– Может поможешь мне?
Инга покусывает губы, явно злится, но мне как-то нет дела до её переживаний. Полгода совместного проживания для меня–рекорд; непонятно чего ещё она ждёт. Перезимовала, на море сьездили–чего ей еще надо? Пора бы уже назад, в свою провинцию, к совсем не-бедному папе.
– Нет,не занимаюсь я этим.
Такие диалоги становились обычным делом и я уже чувствовал, что дело идёт к обычной развязке. Поездка в Ялту мне виделась концовкой романа; только я вот здорово просчитался–у Инги были совсем другие планы на мой счёт. Столь длительный период совместного проживания, для неё был признаком возможности серьёзных намерений с моей стороны, да и вообще–женщинам видится всё по-другому. И хоть простовато, но не так уж и далеко от правды. В принципе, я был не против чтоб она крутилась по дому, а меня оставила в покое. Но она чувствовала, что всё может сложится по иному , только вот чего то недостает, её, вроде как как взрослому, ёбарю, для того чтоб превратиться в мужа. Тут недостаточно показать самой серьёзность своих притязаний; тут нужно чтоб истинная натура проявилась и у объекта притязаний.
Идею дальнейшей коррекции внутрисемейных отношений Инге подсказал мой любимый телевизор. Ленивое щёлканье каналов привело к американской религиозной программе. Новоиспечённый пастор с румяными щечками передал бразды правления строго одетой даме…с чем-то в руках…это “что-то” здорово напоминало обычную розгу. Дама внятно повествовала о том, что порке все возрасты покорны, и лучшего инструмента поддержания порядка в семье просто нету. Наверное о детях говорит…тогда при чём тут “всё возрасты покорны”? Что-то было очень волнующее и в лице и в фигуре этой представительной особы–что-то очень забытое и притягательное. Чувствовалось, что она знает о чём говорит, и очень тянуло приобщиться, стать частью этого ладно устроенного порядка, в котором у каждого есть своё место.