Суринам – Олег Радзинский

Почему решил прочитать: вуду

В итоге: большой эмигрантский роман, во многом автобиографичный.

Герой, как и автор, отсидел за антисоветчину, побывал в ссылке, эмигрировал в Америку, получил высшее образование и работает финансовым аналитиком.

Нью-йоркские будни русско-еврейской диаспоры, мимолётный секс с чужими жёнами в придорожных мотелях, эзотерический кружок.

Начало романа напомнило раннего Лимонова его нью-йоркского периода: много секса, собраний и вечеринок. Сплошной промискуитет.

Илья, главный герой романа, и спрятавшийся за ним автор мнят себя большими знатоками женщин, дамскими угодниками в хорошем смысле слова. Илью настигает Большая Любовь с первого взгляда – темнокожая Адри, голландка-суринамка из очень богатой семьи.

Илья и Адри отправляются в Парамарибо (о! Парамарибо! Вы только вслушайтесь в звучание этого слова! Это песня, а не слово!), столицу Суринама, знакомиться с Рутгелтами, семьёй девушки…

А Вы знали, что Суринам – самая маленькая страна Латинской Америки? Страна с необычной судьбой и экзотическим этническим составом! Суринам голландцы выменяли у англичан на Новый Амстердам, ставший потом Нью-Йорком, а независимость страна получила только в 1975-м. В стране живут негры, голландцы, евреи, китайцы и индусы!

Как и любая латиноамериканская локация в литературе, Суринам невероятен, хотя и отличается от глянцевых тропических плакатов турагентств. Жара, бедность, пахучие рынки, необычные фрукты, хасьенды и джунгли, пронизанные мутными реками.

Многие главы романа предваряются флэшбэками из прошлого Ильи: советские детство и юность, тяготы тюрьмы, первые дни в эмиграции.

В «Суринаме» очень ненавязчивая и экзотическая эзотерика: немного каббалы, кубинская сантерия, новозеландский субуд (даже я слышал о таком впервые), суринамские колдуны-маруны, Уатта-Вудун, хазидизм и гностическое учение о пневме и Плероме.

У романа очень внятный нарратив, но, к сожалению, текст скатывается в примитивное богоискательство и «шоу Трумана» о безумных сектантах в духе «Азазеля» Акунина .

Несколько разочарован «Суринамом», но «Агафонкин и Время» читать буду.

7(ХОРОШО)

Джунгли Суринама

Русским писателям, похоже, стало не о чем писать, поэтому они пишут о всякой мелочной второстепенной суете, не имеющей никакого отношения к высоким смыслам литературы, а имеющей лишь отношение к их личным внутренним мало кому интересным переживаниям. При этом рамки, естественно, они себе ставят ого-го какие (смысл жизни, существование бога, всякое такое), но рамки процентов на восемьдесят остаются пустыми. Двадцать процентов – я, я, та девица в ресторане, немного природы, и снова я. Кажется, что «высокая», «нежанровая» литература застыла в 1991 на «…а вот ещё случай был» или «я вся такая во власти циклона, что колыхает тюль на занавеске», и никакого серьёзного рывка так и не произошло, и русская лит-ра в основе своей так и варится в собственном бульоне неудавшихся замыслов и скользких амбиций. Необходимые исключения из этого списка (давайте без имён, у каждого они будут свои): это когда автор берёт и насильно исключает себя, всё личное, любое своё присутствие (казалось бы – чего проще, ан нет), искореняет любой свой след и вздох из текста и плевать хотел на всякие ностальгические воспоминаньица, как в Алупке летом у Аньки сосок топорщился под кургузым платьишком. Ещё исключение – ладно, пусть будут имена – Шишкин, который во «Взятии Измаила» довольно глумливо довёл всю эту личностную тягомотину, всё это пережёвывание до логического предела и, кажется, предел этот перешагнул: вышел самый запоминающийся русский роман 2000-х.То есть как-то так вышло, что литераторы, получившие с развалом СССР (ну или чуть раньше, кто теперь разберёт) полную свободу слова, неожиданно решили, что лучше всего массово писать ни о чём, чтобы их никто ни в чём не смог упрекнуть и заподозрить в неких пристрастиях или антипатиях. А те кто так не решил – стали со временем пороть какую-то уж совсем феерическую политоту и саркастическую ересь. Вот я мечтаю, всей душой честно мечтаю о русском писателе уровня Фаулза или хотя бы Франзена, о множестве их (ну кто там, Терехов, Сенчин – что, сравнятся с Франзеном?) Но пока до такого недописались. И недочитались. Стране и Писателю нужно много времени, больше, чем 24 года. А пока книжные магазины закрывают, а в существующих проживает лишь жанровщина – попробуй сейчас найди в продаже «Суринам» Радзинского, вышедший в 2008 году тиражом 30 тыс. экземпляров. (Здесь можно позволить себе неловкую шутку, что весь этот тираж единовременно скупил Радзинский-отец, дабы угодить сыну, но мы слишком плохо посвящены в их взаимоотношения; Олег отсидел срок за антисоветскую пропаганду, после чего в 1987-м эмигрировал, поэтому шутить не будем) В книжном магазине просто нет выбора. Там даже уже Лимонова не осталось, максимум что могут впихнуть – какое-нибудь прилепалло из залежавшегося тиража.Слава богу, русские литературные премии, в прошлом несколько местечковые и свояческие, стали выходить на новый информационный уровень, хоть как-то затрагивать живой народ, а не когорту застывших в янтаре критиков и литературных прикормышей: впервые в жизни я послушался премии чего-то там и приобрёл «Возвращение в Египет» Шарова – ну, посмотрим, может и прокатит под шумок. Премии должны наводить шорох, впихивать читателю книгу наобум, чтобы у него заранее слюна капала и заусенцы неровно облезали, они должны вести пропаганду МНОГИХ, а не одного победителя, от которого через три года могут остаться рога и ноги: где незабвенная Ирина Денежкина с «Дай мне-2», «Дай мне ещё» и Дай мне снова»? Где Сергей Коровин, автор самого интригующего проекта Лимбус-пресса «Прощание с телом»? Где дитя суровых балтийских волн филолог Аствацатуров? Ах да, у него на днях выходит что-то новое, очередной сборник баек (есть у кого «Скунскамера»? дайте погонять)…О чём это я? Так вот, Олег Радзинский вроде как решил объединить всерусскую болезненную упадочническую традицию богоискательства и смысловую западную литературу 20 века, за пример и точку отсчёта взяв «Волхва» Фаулза. А вышло опять перемывание тюремных воспоминаний, личные эротические грёзы, парочка сцен про «он ударил её палкой, а у ней из головы хрустнуло и стало видно, что там внутри» для того чтобы читатель не заснул над эзотерическими выкладками и подумал «о, беспричинная жестокость! возможно автор имеет мне что-то сказать за неё». Вышел роман, написанный про себя и для себя, не для нас. Мы слишком не-Радзинские, чтобы даже пытаться понять, что он там хотел сказать всем этим. Местами похоже на Эдварда Уитмора, местами на Непутёвые заметки с Дмитрием Крыловым.Вот поэтому мне хочется ментально вернуться в 70-80-е годы, во время, когда русская литература ещё не стала прибежищем и перемалыванием личных проблем, убеждений, демонстрированием смекалки и житейской мудрости. Когда литература была направлена наружу к читателю, а не закапывалась внутрь – дескать, как хотите, так и понимайте. Поэтому мне в сто раз интереснее открывать для себя Рида Грачёва, Коваля, Аксёнова, Трифонова, Казакова, Гладилина, Обухову. Почему они писали Для Всех, а сейчас мне впихивают отдающие пошлостью эгоистические рассказы или откровенную заказную сериальщину?Но всё-таки я объявляю июнь-2015 русским сезоном и буду читать только давно скупленных наугад неизвестных современных русских авторов. Буду искать в них признаки былого величия русского слова и настоящей невымученной красоты языка. Только думается, что будет это сродни доению изнурённых жаб. А когда всё это русское слово уже польётся из ушей, возьму жестокое кровавое dark fantasy и забудусь в диком шейке смертей и заговоров

Суринам – наименьшее по площади государство Южной Америки. Основная часть населения сосредоточена на севере республике, у побережья Атлантики, большая часть Суринама (юг) малозаселен и представляет собой территорию, покрытую саванной и тропическими дождевыми лесами.

В Суринаме используется около тридцати языков, но официальный статус имеет только нидерландский.

Парамарибо не настолько крутой город, как о нём поётся в песнях. Во-первых, это не испанский курорт, потому что нидерландский и не курорт. Столица, да и страна в целом относятся к разряду бедных.

Книгу Олега Радзинского сложно назвать путеводителем, однако некоторую информацию о стране можно получить. По крайнем мере более правдивую, чем в песне «Квартала». Книга не о поиске маршрутов по Суринаму, но о поиске маршрутов жизни, о Боге, о самопознании.

Главный герой – Илья Кассель, а, возможно, Олег Эдвардович. Чувствуется опора на личный жизненный опыт, на личные переживания и мысли. Возможно, я ошибаюсь, но вскользь изученная биография писателя позволяет сделать такие выводы. Илья живёт в Нью-Йорке, в который эмигрировал из СССР. В Суринам он отправляется ради того, чтобы познакомиться с семьёй своей девушки, но оказывается, что не только (и не столько) за этим. Следить за сюжетом очень сложно, потому что жизнь в принципе штука сложная. Сюжетные линии обрываются, второстепенные герои приходят и пропадают, а мы оказываемся в кутерьме событий, в галлюциногенном сне, в гипнозе, в трансе.

Удастся ли Илье познать себя, читайте сами. Любопытно, что иногда, чтобы познать самого себя надо очутиться в девственных джунглях, в единении с природой откроется истина. А надо ли на самом деле? В городских джунглях не постичь дзен?