Олег Колмаков
Сильнейший заговор на смерть

Глава 5

В воскресенье, пока все спали, я выбрался на лестничную площадку, дабы пообщаться с соседями относительно минувших событий. Мне не терпелось узнать, что они вообще думают по данному поводу.

Меж тем, в моей голове по-прежнему крутились воспоминания о внезапно явившемся во сне мужчине. Что он хотел, почему именно супруга, и кому она должна была помочь? Кто он вообще такой и почему заявился именно в нашу квартиру?

Вначале я постучал в дверь ботана Коли. Тот вышел на площадку, натягивая на худые плечи халат и поправляя очки. Лицо его было чересчур заспанное. Скорее всего, именно мой внезапный визит его и разбудил.

– Привет, Коля! Ну, и как тебе вчерашний день? Точнее, ночь!..

– Было, конечно, громко!.. Тем не менее, вполне терпимо!

– Ты в самом деле собираешься терпеть весь этот бедлам? – поинтересовался я в полном недоумении.

– А куда деваться?.. – Коля неуверенно пожал своими плечами, после чего, добавил. – …Да, и, в общем-то!.. Не знаю, как у вас, а у меня было не так уж и громко. Так что, особых претензий я ни к кому не имею.

– Слабак! – тяжело вздохнув, я предпочёл оставить парня в покое. Он был явно не бойцом, на которого я мог рассчитывать в трудную минуту.

Да, собственно, на своего соседа я изначально не очень-то и рассчитывал. Ожидал от Коляна примерно следующего ответа: дескать, так же, как и все мы, он вовсе не спал две минувшие ночи; мол, мучился от невыносимого грохота, исходившего сверху. Меж тем, идти на прямой скандал с пятым этажом, из-за своей мягкотелости и своего же слабого характера, он совершенно не готов. Тогда как поддержать меня в данном начинании он отчасти сможет. Однако Коля не сказал мне даже этого. Он уже заранее смирился с тем негативом, который может ожидать его в будущем.

«Да, и хрен с тобой! Сами справимся!»

После того, как Геннадий вернулся в свою квартиру, я постучался в соседнюю дверь.

– Ну, и как вам новоселице? – поинтересовался я у Татьяны Ивановны, переступившей порог своего жилища.

– Какой-то кошмар! Спасибо тебе, Паша, что вызвал полицию! Иначе, я бы точно, отправилась вслед за Капитоновной!..

– А почему вы, не вызвали?.. – задал я вполне логичный вопрос. – …Почему терпели весь тот дурдом, который творился над вашими головами?

– Так ведь боязно! Меня всегда пугали люди в погонах. Все эти протоколы, допросы, очные ставки. Увы, но я ещё успела застать те времена, когда «чёрный воронок» у подъезда, означал лишь одно – в чьей-то семье случилась самая настоящая беда, трагедия!..

– Татьяна Ивановна, на дворе двадцать первый век! Ладно, я, квартирант. Моё дело сиди и помалкивай. А вы собственники!.. Такие же, как Альберт с Лариской. У вас все права на уют и комфорт в своём доме. Да вам, сам Бог велел!..

– Бог может и велел, но не могу. Ты, Паша, пойми. Мы, люди старой формации…

– Ладно, чёрт с вами. Давайте поговорим об ином?.. – тяжело вздохнув, я предпочёл оставить неприятную для соседки тему. – …Кто они, вообще, такие? Что вам о них известно?

– Паша, ты сейчас о ком именно меня спрашиваешь? – Татьяна Ивановна несколько затупила.

– Да всё о тех же!.. Об Альберте с Лариской!

– На сколь мне известно, они риэлторы. У них своя фирма. Причём, этой фирмой заправляет Лариска, она хозяйка. Ну, а Альберт лишь так, с боку припёка. Как говориться: на подхвате.

– Вы случаем ничего не знаете об опекунстве? – из моей головы не выходили последние слова Тахира.

– Это довольно странная и весьма тёмная история!.. – Татьяна Ивановна чуть призадумалась. По всему было видно, что соседка не совсем в теме. – …Квартиру на пятом этаже объединили вовсе не Альберт с Ларисой. Все четыре помещения пятого этажа были выкуплены уже давно. После чего, данная недвижимость несколько раз переходила из рук в руки. Прям, проклятие на ней какое-то!

– То есть, как это: «переходила из рук в руки»?.. – признаться, я был чрезвычайно удивлён. – …Я-то думал, что именно Лариска с Альбертом, при помощи своей риэлтерской фирмы, каких-то мудрёных афер с недвижимостью, и замутили это сложное объединение нескольких отдельных квартир в одну.

– Нет-нет, дело обстояло вовсе не так!.. – усмехнулась в ответ соседка. – …Первый хозяин, который и выкупил три соседние квартиры, жил в нашем доме довольно-таки давно. Поговаривали, что в середине девяностых прошлого века, Серёга был членом организованной преступной группировки. В общем, входил в бригаду, промышлявшую на Ленинском рынке. Потому и водились у него, вовсе не малые шальные деньги. В те времена все «крутые» нарочито кичились своими доходами. Ну, там, покупали дорогущие автомобили, многоэтажные особняки, загородные коттеджи и так далее. Вот и наш Серёжа предпочёл обзавестись своими собственными огромными апартаментами. Говоря по-современному, своим собственным пент-хаусом.

Да вот незадача!.. Утоп наш Серёжа по пьяной лавочке. Супруга его, недолго думая, продала вновь обретённую недвижимость и переехала в более скромную квартирку, куда-то в Нефтяники.

Второй хозяин, которого мы, кстати, толком и не видели, лишь успел снести в новой квартире все стены, после чего был арестован милицией за мошенничество, растрату и ещё за что-то, в том же роде. Недвижимость конфисковали и продали с аукциона.

Квартиру, кажется, ещё трижды перекупали различные агентства, пока она не попала в собственность достаточно богатой семьи. Именно глава этого самого семейства, первым основательно взялся за привидение в порядок данных хором. Однако и ему не суждено было миновать проклятие квартиры. Не прошло и полугода с начала ремонта, как тот владелец, вместе со своей супругой вдруг без вести пропал. Кто-то говорил о том, что семейная пара отправилась куда-то за границу, там, дескать, и сгинула. Кто-то утверждает, будто бы они пропали где-то здесь в пределах нашей области. Так или иначе, но семейная пара действительно бесследно исчезла. Было много полиции, проводилось тщательное расследование, но бедолаг так и не отыскали.

– Каким же образом владельцами данной квартиры вдруг стали нынешние хозяева?.. – я задал уточняющий вопрос в тот самый момент, когда соседка уж было, собралась закончить своё повествование. – …Имею в виду Альберта и Ларису.

– Если честно, то я даже и не знаю, сумели они оформить данную недвижимость на себя!.. – тяжело вздохнув, ответила Татьяна Ивановна. – …Наверное, сумели, коль ведут себя так нагло, так по-хамски.

– Ну-ка, ну-ка!.. – встрепенулся я. – …С этого самого момента, если можно, то поподробнее. Что вы сказали по поводу оформления?

– Пропавшие супруги, как будто бы, дружили с Альбертом и Ларисой!.. – совсем нехотя принялась отвечать Татьяна Ивановна. – …По крайней мере, именно риэлтерское агентство наших нынешних соседей занималось последней сделкой по купле-продаже недвижимости пятого этажа. Помниться, новые хозяева квартиры отмечали удачную сделку именно здесь, в компании с Лариской и Альбертом. Более того, их частенько видели в одной компании. Короче, дружили семьями. Ну, а когда хозяева огромной квартиры пропали без вести, их детей и приютила Лариска с мужем, оформив над ними опеку. Они же мусульмане, вроде традиции у них такие. К тому же, со своими детьми у Альберта и Лары что-то там не получалось… Вместе с детишками им, собственно, и досталась данная квартира. Я не юрист, потому и не знаю, могут ли опекуны переоформить недвижимость на себя. И вообще, то, что я нынче тебе рассказала, это лишь слухи, домыслы, соседские сплетни!

Татьяна Ивановна медленно попятилась назад, в свою квартиру. Мне было абсолютно понятно, что данный разговор соседке не очень-то и приятен. Потому я вновь предпочёл сменить тему.

– Вот вы давеча сказали, дескать, квартира пятого этажа кем-то проклята!.. – начал я несколько издалека. – …Вы наверняка имели в виду тот факт, что вокруг этой самой квартиры крутиться какая-то нечисть. Ну, там… Призраки, духи или чьи-то умершие души. Возможно, именно об этом вы и пытались мне сказать, упомянув слово «проклятая»?

– Ты на что это тут намекаешь? – чересчур хитро глянула на меня Татьяна Ивановна.

– Нет-нет, я вовсе не думал на что-либо намекать!.. – мне пришлось изобразить на своём лице полное изумление. – …Поинтересовался из чистого любопытства. Люблю я, знаете ли, всевозможную мистику и чертовщину. Некую тайну с ними связанную.

– И всё же, я догадываюсь, о чём ты пытаешься меня расспросить!.. – вновь лукаво глянула на меня соседка. – …Речь, как я понимаю, идёт о неких призраках, которые время от времени являются жителям нашего подъезда. Скажи честно: ведь именно об этом ты и пытался меня расспросить?

– В общем-то, вы правы! – я кивнул головой.

– Выходит, они уже и к вам приходили! – вновь тяжело вздохнула Татьяна Ивановна.

– Если вы о них знаете, быть может, подскажете кто они?

– Если честно, то кроме покойницы Нины Капитоновны, я никого более и не видела. Мы с ней прожили бок обок едва ли не полвека. Почитай каждый день общались, потому и не мудрено, что она мне снится и после смерти. Является тогда, когда я постепенно начинаю погружаться в сон или просыпаюсь среди ночи. А вот соседи по подъезду нередко заикались о том, что иногда, якобы, в состоянии некоего полудрёма, отчётливо видели то мужчину, то женщину. Лет им около сорока. Выглядят, ну, прямо как живые люди. Говорят, что встреча с этими призраками весьма жутковатое зрелище, потому и пугается их здешний люд. Кое-кто даже сознание терял. Потому и не могут наши соседи понять, чего хотят и о чём конкретно просят их те пришельцы из небытия. Очевидно по той же самой причине никто из видевших тех призраков, так и не сумел толком описать их лиц. И вообще, кем они были, либо на кого те привидения были похожи!..

Глава 6

Ближе к обеду от спячки отошёл и пятый этаж.

– О! Кажется, проснулись! – подметила супруга, суетившаяся на кухне и вдруг заслышавшая сверху отдалённый шум и какие-то разрозненные шаги.

Как акустики-подводники мы замерли, прислушиваясь к любому шороху или стуку, доносившемуся с пятого этажа. Меж тем, там наверху, постепенно всё пришло в некое организованное движение. Задвигалась мебель, участились звуки шаркающих шагов, мы уже могли расслышать отдалённые голоса и чей-то отрывистый смех. После чего, звуки сверху переместились куда-то ближе к квартире Татьяны Ивановны. И вот, мы их вновь услышали уже на лестничной площадке.

– Вроде бы, гости уходят!.. – едва ли не шепотом предположила Лена. На её лице вновь появилась улыбка радости и удовлетворения. – …Слава Богу, это наконец-то случилось!

– Им, уж давно пора было бы свалить! – поддержал я супругу.

Словно табун лошадей, цокая, топая, прыгая, сбегая и семеня, многочисленные шаги начали спускаться по подъездным ступенькам вниз.

– Блин, сколько ж их было там, в квартире? – шепнула Лена, очевидно опасаясь спугнуть тот самый момент, о котором мы только и делали, что мечтали на протяжении едва ли не трёх последних суток. Боялась, что гости вдруг остановятся, передумают разъезжаться по домам и вновь вернуться на пятый этаж, снова превратив наш дом в ад.

– Человек двадцать! Не меньше!.. – ответил я, прислушиваясь к подъездным звукам.

– Если не тридцать!.. – поправила меня супруга. – …Первые, похоже, уже выходят из подъезда, тогда как последние только-только покидают квартиру!..

И вот, наконец-то наступила долгожданная тишина не только в подъезде или на улице, но и над нашими головами. Я вплотную приблизился к своей супруге.

– Быть может, самое время кое-чем заняться? – я шепнул ей на ухо.

– Чур, я первая в душ!.. – правильно поняв мой намёк, Лена направилась в сторону ванной комнаты. – …Расстели постель!

Воодушевлённый ближайшими перспективами, я включил сыну мультики и быстренько метнулся в спальню. Однако кое-какие обстоятельства несколько остепенили мою былую прыть. Дело в том, что я вдруг услышал звук автомобильного клаксона, донёсшийся откуда-то с улицы. Он был достаточно настойчив, потому и моё сердце слегка ёкнуло. Дабы опровергнуть свои самые неприятные предчувствия, я осторожно выглянул в окно.

Тут-то я и заметил подъехавшую к дому машину. Автомобиль был достаточно дорогим и весьма престижным. Из салона данного транспортного средства вывалилось пятеро человек, устремив свои взгляды куда-то вверх, чуть выше нашего этажа.

– Лариса!.. Лариса!.. Лариса!.. – принялись хором скандировать подъехавшие.

– Кого я вижу? – ответил им женский голос, принадлежащий хозяйке квартиры с пятого этажа. Очевидно заслышав сигнал автомобиля, она. Так же, как и я, поспешила выйти на свой куцей «французский» балкончик.

В ответ один из гостей потряс над своей головой прозрачным пакетом, полным бутылок со спиртным.

– Так чего ж вы на улице стоите? Живо поднимайтесь! – радостно выкрикнула Лариска, заслышав стеклянный перезвон алкогольной тары.

Как вы, наверное, и сами успели догадаться, с любовными утехами мне пришлось круто обломаться.

Шумной компанией новые гости поднялись наверх и пошло-поехало.

Вначале зашумели дети. Они принялись кататься по квартире на скейтборде. Из одной комнаты в другую, из зала на кухню, из одного угла в другой. Снизу данные перекрёстные катания (практически по голому бетонному полу), воспринимались не иначе как грохот движущегося по рельсам трамвая. И это в буквальном смысле, прямо над твоей головой. Потом гости уселись за стол. Не поверите, но мы слышали едва ли не каждый тост, произносимый ими в относительной тишине.

– Давайте выпьем за придурков с улицы Химиков, уступивших нам квартиру фактически за бесценок! – вещал мужской бас.

– Нет-нет! Уж лучше выпить за стариков с Лермонтова, согласившихся перебраться в тевризскую деревеньку!.. – заверещал женский голосок.

После чего вновь началась истеричная веселуха, с музыкой, танцами и скрипом передвигаемых стульев. Для нас та массовка оборачивалась тряской стен и обсыпавшейся штукатуркой.

Однако очень скоро беспечный смех и неистовое выражение дикой радости, вдруг начали перерастать в короткие перебранки и шумную ругань. Закончилось же та внезапная конфронтация битьём посуды. Об пол, то есть, о наш потолок с раскатистым грохотом разбивались тарелки, блюдца, стаканы и иная посуда. То в одном углу нашей квартиры, то в ином, вдруг «рвались» одиночные заряды столового фарфора. В конечном итоге, на наш потолок разом ссыпалось что-то шумное и звонкое. Будто бы кто-то наверху разбил трёхлитровую банку с металлическими шариками, которые одновременно рассыпались над всеми помещениями нашей квартиры.

Здесь-то и выяснилось, что скандал был устроен именно хозяевами восемнадцатой квартиры, в то время, как гости, очевидно, пребывали сейчас в недоумении от развернувшегося там скандала. Лариска орала на своего мужа отборнейшим матом, обвиняя последнего в жопорукости, тупизме, трусости и прочем, и прочем, и прочем. Не остался в долгу и Альберт, обзывая жену последней блядью, жмоткой и конченой алкоголичкой. В общем, как мы, так и гости пятого этажа, узнали о хозяевах квартиры с бассейном, весьма щепетильные подробности.

Закончилась же та ругачка с битьём посуды, откровенным рукоприкладством. После очередного Ларискиного нецензурного оскорбления, Альберт засадил-таки своей ненаглядной жёнушке по морде. Та завизжала как резанная и, похоже, тотчас схватилась за телефон.

«Полиция!.. Полиция!.. – орала она на всю округу. – …Выезжайте немедленно!.. Меня зверски избили!.. Я едва могу стоять, говорить и дышать!..»

Кто-то из гостей, кажется, попытался отговорить хозяйку от столь кардинальных мер, попробовал её урезонить и даже собирался отобрать у неё телефон. Однако Лариска была непреклонна. Она требовала мести и готова была идти в том направлении до победного конца.

Прибыл наряд полиции. Главу семейства вывели из квартиры. Сопроводив Альберта до полицейской машины, они усадили его в свой «воронок».

Именно тогда я опрометчиво и посчитал, что «концерт по заявкам» наконец-то окончился. Но не тут-то было. Наверху, действительно стало значительно потише. Музыку уже не включали. Как говорится, не было особого повода. Гости хоть и не разошлись, однако были они уж значительно спокойней. Целиком и полностью они переключились на успокоение Лариски, которая так и продолжала рыдать, проклиная своего непутёвого супруга. Вот такая сибирская «Санта-Барбара», за которой мы могли наблюдать, едва ли не вживую.

Предполагаю, что на этом самом месте у кого-то из читателей могут возникнуть некоторые сомнения: дескать, каким-таким образом я мог описывать события, происходящие этажом выше? Причём, в столь пикантных подробностях. Ведь меня там вовсе не было, потому и не мог я знать, что в действительности происходило в квартире пятого этажа. Повторюсь, слышимость у нас была такой, что мы с супругой могли запросто различить не только отдельные слова или фразы, мы отлично слышали практически всё, что произносилось и происходило над нами, до самого последнего слова, стона, скрипа и вздоха. Всему виной было сорванное с пола деревянное покрытие в квартире этажом выше, а также акустика вышеозначенных помещений, объёмных и фактически пустынных, легко и запросто отражавших, а значит и увеличивающих звучание, даже самого незначительного звукового колебания воздуха.

Итак, наверху как будто бы поутихли. Вроде бы уже можно было спокойно укладываться спать. Но тут вновь начала чудить соседка сверху. Она распахнула окно и принялась орать в темноту ночи нечто совсем уж нелогичное.

– Где ты, Алик? Почему ты меня покинул? Отчего ты оставил меня одну?.. – при этом Лариска рыдала и завывала так, что её могли запросто услышать на другой стороне Иртыша. – …Зачем вы забрали его у меня? Верните, немедленно верните моего мужа! Алик, родимый!.. Ведь я жить без него не могу! Прошу тебя, вернись!..

Вы только представьте, свидетелями, какого абсурдного представления мы стали в тот поздний вечер. Будто бы не она сама, не Лариска, часом ранее сдала своего благоверного в «ментовку», а он сам поспешил покинуть стены отчего дома. Тут одно из двух: либо бабёнка, за три дня гулянки, допилась до каких-то там «белочек»; либо действительно всему виной была некая аномальность квартиры пятого этажа, которая ныне повлияла на психику несчастной женщины, и о которой неоднократно говорила мне соседка, Татьяна Ивановна.

– Павел, а может, ну её на хрен, эту квартиру?.. – меня вдруг тронула за плечо супруга. – …Ты только представь, чего ещё можно ожидать от этих неадекватов? Давай посмотрим объявления. Подыщем себе квартиру на последнем этаже, так чтоб никто по нашим головам более не ходил!..

– Нет-нет! Тут дело принципа!.. – мне пришлось отрицательно покачать головой. – …Точнее, не так. Я ни в коем случае не могу допустить того, чтобы тупорылое хамло взяло верх над здравым смыслом! Слишком многое в нашей стране, мы им уже безвозвратно отдали и позволили. Быть может потому, и живём мы сейчас так хреново!.. Да, и где нам найти ещё одну, бесплатную хату. Десять тысяч в месяц, а то и двенадцать – сама должна понимать, на дороге не валяются. В общем, я не намерен опускать руки в борьбе за своё благополучие. Ну, а сдаться, мы всегда успеем!

– Может, нам попросить ту же Лариску, чтоб она помогла нам с оформлением ипотеки?.. – пошутила Лена. – …Тогда и мы от них отстанем, и они нам будут по фигу!

– Уж лучше завтра, я попробую заглянуть к нашему участковому. Попытаюсь действовать по закону. Очень надеюсь на то, что этот самый закон всё ещё на стороне законопослушных граждан!..

Глава 7

Как и было ранее обещано, уже следующим вечером, сразу после работы я зашёл в опер пункт, где собственно и должен был находиться наш участковый.

Жена успела сообщить мне по телефону о том, что над нашей квартирой ещё с обеда началась очередная пьянка по поводу освобождения из-под стражи главы семейства. Причём, именно сейчас, то пьяное гульбище в самом разгаре. Так что, мой нынешний визит к участковому, вряд ли мог оказаться «холостым выстрелом». Как говориться: пойдём со мной, и ты сам убедишься в правоте моих слов.

Однако идти со мной вовсе никто не собирался. Более того, наш участковый, майор полиции Пирожков Николай Трофимович (низкорослый и худощавый мужчина, лет тридцати пяти), в ответ на устное заявление о нарушении правопорядка, молча протянул мне чистый лист бумаги, дескать пиши, а уж после мы и решим, стоит ли куда-то ходить и, вообще, хоть как-то реагировать.

Присел, подумал, написал всё, что думаю по поводу наших безумных соседей.

– Как долго будет рассматриваться данное заявление? – поинтересовался я, протягивая участковому лист со своим рукописным текстом.

– У нас имеется пара недель на рассмотрение письменных обращений граждан. Всё в рамках российского законодательства!.. – сухо ответил майор Пирожков. – …Ответ вы так же получите в письменной форме.

– За те две недели, которые вы оставляете себе на рассмотрение моего заявления: либо они меня окончательно доконают, либо я кого-то из них прикончу. То есть, произойти может всякое, вплоть до летального исхода!

– Ты, парень, не горячись! Как показывает практика, через пару недель, любой конфликт рассасывается сам собой. Люди мирятся, забывают о былых обидах, а кое-кто уж на следующий день бежит вернуть ранее написанное заявление. Дескать, поспешил. Да, и кроме того, никто из жильцов вашего подъезда, по поводу нарушения общественного правопорядка, собственниками восемнадцатой квартиры, ко мне не обращался. Выходит, это ваш личный каприз!.. Чересчур нежные нынче пошли граждане. Вы ведь не в таун-хаусе живёте, а в обычной «хрущёвке», с крайне низкой звукоизоляцией. Потому и необходимо как-то притираться, находить компромисс с теми, кто живёт у тебя за стенкой.

– Мои соседи, в основном зашуганные и запуганные пенсионеры! Какие заявления, если они из своих квартир выйти бояться? И вообще, как я посмотрю, вы просто чудесно здесь устроились. Имею в виду вашу, весьма своеобразную специфику работа с обращениями граждан!.. – мне оставалось лишь усмехнуться. – …Тут и делать-то ничего не надо. Знай себе, собирай заявления, да выжидай свой срок, пока всё само собой уляжется и рассосётся.

– А ты, не дерзи! Сроки устанавливаю вовсе не я. Таковы правила!

– Надо полагать, ваши правила, имеют несколько иную трактовку!.. – я возмутился уже на полном серьёзе. – …Там наверняка сказано о том, что заявление граждан должно быть рассмотрено в течение двух недель, а не через две недели!

– А какая разница? – майор Пирожков посмотрел на меня как на последнего дебила.

– Разница в том, что вместо того, чтоб тут философствовать, вам бы, товарищ майор, взять, да и прогуляться со мной, дабы навести в нашем подъезде надлежащий правопорядок. Глядишь, и никаких ответов писать не придётся.

– Допустим, ты прав!.. – несколько смягчился Николай Трофимович. – …Предположим, сейчас над твоей квартирой действительно развернулась грандиозная пьянка. И что ты прикажешь мне делать? Расстрелять их, скинуть с пятого этажа или вывести всех за пределы района, города, области?

– Припугните их чем-то!.. – ответил я, почесав свой затылок. – …Сделайте хоть что-то, ведь вы власть!

– Чем ты их припугнёшь?.. – едва ли не в лицо рассмеялся участковый. – …Штрафом в пятьсот рублей? Все мои действия строго регламентированы законом. Ни шага, ни полшага в сторону!

– Ну, ведь чем-то же, напугал их наряд полиции, если они приткнулись после его визита! – возмутился я, уже отчётливо понимая, что от Пирожкова мне помощи не дождаться.

– Скорее всего, они превысили свои должностные полномочия. Твои соседи могли запросто накатать на них жалобу. При этом, были бы абсолютно правы.

– Выходит, в нашей стране что-то не в порядке: либо с законами, либо с должностными инструкциями, либо с их исполнителями.

– Вновь вопрос не по адресу! – Пирожков уже успел засунуть моё заявление в дальнюю папку.

– Но ведь эти граждане явно живут не на трудовые доходы!.. – я предпринял последнюю попытку убедить участкового принять хоть какие-то меры. – …Проведи хоть какое-то расследование, попытайся узнать на какие средства они беспробудно бухают огромной компанией? Причём пьют исключительно вискарь и текилу, ездят на шикарных машинах, при этом, фактически ничем не занимаются!

– Сейчас полстраны так живёт, а вторая половина на них батрачит! Так что, парень, никаких противоправных, противозаконных и уж тем более уголовных деяний я вовсе не усматриваю!..

Мне ничего не оставалось, кроме как, махнув рукой, отправиться восвояси. Тут всё было понятно. Относительно органов правопорядка у меня не осталось никаких иллюзий.

В течение следующего месяца нам выпадали крайне редкие дни (точнее, ночи), когда над нашей квартирой устанавливалось хоть какое-то затишье. Если ж это самое спокойствие растягивалось ещё и на пару-тройку суток, мы и вовсе чувствовали себя едва ли не в раю. Однако эти райские мгновения оказывались кратковременными и эпизодичными. В остальное время сценарий мероприятий, происходивший на пятом этаже, был примерно одним и тем же. Днём хозяева шикарных апартаментов, как правило, спали. Ближе к вечеру, они, скорее всего выезжали на какие-то продажи квартир или ещё куда-то по своим риэлтерским делам. Возвращались домой уже поздним вечером, в сопровождении неких граждан. Либо данные люди поджидали их уже в квартире. Тотчас накрывался стол, и вся вышеозначенная гопкомпания приступала к обмыванию очередной удачной сделки.

Гости, веселуха, смех, тосты, ругань. И практически каждый раз те возлияния заканчивались едва ли не под самое утро, всё тем же битьём посуды, рассыпающимися по полу металлическими шариками, руганью, побоями, иногда вызовом дежурного наряда полиции.

Кстати, несколько слов о друзьях наших соседей сверху. Если раньше, они были для меня однородной, педически хихикающей и пьяно-орущей массой, то со временем, мы начали различать их не только по голосам, но и внешне, а кое-кого уже знали по именам. Если отбросить многочисленных случайных посетителей восемнадцатой квартиры, то постоянных гостей было не так уж и много. Как правило это были одни и те же лица. Тогда как поначалу, нам представлялось, что на пятый этаж с каждым разом поднимаются абсолютно разные люди.

Теперь немного о персоналиях, регулярно гостивших в квартире этажом выше. Ведь если вспомнить русскую пословицу, гласящую следующее: скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты – из нижеозначенного описания можно запросто сделать определённые выводы о хозяевах вышеозначенной квартиры.

С регулярным постоянством, в восемнадцатой квартире бывала женщина лет тридцати с девчушкой дошкольного возраста. Причём, именно она в основном и следила за чистотой и порядком в жилых помещениях пятого этажа. Женщина приходила в квартиру, когда там все спали, то есть, ближе к обеду. Подметала, мыла полы. Уходила ближе к полуночи, перемыв всю посуду. Поначалу, мы принимали её за прислугу, но как позже выяснилось, данная барышня оказалось родной сестрой Лариски, хозяйки квартиры. Очевидно, та ей что-то приплачивала, а быть может, полностью содержала мать-одиночку. Эта самая дама, которую звали Натальей, вела себя в адресе тихо, и если кто-то и доставлял нам определённые неприятности, так это была её дочь, любительница шумных игр, устраиваемых с пацанами, чьими опекунами и являлись Альберт и Лариса. Причём, те игры, по своей экспрессии и интенсивности могли запросто сравниться с тем же битьём посуды или коллективными танцами по центру нашего жилища.

Часто в квартире этажом выше бывала весьма тучная женщина неопределённого возраста. Она предпочитала коротать время исключительно на балконе, выкуривая одну сигарету за другой и непременно стряхивая пепел на балконы нижних этажей, в том числе и на наш. Данная особа, по имени Надя, служила неким громоотводом или первой психологической помощью для хозяйки квартиры, расположенной прямо над нашими головами. Именно эта Надя регулярно утешала Лариску после каждого скандала, что-то тихо и монотонно ей внушала, вела с ней долгие разговоры, после которых последняя непременно успокаивалась и отходила ко сну.

Непременной гостьей апартаментов пятого этажа была и ещё одна, достаточно примечательная и колоритная особа, Евгения. Внешне та рыжеволосая субстанция выглядела как распоследняя шлюха. Впрочем, не только внешне, именно таковым было её поведение, да, пожалуй, и образ её жизни. Данный персонаж постоянно вешался абсолютно на всех представителей мужского пола, в том числе и на хозяина квартиры, Альберта. Что являлось очередным поводом для ночных скандалов Лариски. При этом, из квартиры Женьку не гнали, а напротив, она всегда оставалась здесь желанной гостью. Уж очень её «любили» трое качков-спортсменов, друзей Альберта. Тех самых, которые однажды, загрузили узбеков-отделочников в микроавтобус и увезли в неизвестном направлении. Кто-то из этой троицы (один, либо двое, а то и в полном составе) непременно присутствовал в квартире, сопровождал Альберта и Ларису, отъезжавшую на свой риэлтерский промысел. Чаще всего из качков нам приходилось слышать и видеть некоего Сергея, крайне хамоватого, туповатого и влюблённого в самого себя мужчину тридцати пяти лет.

Ну, вот. Пожалуй, и все.

Эх, чёрт! Совсем забыл о солидном дядечке, Тимуре Дамировиче, любителе халявного пойла. Поначалу я даже посчитал данного субъекта родным отцом Альберта. Потому как хозяин квартиры относился к нему даже не с уважением, а с особым почтением, разрешая и прощая тому любую прихоть, любой каприз.

Однако чуть позже, к Альберту в гости вдруг заявился настоящий папаша, прибывший из другого города. То ли, из Уфы; то ли, из Казани.

Впрочем, о данном визите мы возможно и вовсе бы не узнали. Если бы отца хозяина квартиры, с сильнейшим отравлением алкоголем, как-то не увезли на машине «Скорой помощи». Дело в том, что тот дедушка имел неосторожность провести полноценный вечер и ночь в вышеозначенной компании с качками-спортсменами, шлюхой и прочими ранее озвученными персонажами. Тут-то сердечко папаши Альберта и не выдержало. Ну, а как иначе? Ведь здесь не каждый молодой человек был в состоянии вечер простоять, да ночь продержаться в столь экстремальном режиме. А тут совершенно нетренированный пенсионер.

Короче, старичка едва успели откачать, после чего он провёл в больнице около недели. А выписавшись, дедок немедленно покинул наш город, спешно вернувшись восвояси.