Ольга Александровна Ковалевская
Дом окнами к морю

Глава 6

Анна начала день с шампанского, чтобы замутить сознание, находиться в здравом уме уже давно стало равносильно пытке.

Почему всё стало ещё сложнее? Она хотела просто продать дом и уйти к сыну, а не впускать в свою жизнь посторонних людей. Но случай распорядился иначе, Макс разбередил в её душе давно забытые чувства. Она не влюбилась, конечно же, нет, но мысль о том, что жизнь ещё не закончена, как ей казалось все эти годы, сверкнула яркой молнией.

Шампанское ударило в голову, Анна поднялась в бывший кабинет Романа. На полу валялся изрезанный портрет и осколки стекла, повсюду были разбросаны бумаги. Она сложила листы в папку и села за письменный стол.

На глаза попалась дарственная на дом. Тут же в памяти воскрес их последний с Романом разговор, такой безжалостный с его стороны. Как можно было предать память о сыне? Как он мог заделать ребёнка какой-то очередной девке? Все эти годы Анна не находила ответы на эти вопросы. Первое время хотела разыскать Романа, посмотреть в глаза той, которая заменила ему и Анну, и воспоминания о сыне. Но она не смогла, не хватило духа вернуться в Москву, в город, который разбил вдребезги её счастье.

Пузырьки шампанского танцевали в бокале, а память выдавала почти забытые детали последней встречи с мужем.

На прощание Роман подарил ей дом. Он не просил продать его и поделить деньги, не требовал съехать, просто оставил ей. Значит, и она должна его подарить! Точно! Как же она не подумала об этом раньше? Анна радостно чокнулась с бутылкой – подарить! Ей же не нужны деньги, кое-какие запасы есть, хватит, чтобы добраться до места, где она спокойно сможет закончить все свои страдания.

Анна с трудом нашла телефон, она редко пользовалась им, кому звонить? На холодильнике, на прикреплённой магнитом салфетке, Макс записал свой номер. Конечно, после вчерашнего снова увидеть Макса было как-то неловко, но Анна твёрдо решила забыть то, что было, ведь по-большому счёту ничего и не произошло, она вовремя остановилась. У него есть Нева, тем более они ждут ребёнка, значит, дом нужно подарить им! Таким образом и её душа будет спокойна. Анна написала сообщение Максу.

«Жду тебя, это важно».

2002 

Время пролетело незаметно. Нике исполнилось шесть, в следующем году он пойдёт в первый класс. Роман решил, что им лучше приехать в Москву за пару месяцев до школы, освоиться, ведь ребёнок совсем не знал этот город.

Переезд стал тяжелым испытанием для всех. Мальчик просил родителей не увозить его из родного дома, он словно предчувствовал несчастье. Роман, который годами жил в Москве один, никак не мог привыкнуть, что теперь его семья здесь и свои похождения придётся тщательно скрывать. Он всё же не хотел, чтобы Анна страдала из-за его неверности.

Анна возненавидела Москву уже в первую неделю, но самое страшное было впереди.

Конечно, за эти годы город изменился, но сильно ли? Открытые бандитские войны перекочевали на почву бизнеса. Роман, генеральный директор огромного холдинга, постоянно находился на передовой.

То лето в Москве выдалось особенно жарким. Солнце-паяльник нещадно плавило асфальт, поднимало в воздух едкие запахи. Находиться днём в городе было невыносимо. Люди уезжали на природу в поисках глотка кислорода или сидели по домам с закрытыми окнами, не пуская безжалостные солнечные лучи.

Анна давно обещала сводить сына в зоопарк, и теперь Ника каждый день напоминал ей об этом. До школы оставалось всего несколько дней, поэтому решили идти сегодня, хотя даже для них, привыкших к жаре, нынешнее московское лето стало испытанием.

На острове солнце было их верным другом. Оно ласково красило кожу в цвет молочного шоколада и посылало солнечных зайчиков, с которыми Ника так любил играть на бескрайних песчаных пляжах. А здесь, в Москве, было будто бы другое, злое, солнце, которое то и дело пыталось всем навредить.

Тридцатое августа… Анна выехала из дома с сыном без охранника, которого муж приставил к ним сразу же по приезде в Москву. Охранник почему-то задержался. Потом, конечно, выяснилось почему, и это стоило ему здоровья. Анна отвыкла за годы на острове думать о безопасности и сама повезла Нику в зоопарк. Как же здорово они провели эти часы! Мальчик впервые увидел животных, которых раньше изучал только по картинкам энциклопедий, он так радовался, что даже решил стать ветеринаром, когда вырастет. Но вырасти ему было не суждено.

На выходе из зоопарка Анна встала в очередь за сахарной ватой, на секунду рука Ники выскользнула из её ладони. И всё… Сын растворился в толпе. Она бегала, как безумная, звала, умоляла помочь, но всё без толку. Ребёнок исчез.

На следующий день анонимный звонок подтвердил худшие предположения – Нику похитили. Бандиты выдвинули свои условия.

 Роман должен был решить вопрос за сутки. И он решил! Сделал всё так, как они хотели. За считанные часы он нашёл баснословные по тем временам деньги, которые через запутанную схему офшоров перевёл на счета похитителей. Условились, что ребёнка передадут в парке у заброшенной лодочной станции. Роман потом рассказывал, как бежал от ворот парка, не чувствуя ног.

Издалека он заметил на берегу маленькую фигурку в красной майке. «Ника! Папа сейчас заберёт тебя домой! – мысли путались, сердце Романа стучало как отбойный молоток, от волнения подступала тошнота, но он изо всех сил продолжал бежать. – Почему там милиция? Я им не звонил!»

– Пустите меня! Там мой сын! Я хочу забрать его… Пустите! – Милиционер преградил дорогу и хотел что-то объяснить ему, но Роман не слушал. Он пытался прорваться туда, где среди людей в форме и в штатском мелькала красная футболка с логотипом команды, за которую они с Никой страстно болели. – Пустите меня к сыну! – Роман не понимал, почему ему не разрешают подойти и зачем им носилки. Вдруг красная майка Ники скрылась под белой простынёй, санитары втолкнули носилки в машину скорой помощи.

– Что с ним?– Роман сел на траву и обхватил голову руками. – Скажите мне, что с ним?! – он заорал нечеловеческим голосом.

– Мальчик мёртв.

Первое сентября… Анна должна была вести своего первоклассника в школу, крепко держа за руку. Аккуратно выглаженная форма висела в детской, а сына больше не было.

На опознание она пошла одна. Роман не смог, он сдался.

Сын был таким красивым, казалось, он просто спит на холодной железной каталке. Анна с надеждой в голосе спросила работника морга:

– Разве можно убить ребёнка так, чтобы он остался красивым? Может, он всё же не умер?

Она взяла маленькую холодную руку в свою и начала растирать, дышать на неё, чтобы согреть.

– Пожалуйста, проверьте ещё раз! Его просто накачали снотворным!

– Вы правы, его не убили, – патологоанатом подошёл к Анне, положил руку ребёнка на каталку и прикрыл простынёй. – Он умер от страха, не выдержало сердце.

Анна завыла, как раненая волчица, начала целовать лоб, глаза, щеки сына. Как ей жить после этого? Она не смогла уберечь своё дитя! Её с трудом оттащили от безжизненного тела и вкололи успокоительное.

Анна не помнила толком ни похорон, ни того, как они вернулись на остров. Несколько месяцев прошли в сплошном аду.

Роман был рядом с ней. За год после того страшного дня их отношения пережили разные стадии – от безумного горя через принятие себя в новых ролях к взаимному отчуждению. Муж начал снова мотаться в Москву, в веренице бесчисленных любовниц он, вероятно, пытался забыться. Анна стала отшельницей, посвятившей себя воспоминаниям о сыне и заботе о доме.

Дом отвечал ей взаимностью, даря уют и покой. Месяцы пролетали, муж иногда появлялся на острове, но для Анны он стал совсем чужим. Впрочем, она для него тоже.

Глава 7

Александр Евгеньевич сидел у постели жены, держал её худую руку с проступающими через бледную кожу венами. Обручальное кольцо стало велико для её тонкого пальца и постоянно спадало, он аккуратно снял его и положил на тумбочку рядом с фотографией маленькой Невы. Кира Алексеевна, или Кирюша, как муж ласково называл её, сильно похудела за последние два месяца. Доктора на острове не могли поставить какой-то конкретный диагноз, только подтвердили проблемы с сердцем. Они хотели показаться врачам в Питере или в Москве, но как оставить Неву одну в её положении? Максу они не доверяли.

Александр Евгеньевич прислушался к мерному дыханию Кирюши, убедился, что она уснула, и вышел на улицу. Ему нужно было прогуляться, подышать свежим воздухом. Днём было ещё слишком жарко для прогулок, поэтому он выбирался на пляж, когда солнце садилось и приятная прохлада опускалась на остров.

В этот вечер он свернул с привычного маршрута и пошёл в сторону домов, стоящих на высоком берегу. Где-то там находился английский особняк, который понравился Неве, так что Александр Евгеньевич заодно решил взглянуть и на него. Спустя двадцать минут он уже стоял, подняв голову, и смотрел на особняк, который прятался среди высоких пальм.

Он не спеша поднялся по лестнице, ведущей от пляжа к дому. Подъём дался тяжело, пришлось останавливаться через каждые пять-шесть ступеней, чтобы отдышаться. Осилив лестницу, он медленно обошёл территорию дома, которая при свете луны выглядела как съёмочная площадка. Из полуоткрытых стеклянных дверей веранды раздался стон. Александр Евгеньевич резко обернулся:

– А вот и главные герои… – прошептал он себе под нос, смущенно отвёл взгляд от страстно целующихся любовников и поплёлся назад к лестнице.

Этой ночью он так и не уснул – из-за злости на Макса и обиды за единственную дочь, которая по наивности попала в лапы к альфонсу.

Едва наступило утро, Александр Евгеньевич оставил жену под присмотром приходящей медсестры и поехал в клинику к дочери. Он не сказал ей, что мама по-прежнему плохо себя чувствует, боялся расстроить, делал вид, что всё в полном порядке, и, как всегда, попытался завести разговор о недостатках Макса.

– Вот скажи мне, Невушка, где он всё время пропадает? Почему я здесь, а будущий папаша и носа не кажет? – Александр Евгеньевич аккуратно расставлял на подоконнике горшочки с гортензиями, Нева обожала их с детства, особенно нежно-голубые, а сейчас, когда узнали, что будет мальчик, этот цвет особенно подходил. – Неужели на острове так много старушек, желающих заняться спортом?– он не удержался и съязвил он.

– У Макса сейчас действительно много работы, мы же дом покупаем, ты забыл, пап? – Нева включила режим самой милой доченьки на свете.– Наверное, нам понадобится небольшая помощь, мы можем на вас рассчитывать, дедуля?

– Ты всегда можешь рассчитывать на нас с мамой! Мы купим этот дом, если он пришёлся тебе по душе. Будешь жить рядом с нами, мы поможем с малышом. Но «этого» там быть не должно! Это наше условие. Ты достойна лучшей партии, дочь!

– Да, вы с ума сошли, что ли, пап? Что это за условия? «Этот» – отец вашего внука!

– Он недостоин тебя! Жалкий охотник за богатством! Я сам видел…

Дверь в палату открылась, вошёл Макс с букетом белых роз.

– Любимая, можно твоего папу на пару слов? – Макс положил цветы на кровать и поцеловал Неву в макушку.

– Конечно, вам нужно поговорить, вы же мои самые дорогие… Только не ссорьтесь! – Нева вдохнула аромат цветов и широко улыбнулась.

Мужчины вышли из палаты и молча прошли до конца коридора к окну.

Макс начал первым, сарказм сквозил в каждом его слове:

– Уважаемый будущий тесть, я искренне не понимаю, почему вы так настроены против меня и зачем внушаете свои идеи Неве. У нас будет ребёнок! Вы желаете, чтобы он рос без отца?

Александр Евгеньевич сжал кулаки, ему было противно даже смотреть на Макса, после того что он видел прошлой ночью. А ведь ему хотелось просто осмотреть дом, ловить любовников не входило в планы, карты раскрылись сами собой.

– Молодой человек, я не буду долго объяснять, скажу лишь одно – вы годитесь только для того, чтобы ублажать возрастных дам за небольшое вознаграждение. Моя дочь не для того появилась на свет, чтобы терпеть рядом альфонса. Или вы отстаёте от нашей семьи, или я расскажу Неве, каким способом вы пытаетесь заполучить скидку на дом. Я видел собственными глазами, как вы обхаживали ту сумасшедшую в особняке!

– Мудак! – Макс не выдержал.– Только попробуй! Я увезу Неву и ребёнка, и ты их больше не увидишь!

– Не пугай, мальчик! На какие деньги ты их увезёшь? – Александр Евгеньевич тоже перешёл на ты, хотя очень этого не любил, даже в своём долгом браке они с женой обращались друг к другу на вы.

– У меня есть к тебе предложение… – отец Невы оглянулся по сторонам, убедился, что в коридоре они абсолютно одни, вплотную подошёл к Максу и прошептал ему на ухо.

– Деньги! Много денег! И ты забудешь о моей дочери… Сколько? – мужчина промокнул носовым платком испарину на лбу и сделал шаг назад. – И ещё… Нева не любит срезанные цветы… Ты совсем не знаешь её…

 Макс усмехнулся и присел на подоконник.

– Что ж, заманчивое предложение! Поторгуемся, дорогой тесть! И ещё… Неве нравится всё, что я ей дарю! Может, это вы её плохо знаете? – в его руке завибрировал телефон – сообщение от Анны. Она ждёт его. – Скажите своей драгоценной дочери, что зайду завтра. Работа сверхурочная, вынужден вас покинуть… – Макс подмигнул, спрыгнул с подоконника и, не заходя к Неве, скрылся за дверьми отделения.

Он мчался по трассе на черной, отполированной до блеска спортивной машине, тёплый ветер врывался с бешеной скоростью в открытые окна и трепал волосы. Мощная стереосистема извергала на полной громкости русский рэп, Макс вслух читал матерные тексты песен. Эта музыка не давала ему забыть, где он родился и откуда приехал на райский остров.

«Что такое важное она хочет мне сказать? Знаю я ваши бабские штучки! Одумалась, наверное… Пожалела, что выставила меня вчера… – Макс выжал газ, машина взревела, как разъяренное животное. – Сегодня ты от меня ни за что не отделаешься, шалунья!»

2004 

Четырнадцатое августа… Анне исполнилось тридцать. Роман приехал на остров в её день рождения, но в этот раз только для того, чтобы поставить финальную точку в их уже давно не семейной жизни. В качестве подарка на юбилей он привёз ей на подпись бумаги о разводе, без утайки и без ложной заботы о её чувствах сообщил, что у него почти год другая женщина, и она беременна. Эти слова прозвучали как реквием по прошлому, память безжалостно прокрутила кинопленку их семейной драмы, в финале которой большими буквами было написано «КОНЕЦ».

Анна молча подписала всё, что требовалось, а взамен получила документы на единоличное владение домом на острове и большой квартирой в Москве, на случай, если вдруг ей будет нужно вернуться. Но возвращаться она не собиралась, особенно в ту квартиру, откуда должен был пойти в школу их сын.

Роман собрал кое-какие вещи и уехал ночевать в гостиницу, Анна не стала его останавливать, так было правильно, и она это понимала.

Месяц после развода Анна безвылазно просидела в доме, выпив все запасы вина и обдумав возможные сценарии её жизни. В итоге она остановилась на одном – сидеть в кресле, в котором когда-то укачивала сына, смотреть сквозь прозрачные окна-глаза в бескрайнюю даль и ждать. Роман всегда возвращался, вернётся и в этот раз… Ему просто нужно время.

Четырнадцать лет Анна провела в добровольном заточении, практически ни с кем не общалась, читала книги, пила вино, ухаживала за домом. В посёлке её считали сумасшедшей, но безобидной, жалели. Зная историю дома, никто и не удивился, что человек, живущий в нём, несчастен. А вот сама Анна долгое время, лет пять, а то и семь, не знала, что здесь произошло.

Однажды, разбирая бумаги в кабинете Романа, она нашла какие-то записки от Сержа, который помогал им оформить дом. История, изложенная на этих страницах, чуть не довела Анну до нервного срыва, какое-то время ей даже мерещились призраки.

Глава 8

Роман стоял в пробке уже второй час. Он сам был за рулём, водителя отпустил пораньше. Пятница. Все нормальные люди старались поскорее закончить работу и отправиться отдыхать с друзьями и любимыми. Роману встречаться было не с кем: ни друзей, ни любимой. С женой он давно уже не проводил время вместе, только с деловыми партнерами или дамами легкого поведения, которые, как вороны, постоянно сновали вокруг него, пытаясь вырвать для себя кусок побольше да послаще.

Он посмотрел на часы, золотой «Ролекс» отсчитывал минуту за минутой, время близилось к семи.

«Чёрт! Клиника скоро закроется…» – Роман со злостью ударил кулаком по рулю своего джипа, и тут же раздался телефонный звонок:

– Слушаю!

– Роман Александрович?

– Да, он самый.

– Извините за беспокойство, но через пятнадцать минут мы закрываемся, вы подъедете? Я могу выслать результат на вашу электронную почту, необязательно вам самому приезжать.

– Никакой почты! Я скоро буду! Я плачу вам такие деньги… Можете и задержаться! – нервы Романа были на пределе, два часа в пробке вызывали желание кого-нибудь убить.

– Да, конечно, Роман Александрович. Мы вас ждём, – девушка сбросила вызов, ей, видимо, было к кому торопиться в этот пятничный вечер.

В семь тридцать Роман, статный, с легкой сединой в волосах, одетый с иголочки, вошёл в здание клиники. Чем ближе он подходил к окошку регистратуры, тем сильнее стучало его сердце. Наконец вся правда раскроется. На прошлой неделе он сдал биологический материал на исследование. Роман принёс расчёску, из которой в лаборатории взяли волосы дочери для анализа.

– Роман Александрович, добрый вечер! Извините за мой звонок. Вы совершенно правы, ради таких клиентов, как вы, можно и задержаться на работе! – миниатюрная брюнетка с красной помадой нагло заигрывала.

«Медсестра из дешевой порнушки…» – глядя на неё, подумал Роман, раньше ему нравились такие девицы, но только потому, что они были абсолютной противоположностью его первой жене, Анне, всегда отстранённой, не особо страстной в постели, но это придавало её образу ещё больше благородства. Роман восхищался Анной, как фарфоровой статуэткой на камине, хрупкой, изящной, смотреть можно – трогать нельзя. А ему порой хотелось живую женщину, с капризами, страстями, готовую на эксперименты в сексе. Плотскую измену Роман серьезно не воспринимал, физиология, не более того. Анна была для него той, к которой хотелось вернуться, рядом с ней и сыном в доме на острове было спокойно. Идеально… Но это всё в прошлом. У Романа теперь другая жена и другой ребёнок, дочь двенадцати лет, упрямый, неуправляемый подросток, вся в мать.

– Спасибо, что дождались меня, информация конфиденциальная, поэтому я сам хотел забрать ответ, – Роман облокотился на стойку регистратуры.

– В отцовстве сомневаетесь? Не понимаю, как можно изменить такому мужчине… – Девушка кокетливо обошла стойку, пуговицы её белого халатика едва удерживали аппетитную грудь, которая так и норовила выпрыгнуть навстречу Роману, и протянула ему запечатанный конверт с результатом теста ДНК, её взгляд задержался на золотом «Ролексе», от глубокого вдоха халатик чуть не распахнулся сам собой. – Не волнуйтесь, Роман Александрович, вы такой бледный… Хотите воды? Или чего покрепче? У меня и коньячок есть… – она как бы невзначай провела языком по пухлой верхней губе.

– Можно, да, пожалуй, коньяка… Чуть-чуть… Для смелости… – у Романа вспотели ладони, он вытер их, одну за другой, о полы приталенного пиджака, присел в кресло, положил конверт перед собой и стал пристально на него смотреть.

Цокот каблуков брюнетки по до блеска намытой плитке пола вывел Романа из оцепенения. Она наклонилась над ним так, что можно было разглядеть цвет нижнего белья, аккуратно расставила на столике бутылку коньяка, две рюмки, блюдце с дольками лимона и присела в кресло напротив.

Роман наполнил рюмку до краёв:

– За хорошие новости! Хотя какая новость будет для меня хорошей?.. – он быстро выпил и положил в рот дольку лимона.

– Хотите я прочту ответ, а то вы так и не решитесь, Роман Александрович, – пальчиком с острым ноготком, в цвет губной помады, брюнетка пододвинула конверт к себе.

– Да, давайте! – Роман наполнил рюмку ещё раз. – Прочтите, а потом я выпью… Давайте, не тяните! Сил моих больше нет…

Тонкие пальчики девушки быстро разорвали конверт и извлекли на свет бумагу с ответом на вопрос, который мучал Романа, с тех самых пор как нанятый им частный детектив выложил неопровержимые доказательства неверности его жены. Хотя сомнения начали закрадываться намного раньше – глядя на огненно-рыжую кучерявую шевелюру и усыпанное милыми веснушками физиономию дочери, Роман не улавливал в ней ни малейшего сходства с собой. Конечно, ещё были родственники по линии жены, но она тоже не смогла припомнить кого-то с такими волосами.

Брюнетка развернула бумагу, пробежалась по ней взглядом и, перевернув белой стороной вверх, положила на стол.

– Ну? Говорите же! – он так резко поставил рюмку, что капельки коньяка попали на руки.

– Нет… – тихо, словно её звонкий голосок резко отключили, произнесла медсестра.

– Нет что? – Роман стукнул кулаком по столику, рюмка упала и содержимое растеклось бесформенным пятном. – Яснее, милочка, что нет?

– Вы ей не отец… – брюнетка вскочила с кресла.

– Сядь! – грубо скомандовал ей Роман. – Это точно?

– Сто процентов.

2004

Четырнадцатое августа… Роман предупредил Анну о прилёте, но в этот раз жена не встретила его в аэропорту. Пришлось взять такси. Из багажа у него был только кожаный портфель, в котором лежал подарок Анне на день рождения. Сегодня их общий дом станет только её домом.

За двадцать минут поездки в голове Романа, как в кинопроекторе, прокрутилась история жизни с того момента, как они познакомились с Анной, до похорон их сына.

Роман вышел из такси, ненадолго задержался у ворот, любуясь домом. Сколько прекрасных мгновений было пережито здесь! Он вспомнил, как впервые увидел этот дом, как Анна нарисовала сердечко на пыльном окне, как они играли с Никой в футбол на идеально подстриженной лужайке. Сын был душой этого дома, без него всё как будто стало неживым. Словно большое сердце особняка остановилось вместе с маленьким сердцем Ники.

На глаза Романа навернулись слёзы. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Дверь дома была открыта. Анна сидела у окна в кресле с бокалом вина и книгой. Боже, какая она красивая!

Анна повернулась, точно почувствовала, что за ней наблюдают, её взгляд был чужим. В этот момент Роман окончательно понял, что дороги назад нет, они потеряли друг друга.

Он вошёл в дом, Анна даже не встала ему навстречу.

 Роман достал из портфеля папку с документами, положил её на стол. Вот и наступил этот момент. Сомнения, которые ещё мучали его по дороге из аэропорта, исчезли. Он разложил бумаги на столе.

– Подойди, пожалуйста, здесь для тебя подарок… – тихо сказал Роман, ему было тяжело расстаться с ней, с этим домом, со всем, что связывало их, но в Москве его ждала новая жизнь, поэтому прошлое нужно было отрубить.

Анна подошла молча, её бледное лицо было всё так же прекрасно, как и в тот день, когда они впервые встретились.

– Подпиши… Теперь этот дом твой… С днём рождения… И ещё вот здесь, больше мы не муж и жена… У меня другая, уже почти год… Она ждёт ребёнка… Прости меня… – Слова Романа, словно выстрелы, разрывали тишину дома. Ему казалось, что он стреляет свинцовыми пулями Анне в самое сердце. Она едва держалась на ногах, на лице проступили морщины, но слёз не было. Роман ощутил, что ей теперь физически неприятно находиться рядом с ним, он отошёл к окну. Кроваво-малиновое солнце беспомощно катилось к горизонту. Оно медленно исчезало в темно-синей воде так же, как их семья исчезла в пучине бескрайнего горя.

Анна скрипела ручкой, оставляя прощальный автограф.

– Уходи! Я не буду желать тебе счастья… – холодно бросила она ему в спину, взяла бутылку вина и поднялась в комнату Ники.