить в обители: борщ, выпечку, салаты и котлеты.
– Их продукты тоже будут досматривать? – поинтересовался Пименов.
– Все проходят тщательный досмотр на наличие запрещенных предметов, – откликнулся адвокат.
– И часто их навещают монашки?
– Теперь практически в любой колонии есть своя церковь, – ответил Бессонов. – Заключенные могут обратиться к Богу.
Александр зажмурился и представил эту картину. Горят свечи, пахнет ладаном, а на стенах развешаны иконы – наверняка все, как в любой другой церкви. Однако есть и отличие – у каждого прихожанина на груди бирка с фамилией и инициалами. И сидящие за особо тяжкие преступления надеются на милость Божью. Было бы их раскаяние искренним… Журналист задумался, и защитник толкнул его в бок:
– Проходи.
Оказавшись на территории колонии, Бессонов вдруг преобразился на глазах. Из трусоватого человечка он превратился в серьезного опытного защитника, предъявил необходимые документы и представил журналиста:
– Мой секретарь. Будет присутствовать на допросе.
Майор, принимавший мужчин, наклонил голову:
– Не возражаю. Вас проводят в комнату для свиданий.
Худощавый лейтенант с красными воспаленными глазами привел Пименова и Бессонова в небольшую комнатку со столом и стульями.
– Располагайтесь, – сказал он. – Заключенного сейчас доставят.
И действительно, Руслан появился минут через десять. Конвойный исподлобья взглянул на адвоката:
– Пятнадцать минут.
Когда он вышел, захлопнув дверь, Александр посмотрел на Вербату. Тот съежился на стуле и нервно хрустел пальцами. По всему было видно, что в тюрьме ему приходится несладко. Со слов Татьяны журналист представлял себе совсем другого человека, крепкого, уверенного в себе и бесстрашного, какими обычно и бывают дальнобойщики. Перед ним же сидел отощавший измученный мужчина с бледным лицом, заросшим щетиной, с черными полукружьями под глазами и ссадинами на щеках.
– Значит, вы Пименов? – обратился он к Александру. – А вы мой новый адвокат.
Бессонов замахал руками:
– Скорее, он ваш защитник. А я всего лишь его пропуск к вам, – он демонстративно отодвинул стул в угол и принялся читать какую-то книгу.
– Мне выпала возможность встретиться с вами, Руслан, – начал журналист. – Поверьте, сделать это было нелегко. Только благодаря Максимову мы сейчас здесь.
Вербата наклонил голову:
– Понимаю. Все же у Максимова есть совесть.
– Случаются такие ситуации, – вставил Александр, но водитель не дал ему договорить:
– Случаются. И я не исключаю возможности, что и вы откажете мне в помощи.
– Никогда, – бросил Пименов, однако дальнобойщик снова его перебил:
– Это мне уже обещали. Не говорите «гоп», пока не перепрыгнете.
– Хорошо, – сдался журналист. – Но давайте побеседуем о деле. У нас мало времени. Расскажите мне обо всем.
– Эту ночь я запомнил на всю жизнь, – Руслан поежился. – Зима в этом году выдалась холодная. Я возвращался из рейса через поселок Горный. Вам, наверное, знакома та дорога – ровная, прямая, всегда расчищенная. По обеим ее сторонам высились огромные сугробы. В машине было тепло, и меня разморило. Я еле сдерживался, чтобы не съехать на обочину и не вздремнуть, но мысль о жене и ребенке, которые ждут меня, гнала вперед. И вдруг колеса проехали по чему-то большому и твердому. Я остановился, взял фонарик и вышел из кабины. То, что я увидел, привело меня в ужас. На дороге лежала девушка. Ее неестественная поза говорила: она мертва. Да и никто бы не выжил после того, как по нему прокатились такие огромные колеса. И тем не менее я на что-то надеялся, подошел к ней и взял за руку. Ручка была ледяная и синяя. Да и все тельце выглядело так, будто бедняжка давно лежала на этой пустынной дороге. Помню, мой взгляд замер на ее ногах. На одной сверкала мелкими стразами босоножка на высокой шпильке, на другой обуви не было. Помню, я сразу подумал: как родители разрешили ей выйти в таком наряде на мороз? Легкий полушубок, ажурные колготки и босоножки, так нелепо смотревшиеся в свете фонарика. Может, девушка выбежала из дома, который стоит неподалеку, и попала под машину? Я осветил местность по обеим сторонам. Луч выхватил из темноты только высокие сугробы. Вдали высились горы. Впрочем, я и так знал, что не увижу ни одного даже ветхого домика. Поселок Горный остался далеко позади, и до города не было никаких жилых строений. Как же она здесь очутилась?
Александр слушал очень внимательно. Рассказ водителя заинтересовал даже Бессонова, и он оторвал голову от книги.
– Дорожная проститутка, – произнес адвокат.
Руслан вскинул брови:
– Я часто видел эту братию на трассах, – ответил он. – Дамы всегда одеты по сезону. Ни одна б не стала стоять в босоножках на морозе, да еще на такой дороге, ради заработка. Нет, эта девушка не была дорожной проституткой.
– А потом вы поехали искать ближайший пост ГИБДД, – предположил Пименов.
Вербата кивнул:
– Так я и сделал, как честный человек. И привел их на место происшествия.
– Они сразу предъявили вам обвинение?
Водитель отрицательно покачал головой:
– Разумеется, нет. Один из двух парней, капитан, осмотрев тело, высказал предположение: «Похоже, малышка мертва давно». Они велели мне следовать за ними до отделения полиции. В ту ночь меня отпустили домой, взяв обещание, что утром я обязательно являюсь к следователю.
– И вы выполнили все указания, – вставил Бессонов.
– Конечно! – воскликнул дальнобойщик. – Я и не думал, что окажусь в такой переделке. Впрочем, сразу меня не арестовали. Максимов осмотрел труп, провел какие-то исследования и стал ждать результатов экспертизы.
– Похоже, ты действительно ни в чем не виноват, – сообщил он мне. – Эту девчонку явно привезли на дорогу. Ты правильно обратил внимание на ее одежду. Моя практикантка обула такие же босоножки и попыталась пройтись по сугробам. Бедняжка выдержала всего несколько минут. Значит, Алина (нам удалось установить ее личность) не шла из поселка в город, ей бы пришлось преодолевать снежную массу, а в ее обуви это невозможно. Следовательно, погибшая приехала на машине, и не на своей. Кстати, вторую босоножку я так и не нашел, хотя прочесал все в округе. Наверняка она осталась в том месте, где Алину убили. А потом ее тело бросили на дорогу в надежде, что какая-нибудь машина ночью проедет по нему и следствие запутается. – Он лукаво улыбнулся мне и подмигнул: – Но у нас тут не олухи сидят.
– Я надеюсь на это, – вымолвил я.
– А я надеюсь на экспертизу, – усмехнулся Максимов. – Вскрытие показало: бедняжка была беременна. Вероятно, какой-то негодяй не пожелал жениться и избавился от нее. Думаю, это дело будет не таким уж и трудным. Мать погибшей и ее приятельницы назовут мне имя ухажера, анализ ДНК выявит его отцовство – и я поставлю жирную точку.
Однако через пару дней меня арестовали и предъявили обвинение в наезде на человека. Полицейские заявили, что я был пьян.
– Разве они брали у вас тест на алкоголь? – удивился Пименов. Вербата усмехнулся:
– Какой тест? Гибэдэдэшники видели: я трезв, как стеклышко. Все подстроили. Когда я попросил разрешение на встречу с Максимовым, мне объявили, что он отстранен от дела и мною занимается некто Радченко. Он пришел ко мне в камеру, в следственный изолятор.
– Вы хотели меня видеть? – спросил Радченко.
– Почему поменяли следователя? – поинтересовался я.
– Максимова срочно бросили на другой участок, – улыбнулся он. – Теперь работать с вами придется мне. У вас есть вопросы?
– Почему меня арестовали? – бросил ему я. – Максимов считал: я невиновен. О камере не было и речи.
– К вашему делу мой коллега отнесся довольно халатно, – ответил Радченко. – Я же уверен в вашей виновности.
– Почему?
Он щелкнул пальцами:
– Мы осмотрели место происшествия, и я сделал вывод: девушка шла по пустынной дороге, а вы, не увидев пешехода, совершили наезд. Сотрудники ГИБДД не заметили тормозного пути, а это говорит о том, что вы были пьяны. Кстати, в вашей крови обнаружили алкоголь.
Тут я взорвался:
– Но вы же прекрасно знаете: никакого теста на алкоголь не проводилось.
На его лице снова появилась мерзкая улыбка:
– Ваша забывчивость свидетельствует о том, что вы находились в неадекватном состоянии. Вот, полюбуйтесь, – он положил передо мной бумажку.
– Что это? – я поднес ее к глазам.
– Ваш анализ, – отозвался следователь. – Обратите внимание на эту цифру – одно промилле. Вы, мой дорогой, еле держались на ногах.
– Я сидел за рулем, – парировал я.
– И вели свою фуру на автомате, – согласился Радченко. – Впрочем, есть и смягчающие обстоятельства. Эта дорога из Горного обычно пуста, и вы не ожидали никаких пешеходов. Очевидно, девушка брела по краю обочины.
– Она тоже была пьяна? – спросил я. Он растерялся:
– С чего вы взяли?
– Я не заметил на девушке головной убор, – констатировал я. – А моя фура не движется бесшумно. Если вы не обнаружили алкоголь в ее крови, почему она ничего не слышала?
Он пожал плечами:
– Даже если ваша жертва немного выпила, это не снимает с вас вины.
– Максимов тоже счел странным, что пострадавшая вышла на дорогу в босоножках и ажурных колготках, – напомнил я ему. – Вблизи нет ни одного поселка, а до города далеко. Как вы это объясните? И где ее вторая туфелька? – Я сжал кулаки и выплюнул ему в лицо: – Учтите, я собираюсь бороться. Девушка была мертва до того, как моя машина наехала на нее, и вам не повесить на меня это преступление. Лучше ищите того мерзавца, который привез ее туда, скорее всего, уже без признаков жизни.
Радченко потер переносицу.
– Я все более убеждаюсь, что вы ничего не соображали в ту ночь. – Его улыбка бесила меня. – На ней не было никаких босоножек. Ее вещи упакованы и ждут суда, и никаких босоножек я среди них не видел. Ваша жертва в ту ночь была в сапогах. И ваш адвокат может даже потрогать их руками.
Я скрежетал зубами и ничего не понимал. Еще каких-то два дня назад все было по-другому. Теперь же у меня создавалось впечатление, что кто-то просто шутит надо мной.
– Вы намерены сообщить своему адвокату или предпочтете общественного защитника? – поинтересовался он. Я отвернулся от него:
– Мне нужно подумать.
– Думайте, – следователь поднялся и послал мне улыбку. – До свидания. Я еще не раз вас навещу.
Я ничего не сказал. В моей голове все перемешалось. Вскоре мне удалось привести в порядок свои мысли, и я решил связаться с женой. Мне разрешили, и я попросил Тамару расшибиться в лепешку, но переговорить с Максимовым. Тогда моя супруга еще не намеревалась подать на развод и подкараулила следователя у дома: на ее звонки он упорно не отвечал. Максимов, увидев Тамару, схватил ее за локоть и завернул за угол дома. Ей показалось, что он опасается слежки.
– Вы в курсе происходящего? – спросила жена. – Объясните нам, что происходит.
– Меня вынудили отказаться от дела, – сообщил он ей. – Однако я хочу помочь вам, чем смогу. Завтра к вашему супругу придет мой приятель. Он прекрасный адвокат и, я думаю, его вытянет.
– Но почему все так повернулось? – недоумевала Тамара. Он приложил палец к губам:
– Здесь небезопасно общаться. Нас могут услышать, – Максимов пожал ей руку. – Прошу вас об одном: вы с мужем не держите на меня зла. Бывают такие жизненные ситуации, когда ты делаешь то, что тебе приказывают.
Больше моя бывшая не выяснила ничего. Максимов вытянул указательный палец:
– Кажется, идет ваш автобус.
Жена повернулась и посмотрела на остановку, а он тем временем исчез. А на следующий день пришел адвокат и еще раз подробно расспросил меня о происшествии.
– Дело выигрышное, – провозгласил он. – В суде я разобью их в пух и прах. Ну, а прежде всего я добьюсь, чтобы вас отпустили под подписку о невыезде, – при этих словах Вербата вздохнул.
– Он тоже бросил вас, – вставил Александр.
– Да, – кивнул водитель. – Правда, пару раз мы с ним еще увиделись. Он потирал руки и говорил, что ему удалось многое сделать. А потом… в один прекрасный день он исчез и больше не появлялся. О его отказе от меня я узнал от Радченко. Мне дали общественного защитника, который с удовольствием топил меня на суде, делая вид, что защищает. И вот я получил три года.
– И никто не сказал о таких важных уликах, как ажурные колготки и босоножки? – удивился журналист. Руслан усмехнулся:
– Об этом никто не вспомнил, кроме меня. Но как только я о них заикнулся, прокурор предъявил судье вещдоки, в которых не было ни колготок, ни босоножки. Своим вмешательством в процесс я только ухудшил положение.
– Понятно, – процедил Пименов.
– Так я очутился здесь, – Вербата закусил губу. – И если вы не вытащите меня в скором времени, я не доживу до окончания срока. Мои соседи по камере почти каждый день избивают меня и уже давно бы отправили на тот свет, если бы не один авторитет, который взял меня под свою защиту. Чем-то я ему приглянулся. Но через полторы недели его переводят в другую камеру, и я останусь наедине со своими мучителями.
– Вы пробовали жаловаться? – спросил Бессонов. Руслан жалко улыбнулся:
– Разумеется. Однако у меня сложилось впечатление, что заключенные не зря хотят извести меня. У них приказ свести со мной счеты. И я не ошибаюсь. Надзиратели не реагируют на мои жалобы. Вот увидите: когда меня начнут убивать, они не будут препятствовать, – Вербата закрыл лицо руками. Журналисту стало его жалко:
– Не отчаивайтесь раньше времени, – сказал он и подмигнул. – Максимова и вашего адвоката запугали, но меня им не запугать. Я возьмусь за ваше дело, и не пройдет и недели, как вы выйдете на свободу.
Бессонов укоризненно посмотрел на Пименова:
– Не зарекайтесь, дружок. – Он перевел взгляд на осужденного: – Интересно, молодой человек, кому же вы успели так насолить? Кому перешли дорогу? Никогда не думали?
– Я думаю об этом постоянно, – признался Руслан.
– И этот кто-то должен быть могущественным и богатым, – заметил защитник. – Даже не знаю, что вам посоветовать.
Лязгнула дверь, и лейтенант вошел в комнату свиданий.
– Ваше время истекло, – произнес он. Мужчины пожали друг другу руки, и журналист с адвокатом вышли из здания тюрьмы.
– Этому парню я не завидую, – заметил Бессонов, садясь в машину. – Хотите еще раз хороший совет? Не лезьте в это дело.
– Вы-то чего за меня боитесь? – огрызнулся Александр. – Вас никто за собой не тянет.
Адвокат кисло усмехнулся:
– Хотелось еще раз дать хороший совет. Ну что же, как Понтий Пилат, я умываю руки. Поехали домой.
Машина понеслась по той же дороге. Шофер и пассажир молчали, лишь изредка журналист оборачивался назад. Черного джипа нигде не было.
– Смотрите, не преследует ли нас автомобиль? – поинтересовался Бессонов. – Успокойтесь, здесь он больше не появится. Но это не значит, что они оставили вас в покое. Ваши противники начнут наблюдать за вашим поведением. И если им что-то не понравится – тогда берегитесь!
– Пусть поберегутся они, – ответил Пименов. Защитник хмыкнул:
– Смело, молодой человек. Ладно, больше не стану играть роль доброго дяди.
– Она вам и не к лицу, – кивнул Александр и посмотрел в окно. Как всегда, вид бескрайнего моря вызвал в нем желание искупаться. Может, отправиться на выходные на дикий пляж? Эта мысль улучшила настроение. Вода, наверное, уже прогрелась градусов до восемнадцати.
– Думаете, как будете спасать беднягу? – ворвался в его мысли писклявый голос Бессонова.
– Вы обещали не проявлять к этому делу никакого интереса, – откликнулся журналист.
– Обещал. И все-таки мне любопытно.
– Я думаю об открытии купального сезона, – бросил Александр.
Адвокат щелкнул пальцами:
– Неплохо. Хотите, спустимся к ближайшему пляжу? Я тоже хочу попробовать водичку.
– Это уже без меня, – Пименов мечтал о той минуте, когда распрощается с этим неприятным человеком.
– Ну, как знаете.
Через пятнадцать минут машина уже ехала по улицам Южноморска.
– Вас куда подбросить? – спросил Бессонов. Журналист назвал улицу, на которой жил.
– Это мне по пути, – удовлетворенно кивнул защитник. Он не только довез Александра до его дома, но пожелал доставить до подъезда.
– В некотором роде я за вас отвечаю, – пояснил мужчина. – Вот теперь ступайте домой, а я позвоню Максимову.
Они пожали друг другу руки и попрощались. Синяя «Ауди» мигнула фарами и умчалась. Журналист вошел в темный прохладный коридор подъезда и достал борсетку. Он знал: на его счастье, матери дома не было. Женщина всегда брала отпуск в конце мая и ехала к родственникам в деревню, находившуюся в живописнейшем местечке Крыма. Открыв дверь, молодой человек выдохнул и стал снимать летние туфли. Он тоже собирался связаться с Максимовым. Возможно, бывший следователь Вербаты теперь будет более разговорчив. Однако Пименов зря на это рассчитывал. Леонид Иванович подробно выслушал его отчет о посещении Руслана и добавил всего несколько фраз:
– Мне кажется, эта пропавшая с ноги девушки босоножка еще скажет свое слово. Чует мое сердце, вы отыщете ее у убийцы, и она станет неопровержимой уликой. Желаю удачи.
В трубке раздались короткие гудки. Александр осушил полный бокал ледяной минералки и расположился на диване, мыслями возвращаясь к новому расследованию. В отношении преступления у него сложилась ясная картина. Разумеется, Вербата правильно полагал, когда говорил: колеса его фуры проехали по мертвой девушке. Значит, имело место убийство, и труп привезли на дорогу, надеясь запутать следствие. Эта версия подтверждалась многими доказательствами. Во-первых, одежда покойной. Во-вторых, ее нахождение в таком месте и в такое время. В-третьих, она явно лежала на холодном асфальте, скорее всего, уже бездыханная, если не отреагировала на появление машины. Максимов взял след и, вероятно, что-то нащупал, возможно, сам того не подозревая, если ему стали угрожать и отстранили от дела. Кому-то очень нужно было, чтобы все списали на пьяного водителя и ДТП. Поэтому пропали вещественные доказательства, а результаты экспертизы сфальсифицировали. Но кому это понадобилось? Леонид Иванович предположил: убийцу необходимо искать среди ухажеров Алины Вихляевой. Интересно, с кого он начал? Александр потянулся к блокноту, лежавшему на тумбочке. Первым в списке знакомых девушки значился Игорь Болотов. Парень, очень нравившийся ее матери.
«Вот с него и начнем знакомиться с кавалерами Алины», – решил журналист.
Глава 5
Отыскать Игоря Болотова оказалось легче, чем думал Пименов. Как сообщили ему из адресного бюро, всего в их городе проживало трое Игорей Болотовых, однако первому подгребало к семидесяти, второму на днях стукнуло пятьдесят, и лишь третий, двадцатилетний, подходил на роль жениха Алины. Получив адрес и узнав городской номер телефона, Александр не стал тянуть время и сразу позвонил. Трубку взяла женщина, судя по голосу, уже в возрасте.
– Я слушаю.
– Здравствуйте, – начал журналист. – Мне нужен Игорь Болотов.
– Игорек? – переспросила она. – А кто его спрашивает?
– Его старинный приятель.
– Хорош старинный приятель, – парировала дама, – если не знает, что мой сын сейчас на лекциях в институте.
По всему чувствовалось: ее трудно обмануть. Александр призвал на помощь всю свою фантазию:
– Видите ли, мы познакомились с ним в компании, и он оставил мне номер своего телефона. Поскольку я не местный, то и связался с ним, как только опять оказался в вашем городе.
– Разве он не дал вам мобильный? – удивилась она. – Насколько мне известно, молодые люди предпочитают мобильные.
– Дал, – как можно увереннее ответил журналист. – Однако я потерял его и узнал через справочную ваш городской. Почему-то в памяти осталось название улицы, на которой вы живете.
– Чем вы занимаетесь, молодой человек? – сухо поинтересовалась мать Игоря.
– Так же, как и ваш сын, учусь в институте, – пояснил Александр.
– Тогда почему вы не на занятиях? – она допрашивала похлеще матерых следователей. Однако Пименов ждал этого вопроса:
– Я член сборной команды по водному поло, и сейчас в вашем городе проходят соревнования. – Отвечая так, Пименов знал: в Южноморске действительно в конце мая начинались такие соревнования. Госпожа Болотова, если захочет, может проверить. – Так вы дадите мне номер его мобильного или вам нужно сделать обо мне запрос? – он рассмеялся. Ее тон оставался бесстрастным.
– Номер я вам не дам. Идите в Академию труда и социальных отношений и ищите его там.
– Но почему вы не хотите дать мобильный? – вежливо поинтересовался Пименов.
– Я не спрашивала сына, имею ли я на это право, – парировала она. – Возможно, он не жаждет с вами общаться, – после этих слов серьезная женщина положила трубку.
Академия труда и социальных отношений, в которой учился Игорь Болотов, считалась одной из самых престижных в Южноморске. Во всяком случае, дети «местных сливок» учились именно здесь. Александр не знал, кто родители бывшего жениха Алины, но сразу догадался, что они явно относятся к элите общества. Возле корпуса вуза на стоянке припарковались машины разных цветов и мастей, причем явно не из дешевых. Чтобы купить самую простенькую из них, молодому человеку нужно было много лет и всю зарплату складывать в кубышку, отказывая себе во всем. Журналист вошел в здание с белыми колоннами. Суровый окрик вахтера остановил его:
– Вы куда? Предъявите документы.
Пименов вытащил журналистское удостоверение.
– Я по делу. Мне нужно переговорить с одним из ваших студентов.
Вахтер поправил очки:
– По какому делу?
Александр улыбнулся:
– Я снимаю фильм об этом институте и беру интервью у тех студентов, кого мне посоветовало руководство. Сегодня мне необходимо побеседовать с… – он наморщил лоб и заглянул в блокнот: – С Игорем Болотовым.
– Знаю такого, – кивнул мужчина. Удостоверение подействовало на него магически. – И меня снимете?
– Конечно, – невозмутимо ответил Александр. – Разве вы тут не работаете? Благодаря вашему труду в институте покой и порядок.
Вахтер покраснел:
– Ну и дела! Что скажет моя супруга, когда увидит меня на экране? Наверное, наконец-то перестанет меня пилить за маленькую зарплату.
– Обязательно перестанет, – заверил его журналист. – Так как мне отыскать Болотова?
Мужчина указал на расписание:
– Сейчас перерыв перед третьей парой. Взгляните, в какой аудитории лекция у третьего курса юридического факультета.
– Вы мне очень помогли, – обрадованно воскликнул Александр. – Постараюсь, чтобы ваше лицо показали крупным планом.
Он подошел к стенду с расписанием и узнал, что Болотов вместе с однокурсниками будет в двадцать пятой аудитории.
– Двадцать пятая на втором? – на всякий случай спросил Пименов у нового знакомого. Тот кивнул:
– Именно так.
Журналист торопливо поднимался по лестнице. Навстречу ему, обдавая запахом дорогих духов и одеколонов, спешили студенты. Возле двадцать пятой аудитории столпились третьекурсники.
– А где Болотов? – спросил Пименов у накачанного студента с желтыми, как солома, волосами и перстнем на указательном пальце правой руки.
Тот обернулся и коснулся локтя худощавого чернявого парня:
– Игореша. Тебя. Ты не рассказывал, что у тебя такие кореша.
– Какие? – поинтересовался Александр.
– Облезлые, – любезно сказал накачанный.
– Благодарю. – Журналист обратился к Болотову: – Мне нужно с вами поговорить.
– Кто вы? – удивился Игорь.
– Давайте отойдем, – предложил Александр.
– А с какой стати? – изумился студент. – Вы не сказали, что вам от меня надо.
Во второй раз Пименов потряс удостоверением. Болотов пристально посмотрел на Александра:
– Кажется, я вас узнал. Вы пишете в газету и иногда выступаете по телевидению.
Пименов усмехнулся:
– Теперь тебе не страшно отойти со мной к окну?
Тот покорно поплелся за Александром:
– И все же, в чем проблемы?
– Ты знал Алину Вихляеву? – перешел к делу Пименов. Лицо Игоря побелело.
– А вам, или тебе, зачем это нужно? Алина мертва, а полиция уже допрашивала меня. Кажется, они нашли виновного, разве нет? Да и в ее смерти нет ничего необычного. Она просто попала под машину.
– По моему мнению, непросто, – откровенно сказал Александр. – Иначе бы меня здесь не было.
Болотов закусил губу.
– Что ты хочешь от меня?
– Правду о ваших отношениях.
Игорь покосился на однокурсников. Богато одетые парни и девушки не обращали на него никакого внимания.
– Я любил ее, – признался он.
– Вы были с ней близки? – продолжал интересоваться Александр.
– Я уже объяснял полиции, – раздраженно заметил Болотов. – Мы не спали. Я собирался жениться на этой девушке и относился к ней трепетно.
– А она любила тебя?
Его глаза потемнели, и Пименов понял: студенту не нравится говорить на эту тему.
– Думаю, любила. Иначе зачем она встречалась со мной?
– Ты в курсе, что экспертиза определила: Алина была на четвертом месяце беременности? – Каждое слово журналиста добивало парня больше и больше.
– Этот ребенок не от меня, – выдавил Игорь.
– Значит, она встречалась еще с кем-то?
Болотов сжал кулаки:
– Слушайте, может, хватит меня мучить? Повторяю еще раз: я собирался жениться на ней, как только она окончит школу. И, между прочим, вопреки воле родителей. Они терпеть не могли Алину.
– Почему?
Он замялся, но откровенно признался:
– Потому что она девушка не нашего круга. Так неужели при всем этом я, зная о сопернике и о ее благосклонности к нему, продолжал бы с ней общаться?
– Значит, ты не был в курсе…
– Да! – вдруг заорал он. – И отцепитесь от меня наконец.
На них стали оглядываться. Болотов заметил всеобщее внимание и процедил сквозь зубы:
– А теперь убирайтесь. Больше вы не услышите от меня ни слова.
Как спасение для студента, прозвенел долгожданный звонок. Журналист схватил его за руку:
– Хорошо, сейчас я уйду. Но учти: если ты сказал мне неправду, я приду еще и еще. И послушай меня, Болотов. Пока я не буду убежден, что это не ты в припадке ревности убил свою девушку и привез ее на пустынную дорогу, я от тебя не отстану, заруби себе это на носу.
Игорь гордо вскинул голову:
– Ты еще пожалеешь. Со мной нельзя так разговаривать.
– И кто же тебе об этом сказал?
Студент нагло сплюнул под ноги журналисту и пошел в аудиторию. Пименову ничего не оставалось, как покинуть институт. В вестибюле он кивнул усталому вахтеру:
– Ждите нашу съемочную группу.
– Надеюсь, вы предупредите всех заранее, молодой человек.
Александру стало его жаль. В конце концов, может быть, действительно придумать и сделать передачу об академии?
– Обязательно предупрежу, – пообещал он мужчине, вышел на улицу и сел за столик в маленьком кафе напротив академии. Ужасно хотелось пить, он сразу осушил стакан. Игорь Болотов ему не понравился. Изнеженный и избалованный маменькин сынок. Скорее всего, его родители хорошо упакованы, и мальчик привык ни в чем не знать отказа. Вероятно, Алина нравилась ему, и даже очень. Однако нравился ли он девушке? Может, и нравился, а может, и нет. Может, ей нравились деньги его родителей.
Отсюда выявлялись и две версии убийства Алины. Первая – парень соврал, что хотел жениться, тем более родителям девушка не приглянулась, а ему поддержка семьи еще ой как понадобится, однако Вихляева забеременела и обещала рассказать об этом кому следует, если Болотов не поведет ее в загс. И молодой человек таким образом избавился и от невесты, и от нежелательного ребенка. Вторая версия тоже имела право на существование. Вихляева держала Игоря на коротком поводке, а сама развлекалась с другими, пока не забеременела. Если между ними не было близких отношений, то студент никак не мог быть отцом ребенка и свел с ней счеты из ревности.
Александр налил себе минеральной и снова осушил стакан. Он понимал: помимо всего прочего, этот Болотов мог оказаться и непричастным к преступлению. Если девушка любила погулять, а потом попыталась шантажировать отца неродившегося ребенка, кандидатов в убийцы наверняка становилось гораздо больше. Пименов снова взял в руки блокнот и просмотрел записи. Среди подруг девушки мать погибшей назвала некую Тоню Милованову. Если Алина поверяла ей сердечные тайны, эта Тоня наверняка знала обо всех ее любовных похождениях. Журналист решил узнать адрес девушки и отправиться к ней. Он взял мобильный, чтобы дать задание секретарю в редакции отыскать координаты подруги Вихляевой. Однако его опередили, и телефон зазвонил в его руках. Пименов поднес его к глазам. На дисплее высвечивался незнакомый номер.
– Слушаю, – сказал Александр.
Густой бас произнес:
– Вы журналист Александр Пименов?
– Да. А с кем имею честь?
– С отцом Игоря Болотова, Валентином Игоревичем Болотовым, полковником службы безопасности, – проинформировал незнакомец. – Мне необходимо серьезно с вами поговорить. Вы не могли бы прийти ко мне на службу? – Этот вопрос звучал как приказ. Впрочем, Пименов навестил бы отца и без всякого принуждения. Он и его жена видели Алину и составили о ней определенное мнение, которое могло оказаться очень важным. Вот почему журналист с готовностью откликнулся:
– Да, конечно.
– Знаете, где находится наша контора?
– Да.
– Тогда жду вас. Дежурный будет в курсе и выпишет вам пропуск или пропустит так. Скажете: к полковнику Болотову. До встречи.
Не дожидаясь, пока попрощается собеседник, полковник нажал отбой. Пименов нехотя встал со стула и поправил прическу. «Интересно, что скажет папаша?» – вслух произнес он.
