Олеля Баянъ
Убить, чтобы жениться
Глава 6 Встреча
Вилка со звоном упала в тарелку. Когда я открыла глаза, то уже увидела удаляющуюся спину Несселфольде. С трудом сдержалась от гневного рыка в сторону лорда Гидиверга, но взглядом одарила его предупреждающим. Тот лишь усмехнулся и начал создавать портал.
Понимая, что меня не позвали, а до обеда вряд ли дадут перекусить, и, если я хотела быть в курсе всего, то придётся поторопиться, запихала всю порцию в рот. К чаю даже не притронулась и бросилась за ними следом. Успела нырнуть в портал в последний момент.
Уже в другом месте я врезалась лицом с набитым ртом в спину виконта. В месте соприкосновения с моими губами на его сюртуке осталось пятно от яичного желтка. Я тут же его затёрла его своим рукавом. Пятно осталось, но уже хотя бы не жёлтое. Рэйнер оборачиваться не стал. По его неестественно прямой спине ясно, что он понял, кто находился позади него.
На возню со мной Нессельфольде не стал тратить драгоценное время, а сразу направился к пострадавшему. Я не отставала. Видимо, мы опоздали, потому что на полу лежал посиневший труп. Разглядеть в деталях мне не дали. Спина Рэйя тут же заслонила обзор. Обойти его мне никак не получалось. Он предугадывал, куда я шагну, а когда ему надоели эти танцы, развернулся, схватил меня и прижал лицом к своей груди, чтобы не смотрела на последствия смерти. Я была благодарна виконту за заботу. Обняла руками его за талию, пользуясь внезапной близостью.
Смерть страшна. Нет в ней ничего красивого. Мне пришлось с ней столкнуться ещё во время битвы за Единый мир. Я хотела сражаться как все. Видела, как сражались родители, сестра со своим мужем и Фарах. Все центральные страны объединились перед лицом всеобщего врага.
Спасибо, госпоже ректору Великоградского университета! Она удержала меня от глупого безрассудства. Златогара Стратилат – одна из немногих, кто не принимал открытого участия в боях, а следил за порядком в Великограде и, самое главное, за студентами, точно такими же зелёными юнцами, рвавшихся показать свою отвагу в бою.
Златогара выцепила меня из строя очередного отряда, отправленного на разведку. В отличие от Фариты, которая накричала на меня за сумасбродство, госпожа ректор молча отвела меня в лазарет и определила помогать целителям и лекарям присматривать за самыми тяжелоранеными, дохаживать и держать их за руку, когда они, умирая, просили об этом. Именно тогда я отказалась участвовать в боях. Наглядный пример оказался действеннее всяких речей.
– Проверить каюты на всех кораблях! – Отдал приказ Рэйнер, чуть сильнее прижал меня к себе и отстранился.
Я обернулась. Никого уже не было на полу. Тёмные лорды один за другим исчезали в порталах. Их вообще было немного, и все они входили в Чёрную гвардию, которую полностью не могли отправить в составе делегации по соображениям безопасности королевства. С нами отрядили всего лишь девятерых, включая и Нессельфольде, по одному на каждый корабль, который требовалось проверить. Тёмные лорды хоть и занимали руководящие посты в армии Скаршии, но при этом могли с лёгкостью выполнять самую чёрную, грязную работу. Это ещё одна причина, по которой их называли чёрными. Первая – цвет их магии.
Виконт, как и все остальные, тоже исчез в портале, закинув сперва меня в мою каюту. Долго высидеть там в одиночестве я не смогла, поэтому и направилась в кают-компанию. На столе была ещё разложена карта. Мельком взглянув на неё, ничего нового не увидела. Прошлась по комнате. Села во главу стола. Встала и снова обошла стол. Потом подошла к окну. Вернулась на место. Неясная тревога не давала мне покоя. Не выдержав, вышла из кают-компании и поднялась на верхнюю палубу.
Я знала, что дисциплина на флоте была такой же суровой и железной, как и в регулярной армии. За её соблюдением зорко следили тёмные лорды, курировавшие и все военные учебные заведения. Один из них непременно присутствовал на выпускных экзаменах, проверяя комиссии и следя за честностью проведения финальных испытаний.
То, свидетелем чего я стала в этот раз, повергло меня в шок. К такому моя впечатлительность не была готова.
Всю команду корабля согнали на палубу. Мне ничего не было видно за спинами других. На глаза попался ящик. На него я встала и увидела, что с одной из рей свисала верёвка, к концу которой привязали руки одного из поваров. Мужчина был в соответствующей одежде, поэтому я смогла определить его род деятельности на корабле. Лица его не было видно.
Но привлекло моё внимание совсем другое. По пояс раздетые чёрные маги выстроились перед ним в шеренгу. В отличие от висевшего мужчины они стояли лицом к нам. Мне пришлось пригнуться, чтобы моя макушка не выглядывала, а то Рэйнер мог меня отправить назад в каюту. Я даже закрыла себе рот ладошкой, чтобы не воскликнуть от удивления. У всех магов под левой грудью находилась четырёхконечная звезда. Её горизонтальные лучи были длинными и узкими, а вертикальные – широкими и короткими, как у меня. И раз эта деталь мне привиделась во сне (Рэйнера раздетым мне созерцать не доводилось), то это был далеко не сон.
Тем временем глава экспедиции вышел вперёд из строя, чтобы рассказать о совершённом преступлении. По-другому просто быть не могло. На кораблях суд происходил в присутствии всех членов экипажа.
– Как стало известно, неизвестные проникли на борт и отравили довольно много продуктов, – разнёсся над палубой суровый голос виконта.
Интересно, а почему он не сказал сразу про калик? Ведь неспроста меня предупредили об осторожности. И там, где появлялись перехожие, жди беды. Большой беды.
– Мы нашли испорченную еду и приказали её уничтожить. Но нашёлся один идиот, который ослушался приказа, – Рэйнер сделал многозначительную паузу, чтобы все поняли, что этим идиотом оказался висевший. – Он спрятал несколько фруктов. Яд, которым отравили фрукты, называется мгновенной душиловкой. В считанные секунды распухает язык и гортань, и человек умирает в муках от удушья.
Это как раз и произошло вчера вечером со мной. Только рядом оказался Рэй, сумевший спасти меня. Он знал, как нужно действовать в таких случаях. Скончавшемуся бедолаге не повезло. Ему просто не успели помочь.
– Этот яд остаётся на руках, – продолжал рассказывать Нессельфольде о преступлении повара. – Его нужно смывать специальным раствором, иначе то, к чему притронетесь, будет также отравлено. Он спрятал несколько фруктов, а потом, не смыв яд с рук, отправился на камбуз. По его вине, – виконт кивнул на висевшего, – погибла половина команды на «Лазурной Сифине».
Хорошо, что руку от лица я так и не отняла, иначе точно бы не сдержала вскрика. По толпе прошёлся ропот негодования. Громко высказываться никто не стал, но было видно, что команда поддерживала решение руководства наказать виновного. Два мага передо мной переговаривались:
– Чёрные всем раздали раствор, чтобы после уничтожения смыли яд. Разве так трудно действовать по инструкции? – Возмущался один из них.
– У меня друг погиб на «Сифине», – печально произнёс другой. – У него остался сын, а жена ходит вторым. Он был так счастлив, когда им сообщили, что и второй ребёнок будет мальчишкой.
– Вина доказана. Приговор девять плетей чёрной тьмы, – вынес суровый приговор Рэйнер.
– Нет! Умоляю вас! – Закачался виновный в гибели половины экипажа. – Лучше сразу убейте! – Запричитал он, прося о снисхождении.
Я ни разу не слышала о таком виде наказаний. Однако по толпе людей прошёлся шепоток о суровости наказания. Этого бедолагу, повинного в смерти товарищей, некоторые даже пожалели.
Рэйнер встал обратно в строй и кивнул Таролю, чёрному магу, стоявшему в другом конце шеренги. Тот вышел вперёд, взмахнул рукой, и в ней появился кнут. Тароль отпустил кончик плети, и та змеёй упала на палубу. Она подёрнулась чёрной дымкой. Приговорённый заверещал не по-мужски, когда его стеганули кнутом в первый раз. Кожаный ремень обвил несколько раз туловище подвешенного. Едва плеть коснулась его одежды, как та разом истлела.
Повинуясь движению руки палача кнут сполз, а затем перекочевал в руки другого чёрного мага. На спине осуждённого остались следы вспоротой плоти. Сосуды вокруг ран окрасились в чёрный цвет. Второй удар. Мужчина снова закричал. Ещё несколько витков от плети добавилось на его теле. Третий. Тьма жалила сильнее самого хлыста. Под конец приговорённый слабо стонал и не извивался, а только вздрагивал всем телом. Последним был Рэйнер.
Когда кнут оказался в его руках, то тьма вокруг плети увеличилась в два раза. Взмах! В тот момент, когда ремень оплёл тело безвольного мужчины, наши с виконтом взоры встретились. Не знаю, что хотел Рэйнер сказать своим взглядом, но я быстро спрыгнула с ящика и бросилась в спасительный коридор. Я закрыла дверь и прислонилась к ней лбом, тяжело дыша.
– Страшно? – Раздалось над ухом.
Подпрыгнув от испуга, повернулась к Нессельфольде, склонившемуся надо мной. Мой нос уткнулся как раз в четырёхугольную звезду.
– Жестоко, – прошептала я, не поднимая головы.
– Вас оставили в каюте.
– Но не сказали, чтобы я не выходила, – возразила ему и подняла глаза на Рэйя.
– А вы бы послушались? – он окинул меня недоверчивым взглядом.
Пристыженная я опустила голову. Конечно же нет. Мы оба хорошо знали ответ.
– За проступком всегда последует наказание, соответствующее степени виновности, – мне показалось, или он попытался оправдать свои действия?
Подняла голову. Его глаза мерцали, и в них не было ни капли сочувствия бедолаге. Я хотела было высказаться, но меня остановили:
– Вернитесь в свою каюту и не покидайте до обеда, – приказал виконт.
Пришлось спрятать несогласный взгляд. Однако от Рэйнера он не укрылся.
– Надо сжечь трупы, а это, как помните, малоприятное зрелище, и запах будет, сами знаете каким, – пояснил Нессельфольде и намекнул на битву за Единый, когда после победы мы вынуждены были сжигать тела погибших друзей. Вроде и радовались, но в то же время и скорбели.
На этот раз пререкаться и спорить я не стала. Молча кивнула, обошла Рэйя и направилась в свою каюту, дверь в которую тихо притворила. Голова снова загудела. Я разделась и легла в кровать, чтобы поспать. Всё-таки ночь была изматывающей. И быстро провалилась в спокойный сон, продлившийся намного дольше, чем я рассчитывала.
Проснулась я только на следующий день на рассвете. Сладко потянулась. Прислушалась к тишине. Когда корабль двигается, слышен скрип деревянных крыльев и хлопанье парусов. Сейчас же не раздавалось ни звука..
Я бросилась к окну и чуть было не завизжала от восторга: «Рыжая Бестия» пришвартовалась к утёсу. Это означало только одно: мы прибыли.
Быстро привела себя в порядок и выскочила на палубу. Мне тут же преградили дорогу два мага.
– Доброе утро, ваше высочество, – поприветствовали они меня, не пропуская дальше открытой двери.
– Может стать ещё добрее, если пропустите, – мило улыбнулась им, однако улыбка не сработала.
– Никак нельзя, выше высочество, – ответил один из них.
– Его сиятельство запретил вас выпускать с корабля, – добавил другой.
– Так я никуда и не ухожу, – удивилась я. – Хочу вот по палубе прогуляться.
– Пройдите обратно, ваше высочество, – шагнул на меня первый, и я вынуждена была отступить.
Дверь за собой громко захлопнула. Сама прижалась к ней спиной и задумалась. Мы уже прибыли, но во сколько? Где Нессельфольде и все остальные чёрные маги? Почему мне запрещено гулять?
Начала искать ответы со второго вопроса. Дверь в каюту Рэйя была заперта, как и в кают-компанию. Значит, все тёмные лорды отсутствовали на корабле. На третий вопрос ответить легко: проще за мной проследить в закрытом помещении, чем на открытой палубе, откуда я могла спокойно сбежать на остров. Получить информацию по первому вопросу получится только в одном месте: в столовой. Живот громко заурчал, напоминая о пропущенном обеде и ужине.
Ранним утром столовая пустовала. Однако кок любезно выдал мне причитавшуюся порцию. Удалось даже выпросить вторую кружку чая. Хорошо, что никого не было, даже повар, обслужив меня, скрылся на камбузе. Вылила в чай содержимое припасённого на крайний случай флакончика и быстро спрятала склянку обратно.
Вовремя! В столовую зашла невыспавшаяся Рафика. Увидев меня, она подсела ко мне и широко зевнула.
– Ой, прости, – извинилась подруга. – Ночка выдалась трудной. Пока корабли опустили на воду, пока пришвартовались, вымоталась сильно, – последнее слово она договаривала, пытаясь скрыть зевоту.
А вот и ответ на первый вопрос. Теперь можно заняться уточнением второго: куда делись чёрные маги?
– А где чёрные? – Жуя, поинтересовалась я у неё.
– Сошли на берег и уже скорее всего встретились с местными старейшинами и главами, – спокойно так ответила Рафика.
– А мне.., – но меня перебили:
– Нет, нельзя, – усталость вмиг слетела с воздушницы. – Если с тобой что-нибудь случится, то нам всем голову оторвут! Так что сиди и не влипай в неприятности, – слишком уж эмоционально проговорила подруга. – Если потребуется, я лично тебя запру и заблокирую в каюте, – добавила она.
Я взяла свою кружку и с наслаждением отпила. Раф посмотрела на вторую, и я пододвинула чай к ней. Поблагодарив, подруга выпила до дна.
– Ладно, – смиряясь с неизбежным, разочарованно протянула я. – Сейчас вот доем и вернусь в каюту.
– Спасибо за понимание, – искренне улыбнулась она и оставила меня одну.
Некрасиво я поступила, напоив подругу. Но что мне оставалось делать, когда самое важное происходило за бортом корабля? Что-то внутри меня трепетало, рвалось на свободу, жаждало встречи… Встречи с чем или кем понять я не могла, но у меня в запасе только пятнадцать минут. Именно столько времени Рафика не сможет управлять стихией. Опоив её, я сняла тем самым с неё подозрение в пособничестве, правда, после такого однозначно потеряю её доверие. Надеюсь, что она меня всё же поймёт и простит, но верить на слово более не станет.
За одну минуту я съела остатки завтрака. Ещё две, чтобы добраться до каюты. Одну потратила на поиски того, на чём буду спускаться. Пять минут ушло, чтобы оторвать ремни от кровати и соединить их. Осталось всего шесть. Успею!
Я подошла к окну и замерла, потому что услышала спор голосов:
– Это точно она? – спросил один из них.
– Да, – ответил второй.
Судя по голосам, они принадлежали детям: мальчику и девочке. Я не торопилась открывать створки витража, теряя драгоценное время. Моя каюта находилась на теневой стороне, поэтому я не могла видеть тени. Послышалось тихое урчание вперемешку с шипением.
– Верится с трудом, что Ася могла прийти с этими надутыми магами, – проговорил мальчик.
– Зис заметил её, когда летал над кораблями, – пояснила девочка. – Смотри, как принюхивается Шас. Свою хозяйку он точно учует.
Улыбка растянула мои губы. Ну конечно же! Вот откуда этот внутренний трепет! Не боясь, я отворила окно. Дети взвизгнули от неожиданности.
– Тише, вы! – Приложила я палец к губам. – Если увидят нас, то нам всем несдобровать.
– Аська! – хором прошептали дети.
Во время спасательной экспедиции в умиравшие миры я спасла их. Тогда-то мы с ними и познакомились. Их мир был последним. Там-то я едва не умерла, помогая оставшимся в живых добраться до Прохода, откуда их доставили в Единый мир.
Летучий ящер по кличке Шас выгнул шею и посмотрел на меня влюблёнными глазами. При виде меня он заурчал громче. А я раскрыла в удивлении рот, рассматривая того, кто вылупился в моих руках. Тогда-то и произошла его привязка ко мне. Взять с собой новорождённого зверя я не могла, потому что не знала, как за ним ухаживать, да и привязываться к питомцу, который мог просто не выжить в новом мире, не хотела. Испугалась, что буду горевать, если с ним что-то случится, поэтому ящер остался с теми, кто мог за ним ухаживать.
Ящер чем-то напоминал наших драконидов в ипостаси драконов, но только был меньше размером и не извергал огонь. Да и разумом они были не выше наших собак. Легко поддавались дрессировке и работали летающим средством передвижения, так мне рассказывали выжившие, пока шли мы в Единый мир.
Зелёная чешуя дракона блестела и переливалась перламутром. Вокруг головы росли длинные шипы-рога, по четыре с каждой стороны. Перепончатые крылья в суставе кончались когтистыми лапами. Длинный хвост выдавал радостное возбуждение ящера.
Шас боком держался лапами с острыми когтями за корабль. Дети сидели у основания его шеи и на спине, куда крепилось специальное седло для наездников.
Отпущенное зельем время истекало. Надо бы поторопиться!
– А он выдержит нас троих? – Поинтересовалась я у деток.
– Разумеется, – радостно ответили они.
– Мы за тобой прилетели, – признался мальчик, имени его я, к сожалению, не помнила.
Из глубин корабля донеслось разъярённое:
– Аська!
Это Рафика раскусила мой план. Не теряя ни секунды, перебралась на спину к ящеру, который приспустился, чтобы мне было удобнее на него взбираться, и села за детьми, вставив ноги в стремена. Мальчик ловко обвязала меня ремнями. Шас довольно заурчал.
– Шас, вперёд! – бросила Сола короткую команду, и ящер резво сорвался вниз.
Море стремительно приближалось. Я ухватилась за ручку на седле позади меня. Ящер затормозил совсем близко от воды, обрызгав нас солёными брызгами, и полетел параллельно волнам. Вода оказалась довольно тёплой. От совершённого манёвра дух захватило так, что закричать не получилось: язык присох к гортани.
Детки не только подросли, но и научились шалить не хуже меня. Сола, так звали девочку, что-то прошептала на ухо мальчишке. Из-за шума ветра я ничего не расслышала, но заметила хитрый блеск в глазах повернувшего голову её друга. Тот подмигнул мне, а Сола покрепче перехватила удила и подстегнула ими, подгоняя ногами, ящера. Шас взмыл вертикально вверх.
На этот раз я всё-таки закричала. Почувствовала, как съехала с седла, и, если бы не ремни и стремена, то уже давно бы слетела с ящера. До меня донёсся заливистый смех детишек. Спустя несколько головокружительных виражей, от которых я обмирала от страха, ощутила прелесть полёта на диковинном звере. Чувства были сродни тем, что испытывала, когда маневрировала на летяге. Только с ящером было больше свободы. Не приходилось всё время концентрироваться на воздушных потоках, выбирать, какой из них лучше и больше подойдёт для тебя. Это делал сам Шас. Он мог даже немного потягаться с ветрами. Наездникам оставалось наслаждаться красивыми видами, открывавшимися сверху, да немного направлять воздушного «коня». Поняв, что я больше не боюсь, ящер начал выписывать пируэты один немыслимее другого, которым за эти два года обучили подросшего ящера.
Пока мы кружили под облаками, входили в управляемый штопор, резко разворачивались, ребятишки научили меня управлять моим ящером. Шас оказался послушным питомцем. Он подстраивался под меня, а я старательно заучивала команды. Беспокоило меня только одно: как отреагирует Рэйнер, когда увидит моего питомца. Его ж кормить надо, а ест зверушка иномирная немало, по словам детей. На этот раз расставаться с ящером я не собиралась.
Прошло не меньше двух часов, прежде чем мы стали снижаться. Шас подустал. Поняла это по тому, что он перестал закладывать крутые виражи. Мы облетели остров. Сола указала мне сверху на их поселения, расположившиеся на нём. Но приземляться в посёлках не стали, а полетели к невысоким горам, находившимся в той стороне, куда пристали корабли.
В горах располагались пещеры, как поведали дети, где и жили ящеры, сородичи моего Шаса. Мой. Иначе я его уже не воспринимала. Мне нравилась его шкура, напоминавшая кожу змеи, только немного грубее и толще. А ещё он был тёплым, в отличие от ползучих тварей.
Мы спустились в центр ущелья. Едва я вылезла из седла, как ко мне подбежала ватага шумных ребят. Все они наперебой кричали моё имя. Каждый старался ухватить меня за руку, прижаться, увидеть мою улыбку, обращённую только к нему. Они встречали меня, как самого дорого человека в мире. Почти все лица были мне знакомы. Не знала я только их имён. Как-то не до знакомства было, когда мы с Яриной нашли их.
Это был последний уцелевший мир. Да и он уже разрушался на глазах. У Олларгосс получилось открыть Проход только в одном месте. Там были в основном все взрослые, старики и несколько младенцев. К ним подбиралась пустота. Тогда одни из немногих выживших в нашем мире элементалей отдали свои жизни, чтобы стать природной силой и продлить существование умирающего мира. За это время мы успели спасти их, уведя в Коридоры.
Только вот люди наотрез отказывались уходить. Они говорили о детях, которых оставили в центре мира. Он умирал последним. Так выжившие хотели спасти своих детей. Адалрикус, цэ-Сарь вурдом и глава спасательной экспедиции, отказался идти за ними. Пустота стремительно пожирала мир.
Мне удалось уговорить Олларгосс открыть Проход повторно. Далось ей это с огромным трудом. Своей силой мыслителя Ярина отыскала оставленных ребят. Она тоже не была согласна с решением цэ-Саря, поэтому и помогла мне.
За детьми я отправилась одна. Благо на тот момент я была элементалистом и быстро нашла ребятишек, бледных и худых настолько, что сквозь кожу проступали все кости. С ними были и летучие ящеры. Только благодаря им, нам удалось добраться до Прохода. Так что мы прихватили и их яйца. Вот тогда-то и вылупился Шас. Сола забрала его к себе, пообещав вернуть его мне.
Стихии и элементы слушались плохо. Ветер, который я создала, чтобы подгонять ящеров, слабел с каждой секундой. Земля под нами давно исчезла. Её энергию я превратила в необходимый для нас воздух. Пустота нагоняла. Дышать стало нечем. Пришло осознание, что мы не успеем. Ярина мысленно звала меня, потому что Проход грозил закрыться. Олларгосс всё тяжелее и тяжелее становилось удерживать его открытым.
И я решилась полностью исчерпать свои источники. Раскрыла их нараспашку и выпустила огромную волну энергии, которая закинула нас в Проход. Спасая детей, я думала о Рэйе, представляла его, воображала нашу бурную встречу по возвращении домой.
Реальность была ужасна. В неё не хотелось возвращаться. Изо горла толчками лилась кровь. Вурды своими щупальцами впились в моё умиравшее тело. Целители вливали в меня свою силу. Ярина нежно держала моё сознание, чтобы я не чувствовала страшной боли, скрутившей меня…
Сейчас же, отвечая на приветствия детей, загорелых, пухлых и счастливых, поняла, что поступила правильно. Пусть я теперь даже родной мне стихией, землёй, не могла управлять, спасение этих ребят стоило того.
Они одновременно задавали по несколько вопросов, что я терялась, не зная на какой ответить, и тут же рассказывали забавные случаи из своей жизни, о чудесах, о заботе за летучими ящерами.
– Что за гвалт? – Раздался женский голос из дома, стоявшего чуть в стороне от того места, где мы приземлились. – Вы почему не работа…,– она увидела меня да так и обмерла в дверном проёме. – Ася, – по губам я прочитала, а потом женщина закричала: – Девоньки, Ася пришла! Наша спасительница к нам пришла! – И тут же бросилась ко мне.
Ребята расступились, пропуская её ко мне. Она меня обняла, со слезами на глазах расцеловала и всё время шептала слова благодарности за спасение. Тут побежали и её приятельницы. Они тоже по очереди меня обнимали да расцеловывали. Радовались моему выздоровлению.
– Как же мы молились за твоё выздоровление, – приговаривала рыженькая.
– Каждый день перед едой молим Единого, – ага, уже переняли нашу веру в Единый мир. Слова принадлежали блондиночке.
Признаться к своему стыду, я совсем их не помнила. Зато они точно знали меня в лицо и имя моё запомнили.
– Что-то у тебя щёчки спали, – а это уже женщина в летах сказала. Она потрепала меня за них.
Ну, где-то убыло, а где-то прибыло. С довольной улыбкой гордо выпятила выросшую грудь.
– Совсем тебя голодом заморили, – сетовала она. – Или эти кровопийцы тебя не кормили? Так и знала, что нельзя тебя у них было оставлять одну, – причитала кухарка.
Она была одета соответствующе и пахло от неё сладкой сдобой.
– Всё равно работы не будет никакой, – махнула она рукой в сторону детей, столпившихся вокруг. – Пошлите пить чай с ватрушками?
Когда мы прошли в здание, там располагалась столовая, кухня, общая спальня для детей, отдельная – для воспитательниц, и даже несколько купален, мне всё там показали и рассказали. Даже когда сели за стол, не спрашивая мне сначала дали полную тарелку супа, а только потом ватрушки с чаем, женщины поведали о своей жизни на острове, в новом мире.
Поначалу было трудно. Голая земля, сила не слушалась их – среди них было несколько человек, использовавших нечто похожее на магию. К тому же ящеров нужно было кормить. Некогда было поминать погибших.
Полгода заняло строительство самых важных зданий, вроде такого, в котором мы находились сейчас. Материалов, выделенных по первой всеми центральными странами, было немного, времени тоже, поэтому и жили в общих домах. Ящеров же поселили в пещеры, которые нашли спустя пару недель пребывания на острове.
Хорошо, что продукты, семена и домашних животных тоже доставили сюда, чтобы не оголодали переселенцы. На перебой все рассказывали, как привыкали к новому миру, яркому солнцу и сочной зелёной траве. Удивило всех тёплое море. В их родном мире оно давно пересохло. Только по рассказам и помнили о нём.
Мне даже расспрашивать не пришлось. Добродушные женщины, бывшие воспитательницами для детей, большинство из которых остались сиротами, не умолкали ни на минуту. Я всё слушала и слушала их.
Не было в них ни тени напыщенности, ни грамма превосходства. Никто из них и из подошедших позже (кто-то из ребят, видимо, разнёс благую весть о пришедшей на остров спасительнице, вот жители и потянулись в ущелье, чтобы лично отблагодарить меня за спасение), – никто, повторюсь, ничего не попросил. Делились своими впечатлениями о Едином мире, о чудесах, увиденных здесь, точнее магии. Ни один человек не заикнулся о трудностях, с которыми пришлось столкнуться им, переселенцам. Всё время благодарили за помощь, оказанную им при переезде на остров, хоть я и отнекивалась, что это не моя заслуга, но они ничего и слышать не хотели, полагая, что без моего ходатайства не обошлось. Кое-как удалось объяснить, что я очень долго лечилась, а помощь им оказывали совместно все центральные страны. Некоторые из островитян даже раскрыли планы на будущий год, так они мне доверяли.
Слушая их рассказы, я ощущала необходимость моего существования. Нет, себя я не превозносила. Без Ярины, указавшей верный путь, я никогда бы не смогла найти детей.
Жители поинтересовались и о других членах спасательной экспедиции, с которыми познакомились, когда возвращались. С превеликой радостью они восприняли новость о том, что Яра ждала ребёнка от сурового Адалрикуса.
– Вот же ушлый кровопийца, – проговорила кухарка, которую все называли тётушкой Нэсси. – Так и знала, что он на неё глаз, точнее щупальца свои положил, – прокомментировала она, хотя видно, что та радовалась за Ярину.
Едва столы опустели, как меня повели показывать селения. При нашем появлении все, кто ещё не слышал о моём прибытии, тут же бросали работу и присоединялись к нашему шествию, здоровались, благодарили, а потом незаметно уходили вперёд.
Меня привели в первый посёлок, самый крупный на острове. На центральной площади (она была единственной во всех селениях) уже установили импровизированную сцену, поставили перед ней стулья, скамьи. По краям выставили столы, накрытые вкусностями и напитками. Принесли самодельные украшения: гирлянды из разноцветных лоскутков ткани, бумажные шары и хлопушки. Поддавшись всеобщему веселью, я принялась помогать жителям украшать площадь.
– Ася, Ася! – Кричали дети. – Используй силу, –они попросили меня продемонстрировать свой дар.
– Э, не-е, – покачала я перед ними указательным пальцем. – Так неинтересно. Раньше закончим, – наклонилась к ним и прошептала, – значит, раньше начнётся пир, и он раньше закончится, и всех спать уложат.
Детишки согласились с моими доводами и отстали. Я же с облегчением вздохнула. Пока меня никто не разоблачил, а то если узнает Рэйнер, то сидеть мне под замком. Тремя замками.
Народу на площади прибавлялось. Я даже удивилась, что спасённых людей оказалось так много. Во время экспедиции некогда было подсчитывать переселенцев, а после их спасения мне было совсем не до этого.
Столы уже ломились от разных угощений, принесённых теми, кто явился позже, уже к самому началу праздника. В честь чего торжество? Так ведь их спасительница навестить пришла. Вот и весь повод. Меня он смущал. И я впервые ощутила, как загорелись щёки от стеснения. Можно подумать, что я одна их вызволила из умиравшего мира.
Вскоре на сцене началось представление. Певцы исполняли старинные песни, принесённые из родного мира. Зрители им подпевали. Выступали шуты. Многие их шутки так и остались мне непонятны, потому что опирались опять-таки на законы и реалии старого дома островитян. Улыбалась из вежливости. Однако люди понимали это и старались объяснить их мне. Дети выступили с инсценировкой пьесы. Судя по тому, что они иногда забывали реплики и им подсказывали воспитатели, сценку должны были показать немного позже, но решили выступить перед важной гостьей.
Когда импровизированный концерт подошёл к концу, солнце потихоньку начало садиться за горизонт. Я даже удивилась, что меня до сих пор не кинулись разыскивать и чёрные маги не заявились в середине представления. С них станется, ещё появятся из своих порталов и испортят праздник.
Пока я радовалась своей недолгой свободе, а в том, что она скоро закончится, сомнений не было, жители успели убрать стулья и скамьи. На сцене небольшой оркестр заиграл плясовые мелодии. Люди начали выходить в центр площади, водили хороводы, танцевали. Если кто уставал, то отходил к столам, где можно было утолить жажду и перекусить. Удивительно, но я нигде не увидела спиртных напитков. Нет, мне нельзя ещё, я несовершеннолетняя, просто было интересно, что они предпочитали.
Стоять в сторонке мне, разумеется, никто не дал. Переселенцы с радостью обучали меня своим танцам. Мы дружно смеялись, когда у меня не выходило, а когда удавалось повторить в точности, все хвалили. Время пролетело незаметно.
– Ася, ты не видишь Солу? – Спросила меня тётушка Нэсси, когда мне всё-таки удалось вырваться из танцевального круга, чтобы попить прохладного компота.
Покрутив головой, я не обнаружила девчушку, почти не отходившую от меня, о чём и сообщила кухарке.
Испугавшись, что с ней могло что-то случиться, мы с тётушкой Нэсси отыскали в толпе её друга по шалостям, Зисара. Это про него Сола говорила, что он увидел меня, когда с их другом прилетела на Шасе за мной на корабль. Мальчик рассказал, что подруга убежала к дедушке. Его избрали старейшиной на острове. Сола хотела с ним поделиться радостью и позвать на концерт. Старейшина ещё с вечера был занят переговорами с хмурыми чужаками.
