Ольга Баранова
Овечка Эмма и ее друзья
Пустое отражение
Мама Римма с утра хлопотала на кухне: готовила праздничный обед. Вчера днем ей позвонила школьная подруга – козочка Афина, и сообщила, что будет проездом в их городе. Мама Эммы обрадовалась визиту давней школьной подруги. Шутка ли? Не виделись со школы! Маленькая Эмма несколько раз пыталась представить себе жизнь, в которой она не видит каждый день своих друзей и особенно Гута, но у нее не получалось. Она была рада за маму, которая весь остаток дня делилась с дочерью школьными воспоминаниями, в которых Афина была первой красавицей класса. И хотя они не были лучшими подругами, Римма была рада её увидеть.
И вот следующий день настал. Стол накрыт, комнаты убраны, мама достала школьный альбом с фотографиями и радостно улыбалась, иногда пролистывая его. Папа Яков спрятался в кабинете, стараясь не попадаться под руку жене в этой суете приготовлений. Эмма тоже заразилась немного беспокойным, но счастливым ожиданием.
Афина скоро приедет со своей семьей. Мама сказала, что у нее тоже есть дочка – Лили, она немного младше Эммы, но не сильно.
Наконец стук в дверь разнесся мелкой дробью по дому. Мама Римма в последний раз посмотрелась в зеркало у входа, разгладила несуществующие складки на платье, показала язык своему отражению, заулыбалась, увидев свою смешную рожицу в зеркале, и гостеприимно распахнула дверь.
Афина широко раскинула копытца в стороны и, громко вереща, бросилась обнимать и целовать подругу: «Римма! Как же я рада тебя видеть!» Она отстранилась на секунду, оглядела её, улыбка пропала с её лица, но почти сразу вернулась: «Ты совсем не изменилась!» Мама Римма ничего не заметила и была счастлива услышать комплимент от подруги.
– Знакомьтесь, это мой муж Геркулес. Он ужасно породистый. Муж молча кивнула в знак подтверждения её слов. – А это наша маленькая дочка Лили.
Девочка вышла вперед и миленько улыбнулась, приветствуя Римму.
Папа Яков как раз вышел из кабинета и встал рядом с женой, обнимая её за талию.
– Яшу ты помнишь, конечно, мы же в одном классе учились. А вот и наша красавица Эмма.
– Здравствуйте, – сказала овечка.
После знакомства взрослые стали шумно говорить, перебивая друг друга, пожимая руки и обнимаясь. Потом предложили девочкам пойти к Эмме в комнату, а сами перешли в гостиную.
Лили была очень красивой козочкой: короткая гладкая шерсть, прямая спина, небольшая головка овальной формы и длинные тонкие ножки. Она двигалась с элегантностью, присущей садовым цветам, мягко покачивающимся на ветру. Она села на стул у окна так, что солнце весело играло своими лучами на её маленьких рожках. Эмма невольно любовалась каждым движением козочки. Лили подмечала это и была довольна.
Девочки поиграли немного в комнате, а потом решили отпроситься у родителей пойти на улицу.
– А давайте все вместе пойдем в Парк развлечений! – предложил папа Яков. Идея пришлась всем по вкусу, и они пошли в парк.
По дороге они встретили друзей Эммы: козленка Гута и крота Анди. Мальчики застыли как вкопанные, увидев Лили. Она благосклонно улыбнулась каждому, когда их представляли.
«Богиня!» – широко раскрыв глаза за толстыми стеклами очков, прошептал крот еле слышно. А Гут просто стоял, разинув рот. Очнувшись от пленительного гипноза красоты Лили, мальчики решили сопровождать её в парк. Они шли с обеих сторон от козочки и наперебой хвастались: Анди умом, а Гут ловкостью.
Эмма чуть отстала от них и краем уха слушала, как папы говорят о делах, а мамы делятся друг с другом рассказами о семейных буднях:
– Да, на готовку уходит много времени, – поделилась мама Римма. – Но мне очень нравится видеть их довольные лица, когда они уплетают мои пироги за обе щеки.
При упоминании пирогов мамы, Эмма блаженно улыбнулась, вспоминая их вкус. Сегодня мама Римма как раз испекла один из своих самых вкусных пирогов – со смородиной. Овечка очень ждала вечернего чаепития.
– Ох, милая, как я тебя понимаю, – согласилась Афина, накрывая лапу подруги своим копытцем. – Геркулес тоже очень любит поесть, – доверительно сообщила она Римме, – и пироги, и овощи. Лили, конечно, нельзя много пирогов, – добавила она. – Приходится следить за её весом, она занимается гимнастикой. Наша кухарка всё время меня мучает вопросами, что готовить. Это очень утомительно! А потом еще все эти кружки и секции, няня с ног сбилась, пытаясь везде успеть. Афина сокрушенно покачала головой.
– А ты? – спросила Римма.
– А что я? Я всё это организую, – гордо заметила она и улыбнулась. – И ты не поверишь, как это много сил отнимает. А ведь надо еще за собой следить. Я еле успеваю хоть краем глаза увидеть мою маленькую девочку за обедом после спортзала, как ей уже пора бежать на гимнастику.
Римма освободилась от руки подруги и молча шла рядом, вежливо улыбаясь и размышляя о том, как же они с Эммой успевают и печь, и на кружки ходить.
Эмме надоело идти рядом с родителями, поэтому она догнала ребят. Гут что-то такое рассказывал, из-за чего Лили звонко смеялась. Овечка подошла к Анди.
– Как тебе Лили? – спросила она.
– Красивая, – выдохнул он с восторгом. – Ты видела в парке лавку с фарфоровыми куколками? Она такая же красивая, как они.
Эмма была согласна с ним. Лили – невероятно красивая козочка, она была как нежная куколка, выглядела такой же хрупкой и изысканной.
В парке дети отправились кататься на аттракционах, а родители – в открытое кафе у фонтана.
После колеса обозрения, катания на американских горках и комнаты страха друзья решили присоединиться к взрослым, но тут Лили заявила:
– Хочу сахарную вату.
– Но у нас нет денег с собой. Давай дойдем до мамы с папой и попросим их, – предложила Эмма.
– Я хочу сейчас! – твердо сказала Лили и посмотрела на крота.
Эмма удивленно приметила, как Анди побледнел от расстройства, что не может угодить Лили. Она тоже это увидела, а потому повернулась к Гуту, мило улыбнулась и сладко произнесла: «Ну, ты то можешь меня угостить?». И овечка наблюдала, как Гут, словно загипнотизированный, достал свои карманные деньги, которые копил на покупку скейтборда, и отдал продавцу сахарной ваты. Конечно, это было немного, но Эмма очень удивилась, потому что последние несколько месяцев Гут только и говорил, что о скейте, и во всем себе отказывал.
Ребята направились к родителям. Лили откусила пару раз и выбросила лакомство в урну, громко провозгласив, что больше не хочет. Эмма грустно проводила сахарную вату взглядом и посмотрела на друга, а Гут ничего и не заметил. Кажется.
Когда все встретились, родители собирались на ярмарку ремёсел, которая расположилась совсем рядом. Они переходили от павильона к павильону, когда Афина громко восхищенно воскликнула у прилавка с рукодельными аксессуарами:
– Милый, я хочу эту шляпку! – Она вздернула свой аккуратный подбородок вверх. Эмма узнала в её голосе совсем недавно услышанный непреклонный тон и невольно покосилась в сторону Лили. Та стояла рядом со своей мамой ровно, холодно, без движения – как фарфоровая куколка.
– Дорогая, зачем она тебе? Голос папы Лили звучал ровно и без эмоций.
– Я хочу, – произнесла Афина с нажимом. – Хочу! – настойчиво повторила она. – Шляпка наверняка подойдет к чему-нибудь в моем гардеробе.
Геркулес был похож на чайник, который сейчас закипит: глаза у него покраснели, щеки надулись, а из сжатых губ выходил звук, похожий на пыхтение.
Папа Яков и мама Римма деликатно отошли в сторону и рассматривали прилавок с плетеными корзинками.
– Купишь? Ведь купишь? – не унималась Афина.
– Да, только не зуди! – сквозь зубы процедил он.
– Ты просто душка, мой дорогой. – Афина улыбнулась довольной улыбкой.
Эмма взяла в руки маленькую корзиночку, украшенную зеленой листвой, в которую было бы очень здорово собирать ягоды в лесу. Она повертела её в лапках и вопросительно взглянула на родителей.
– Эмма, у тебя уже есть несколько корзиночек, буквально на прошлой неделе мы купили новую с красными лентами, – сказал папа, а мама согласно кивнула.
Овечка со вздохом поставила её на место. Лили тут же подошла, взяла корзинку в руки и громко заявила, обращаясь к маме:
– Мама, я хочу эту корзинку.
– Зачем она тебе? – равнодушно поинтересовалась мать. – Ты даже не ходишь в лес по ягоды.
– Я хочу, – сказала Лили, опуская свою милую головку и наставляя рожки на маму. – Хочу! – она топнула копытцем для убедительности.
– Лили, не капризничай, она тебе не нужна.
– Нужна, – она крепко вцепилась в нее и не собиралась отпускать. В её больших голубых глазах стали появляться слезы.
– Ох, ну возьми ты эту корзинку, только отстань от меня, – отмахнулась Афина.
Слезы мгновенно пропали, торжествующая улыбка появилась на лице Лили, она весело скосила глаза в сторону Эммы.
– Смотри, какую я себе корзиночку нашла. Поставлю на полку, буду любоваться. Она одела корзиночку на лапку и поспешила к родителям, которые уже перешли к другим прилавкам с товарами.
Овечка была расстроена, она не ожидала, что Лили так поступит. Козочка сделала всё в точности, как и её мама, она получила то, что хотела, не подумав о необходимости такой покупки, и как это отразится на ней, Эмме.
Мама с папой подошли к ней сзади. Папа сочувственно положил лапу ей на плечо. А мама Римма печально проводила маленькую козочку взглядом. По бокам стояли Анди и Гут. Все смотрели, как семья маминой школьной подруги уходит, позабыв о своих друзьях.
Вдруг Лили остановилась, повернулась и крикнула: «Гут, я хочу еще сахарной ваты».
Друзья подошли к Лили.
– У меня нет больше денег, – тихо сказал козленок.
– Найди, – легко произнесла девочка.
Гут тяжело вздохнул и уже собрался пойти домой за своими сбережениями, когда вмешалась мама Римма:
– Мы все сейчас пойдем к нам и будем пить чай. Я же испекла пирог со смородиной. А тебе, Лили, не стоит перебивать аппетит перед едой, – добавила она.
Эмма была расстроена: Лили оказалась красивой только снаружи, а внутри —совсем нет. Козочка явилась капризной и взбалмошной. И совсем не богиня, как сказал Анди, а просто пустая кукла.
Будучи недовольной тем, как она использовала Гута, Эмма добавила: «И еще тебе надо за фигурой следить! Тебе нельзя много пирогов! Ты же гимнастикой занимаешься!»
Лили злобно сощурила глаза, но ничего не сказала в ответ. В этот момент вся её красота куда-то пропала. Гут моргнул несколько раз, как будто пришел в себя после сна, и благодарно посмотрел на Эмму.
– Спасибо тебе, – только и сказал он. – Ты спасла меня из плена красоты.
– А на что нужны друзья! – ответила Эмма. – Я сама еле спаслась, —доверительно сообщила она. – Но больше не попадусь в ловушку внешней красоты. Важно ведь то, что внутри, – она коснулась груди козленка копытцем.
Анди рядом снял очки, деловито стал их протирать платком и твердо заявил: «А я вот сразу заметил, что внутри она некрасивая». После его слов Эмма, Гут и Анди дружно рассмеялись.
Дороги
Эмма была очень опечалена, ей было грустно и пусто. Гут уехал. Его папу отправили работать куда-то далеко-далеко, это было повышение. Эмма не знала, что это, но Гут говорил, что это очень хорошо и был очень горд за папу. Козленка ждала дорога, новые места и новые друзья. А овечка Эмма осталась на старом месте и со старыми друзьями, её папу никто не повышал и он, кажется, на всю жизнь останется в их маленьком поселке.
Маленькая Эмма потеряла друга – единственного, с кем ей было и весело играть, удобно молчать и интересно болтать обо всём на свете. Как же хотелось плакать! Но почему-то не плакалось.
Ничто её не радовало. Мама Римма понимала, что дочка тяжело переживает отъезд друга, но не знала, как помочь Эмме.
А самым ужасным было то, что в класс Эммы пришла новая овечка, её звали Нина. Она приехала с Кавказских гор, была очень кучерявая и невероятно робкая. Нина не нравилась маленькой Эмме абсолютно всем: кудряшки были слишком густые, голос слишком неуверенный, она ни с кем не общалась и сидела на переменах за партой, уставившись пустым взглядом в окно. К тому же она оказалась очень болезненной овечкой и часто после уроков ходила в кабинет к лесному лекарю. Нина теперь сидела на месте Гута в классе – и это было самое противное в ней: вместо веселого шумного Гута появилась маленькая тихоня Нина.
Гута не было уже месяц, он всё время писал Эмме сообщения и присылал фотографии из своего путешествия по дороге к новому месту. Эмма была готова разреветься от досады: ей казалось, то Гуту хорошо без нее, он занят и совсем не скучает о том, как они здорово играли вместе. Эти невеселые размышления поселились в её светлой голове и потихоньку заполнили её всю так, что овечка не могла думать больше ни о чем другом.
В этот день на последнем уроке у Эммы разболелся живот, он гремел так, как будто в нем делали ремонт и сверлили дрелью стенки желудка. Как учила её мама, Эмма рассказала об этом учителю, которая отпустила овечку с урока и отправила на осмотр к Мудрому Хитрому Лису.
В своем кабинете врач наводил уборку: раскладывал свои записи по ящичкам, протирал полки от пыли, а когда вошла Эмма, он накрывал белоснежной салфеткой маленький столик у окна.
– Добрый день, – поздоровалась овечка, сгибаясь пополам и прижимая копытца к животу.
Врачу хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, насколько ей плохо. Он уложил Эмму на кушетку у стены и стал осматривать, аккуратно ощупывая её животик.
– Что ты кушала сегодня, Эмма?
– Ничего, – призналась овечка.
Врач неодобрительно покачал головой, продолжая осмотр.
– Ты сильно похудела, – отметил доктор вслух.
– Мне не хочется кушать в последнее время.
Мудрый Хитрый Лис нахмурился. Он подошел к своему шкафчику, достал какую-то микстуру, налил полную ложку и дал Эмме лекарство.
–Пока полежи, не вставай, скоро станет легче.
А сам достал её медицинскую карту и стал делать в ней записи.
– Давно у тебя нет аппетита, Эмма?
– Не очень, наверное, не больше месяца.
– То есть с тех пор, как уехал Гут?
Эмма поджала губки и повернулась лицом к стене. Врач неторопливо поднялся, присел на кушетку рядом и положил свою теплую лапу на её плечо.
– Ты сильно скучаешь по другу, – просто сказал он.
После этих его слов из глаз Эммы неожиданно брызнули слезы, чего она совсем не ожидала. Их вроде бы не было, откуда они взялись? Их оказалось много, они текли водопадом и уносили досаду и обиду, скопившиеся внутри. Овечка совершенно не понимала, откуда взялись слезы, но после того, как они закончились, ей стало очень спокойно. И всё время, что она плакала, Мудрый Хитрый Лис был рядом со своей теплой лапой на её плече.
– Сильно, – всхлипнула Эмма. – Он оставил меня совсем одну! А на его место пришла Нина, она совсем не то же самое, что Гут! – обида сама вырвалась из её уст.
– Но разве ты одна? – мягко возразил врач. – У тебя много друзей.
– Но такого, как Гут, больше не будет, – овечка повернулась к нему мордочкой.
– Такого, как Гут, не будет, – согласился Мудрый Хитрый Лис. – Но такого и не надо. Каждый из твоих друзей занимает особое место в твоем сердце, и Гут тоже. Это место никто не заполнит – ни Анди, ни Желебока, никто. Оно будет принадлежать только ему, и никто его не заменит.
Овечка села на кушетке, подтянула лапки к подбородку и обняла их копытцами. Она внимательно слушала своего взрослого друга.
– А как же Нина? Она заняла его место!
– Нина только села на его место в классе, Эмма, – успокаивающе произнес Лис.
Овечка молчала. Врач поднялся и принялся расставлять на маленьком столике с белой салфеткой чайные чашки и чайник с ромашковым чаем. Эмма очень любила этот чай.
– Как твое самочувствие? – поинтересовался врач.
– Уже гораздо лучше, спасибо.
В этот момент в дверь кабинета тихонько постучали и вошла Нина.
– Можно? – тихо проблеяла овечка.
– Да-да, проходи, – пригласил Мудрый Хитрый Лис и улыбнулся обеим девочкам. – Присаживайся. Я как раз накрыл столик к чаю. Ты же не против, если к нам присоединится Эмма в этот раз, пока ты будешь рассказывать мне про Кавказ?
«Так вот, зачем она ходит в больницу!» – догадалась Эмма. – Она совсем не болеет, она рассказывает Мудрому Хитрому Лису о том месте, где жила раньше, и пьет с ним чай».
– Я совсем не против, – Нина застенчиво улыбнулась.
– Я планирую поехать в отпуск на Кавказ, – тем временем сообщил врач, – а Нина рассказывает мне, куда стоит поехать и что посмотреть.
Все устроились вокруг столика и стали пить чай. Живот у Эммы совсем прошел, ей даже нравилось слушать, как Нина рассказывает про свой старый дом. И Нина стала совсем другой, она преобразилась: у нее заблестели глаза, голос стал сильным и уверенным.
– А сложная была дорога сюда? – спросила Эмма.
Нина резко замолкла и лишь понуро кивнула, а Мудрый Хитрый Лис сказал:
– Все дороги, которыми мы идем в нашей жизни, сложные. Девочки внимательно посмотрели на него.
– Все – все? – спросила Нина в наступившей тишине.
– Все. По каким-то нам идти легче, потому что рядом друзья, по другим – труднее. Но все наши дороги сложные, потому что мы идем вперед, туда, где еще не были и не знаем, что там будет. Но каждый должен идти по своей дороге гордо и уверенно, поддерживать тех, кто рядом, и быть им благодарным за все веселые приключения, которые пережили вместе. – Мудрый Хитрый Лис незаметно встал и отошел к своему рабочему столу.
Эмма улыбнулась, вспоминая, как играла с Гутом в футбол, как он сломал лапу в гостях у Желебоки, споткнувшись о разбросанные игрушки, как она за ним ухаживала. Она взглянула на Нину, та молчала. По её печально-мечтательному взору было видно, что воспоминания тоже нахлынули на нее. Эмме показалось, что Нина грустит также, как и она.
