Олег Моисеев
Истории с другой стороны
Позавтракав и выйдя на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом, он вспомнил, что сегодня тот самый день. Сегодня на смену должна заступить Ника. Радость от скорой встречи с девушкой, как и прежде, вытеснила из головы Германа почти все мысли о ночных кошмарах. Он предвкушал их очередное свидание, жаждал вновь увидеть её большие красивые глаза, услышать её приятный голос, ощутить пьянящий травянистый аромат её духов… На душе и писателя сразу стало, как-то тепло и приятно. Какие к чёрту кошмары? Есть вещи куда более важные и куда более приятные, нежели какие-то глупые сны! Вместе с воспоминаниями о Нике вернулся и тихий рокот в ушах Германа. Этот звук, такой далекий и манящий, успокоил писателя окончательно. Сам не понимая почему, Герман отчего то доверял этому рокоту. Он не пугал и не настораживал его. Ему казалось будто кто-то хочет с ним поговорить или позвать куда-то… Кто-то большой и добрый…
Часы длились невообразимо долго. Герман то и дело смотрел на экран своего мобильника в надежде, что вот-вот уже приблизится полночь, когда администраторы мотеля сменяют друг друга на своём посту, но проходили лишь очередные жалкие полчаса. В томительном ожидании он выкурил почти все свои сигареты и опустошил почти все запасы еды, закупленные им накануне, просто пытаясь себя хоть чем-то занять. Писать Герман даже не брался. Он был уверен, что опять просто просидит час-другой перед чистым листом, чем приведёт себя в ярость. Невозможность писать злила его ещё больше, нежели его дурацкие сны.
За полчаса до полуночи Герман выпорхнул из своего номера, не в силах больше дожидаться сидя на месте. По мере его приближения к будке регистрации в голове начали возникать странные мысли – а на кой, собственно, он вообще всё это делал? А если она откажет ему? А почему он идёт с пустыми руками? Неужели было так сложно озаботиться хотя бы букетом цветов? Герману даже пришлось сбавить шаг, чтобы справиться с, навалившимся на него гигантской цементной плитой, волнением. Последний раз писатель испытывал нечто подобное, когда, будучи старшеклассником, хотел пригласить одну девочку в кино. В тот раз он так и не решился… «Неужели ты испугаешься и сейчас?» – мелькнуло в голове. – «Да, вы уже с ней переспали, но это была лишь мимолетная связь на одну ночь!» Герман окончательно остановился неподалеку от будки регистрации, растерянно глядя на её входную дверь. В попытке успокоиться, он достал из карман пачку сигарет и закурил. Помогало довольно слабо. От волнения сердце в его груди грохотало так, будто пыталось сломать ему ребра. «Давай соберись уже, тряпка!» – подумал писатель про себя. – «Ты взрослый мужик! Тебе нечего бояться!» Уговоры тоже особо не помогали. Герман начал нервно вышагивать взад-вперёд по парковке перед мотелем, стараясь пока что держаться подальше от будки регистрации. У него ещё есть немного времени, чтобы всё обдумать… Ясно ему было только одно – отступление это не вариант. Он потратил столько времени на пустое ожидание отнюдь не для того, чтобы струсить и сбежать в самый ответственный момент. Но что писатель скажет этой девушке? «Привет, Ника, мы с тобой знатно потрахались в прошлый раз, не хочешь ли повторить?» Или – «Привет, Ника, ты такая красивая и умная – поехали со мной?» Герман всё больше начинал ощущать себя глупым мальчишкой. Глупым и влюбленным с первой встречи… Теперь он начинал осознавать масштабы своей «трагедии» … Только сейчас до Германа дошло, что Ника не просто ему нравилась – он влюбился. Влюбился в неё, как какой-то неуверенный в себе школьник! Вот только Герман уже давно был взрослым мужчиной…
Он взглянул на часы. Без двух минут полночь…
– К чёрту всё! – буркнул себе под нос Герман, выбрасывая недокуренную сигарету и уверенно направляясь ко входной двери в будку регистрации.
Лучше сделать всё быстро. Оторвать, как старый пластырь. Чем дольше он будет тянуть и раздумывать, тем выше становился шанс того, что Герман попросту сбежит, так и не рискнув. Писатель схватился за дверную ручку и буквально ворвался внутрь. За стойкой регистрации никого не было, Германа встретила лишь небольшая табличка с надписью – «Вернусь через пять минут!»
«Твою мать! Ещё пять минут!..»
Стоило ему оказаться внутри, в столь непосредственной близости от желаемого, как волнение подступило к нему ещё сильнее, смешавшись со страхом отказа в один умопомрачающий коктейль. Герман застыл возле стойки регистрации, уставившись в надпись на табличке, обуреваемый мыслями о Нике. Пять минут… «Вернусь через пять минут! »… Герман перечитывал это предложение раз за разом, его разум попросту искал повод чтобы отвлечься от охватившей его паники. Скоро она будет здесь… Буквально через несколько мгновений ему нужно будет с ней говорить. Почему это не смущало его в ту ночь? Почему тогда он был таким спокойным и уверенным в себе? Почему сейчас его сердце трепещет в груди в ожидании встречи? Ах да… Тогда он ещё не понимал насколько яркий след в его жизни оставит Ника…
Минуты длились мучительно долго. Герман уже подумывал развернуться и уйти. Ему казалось, что он уже стоит тут целую вечность, но так ничего и не происходит.
– Я могу вам чем-то помочь? – отвлек его чей-то женский голос.
Ника?..
Герман встрепенулся и оторвал свой взгляд от таблички на стойке. Перед ним стояла совершенно незнакомая ему девушка с каштановыми волосами, стянутыми в хвост. На носу у неё красовались огромные очки в роговой оправе с толстенными линзами, от которых её глаза казались совсем крошечными. Одета сотрудница мотеля была в форменную синюю жилетку из-под которой выглядывала светло-зелёная блузка.
– Эм… – замялся Герман уставившись на девушку.
– Вы что-то хотели? – судя по голосу девушку явно смущало подобное внимание со стороны писателя.
– Разве сегодня должны дежурить вы? – недоумевая спросил Герман, продолжая пристально рассматривать незнакомку.
– Да, сегодня моя смена, как и три дня назад, – кивнула девушка, убирая табличку о перерыве со стойки. – Это имеет какое-то значение?
– Просто я думал… – Герман растерял всякое понимание происходящего вокруг. – Ника… Тут же должна сегодня дежурить ваша сотрудница по имени Ника… Она же в первый раз регистрировала меня у вас…
Девушка удивленно взглянула на него.
– У нас в штате нет никого с таким именем, – ответила она. – А когда точно вы заехали к нам?
– Три дня назад…
– Странно, – задумалась девушка. – Это была моя смена, но вас я совсем не помню.
– Вы уверены, что у вас нет сотрудниц с таким именем?
– Абсолютно.
– И ни у кого из сотрудников нет знакомых с таким именем, которые бы могли зайти сюда? – Герман пытался ухватиться за любую соломинку.
– Я же сказала вам, что три дня назад здесь дежурила я. И у меня нет подруг с таким именем, – девушку определенно начал раздражать этот диалог. – В каком номере вы остановились?
– В девятом.
– Посмотрим… – она повернулась к своему компьютеру за стойкой. – Девятый номер. Снимали на ночь, оплата наличными. Хм…
Девушка нахмурила брови.
– Что-то не так? – подался вперёд Герман.
– Это странно… Здесь нет подписи сотрудника. Хотя это точно была я… – она вновь повернулась к Герману. – Честно говоря это был почти конец смены и наверно я просто забыла. Я вообще плохо помню тот вечер. Был не самый простой день…
– Ясно. Я вас понимаю, – расстроено ответил Герман.
– Что-то ещё?
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду обратно в свой номер.
– Доброй ночи, – ответила ему девушка и мгновенно потеряла к писателю всякий интерес, уткнувшись в потрепанный экземпляр книги под названием «Забытое», за авторством самого Германа.
Он вышел на улицу и побрёл в сторону двери своего номера. На смену волнению пришло полная прострация. Герман шёл, не понимая, что происходит вокруг и какого чёрта только что произошло… Кем же тогда была Ника? Очевидно она не работала здесь, но почему тогда она встретила Германа за стойкой, выдала ему ключи от номера. Затем она нашла его позже чтобы взять автограф…
Автограф!
Герман резко развернулся и буквально бегом рванул обратно к будке регистрации. Он вновь ворвался внутрь, нарвавшись на напуганный взгляд сотрудницы мотеля.
– Ваша книга! – выдохнул Герман, указывая на потрепанный томик в руках девушки.
– Что с ней? – недоумевая спросила девушка, глядя на писателя, как на умалишенного. – Вы странно себя ведете…
– Я знаю, – отмахнулся Герман. – Дайте мне вашу книгу.
– Зачем? – левая бровь девушки удивленно поползла вверх.
– Это важно!
– Мне наверно стоит вызвать полицию…
– Вызывайте, только дайте мне взглянуть на вашу книгу, – Герман протянул руку.
Девушка неуверенно передала ему потрепанный томик в мягком переплёте. Герман тут же выхватил его из рук сотрудницы мотеля и раскрыл. На внутренней стороне обложки ровным почерком была выведена надпись: «Моей дорогой дочери.»
– Какого?.. – Герман закрыл книгу и отдал обратно девушке. – Простите…
– Что с вами происходит?
– Я думал там будет мой автограф…
– С чего вдруг там должен быть ваш автограф?
– Потому-что три дня назад я подписывал точно такую же книгу для девушки по имени Ника, которая якобы работает в вашем мотеле, – ответил Герман.
– Хорошо… А почему вы её подписывали?
– Потому что я автор этого романа.
– То есть вы хотите сказать, что вы Герман Отт?
– Собственной персоной, – ответил писатель. – Ещё раз простите, что так ворвался…
Последняя надежда найти хоть какое-то объяснение всем происходящему растаяла вместе с надписью внутри книги.
– Боже мой… – ахнула девушка. – А ведь и правда… Можете подписать и для меня книгу тоже?
– Конечно, конечно… – отстраненно произнёс Герман.
– Только не эту рухлядь. У меня ещё одна ваша книга с собой. Моя любимая кстати. Если вы секундочку подождёте я её принесу.
– Я и так уже вас знатно напугал, так что это меньшее что я могу для вас сделать.
– Ничего страшного! – заверила его девушка. – Я мигом!
Через пару минут она вернулась обратно с другой книгой в руках.
– Вот, – сказала она, протягивая ему экземпляр. – Подпишите лучше эту.
Герман взял в руки книгу. Ей оказалось одно из последних изданий его бестселлера «Дитя всех времён». Кто бы мог сомневаться?..
Он подписал книгу и протянул её обратно.
– Спасибо большое, – произнесла девушка, разглядывая его автограф на обложке.
– Не стоит благодарности, – махнул рукой Герман. – Всего вам доброго и ещё раз извините.
– Ой, бросьте вы! – усмехнулась девушка. – Вы творческие люди все немного странные. Просто я не узнала вас сразу.
Герман слабо улыбнулся ей в ответ.
– Надеюсь вы найдёте её, – сказала ему девушка.
– Кого?
– Ту девушку, – ответила она. – Ника, правильно? Судя по всему, она сильно запала вам в душу.
Герман молча кивнул и вышел на улицу. Меньше всего ему сейчас были нужны сочувственные речи от незнакомцев.
Он медленно добрёл до своего номера, открыл дверь и не раздеваясь завалился на кровать. Возможно он увидит Нику в очередном сне?..
Возможно и та их ночь была всего лишь сном? Кто знает?..
Германа смущала суета. Она раздражала его и раньше, но сейчас он был в таком состоянии, что всё происходящее вокруг казалось ему каким-то дешевым цирком. Этот яркий свет, эта легкая музыка, все эти люди собравшиеся в этом зале… Всё это было таким чуждым и неестественным…
Во всей этой чопорной толпе, практически поголовно вооруженной бокалами с шампанским или чем-то покрепче, Герман видел всего пару знакомых лиц – это был его редактор и его литературный агент. В этот раз этот толстяк сменил свой безразмерный коричневый костюм на дорогой чёрный смокинг, в котором он теперь напоминал разожравшегося пингвина. Однако не смотря на всю свою тучность, его агент юрко сновал между группами людей на этом званом вечере, пытаясь завести как можно больше полезных знакомств. И зная этого человека не первый год, Герман был уверен, что ему это наверняка удается. Писатель тяжело вздохнул и вновь уткнулся в свою тарелку. К несчастью, его ещё и усадили за центральным столом на виду у всех. «Это твой праздник, мой дорогой!» – сказал Герману его агент. – «Дай людям посмотреть на себя!» … Только вот сам Герман чувствовал себя разбитым. Прошла уже почти неделя с того момента, как он покинул тот дешевый мотель, так больше и не увидев Нику. Он смутно помнил события последних дней. Всё было, как в тумане или даже скорее, как во сне… Герман полностью погрузился в свою печаль и просто плыл по течению, отдавшись на волю обстоятельствам. Всё что он делал это ел и спал. Писать он по-прежнему не мог, да ему особо и не хотелось. Поэтому всё на что Герман был сейчас способен это удовлетворять основные потребности своего организма. На что-то большее его пока не хватало. Совсем…
Кошмары тоже прекратились. В последнюю свою ночь в мотеле Герман надеялся, что сможет вновь увидеть Нику хотя бы в одном из своих снов, но и тут его жало разочарование. Он просто проспал, как убитый до самого утра. Не было больше никаких хриплых голосов, не было каморки в подвале, не было того странного официанта… Не было и Ники… Герман понимал, что стоило бы порадоваться, что его ночные кошмары покинули его, но часть его разума всё ещё пребывала в недоумении и печали… Кем же тогда была Ника? И куда она пропала после той ночи в номере его мотеля? Он уже почти не вспоминал о тех ужасах, что терзали его по ночам. Главной загадкой для него стала эта девушка, которая ворвалась в его размеренную скучную писательскую жизнь и за одну ночь перевернула всё вверх дном, оставив Германа лишь с жалкими осколками воспоминаний об их короткой встрече.
– Выше нос! – раздался чей-то воодушевленный голос, отрывая писателя от его раздумий. Это был его агент.
Герман поднял на него глаза.
– Хреново ты выглядишь… – констатировал его агент. – Что с тобой случилось по пути сюда?
– Всё нормально… – устало ответил Герман. Меньшее чего ему сейчас хотелось это разговора по душам с этим толстяком.
– Я вижу, ага, – усмехнулся агент. – Ходишь, как в воду опущенный. Дай угадаю – это была женщина?
Герман промолчал.
– Значит так и есть, – кивнул его собеседник. – Хорошо… Я не буду лезть. В конце концов, это совсем не мой дело, но я попрошу тебя только об одном.
Агент наклонился к нему поближе, так чтобы никто больше их не слышал.
– Приведи себя в чувство хотя бы на пару часов, – продолжил он. – Это очень важно. Когда всё закончиться у тебя будет куча времени чтобы и дальше жалеть себя. А сейчас у тебя ещё речь впереди.
– Жалеть себя?.. – удивленно переспросил Герман.
– А разве ты сейчас не этим занимаешься? – вновь усмехнулся агент. – Ладно, ладно… Я же говорил, что не буду лезть… Но тебе нужно взбодрится. Подыши свежим воздухом что ли… Ну или хочешь я могу найти тебе девочку… Пока ещё есть какое-то время она может тебя обслужить по-быстрому…
– Какого хрена ты несешь?! – перебил его Герман.
– Понял, понял, – поднял руки его агент. – Слишком рано ещё… Ну смотри сам, если что ты знаешь, как меня найти.
С этими словами он развернулся и двинул своё огромное тело, облаченное в чёрный смокинг, в сторону очередной группы толстосумов, которую он, судя по всему, ещё не успел окучить. Эдакий пингвин почуявший добычу… Тем не менее его идея подышать свежим воздухом была вполне приемлемой.
Герман вышел на широкий балкон, расположенный в дальнем конце зала. К его удивлению, он не увидел здесь никого из той толпы незнакомцев, собравшихся на эту презентацию. Осень уже полноправно вступила в свои права и сразу же накинулась на писателя своей промозглой вечерней прохладой. Герман поежился и закурил, облокотившись на высокие перила. Внизу прямо под ним город продолжал свою неугомонную суетливую жизнь. Машины плотным потоком неслись по дорогам, освещая осенние сумерки ворохом разноцветных огней, откуда-то снизу доносилась музыка, раздавался чей-то смех… Люди внизу спешили по своим делам, абсолютно не обращая внимания друг на друга. У каждого из них хватает и своих забот… Герман задумчиво разглядывал копошащееся под его ногами нутро города. Ему не нравилось здесь… И не только на этой презентации в этом дорогущем отеле. Ему не нравилось в этом городе… Никогда не нравилось. Будучи закоренелым провинциалом, он попросту не понимал всю эту суету большого города, а в такие моменты как сейчас, погруженный в свою печаль, он и вовсе презирал её. В какой-то момент Герман поймал себя на мысли, что никогда раньше за всю свою жизнь не чувствовал себя настолько одиноким. Безусловно будучи писателем, он умел ценить своё одиночество, когда ему было необходимо поработать. Это было одной из издержек выбранной им профессии, но сейчас… Сейчас Герман ощущал себя потерянным в этом адском котле большого города…
– Не угостите девушку сигаретой? – раздался за его спиной приятный женский голос.
Герман достал сигарету из пачки и не поворачиваясь протянул её незнакомке. Едва чьи-то тонкие пальцы аккуратно прикоснулись к его руке до него донесся слабый травянистый аромат… Он резко повернулся.
– Привет, – виновато улыбаясь произнесла девушка.
Ника была облачена в изящное обтягивающее красное платье. Точь-в-точь в такое же, как в недавнем сне Германа. Длинные каштановые волосы были заколоты на затылке в аккуратный пучок, обнажая нежную кожу шеи девушки.
– Привет… – растерянно произнёс Герман, глядя на Нику. Внутри него боролись самые противоречивые чувства. Он был рад, удивлён и зол одновременно. Бабочки в его животе снова принялись кружиться в своем нежном танце, заставляя ноги слегка обмякнуть…
– Я наверно должна тебе многое объяснить… – тихо произнесла Ника, облокачиваясь рядом с ним на перила.
Пьянящий аромат её духов усилился, приводя Германа в неописуемое состояние и заставляя бабочек в животе отплясывать всё быстрее.
– Даже не знаю, – ответил он. – Я уже ничего не понимаю…
– Я тоже… – задумчиво сказала девушка. – Это так странно…
– Согласен… Я встречаю девушку, а она просто исчезает… Я жду её три дня в каком-то Богом забытом мотеле, а оказывается, что вовсе там не работает…
– Я знаю, знаю… – виновато ответила она. – Прости меня пожалуйста, мне не стоило с тобой так поступать…
Герман сделал глубокую затяжку.
– Ты хотела мне что-то объяснить, – напомнил он ей. Герман боролся с желанием просто обнять Нику и забыть обо всём. Но природное любопытство не давало ему этого пока сделать.
– Это очень сложно… – ответила девушка. – Я вообще не должна быть здесь… Но услышав про презентацию твоей новой книги я не удержалась… Я так сильно хотела тебя увидеть… – казалось будто она готова вот-вот расплакаться.
– Почему это сложно? – переспросил Герман. – Почему тебя не должно быть здесь?
Ника молчала. Сигарета одиноко дымилась в её руке, поднимая тонкую струйку дыма вверх.
– Я не работаю в том мотеле администратором, – нарушила молчание девушка. – Я просто обслуживаю номера.
– Почему тогда никто тебя там не знает?
– Они не знают моего настоящего имени, – ответила девушка. – Для них я просто горничная. В тот вечер я ненадолго подменила администратора…
Звучало сомнительно, но Герман был готов поверить во всё что угодно. С другой стороны – он никогда и не спрашивал кем конкретно она работала в том мотеле и сам для себя решил, что она именно администратор.
– Хорошо… – медленно кивнул писатель. – Тогда почему мы с тобой больше там ни разу не увиделись? Я просидел там три долбанных дня!
– Я не знаю… – ответила Ника. – Мне было неловко и страшно… Как и сейчас… Я ведь просто обычная провинциалка, а ты знаменитый писатель.
– Нашла чего бояться, – криво улыбнулся Герман.
– Ладно, – произнесла Ника после короткого молчания. – Мне наверно пора. Мне нельзя быть здесь…
Она развернулась и направилась ко входу обратно в зал. Герман не мог отпустить её просто так. Он взял девушку за руку и развернул к себе. Без лишних слов писатель просто обнял её, глубоко вдыхая аромат её духов.
– Нет, – прошептала Ника. – Ты не понимаешь… Мне правда нельзя быть здесь…
Их губы сплелись в поцелуе. Девушка пару секунд пыталась протестовать, но быстро сдалась под напором Германа. Она хотела этого не меньше, чем он сам. Это было понятно по легкой дрожи пробежавшей по спине Нике стоило им только слиться в страстном поцелуе.
Спустя какое-то время они вновь стояли друг рядом с другом возле перил и курили.
– У тебя помада… – улыбаясь произнесла Ника, протягивая руку к лицу Германа. – Подожди я возьму салфетку.
Она порылась в своей маленькой сумочке, свисавшей у неё с плеча и извлекла оттуда небольшой белый платок.
– Вот так лучше, – всё еще улыбаясь сказала Ника, тщательно стерев все следы помады с лица Германа.
– Я всё еще не понимаю… – задумчиво произнёс писатель. – Почему тебе нельзя быть здесь?
– Давай сбежим отсюда? – игриво сказала она, проигнорировав его последний вопрос. – Поедем в какое-нибудь место попроще, съедим пару бургеров или пиццу… А то от местной еды и людей меня уже начинает тошнить.
Герман был отчасти солидарен с ней.
– Я бы с радостью, но мне ещё нужно произнести речь. Это важно… – он был сам не уверен в своих последних словах.
– Ты точно так думаешь? – Ника будто почувствовала его сомнение. – Мне кажется все прекрасно обойдутся здесь и без тебя. Я же вижу, что тебе здесь не нравится.
– Я должен хотя бы произнести речь, – ответил Герман. – Потом можно будет сбежать отсюда.
– Какие же вы мальчишки всё-таки глупые, – усмехнулась Ника, взяв его за руку и заглядывая ему в глаза. – А что, если я скажу, что потом мы поедем к тебе?..
Предложение становилось всё более заманчивым.
– Пять минут назад ты вообще хотела сбежать от меня, – резонно заметил Герман. – Теперь ты уже никуда не торопишься.
– Я передумала, – улыбнулась Ника. – Просто я боялась, что ты обижен на меня, что ты меня прогонишь, что я для тебя всего лишь очередная девушка на одну ночь…
– И ты ещё говоришь, что мальчишки глупые? – поднял бровь Герман. – Я же специально вернулся в тот мотель, чтобы снова тебя увидеть. Ждал тебя там целых три дня…
– Прости меня за это, – вздохнула Ника. – Мне правда было очень неловко… Я не знала, что мне делать с собой после той ночи… И я решила, что лучше просто забыть обо всём.
– Но всё равно ты здесь.
– Это потому-что я увидела новости в интернете и там было твоё фото, – ответила девушка. – И я не смогла удержаться. Бросила всё и пришла сюда, чтобы хотя бы ещё один раз тебя увидеть. Ты не представляешь, как я боялась к тебе подойти…
– Очень даже хорошо представляю, – ответил Герман, вспоминая свой визит в будку регистрации.
– Так что? – он вопросительно смотрела на него своими большими карими глазами.
– Что?
– Мы уходим или?..
Герман разрывался между желанием сбежать с Никой и ответственностью перед издательством.
– На мне сегодня кое-что особенное, – вкрадчивым голосом прошептала она ему на ухо, слегка приподнимая подол платья, чтобы сквозь вырез на свет показался верхний край чёрного чулка, который соблазнительно обтягивал её стройное бедро.
– Я вижу ты подготовилась, – тихо произнес Герман.
– Я не знала, чем закончится этот вечер, но решила перестраховаться, – кокетливо ответила Ника.
А так ли его речь была вообще важна?..
– Герман! – раздался знакомый голос за спиной. – Вот ты где!
Толстяк торопливо подошёл к ним.
– Нам пора, – произнёс он. – О, я смотрю ты уже нашёл себе компанию…
– Не твоё дело, – прервал его писатель. – Я сейчас подойду.
– Ладно, ладно! – поднял руки будто бы защищаясь его литературный агент. – Только поторопись.
После этих слов толстяк развернулся и вразвалку пошёл обратно в зал.
– Подождешь меня? – спросил Герман, повернувшись к Нике, когда агент скрылся из виду.
– Ты уверен, что не хочешь сбежать? – вкрадчиво произнесла девушка.
– Это не займёт много времени.
– Я же знаю, что тебя бесят все эти толстосумы…
В чём-то она была действительно права. Герман был совсем не рад столь пышной презентации. Дискомфорт, который писатель испытывал находясь здесь, с каждой минутой лишь усиливался, а теперь, после слов Ники, он стал попросту невыносимым. Герман был бы рад сбежать отсюда в любую секунду, но у него была пара слов для всего этого сборища лицемеров, собравшихся в зале и вливающих в себя один бокал дорогого шампанского за другим.
– Задай им жару, – сказала Ника, ласково погладив Германа по плечу.
Он улыбнулся ей в ответ и двинулся обратно в зал.
– Я подожду тебя здесь! – крикнула ему вслед Ника.
Ему лишь оставалось поскорее разделаться со своей речью.
Люди в зале уже расселись за столиками и внимательно слушали его агента, расхваливавшего новую книгу Германа и его самого как автора.
– А теперь дамы и господа! – торжественно провозгласил толстяк. – Тот ради которого мы все здесь сегодня и собрались! Прошу любить и жаловать – единственный и неповторимый Герман Отт!
Взоры всех присутствующих моментально вонзились в писателя. Герман попытался не обращать на это внимание и продолжил уверенно шагать к небольшой кафедре с микрофоном возле которой его уже дожидался его агент. За спиной начали раздаваться жидкие хлопки аплодисментов, будто бы кто-то не до конца был уверен стоит ли это вообще делать. Хотя скорее всего это было от общего непонимания кто этот человек, что сейчас идёт к кафедре.
Герман занял место у микрофона и оглядел зал перед собой. Он точно не знал сколько человек здесь собралось, может быть где-то пару сотен, а может и больше. И это не включая прессу, чьи назойливые вспышки фотокамер периодически слепили глаза. В дальнем конце зала возле выхода на балкон Герман увидел уже такое знакомое красное платье. Ника скромно помахала ему рукой, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
– Добрый вечер, – произнес Герман в микрофон. – Поверьте, меня этот вечер не радует точно так же, как и вас…
По залу прокатился легкий неуверенный смешок. Они видимо посчитали это шуткой…
– Вы наверняка сейчас задумываетесь – что это за высокий худой мужчина возле микрофона? – продолжил писатель. – Здравствуйте, я Герман Отт, и я тоже понятия не имею кто вы все такие. Ну кроме моего главного редактора, – после этих слов он махнул рукой степенной пожилой женщине за одним из столиков. – И вот этого пингвина, моего литературного агента, – он кивнул головой в сторону толстяка в смокинге, стоявшего рядом с ним, – который вытащил меня сюда на потеху вам всем.
В зале снова засмеялись. Его литературный агент нервно заулыбался, почуяв неладное. Только вот вряд ли он теперь мог с этим что-то поделать слишком много взглядов было прикована сейчас к ним обоим. Герман и вправду подготовил речь. Даже пару раз её переписывал. Ему казалось, что он должен благодарить всех этих людей, которые снизошли до того чтобы прийти сюда, оторвавшись от своих наверняка очень важных дел.
– Вы не знаете кто я, а я в свою очередь не знаю кто вы – и мне плевать, – пожал плечами Герман. – Я уверен, большая часть из вас не держала ни одной из моих книг в руках. Да что там! Вполне возможно, что вы вообще не берёте книги в руки, считая это пустым занятием, а вся эта презентация для вас лишь очередной способ поторговать своими лицами и завести пару полезных знакомств.
В зале стихли все разговоры. Теперь на Германа смотрела целая куча недоумевающих глаз.
– Сейчас вы наверно думаете – «Что этот бульварный писака себе позволяет?!» – продолжил Герман. – По вашему мнению я должен быть вам благодарен за то, что вы почтили эту презентацию своим визитом, но простите… Нет. У меня есть преданные читатели, внимания которых мне хватает сполна и все свои книги я пишу именно для них. Не для вас! Вы даже не удосужитесь прочитать ту книгу на презентацию которой пришли. Ах да! Здесь ещё сбор средств для беспризорных детей! Но вот только вам на них наплевать! Вы уже наверняка сделали пожертвование и возможно очень даже щедрое, но это не спасёт ваши чёрные души. Именно из-за таких как вы появляются эти дети. Политика ваших компаний лишает их родителей работы, дома, загоняет их в долги, заставляя чувствовать себя беспомощными. Именно из-за ваших действий эти люди становятся блеклыми тенями самих себя потихоньку спиваясь от отчаяния или того хуже… – Герман сделал паузу, чтобы справиться с приступом ярости, обуявшим его. – В общем, в моих глазах вы все лицемеры и подлецы. Вы считаете себя умнее и лучше остальных, но это не так. Вы всего лишь те, кому повезло родиться без каких-либо моральных или этических принципов. Вы готовы топтать жизни других дабы потешить своё безразмерное эго, готовы шагать по головам, тех кого считаете хуже себя. Чужая жизнь для вас лишь инструмент для достижения ваших целей, и она ровным счётом ничего не стоит.
Из зала начали доносится гневные возгласы. Некоторые люди начинали молча вставать и уходить. Герману было плевать – он уже почти закончил.
– Вы называете себя голубой кровью, цветом нации, белыми воротничками, но по сути всё чего вы касаетесь становится чёрным, – произнёс он. – Как и ваша кровь, и ваши души. И если вы и цвет нации, то тоже только чёрный. Я презираю вас…
Герман с силой отпихнул от себя микрофон, заставив тот жалобно запищать, и удалился в сторону балкона, где его ждала Ника. В зале повисло гробовое молчание. Все собравшиеся провожали писателя озадаченными и недоумевающими взглядами, кое-кто даже попытался кинуть ему в спину бокал с шампанским, но бросок так и не достиг цели. Герман не обратил на это внимания, лишь услышал звон бьющегося стекла у себя за спиной.
– Это было чудесно! – похвалила его Ника, когда они вновь встретились на балконе. – Правда вряд ли они надолго это запомнят…
– Плевать, – ответил Герман. – Пойдём отсюда.
Он протянул её руку, приглашая уйти вместе с ним.
Вскоре они уже были в его машине, уезжали прочь от этого фешенебельного отеля, где Герман только что обрушил многие планы его литературного агента и не на шутку разозлил кучу влиятельных людей. Однако писателю и вправду было на это наплевать. Главное, что сейчас рядом с ним была Ника, готовая его поддержать, готовая быть с ним рядом. Герман так долго ломал себе голову, что будет, когда они встретятся вновь, боялся её отказа, боялся показаться глупым или неуместным, но оказалось, что она тоже была испугана теми чувствами, что вспыхнули между ними той ночью в отеле. Ника сомневалась в себе точно так же, как и сам писатель. Но теперь всё будет по-другому… Теперь Герман знал, что его чувства взаимны и он больше не отпустит эту девушку так просто.
Первое время его мобильный разрывался от звонков. Преимущественно это был его агент. Пару раз это были звонки от его редактора. Герман недолго думая попросту отключил назойливый мобильник и бросил его в бардачок своей машины. Он так долго ждал этой встречи с Никой, что не собирался теперь размениваться на пустую болтовню по поводу своей речи на презентации. Пускай все они подождут! Возможно он поговорит с ними завтра, а может быть это произойдёт через неделю. Меньшее о чём сейчас заботился Герман – это его работа. Пошли они все к чёрту! Эти ублюдки заработали на его книгах столько денег и до сих пор почему-то считают его чем-то им обязанным. «Сдай книгу вовремя, Герман! Ты приступил к новой работе, Герман? Когда ждать новый роман, Герман?» – вот что он обычно слышал от них…
