Олег Михайлович Пустовой
Флотские были. Сборник прозы
Непотопляемый «Тироль»
Рассказ
Случилась эта история в «солнечном» Пилау. До войны земля, где возник город, входила в состав Восточной Пруссии. Отсюда был прямой выход в Балтийское море и защищённая гавань. Лучшей стратегической точки для базирования военно-морского флота и не придумаешь.
Это обстоятельство, в свое время учли фашистские стратеги, оборудовав в
Пилау надёжный форпост – военно-морскую базу. Однако история никогда не бывает постоянной, и после Великой Победы в суровой войне часть Восточно-Прусских земель
отошла в состав Советского Союза. Город Кенигсберг стал областным центром, получив
новое имя – Калининград. Переименовали тогда и «солнечный» Пилау. Город назвали именем созвучным с морем, рядом с которым он стоял – Балтийск. Удобная гавань с обустроенными бетонными причалами, подведённые коммуникации и развитая инфраструктура городка сразу приглянулись советским адмиралам, и Балтийск стал военно-морской базой Дважды Краснознамённого Балтийского флота (ДКБФ). По стечению сложившихся обстоятельств мне тоже пришлось побывать в этом замечательном городишке. Первый раз я посетил его в составе экипажа большого десантного корабля «БДК-129». Корабль не имел именного названия. Вместо него на борту был постоянный цифровой номер, который менялся каждые пять лет, чтобы вводить в заблуждение вражеских лазутчиков. Были у корабля и постоянные реквизиты: неизменная воинская часть с соответствующей гербовой печатью и секретный цифровой номер «98», который присваивался со дня его закладки на стапелях судостроительной верфи и был постоянным до самого списания из состава ВМФ СССР. Мы приняли новострой в Польской Народной Республике на Гданьской судоверфи «Полночна сточня им.Ленина» и прибыли в Балтийск для отработки курсовых задач «К-1», «К-2» и «К-3». Сдав задачу «К-1», корабль принимался в состав военно-морского флота СССР, а отработав задачи «К-2» и «К-3» допускался к одиночному плаванию и дальним походам в составе эскадры. Второй раз мне посчастливилось побывать там, получив «командировочное предписание». Я был назначен помощником командира десантного катера на воздушной подушке (ДКВП) типа «Кальмар», приписанного к большому десантному кораблю первого ранга «Иван Рогов». Корабль находился на капитальном ремонте в городе Калининграде, а два его ДКВП продолжали выполнять предписанные задачи в составе дивизиона катеров на воздушной подушке ДКБФ. Именно в то время, когда я проходил службу в этом дивизионе, мне пришлось быть очевидцем очень курьёзного случая.
Произошёл этот случай после моего возвращения из очередного отпуска. Заранее замечу, что отпуск у меня был замечательным. Провёл я его на своей малой родине в живописном украинском селе, с историческим названием Гольма-1, находящемся на севере Одесской области. Село имело богатую флору и фауну, добрые традиции и население с широким душевным размахом. Отлично отдохнув, получив новую порцию положительных эмоций и бодрящий заряд обновлённой энергии, я вернулся в дивизион и был поражён, случившимися там переменами. В это время на территории военно-морской базы Балтийск, режиссер Василе Блескану снимал фильм о легендарном командире подводной лодки «С-31», сценарий к которому написал Александр Молдавский. Роль командира лодки мастерски сыграл великолепный российский киноактёр Александр Филиппенко, который замечательно проявил свои актёрские способности в новом для него амплуа. В прокат фильм вышел с названием «О возвращении забыть». И хотя в фильме не упоминается прототип героя командира, его легко узнать по развивающемуся в фильме сюжету. Это, безусловно, был капитан 3-го ранга Маринеско Александр с его непотопляемой подлодкой «С-13», преобразившейся в фильме на «С-31». Историю героя-подводника знают многие, поэтому повторяться не буду. Скажу одно – фильм получился замечательным, однако некоторые его рабочие моменты так и остались в тени, хотя могли бы послужить темой для хорошего флотского фельетона. Так получилось, что режиссеру фильма понравилась площадка, где базировались катера на воздушной подушке и
трофейный транспорт, полученный у побеждённой фашистской Германии по контрибуции. Сей транспорт служил для катерников обыкновенной плав казармой. Площадка имела некоторые преимущества перед другими объектами. Там было очень просторно, что не мешало проявлять киношникам свою творческую фантазию и изобретательность. Подлодка находилась рядом с площадкой катеров. Таким образом, можно было быстро переходить от эпизода к эпизоду. Часть площадки обнесли пенопластом, выкрашенным в пятнистый цвет серых и тёмно-серых оттенков, что соответствовало цвету бетонного ограждения, за которым находилась, соответственно сценарию, кузница кадров фашистских подводников. Плав казарма тоже нашла историческое применение в фильме. Транспорт был клёпаный из отличной корабельной стали, что выплавляли заводы капиталиста Круппа и отлично сохранился. Судно имело множество кают и кубриков, что и послужило основной причиной для превращения его в плавучую казарму для моряков-катерников. Все неиспользуемые отсеки были наглухо заварены. Использовалось только котельное отделение, паровой котёл которого отапливал все помещения судна и снабжал моряков горячей водой. Так же находился в строю и один дизель-генератор, служивший альтернативой электрическому питанию с берега. Киношники нашли в этом судне похожие черты с теми транспортами, которые торпедировал герой-подводник Маринеско. Их посетила ошеломляющая идея. Плав казарму выкрасили в белый цвет обыкновенной водоэмульсионной краской, благо на улице стоял июль, когда в Балтийске преобладают солнечные дни, и краска смогла продержаться до конца съёмок. Теперь судно выглядело, словно грузопассажирский лайнер. Чтобы оно соответствовало своему статусу, а именно военно-морскому транспорту, ему добавили деревянные якоря взамен отсутствующих железных, выкрасив их в чёрный цвет. На палубах установили несколько крупнокалиберных пулемётов и малокалиберных пушек. Часть
из них были полными муляжами, и только парочка соответствовала своему прямому назначению. Транспорт получил название «Тироль», о чём напоминала выбитая трафаретом надпись в носовой части обоих бортов и брезентовая лента на парадном трапе, где красивой баварской вязью красовалась крупная латынь. Во время рабочих киносъёмок транспорт несколько раз выводили на буксире из гавани, чтобы снять кадры на фоне моря. Между съёмками, судно решили не заводить на своё штатное место, а пришвартовали к ближайшему причалу недалеко от фарватера. У причала стояли боевые корабли: БПК, эсминцы и сторожевики, где несли службу настоящие моряки, знающие морское дело не на словах, а на деле. Получилось так, что «Тироль» пришвартовали сразу по корме эскадренного миноносца «Осмотрительный». Подав пару носовых швартовых канатов на береговой пал, где уже находился продольный швартовый эсминца. Моряки-катерники накинули обе гаши своих швартовых концов поверх одинокой гаши эсминца, при этом грубо нарушив все флотские законы. После окончания швартовых операций, электрики подключили кабель берегового питания, и катерники зажили своей повседневной жизнью, дожидаясь очередного выхода на киносъемки. Однако, как обычно бывает, хорошее надо чем-то подпортить. Так случилось и с размеренной службой катерников. Как говорят: «Чтоб служба мёдом не казалась!» Надо же было такому случиться, что именно в этот день и час, в самый неподходящий для катерников момент, на эсминце «Осмотрительный» прозвенел сигнал «Боевой тревоги», и во всеуслышание прозвучала по корабельной трансляции команда: «Корабль к бою и походу приготовить!»
Тут же взвыли в машинном отделении сирены, эсминец вздрогнул от запустившейся силовой установки, и по пирсу забегали матросы, входящие в состав двух швартовых партий, руководимых мичманами. Носовой продольный и носовой прижимной концы на эсминце отдали без заминок, отдали своевременно и кормовой прижимной, но с кормовым продольным концом произошла заминка. Когда корабль начал разворачиваться на боевой курс, плавно смещаясь влево, на корме начались проблемы у кормовой швартовной партии. Моряки просто не смогли снять гашу своего продольного кормового конца. Его крепко-накрепко закусили гаши транспорта «Тироль». Случай, скажем, из ряда вон выходящий. Морякам эсминца особо раздумывать не приходилось да и некогда им было раздумывать, так как корабль находился на грани срыва боевого приказа. Недолго думая, командир кормовой швартовой партии отдаёт морякам эсминца волевой приказ:
– Рубить концы «Тироля»!
Моряки молниеносно метнулись к ближайшему береговому пожарному щиту и, взяв оттуда топор, тут же стали рубить швартовые канаты осрамившегося «Тироля». Освободив свою гашу, моряки эсминца быстро убрали швартовый конец на кормовую вьюшку и ушли с миром выполнять свой долг перед Родиной, оставив катерников со случившейся бедой «сам на сам». Действительно беда случилась не шутейная. Ведь, освобождая свои концы, моряки эсминца совершенно не ведали о дальнейшем участии транспорта «Тироль». Однако, для «Тироля» такой неказистый маневр мог стать сопряжённым с чрезвычайным событием и привести к нежелательным последствиям. Оказавшись без крепления к причальной стенке, нос судна резко стало относить отжимным ветром. Барьером временной задержки «ЧП» стал кабель берегового электропитания, который натянулся, словно струна и стал сдерживать разворот транспорта вглубь гавани. Вероятность обрыва кабеля исчислялась минутами, что могло привести к короткому замыканию, последствиями которого стало бы обесточивание всего фидера, а это грозило обесточиванием большей части военно-морской базы Балтийска. Как обычно, в такой критический момент всегда находятся рьяные советчики. Проходившие мимо транспорта офицеры с большого противолодочного корабля «Адмирал Макаров» быстро воспользовались своей военно-морской смекалкой. Один из них громким командным голосом крикнул в сторону отчаливающегося транспорта:
– Эй! На «Тироле»! Быстро отдайте якорь!
Именно в этом и состоял весь прикол данного случая. Представляете ситуацию: моряки отдают на «Тироле» якорь, являющийся обыкновенной деревянной бутафорией, покрашенной в чёрный цвет, якорь падает на воду и остаётся на плаву. Нарочно не придумаешь! Конечно же, так не произошло. Моряки плавказармы не стали отдавать якорь, ведь оказаться военно-морскими клоунами перед моряками, наблюдающими за происходящим с берега и соседних кораблей, им не хотелось. Им повезло. Как раз в это самое время мимо проходил небольшой маневровый буксирчик, которого моряки позвали на помощь. Буксир сразу направился к транспорту и вовремя коснулся его клёпаного корпуса. Сбив инерцию, буксир предотвратил неизбежный обрыв кабеля берегового электропитания. Буксир ещё немного поднатужился и стал прижимать его к причалу. Благодаря счастливому случаю этот негативный эпизод разрешился, и «ЧП» удалось избежать. Однако это не повлияло на вечерний «разбор полётов». На построении во время вечерней проверки командир дивизиона лично раздавал «поощрения» нерадивым морякам, участвовавшим на швартовке «Тироля» к причалу. Бедолаги получили серьёзный нагоняй: кто-то лишился очередного увольнения на берег, а кто-то обошёлся внеочередным нарядом на службу и, как бы там ни было, а такое «ЧП» местного масштаба послужило верным уроком для всех моряков дивизиона. Только «Тироль» так и остался непотопляемым, хоть по сценарию его прицельно торпедировали лихие подводники. Он остался на службе у катерников ещё больше года, пока они не перешли обитать в новую четырёхэтажную казарму, и только рассказы о неудачной швартовке так и передавались из уст в уста, от «годочков» старослужащих к «духам» новобранцам.
г. Балтийск.
август 1986 год.
