Олег Татаренко
Инструкция по уничтожению. Допрос Уорта
– В чём трудность?
– У вас нестабильная психика, ваше поведение не адекватно и поэтому не предсказуемо. Мы потеряли много агентов. Выход был только один создать стабильный симбионт. Мы брали ваш зарождающийся организм, и в стадии деления восьми первых клеток удаляли из них две и приживали две своих. Почему две? По строению мы не однородны. Мы состоим из двух абсолютно разных типов клеток. Похожие типы мы нашли на вашей планете, вы называете их Вольвокс и Амёба. Так вот за разум и нервную деятельность отвечают «амёбы»…У вас, к стати то же, но хуже. Например, если вам перебить позвоночник, то амёба из головы не протянет свою ножку, к вашей же ноге, чтобы восстановить утраченную связь и контроль. В результате – паралич. Печально. В меня же вы можете стрелять из пулемёта примерно пол часа, потом мне нужно примерно столько же времени на восстановление, и никаких следов. Клетки типа «вольвокс» помогают нам трансформироваться, то есть принимать чьё-то подобие. К стати, мы заставляем своих малышей с малых лет, постоянно менять своё подобие, чтобы не привязывались к определённому образу… как это у вас… не создавай себе кумира. (поэтому наша раса называется антиподы).
Так, вот. Сущность антипода именно в двух клетках. И, пусть потом взрослый симбионт не сможет изменить даже лицо, всё равно нужна эта начальная пара. Потому, что когда симбионт вырастет, в нём вырастет и объём «наших» клеток, на которые мы в двадцатилетнем примерно возрате заливаем сущность того, или иного антипода. Вот тогда и получается, социально адаптированная личность, со всеми знаниями, понятиями и документами.
– И много ли среди людей таких симбионтов?
– Точно не знаю. Среди знаменитых – пятьдесят на пятьдесят. В общем, когда мы закончим, то предоставим вам архивы. По крайней мере не так много, как вам бы хотелось, чтобы свалить весь бардак и неудачи на нас. Слияние – сложный и опасный процесс, который часто кончается неудачами. Получаются уроды или безумцы. Отторжение опять же.
