Олег Торбосов
Путь одного Олега
Глава 10.
Пристегните ремни
– Это Костя залез, – выдавил из себя Антон, – ему нужны были деньги срочно. Я просто внизу стоял.
Мой ход сработал. Припёртый в угол Антон не задумываясь сдал своего корешка, и ситуация с квартирой прояснилась. В течение недели они вернули примерно половину денег, и я смог хоть частично, но выплатить долг, который висел у меня перед сотрудниками «Айвенго»: диджеями и работниками пиццерии. Мой друг заехал и забрал у них велосипед и какие-то оставшиеся вещи.
В минуты разоблачения этих воришек мне, конечно, хотелось хорошенько врезать Антону и его другу Косте за проникновение в мою квартиру, за оставленный на кровати грязный след, разбросанные под дождём вещи, частично пропитые деньги и проданный каким-то скупщикам ноутбук. Кулаки сжимались от гнева. И только спустя долгое время я понял, что благодарен этим раздолбаям. Их нелепая выходка с ограблением квартиры добавила тяжёлую гирю на чашу весов моего переезда из Озёрска.
Я не знаю, хватило бы у меня решительности и смелости свалить, руководствуясь только эмоциями от ситуации в клубе, но эта глупая кража стала вторым, добивающим и важным пинком жизни за одну ночь. И эти два удара вместе обладали силой, которой оказалось достаточно, чтобы вытолкнуть меня с тёплого насиженного места арт-директора популярного ночного клуба Озёрска и отправить в неопределённость, в новый большой город в поисках спокойствия и безопасной жизни.
Я быстро собрался. Чемодан был почти полон, при том, что в него не поместились ни постельное бельё, ни полотенца, ни зимние вещи. Договорились, что всё это мама отправит мне в посылке сразу же, как станет известен адрес.
Телефон в кармане дёрнулся. За мной приехал друг, который отвезёт меня в аэропорт. По дороге я заехал попрощаться с мамой. Мы обнялись и выполнили ритуал, суть которого я до сих пор не понимаю, – присели на дорожку. Мне несложно.
Ехали молча. Внутри было чувство опустошённости и тревоги перед поджидающей меня впереди гнетущей неопределённостью. Ни работы, ни чёткого плана, ни друзей, ни даже места для ночлега. Лишь изредка в глубине души негромко звучали задорные нотки азарта и волнующего предвкушения грядущих изменений. Всю дорогу я залипал в телефоне.
Директ «ВКонтакте» разрывался от сообщений. Друзья и сочувствующие хотели узнать смачные подробности про события непростой для меня ночи. Я выборочно отвечал самым близким, осознавая, что никто, кроме мамы, ещё не знает, что я переезжаю из города. В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: где в Питере ночевать?
Я нашёл «ВКонтакте» несколько групп в духе «Вписки СПб» и «Студенческие вписки»[3] и оставил на стене сообщение: «Ребята, привет, переезжаю жить в Питер. Прилетаю сегодня в 23:00 в Пулково. Не курю. Адекватный. У кого можно остановиться на несколько дней?»
В качестве резервного варианта, конечно, всегда оставался хостел, но я рассчитывал на отдельную комнату, приятную компанию, да ещё и без денег. За час на мою просьбу ответили примерно 10 человек. Прямо в дороге я списался с самыми, по моему мнению, подходящими ребятами, студенческой парой. При выборе опирался только на аватарки и описание профиля, отсеивая полуобнажённых дам и откровенно сомнительных людей с внешностью маньяков. Мы даже договорились, что ребята встретят меня в аэропорту. Внутри стало спокойнее.
Социальные сети по-настоящему меняют мир и творят чудеса.
Пара сообщений, и совершенно незнакомые люди соглашаются помочь неизвестному им ещё несколько минут назад парню. Теперь у меня вроде бы есть ночлег.
Я стоял в очереди на посадку. В это время где-то за сотню километров отсюда в Озёрске через плотные шторы в окне второго этажа панельного дома пробивался свет. Мама сидела перед телевизором и смотрела тысячную серию «Дома-2», иногда тяжело вздыхая. Брат в своей комнате играл на компьютере. А в тёмном гараже между сосновым лесом и городским кладбищем, грустно свесив зеркала, ждала своего хозяина разбитая красная «Тойота».
Вернётся ли хозяин, солнечным летним днём с привычным скрипом распахнув гараж, выгонит ли свою красную «акулу» из бокса, блестящую и красивую? Понесётесь ли вы с музыкой и открытыми окнами когда-нибудь ещё в сторону «Айвенго»?
Ехали молча. Внутри было чувство опустошённости и тревоги перед поджидающей меня впереди гнетущей неопределённостью. Ни работы, ни чёткого плана, ни друзей, ни даже места для ночлега.
– Уважаемые пассажиры, наш самолёт готовится к взлёту. Просим вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Все электронные устройства во время взлёта и посадки должны быть выключены или переведены в авиарежим, – доносился из динамиков голос бортпроводника.
Я накинул на голову капюшон толстовки, поправил наушники, погромче включил Цоя, отвернулся к окну и закрыл глаза. Через несколько минут самолёт оторвёт меня от родной уральской земли и понесёт через тысячи километров в незнакомый город, в новую жизнь.
Глава 11.
Простыня с драконом
В аэропорту меня встречали.
– Привет, я Алексей, – протянул мне руку прыщавый, скромно одетый парень. – Давай поедем на автобусе, он идёт почти до моего дома. Нам сюда.
Я покорно шёл за ним в сторону автобусной остановки и катил за собой плотно набитый чемодан. На моём лице была улыбка. Но не довольная улыбка счастья и радости, а немного натянутая дежурная улыбка псевдохорошего настроения, которая должна была располагать Алексея и скрывать от него хаос, волнение и неопределённость, с бубнами танцующие внутри моей головы. Мои жизнь и настроение на ближайшие несколько дней хоть немного, но зависели от незнакомого мне студента второго курса.
– Заходи, – сказал Лёша, открыв скромную, обитую дерматином дверь на пятом этаже старого панельного дома в Купчино.
Если раньше вы не слышали название этого района Санкт-Петербурга, то, написав в «Гугле» «мемы про Купчино», в самом верху найдёте картинку с седовласым мудрецом, который говорит: «Идёшь по ночному Купчино – дорогу свою не освещай дорогим смартфоном». Это всё, что вам нужно знать про этот район.
Я вошёл в квартиру. Это была маленькая двушка с коричневым глянцевым советским трюмо в коридоре, у которого много лет назад было разбито одно зеркало. Его открутили и отправили на свалку, обнажив несколько деревянных полок. В своём полумраке они скрывали разные бутылочки и баночки ярких кислотных цветов с кремами, лаками и пенками для волос, контейнер с ушными палочками и заколками. Там же в большой коробке лежали початые блистеры таблеток от головной боли, живота и других хворей и ещё сотня каких-то деталей, предметов и вещей, вроде деревянной лягушки, держащей в зубах монетку, которые так мастерски создают с порога ощущение лютого бардака.
Сверху на трюмо стопкой громоздились старые чемоданы, которые, скорее всего, принадлежали владельцам этой квартиры и были набиты такими же старыми вещами. В противовес этим пыльным, видавшим ещё Сталина чемоданам внизу выстроилась батарея новых разноцветных студенческих кроссовок сочных цветов с белоснежными подошвами от Nike и Adidas. Казалось, они были единственными элементами новой жизни в этой квартире.
– Твоя комната, – отодвинув занавеску, которая служила дверью, торжественно и искренне показал внутрь небольшого помещения Лёха. Окна комнаты были занавешены пыльными зелёными шторами, на метр не достающими до пола. Из-под этих коротких штор виднелся железный скелет массивной батареи, густо покрашенной уже пожелтевшей белой краской.
Около лакированного шкафа, как казалось, занимающего половину всего пространства комнаты, прямо на полу лежал матрас, обёрнутый в чёрную простыню с красными китайскими иероглифами и драконом на одеяле.
Знаете, есть такие универсальные пёстренькие комплекты постельного белья, которые используют в самых дешёвых отелях и профилакториях, чтобы невозможно было определить уровень их свежести и чистоты, потому что на них совершенно не видно ни пятен, ни других следов.
В этот момент я подумал, что хостел был бы даже более приятным местом, но выдохнул, сказал что-то в духе «отлично», улыбнулся для приличия Лёше и закатил в комнату чемодан.
– Чай будешь? – спросил меня Лёха.
– Давай, – согласился я. – Если есть, то зелёный.
Я макал в большую чашку пакетик «Липтона», чтобы хоть немного окрасить в цвет чая кипяток, когда на кухню зашла девушка.
– Это Катя, моя подруга, – представил её Алексей.
– Очень приятно, – кивнул я, оставив пакетик отмокать в чашке. – Я Олег.
За окном было уже темно, когда я прилёг на свой матрас и отрубился. Спалось плохо. В комнате было жарко, к тому же из-за пыли у меня начался аллергический насморк. Я много ворочался и проснулся в таком полуразбитом состоянии где-то в 6:30 утра. Час-полтора просто лежал на своём матрасе и тупил в телефон в ожидании, пока проснутся Лёша с подругой, чтобы поехать с ними в центр, купить новую симку и приступить к поиску работы.
Перед выходом из дома я зашёл помыть голову. Ванна от потёков и купчинской воды была жёлто-коричневой, а по цвету и фактуре напоминала каменные термы римских императоров. Брезгливо склонившись над ванной, я быстро помыл голову, за пару минут собрался, позавтракал с ребятами, и мы поехали в центр.
Эту фотографию сделал Алексей в метро в первое утро моей новой жизни в Питере. За ближайшие два дня мне предстояло снять отдельную квартиру и найти работу.
Глава 12.
Прожать агента
– Станция «Невский проспект», – красивым баритоном объявил диктор.
Мы вышли из вагона и попрощались. Лёша побежал на пары, а я поднялся из метро к Гостиному двору.
Плотным потоком по главному проспекту города по своим утренним делам текли люди. В одинаковых кепках вокруг гида, поднявшего на вытянутой руке красный зонтик, толпилась группа китайских туристов. Парень, а может и взрослый уже мужик, в костюме ростовой куклы толстого плюшевого медведя в матроске зазывал на блины в какую-то кафешку.
Я вдохнул полной грудью холодный осенний воздух Невского и двинулся на поиски места с хорошим вай-фаем. Заприметив знакомую вывеску ресторанчика «Иль Патио», я удобно расположился за большим столом у окна, заказал сок, салат и открыл ноутбук.
Передо мной стояли две важные задачи: найти работу и снять квартиру. Лёша дал мне телефон своей знакомой риелторши Оксаны, которая помогла снять ему квартиру в Купчино и, по его словам, точно имела в рукаве несколько козырных вариантов в центре. Я позвонил ей пару раз, но трубку она пока не взяла.
В моей идеальной картине было работать и снимать квартиру в одном районе, чтобы дорога не занимала много времени, а самое крутое, чтобы можно было добираться от дома до работы пешком. Я не особо разбирался в районах Санкт-Петербурга, но интуитивно мне нравился Невский проспект. Было в этом названии что-то благородное, статусное и исторически красивое.
Перезвонила Оксана. Я спросил, сколько стоит снимать квартиру в центре, лучше на Невском. Она ответила, что отдельная квартира будет стоить от 30 000 рублей, а комнату можно найти за 10 000–15 000.
– Оплата за первый и последний месяц, плюс 100 % комиссия агенту, – бодро добавила она в конце.
Ох, блин. Квартира при такой математике отпала сразу, поскольку после покупки билета на самолёт у меня на карте оставалось 45 000 рублей. За аренду отдельного жилья при таких ценах нужно будет сразу отвалить два моих бюджета. Это в два раза выше моего бюджета.
Мне всегда было интересно, почему люди так легко отдают свои деньги и с ходу соглашаются на скидки, даже не стараясь понять природу просьбы о снижении цены.
– Давайте лучше комнату. Есть варианты на Невском? – не показав смущения, спросил я. Сдавать позиции и жить рядом с Лёшей в Купчино не хотелось, а про другие районы я тогда вообще ничего не знал.
– Есть небольшая комната в доме на Невском, 108 в коммунальной квартире всего на три семьи. Можно посмотреть сегодня после 18:00. Стоит 13 000 рублей в месяц.
– Это отлично, вечером готов посмотреть, – радостно согласился я. – И ещё сориентируйте, пожалуйста, мне вот Алексей сказал, что с вами можно обсудить агентскую комиссию, они через вас уже снимали и дали хорошие рекомендации.
– Максимум, что могу, это опуститься до 50 %, но это крайний вариант, – без восторга в голосе сухо ответила Оксана.
Это был как раз мой случай. Потому что при цене аренды 13 000 рублей и 100 % комиссии агента я должен был вывалить на стол сразу 39 000. Это были практически все мои деньги.
– Отлично, мне это подходит. Тогда до вечера.
Радостный от того, что Оксана так легко «опустилась» по цене, я закончил беседу на высокой ноте. Мне всегда было интересно, почему люди так легко отдают свои деньги и с ходу соглашаются на скидки, даже не стараясь понять природу просьбы о снижении цены.
Назначив просмотр квартиры, я переключился на вторую задачу. Поскольку до этого искать работу мне не приходилось, как это делать правильно, я не до конца понимал. Мне нужны быстрые деньги, не через месяц, а оптимально уже в конце недели. При этом стоять и раздавать листовки, учитывая мой опыт управления командой в 50 человек в «Айвенго», было бы нечестно по отношению к себе. Идеальным сочетанием всех факторов для меня представлялась работа официанта или администратора в ресторане.
Я открыл Яндекс и вбил в строке поиска «Лучшие рестораны Санкт-Петербурга».
Глава 13.
Первое собеседование
На первом месте в рейтинге лучших заведений Питера по версии «Афиши» значился ресторан «Рибай» от ресторанного холдинга Ginza Project. Я нашёл телефон и позвонил туда. Меня переключили на директора по персоналу, и после серии коротких вопросов она пригласила меня на собеседование на 15:00.
Это было совсем рядом с «Иль Патио», в котором в это утро располагался мой временный офис. В остававшееся до собеседования время я быстро составил резюме на «Хэдхантере» и откликнулся на позицию администратора в ресторан «Две палочки», который располагался на углу Невского и Владимирского проспектов.
Все свои действия я сверял с картой, где условным ориентиром был адрес «Невский, 108», в котором вечером у меня назначен показ комнаты. Я мысленно уже был согласен её снять не глядя, только чтобы не зависеть от графика учёбы Лёши и не возвращаться в этот вечер в Купчино.
Оплатив счёт за завтрак, я пошёл на своё первое серьёзное собеседование. До этого в Озёрске работа находила меня сама, и диалог с владельцем строился больше вокруг моих вопросов, чтó нужно будет делать и сколько будут платить. В Питере же приходилось прежде всего презентовать и продавать себя.
«Рибай» располагался на первом этаже нового современного здания сразу за Казанским собором. Тут был целый куст проектов холдинга Ginza Project. На шестом этаже работал пафосный ресторан Terrassa с отличным видом на собор, напротив входа стояла круглогодичная застеклённая веранда «Мамалыги».
Хостес проводила меня за столик в углу главного зала. У меня было время оглядеться. Я сидел в просторном помещении со вторым ярусом, бóльшую часть которого занимали массивные деревянные столы, покрытые красной глазированной плиткой, и солидные кожаные диваны в английском стиле. По периметру на карнизах висели большие гипсовые коровьи головы, в удалении от входа во всю высоту зала возвышался большой винный шкаф.
Через пять минут ко мне подсела менеджер по персоналу, и началось собеседование.
– Официантом работали раньше?
– Был управляющим в большом заведении, – ответил я и для солидности добавил: – Обучал официантов.
– Какие степени прожарки мяса вы знаете? – спросила она и внимательно посмотрела на меня.
Этот вопрос сразу застал меня врасплох, поскольку в нашем озёрском ресторане хоть и были курица, свинина и говядина, но ни про какие степени прожарки я раньше не слышал. В голове крутилось только одно слово, которое хоть как-то ассоциировалось у меня с прожаркой. Неуверенно я произнёс:
– Вэлл дан[4].
– Ещё какие-то знаете?
– Нет, – ответил я и был готов провалиться на месте.
– Хорошо, какие сорта красного винограда вы знаете? – продолжала с улыбкой заваливать меня девушка.
Из своего небольшого опыта употребления вин в диапазоне 200 рублей за бутылку в будни и 500–700 по праздникам и дням рождения я смог вспомнить два:
– Каберне и мерло.
– Ещё какие-то знаете?
– Нет, – честно ответил я, понимая, что, скорее всего, собеседование провалил.
Она спросила, давно ли я в Питере. Я честно ответил ей, что идёт второй день. Она уточнила, где я работал. Но слово «Айвенго», вызывавшее трепет во всей Челябинской области, не произвело на неё ровным счётом никакого впечатления. Над столом возникла пауза. Девушка что-то писала в блокноте, а я просто молчал и смотрел на неё преданными глазами, ожидая вердикта.
Она подняла глаза и сказала, что завтра в десять утра я могу прийти на стажировку. Я был готов расцеловать её. Не знаю, почему она всё же пригласила меня на работу при таких слабых ответах. Возможно, сработала моя искренность, а может, просто некому было работать. Но в любом случае это была отличная новость.
Из ресторана я вышел в приподнятом настроении и отправился пешком на Невский, 108, где совсем скоро должен будет состояться назначенный на вечер показ моей новой квартиры. Вернее, комнаты, но зато на Невском.
Глава 14.
Коммунальный ад
На часах было 18:15. Мы стояли с Оксаной во дворе дома 108 на главном проспекте Петербурга. Двор был широкий и по местным меркам просторный, потому что там находился вход в кинотеатр «Нева». Хозяйка задерживалась.
Пока мы ждали, Оксана сказала, что в соседнем доме есть ещё одна комната, которую можно будет посмотреть, но там есть нюанс.
Хозяйка квартиры, 70-летняя бабушка, живёт в одной из трёх комнат, а две остальные сдаёт. Риелтор сразу предупредила, что владелица строгая, гостей не разрешает и там есть небольшой специфический запах. Такая презентация, конечно, отбивала всякое желание эту квартиру смотреть, но сразу отклонять её я не стал, оставив в качестве резервного варианта.
В арке показалась невысокая полная женщина, которая для своей комплекции двигалась достаточно проворно. По тому, что Оксана засуетилась, я понял, что это хозяйка квартиры. Её звали Ольга.
Мы пешком поднялись на третий этаж. Можно было бы и проехать на лифте, который в советские годы строители филигранно вписали между перилами широкого лестничного проёма, но лифтовая кабина была настолько узкой, что, учитывая комплекцию и габариты Ольги, войди мы в лифт, наши отношения на этом этапе рисковали бы стать слишком близкими.
Ольга достала связку ключей и, на секунду зависнув, как бы вспоминая, какой из них подходит, вставила один из них в замочную скважину. Не угадала. Попробовала другой и со второй попытки всё же открыла высокую входную дверь с изящной изогнутой ручкой, оставшейся, видимо, ещё с царских времён.
Комната располагалась прямо напротив входа в квартиру и была три метра в ширину и четыре метра в длину с классическим для таких домов высоким потолком, украшенным лепниной. Весь левый угол занимала дореволюционная ажурная печь из белых глянцевых изразцов.
– Её можно затопить? – спросил я, указав на печь, сразу представляя, как зимними вечерами здесь потрескивает живой огонь и его ласковое тепло заполняет всю комнату.
– Ни в коем случае, – сразу оборвала мои мечтания Ольга. – Сверху печь уже разобрали, и дымоход утратил целостность.
Помимо печи в комнате стоял лакированный платяной шкаф, маленький двухместный диван и старая, местами продавленная кровать на тонких ножках с выцветшими от солнца деревянными спинками. Все эти предметы вплотную друг к другу выстроились вдоль правой стены. В дальнем углу у окна одиноко стоял маленький белый столик размером в два ноутбука. К нему был приставлен коричневый, покосившийся на хлипких ножках стул.
Бесполезная печь и эти пять предметов мебели занимали почти всё место на полу комнаты, и свободных участков для жизни, зарядки и веселых танцев с друзьями практически не оставалось.
Занавесок на окнах не было, так что хоть на какой-то уют рассчитывать не приходилось. На полу лежала покрашенная горчичной краской неровная потёртая деревянная паркетная доска.
– Пойдёмте, покажу вам остальную часть квартиры, – предложила Ольга, которая оказалась вполне приятной женщиной-рантье, скупавшей в ипотеку комнаты в коммуналках. Этим и объяснялась тугая связка ключей, мелодично звеневшая у неё в руках. В самые «жирные» времена, как она с гордостью призналась, у неё было одномоментно 12 комнат.
Мы шли по длинному коридору, потолок которого был настолько высоким, что в полумраке его едва можно было разглядеть. Стены местами были покрашены масляной краской, а кое-где оклеены тёмно-зелёными обоями.
– Слева комната Антона, он врач, – указала она на деревянную дверь, следующую сразу за моей. Мы сделали ещё несколько шагов и поравнялись с другой дверью. – Здесь живёт Инна, она работает бухгалтером, очень порядочная и аккуратная.
Как я понимаю, эти характеристики соседей и их профессии, на которых Ольга чуть ли не с гордостью делала акцент, для меня должны были иметь особое значение, поскольку адекватность людей в коммунальной квартире, как я позже узнал, это один из основных показателей.
Следом мы посмотрели ванную, туалет и кухню. Не буду описывать все детали, но мой внутренний эстет плакал и на коленях умолял уйти отсюда. А куда уйти? К Лёше в Купчино, а может, пойти жить под присмотром 70-летней бабушки в окружении кружевных салфеток и спорного запаха? Есть, конечно, ещё способ где-то быстро найти денег и смотреть варианты подороже, но идей в голове не рисовалось.
Я сказал, что должен взвесить все за и против, и быстро ретировался из квартиры.
