Олеся Кринж
Бобрик
Писателю нужно очень долго искать свой стиль, аудиторию, носиться по издательствам и молиться Богу об успехе хотя бы одного произведения. С юристом дела обстоят интереснее: можно стать адвокатом, судьёй, вести личные консультации и зарабатывать большие деньги, делая наценку за стаж. Только скучновато как-то: изучить все законы, правила, пункты из цифр, букв, поправки к ним и, наконец, примечания мелким шрифтом. Полина могла бы поступить на эту специальность, если бы побольше слушала отца, и не имела собственных амбиций.
Сам факультет дизайна привлекал её не так сильно, как практика с возможностью трудоустройства в лучших студиях Москвы и диплом международного образца.
Готовясь к вступительным, она с лёгкостью отрисовала портфолио всего за неделю. Ей было лень проверять работы и что-либо исправлять, поэтому она ни разу не заглянула в папку перед тем, как отнести её в приёмную комиссию. Она делала ставку на идеи, заключая их в довольно примитивные формы. Ей хотелось стать частью чего-то великого, влиять на тренды и зарабатывать большие деньги, а не сто раз перерисовывать мелкие детали.
В садике говорили, что у девочки был талант к рисованию, но Полина никогда не соглашалась с подобными комплиментами, будучи убеждённой, что человек может научиться в совершенстве любому занятию, если захочет. Она действительно могла стать кем угодно от спортсменки до физика-ядерщика, потому что ей было абсолютно всё равно, чем заниматься – главное, чтобы в итоге предполагалась хорошенькая награда.
Полина лежала на своей кровати, но сон никак не приходил. Перед глазами в свете ночника мелькали чёрные силуэты и лицо того парня, блестящее в свете фонаря от пота и крови. Она представляла, что произошло после того, как она ушла. Скорая доехала? Он ушёл сам? Вернулись ли те хулиганы?
Что-то внутри не давало ей поделиться рассказом о случившемся с соседками. Сердце радостно купалось в море самопровозглашённого героизма, а разум тревожно сокрушался над ужасным безрассудством.
Насилие всегда казалось ей чем-то далёким и фантастическим. Она никогда не могла понять, как люди вне кино могут прибегать к таким экстремальным мерам. Ощущение нереальности произошедшего всё ещё невесомой пеленой окутывало воспоминания прошедшего вечера. Никогда раньше она не видела драки взрослых людей. Школьные стычки и словесные перепалки казались теперь такими безобидными и тихими.
Часть 2
Москва. 1980г. Южнопортовый район.
Сырой воздух, немного влажные стены, облупившаяся штукатурка, обнажённые кирпичи и ржавые трубы. В подвальном помещении собрались школьники разных возрастов, пришедшие с линейки в честь первого сентября. Кто-то прислонился к стене, кто-то сидел прямо на полу, пачкая брюки в засохшей грязи.
Старый, изношенный линолеум покрывал только пространство под тренажёрами, остальной пол представлял собой голый бетон, покрытый слоями пыли и земли, принесённой на подошве с улицы.
Облупившийся деревянный шкаф с единственной сохранившейся стеклянной дверцей, ранее служивший в чьей-то квартире стенкой для складирования сервизов, скромно стоял у стены. На полках лежали зимние перчатки, старые куртки, несколько пар лыжных ботинок, картонные плакаты, немного канцелярии, скакалка без одной ручки и шахматная доска.
Тренажёры здесь были примитивные, самодельные или украденные: шесть штук железных гантелей, штанга с металлическими дисками, старый гимнастический козёл, пара турников и лесенка, надёжно прикрученная к стене. Обрывки газет и страницы журналов с фотографиями известных спортсменов были аккуратно вырезаны и наклеены на стены для поднятия мотивации.
В центре зала стоял Бобрик, высокий 18-летний парень, одетый в двухполосную спортивную форму синего цвета. Штаны свободно висели на бёдрах, а кофта сидела на плечах в обтяжку. Недавно подстриженные тёмные волосы тянулись кверху и стояли практически неподвижно.
– Поздравляю всех с успешным переходом на новую ступень образования, – он старался говорить уверенно, но по привычке делал голос тише перед произношением «р». Из-за этого его интонация казалась слишком резкой, хотя парень не пытался добиться такого эффекта. От картавости он давно избавился благодаря силе воли и ненависти к походам в кабинет логопеда, но всё равно боялся сделать ошибку и выглядеть нелепо перед младшими ребятишками.
– Спешу напомнить, – продолжил он, скрестив руки, – Что за галстук здесь очки не начисляют.
Маленький рыжий пятиклассник, стоящий у стены, засуетился и попытался быстро развязать красный узелок, но только сильнее его затянул. Все уставились на него, отчего на его щеках выступил стыдливый румянец. В окружающей тишине был слышен только гул труб и прерывистое дыхание мальчика.
– Да какой из тебя пионер, – Бобрик схватил из шкафа ножницы и подошёл к расстрелявшему школьнику, стоящие рядом расступились. – Ты же чёрт безрукий!
***
Тем временем красная шестёрка медленно выезжала из небольшого дворика, чуть задевая колесом бордюр, покрашенный извёсткой на субботнике в начале августа.
– Нормально, выезжай на главную, там легче будет, – расслабленно произнёс усатый мужчина в бордовом свитере, сидящий на переднем пассажирском сиденьи. Ему было около сорока пяти, он работал в котельной, а в свободное время навещал группировку, во главе которой стоял его друг, вернувшийся из тюрьмы пять лет назад. Ему нравилось, что молодёжь не сидит без дела, а занимается спортом и учится, как нужно заниматься мужскими делами.
Он высунулся из открытого окна, чтобы проверить, не поцарапался ли корпус его автомобиля, и, убедившись, что всё в порядке, достал сигарету. На нём была толстая бежевая кепка, из-под которой вылезала каштанового цвета чёлка.
– Пристегнуться забыл, – спохватился светловолосый подросток, сидящий за рулём.
– Это необязательно, – донёсся сзади ещё один голос. Поперёк задних сидений развалился курносый парень, выглядящий чуть старше водителя. Ему только недавно исполнилось двадцать, но он чувствовал себя гораздо важнее и старше, поэтому пытался вести себя и говорить соответствующе. Поверх пушистых русых волос была завязана сложенная в ленту красная бандана. Он закинул разутые ноги так, чтоб они упирались в противоположное открытое окно. Одна его штанина была порвана внизу, и синий клубок ниток свисал, падая на дверную ручку.
– Застегнёшь, если дежурный пункт будем проезжать, – усатый мужчина высунул тлеющую сигарету в окно. – Мы с Щукой предупредим, не боись.
Парнишка кивнул и продолжил сосредоточенно смотреть вперёд, вжимаясь в руль обеими руками. Нога на педали немного дрожала в колене.
***
– Зачёт по отжиманиям начинается прямо сейчас, – Бобрик расхаживал между тренажёрами, цепляясь за них руками, – Каждый должен выполнить по пятьдесят штук. Последний получает наказание, – он сразу же посмотрел на рыжего мальчишку, у которого теперь отсутствовал галстук. – Когда Горын с Щукой вернутся, тогда и решим, что будет делать провинившийся.
– А можно вопрос? – подал голос высокий, смуглый мальчик, перешедший сегодня в седьмой класс. Его брюки заканчивались где-то возле щиколоток и сильно обтягивали икры: честнее было бы сказать, что сейчас они были больше похожи на бриджи, чем на брюки.
– Валяй, – Бобрик попытался скрыть своё раздражение, отвернувшись и махнув рукой. Ему хотелось побыстрее всех чем-нибудь занять, чтобы уйти читать журнал.
– А почему мы всегда делаем только отжимания да подтягивания? – ломающийся голос семиклассника звучал так серьёзно, как будто он выступал на коммунистическом съезде. – А как же приседания? Ноги разве не важны для хорошей физической подготовки?
– Ха-ха! – не удержался, стоящий по центру Бобрик. – Под штанами мышц не видно, да и кулак надёжнее пятки.
Все школьники переглянулись и синхронно кивнули.
– А вы сами-то можете пятьдесят раз отжаться? – смуглый парнишка, не дрогнув, задал ещё один вопрос. – Без перерывов.
– Да хоть на одной руке! – пожал плечами тот, разминая плечи. Бобрик расстегнул молнию и отбросил спортивную кофту в сторону. Все замерли в ожидании, заворожённо наблюдая, как он заправляет майку в штаны и опускается на линолеум.
***
– Вкусненького бы чего-нибудь сейчас, – мечтательно вздохнул Горын низким голосом, скидывая в окно очередной тлеющий бычок. – Давай на рынок.
Юноша уверенно повернул руль, смотря вперёд и не моргая.
– Чё делает, а? – мужчина несколько раз сверкнул зажигалкой и убрал её в карман. Его густые брови весело приподнялись.
– Хороший из тебя учитель, – подал голос Щука, закинувший руки за голову, он так же вальяжно лежал на задних сидениях. – Считай, весь район водить научил.
– Только самых способных, за инвалидов даже не берусь, – он посмеялся, обнажив ряд ровных зубов с рыжеватым налётом у дёсен, и обернулся назад. – Ты был исключением.
– Плоскостопие – не такая уж страшная инвалидность, – возразил тот, смотря в окно.
Мелькали светлые панельные многоэтажки, кое-где с балконов свисали верёвки с развешенным бельём. Ткань трепыхалась от порывов ветра, готовилась сорваться и улететь, но в последний момент принимала решение остаться и безвольно свисала под прищепкой. Окна квартир были прикрыты занавесками, иногда можно было увидеть на подоконниках цветочные горшки и мордочки любопытных котов.
Изредка по обеим сторонам встречались маленькие продуктовые магазины с яркими вывесками, почтовые отделения с пыльными окнами, площадки с песочницами и турниками.
Юноша в очередной раз повернул направо, чувствуя машину так же уверенно, как свои ноги. Вдоль улицы растянулся ряд торговых палаток и киосков. У главного входа на рынок стояли бабушки с банками ягод и грибов. Чуть дальше были растянуты навесы, под которыми можно было разглядеть деревянные поддоны, на которых громоздились фрукты и овощи в огромных ящиках. Машина проехала чуть дальше, и воздух наполнился запахом свежего хлеба, копчёных колбас и специй.
Горын и Щука приподнялись. Пряные ароматы манили к себе, и пассажиры в полной готовности выскочить схватились за ручки дверей машины. Водитель начал медленно парковаться. Стоило Щуке нетерпеливо высунуть голову из окна, на улице тотчас раздались возмущённые крики.
Между торговым рядом с фруктами и колбасным магазинчиком разгорался спор, который привлекал к себе всё больше зевак. Двое мужчин, размахивая руками, кричали друг на друга, но в окружающем шуме нельзя было разобрать ни слова. Продавцы вокруг настороженно оглядывались и накрывали ящики плёнкой.
Переспевшие яблоки разбивались о землю и превращались в кашу. Мужчины дрались, пытаясь завалить друг друга на землю. Треснул упавший с прилавка арбуз, перемешиваясь с грязью и яблочной мякотью. Ряд колбас, висевший на верёвках, сорвался вниз вместе с железной перекладиной.
В воздухе засверкали ножи, Щука попытался разглядеть, куда они летят, но ракурс не позволял заглянуть подальше. Он решительно открыл дверь и приготовился выйти, чтобы увидеть заварушку во всей красе. Тут же в его плечо вцепилась твёрдая рука Горына и не позволила сделать ни шагу.
Ребристое лезвие просвистело мимо любопытных голов и распороло ткань соседней палатки. Следом за ним ещё один нож взмыл в воздух и с силой вонзился во что-то плотное. Воздух пронзили визги.
Щука не смог разглядеть ничего, кроме волосатой руки, безжизненно свисающей с прилавка. Раздался свисток милиционеров и громкие крики, призывающие к порядку. Рынок погрузился в хаос. Участники потасовки начали паниковать и разбегаться в разные стороны.
– Как бы и нам в дыню ни зарядили, – медленно произнёс Горын, проводя пальцами по усам. – Разворачиваемся.
– Что-то в последнее время на рынке неспокойно, – Щука отвёл взгляд от окна и просунул голову между передних сидений. – Видимо, обостряются отношения со средней Азией, – он поднял нос вверх, пытаясь разглядеть себя в водительском зеркале. – Надо будет узнать у Алекса, враждуем мы с кем или приятельствуем.
– Я бы всех их на родину сослал, – зевнул Горын, сверкая зажигалкой.
– Тогда у нас не будет столько всего вкусненького, – послышалось возражение с задних сидений.
– А мне кислые московские рожи дороже сладкой кураги, – мужчина резко повернулся назад, чуть не спалив свои усы.
– Там милиция едет, – тихо заметил подросток, не отпуская руль.
– Не боись, уверенно вперёд смотри, – Горын указал на дорогу. – Они чуют страх, как собаки.
***
Бобрик сделал последнее отжимание и обессиленно упал на пол. Он принялся массировать затёкшее запястье, которое, будто заржавевший шарнир, с трудом поворачивалось в стороны.
– Где весь молодняк? – спросил Горын, захлопывая дверь в подвал.
– Нормативы выполнили и разошлись, – пробормотал Бобрик, чувствуя, как холодный пот стекает со лба за ухо.
– А ты?
– А я перевыполнил.
Москва. 2010г. Институт культуры и искусств.
Студенты факультета дизайна обучались в историческом здании с высокими потолками и массивными окнами, сквозь которые утренний свет проникал в просторные коридоры. Интерьер сохранял в себе отголоски былой роскоши: величественные лестницы, строгие деревянные перила, мраморные полы, лепнина на потолках. Завершающим штрихом были светлые стены, украшенные картинами и фотографиями студенческих работ.
На втором этаже располагались различные глиняные и фарфоровые скульптуры, изготовленные студентами. Они стояли вдоль полукруглого балкончика, с которого открывался отличный вид на доску с наградами, висящую на первом этаже. Где-то между уменьшенными копиями статуй Давида и Венеры Милосской спрятался фарфоровый бюст Ленина, над изготовлением которого не принимал участия ни один студент: он был личной собственностью декана исторического факультета.
До начала занятий оставалось несколько минут. Полина, одетая в помятые джинсы и чёрную водолазку, сидела в буфете рядом с одногруппниками и мечтала вновь оказаться в кровати. Ей хотелось забыться во сне, укутавшись в свежем одеяле, но она знала, что помимо учёбы её ждёт ещё и вторая смена в ресторане.
– Почему они убрали из меню вишнёвые пирожки? Они же гораздо лучше, чем яблочные, – возмущался Влад, смотря в сторону прилавка. Это был парень среднего роста с ровным пробором и густыми тёмными волосами, спадающими чуть ниже ушей. Ему достались длинные аккуратные ногти по наследству из маминых генов и кривые зубы из отцовских. Ему ставили брекеты, но он постоянно портил их, когда втихую грыз козинаки, поэтому родителям пришлось отказаться от этой затеи и избавить сына от ежедневной чистки железных проволок. Он носил выглаженную одежду, которая вкусно пахла мятным кондиционером для белья и оказался в этом институте только потому, что не успел обновить загранпаспорт для поступления в Оксфорд.
– Меня больше волнует, что случилось с ценами? – тяжело вздыхала Вика, сидя на высоком стульчике рядом с Полиной. На столике перед ними лежали две аккуратные чёрные сумочки, которые девушки часто путали между собой. Единственным отличием были ремешки: у Вики сумка держалась на длинных цепочках, а у Полины – на кожаных и сплетённых между собой верёвочках.
– Не волнуйся, давай, я куплю тебе что хочешь, – Никита потянулся за кошельком, но случайно уронил вместе с ним из кармана ключи. Они тихо прозвенели, стукнувшись об бетонный пол.
– Малиновый кекс и апельсиновый сок, – сразу же ответила девушка. – Спроси ещё, есть ли у них лёд.
Никита быстро поднял выпавшие вещи и направился к прилавку с едой. Его светлые волосы переливались в свете дрожащих прямоугольных ламп, висящих на потолке между трубами вентиляции.
– Ты спишь, что ли? – Влад стукнул пальцем по столу рядом с головой Полины.
– Я? – она быстро поднялась, оглядываясь по сторонам. – Да, и ты, между прочим, не дал мне досмотреть прекрасный сон, в котором мне вручают президентскую премию.
– И за что же?
– За выдающиеся заслуги в умении избегать назойливых вопросов. А что? Хочешь поздравить? Или завидуешь?
– Самой чёрной завистью, – усмехнулся тот, разворачиваясь в сторону Никиты, который спешил обратно с подносом, на котором лежали два кекса и два стаканчика с абсолютно одинаковым содержимым.
– Что там было про президентскую премию? – сразу спросил тот, отодвигая сумки и аккуратно размещая на столе поднос. – Я уже придумал тему научной работы и думаю, что за неё можно будет получить какой-нибудь гранд. Я даже нашёл себе академического руководителя! Екатерина Сергеевна оценила мой список литературы, возможно, с ней буду потом писать и диплом.
– Какой диплом? – засмеялась Полина, чуть сдвигаясь на стуле, чтобы одногруппник сел между ними за стол. – Мы ещё даже первую сессию не сдали.
– Так я заранее.
– Я даже не знаю, что надену завтра, а ты, небось, уже спланировал, в какой дом престарелых отправишься? – продолжала девушка, наблюдая за тем, как он аккуратно распаковывает трубочку и ставит в стакан.
– Нет, старость я хочу встречать где-нибудь на море, – он вставил трубочку слишком резко, и брызги полетели на блузку Вики.
– Аккуратнее! – возмутилась она. – И что теперь делать? – девушка тихо проскулила, смотря на маленькие пятнышки.
– Ничего страшного, почти не видно же, – Полина попыталась её успокоить, внимательнее приглядываясь.
– Может, снимешь кофту, чтобы не позориться? – Влад сделал разочарованное лицо и ткнул в неё пальцем.
– Нет!
– Значит, не парься. Зачем ныть-то? Высохнет, – парень развёл руками и посмотрел в сторону выхода.
– Можешь взять мой кардиган, – виновато произнёс Никита, быстро расстёгивая пуговицы. Вика соглашается и ждёт, пока парень наденет его ей на плечи. Глаза Влада в этот момент невольно закатываются.
– Давайте быстрее доедайте, и на пару пойдём. А то, фиг знает, столько ещё Олю ждать, – он скрестил руки и ещё раз окинул взглядом выход в холл.
Полина разместилась за первой партой и монотонно тыкала карандашом в поля тетради. Вспоминая о вчерашнем происшествии., она размышляла о том, не выглядела ли тогда слишком растерянно и глупо, проигрывая ситуацию со стороны наблюдателя.
– Фух! – на соседний стул опустилась блондинка в широких зелёных шортах, приталенном пиджаке и красных колготках. – Как это я пропустила электричку? Ума не приложу, – она весело тараторила, обнимаясь с Викой и пожимая руки парням. – Вы к лекции готовились?
– Я читала конспект, – задумчиво ответила Полина. – Ладно, половину конспекта, – она улыбнулась и посмотрела на одногруппницу, которая понимающе кивнула, зажмурив глаза.
– Значит, хоть кто-то знает, о чём будет идти речь, – девушка поспешила вытащить учебники. – Что завтра делаете? – она закатала рукава пиджака и придвинулась ближе к столу.
– Ничего, – пожал плечами Влад. – Может быть, в центр поеду развлечься.
– А я работаю днём, – вздохнула Полина, соединяя фигуры из точек, ранее нарисованных на полях. – Часов до трёх.
Вика и Никита лишь пожали плечами, смотря друг на друга.
– Это отлично! – воскликнула Оля, быстро утихая при виде вошедшего преподавателя. – Здрасьте, Виктор Петрович, – привстаёт и немного кланяется. – Так вот, – продолжает говорить чуть тише. – Пойдёмте завтра в клуб все вместе?
– Ольга, вы разрешите мне начать лекцию? – тяжело вздохнул пожилой низенький мужичок с седой бородой и клетчатым галстуком, сурово смотря в сторону первой парты. Девушка торопливо открыла тетрадь, попутно строя глазки нахмурившемуся преподавателю.
***
Сидя в раздевалке ресторана, Полина пыталась прийти в себя после череды скучных пар. Ей казалось, что всё, услышанное на лекциях, было совершенно неактуальным в разрезе последних нескольких лет и абсолютно не годилось для применения на практике.
Она собрала свои длинные тёмные волосы в аккуратный хвост и закрепила резинкой, которую до этого держала в зубах. Тон ложился лёгкими и быстрыми мазками. Девушка быстро припудрилась, растушевала тени, брызнула духами из маленького флакончика и чуть смазала губы последними каплями блеска, оставшимися на полусухой кисточке.
В ресторан нахлынул вечерний поток гостей. Пятница была самым загруженным днём, в особенности после обеда, уровень шума достигал максимума. Полина в хорошем настроении встречала посетителей, чувствуя, как недостаток сна перестаёт быть проблемой, и усталость уступает место новой энергии. В это время Ира печатала что-то на компьютере, параллельно слушая абонентов из двух телефонов: один она держала в левой руке, а второй прижимала к уху правым плечом. Иногда её пухлые губы мягко открывались, выпуская наружу вежливое «угу».
– Добро пожаловать в ресторан Фьюжн, – улыбнулась Полина, приветствуя пожилую даму с маленькой пушистой собачкой. – К сожалению, с животными у нас можно сидеть только на улице, – девушка вытащила клавиатуру и развернула к себе экран. Она уточнила контактные данные клиентки и изменила детали бронирования. – Давайте, я провожу вас на веранду, там как раз недавно освободился столик.
Старушка, придерживая голубую шляпку, медленно и осторожно попятилась к двери. Она была одета в аккуратное кружевное платье светло-персикового цвета, которое дополнял нежный шелковый воротничок. Её слегка дрожащие руки с ухоженными, но уже слегка пожелтевшими от времени ногтями крепко сжимали ручку синей сумочки с бантиком в цвет шляпки.
– Она совсем охренела? – Марго кинула на ресепшен стопку бумаг и устремилась к выходу, стуча по блестящей плитке каблуками. Ира немного пригнулась, чтоб за стойкой её не было видно. Трубка, ранее прижатая плечом, выскочила и повисла под столом на закрученном проводе.
– Сейчас я позову официанта, – добродушно произнесла Полина, а затем почувствовала, толчок в спину.
– Прошу прощения, – Марго осторожно поправила очки и подошла ближе к пожилой клиентке. – Девушка у нас недавно работает и не знает, что Миссис Шелли лапочка, – её ногти начинают быстро почёсывать шею собаки, сидящей рядом с небольшой клумбой, – такая хорошая девочка! – чмокнув желейными губами, администратор подняла питомца вверх на вытянутых руках, стараясь не испачкать красный пиджак. – Самый милый пушистый комочек в мире, – Марго интенсивно чесала бедного рыжего шпица, пока Полина неловко сжимала руки за спиной. – Давайте я провожу вас внутрь!
– Всё хорошо, – улыбнулась старушка. – Сегодня очень приятный и тёплый вечер. Почему бы не насладиться трапезой на свежем воздухе?
– Как пожелаете, – нервно хихикнула Марго, усадив собачку на подушку, лежащую на стуле, и потащила Полину за собой в ресторан.
Едва дождавшись, когда они окажутся за дверью, администратор отпустила её руку и повернулась с серьёзным выражением лица.
– Ты понимаешь, что только что чуть не обидела одного из наших самых важных гостей?
Полина опустила глаза.
– Я не знала, что это так важно, – растерянно ответила она, поправляя свой бейдж.
Марго вздохнула, накрутила на тонкий палец блестящую прядь своих чёрных волос и продолжила более строгим голосом:
– Это Наталья Валентиновна Крупская. Бывший депутат Государственной думы! Она посещает наш ресторан уже много лет и всегда приходит со своим шпицем. Её собака для неё как ребёнок, и она ожидает, что к Миссис Шелли будут относиться с такой же любовью и вниманием, как к ней самой.
Полина кивнула, пытаясь унять внезапный смешок.
– Я понимаю. Обещаю, что впредь буду внимательнее, – сказала она, наигранно раскаиваясь.
Марго слегка дёрнулась в улыбке, подобрала со столешницы бумаги и потопала в сторону лестницы, ведущей на второй ярус ресторана.
– Боже, отчитала меня из-за какой-то псины? – тихо возмутилась Полина, заглядывая за стойку.
– Тебе ещё повезло, – Ира бесшумно похлопала в ладоши. – Меня она так пару раз выгнала из-за мелочей всяких, – по поднятым уголкам губ девушки было видно, что эти воспоминания уже её не тревожат. – Мне потом сам Руслан звонил и просил вернуться.
– А почему он её не уволит? – вздохнула Полина, постукивая пальцами по деревянной столешнице и на всякий случай осматриваясь по сторонам.
– Привык уже, может быть, – пожала плечами напарница.
Девушка продолжила встречать посетителей, нарочно проявляя вычурное гостеприимство. Она начинала приветствие заученными фразами, выдавливала из себя приторно-вежливое выражение лица, аккуратно снимала с вошедших все пиджаки, пальто и куртки, а затем мягким жестом указывала путь к забронированным столикам. Она постоянно осматривалась, желая выбесить Марго своей правильностью.
Проходя мимо гостей, Полина внимательно следила за их реакциями и моментально откликалась на любые просьбы, передвигаясь на цыпочках и с ровной спиной. Если кто-то замечал, что вино недостаточно охлаждено или на столе не хватает салфеток, Полина сиюминутно решала эти проблемы, не обращаясь к другим официантам. Она ловко маневрировала между столиками, надевая на лицо сияющую дружелюбную маску. Ей искренне нравилось работать с людьми, но именно сегодня каждый вошедший гость казался ей потенциальной причиной для новой ссоры с администратором.
– Здравствуйте, добро пожаловать в ресторан Фьюжн, у вас забронирован столик? – с очередной пластмассовой улыбкой произнесла девушка.
Гость снял солнечные очки и зацепил их за воротник белой футболки, выглядывающей из-под джинсовой куртки.
– Ну уж найдите для меня какой-нибудь, – он усмехнулся, облокачиваясь на ресепшен. Эти голубые глаза показались Полине очень знакомыми.
– Добрый вечер, Александр, сейчас посмотрю, – Ира пробежалась глазами по экрану и указала Полине на свободные столы.
– Твоя новая напарница такая вежливая, – заметил парень, изучая её бейджик.
– Я всего неделю работаю здесь, – пытаясь собраться с мыслями, добавила девушка и неловко остановила взгляд на царапине поверх его щёки.
– Нормально платят? – он поднял бровь и убрал руку со стойки.
Полина заметила в отражении окна, как Марго спускается со второго яруса. На улице уже было достаточно темно для того, чтобы стёкла превратились в зеркала.
– Давайте я провожу вас к столику, – быстро проговорила она и поспешила в самую дальнюю часть зала.
Полина чувствовала чужой взгляд на затылке, но не решалась обернуться. Она пыталась убедить себя, что просто обозналась, ведь десятки мужчин подобной внешности могут где-нибудь поцарапаться или поранить лицо, гуляя в центральной части Москвы.
– Присядь, киса, – он опустился за стол и указал на соседнее кресло.
– Но я на работе, – удивлённо отозвалась Полина, нервно оглядываясь по сторонам.
– Клиент всегда прав, – заявил он, открывая меню. – Хочешь что-нибудь?
– Я уже пообедала, – соврала девушка, осторожно присаживаясь напротив. Она видела только светлую макушку парня, выглядывающую из-за кожаной обложки.
– Как скажешь, – отозвался тот и резко захлопнул меню. – Я только утром из больницы вышел, – он сцепил руки вместе и наклонился вперёд.
– И как вы чувствуете себя?
– Ну, я бы предпочёл дома поспать, а не бегать всю ночь по врачам, облучаться рентгеном и сдавать тесты на наркотики, – расстроенно произнёс он, отводя глаза в сторону. – Кости целы, давление в норме, – осторожно почёсывает затылок. – Гемоглобин, правда, пониженный, ну и чёрт с ним.
– А что вообще случилось там? – девушка перешла на шёпот и немного нахмурилась.
– Недопонимание, – улыбнулся собеседник и развёл руками.
– И вам больше ничего не угрожает?
– Не знаю, – он пожал плечами и задумчиво умолк. – Я так плохо выгляжу? – резко спрашивает, показывая на себя пальцем, и вертит головой. На бледном лице заметна небольшая щетина и крохотные морщинки возле уголков рта.
– Да нет, почти в порядке, – спустя мгновение отвечает Полина, немного краснея от его пристального взгляда. – А что?
– Тогда будь добра, не называй меня на «вы», – откидывается на спинку кресла и заинтересованно наклоняет голову.
– Ты все мои нервы сегодня испытать хочешь? – голос Марго заставляет девушку камнем застыть на месте.
– Тихо-тихо, – поднял руки гость. – Не видишь, что люди разговаривают? – его голос был расслабленным и спокойным.
– Прости, не узнала сразу, – женщина сразу поменялась в голосе и присела на кожаный подлокотник его кресла. – А это кто тебя так? – ворковала она, осторожно касаясь его щеки. Её выражение лица стало мягче, и строгие очки начали смотреться более округлыми.
– Побрился неудачно, – тихо смеётся, смотря на неё. – Ты расскажи лучше, когда у вас, наконец, кальяны в меню появятся?
Полина сидела неподвижно, её руки были скрещены на коленях, а пальцы нервно перебирали край юбки. В её глазах мелькала смесь недовольства и смущения, когда она наблюдала за парой, сидящей напротив. Губы непроизвольно сжались в тонкую линию, а плечи не могли полностью расправиться.
Она снова и снова отводила взгляд, чтобы скрыть от других своё внутреннее напряжение, но его трудно было не заметить. Полина встала, поправляя волосы и воротник рубашки. Её движения были неловкими и механическими, она пыталась убежать от внезапно нахлынувшего чувства дискомфорта.
– Странный он, да? – Ира поднимается с места и пожимает плечами, замечая напарницу, вернувшуюся на ватных ногах. – Однажды он пришёл, сел к незнакомым женщинам и закрыл им весь счёт. Представляешь? Там сумма была просто неприличная, – она несколько раз моргнула, с улыбкой вспоминая этот случай. – Мне тоже десерты какие-то покупал периодически. А тебе предложил что-нибудь?
– Да, – неловко ответила Полина. – Но я отказалась. Если захочу, то сама себе куплю хоть всё из меню. И вообще, – она сделала небольшую паузу, смотря на столик вдалеке через отражение в окне, – вдруг он как-то опасен?
– Ладно тебе, – махнула рукой напарница. – Просто тратит деньги на всё подряд. Идеальный клиент для ресторана, главное слишком близко с ним не общаться.