Олеся Романова
Оч Воч
Люди сменялись один за одним, приходили с детьми, с болезнями, старые и молодые, мужчины и женщины. Каждый хотел получить кусочек своей истины. Кого-то Оч Воч жалел и обнимал, кого-то одаривал презрением или снисхождением, а кому-то давал подзатыльников и пинков. А однажды просто с порога прогнал женщину, которая еще войти не успела.
Когда она занесла ногу на порог, старик выпрыгнул из своей привычной позы лотоса и заорал на нее, матеря на чем свет стоит.
– Ты у матери деньги вырвала из рук, чтобы приехать сюда?! Заплатить мне думала украденными деньгами у старухи, что вскармливала тебя своей грудью?! Пошла вон отсюда! Нигде отныне ты не найдешь покоя, и никто тебе руки не подаст, пока в твоей башке не будет понимания содеянного!
Женщина в страхе и полнейшем шоке выскочила на улицу, и след ее простыл.
Еще приходила женщина, что всю жизнь пыталась выносить ребенка, но все дети не рождались живыми. Она прошла множество лечений, но так и не получалось выносить ребенка. Она рассказывала об этом очень спокойно, ни тени эмоций не пробегало по ее каменному лицу. Тогда Оч Воч обошел ее вокруг, оглядывая, и спросил:
– Ты знаешь, кого ты способна родить?
Вопрос женщину не смутил, и, опустив голову лишь на мгновение от усталости пережитого, она ответила:
– Да, это будет больной ребенок, неспособный к самодостаточному существованию.
Она чувствовала это внутри себя, но, надеясь на лучшее и ощущая неодолимую силу желания стать матерью, перешагивала через этот страх.
– Да, – спокойно ответил старик. – И ты готова принять такого ребенка? Готова стать его единственной прослойкой между враждебным миром и им?
– Да, – тихо, со слезами на глазах произнесла женщина.
– Ты родишь. Через три месяца у тебя назначена процедура, она будет успешна. Ты выносишь его. Иди.
Женщина с радостью и, благодаря, посмотрела на него такими сияющими глазами, будто на своего спасителя, но он отошел от нее в сторону.
– Ты сама избрала этот путь, он тебе дан. Меня не за что благодарить, вселенная слышит тебя.
Позже он мне объяснял этот случай. Он говорил, будто в прошлой жизни женщина по своей вине потеряла троих детей: из-за своего неправильно поступка она подвергла их смертельной опасности, и за это карма ее – это понимание, что каждая жизнь ценна и дается этот подарок высшими силами. И, чтобы оценить невероятно огромный опыт материнства, необходимо ценить истинную душу того ребенка, который приходит в этот мир через нее. И она должна прочувствовать эту ценность даже тогда, когда ребенок будет не простым.
Затем пришел парнишка, он был обычным городским жителем, не понимающим, как он здесь очутился. Он чем-то был похож на меня. Он искал то, не знаю что, там, не знаю где. И ему повезло: он нашел.
– А ты зачем пришел ко мне, чудак?! – смешливо спросил Оч Воч, казалось, это необычное случайное происшествие, что паренек оказался на его пороге.
– Да я это… Ну, как бы спросить хотел, – ответил паренек.
– Ну спрашивай.
– У меня ничего не получается, вроде все могу, за что ни возьмусь, а создать свое дело не выходит – все проекты рушатся, все уходит в тартарары.
– Так ты на других не смотри. Ты появился на свет индивидуальностью, ею и будь. Будешь подстраиваться под общество с его мнениями и рамками, так и останешься никем. А если хватит силы протянуть свою индивидуальность, позволить себе быть собой, принять свою инаковость как дар, то построишь то, что хотел, и даже больше.
Паренек улыбнулся и спросил:
– Что? Так просто, оказывается?
– Да. Загадал желание?
– Да!!! – воодушевленно ответил он с горящими глазами.
– Иди, исполняй, – благословил его Оч Воч.
И парень чуть ли не вприпрыжку побежал навстречу мечте.
Каждого приходившего мне интересно было разглядывать: их повадки, поведение, эмоции. И интереснее всего было наблюдать за стариком. Он с каждым был разный. Каждому он давал то, что требовалось именно пришедшему. С кем-то говорил подолгу, часто это были неизлечимо больные. А с одним человеком вообще не стал говорить, не прогоняя его, но и не объясняя свое молчание. Человек подождал десять минут, двадцать, переспрашивал, а в ответ тишина. Так он и ушел ни с чем. Потом Оч Воч объяснил мне свое молчание:
– Ему что ни говори, он ничего не услышит. Тогда зачем тратить энергию.
Вообще, энергия была для Оч Воча очень важна. Он объяснял ее важность так: если ты ее сольешь в пустые процессы, тебе не хватит ее на важное. А время пути ограничено, и если ты не успеешь пройти свой путь, то это будет твоя ответственность. Поэтому он не тратил себя попусту на пустые процессы, делая только то, что истинно важно.
Я у него тогда спросил, а что же истинно важно?
– Ну ты дурень! – с укоризной посмотрел он на меня, – у каждого своя важность, как и путь у каждого свой. И только ты можешь это знать. Я тебе уже говорил, что за тебя это понимание тебе никто не создаст, ты сам должен познавать это из себя. Множество больных людей он пропустил в тот день через свою мудрость.
Тогда же пришел к нему мужчина лет пятидесяти пяти, еле ковыляя при помощи костылей. И он рассказал свою историю, что, мол, всю жизнь мучается с ногами. Рожден он был в богатой семье, и возложены были на него родителями большие надежды. Его отец владел огромным производством, но так как его сын был поздним ребенком, выращивал он его как преемника себе. Однако всю жизнь у него были проблемы с ногами.
– Так ты сам отказался от своего пути! – воскликнул старик, – чего ж ты теперь жалуешься?
– Я не хочу больше ничего, жизнь и деньги мне не в радость, боли в ногах с ума сводят. Вылечиться хочу. Никакие врачи не смогли мне помочь, даже за большие деньги. Сказали, я неизлечим. А я устал. Устал от боли и такой жизни.
– Ты же рисовал. В юношестве и детстве, – сказал старик словно невзначай.
– Да, а причем тут это? – с непониманием спросил мужчина.
– Рисуй и излечишься, – ответил старик.
– Как это связано?
– Я тебе сказал лечение. Хочешь вылечиться? Хочешь радоваться жизни?
– Да! Да! Хочу!
– Вот иди и рисуй. Только брось все. Дело отца, деньги эти проклятущие брось.
– Но как же производство? Оно же загнется без меня?! – мужик все еще не понимал совета.
– У тебя сын, он возьмет это на себя. Его путь как раз в этом. А твой – рисовать. Пойдешь своим путем – излечишь и душу, и тело.
Мужик поблагодарил старика и проковылял к выходу.
– Только все брось. Все! Иначе не получишь желаемого, – на прощанье кинул ему Оч Воч, будто читая мысли неприятия истины в голове мужчины.
Мужчина обернулся и кивнул, принимая сказанное.
Приходила девушка, такая милая и красивая, с тихим тонким голосочком. Рассказывала о трудностях нахождения пары для себя. Мол, не приходит нужный мужчина для семьи.
– А тебя злят они все, бесят непомерно! – заговорил с ней Оч Воч.
– Нет, я просто хочу, чтобы были они честны со мной, а они играют в игры, как дети.
– И ты всегда у них не одна.
– Да. Всегда есть бывшие жены, любовницы. Я так устала от этого.
– Ты злишься на них, – повторил старик.
– Да, я зла, я так злюсь! – призналась она.
– Они не в праве так поступать с тобой! Они причиняют тебе боль! – продолжил он.
– Да, мне больно, мне больно. Почему такое происходит, чем я заслужила это? – начала со злобой выговаривать она.
– А почему ты позволяешь им?
– Я не позволяю. Я им объясняю, что со мной так нельзя!
– А они не слышат.
– Нет, не слышат.
– Тогда почему ты остаешься с ними?
– Я надеюсь, что они поймут мою важность. Оценят меня. Мою рассудительность, мою интеллектуальность и понимание, мои попытки изменить ситуацию.
– Ценят? – ехидно спросил старик.
– Нет! – уже захлебываясь слезами душевной боли, отвечала она.
– Так и что? Нужны им твои понимание и интеллектуальность? – так же ехидно продолжал он.
– Нет… Не нужны.
– Страшно, что тебя бросят, оттолкнут? И из-за этого позволяешь так к себе относиться? – он говорил, а она молчала. – Долго ты еще так можешь? Тебе уже тридцать с хвостиком, долго в девках ходить думаешь? – она снова зарыдала.
– Перестань ерундой страдать, запишись на борьбу или женскую самооборону, пошли всех на все четыре стороны, соблюдай свой комфорт всегда и везде и больше по таким пустякам ко мне не приходи. Запустила себя, дала растоптать, а теперь жалуешься ходишь, время мое впустую тратишь.
Она побрела к выходу.
– Ишь чего захотела, чтобы он ней заботились, когда сама себя в грош не ставит! Кроме тебя, никто этого не сделает.
Потом зашел мальчишка лет тринадцати и, ничего не говоря, просто уставился на Оч Воча в оба глаза. А Оч Воч уставился на него. Помолчали, посмотрели. И тогда старик спросил:
– Что? Посмотреть на меня пришел?
– Да. Дай, думаю, гляну на этого старикашку, – без смущения проговорил пацан.
– Ну и что ты видишь?
– Вижу, что ты обычный старик. А как ты тогда такие чудеса творишь? – с интересом спросил мальчуган.
«Во дает!» – подумал я, и мне стало интересно, что же будет дальше?
– А вот так и делаю, хочешь узнать, как, приходи ко мне жить. Я тебе все покажу, – от ответа старика я бы свалился со стула, если бы сидел на нем. Чтобы он сам позвал кого-то к себе в путники – эка невидаль.
– Да не-е, мне пока еще не хочется, вот лет через десять, может, и найду тебя, если жив еще будешь, – малец был прост, как сатиновые трусы, и говорил то, что думал.
– Буду! Приходи через десять лет, я тебя подожду, – сказал старик и помахал ему рукой на прощанье, и пацан пропал так же неожиданно, как и появился.
Эта беседа для меня оказалась самой поразительной.
Я потом спросил его об этом мальчугане. Оч Воч ответил, что это его преемник приходил. Старик знал, когда он появился на свет и что придет перенимать истину из уст в уста, когда время придет.
Мне казалось, что я стал свидетелем какого-то только им понятного таинства. И не укладывалось в моей голове это, но доверие к любому процессу, в котором участвовал Оч Воч, было неоспоримо, и я «съел» эту информацию, как и всю остальную с пометкой «интересно».
Еще было несколько случаев, которые простому человеческому пониманию сложно принять.
Пришла женщина лет пятидесяти с хвостиком и рассказывала жуткую историю, как зять убил ее родную единственную дочь. Она рыдала, и это были слезы безумной ярости. Она хотела отомщения. Оч Воч молчал, пока она говорила и даже долгое время после ее рассказа. Затем он встал, подошел к ней очень близко и тихо спросил:
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы он заплатил за содеянное, – ответила она с ледяным взглядом. Ее мучения съедали ее физически.
– Ты можешь ему пожелать смерти, но тогда ты получишь то же самое, – ответил он.
– Я не могу умереть, у меня остались двое внуков, и мне их растить без матери: у них осталась только я, – рыдая, произнесла женщина.
– Тогда остается принять то, что произошло, и отпустить убийцу безнаказанным.
– И этого я не могу позволить, – с материнской болью в голосе ответила она.
– Выбирай. Сейчас произнеси чего хочешь, то и случится. Я исполню любую твою волю, но последствия ты знаешь, – приговорил он. – Скажи вслух, что ты выбрала. Сейчас. Мне.
