Олег Поляков
Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием
Искусственный разум, на который сегодня возлагаются большие надежды, будет иметь очень низкий и скорее всего отрицательный уровень. Человеку, имеющему пусть смутные, но всё-таки представления об уровневости деятельности не удалось за несколько последних тысячелетий существенно повысить её уровень, в ещё меньшей степени в этом будет заинтересован искусственный интеллект, не обладающий развитой сферой чувств. Так пальчики какого-нибудь семилетнего пацана бегают по кнопкам с быстротой почти непостижимой, но разум его близок к нулю. Он весь ушёл в кнопки, и человеком ему уже никогда не стать.
Искусственный интеллект, это новое «Идолище поганое», неизбежно подчинит себе людей, потому что контролировать и подчинить его себе они не в состоянии. Как считает И. Маск «вы не можете быть умнее суперкомпьютера, а раз не можешь победить – присоединись». На самом деле, если жизнь человека будет передана в управление суперкомпьютера, это будет не присоединение, а подчинение. А человек, отказавшийся от свободы воли, превращается в раба. Разрушители уже в самое ближайшее время будут использовать цифровые технологии для тотального подчинения людей, какого не было в самые жестокие времена рабовладения. Новая поросль распоясавшейся нелюди уже не под флагом общественного, а цифрового прогресса, готовит нам такое будущее, в которое страшно заглянуть.
Цифровизаторы-разрушители ставят во главу угла эффективность использования человеческого материала в интересах корпораций. Но так как только 10 миллионов (как полагают они) из всего населения России имеет смысл использовать для производительного труда в качестве высокоэффективных рабов и дешёвых человеческих роботов, остальных надо вывести из жизненного процесса. Один из вариантов этого – перемещение с малых лет в виртуальную область, где они будут вести фиктивную жизнь, питаясь для поддержания фикции сознания суррогатами, созданными для них цифровизаторами. Живя в придуманных мирах, в тумане фантомов и галлюцинаций, они будут проживать свою жизнь как персонаж фэнтэзи или компьютерной игры. В виртуальной реальности «всё можно», там перестают действовать здравый смысл, логика и совесть. Перемещение в виртуальную реальность существенно упрощает процедуру выращивания убийц. Эта технология уже опробована на Украине.
Конечно, люди сильно отличаются по степени их нужности системе. В уровневых представлениях «ненужные» люди – это разрушители. Их необходимо выявлять и максимально ограничивать их разрушительную деятельность. Все потенциальные созидатели имеют право на реализацию своих задатков. Это священный закон жизни. В идеале каждому созидателю знаний должно быть дано столько, сколько он сможет «вместить». Всё созидатели должны быть максимально включены в реальную жизнь, тогда они смогут сделать максимум для увеличения жизни.
Обществу, чтобы ускорить своё развитие и отойти от роковой черты, следует по максимуму использовать созидательные возможности всех своих членов. Работы по их улучшению – непочатый край. Самой сложно решаемой проблемой человеческих систем является ликвидация дефицита высоких. Особенно болезненным для систем является дефицит высоких среди тех, кто реально решает её судьбу. Любая система без исключения испытывает острую нужду в Менделеевых, Столыпиных, Королёвых.
Самые способные должны учиться в специальных школах у лучших преподавателей, потому что они золотой фонд системы, которая в целях своего выживания и процветания должна в максимальной степени использовать их возможности. Лучшим должна быть предоставлена возможность быть максимально полезными для своей страны. Эта стратегия «лучшим – максимальные возможности для реализации себя на благо системы», полярно противоположна стратегии «лучшее – своим».
2.18. Методы определения уровня
Люди привыкли оценивать, без этого им не выжить. Мы оцениваем, и нас оценивают. Некоторые особенно дотошные ранжируют всех, с кем приходится общаться по степени близости, порядочности, надёжности, нужности и т. д. И при этом они сами обладают так называемым обобщённым социальным статусом, который является результатом оценки каждого из нас окружающими. В него в неявном виде входит и оценка нашего уровня. Но пора бы уже и в явном. Сколько же можно жить и в людях ни черта не понимать? Итак, возникает вопрос, чем мерять и каковы методы измерений?
Многих в своё время очаровала крылатая фраза: «Человек – мера всех вещей». Теперь закономерно возникнет вопрос, а какого уровня этот человек? Неужели мы будем мерить всё разрушителями? Ф. Достоевский такой мерой полагал Богочеловека – Иисуса Христа. Но проблема в том, что измерять что либо с помощью шкалы, уходящей в непостижимое и недостижимое, не представляется возможным. Верхним делением шкалы должна служить потенциальная высота, которую может достичь человек, но она нам неизвестна. В первом приближении мы можем взять уже достигнутую. Тем более, что свой максимум человек, вполне вероятно, уже достиг, и уровни, на которых люди действуют сегодня, ниже. Таким образом мы получаем меру всех человеческих «вещей», ею является уровневая шкала.
Как объяснялось выше, в основе метода определения уровня лежат результаты деятельности. Последние являются самым надёжным критерием оценки уровня. Если результаты ещё неизвестны или недоступны для оценки, тогда приходится судить по рисунку поведения и другим признакам. В этом случае искусство определения уровня во многом зависит от способности угадывать, прозревать скрытую в деятеле сущность. В этом наставлял ещё Конфуций: «Отличай человека долга и совести (4) от человека желудка (1) и выгоды (– 2)».
Ф. Штраус, виолончелист оркестра Мюнхенской оперы, отец впоследствии знаменитого композитора Рихарда Штрауса, объяснял своему сыну, что, как только незнакомый оркестрантам дирижёр входит в оркестровую яму, они по выражению его лица, походке и другим едва уловимым признакам сразу понимают, может он или не может. Это, в частности, является свидетельством существования того, что принято называть тонкими энергиями.
Но нередко бывает, что уровень человека буквально сквозит в его внешности или поступках. Хотя внешность может быть обманчивой, но встречаются случаи, когда она буквально кричит о своём хозяине. Есть люди, которые всем своим видом, повадкой, порой одним лишь взглядом говорят: я – разрушитель. Одним из ярких примеров этого – Порошенко, президент Украины в 2014–2019 годах. В его внешности что то земноводное и бульдожье одновременно. И он, действительно, очень сильный разрушитель. Это совершенно фантасмагорическая фигура, существо, которое дорвалось до разрушения, и всё, до чего в состоянии дотянуться, разрушает, уничтожает и лжёт, лжёт, лжёт. Весьма красноречивым и надёжным указателем уровня человека являются его глаза. «Глаза – зеркало души». Выдающиеся живописцы умели прочесть и передать в выражении глаз суть портретируемого. Таков портрет папы Иннокентия Х кисти Веласкеса. Глядя на портрет, мы буквально осязаем разруху, которая царит в его душе, настолько красноречив его потухший, опустошённый взгляд.
Наиболее верными являются оценки профессионального уровня, выносимые профессионалами. А некоторые деятели высоких уровней могут безошибочным образом «читать» общий уровень деятельности по мельчайшим приметам. Проницательный наблюдатель по рисунку поведения, казалось бы, малозначащим поступкам угадывает плебейскую или предательскую суть малознакомого ему человека. В какой-то степени этим умением владеет каждый зрелый, наделённый здравым смыслом, интуицией и вкусом человек. И теперь, когда он вооружён шкалой уровней, его задача существенно упрощается.
Множество меток уровня рассеяно повсюду, просто надо научиться их видеть и расшифровывать. Одни поражают своими дарованиями, но немало и таких, кто в своей примитивности во всём находится на уровне почти животного. Для последних характерны образование фиксированных программ поведения и нежелание переучиваться при изменении обстоятельств. По словам Н. Ладыгиной-Котс «шимпанзе – раб прошлых навыков, трудно перестраиваемых на новые пути». Но и среди людей немало таких, которые не в состоянии научиться ничему, кроме усвоенного в детстве и юности. Они неизменны во всём, порой даже агрессивны в демонстрации этого качества, и не скрывают своего нежелания изменяться. Это безусловный признак низкого, чаще отрицательного уровня. Точно так же честность, доброта, тепло, которое излучают некоторые люди, – признаки уровня не ниже четвёртого.
Помимо проблемы, которую создаёт невместимость в сознание огромных уровневых разниц, дополнительной трудностью в вынесении оценки является то обстоятельство, что действительно высокое смывается валом посредственного, безвкусного, фальшивого, низменного и при этом очень активного. Стоящее просто тонет в океане хлама (тоже, кстати, один из видов разрушения). Как следствие, люди утрачивают способность выносить правильные оценки. Сколько исписано бумаги, и большую часть этого, право, лучше бы не писали. И тут новое несчастье: заработала во всю мощь гиперфабрика по производству мусора – интернет.
Уровень меняется в процессе жизни, в течение дня. Есть уровень максимальный, минимальный и средний за рассматриваемый период деятельности. Последний определяется интегрированием по всему промежутку рассматриваемого времени. Если деятельность созидательна, мы нередко за истинный уровень принимаем максимальный, а если разрушительна – минимальный. Так о поэте, писателе, художнике мы судим по лучшим их творениям. В любом случае основной принцип оценки заключается в том, что она производится не суммированием порой противоречивых черт характера, и не по отдельным поступкам, взятым вне связи друг с другом, а по результатам деятельности в целом.
Задача определения уровня усложняется с его увеличением. Сбивает с толку общепринятая завышенная оценка интеллекта. Ф. Ницше был деятелем высокого уровня, но в значительной мере отрицательного. Т. Адорно, один из представителей философов франкфуртской школы, придерживался левых взглядов, и в 1934 году эмигрировал в Великобританию, где преподавал в Оксфорде, а затем в 1938 году в США. Ему приписывают фразу «Писать стихи после Освенцима это варварство», которую он якобы сказал в 1945 году. Тем не менее это заявление не помешало ему стать создателем массовой музыкальной «культуры», которая была запрограммирована как средство социального контроля, как и заявлял сам автор в книге «Введение в социологию музыки». Тот же Освенцим, только музыкальными средствами. Он не только преподавал в Оксфорде, но и принимал активное участие в разработке теории контроля масс посредством радио и телевидения. Эта работа проводилась совместно с ЦРУ, английской разведкой МИ‑6, Тавистокским институтом человеческих отношений, внёсшим основной вклад в разработку методик «промывки мозгов». Во многом благодаря Адорно был создан миф о «Битлз», более того, он писал музыку для них, и успешно реализовал методику промывки мозгов в явлении, которое стало позже известно как битломания. Результаты не заставили себя долго ждать. Вскоре сотни рок-групп начинают трясти головой, а десятки тысяч подростков бесноваться, войдя в состояние транса под воздействием наркотиков на рок-концертах под открытым небом.
Надёжным маркером уровня человека служит его речь. Её грамотность, связность, внятность, выразительность, мера эмоциональности, наличие ненормативной лексики, засоренность словами-паразитами и ещё десятки признаков, по которым мы довольно быстро составляем представление о говорящем и можем дать оценку его уровня. По словам Бартона: «Убожество речи – признак убожества духа». Но ещё ущербного мышления, что свидетельствует о неспособности действовать на уровнях выше второго. Повсеместное распространение дурной речи, траслируемой через выступления политических деятелей, телеведущих, оказывает заметное влияние на уровень деятельности в стране вообще. Речь большинства руководителей государства на закате СССР была настолько невнятной и примитивной, что в народе сложилось убеждение, будто косноязычие есть признак политической мудрости. Но эта «мудрость» страну не спасла.
Примитивность речи буквально разоблачает человека. Она вызывает такое разочарование в облечённых высокой властью, которое сравнимо по результатам с работой всех подрывных фондов, финансируемых из-за рубежа. Низкий уровень власти является и её самым неумолимым могильщиком. Плохо только то, что она может утянуть за собой в могилу и всю страну. Да что страну, весь мир, если эта власть стала гегемоном в мировом масштабе. А ведь тревожные признаки плохого конца зачастую вполне очевидны уже из речи. Грядущая катастрофа возвещает о своём приближении устами человеческими. Но люди недостаточно чутки, чтобы услышать эти зловещие сигналы.
Стиль – ещё одна трудноуловимая, но многозначащая грань деятельности. В стиль отливаются неординарные зрелость и Высота. Хорошо известны термины «большой стиль», «высокий стиль». «Стиль – это человек», говорил Бюффон, указывая на значимость стиля, как метки Высоты. Свидетельством своего высокого уровня при вынесении самооценки является чувство хорошо сделанного дела. Его следствием является спокойная совесть и крепкий сон. Как говорил Лонгфелло, «право на отдых ночью дают дневные свершения». Умение улавливать различия между оттенками чувства удовлетворения, градациями в чувстве собственного достоинства, делает оценку своего уровня более надёжной, а это позволяет нащупывать подобающее поведение.
Существуют ситуации, когда уровень определяется (естественно тем, кто умеет это делать) достаточно уверенно. Уровневую разницу верно улавливают опытные педагоги. Она не в том, что один учится на 5, другой на 4, а в том, какие вопросы возникают у ученика, насколько нестандартно его умственное развитие, насколько его «заносит» за рамки программы. Одним из ориентиров в определении уровня служит профессия деятеля. Так спортсмены редко поднимаются выше второго уровня. Не секрет, что в 90‑е годы в России спортсмены были основным резервом формирования преступных группировок. Вообще представления о благотворной роли спорта в развитии гармоничного человека не соответствуют очевидным реалиям. Профессиональный спорт, как минимум, несозидателен. А теперь он стал ещё и способом политического давления. Спорт нужен в той мере, в какой он обеспечивает хорошую физическую форму, что немаловажно для работы головы, состояния души, внешней привлекательности. Утренняя зарядка, пробежки, лыжи, физическая нагрузка на снарядах в разумных пределах – это совершенно необходимо, и к этому надо прививать охоту. Но профессиональные спортсмены ничего не строят, их беготня с мячом и без, прыжки, бесконечная стрельба ничего не создают. Здоровье своё они чрезмерными нагрузками калечат. А их голы, сантиметры и секунды нужны только для того, чтобы отвлекать внимание масс от более серьёзных проблем.
Исключением являются виды спорта, которые отчасти являются системами самосовершенствования: альпинизм, некоторые виды единоборств. Развитие мускулатуры при неразвитом интеллекте и обеднённой сфере чувств, осложнённое гипертрофированными притязаниями на первенство, приводит к дисбалансу в душевном состоянии, ощущение которого деятель стремится заглушить разрушением (другого способа он, как правило, не находит). Известный слоган «в здоровом теле здоровый дух», увы! не соответствует истине. Далеко не у всякого футболиста здоровый дух. Если бы это было так, у страны с министерством спорта, громадами спортивных сооружений и такой армией спортсменов проблем было бы существенно меньше.
Существенным препятствием в определении уровня служит мозаичность и несопоставимость деятельностных качеств. Человеческая целостность – это очень редкий феномен. Обладающий уникальными способностями в одной области, в других отношениях может быть совершенно бездарным. Как Пушкин в математике и картах. Сложный случай может представлять и несчастный гений, и «безбашенный» художник, и с головой ушедший в научную работу учёный. Гитлер хотел создать на своей Родине, в Линце, самый значительный из мировых музеев по собранным там ценностям. Он и его искусствоведы понимали в ценностях толк, так что музей обещал быть неплохим. Но методом собирательства Гитлер избрал грабёж. Он хотел сравнять с землёй Ленинград, один из культурных центров мира, уже в немалой степени униженную и запакощенную большевиками столицу Российской империи. И его любовь к хорошей музыке (имеется в виду Вагнер) отнюдь не мешала ему в этом намерении. Помешал русский солдат, большей частью не имевший такого художественного вкуса, но обладавший чем то более важным. Чем? Более высоким уровнем. Любой созидатель выше любого разрушителя.
Феноменальные достижения, существенно влияющие на оценку и порой сбивающие с толка, мы можем встретить в самых неожиданных местах, например, у таких птичек, как шалашники. Самец шалашника строит беседку из прутьев и украшает её красивыми предметами: ягодами, цветами, ракушками. Раскрашивает соком из раздавленных ягод, используя в качестве кисточки листочки. Такая демонстрация вкуса служит для самки надёжным признаком ума и «хороших генов» самца. Спариваются шалашники только в таких беседках. Понятно, что развитое чувство прекрасного – это заявка на высокий уровень, но шалашник, увы, не способен на речевую коммуникацию и многое другое из того, что умеет человек. При этом люди нередко превращают свою квартиру буквально в нору без признаков чистоты и порядка. Они не понимают, что такое украсить своё жилище, и зачем это вообще нужно. Проблема в том, как правильно оценить уровень какого-нибудь человеческого шалашника, который явно недобирает в моральном отношении, или уровень грязнули и разгильдяя, который, в сущности, мягкий и добрый человек?
Есть люди с такой противоречивой деятельностью, что задача определить их меру «созидательности-разрушительности» представляется в высшей степени трудноразрешимой. Это имеет место, когда на обыденное течение жизни оборачивается катастрофой. И, естественно, что в России таких случаев больше, чем где бы то ни было. Яркий пример – М. Горький. Был он из обеспеченной купеческой семьи, а стал пролетарским писателем. Наделённый даром слова и артистизмом, избрал для себя амплуа человека из народа. Он то поёт хвалу всему революционному, то выступает с его критикой. Он то пишет весьма критические «Несвоевременные мысли» [47], то, по словам И. Бунина, «буквально бьётся головой о подножие ленинского трона и вопиет: «Я опять, опять пою славу безумству храбрых, из коих безумнейший и храбрейший – Владимир Ильич Ленин» [21].
Цели Горького были благородные. Он мечтал и многое делал для преобразования человека, как бы мы сказали, в созидателя. Для осуществления этого необходимо было создать нечто вроде новой религии, преобразующим механизмом которой были бы наука и культура. Но его идея создания Международного Интернационала интеллигенции потерпела крах. На Капри он организовал курсы, целью которых было воспитать нового человека и затем поставить его у руля социалистического государства. Ошибка его в том, что он не разглядел истинного лица большевиков, поверил, что их цели совпадают. Натура деятельная, но при этом романтически-наивная, он давал большие деньги на подпольную работу, совершал агитационные поездки по всему миру, покупал оружие, компоненты для бомб, на его даче пристреливались револьверы. Как и многие тогда, он верил, что достаточно свергнуть «прогнивший режим», как откроются неограниченные возможности преобразования человека, и тогда начнётся небывалая новая жизнь и наступит всеобщее благоденствие.
И только после октябрьского переворота он понял, как он писал в своей газете «Новое время», что в новой реальности авантюристы и воры, прикрываясь революционными лозунгами, явились той силой, которая творит историю. А вместо работы на благо народа – интриги политической борьбы, путаница, ложь, клевета, глубина падения, которую трудно себе представить.
В гражданскую войну он спас многих от лап ЧК и голода, в том числе многих видных учёных. Петроград голодал, зимой замёрзшие трупы лежали на улицах, обглоданные собаками. Он возглавил «Помгол», пользуясь своим мировым именем доставал средства для помощи голодающим. Потом понял, что новая власть его просто использует и большая часть его усилий идёт прахом, эмигрировал в Италию. Жил, как барин и, разочаровавшись в революции и революционерах, ни за что не хотел возвращаться в СССР. Но печатать перестали, деньги кончились, и пришлось вернуться. Там он стал неинтересен, а здесь он мог писать «Жизнь Клима Самгина», будучи уверен, что роман будет издан, как и полное собрание его произведений. Здесь перед ним открывались возможности осуществления его идей в области культуры: организация издательства всемирной литературы, основание московского Дома литератора и пр. Здесь звание великого пролетарского писателя, жизнь в роскошном особняке Рябушинского, вообще решение волшебным образом всех материальных проблем.
Заключив союз с Сатаной, он получил многое, но потерял гораздо больше. Джугашвили был выдающимся манипулятором, и он переиграл Горького, сыграв на его тщеславии. В конце концов, попав под плотную опеку органов и Вождя, пришлось недостойно плясать под их дудку. Горький говорил о себе: «Я пришёл в этот мир, чтобы не соглашаться». А тут пришлось согласиться с ролью, написанной для него Джугашвили. В создаваемом советском пантеоне Горькому было уготовано мести буревестника революции, самого пролетарского, потому и самого правильного писателя, чьё имя служило хорошим прикрытием сталинских злодейств. Он, в частности, вместе тридцатью шестью советскими писателями в позорной книге о Беломорканале восславил рабский труд. Был там, конечно, всё видел и понимал, но написал то, что требовалось.
Сценарист В. Гребнев рассказывал, что у В. Шукшина были три объекта ненависти: колхозы, чекисты и Горький – «это он, сука такая, внушил Сталину, что крестьянство – слепая стихия, которую надо укротить». Вопрос, кто кому из этой пары что внушил, непростой, с ним историкам, психологам разбираться и разбираться. Но совершенно очевидно, что «буревестник революции» с возрастом полинял и растерял свои перья. Вспомним его знаменитую статью «Если враг не сдаётся, его уничтожают». Трудно представить, как человек, казалось бы весьма высокого уровня, мог так низко пасть. И если это возможно с таким, как Горький, то что же говорить о других! Да, слаб человек! Его конструкция такова, что достойно функционировать он может лишь при достаточно плавном ходе событий. А в обстановке социального безумия даже лучшие теряют способность трезвой оценки, перестают быть хозяевами себя. Случаются обстоятельства, которые могут перемолоть кого угодно, кроме деятелей высочайшего уровня, но как мало таких. Горький – хорошая иллюстрация сложности задачи по определению уровня, порой превращающейся в головоломный ребус.
Очевидных примеров деятельности высокого уровня история знает совсем немного. В их числе примеры, когда человек в молодости поставил перед собой высокие цели, и всю жизнь неизменно шёл к их реализации. Один из них Б. Франклин, американский философ-самоучка, учёный, государственный деятель, ещё очень молодым осознавший своё моральное и литературное превосходство над другими, и задумавший его реализовать в максимально возможной степени. «Около этого времени я составил смелый и трудный проект, как достигнуть морального совершенства», – это было началом его пути, а о финале он говорит следующими словами: «Потомство моё должно знать, что один из его предков достиг истинного счастья в жизни».
Настоящим героем нашего времени стал российский учёный Перельман, когда он отказался от 1 млн долларов, являющихся частью самой престижной премии по математике, которой он был награждён за свои работы. Мы не знаем мотивов его поступка, а если бы узнали, то, вполне возможно, и не поняли бы его. В любом случае это заявка на подлинную неординарность.
В качестве ещё одной иллюстрации сложности уровневой оценкой деятельности приведём историю первого беспосадочного перелёта Москва – США через Северный полюс в 1937 г. Идея этого перелёта принадлежит лётчику Леваневскому, одному из героев спасения экипажа ледокола «Челюскин», человеку большого личного мужества, обладающему к тому же ценным опытом полётов над Северным Ледовитым океаном. Полёт стартовал летом 1935 г. на самолёте АН‑2 конструкции КБ Туполева. Но сразу за материком обнаружилась течь масла. Полёт можно было продолжать на одном моторе, но если с ним случается что то подобное – гибель неизбежна. Леваневский ушел в хвост самолёта и только после часа раздумий принял решение. Решение было правильным, и, как выяснилось уже после посадки, оно спасло им жизнь (а заодно и самолёт). Из за несовершенства системы отопления в кабину поступал с выхлопом двигателя угарный газ. Лётчики уже были отравлены им, но не успели это в полной мере осознать. Менее чем через сутки они бы потеряли сознание и самолёт упал где то в районе Северного полюса. Леваневский категорически отказался от второй попытки, считая, что самолёт недоработан и вообще для выполнения этой задачи не годится. Ему было дано разрешение на покупку подходящего зарубежного самолёта, скорее всего американского.
Однако второй пилот Байдуков поверил в самолёт и готов был после доработки лететь. Но где взять первого пилота, а, главное, как растопить лёд недоверия в Кремле, где принимались все решения, связанные с полётом, после решительного отказа Леваневского, бывшего к тому же человеком, близким к Джугашвили? Байдукову удалось уговорить лететь лётчика-испытателя истребительной авиации В. Чкалова, к тому времени почти легендарную личность. После существенной доработки АН‑2 он сел за штурвал, исполнил на этом тяжёлом двухмоторном самолёте что то близкое к нескольким фигурам высшего пилотажа, и дал окончательное согласие. Кроме настойчивости Байдукова и имени Чкалова в получении разрешения на полёт помогло так же и то, что Леваневскому не удалось найти в США подходящий самолёт. Более того, их американские соперники, стартовавшие с Аляски месяцем позже, потерпели крушение и погибли. Тем самым на ближайшие годы лететь на АН‑2 было единственным вариантом.
Но с начала им пришлось сделать разминку: беспосадочный перелёт, по своей сложности приближающийся к намеченному, но с политическим подтекстом. Маршрут «Москва – Камчатка – Хабаровск». Это должно было произвести впечатление на японцев, постоянно провоцировавшими стычки на границе оккупированного ими Китая с СССР. Большую часть пути пролетели относительно спокойно, но после разворота над Камчаткой их встретил шторм в Охотском море с ураганным ветром и очень плотной облачностью. Попытка подняться выше облаков не удалась из-за сильного обледенения. Пришлось опуститься ниже облаков и лететь буквально в нескольких метрах от огромных волн. Одно неверное движение, и самолёт ныряет в воду. Байдуков в своём дневнике пишет, что вид огромных валов, поднимающихся буквально до крыльев самолёта, производил устрашающее и одновременно завораживающее впечатление. Здесь сказалось чкаловское мастерство бреющего полёта. Однажды он из озорства вполне наглядно продемонстрировал его, пролетев под Троицким мостом в Ленинграде. Публика была в восторге, начальство крайне недовольно. Но как то обошлось.
Наконец им повезло, они увидели остров. Это был Уш, по сути незначительно возвышавшаяся над поверхностью моря песчаная коса шириной один и длиной шестнадцать километров. Песок, усеянный камнями, совершенно непригодный для посадки. Но Чкалов посадил. Половину сдвоенного колеса одного из шасси камнем всё-таки отрубило. Колесо помогли восстановить моряки-пограничники (у них на катере была небольшая ремонтная мастерская). Привезённые строители построили дощатую взлётную полосу, и самолёт без приключений долетел до Хабаровска. Тем самым было доказано, что АН‑2 в состоянии справиться с перелётом через Северный полюс. А всем трём членам экипажа (третий – штурман Беляков) было присвоено звание Героев Советского Союза.
С учётом полученного опыта была произведена дополнительная подготовка самолёта, но в последнем тренировочном полёте случилось несчастье. При посадке шасси выпустилось лишь частично. Садиться на брюхо было нельзя: самолёт с деревянным каркасом и парусиновой обшивкой не выдержал бы такой посадки. Был ещё один такой самолёт, но он к полёту не был готов. Повезло с тем, что в этот полёт был взят главный конструктор самолёта, повезло с тем, что он был ещё молод и полон сил. Повезло ещё больше с тем, что он был отважным человеком. Сняв всю лишнюю одежду, он, ободравшись до крови, пробрался сквозь конструкции крыла к шасси, вырезал парусину, и, высунувшись через отверстие, привязал к шасси трос. Штурман и второй пилот тянули за трос, пытаясь поставить шасси на место, конструктор помогал им ломом. Операция продолжалась три часа. О том, чтобы вытащить второе шасси, не могло быть и речи. Главный исполнитель так обессилел, что не смог выбраться сам из крыла. Его оттуда вытащили, изрядно добавив при этом ушибов и ран. Пришлось садиться на одно шасси. Чкалов сделал это виртуозно, самолёт повалился на другое крыло, когда скорость полностью погасла, поэтому повреждения были минимальны. Как выяснилось, причиной явилось сверло, которое оставил в лебёдке шасси слесарь, готовивший машину к полёту.
На ремонт ушло больше недели, за это время погода испортилась, но экипаж настоял на том, чтобы лететь. Для этого они даже пошли на подтасовку метеорологических данных, весьма неблагоприятных. Постоянные отсрочки делали напряжение невыносимым. Сразу за материком их встретил сильный циклон и облачность, не оставлявшая их до конца перелёта. Лететь пришлось на предельной высоте, запасов взятого кислорода им не хватало. Хуже всех кислородное голодание переносил Чкалов. Над Канадой была особенно сильная облачность и далее посадка вслепую. Поэтому последние десять часов за штурвалом был Байдуков: он был непревзойдённым мастером ночных полётов. Ситуация осложнялась тем, что стояла задача долететь до США, а сложные метеоусловия привели к значительному перерасходу горючего. Самолёт приземлился на военный аэродром под Ванкувером. Он вынырнул из непроницаемых облаков в ста метрах от земли и был мастерски посажен Байдуковым. В баках оставалось 50 литров горючего. После этого Байдуков сказал Чкалову: «Половину долга за остров Уш я тебе отдал».