Олег Юрьевич Полетаев
Перегон
– Зачем? Прямо на рынке, сделаем генеральную доверенность и кати в свою таможню!
– С Россией, этот номер не прокатывает, я уже пробовал года три назад, тогда, я первый раз связался с таможенным оформлением. Как последний лох, притащился в таможню с этой филькиной грамотой. Меня развернули в таможне, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Пришлось, тащиться обратно в Минск, за дополнительную плату, бывший хозяин согласился скататься на границу и переоформить собственника. Ты меня сейчас, пытаешься также развести. Я ужу жалею, что сразу не проехал в Щецин, опять решил поэкспериментировать! Едем переоформлять, или я сейчас еду на вокзал?
– Поехали! – очкарик, нехотя согласился – Только за руль сядешь ты!
За время перегонов с немецкой границы, Игорек, давно привык к крайне нестабильной жизни в Белоруссии. Проехать Белоруссию без запасов топлива было рискованно, можно было нарваться на несколько подряд закрытых АЗС. Причем, хозяева АЗС, даже не утруждались объяснить причину, благодаря которой АЗС закрыта, хоть бы листок бумаги на окошке. Сильно раздражал их белорусский зайчик, местная валюта – зайчик, очень любил прыгать, причем, обычно вниз, частенько – стремительно и глубоко. Но, в плане автомобилизации, все было хорошо. Таможенные пошлины, были двух видов – с отчуждением и без отчуждения. С отчуждением, пошлины были на уровне российских, без отчуждения – на порядок дешевле. Через два года, автомобиль становился отчуждаемым и на нем можно было заработать, продав его россиянину. ВАЗ в Белоруссии, был в основном реэкспортным и по сравнению с иномарками, их число было крайне невелико. Конечно, Белоруссии в этом плане было просто, им не надо было поддерживать отечественного производителя.
Итак, два деятеля выехали с авторынка. Кирилл, именно так звали очкарика, пребывал в несколько беспокойном состоянии, объясняя это домашними проблемами, вел себя довольно напряженно и замкнуто. Раздражала его неуемное потребление черного кофе, на трассе, останавливались почти у каждого кафе. В кафе, заходил только он, выходил довольно быстро с пластиковым стаканчиком, наполненным наполовину, пил всегда крепкий черный кофе без сахара. Каждый раз, он предлагал захватить кофе и для Игорька, но тот, почти всегда отказывался. После очередной дозы кофеина, Кирилл на время оживлялся, мог даже что-то рассказать. Рассказ его, был очень недолгим, действие кофеина прекращалось, он закрывал глаза и замолкал. Но слушать, он мог бесконечно, а интересных местах поворачивал голову и слушал, с еле заметной улыбкой.
– Кирилл, похоже, белорусы, очень уважают своего президента, называют его батькой! Что за заслуги у него такие?
– Игорь, а ты заметил, что на дорогах давно спокойно в Белоруссии? Судя по твоему отштампованному паспорту, ты гоняешь машины много лет.
– А, ты прав Кирилл, действительно, перестали беспокоить, как батька расправился с криминалом?
– Объявил войну криминалу, начал отстреливать воров в законе. Сильно расширил штат милиции, в стране действует “эскадрон смерти”, вроде “Белой стрелы”. Законно, с этими бандитами не справится. На трассе, переодетые сотрудники дожидались, когда преступники остановят их, дальше выходили с автоматами и расправлялись без суда и следствия. На АЗС, сотрудники милиции подъезжали к дорогим иномаркам криминальных авторитетов и предлагали им проехать с ними. Если, они начинали сопротивляться, силой заталкивали в багажник, предварительно распылив внутри слезоточивый газ. В следственных изоляторах, воры умирали, якобы ненасильственной смертью. Много криминала исчезло, просто пропало без вести. Расправился с главным вором в законе – Петром Наумовым. В 1997 году, после гибели Могилевского депутата, и вовсе, объявил беспощадную войну криминалу.
