Ольга Алексеева
На расстоянии кадра
– Опять он со своим «естественным кадром»! Хоть бы раз сфотографировал по-человечески.
Дима сделал вид, что ее не услышал, пока регулировал освещение. Только скулы напряглись и бровь одна метнулась вверх.
– Фотографии, конечно, в любом случае выходят шикарные, – продолжила Вика, – Только надоело уже, что он ловит свои удачные ракурсы и игры светотени, когда можно просто сфотографировать и все!
– Он же профессионал, он хочет, чтобы получилось так, как лучше, – вступился за Диму Кирилл. – Ты же сама сказала, фотографии в любом случае шикарные. Ему виднее как правильно работать.
Вика сделала недовольную гримасу. Я усмехнулась. Опять мелькнула фотовспышка. Гримаса Вики стала гневной. Фотовспышка повторилась. Дмитрий улыбался, явно довольный получившимися фотографиями. Вика встряхнула волосами, одарила его надменным взглядом и молча удалилась в дом. Дмитрий даже не обратил внимания на ее уход. Или сделал вид, что не обратил внимания.
– Возможно тебе стоит ее догнать? – предложила Ира.
Дмитрий поднял на нее глаза с удивлением.
– Ззачем?
Ира пожала плечами:
– Она вроде обиделась…
– Я ее нне обижал… – резонно заметил Дмитрий в ответ и вернулся к своей аппаратуре.
Ирина смешалась.
– Может, тогда сделаем фотографии по парам? – через некоторое время предложила она, чтобы разрядить атмосферу. Дмитрий пожал плечами: мол, как хотите.
Ира с радостью подхватила Кирилла за руку и потащила под яблоню.
– Как нам правильно встать? Что нам делать? – с энтузиазмом защебетала она, обнимая жениха.
Дмитрий опять пожал плечами:
– Стойте кккак вам удобно и гглавное ничего не ддделайте специально. Мможете обсудить имена ббудущих ддетей или ввспомнить как вы пппознакомились. Пппросто ппоговорите ддруг с другом.
Сначала было видно, что Ира и Кирилл позируют, чувствуют себя неуютно, ожидая фотовспышек. Затем они действительно увлеклись разговором, посмеивались, касались друг друга. На них было приятно смотреть, все их слова и жесты говорили о том, что они давно вместе, они привыкли дополнять друг друга. Как раз в это время и защелкал фотоаппарат.
– Ваша очередь! – подмигнула раскрасневшаяся Ирина. Она утащила Кирилла от яблони, они уселись на садовый диван, обнявшись, и продолжили начатый разговор.
Дмитрий сделал еще несколько их фотографий, затем выжидающе посмотрел на меня и Сашу.
– Может не надо? – с надеждой спросила я. Саша засмеялся и потащил меня к дереву.
– Обещаю не делать ббольно, – донесся голос Дмитрия из-за нацеленного фотоаппарата. – Ппросто разговаривайте, смотрите друг на ддруга.
Саша развернул меня к себе, и начал ничего не значащий разговор. Мне было ужасно некомфортно, я отвечала невпопад и косилась на камеру. Саша пихнул меня в бок, когда это не произвело никакого эффекта, он ущипнул меня за локоть.
– Что ты делаешь! – Взвизгнула я и шлепнула его по плечу. Короче, все это переросло в возню малышей в песочнице. Но про нацеленную на меня камеру я так и не смогла забыть.
Из дома вышла Вика. Она была все еще недовольна, но ей надоело сидеть в одиночестве, пока все веселятся.
Когда Дмитрий перестал нас фотографировать, Вика обняла его за талию и капризным тоном спросила:
– Митенька, может сделаем наше фото вдвоем тоже? Ты же можешь поставить таймер на съемку?
Дмитрий пожал плечами. На мгновение задумался и ответил:
– С ттаймером бббудет совсем не тто же самое.
Вика опять закатила глаза:
– Ну вон пусть Саша или Кирилл сфотографируют. Покажи им какую кнопку нажать.
Дмитрий перевел взгляд на меня:
– Варя, вы не ббудете так любезны?
Мои брови взлетели от неожиданности вверх.
– Кто? Я? Фотографировать?!
– Вы. Это нне сложно. – он улыбнулся, а в глазах промелькнул вызов.
Саша мягко толкнул меня в сторону аппаратуры. Вика встала возле дерева. Дмитрий предусмотрительно отодвинулся, избегая телесного контакта со мной. Я усмехнулась.
– Ккак ббудете гготовы, нажмете вон ту ббольшую кнопку. Остальное я ввсе ннастроил.
Я сосредоточилась на экране камеры. Под деревом рядом с Викой появился Дмитрий. Я с удовольствием отметила про себя, что он тоже не любит фотографироваться.
– Будьте естественны, разговаривайте, смотрите друг на друга и не делайте ничего специально! – передразнила я фотографа, не в силах сдержать мстительные нотки в своем голосе.
Дмитрий широко улыбнулся и, покачав головой, посмотрел на меня. Руки в карманах джинсов, рукава рубашки закатаны до локтя, волосы чуть растрепаны, в глазах озорство. Я не удержалась и нажала на кнопку. Вика нахмурилась.
– Простите, я случайно. – соврала я Вике. Дмитрий смотрел на меня с одобрением и пониманием. Видимо, я только что прошла тест.
Вика обняла Диму сзади и что-то зашептала ему на ухо. Он смотрел в пол, сосредоточившись на ее словах. Я начала фотографировать. Вика это заметила, переместилась на передний план и очень картинно поцеловала Дмитрия в щеку. Он нахмурился. Я перестала фотографировать. Нахмурилась Вика. Она надула губы и что-то опять начала говорить Дмитрию, на этот раз в ее словах определенно была обида. Лицо Дмитрия смягчилось. Он покачал головой, взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Что-то тихо сказал. Лицо Вики изменилось, осветилось. Я мгновенно начала щелкать кадры…
Сославшись на усталость, через некоторое время я ушла в комнату. Из сада доносилась музыка. В окно было видно, как Ира, Кирилл и Саша что-то обсуждают и смеются. Вика и Дмитрий сидели на диванчике, ее голова лежала на его плече. Она что-то ему рассказывала, рисуя пальцами какие-то узоры на его колене. Он смотрел в пол. Через секунду он поднял глаза на мое окно, наши взгляды пересеклись. Я, вспыхнув, задернула шторы и легла в кровать.
По устоявшейся привычке, я встала рано на следующее утро. Выбравшись из-под тяжелой сашиной руки, я потянулась, переоделась и выскользнула сначала из комнаты, потом из дома, потом из сада…
Я побрела уже знакомой тропинкой к воде, на то место, которое нашла для себя вчера. Несмотря на то, что утро было уже по-осеннему прохладным, я устроилась прямо на земле и подставила лицо легкому ветерку. Солнце еще дремало, небо было усыпано звездами.
Увлекшись своими мыслями, я не обращала внимания ни на время, ни на прохладу, ни на то, что это не очень разумно – сидеть в одиночестве в сумерках на берегу. Однако, едва появившись, эта мысль начала меня тревожить. Я стала прислушиваться, обращать внимание на даже самые ничтожные звуки: шелест листьев, перекличку сверчков. Пытаясь обуздать свою разыгравшуюся фантазию, я невольно в испуге вскочила на ноги, когда за моей спиной послышались шаги.
С неизменным фотоаппаратом на шее ко мне приближался Дмитрий. Не знаю насколько поздно он лег накануне и как давно проснулся сегодня, но выглядел он свежо и бодро.
Мое присутствие не было для него неожиданностью. Он знал, что я здесь. Приветственно улыбнувшись, он сел на то самое место, где еще мгновение назад сидела я. Заметив мое замешательство, он махнул на пустой берег рядом с собой: присаживайтесь, не стесняйтесь.
Немного подумав, я села рядом с ним. Почувствовав статику той стороной тела, которая была ближе к Дмитрию, я немного отодвинулась от него подальше. Он усмехнулся.
Какое-то время мы сидели молча, не испытывая неловкости и желания поддерживать ненужный разговор. Дмитрий закинул руки за голову и лег на землю, уставившись в небо.
– О каком проекте шла речь вчера? Почему вы искали фотографа весной? – нарушил молчание он, все еще не отрывая глаз от неба. Я наблюдала за ним некоторое время, затем отвернулась к воде. Вопрос задал меня врасплох, я не знала с чего начать.
– Вы когда-нибудь обращали внимание на фотографии из детских домов? – задала внезапно я вопрос будто самой себе. Я не видела собеседника, но я чувствовала, что он меня слушает. – Обычно это унылые фотографии, они вызывают жалость. Люди, семьи, пары, которые усыновляют детей… какими добрыми бы ни были их намерения, они выбирают здоровых, беспроблемных детей. Я не осуждаю, это нормально. Не каждый родитель готов собственного больного ребенка воспитывать. А здесь чужой… – я чувствовала, что ухожу в сторону от изначального вопроса. – В общем, если со здоровыми детьми-сиротами еще хоть как-то проблема усыновления решается, то… Я хочу сделать масштабный социальный проект: показать, что дети-инвалиды из специализированных интернатов – такие же дети, не ущербные, и чаще всего очень одаренные. Мне нужен фотограф, который сможет это увидеть и показать другим. Я понимаю, что это просто фотографии, они не изменят мир. Но они могут дать шанс этим детям быть замеченными…
В воздухе повисла тишина. Я занервничала, понимая, что мое объяснение было очень сумбурным.
– Мне очень нужен именно тот фотограф, чьи работы я видела тогда в салоне на стене. По понятным причинам, прошлый раз я не смогла с ним встретиться. Потом было неловко опять звонить и договариваться с ним о встрече. Но здесь ведь речь не обо мне, поэтому мои эмоции не должны тормозить проект.
Опять тишина. Решив, что была бестактна, я добавила:
– Я не хотела сказать, что вы плохой фотограф. Я не видела ваших фотографий, но уверена, что они отличные.
– Если вы уверены, что это именно тот человек, который вам нужен, я все устрою. – тихо ответил Дмитрий за моей спиной.
– Спасибо.
– Не за что. Я пока не буду спрашивать о причинах, которые вызвали желание запустить этот проект. Разработка и реализация будут стоить больших денег. Каким образом вы планируете все это устроить? Нашли спонсоров?
– Нет, – я помедлила. – У меня свое маркетинговое агентство. Я начинала одна, писала сайты, продвигала. Потом нашла единомышленников. Работаем много лет вместе. К сайтам добавились рекламные акции, баннеры. В общем, мы не бедствуем. И этот проект обойдется нам не очень дорого. Надеюсь, что пользы от него будет в разы больше. И да, некоторые наши клиенты готовы вложиться в этот проект тоже.
Дмитрий поднялся с земли и сел так, чтобы видеть мое лицо. Довольно долго он его изучал, пытался поймать мой взгляд.
– Вы можете рассчитывать на любую мою помощь, – наконец твердо сказал он.
И снова пауза.
Поразмыслив, немного осмелев, я, наконец, задала вопрос, который все это время не давал мне покоя:
– Почему со мной вы не заикаетесь? Вчера я была уверена, что вы просто издеваетесь надо мной, – я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Он посмеялся, взъерошил свои волосы, а потом абсолютно серьезно ответил:
– Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос, – он пожал плечами. – Пока вы единственный знакомый мне человек, рядом с которым я не заикаюсь. Для меня это ново.
– Давно у вас заикание? – осмелела я. Он кивнул и отвернулся к воде. Я не стала больше расспрашивать. Мы снова замолчали.
– Может, перейдем уже на «ты»? – внезапно спросил он. Я улыбнулась и кивнула в ответ.
– Только руку я больше жать вам… тебе не буду, хорошо? – он тоже кивнул, смеясь.
– Договорились. Я думаю, что если мы не будем касаться друг друга, то мы вполне можем неплохо ладить, не создавая никому проблем, – он поднялся и сначала подал мне руку, потом, спохватившись, одернул ее и спрятал в карман.
Я тоже встала, отряхнулась и побрела вслед за ним к дому.
Дом и сад встретили нас тишиной. Поначалу казалось, что все еще спят. Потом я заметила Ирину, мелькающую в окне кухни. Видимо, она готовила завтрак. Я заглянула было к ней с желанием помочь. Но была отправлена обратно в сад со словами:
– У меня все под контролем! Иди, нагуливай аппетит!
Я послушно уселась на диванчик в саду и откинулась на его спинку, наслаждаясь утренней тишиной. Дмитрий сел на другой конец дивана, не делая попыток возобновить разговор. И это совместное молчание было приятным, умиротворяющим.
Так мы просидели достаточно долго. Дом проснулся. Ира накрывала на стол. В дверях показался Саша, немного помятый и заспанный. Он сел рядом со мной, неловко клюнул в щеку.
– Как всегда с раннего утра на ногах шерстишь окрестности? – я кивнула в ответ, возвращаясь в реальность.
– Ребята, идите завтракать, – крикнула Ира и опять скрылась на кухне.
Кирилл уже заканчивал свою порцию оладий, от одного вида и запаха которых у меня потекли слюни…
– Ббоже! С детства ттаких не ел, – простонал рядом Дмитрий. Я улыбнулась, набивая полный рот оладьями со сметаной.
– Приятного аппетита! – улыбнулась довольная похвалами Ирина.
– Спасибо! – хором, как в детском саду, ответили все мы и засмеялись.
– Какие вы веселые с утра… – на кухню зашла Вика, она была уже при полном параде. Хотя было видно, что утро – не самая ее любимая часть дня.
Ира начала было ставить на стол еще один прибор, Вика остановила ее:
– Ты же знаешь, по утрам я воспринимаю только кофе.
Ира со вздохом убрала посуду и налила свежий кофе для Вики:
– Черный, как ночь, и без сахара…
Меня невольно передернуло: я прямо ощутила на языке вкус этой черной горькой жидкости.
– Бррр… – дернулся рядом Дмитрий. Мы переглянулись и рассмеялись. – Ккак тты это пппьешь?..
– Только это способно меня разбудить в такую рань, – с искренним отчаянием вздохнула Вика и сделала глоток кофе. Меня опять передернуло, и я с удовольствием зачерпнула ложку варенья, запив его кофе, в котором больше было сливок и сахара, чем самого кофе.
– Ддавно тебе советую пораньше ложиться – тогда ббудет ппроще вставать утром… Да и ккакое уже утро, скоро обед…
– Для меня еще самое раннее утро, – поморщилась Вика и допила свой кофе.
Я зачерпнула еще варенья.
После завтрака я уединилась на несколько часов для работы. Вика и Саша уселись в саду планировать свадебное торжество. Дмитрий занялся фотографиями, сделанными накануне. Ира хлопотала по хозяйству, Кирилл ей помогал. Встретились все опять за столом. Было решено после обеда прогуляться, а к вечеру затопить баню.
Прогулка вышла достаточно скучной: Дмитрий фотографировал, Ира и Вика делали вид, что не позируют, Кирилл и Саша обсуждали свою работу. А я плелась вслед за ними, изображая энтузиазм. Когда все начали карабкаться в гору, я уселась у ее подножья и достала книгу.
– Варя с нами не идет? – удивилась Вика.
– Я не большой любитель возвышенностей, простите, – вежливо объяснила я, хотя напрямую меня никто не спрашивал.
– Я добегу до верха и сразу вернусь к тебе, не скучай! – Саша понимающе улыбнулся, чмокнул в макушку и возглавил процессию.
– Не люблю людей, которым во что бы то ни стало надо выделиться, – услышала я удаляющийся голос Вики. Я подняла голову и еще долго смотрела, как они взбираются выше и выше: женская половина взвизгивала от удовольствия и деланного страха, мужская половина рыцарски подавала им руки и помогала идти дальше.
На обратном пути Дмитрий нагнал меня и пошел рядом.
– Я поговорил с фотографом. Он ждет нас завтра.
– Нас? – удивилась я.
– Ну да. Но кто-то должен вести машину, – резонно заметил он.
– Я могу съездить с Сашей, – пожала плечами я.
– Да. Но мне все равно нужно в салон.
– Хорошо.
– О чем секретничаете? – весело спросил нагнавший нас Саша. Я рассказала ему о завтрашней встрече.
– Здорово! Спасибо, друг! Очень выручил! – обрадовался Саша и хлопнул Дмитрия по плечу. – И договорился, и сам свозишь! – затем он обратился опять ко мне. – Без обид, но свидетельница развела бурную деятельность, завтра мы копаемся в каталогах, делаем заказы и пр. Ну и с Кирей договорились в футбол погонять, – лукаво закончил он. Я рассмеялась.
– С футбола бы и начинал.
– Я знал, что ты меня поймешь! – он меня приобнял, поцеловал в щеку, а затем немного отстал, чтобы поделиться новостями с Кириллом.
– Значит, завтра рано утром выезжаем, – Дмитрий подмигнул и, обогнав меня, поспешил зайти в дом.
Ужин был немного проще вчерашнего. Пожалуй, на один вид салата было меньше. И вместо жареного мяса была курица. Обстановка за столом установилась непринужденная и дружеская – все уже перезнакомились друг с другом и освоились. Из кухни все быстро перебрались ближе к бане: к появлению распаренных мужчин в беседке уже был накрыт небольшой столик. Они с удовольствием продолжили прерванную трапезу. В свою очередь Вика и Ира ушли в баню: мой отказ присоединиться был воспринят не очень благожелательно, однако, они сильно не настаивали.
Пока они отсутствовали, Кирилл принес из дома гитару и начал наигрывать простенькую мелодию. Саша указывал ему на неправильные аккорды, хотя я до текущего момента даже не подозревала, что он умеет играть на гитаре. Дмитрий вертел в руках стакан, потом поднял глаза на меня. И там их и оставил. Я была уверена, что он смотрит куда-то сквозь меня, задумавшись. Но когда я сместилась в сторону, его взгляд переместился вслед за мной. Я ответила ему таким же пристальным взглядом. Он опустил глаза.
– О! Это просто потрясающе! – довольная Ира плюхнулась на скамейку рядом с Кириллом, отодвинув гитару.
– Полностью с тобой согласна! Как второе рождение! – заохала Вика, прижимаясь к Дмитрию. – Вы много теряете! Очень советую все-таки сходить в баню! Сейчас уже можете сходить без нас, стесняться некого.
– Варюша у меня не фанат бань и саун, – с улыбкой заметил Саша.
– Да Варюша, как я посмотрю, у тебя не фанат вообще ничего. Ни бань, ни гор, ни прогулок, ни семьи, ни компаний, ни веселья. Вы все с ней носитесь, как с принцессой! – перебила его Вика. – Вам хоть что-нибудь в жизни нравится, Вы когда-нибудь бываете довольны?! – повернулась она ко мне.
Дмитрий со звоном поставил стакан на стол, при полном молчании сидящих за столом это прозвучало как выстрел. Вика напряглась. Дмитрий буравил ее висок взглядом.
Я медленно встала из-за стола.
– Я прошу прощения, что испортила вам отдых своим стремлением выделиться из толпы.
Затем вынула из уха миниатюрный слуховой аппарат, положила его на стол, круто развернулась на пятках и, держа спину как можно прямее, ушла в баню. По пятам за мной шла тишина. Закрыв за собой дверь, я съехала по ней на пол. И разревелась. Такой униженной я себя не чувствовала очень давно…
Накануне вечером мы с Дмитрием так и не договорились о поездке, поэтому я действовала согласно его словам, что выезжаем рано утром. Для меня это было бы более, чем удобно: мне было до безумия стыдно и страшно появляться перед остальными после вчерашнего. Я сидела в бане очень долго, пока не почувствовала, что все разошлись. Мне было о чем подумать, пока я ждала. Свой слуховой аппарат я обнаружила на прикроватном столике. Видимо, Саша его туда положил, чтобы я не потеряла. Он не спал, когда я пришла. Он хотел было меня утешить, сказать, что все нормально. Но я попросила дать мне время. Он не возражал.
Утром, при полном параде, я спустилась вниз и устроилась на крыльце, настроившись, что Дмитрий может и забыть про поездку, и передумать, и отложить ее на более позднее время. Однако, буквально через мгновение он выглянул из машины:
– Доброе утро! Вы… ты сегодня разоспалась. Думал, уже не едем никуда, – он улыбался. – Если ты готова, можем ехать, – Он открыл пассажирскую дверь и жестом пригласил в машину.
Я с облегчением выдохнула, взяла свою сумку и почти бегом устремилась в машину. Почему-то Дмитрия я не боялась: я чувствовала, что он не поднимет тему вчерашнего вечера, даже не намекнет о произошедшем.
– Я думаю, ты тоже без завтрака? – спросил Дмитрий, когда мы отъехали на приличное расстояние от загородного поселка.
– Да, и я очень голодная, – честно призналась я, смутившись, когда мой желудок подтвердил это ворчанием. – Во сколько нас ждут в студии?
– Не переживай, мы приедем вовремя, еще куча времени, – ответил Дмитрий, сворачивая к придорожному кафе. – Вообще, я стараюсь не питаться в таких местах, но уж очень кушать хочется. Да и место вроде приличное на вид.
Устроившись на мягком диванчике и осмотревшись кругом, я, наконец, взяла в руки меню и стала его изучать.
– Я надеюсь, ты нормально завтракаешь? Или тебе тоже черный-черный кофе? – усмехнулся Дмитрий.
– Нет, мне, пожалуйста, самый сладкий кофе со сливками, омлет и вот эту булочку с шоколадной глазурью…
Брови Дмитрия взметнулись вверх.
– Неплохо! С омлетом я соглашусь. Даже возьму две порции. И бутерброд. И кофе, – он ушел делать заказ. Вернулся с большим, заставленным едой подносом.
Над столом повисло молчание: количество еды в тарелках стремительно уменьшалось, разговаривать желания не было. Через несколько минут я с удовольствием и полным желудком откинулась на спинку диванчика и не спеша стала потягивать свой кофе.
– Я проявил инициативу… – неуверенно заговорил Дмитрий. Затем откашлялся и продолжил фразу – В общем, я решил, что в дороге тебе нечем будет заняться, – и достал из кармана огромную шоколадку.
Мои глаза загорелись, рот наполнился слюной: сил отказаться у меня не было. Смешок Дмитрия я пропустила мимо ушей:
– Что ж, видимо, я попал в точку.
На мгновение я смутилась: как легко меня предугадать. Но лишь на мгновение. Затем сладкоежка во мне взяла верх, и я с жадностью схватила предложенную шоколадку, тут же ее распечатывая и закидывая в рот приличный кусок. Из моей груди вырвался невольный стон от наслаждения, когда шоколад, тая, растекся по моему языку.
Наблюдавший с интересом за мной Дмитрий закашлялся, подавившись кофе.
До города оставалось еще больше часа пути. Я по привычке сразу устроилась так же, как ездила в машине с Сашей: подобрав под себя ноги, слегка опустив спинку кресла. Но сидения в этой машине – кожаные, и под смешок Дмитрия я тут же скатилась вниз, приняв самую несуразную и неудобную позу. Нахмурившись, я подняла спинку кресла обратно и села прямо. Ноги удалось все-таки прижать к груди. Через пять минут Дмитрий заметил:
– Я надеялся, что она продержится чуть дольше, – и указал на пустую обертку от шоколада.
В ответ я только уныло вздохнула, слегка покраснев.
По радио начали много разговаривать, я, не вникая в речь, автоматически потянулась переключить волну.
– Не трогай! – бескомпромиссный голос Дмитрия едва ли не напугал меня. Я одернула руку и ошарашено уставилась на него. Он смутился. – Прости, это уже привычка. У нас с Викой бесконечная война из-за радио. Не важно, что там играет, она обязана его переключить и даже если то, что она нашла в другом месте, ей не нравится – она будет это слушать назло мне, – он вздохнул.
– Вы такие разные. Почему вы вместе? – бестактно спросила я прежде, чем успела себя остановить.
– Она не такая, какой порой кажется. Не совсем такая.
Было понятно и без продолжения, что Дима не намерен больше обсуждать эту тему. В машине повисла тишина, которую не спешил нарушить никто из нас до самого окончания поездки.
Припарковавшись возле фотосалона, Дмитрий дождался, пока я выберусь из машины, и распахнул передо мной двери. Мои щеки вспыхнули, едва переступила порог салона, и знакомая уже девушка за стойкой приветственно мне улыбнулась. Даже если она меня узнала – она не подала вида. Я открыла было рот, чтобы спросить Дмитрия куда мне идти, но он быстро скрылся в коридоре. Я закрыла рот обратно и повернулась к девушке.
– У меня назначена встреча… вроде… – растеряно пробормотала я.
На ее телефоне что-то щелкнуло, и она с улыбкой ответила:
– Да, конечно, я вас провожу.
Я поспешила за ней следом, чтобы вновь не потеряться и не набрести на какие-нибудь приключения. Она, тем временем, распахнула передо мной одну из трех знакомых мне дверей и жестом пригласила войти. Затем бесшумно закрыла дверь за моей спиной.
В кабинете за столом сидел пожилой мужчина, совсем такой, каким его нарисовало мое воображение: артистичная небрежность в одежде, на шее намотан длинный шарф, на лице широкая улыбка. Справа от него на столе стояли вскрытая бутылка виски и пустой стакан. Слева от мужчины за столом сидел Дмитрий.
– Здравствуйте! – я улыбнулась и протянула руку незнакомому мужчине. – Я…
Он встал мне на встречу, широко раскинул руки и… заключил меня в объятия. Это было неожиданно. И несколько неприятно, особенно учитывая тот факт, что от него пахнуло алкоголем. Я поморщилась. Но затем снова доброжелательно улыбнулась и настроилась на деловой разговор.
Мужчина, тем временем, взял со стола бутылку, стакан, и, театрально поклонившись, направился к выходу:
– Ну, не буду вам мешать.
И закрыл за собой дверь.
Я еще долго смотрела на то место, где он только что стоял, не понимая что происходит.
Затем я медленно повернулась к Дмитрию. Он ответил на мой удивленный взгляд своим спокойным и невозмутимым взглядом. Не получив никаких ответов, я спросила прямо:
– Кто это был?
– Это был хозяин фотосалона, – все также невозмутимо ответил Дмитрий.
– И куда он пошел?
– Сложно сказать. Скорее всего домой… или к почитателям его таланта… – пожал плечами Дмитрий.
Я начала закипать.
– А как же назначенная встреча?
– Встреча состоится. Все договоренности в силе, – спокойно ответил Дмитрий, взяв в руки какой-то лист бумаги на столе. – Присаживайся.
Я плюхнулась в кресло напротив него. От взгляда, которым я его сверлила, лист бумаги в его руках должен был загореться. Не загорелся. Я заскрежетала зубами, почти зарычав от непонимания и негодования. Видимо, я все-таки зарычала на самом деле, потому что Дмитрий удивленно уставился на меня.
– Ты всегда рычишь на деловых переговорах? – через секунду засмеялся он.
– Только если не понимаю что происходит вокруг и никто не спешит разъяснить ситуацию.
– Понятно. Если я правильно тебя понял, ты хотела встретиться с автором фотографий, которые висят там, в холле. Я прямо перед тобой, – Он с долей насмешки смотрел на меня в упор, ожидая когда до меня дойдет смысл его слов. В моей голове стало проясняться, и, по мере прояснения, моя кровь начала пульсировать в висках все быстрее и быстрее, гнев начал затоплять даже самые разумные участки моего мозга. Я встала и сжала кулаки.
– Что за цирк ты опять устроил?! Я так понимаю, подобные выходки для тебя норма? – каждое слово, которое я процеживала сквозь зубы, со звоном падало на пол и разбивалось на тысячи льдинок.
Дмитрий замер, пытаясь просчитать чего от меня ожидать дальше. Я молча стояла напротив него, мои ногти впивались в мои ладони, глаза метали молнии. Но я не двигалась.
– Я не издеваюсь. Честно. Ни разу с момента нашего знакомства у меня и мысли не возникало над тобой пппоиздеваться, – он сглотнул. Опустил глаза. Выдохнул. Посмотрел на меня снова. И продолжил. – Это правда мои работы. Я не выставляю свое авторство, не видел смысла до этого момента. Они принадлежат этому салону так же, как и я. Это долгая история. Расскажу потом, если будет интересно. Я даже не знал, что кто-то придает им значение и обращает на них внимание. Они были вывешены там, как часть задумки дизайнера интерьера, не более того.
Я нахмурилась, не собираясь сдаваться:
– Зачем было тащить меня сюда, если можно было выяснить все на месте? Зачем столько бессмысленных затрат?! К чему этот театр?
Он взъерошил свои волосы.
– Во-первых, я не был уверен, что ты мне поверишь и воспримешь всерьез. Во-вторых, все деловые вопросы я предпочитаю решать в деловой обстановке. – он мотнул головой, усмехнувшись, – ну и конечно была доля позерства, желания произвести впечатление, удивить. Но, как я тебе сразу сказал, я в полном твоем распоряжении.
Я видела, что он говорит правду. Я опустилась в кресло. Он сел напротив, заметно успокоившись. Немного помолчав, обдумав его слова, я ответила:
– Твои работы потрясающие. Это именно то, что я искала. Я вообще не понимаю зачем тебе студийная работа, если ты можешь делать такие кадры, – Я посмотрела ему в глаза.
Он удивился, затем нахмурился. Уставился в стол.
– Я начинал в этой студии. Человек, которого ты видела, был моим учителем. Он действительно был одним из лучших в свое время. Правда, он как раз, как ты это назвала, ас студийной работы: портреты, которые он когда-то делал, выставлялись на выставках по всему миру. Сейчас он… отошел от дел… заигрался в великого художника. Я очень многим ему обязан. Самое меньшее, что я могу для него сделать: сохранить его студию, его клиентов.
Он, как мальчишка, поковырял ногтем край стола и продолжил:
– Есть, конечно, и личные мотивы. Вика не признает фотографов «на вольных хлебах». Для нее очень важно, чтобы я имел стабильный заработок. Стабильно высокий заработок, – он криво усмехнулся. – Она из достаточно богатой семьи. Я должен поддерживать уровень жизни, к которому она привыкла.
– Об уровне ее жизни красноречиво говорит ее машина.
– Эту машину я ей подарил. Но да, она хорошо показывает уровень ее требований. Иногда очень тяжело им соответствовать.
Мы сидели молча и смотрели друг другу в глаза. Я понимала все его чувства, я читала их на его лице. Но ведь его личная жизнь меня не касается. Не должна касаться. Я опустила глаза.
– Я очень благодарна за твою отзывчивость. И я согласна, что в любом случае отнеслась бы к этой ситуации с недоверием, предвзято. Но я, наверное, откажусь. Я не смогу с тобой работать.
Я подняла на него глаза. Он спокойно ждал объяснения.
– Даже если не брать во внимание то, как мы познакомились… – я запнулась. – Даже наше деловое сотрудничество начинается с обмана. Я не думаю, что это хороший старт. Я не могу работать с людьми, которым не доверяю, которые сразу показали себя…
– Во-первых, мы уже разобрались с нашей первой встречей, и последнее время неплохо справляемся с ситуацией, – перебил меня Дмитрий. – Во-вторых, от твоего решения сейчас зависит очень много судеб, ты сама сказала, что глупо идти на поводу у своих эмоций. Ну и в-третьих… Можешь ли ты с полной уверенностью сказать, что так уж мне не доверяешь? – он прищурился. Я чувствовала, что он смотрит мне прямо в душу.
– Я не знаю что за чертовщина творится между нами. Почему мы так чувствуем друг друга, даже просто присутствие. Почему от любого прикосновения вспыхивает пожар. Я знаю, что пока не научился это контролировать. И поэтому пока воздержусь от любых физических контактов с тобой, – он уже знакомо взъерошил волосы. – Я знаю кое-что другое, – он потянулся к сумке, которую привез с собой и вытащил объемную стопку фотографий. Он протянул ее мне. Заметив мое удивление, он предупредил мой вопрос, – Да, ты не единственная, кто любит наблюдать за людьми со стороны, кто любит их читать.
На всех фотографиях была запечатлена я сама: сосредоточенная, задумчивая....
– Я ведь не зря тогда попросил именно тебя нас сфотографировать: я хотел проверить догадку. Ты ведь тоже “видишь” чувства окружающих, чувствуешь то же, что чувствуют они? Это ведь из-за… – он коснулся своего уха. Я какое-то время молчала. Потом кивнула.
– Да. Возможность носить слуховой аппарат у меня появилась не сразу. И когда мне подарили первый аппарат – он был далек от идеального. А мне нужно было выживать. Учиться слышать без слуха. Поэтому я много наблюдала, изучала людей. Это так и осталось привычкой, – я перебирала фотографии. Везде не очень радостная. В стороне от всех. Одну из фотографий я подняла с немым вопросом: я сидела одна на берегу реки. Дмитрий поднял руки вверх, сдаваясь.
