Майя Кладова
Чужое отражение
Глава 16
Когда мы закрылись в салоне судна, Ден сел на сиденье, вытащил из кармана своего деревянного зайца, кусок наждачной бумаги и стал обрабатывать фигурку.
– Сегодня разведал обстановку. Завтра поезду раньше. Договорился кое с кем. Придется немного заплатить.
Я закивала.
– Да… вот что, – начал Ден, перестав тереть зайца и уставившись в окно.
Я терпеливо ждала, когда он снова заговорит.
– У меня сестра в детском доме. Адрес я тебе напишу. Это на всякий случай, – Ден снова замолчал.
– Мне нужно к ней съездить? – не поняла я.
– Это на всякий случай, – повторил Ден. – У нее, кроме меня, никого нет.
Я, наконец, поняла, что он имеет в виду.
– Ты думаешь… тебя завтра могут поймать? Прямо там? Это опасно?
– Я ничего не думаю, – раздраженно ответил он. – Я просто тебя прошу, если что…
– Конечно, Ден, можешь на меня рассчитывать – перебила я его, чтобы предупредить его новое раздражение. – Я в любом случае навещу твою сестру, когда это все закончится. Могу тебе поклясться, чем угодно. Но раз это опасно, давай, лучше я поеду туда?
Ден молча помотал головой.
– Я ей недавно купил все необходимое. Месяца на три хватит. Ксюха часто болеет: то простуда, то ангина. Иммунитет плохой. Витамины Юрец ей привез. Ну, и там всякое, что нужно вам, девочкам. Телефон я ей передал. Вроде он не хуже, чем у других. Правда, не подключен, но там это не важно. Если он есть, то это уже круто.
– Она… давно там?..
– Недавно. Месяца два.
– А… ваши родители?..
– Отца никогда не видел. Мать пьет, – рука Дена сжала лист наждачной бумаги. – Наша мать лишена родительских прав.
Ден засунул зайца обратно в карман джинсов.
– А ты… почему не живешь тоже в детском доме? – осторожно спросила я.
Ден обернулся ко мне и глянул так, будто я сказала большую глупость.
– Ну, посмотри на меня, какой мне детский дом. Я там на кровати даже не помещусь. В сентябре исполнится восемнадцать, уйду в армию. Пусть военкомат сам забирает мои документы из детдома, раз им бойцов не хватает.
– Ты скрываешься, чтобы тебя насильно не вернули в детдом?
– Не только поэтому. Кое-что не поделил кое с кем.
– Ты говоришь об Артуре, то есть Циклопе? Юрец тоже говорил, что он тебя ищет.
– Я на него накинулся с ножом, когда увидел, как он мою мать ударил. Жаль, сосед не дал его прикончить. В тот вечер меня увезли в полицейский участок. Правда, потом выпустили. Наверное, мать упросила ЕГО забрать заявление. Но за то время, что меня не было дома, пришла опека, и нас оформили в детский дом.
У меня перед глазами промелькнули кадры из новостных передач, где органы опеки забирает детей у пьющих родителей. Вспомнилось, как меня поразили облезлые стены комнат, грязь, рваные матрасы на полу вместо кроватей. Неужели Ден и его сестра так жили?
Наверное, на моем лице отразились мои мысли.
– Да нормально мы жили, – словно угадав, о чем я думаю, сказал Ден. – Мать пила водку в своей комнате, а я убирал, готовил, одевал сестру. Зарабатывал, как мог. Закрывал нашу с сестрой комнату на ключ, чтобы мать или ее собутыльники ничего не выносили на продажу ради бутылки. И еще бы нормально жили вместе, если бы не ОН.
– А что ЕМУ нужно от твоей семьи? – я старалась не называть Артура по имени, уже поняв, насколько это имя Дену неприятно.
– А у него очень прибыльный бизнес, – произнес Ден, снова смотря в окно. – Он спаивает тех, кто рад спиться. И отбирает у них квартиры. Оформляет все так, что не придерешься. Там целая команда работает таких же, как он. А мы с сестрой, естественно, ему мешали. Квартира у нас в центре города, двухкомнатная. Продать ее невозможно, пока есть мы с Ксюхой. Но сделать общагу из нашей комнаты – вполне. Мать выселит куда-нибудь. Может, и вся квартира станет каким-нибудь хостелом для туристов. А потом, может, и с продажей что-то выгорит. Если со мной и Ксюхой что-нибудь случится.
Меня передернуло.
Я вспомнила, как Ника зазвала Артура водителем руководителя. Ничего себе водитель… теперь понятно, что это для прикрытия. А руководитель – это Верхов? Они вместе занимаются этими незаконными делами с квартирами?..
Верхов, он же дядя Игорь много лет жил в Петербурге, это только последние два года он в Москве. Получается, он с Артуром наладил здесь этот преступный бизнес и уехал? Или же он из Москвы продолжает этим заниматься? А может, он и фирму в это впутал?..
Меня начали терзать догадки.
«Тогда все логично, – думала я, смотря в окно на легкую рябь на воде. – Он как-то использовал фирму для преступной деятельности с квартирами. Папа мог это узнать, и поэтому Верхов его убил… ведь тетя Марина так и сказала, что он убил моего папу. Остается непонятным, зачем папа поехал на Алтай? Или же он поехал в обычную командировку, а Верхов заказал убить его там, чтобы было меньше подозрений, и все выглядело, как несчастный случай?.. тогда что с моей мамой?..»
Мои размышления прервал голос Дена:
– Майя, ты слушаешь?
Я посмотрела на Дена и поделилась своими мыслями по поводу исчезновения моих родителей.
– Может быть, – кивнул он. – В этом бизнесе крутятся очень большие деньги. Убить за них вполне могут.
Мои глаза наполнились слезами. Ден сел рядом и обнял меня за плечи.
– Послушай. У нас ведь есть дело. Завтра мы узнаем, что с твоей мамой. Ты мне веришь?
Я покивала, вытирая слезы.
– Слушай меня, – продолжил Ден. – У нас обязательно все получится. Но на всякий случай запомни, что я говорю. Я уйду около десяти утра в костюме. С собой возьму в рюкзаке обычную одежду, там возле клиники густые кусты, я вчера там переодевался. Ты сама здесь все закроешь и пойдешь работать.
Если я не вернусь до трех часов дня, ты очень осторожно придешь сюда, возьмешь свой ноут, деньги, закроешь салон на ключ и положишь его под третье сиденье на палубе. Затем позвонишь из кафе напротив стоянки, вызовешь оттуда такси – лучше самое дорогое – и поедешь домой. Поедешь домой в длинном платье и парике. Так ты выглядишь старше. За костюм я потом с Семеном как-нибудь расплачусь. Ты поняла?
Я подняла глаза на Дена.
– Все будет хорошо. Я вернусь, – Ден похлопал меня по плечу и стал устраиваться на ночлег.
Вскоре я услышала мерное дыхание Дена, легла на свою имровизированную кровать и постаралась скорее заснуть.
Глава 17
Следующий день порадовал горожан легким прохладным ветерком. Работать было легче. Поток туристов, желающих сфотографироваться с Екатериной Второй, не заканчивался в течение трех часов.
Улыбка давалась мне с трудом, я механически позировала для фотоснимков и привычным движением клала деньги в кружевную сумочку. Есть мне не хотелось, пить тоже. Сердце все время тревожно билось, я высматривала вдалеке знакомую фигуру в ярко-голубом кафтане.
Когда солнце полностью осветило площадь, я поняла, что уже три часа дня. Дена не было. Я немного постояла в тени раскидистого клена, продолжая всматриваться вдаль. Несмотря на жару, меня стал бить озноб.
«Что-то случилось», – поняла я и поспешила к остановке.
Прибежав на стоянку и ступив на борт нашего судна, я не сразу смогла открыть ключом дверь: руки сильно дрожали. Я постаралась глубоко дышать, чтобы немного успокоиться.
«Но ведь не факт, его поймали. Может быть все, что угодно, – говорила я себе, доставая ноутбук, – может, он подвернул ногу, или на пути возникла какая-то пробка».
Я сняла платье, так как понимала, что бегать в нем и на каблуках невозможно. Это было нарушение наказа Дена, но я уже знала, что уехать я не смогу.
Парик на голове я решила оставить. Затем надела кеды, свое короткое платье и положила в его карман деньги. Потом подумала и положила в другой карман влажные салфетки, помаду и тональный крем, чтобы поправлять грим. Я понимала, что никакое такси я сейчас вызывать не буду. Надев на плечи, как рюкзак, пакет с ноутбуком, я вышла, закрыла дверь ключом и положила его под третье сиденье на открытой палубе.
Попытавшись вспомнить, где я видела большую карту города, я побежала на остановку. Мне нужно было найти место, куда поехал Ден. На нашей остановке карты города не было.
«На Невском точно есть», – вспомнила я.
Подошел автобус, и я запрыгнула в него. Я ехала и про себя умоляла автобус двигаться быстрее.
Когда автобус ехал по мосту, я увидела знакомую фигуру. Сердце убыстренно забилось. Человек медленно шел, держась за перила. Даже его сгорбленная спина выдавала его немалый рост. Коротко остриженная голова блестела на солнце.
Я подскочила к дверям автобуса, пытаясь увидеть из окна знак остановки.
– Девушка, что вы прыгаете, – услышала я недовольный голос кондуктора. Проедем мост, и будет остановка.
Через минуту двери автобуса распахнулись, и я побежала в обратном направлении на мост.
Я бежала, но Ден мне никак не попадался. Я остановилась, оглянулась и вдруг увидела, что он стоит лицом к воде, держась обеими руками за перила. Я подошла к Дену, снизу заглянула в его лицо и ужаснулась. Половина лица была красно-синего цвета. Один глаз заплыл. На руке кровоточила рана.
– Что ты… здесь… делаешь, – с трудом проговорил Ден. – Я сказал тебе уезжать.
– Кто это сделал? – спросила я, слизывая катящиеся по своему лицу слезы.
Ден закрыл глаза, и я испугалась, что он сейчас упадет.
– Держись за меня, – сказала я и обняла его.
Мы медленно пошли по набережной.
– Подожди, немного постою, голова кружится, – сказал Ден.
Мы снова встали на мосту, как будто любуясь на реку. Я смотрела вдаль. Взгляд зацепился за белоснежный «метеор», плавно передвигающийся по глади воды.
«Метеор» всего за тридцать минут может доставить в Петергоф. Так говорил Юрец, приятель Дена, в мою самую первую ночь на судне.
Рюкзака за спиной Дена не было. Значит, те, кто сделали ЭТО с Деном, нашли костюм Петра Первого и поняли, где искать его самого. И меня. Поспрашивают местных и узнают про судно. Я оглянулась. По мосту ходили толпы людей. Кто из них ищет нас?..
– Извините, не подскажете, как попасть на «метеор» до Петергофа? – спросила я проходящую мимо пожилую женщину.
– Да вон пристань, недалеко, – показала рукой женщина. – Только поспешите, в пять часов отходит последний.
Я поблагодарила и снова обняла Дена.
– Ден, нужно идти, постарайся, это наш шанс. Иначе нас скоро найдут, – я постаралась перекричать шум центра города, встав на цыпочки, чтобы Ден услышал.
Он кивнул.
Мы медленно пошли по мосту.
«Только бы успеть, только бы успеть», – говорила я про себя, терпеливо ведя опиравшегося на меня Дена.
Глава 18
«Метеор» еще стоял на набережной, когда мы подошли к пристани. Я посадила Дена на скамейку и побежала в кассу. Часы показывали «шестнадцать пятьдесят». Я выдохнула. Купив билеты, я прибежала к Дену, достала из кармана влажные салфетки и тональный крем и стала гримировать его разбитое лицо. Раненую руку я перевязала, как могла. Не хватало еще, чтобы нас не пустили на «метеор» из-за подозрительного и непрезентабельного вида моего спутника.
Ден морщился, но терпел.
Бросив в карман тональный крем, я приказала ему строгим голосом:
– Сейчас пойдешь сам и ровно. Иначе подумают, что ты пьяный и не пустят. Постарайся, пожалуйста, а потом будешь отдыхать целых тридцать минут.
Ден кивнул. У него неплохо получилось дойти и даже слабо улыбнуться женщине, проверявшей билеты.
Как только мы сели, Ден откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
Я испуганно взяла его руку, нащупала пульс и успокоилась. Ден просто спал.
А мне вдруг очень захотелось, чтобы не было никаких преследований, никакой погони. Чтобы все, что было в последние четыре дня моей жизни, мне просто приснилось. Кроме Дена. Чтобы мы вот так плыли по заливу, любуясь на переливы воды, на небо и чаек.
Ден застонал во сне.
– Скоро сойдем на берег, – пообещала я ему и засомневалась, что он меня слышит.
Когда мы вышли на пристань, мне показалось, что Дену стало лучше. Мы так же шли, обнявшись, но его походка стала увереннее, и он сам задавал направление.
«Наверное, был здесь раньше, и не раз, – поняла я. – Может, даже со своей сестрой и мамой, в детстве…»
Мне вдруг стало интересно, каким Ден был в детстве. Я посмотрела на бегающих вдоль фонтанов визжащих детей и улыбнулась.
«А может, Ден всегда был серьезным и рассудительным, даже в детстве, – подумалось мне. – Оттаскивал от фонтанов свою сестру и проводил с ней воспитательные беседы…».
Вскоре мы вышли из парка, перешли дорогу и вышли к большому пруду. Сев на траву у самой воды, Ден прислонился спиной к дереву. Дерево было широким и хорошо прикрывало его со стороны тропы. Да и в сидящем положении Ден куда менее выделялся из толпы прохожих.
Пруд одарил нас свежестью и прохладой. Я почувствовала, как устала, захотелось лечь на траву и поспать.
– Майя, – позвал Ден.
Я придвинулась поближе.
– Я встретился с Мариной, – сказал он, – слушай и не перебивай. Мне тяжело говорить. Голова кружится. На Алтае есть настоящий санаторий вашей фирмы, а еще есть какое-то поселение типа секты, которое по документам проходит, как филиал санатория. Верховодит в этой секте старший брат Верхова. А младший Верхов, то есть муж Марины, это дело здесь прикрывает.
Одна из сотрудниц фирмы узнала о странной деятельности несуществующего «филиала санатория» и направила информацию в Москву твоему отцу. Поэтому твой отец и поехал на Алтай разобраться. Твоего отца Верхов распорядился убить. Потом вычислил ту сотрудницу и уволил. А может, ее тоже убили. Ее никто после этого не видел.
– Но при чем здесь мама? – не выдержала я.
Ден поморщился и продолжил:
– У старшего Верхова, заправляющего сектой, есть жена и дочь. У дочери приступы эпилепсии. Правила секты запрещают обращаться с болезнями к врачам. Считается, что все болезни лечит природа. А жена этого предводителя секты не согласна с таким правилом, она боится за жизнь своего ребенка. Она звонила младшему Верхову сюда, в Петербург, и просила спасти его родную племянницу, прислать врача. Марина услышала этот разговор по параллельному телефону.
– Моя мама всю жизнь занимается больными эпилепсией, – пробормотала я.
Ден кивнул.
– Верхов как бы случайно встретился с твоей мамой и предложил ей уговорить твоего папу взять ее с собой в командировку, ведь у них в эти дни годовщина свадьбы. Тем самым Верхов убил сразу двух зайцев. Избавился от твоего отца и отправил доктора, то есть твою маму, на помощь своей родной племяннице.
Я подняла на Дена глаза.
– Марина считает, что твоя мама жива. Во-первых, Верхов, какой бы он ни был, видимо, любит племянницу. Она же его родная кровь. Он и сына своего обожает. Видимо, решил отправить твою маму туда, чтобы она осмотрела девочку и вообще оказывала нужную медицинскую помощь.
– Но как можно заставить мою маму находиться там, да еще лечить эту девочку против ее воли? – не поняла я.
– Может, угрожают, что если она не будет помогать, то убьют. Может, эта жена старшего Верхова что-то ей пообещала. Например, что у нее есть план побега, и твоей маме нужно немного подождать, чтобы его реализовать. А может, твоя мама сама пытается оттуда сбежать. Так или иначе, Марина думает, что она жива, это в интересах здоровья племянницы Верхова.
А Верхов, видимо, уверен, что твоя мама не вернется. Наверное, там охрана. И если она откажется помогать, то ее просто убьют.
Я пыталась переварить рассказанное Деном. Получалось это с трудом. Мы посидели, глядя на воду, около пяти минут.
Когда я снова повернулась к Дену, я поняла, что он без сознания.
– Ден! Очнись! Ден! – я стала легко трясти его за плечи. Затем побежала к воде, набрала в ладони и плеснула ему в лицо.
Ден пошевелил головой.
Я выбежала на тропу и кинулась к первой попавшейся женщине:
– Помогите, пожалуйста! Там молодому человеку плохо!
– Пьяный, что ли? – брезгливо спросила женщина.
– Нет, его кто-то избил. У него лицо в крови. Он выглядит прилично, просто кто-то на него напал, – пыталась я убедить прохожую.
– Сейчас, девушка, вызову «скорую», – спокойно сказал остановившийся рядом пожилой мужчина. Он достал мобильный телефон и стал нажимать на кнопки.
Скорая приехала быстро.
– Куда вы его повезете? – взволнованно спросила я у врачей.
– Да здесь близко больница. Быстро доедем, – ответил мне врач, отстранил меня и закрыл дверь.
Взять меня в машину врачи отказались. Я выяснила у прохожих, где находится больница и побежала в том направлении.
Глава 19
До больницы я добежала, наверное, за пять минут. Ден лежал на каталке в приемном отделении.
– Как вы думаете, что с ним? – кинулась я к врачам.
Один из них удивленно на меня посмотрел и спросил:
– А вы ему кто? У него документы есть с собой?
Я замолчала. Я знала, что документов у Дена нет. Так же, как и у меня.
– Я… никто… я его нашла на берегу. Просто беспокоюсь. Жалко же… молодой такой, – стала бормотать я.
– Все будет хорошо, иди домой, – успокаивающе сказал врач. – Похоже на сотрясение мозга. Ну, и порезы, ушибы. От этого не умирают. Подлечат и отпустят.
Я вышла, потом увидела, что врачи «скорой» поехали на следующий вызов.
Снова зайдя в приемное отделение, я увидела, что Дена еще не увезли в смотровую. Достав из кармана деньги, я пересчитала. Было шесть тысяч, – то, что мы заработали за эти дни за вычетом процента «хозяину» и наших расходов на жизнь. Две тысячи я положила обратно в свой карман, а четыре – в два кармина джинсов Дена, в каждый по две купюры. В левый карман деньги пролезали плохо. Я поняла, что что-то мешает, и вытащила оттуда деревянную фигурку зайца.
«Нужно оставить какие-то свои контакты, – осенило меня. – Ему теперь нельзя возвращаться на судно. Да и просто в центр города как ему вернуться, с него потребуют возместить деньги за костюм Петра, которого теперь нет. И парик Екатерины все еще на мне…».
Ден ничего не рассказал о том, кто его избил и где его рюкзак, но мне и так это было понятно. Видимо, его засекли еще вчера, когда он узнавал, как можно встретиться с Мариной. Как оказалось, у Артура везде есть свои люди.
«Написать ему адрес деда и бабушки? А если эту записку найдут врачи, подумают, что это адрес Дена, сообщат с областную полицию, а те придут к деду и бабушке, которые знать не знают его?..», – размышляла я.
Мой взгляд упал на деревянного зайца, лежащего на скамейке. Я взяла ручку и бумагу и написала: «Требуются резчики по дереву». Внизу указала адрес фирмы отца моей подруги Леры, который как раз занимался изготовлением резной деревянной мебели и разных построек для загородных домов.
Я успела положить листок в карман Дена за секунду до того, как из-за угла вышли два санитара, взялись за каталку и повезли ее к лифту.
Выйдя из больницы, я перешла дорогу и поняла, что сил идти у меня нет. Возле одного из домов стояла скамейка, рядом росла береза. Я опустилась на эту скамейку, прислонив лоб к белому стволу.
Мимо проходили люди и косо смотрели на меня.
«Наверное, думают, что я какая-нибудь наркоманка, – промелькнуло у меня в голове. – Ну а что еще обо мне можно подумать?..»
Мои глаза равнодушно упали на правый бок платья, запачканного кровью Дена. В том месте была его ладонь, которую, возможно, порезали ножом те, кто на него напал. Мое лицо чесалось от толстого слоя грима. Ноги были запачканы землей и пылью.
«Наверное, парик давно съехал, – вяло подумала я, – да и лицо все в пятнах от слез, перемешанных с пылью и тональным кремом…».
Я закрыла глаза.
– Девушка, вам плохо? – услышала я рядом с собой голос какой-то старушки.
«Наверное, это не ко мне обращаются, – подумала я. – Нормальный человек прошел бы мимо девушки такого сомнительного вида».
Меня тронули за плечо, и я открыла глаза. Передо мной стояла маленькая старушка с пакетом. В пакете угадывались буханка хлеба и яблоки.
– Да… немного… я посижу, а потом пойду, – ответила я, хотя понимала, что куда-то идти у меня нет сил, и вряд ли они появятся. Мои ноги нещадно болели, спину и руки я вообще не чувствовала после того, как практически тащила на себе Дена.
– Может, вам чем-то помочь? – продолжала проявлять необъяснимую заботу старушка.
Тут я поняла, что это мой шанс. Если я его упущу, то, может, вообще уже никогда не увижу своих близких.
– Если можно… можно, я с вашего телефона вызову такси? Я потеряла телефон, а мне нужно добраться домой.
Я запустила руку в карман, вытащила две тысячи рублей и показала старушке.
– Вот, видите, у меня есть деньги на такси! – постаралась я убедить случайную прохожую.
– Ой, дорогая, я же все равно не вижу ничего, – посмеялась старушка, – убирай обратно свои деньги, смотри, не потеряй.
«Вот и объяснение, – поняла я. – Она меня не видит».
– А… как же вы ходите? – удивленно спросила я и тут же смутилась. – Извините за бестактность…
– Ну, ходить-то я еще могу, тем более по знакомым маршрутам. И силуэты я вижу. Тебя вот увидела: сидит человек, голову склонив. Сразу поняла, что плохо тебе.
– Ясно… так вы дадите телефон? – с надеждой попросила я.
– Нету у меня мобильного телефона, к чему он мне. У меня дома есть телефон.
– Извините, – разочарованно пробормотала я и снова прислонила голову к березе.
– Пойдем со мной, из квартиры вызовешь свое такси.
Я с сомнением посмотрела на старушку, потом все-таки поднялась и поблагодарила.
– А как вы не боитесь пускать в квартиру посторонних? – все-таки спросила я, когда мы уже поднялись на третий этаж.
– Так я не одна живу. Со мной живет моя подруга, бывшая одноклассница. Рядом жили когда-то, потом я за военного замуж вышла, уехала на Дальний Восток, а вот потом вернулась. Мужа давно нет, а я слепнуть стала года два назад. Хорошо, что подруга моя Ирочка ко мне переехала. Очень мне помогает. Я же так-то немного вижу, но чтобы сварить суп, буду весь день на ощупь перебирать продукты и банки. Она мне помогает, а я вот тебе помогу. Люди должны помогать друг другу.
«Вот и приехали. Меня эта подруга даже на порог не пустит», – подумала я разочарованно.
