Олеся Словеснова
Сахалинский ренессанс
***
Татьяна вместе с другими пассажирами тряслась в пыльном салоне пазика по маршруту Южно- Сахалинск – Невельск. Водитель искусно вписывался в повороты живописной дороги, пока она размышляла об интервью и вела с собой внутренний диалог.
«Вот дура. Ведь могла бы поговорить на английском, видела ведь, как этот симпатичный мужик с интересом смотрел. Надо было делать ставку на него, а не на юриста». Татьяна хмыкнула, вспомнив лакированные ботиночки и плотно прилегающую к телу брендовую рубашку Дениса. «Вот чем она берет, эта Анна? Они как будто ее боятся и в рот ей смотрят. Откуда такая уверенность в женщине? Наверняка какая- то крыша есть, кто- то точно за ней стоит». Зазвонил телефон, высветился номер компании, в которой она два часа назад так позорно провалила интервью. Татьяна сбросила номер, все и так было понятно. Телефон опять звякнул, пришло сообщение от Андрея: «Ты на работу приходить собираешься?». Татьяна уставилась в окно, кусая от досады губы. Настроение было ужасным, последнее, что сейчас хотелось, это идти на работу и разговаривать с Андреем.
Автобус полз через сахалинские сопки. Справа и слева от дороги зеленели гигантские лопухи, за лопухами переплетались ветками японские клёны, ели и тисы, росли огромные папоротники. Татьяна смотрела сквозь пыльное стекло на сказочную сахалинскую тайгу, и вдруг, как будто кто-то ударил мягким мешком по голове, она приподнялась с сиденья и, всем телом навалившись на пыльную раму окна с силой потянула ее вниз. Рама с трудом, но поддалась, водила лихо зашёл на поворот и в приоткрытое окно ворвался воздух с ароматами иван- чая, ели, грибов и чего- то ещё древесного, травяного и цветочного. Вместе с запахами пришло воспоминание из детства – на даче с отцом и сёстрами, все пьют свежезаваренный чай настоянный на только что собранных травах. Отец весёлый, загорелый, с черными кудрями, похожий на цыгана, подшучивает над Ленкой и подмигивает младшей Марусе. Перенесясь в воспоминание, Татьяна вдруг почувствовала то же самое, что чувствовала в тот самый момент детства, абсолютную растворенность в реальности, которой управляет высшая, очень мудрая сила. Она со всей силой своих лёгких вдохнула этот воздух и закрыла глаза, отдавшись этому чувству.
Из состояния полутранса ее вывел сигнал сообщения на старенькой Нокиа. Татьяна взглянула на телефон. Сообщение было от Анны, та просила Татьяну подойти в офис ещё раз на повторное интервью и интересовалась будет ли для неё удобно сделать это завтра в 10 утра.
«Спасибо!» мысленно поблагодарила Татьяна лес за окном.
Так и не зайдя на работу, тем же автобусом она вернулась в Южно- Сахалинск.
***
Анна думала кого бы ещё пригласить на повторное собеседование. Стаса и Дениса она мысленно вычеркнула. В этот раз надо позвать людей из своей команды, русскоязычных – Вадима, например. «Важно понять, что эта девушка сможет делать в профессиональном плане, все ее языковые навыки – это только бонус, как бы руководство не думало по- другому. Может ещё позвать Ольгу, она специалист по водному кодексу, и пусть они все скажут своё мнение, возможно во мне какая- то бабская жалость вдруг проснулась», – думала Анна. Ей очень хотелось построить свою команду, где основным мотиватором для людей был бы интерес к работе. Проект был значимым, скважины и исследования, которая проводила на них компания были уникальными. Крупные сервисные компании обкатывали на проекте свои передовые технологии, равных которым в мире ещё не было, и Анна, обожавшая свою работу, каждый раз надеялась, что у приходивших на интервью кандидатов желание поучаствовать в проекте возникало не только и не столько из- за материальных соображений, а в значительной мере из-за интереса к самой работе.
Она написала сообщение членам своего отдела о предстоящем собеседовании и стала разбирать бумаги на своем столе. Планы по ликвидации разливов нефти, бесконечные тома по разработке нормативов сбросов, отходов, выбросов. Как же нужен дотошный неленивый человек, чтобы копаться во всем этом и параллельно растолковывать англоязычному руководству что это, зачем это и почему без этого ничего нельзя построить, ввести в эксплуатацию и дать наконец нефть. Анна рассортировала бумаги и помчалась в садик за Алёнкой.
В детском саду, куда ходила Алёнка, Людмила Ивановна, немолодая воспитательница с солидным стажем педагога детских дошкольных учреждений, обходила помещение, складывала на полки разбросанные игрушки и гасила свет. Не переставая убирать игрушки, она осуждающее посмотрела на влетевшую в раздевалку запыхавшуюся Анну. Алёнка с грустным лицом сидела возле шкафчика, глаза у неё были красные, было видно, что она плакала.
– Ваша дочь не справилась с тестом по математике, – запихивая детскую книжку на полку сердито буркнула Людмила Ивановна.
– Какой тест по математике? –тяжело дыша спросила Анна, – ей шесть лет!
– А потом будет семь и в школу ее не примут, – подчёркнуто спокойно заявила Людмила Ивановна, вытягиваясь в полный рост и глядя в глаза Анне.
Ее раздражала неспособность этой молодой мамаши понять, что такое дисциплина, как необходимо воспитывать детей и какая сложная и тяжёлая работа у неё, Людмилы Ивановны, из- за таких вот мамаш.
Алёнка начала всхлипывать. Анна едва сдерживалась, чтобы не нахамить. Очень хотелось сделать в ответ этой тетке также больно и тревожно, также, как сейчас чувствует Алёнка.
– А вы не много себе позволяете? –раздражённо спросила Анна, присаживаясь перед Алёнкой и вытирая ей слезы.
У Людмилы Ивановны появилась саркастическая улыбка- усмешка. Она наконец сбросила накопившееся за день напряжение и стояла, ухмыляясь, посередине комнаты с тряпкой в руке, глядя на Анну и выводя ту из равновесия своим самоуверенным видом.
Анна вытерла слезы Аленке, встала, и сдерживаясь, чтобы не наговорить ничего лишнего, вышла с ребенком в коридор. Перед дверью с табличкой «Заведующая» она остановилась, и, символично стукнув, решительно двинулась в кабинет, волоча за собой все еще шмыгающую Алёнку.
– Посиди здесь, – усадила она ребёнка на кресло в углу, и подошла к столу, за которым сидела удивлённая заведующая.
– Я хочу перевести ребёнка в другую группу, – в своей манере без вступления сказала Анна. – Меня не устраивает ваш воспитатель, она превышает свои полномочия. На каких- то непонятных мне основаниях она тестирует знания шестилеток. Это ее собственная инициатива?
– Вы из какой группы? – подняв брови, спросила заведующая.
– Из группы Полтавской Людмилы Ивановны, – все ещё не в силах успокоиться произнесла Анна.
Лицо заведующей приняло приторно- сладкое выражение.
– Да вы садитесь, – ласково произнесла она.
Анна плюхнулась на стул.
– Людмила Ивановна иногда, конечно, перегибает палку. Но все это из благих намерений, она хочет детей к школе подготовить, – начала заведующая.
– Детей к школе? – переспросила Анна. – Разве разрешается их тестировать? И кто им оценки выставляет? Сама Людмила Ивановна?
– Да вы не волнуйтесь так, я с ней поговорю. Ваша фамилия Парфенова, верно? Анна Сергеевна? – голос заведующей звучал успокаивающе.
– Да, верно.
– Вы же на нефтегазовый проект работаете?
Вопрос прозвучал немного неожиданно. Анна кивнула, выжидательно глядя на заведующую.
– Я к чему интересуюсь, – вкрадчиво начала заведующая, наблюдая за реакцией Анны, – у нас несколько родителей там работают. Ведь у вас в компании есть программа помощи детским учреждениям. И остальные родители там участвуют. Мы на эти деньги в группы покупаем материалы учебные, игрушки разные для ваших же детей. Вы могли бы тоже поучаствовать. А я в свою очередь поговорю с Людмилой Ивановной.
Анна посмотрела на Алёнку. Та успокоилась, заинтересовавшись стоящими в шкафу игрушками.
– В первый раз слышу про такую программу. Я правильно вас поняла, что перейти в другую группу у нас шанса нет? – произнесла Анна.
– Ну зачем вам это? Для ребёнка это стресс, у неё же уже отношения какие- то есть с детьми. Новый коллектив в таком возрасте почти никогда не хорошо. И второй воспитатель, я так поняла, вас полностью устраивает.
Анна задумалась. Вторым воспитателем работала молодая девушка без склонности к педагогическим экспериментам и с ней действительно проблем не возникало.
– Хорошо, – кивнула она, – я узнаю про эту программу. Надеюсь, Людмила Ивановна прекратит тестировать, и вообще как- то третировать моего ребёнка. Иначе нам придётся поискать другое учреждение, – вставая со стула и подходя к Алёнке сказала Анна.
Заведующая ласково улыбнулась выходящей Алёнке и помахала ей рукой.
– Мама, мне нравится эта тётя, – оглядываясь на пороге на заведующую, прошептала Алёнка.
– Пошли уже, – вздохнула Анна.
Домой пришли поздно и есть уже не хотелось. Дом за день остыл, и надо было включить бойлер. Котел отапливающий дом работал на дизельном топливе, которое должны были завезти еще вчера. Сам дом был почти новый, купленный у семьи, проживавшей на севере Сахалина в Нефтегорске до землетрясения 1995 года, почти полностью разрушившего город за считанные секунды. Город решили не восстанавливать, и для жителей пострадавших районов правительство области выделило средства на постройку целого посёлка домов- дуплексов из пластиковых панелей, собранных по канадской технологии. Технология строительства не была полностью соблюдена, отсутствовал дренаж, разводка отопительной системы располагалась под пластиковым потолком, были проблемы с фундаментом и дома понемногу проседали. Люди, пережившие шок землетрясения, спешно уезжали с острова на материк и избавлялись от предоставленного им жилья. Когда Анна приехала работать на остров, снять квартиру в Южно- Сахалинске было практически невозможно из- за огромного числа прибывших на заработки, и сделка купли- продажи дуплекса была выгодной и для неё и для хозяев дома.
– Я желаю вам удачи здесь, на Сахалине, – сказала бывшая хозяйка, передавая Анне ключи, – каждый день для нас здесь как кошмарный сон. У меня в ушах звук вертолётов. Они кружились над городом неделю после землетрясения. В ту ночь был выпускной вечер у детей в школе, это их и спасло. Знаете, чего больше всего тогда не хватало? Не еды, нет. Мусорных мешков. В них заворачивали трупы погибших.
В тот момент, забирая ключи, Анна подумала, что не останется на этом острове более пяти лет.
Выйдя на крыльцо, Анна оглядела прилегающий к дому участок. Трава вымахала по колено, ворота забора просели. За домом валялась полупустая канистра от дизельного топлива, часть жидкости пролилась на землю, на только что посаженную грядку клубники. Сил что- то делать уже не было, и Анна решила, что решение бытовых проблем она отложит на завтра.
***
На стойке ресепшена в 9.30 никого не было. Татьяна с любопытством рассматривала плакаты и постеры в холле офиса, которые не успела рассмотреть в предыдущий свой визит. Под фотографией кита было написано Barabara. Татьяна улыбнулась. Удивительно, что у кита есть имя и это девочка. Фотографии платформ и буровых установок тоже были подписаны и у них были названия, в основном хищные, соответствующие видам этих сооружений.
Через пару минут прибежала ресепшионистка.
– Извините, с утра просто завал, – весело сказала она вместо приветствия, – Анна говорила, что вы подойдете. Я вас проведу в конференц зал, там всех подождете.
Они зашли в то же помещение, где проходило предыдущее интервью.
– Меня кстати Женя зовут, – весело добавила девушка, уже выбегая из зала.
Несмотря на неприятный осадок, оставшийся после предыдущего собеседования, Татьяне нравился этот офис и манера общения этих людей, что резко контрастировало с обстановкой в отделении милиции, где она работала. Через мгновение в комнату зашел молодой человек с блокнотом в руке и с любопытством посмотрел на девушку.
– Вадим, – представился он, присаживаясь напротив.
– Татьяна, – чуть улыбнувшись, и глядя на собеседника из- под длинной челки произнесла Татьяна.
– Сейчас остальные подойдут, – дружелюбно произнес Вадим, – да вы не нервничайте, мы здесь добрые, – улыбаясь, кокетливо добавил он.
Татьяна промолчала, обдумывая, как лучше использовать оставшиеся до интервью минуты, что можно выведать у явно симпатизировавшего ей Вадима.
– А вы инженер? – наконец спросила она.
– Я геолог, – с готовностью отозвался Вадим. – Но работаю в инженерной группе у Анны. Им нужна моя экспертиза чтобы начать проектировать. А вы знакомы с проектом?
Перед тем как отослать сюда резюме Татьяна прочитала все что было в сети, но никакой инсайдерской информации у нее не было.
– Так, по минимуму, – сказала она с улыбкой и подалась вперед, опершись головой на руку.
Вадим, видя такой интерес со стороны собеседницы, расслабленно откинулся на стуле, ему доставляло огромное удовольствие рассказывать о проекте и о себе. За десять минут ожидания он рассказал девушке о первых геологических изысканиях на острове в самом конце девятнадцатого века, о том, как потом пришли японцы в начале века двадцатого и тоже изучали остров и его геологию, как дали первую нефть на севере в поселении Оха в 1923 году и конечно же, все достижения советского периода.
Татьяна внимательно слушала Вадима и думала. Из школьных экскурсий в местный краеведческий музей и информации о Чехове, полученной в процессе подготовки в институт искусств, она помнила, что Чехов, посетив Сахалин в конце девятнадцатого века, и, пожив какое- то время в поселениях каторжан, назвал остров адом. Практически в то же самое время на острове работали первые русские геологи, но в отличие от знаменитого писателя их интересовали не люди, а то, что находится в недрах, и они считали эту землю перспективным для освоения районом. Каторжники, которых лечил и о которых так пекся Антон Павлович, в нечеловеческих условиях работали в этих геологических партиях. Первая публикация о нефти на Сахалине вышла в 1890 году в Санкт- Петербурге и называлась "Описание Сахалинских нефтяных месторождений". Первый русский предприниматель, смекнувший выгоду от торговли «керосин- водой», как он назвал жидкость, привезенную ему в бутылке, был купец Иванов, проживавший на материковой части Хабаровского края. Сам же Чехов в своих воспоминаниях об острове довольно нелицеприятно отзывался об этом купце Иванове, загнавшим в зависимость практически весь северный Сахалин. И вот, через сто с лишним лет, вслед за купцом Ивановым огромное количество людей со всего мира продолжают извлекать из этого острова прибыль, пусть несколько изменив модель ее получения.
Вадим тем временем переключился на новейшую историю разработки нефтяных месторождений и взахлеб рассказывал о самых длинных в мире, змееподобных скважинах, проникающих в самую вкусную, нефтеносную часть пласта, об опускаемых вглубь этих скважин чудо- приборах и блестящих предметах, которые могут измерить все что угодно и дать людям информацию о том, что происходит в полной темноте при условиях, в которых не может существовать ни один живой организм, разве что бактерии, о людях, профессионалах, которые понимают происходившие миллионы лет назад и происходящие в наше время физические и химические процессы в недрах земли и даже способны предсказывать поведение огромного подземного массива под названием месторождение.
– Место чего? рождения? – переспросила Татьяна.
– Рождения нефти. И также газа, – улыбнулся Вадим, – А вы где родились?
– Я местная, здесь рожденная. Из Невельска. А вы? – поинтересовалась Татьяна.
– А я москвич! – гордо сказал Вадим, – влюбленный в Сахалин.
Татьяна улыбнулась. За Вадимом было забавно наблюдать, он явно хотел понравиться и впечатлить собеседницу.
Резко открылась дверь и в комнату вошла Анна и женщина лет сорока с умным проницательным взглядом темных глаз. Женщина просканировала Татьяну.
– Ну что, начнем? – Анна энергично пододвинула стул для себя и для женщины.
– Вы уже познакомились, я вижу? – спросила она Вадима, и, не дожидаясь ответа, добавила:
– Тогда я представлю Ольгу. Ольга Алексеевна наш главный специалист по водному кодексу. Как вы, наверное, уже знаете, наша добыча ведется на шельфе. Соответственно, мы должны соблюдать законодательство в этой области. Специалистов немного, добыча углеводородов в нашей стране велась в основном на суше. И я бы очень хотела усилить нашу команду сотрудником, который понимает и умеет применять всю эту нормативную базу к нашим проектам.
Анна слегка поморщилась при упоминании нормативной базы. Она выглядела уставшей и слегка чем- то раздраженной.
– Вы понимаете, о чем я? – спросила она Татьяну.
Татьяна кивнула.
– Я Татьяне уже рассказал все нюансы проекта, – вставил Вадим.
– Замечательно, – прервала его Анна, – а теперь давайте послушаем вас, Татьяна.
Слова полились легко. Федеральный закон «О недрах», закон о соглашениях о разделе продукции, Административный кодекс Российской Федерации. Татьяна умела говорить гладко, вставлять профессиональные термины, логично обосновывать свою позицию, подчеркивать основную мысль. Чтение, постоянные упражнения в переводах с одного языка на другой и навыки, полученные в школе милиции, помогали ей управлять вниманием слушателей. Голос ее был спокойный, ровный и смотрела она не на собеседников, а мимо их голов, что заинтриговывало еще больше.
Никто не перебивал, Ольга внимательно слушала, Вадим что- то записывал в блокноте, Анна о чем- то думала, глядя на Татьяну.
– У меня к вам вопрос, – произнесла Ольга, – почему вы хотите работать именно у нас на проекте? С вашими знаниями вы можете работать где угодно, особенно при нынешней обстановке в стране. Хоть на таможне!
Татьяна развернулась в сторону Ольги, выпрямила спину и, глядя прямо ей в глаза, четко произнесла:
– Мне нужны деньги. И мне негде жить.
В комнате повисла секундная пауза.
– Ого! – сказал наконец Вадим.
– По крайней мере честно, – усмехнулась Анна и тут же удивилась себе. Заявление несколько противоречило ее же собственным убеждениям о незначительности материального фактора.
Ольга промолчала, удивленно подняв брови.
– Мы тут побеседуем немного, вы подождите в кофе руме, это прямо по коридору и направо, – обратилась Анна к Татьяне.
Татьяна вышла из комнаты. Нервное напряжение сменилось усталостью, кофе было очень кстати. В коридоре по стенам стояли копировальные машины и принтеры, с бумагами ходили люди, которые отличались от тех, что привыкла видеть Татьяна в своем окружении. Некоторые несли в руках пластмассовые стаканы, никто не отводил взгляда, все дружески кивали и улыбались ей.
– Хай, – услышала она сбоку английскую речь, – нужна помощь?
Татьяна обернулась и увидела Стаса. Он стоял с каким- то большим листком в одной руке, держа очки в другой. «Наверное чертеж, – подумала Татьяна, – господи, красив как бог». Параллельно пришла мысль об Андрее и тут же ушла, испугавшись сравнения.
– Потерялась? – глядя на растерявшуюся Татьяну сказал Стас.
– Ищу кофейную комнату, – стараясь не смотреть на Стаса ответила Татьяна.
– Это здесь, за углом, – ответил Стас, показывая направление свободной рукой.
– Спасибо, – вежливо кивнула Татьяна.
– Без проблем, – Стас посмотрел вслед Татьяне.
«Фигурка классная, но почему она все время в черном?» – подумал он на секунду и его отвлек звонок по телефону.
В кофейной комнате в пластиковой машинке стояла стеклянная колба, наполненная кофе до краев и рядом стопка пластиковых стаканов. Татьяна осторожно взяла стакан из стопки и выдвинула колбу. Машинка фыркнула. Татьяна испуганно двинула колбу назад. «Надо понять, как это работает», – подумала она. Опять взявшись за ручку колбы, и выдвигая ее на себя, она услышала насмешливый голос сзади.
– Это сложное техническое устройство, небезопасное для использования. Так мы тестируем кандидатов. Если поймете, как им пользоваться, вас наймут на работу.
Татьяна резко обернулась, часть кофе выплеснулось на стол и на платье. Сзади стоял Денис.
– Что у нас делаете? Кофейком балуетесь?
Татьяна разозлилась. Этот Денис какой- то источник проблем.
– А вы с какой целью интересуетесь? – с вызовом спросила она.
– С целью получения информации, – парировал Денис.
Татьяна отвернулась и молча стала наливать кофе в стакан. В комнату зашла Анна.
– О привет, хорошо, что ты тут, – обратилась она к Денису, – разреши представить тебе нашу новую сотрудницу Татьяну Сиротину. Она будет работать в моем отделе и заниматься согласованием проектной документации. Любить не прошу, но прошу всячески помогать.
– Конечно, Анна Сергеевна. У нас же западная фирма. Квоты на женщин и всякие другие угнетаемые меньшинства. А, да, есть еще квоты на инвалидов. Так что, Татьяна, если вы еще и отпилите себе руку, то сильно поможете компании и карьера здесь вам обеспечена.
Денис развернулся и своей вальсирующей походкой отошел от девушек.
***
Анна распечатала кучу инструкций и указаний для еще не пришедшей в себя от новости Татьяны и направила ее в Human Resources подписывать контракт.
– В человеческие ресурсы? – осторожно уточнилаТатьяна.
– Точно! – рассмеялась Анна, – отдел кадров. Твой первый рабочий день в понедельник, но советую все сделать сегодня. Зайди в IT, то есть к компьютерщикам, и получи лаптоп, в понедельник тебя всем представлю и все расскажу.
Когда все формальности были соблюдены, Анна решила, что после работы надо заглянуть в Кона бар для сбора информации и социализации, что было необходимой составляющей для успешной работы на проекте. Завязать ни к чему не обязывающие знакомства, навести справки об интересующем человеке, и даже решить некоторые рабочие вопросы, все это делалось там. Кроме того, надо было утрясти вопрос с социальной помощью для Аленкиного детского сада, идти в кадры за формальным ответом не хотелось до выяснения нюансов. Анна позвонила соседке, у которой было трое своих детей, и договорилась с ней на пару часов присмотреть за Аленкой, сама же поехала на проспект в Кона бар.
По случаю конца рабочего дня пятницы в баре стоял дым коромыслом. Все курили, пили и, перекрикивая друг друга, общались, некоторые кидали дротики. Английский язык и алкоголь объединял всех, американцев, русских, представителей восточной и западной Европ, ближний Восток и Азию, все друг друга каким- то непостижимым образом понимали и принимали, зрелище представляло собой собрание United Nations на отдыхе.
Войдя, Анна направилась было к группе мужчин- сербов, компания которых выиграла тендер на очистку острова от взрывоопасных предметов, оставшихся после Второй мировой войны. Неожиданно это явилось проблемой для строительства объектов проекта, некоторые боеприпасы японского производства не смогли идентифицировать, и возникло подозрение, что они являются химическим и бактериологическим оружием. С сербами Анне хотелось пообщаться, во- первых, потому, что из всех присутствующих в баре они были самыми привлекательными, не курили и не орали как ненормальные, перекрикивая соседей, и еще Анна ждала результаты изысканий и отчетов по их работе. Серб Славен, высокий, красивый спортивного телосложения мужчина приветливо помахал Анне. Он нравился практически всем местным девушкам. Анна знала, что дома его ждет жена Диана и трое детей, что однако же не мешало тому заводить отношения с местными красавицами. Сбоку прозвучал голос Стаса:
– Мисс, мы здесь, в этом углу!
Стас стоял за столиком с Биллом, владельцем компании Эколук, которая получила контракт на вывоз и переработку отходов на проекте. Билл, грузный светловолосый американец родом с Аляски, просканировал Анну взглядом, весело ей подмигнул и спросил какую выпивку ей купить.
– Нет настроения? – удивленно спросил он, услышав отрицательный ответ Анны, не понимая, как можно не пить в баре.
– Нет, – сдержанно улыбаясь, ответила Анна. Выпивка в планы не входила, как и сам Билл.
Тот кивнул и поднял свой бокал, наполненный пивом.
– За русских женщин! – громко провозгласил он.
Его услышали за соседними столиками, и повернувшись к ним, стали поднимать бокалы. Анна постаралась свернуть разговор на другую тему, но он никак не сворачивался.
– Эта новая девушка прошла твое интервью? – спросил Стас.
– Да, и я беру ее на вакансию, – с вызовом заявила Анна, – ты же дал мне такие полномочия, не так ли?
– Эти русские женщины поражают меня, – встрял Билл. –Работают, детей растят, за собой ухаживают. И не требовательны. Ну почти.
– Этот остров – белая Нигерия, – вмешался пьяный голос экспата с соседнего стола, – они все мечтают получить экспата и свалить с ним подальше отсюда. Гайз, вспомните нефтяной запад лет сто назад, то же самое! Мы им – бусы, они нам – коричневую жидкость, такой вот чейнж. Мы им – синий паспорт, а они нам – нефтяные деньги! За гражданство отдадут нам все!
Анна резко развернулась в сторону говорившего, метнула на него злой взгляд и уже было направилась к его столику, но ее схватил за руку Стас. Экспат осекся.
– Наши женщины знают себе цену, задешево себя не продадут, – принимая Анну за американку, добавил он.
Анна поставила стакан на стол и поморщилась, выдергивая руку из руки Стаса. Частично это было правдой. Многие экспаты, приехав на заработки, заводили себе подружек из местных и создавали вторые семьи. Местные девицы шли на это, надеясь вытащить лотерейный билет на лучшую жизнь. В женской среде активно циркулировали слухи о счастливицах, которым удалось уехать с острова, захомутав иностранца, и женское население острова регулярно пополнялось новыми ресурсами, прибывшими из соседних областей в поисках западных принцев.
Билл сменил опасную тему и начал рассказывать про большие планы своих инвестиций в авиакомпанию, которая намеревается запустить авиарейсы из Аляски на Сахалин через Камчатку. Анна слушала его рассеянно, Стас заинтересованно.
– От Чукотки до Аляски через Берингов пролив всего- то пара часов лёту, а приходится путешествовать в головной офис через Европу или Азию, да еще и с пересадками. Надо это исправить! – воодушевленно говорил Билл.
Звонок на сотовый Стаса прервал Билловы фееричные планы на будущее развитие региона. Стас поднес телефон к уху и через минуту умиротворенное и довольное выражение его лица сменилось на тревожное.
– Кое- что случилось, – отключив телефон произнес он. – Разлив на буровой. Около часу назад.
– Вот черт. Сколько? – поморщился Билл, – Надеюсь не второй Валдиз?
Стас метнул сердитый взгляд на Билла. Разлив нефти у берегов Аляски в заливе Валдиз в 1989 году было самой разрушительной экологической катастрофой в нефтяной индустрии, и упоминание об этом событии, и особенно о его последствиях, отозвалось у Стаса зубной болью. Не хватало еще закончить свою карьеру именно сейчас, когда все так хорошо и впереди такие перспективы.
– Пятьдесят баррелей дизеля. Со вспомогательного судна. Нам надо направить туда человека, – Стас информативно посмотрел на Анну.
– У меня не получится, – помотала головой Анна, – У меня ребенок. Эта работа разве не у вас в объеме? – обращаясь к Биллу спросила она. – Все необходимое оборудование уже должно быть у вас, на буровой, разве нет?
Билл мгновенно протрезвел. Контракт на ликвидацию разливов, как и все оборудование для сбора нефтяных пятен действительно находилось у него. На буровую площадку должны были отправить контейнер с боннами и сорбентами и назначить за него ответственного. Проблема была в том, что процедура ликвидации не была толком разработана, план, который скопипастили у американского филиала компании, валялся на столе у Анны абсолютно неадаптированный к российским реалиям. Приоритеты отдавались стройке, надо было как можно скорее дать первую нефть, до него никак не доходили руки.
– Мои ребята разрабатывают инженерные проекты, а не занимаются согласованиями этих планов с чиновниками, – сказала Анна, пытаясь оправдаться за отсутствие плана ликвидации разливов в чрезвычайных ситуациях.
Стас быстро соображал.
– Сейчас это не важно, надо действовать быстро. Билл пошлет на буровую своих людей. Ты, Анна, отошлешь туда кого- нибудь из русскоязычных для взаимодействия с чиновниками. Эта новая девушка, Татьяна, у нее же юридическое образование? Давай попробуем её в деле.
– Да ее же только что наняли, – c сомнением произнесла Анна.
– И это хорошая возможность себя показать. Звони ей, – не терпящим возражений тоном произнес Стас.
Анна закатила глаза, обозначая свое недовольство всем этим бардаком, но в то же время отдавая должное Стасу за его умение оперативно принимать решения, и вышла из бара на улицу. Татьяна ответила на звонок сразу.
– Таня, это Анна. Извини, конечно, что поздно. Ты подписала контракт? – осторожно спросила Анна.
– Да, – коротко ответила Татьяна.
– Ты, наверное, заметила, что он ненормированный? И это значит, что тебе могут позвонить в любое время если ты понадобишься. Даже ночью, – Анна старалась говорить непринужденно.
– В другую сторону это тоже работает? Ненормированность, – также непринужденно поинтересовалась Татьяна.
– Почти никогда. В общем надо ехать на север. На несколько дней. Там нефтяной разлив только что случился, никто толком не знает, что делать. Плана русифицированного у нас пока нет, связь только спутник и электронка и сервер постоянно падает. Надо будет понять, что там происходит, и, возможно, провзаимодействовать с гос органами. Они, наверное, уже там. Поэтому вся надежда на тебя.
Анна старалась говорить убедительно. Если Татьяна откажется, а она, по сути, работает только с понедельника, то придется ехать ей. Пристроить Аленку вот так быстро будет проблематично.
– Я поеду, – прервала ее Татьяна.
Анна запнулась на полуслове, не ожидая такой быстрой реакции. В пятницу вечером убедить кого- то ехать на выходные, вот так, без особых уговоров или применения шантажа.
– Я все сделаю, – повторила Татьяна.
– Поезд сегодня вечером. Я сейчас все организую в плане логистики. И я на связи по любому вопросу, – с облегчением сказала Анна. – И Таня…. Спасибо тебе, – добавила она после паузы.
Анна вернулась в бар. Билл и Стас вопросительно смотрели на нее.
– Она готова выехать сегодня. Как насчет прибавить ей десять процентов за этот месяц? –спросила она, с вызовом глядя на Стаса.
Билл одобрительно хмыкнул и с интересом взглянул на Стаса.
– А она об этом попросила? С чего это я должен платить человеку больше, если он об этом не просит? – парировал Стас.
На это Анна не нашлась что ответить.
***
Поезд ехал с юга на север вдоль острова по его восточному побережью, и в районе Поронайска уходил в глубь к конечному своему пункту, поселку Ноглики. Поселок получил название от одноименной реки, на местном наречии обозначающее «пахнущая река» из- за наличия нефтепроявлений в ней. Ближе к северу деревьев становилось все меньше, дубы сменялись лиственницами, гигантские тропические растения исчезли и пейзаж становился суровее. По всей длине острова, вытянутого с севера на юг, можно было наблюдать все разнообразие и смену природных поясов от тайги к тундре.