Олег Моисеев
Во имя искусства
Пролог.
В воздухе висел запах химикатов, смешанный с затхлым амбре разложения и сырости. Яркий свет, текущий откуда-то с потолка, бил в глаза, заставляя девушку щуриться. Сталь холодила кожу обнаженной спины и ягодиц… Она попыталась встать, но тут же поняла, что все её конечности крепко зафиксированы кожаными ремнями к поверхности металлического стола, на котором девушка очнулась буквально минуту назад. В голове, от левого виска, расползалась пульсирующая боль, напоминающая о недавней короткой стычке. Удар был точным и сильным… Как она вообще очутилась здесь?.. Сознание, затуманенное болью и замешательством, не особо торопилось приходить на помощь и ворошить недавние воспоминания. Странное письмо, пустое офисное здание неподалеку от центра города… Яна постепенно вспоминала. Сейчас это казалось важным. Единственным, что осталось в её власти… Девушка вспомнила, как бродила в темноте пустующего здания в поисках улик, обещанных неизвестным источником из письма. Ещё тогда она тысячу раз прокляла своё любопытство. Она слишком увлеклась, слишком сильно понадеялась, что этот материал окажется правдой и сможет поднять её на новые высоты в мире местной журналистики… Но её обманули… Всё, о чём говорилось в том странном письме, оказалось ложью, написанной лишь для того, чтобы заманить её в ловушку… Из темноты памяти вынырнули новые подробности… Те, о которых Яне не хотелось бы вспоминать… Что ж, справедливости ради, здание не было совсем уж пустым… В подвале журналистка нашла скульптуру… сделанную из человеческого тела… От одних только смутных образов этого зрелища в голове, Яну тут же начинала бить дрожь. Какой-то безумец убил и расчленил тело неизвестной девушки, сотворив из её плоти извращенное произведение своего маниакального искусства, сшив труп несчастной заново и заставив его принять нужную позу. В памяти вспыхнул образ цветов… Алых, словно кровь… У статуи, найденной журналисткой в подвале не было головы. Вместо неё больное воображение безумного скульптора установил букет цветов, воткнув его прямо в остатки шеи. Венчало всё это сумасшествие то, что у убитой вырвали сердце и водрузили прямо в центр скопления алых цветов…
Психопат специально привёл Яну в то офисное здание. Сам подложил ей письмо, чтобы журналистка, ведомая профессиональным любопытством, нашла его ужасающее творение в подвале. Хотел похвастаться, хотел, чтобы она поняла, что ждёт её в скором будущем. После чего играл с ней в кошки-мышки в том пустом здании, прежде чем настигнуть и оглушить девушку….
Нужно что-то делать!..
Яна принялась дергать свои путы, стараясь найти хоть какое-то послабление в их хватке. В комнате, где она очнулась, было прохладно и сыро, девушка, полностью обнаженная, лежала на металлическом столе и дрожала. Она уже сама не понимала от чего – страха или всё-таки холода? Или всё вместе?.. Яна принялась яростно извиваться, стараясь высвободить хотя бы одну руку… Всего лишь одну! Тогда можно расстегнуть остальные ремни и сбежать прочь из этого ужасного места. Её совсем не смущало отсутствие одежды. Если удастся сбежать, то она готова это сделать даже голой. Так даже лучше. На обнаженную девушку, несущуюся по улице с перекошенным от страха лицом, куда быстрее обратят внимание и постараются прийти на помощь… Однако все её усилия по освобождению из кожаных пут не приносили никаких плодов. Девушка до крови натёрла себе запястья и каждая новая попытка причиняла всё большую боль.
Раздался звук открывающейся двери. Яна закричала, что есть мочи, зовя на помощь, и принялась с удвоенной силой извиваться.
– О, нет! Нет, нет, нет! – воскликнул чей-то приглушенный голос.
– ПОМОГИТЕ! – прокричала Яна, пытаясь рассмотреть того, кто оказался с ней в одном помещении.
– Ну как же так? – раздосадовано вопрошал невидимый человек своим глухим голосом.
Стол, на котором лежала Яна, резко наклонился, переводя её тело в вертикальное положение. И тут она увидела… Крик в её груди замолк сам по себе. Нет никакого смысла тратить воздух. Никто не придёт на помощь…
Перед ней стоял высокий худощавый мужчина, облаченный в белый комбинезон с капюшоном, стянутым вокруг пластикового безжизненного лица манекена. Комната, в которой они находились, была небольшой. Потемневший от времени кафель на полу, стены некогда нежно-зеленого цвета теперь украшали тёмные разводы, вероятно оставшиеся от влаги. Рядом с незнакомцем в комбинезоне расположился стол с аккуратно разложенными хирургическими инструментами. Скальпели, пилы, расширители, щипцы – всё лежало в какой-то педантичной последовательности на одинаковом расстоянии друг от друга, начищенное до идеального блеска. Тут же совсем неподалеку расположилась вместительная ванна, наполненная какой-то мутной жидкостью, а рядом с ней пара столов, заставленных всевозможными колбами и склянками, содержащими в себе разноцветные химикаты. Всё было подписано и расставлено с той же маниакальной педантичностью. Яна словно оказалась в какой-то подпольной лаборатории безумного учёного…
– Такой хороший материал… – вздохнул мужчина. Он разглядывал кровоточащие запястья девушки. Его глаза блестели в прорезях пластиковой маски, изучая тело Яны. В этом взгляде не было никакой похоти или сексуального возбуждения. Он изучал её, как некий товар или интересующий его предмет, не более того.
– Ладно, – ещё раз вздохнул человек с лицом манекена. – Думаю, я смогу это исправить. В конце концов, остальное тело в отличном состоянии, – он оценивающе провёл рукой в хирургической перчатке по талии и бедру девушки, заставив её взвизгнуть от приступа отвращения.
– Что тебе от меня нужно? – надломленным голосом спросила Яна. По её щекам градом катились крупные слёзы.
Мужчина промолчал. Он как будто вообще не слышал её. Его взгляд продолжал блуждать по обнаженному телу девушки, спускаясь от небольшой груди к гладко выбритому паху, где он на какое-то время задержался.
– Ты этого хочешь? – спросила Яна, чуть раздвинув свои бёдра. – Хорошо. Я сделаю всё, что скажешь. Только… Только не убивай меня… – её тело сотрясла новая волна рыданий. Она была готова на всё чтобы выжить. Отдаться этому психопату? Да пожалуйста! Лучше пережить несколько минут унижений, чем потерять жизнь.
Мужчина чуть дёрнул головой, услышав её предложение.
– Боже! – презрительно фыркнул он. – И почему они все думают, что мне интересно соитие с ними? Имели бы хоть чуточку чести, честное слово, – он развернулся к своему столу с набором инструментов. – Я же человек искусства. Что может мне дать подобная низменная связь? – он на секунду застыл, словно обдумывая варианты. – М-да… Хорошо, что мне нужны только их тела, а не их души. Иначе подходящий материал пришлось бы искать слишком долго… Хотя, наверное, сложно их винить. Что такие блудницы могут предложить? Только разврат и похоть. М-да… Но даже такой материал может послужить для того чтобы запечатлеть всю красоту женской природы, – он взял в руки скальпель и внимательно осмотрел его при ярком свете лампы.
– Пожалуйста… – взмолилась Яна. При виде скальпеля в руках этого безумца её сердце сжалось от ужаса. – Я сделаю всё о чём ты попросишь… Правда…
– Всегда эти торги, – вздохнул человек с лицом манекена. – Наверно, нужно начинать работать пока материал без сознания. Вся эта болтовня… Так утомляет, – он подошёл обратно к Яне и настроил стол с ней, установив его в диагональное положение.
– Пожалуйста… – голос Яны стал тише и дрожал. – Я не хочу умирать…
– О, дорогуша, ты не умрешь, – манекен впервые ответил ей. – Ты будешь жить вечно, став настоящим произведением искусства.
– Я не… – начала было Яна.
Холодная и острая, как бритва сталь, оборвала её мольбы, полоснув по горлу…
Глава 1.
Герман стоял, засунув руки в карманы своей кожаной куртки, и оглядывал останки собственного жилища. В уголке его рта медленно тлела сигарета. Тонкая струйка табачного дыма поднималась вверх над головой мужчины и растворялась в свежем прохладном осеннем воздухе без следа, оставляя после себя лишь терпкий запах. Дом сгорел… Не то чтобы для Германа это стало неожиданной новостью. Он уже довольно давно знал о том, что его многострадальный дом у озера постигла весьма печальная участь. Причем случилось это буквально через пару недель после того, как Герман покинул его, планируя никогда больше не возвращаться. Узнав о случившемся пожаре, он даже испытал облегчение. Продать дом у озера писатель никогда бы не смог. После всего что случилось здесь он попросту бы не рискнул… Да, всё закончилось хорошо, но кто знает, какие тайны остались сокрыты в этом Богом забытом строении?..
С момента пожара прошло целых четыре года. Всё это время Герману строго запрещалось посещать свою уничтоженную собственность. В детали его никто не посвятил, но люди, вышедшие с ним на связь, не были похожи на каких-то шутников. Писатель подозревал, что они имеют прямое отношение к правительству и его дом пострадал в результате некой тайной операции. Что ж… Тем лучше. Он получил солидную компенсацию за свою сгоревшую собственность. Сумма оказалась раза в три больше, чем Герман сам заплатил за дом тому плюгавому риелтору. Жаловаться было не на что, но его всё равно отчаянно тянуло посмотреть на руины дома, который навсегда изменил его жизнь. Герман знал, что дом сгорел дотла, но знать и увидеть – это немного разные вещи. Ему хотелось убедиться, что дом у озера действительно уничтожен.
Всё что осталось от некогда впечатляющего двухэтажного строения – это фундамент, буйно заросший травой. Природа быстро наверстала своё, превратив пожарище в зеленеющую лужайку. О пожаре намекали лишь следы копоти на паре торчащих из земли арматур, заржавевших под дождями, да обгоревший холодильник, который одиноко валялся на боку, так до конца и не сдавшийся на милость буйствующей зелени. Герман задумчиво потёр подбородок, затянулся сигаретой и выдохнул густое облако дыма.
– Тебе бы побриться, – сказала Ника, вставая рядом с писателем.
Герман взглянул на девушку. Она всё так же была одета в свою приталенную курточку, синие джинсы и зелёную рубашку. Здесь они могли свободно говорить друг с другом.
– И похоже нам придется искать новое жилище, – улыбнулась Ника.
– Да уж… – протянул Герман.
– Зачем мы здесь?
– Сам не знаю, – пожал плечами он. – Хотелось увидеть всё своими глазами. Не то чтобы я думал, что меня обманули, но что-то тянуло меня сюда. Даже после всего случившегося здесь с нами… – он осекся и взглянул на девушку.
– Всё нормально, – отмахнулась Ника. – Разве могла твоя самая преданная поклонница бросить тебя одного в такой момент? Да и всё что здесь случилось было так давно, что я уже почти забыла.
Девушка кривила душой и Герман прекрасно знал об этом. Теперь она ничего никогда не забывала. И уж тем более Ника не смогла бы забыть всё, что случилось с ней в этом доме когда-то.
– В конце концов, – она ловко вскочила на остатки фундамента и повернулась лицом к писателю, – здесь я встретила тебя, а это куда лучше, чем всё что произошло.
Герман кивнул и вновь затянулся сигаретой, выпустив дым через ноздри.
– Ты же не собирался снова тут поселиться? – спросила Ника, вышагивая по фундаменту.
– На самом деле, место как раз для такой парочки, как мы с тобой, – усмехнулся он, – но нет. Я даже не задумывался о том, чтобы снова тут жить.
Герман забрался на фундамент следом за девушкой и встал рядом с ней.
– Подвал остался целым, – произнёс он, кивая в сторону частично заваленного прохода в земле. Трава обступила зияющий провал со всех сторон, но словно боялась сильно приближаться к нему, оставляя полметра земли вокруг.
– Кто бы сомневался, – вздохнула Ника. – Хочешь спуститься туда и посмотреть, что ещё уцелело?
– Нет, спасибо, – покачала головой Герман.
– Почему-то я даже не сомневалась, – хихикнула девушка.
– Рад, что тебе так весело.
– Почему мне кажется, что ты меня осуждаешь?
– Ни в коем случае. Просто тебе от этого дома досталось куда больше.
– Это уже неважно, – пожала плечами Ника. – Я давно смирилась, и ты это прекрасно знаешь.
Герман кивнул и выбросил окурок, предварительно сделав последнюю затяжку. Сигарета утонула в траве, сверкнув напоследок небольшим снопом искр в медленно наползающих сумерках.
– Нам ведь и правда нужен свой дом, – задумчиво произнёс Герман.
– Это предложение съехаться? Я не ослышалась? – рассмеялась Ника.
– Уморительно. Просто я устал мотаться по съемным квартирам, – ответил он. – Нам с тобой нужно какое-то спокойное место.
– Ты же помнишь, что мы часто в разъездах, да? – вскинула свою тонкую тёмную бровь Ника.
– Считай, что это будет что-то вроде нашего с тобой штаба, где можно передохнуть и не притворяться.
– Мне нравится, – кивнула девушка.
– Плюс – мне нужно место чтобы закончить книгу.
– Ты всё-таки хочешь её написать?
– Ты сама знаешь, что она уже почти написана. Мне просто нужно привести её в божеский вид. Немного правок чтобы навести лоск. Да и лишние деньги не помешают.
– Я уже вижу, как твой агент визжит от радости услышав такие новости, – улыбнулась Ника.
– Сомневаюсь, что он будет визжать, – ответил Герман. – Последняя наша с ним встреча была, мягко говоря, не самой тёплой.
– Всё равно он мне не нравится.
– Я тоже не в восторге, но он лучший в своём деле и сможет выжать из моего «триумфального» возвращения в литературу максимум выгоды, – сказала Герман.
Ника задумчиво взглянула куда-то вдаль, на простирающееся напротив них озеро, которое умиротворенно бросало свои невысокие волны к берегу. Скромная пристань, напротив останков дома, не пострадала при пожаре, но за четыре года без должного ухода, заметно обветшала, растеряв часть досок. Лодка, раньше привязанная к ней, бесследно исчезла.
– Ты уверен, что хочешь, чтобы эти истории издали? – Ника внимательно посмотрела на писателя.
– Люди должны знать, – пожал плечами Герман.
– Никто же не поверит.
– Плевать. Главное, что их истории услышат.
Он спрыгнул на землю.
– Пойдём отсюда, – сказал Герман, направляясь к своей машине, припаркованной неподалеку от останков его бывшего дома. – Нечего нам здесь больше делать.
Ника поспешила следом за ним.
***
Четыре года назад Герман был успешным писателем, работавшим преимущественно в жанре ужасов. Сейчас ему казалось, что всё это будто бы происходило в какой-то другой жизни… Нет, он не оставил свою страсть к литературе. Просто поставил свою карьеру на длительную паузу, прекрасно понимая, что в нынешнем положении не сможет уделять писательству должное количество времени и внимания. Решение далось весьма нелегко. Не понял такого поворота событий и его агент. Герман был на своём пике – каждый тираж нового романа расходился практически моментально, принося внушительную прибыль. Да, некоторые критики порою обвиняли его в безвкусице и больном воображении, но рядовые обыватели с упоением читали очередную леденящую кровь историю о призраках или о чём-то сверхъестественном за гранью понимания простого смертного. Со стороны, желание Германа отойти от дел на какое-то время действительно казалось чем-то безумным или эксцентричным. Он и сам это понимал, однако ничего не мог поделать. Четыре года назад его жизнь изменилась. Окончательно и бесповоротно…
Найти новый дом не составило особого труда, как и внести за него всю сумму сразу. За прошедшее время финансы писателя слегка поистрепались, но не настолько чтобы заставить его голодать. По факту, он по-прежнему ни в чём не нуждался и мог позволить себе не работать ещё лет пять при разумном подходе к имеющимся у него деньгам. В этот раз Герман решил не искать что-то вычурное или имеющее богатую историю, как было с домом у озера. Он купил небольшой домик на четыре комнаты в пригороде. У него так же имелась собственная квартира в городе, но писателю, в нынешнее время, требовалось слишком много уединения, которое сложно найти внутри многоквартирника.
