bannerbannerbanner
Власть. Монополия на насилие

Олег Кашин
Власть. Монополия на насилие

Полная версия

Мы живем в пустоте. Мы всерьез обсуждаем, можно ли бросать камни в ОМОНовцев, можно ли панкам петь в церкви, можно ли проводить выставки современного искусства в Краснодаре, можно ли говорить о гомосексуализме со сцены или за это заберут в полицию. Бесконечный велосипед, изобретаемый нами в пустоте – когда-нибудь его поставят памятником на наших могилах.

24 июля 2012. Совсем пустяковая новость, но летом, я думаю, можно: в Калининграде городской совет ветеранов выразил возмущение в связи с тем, что местный хлебозавод начал выпуск хлеба под названием «Кайзеровский». Ветераны (напрашивается шутка про ветеранов Первой мировой) заявляют, что хлеб такой марки их оскорбляет, хлебозавод, в свою очередь, выражает готовность поменять название сорта и дизайн упаковки.

Пекари оправдываются, что ничего не имели в виду, просто хотели испечь хлеб по старому немецкому рецепту, а ветеранов обижать не хотели.

На фоне споров и конфликтов с участием «православной общественности» все остальное выглядит достаточно невыразительно, но все же. Я не веду специального учета таких историй, но даже если не залезать в поисковики – снятие с эфира фильма «Три дня в мае», знаменитая история с шашлычной «Антисоветской» и менее знаменитая, но я о ней когда-то писал и поэтому помню – с ночным клубом «Капитализм», который лет пять назад оскорбил московских ветеранов слоганом «Долой кефир и клизму, вперед к капитализму». В том же Калининграде, кстати, года два назад был случай, когда тот же совет ветеранов не позволил открыться гостинице под названием «Рейхштрассе». У гостиницы отобрали лицензию, и открылась она только спустя год под уже каким-то «антифашистским» названием. Кажется, «Арарат».

Я думаю, если специально мониторить новости про ветеранов, то большая часть таких новостей, а может быть, и все эти новости будут именно об этом – ветераны потребовали запретить, закрыть, ликвидировать. И как правило, успешно. Если ветераны требуют, как им отказать?

Вообще-то надо как-то учиться отказывать, хотя я даже не знаю, к кому можно обратиться с таким призывом – чтобы учились отказывать ветеранским организациям. Власти призывать к этому глупо. Ни одна ветеранская инициатива не была бы реализована без поддержки властей.

Не знаю, помните вы или нет, но результатом истории с шашлычной «Антисоветская» в свое время стало не только переименование заведения, но и множественные бонусы для инициатора атаки на шашлычную Владимира Долгих, возглавляющего московскую ветеранскую организацию. После той истории товарищ Долгих получил орден, стал почетным гражданином Москвы и избрался в Госдуму от «Единой России».

Я думаю, стоит обратить внимание на то, что в последние годы в России сложилась собственная, очень интересная культура толерантности.

Хейт-спич, неполиткорректные высказывания – с этими вещами у нас борются практически так же яростно, как на политкорректном Западе. Но есть очень важная деталь. От «хейт-спичей» у нас надежно защищено только большинство, подлинное или мнимое – православные, сторонники Путина, гомофобы или вот люди, разделяющие ценности ветеранских организаций.

2 августа 2012. Председатель Верховного суда заявляет, что Ходорковского и Лебедева вообще-то можно и отпустить, а это почему-то не становится сенсацией, все максимально буднично. Никаких митингов, никаких открытых писем деятелей искусства, ничего вообще, только политологи невозмутимо высказываются в том духе, что отпустить сейчас Ходорковского и Лебедева – это естественно, потому что если вот-вот посадят Навального, то Ходорковский должен быть свободен, ведь одновременно за решеткой не может находиться больше одного знаменитого публичного оппонента власти, якобы есть такое негласное правило. Таких комментариев я видел много, причем появляться они начали еще до новости о постановлении Лебедева, именно в связи с Навальным.

Например, еще две недели назад политолог Глеб Павловский, ссылаясь на некий «мандат неба», который потеряет власть, если начнет сажать всех своих оппонентов, сказал: «Для того, чтобы посадить Навального, пришлось бы выпустить Ходорковского». И вот пожалуйста – параллельно с раскруткой уголовного дела по Навальному начинается какое-то движение вокруг Ходорковского. Председатель Верховного суда понял вдруг, что с приговором Ходорковскому что-то не то, и предлагает его перепроверить.

Мне кажется, что если бы постановление Лебедева появилось еще год назад, это действительно была бы огромная сенсация. А сегодня сенсации нет, хотя ничего ведь не изменилось – Ходорковский остался Ходорковским, приговор остался приговором, тюрьма осталась тюрьмой. Видимо, все-таки что-то произошло с общественным мнением.

А ведь это главный итог этого года – от рокировки Путина и Медведева до дела Pussy Riot: за этот год столько всего произошло, что уже невозможно ничему удивиться, вообще ничему. Это похоже на какую-то психологическую игру; каждая новость последнего года заслуживает по меньшей мере главы в учебнике истории, а все вместе эти новости сливаются в один вполне монотонный фон. Что происходит в России? Да ничего нового, в общем-то.

Если завтра случится что-нибудь совсем запредельное, ну, не знаю, легализуют каннибализм, или учредят день открытых убийств – такое ощущение, что и это никого не удивит. За год страна привыкла ко всему, а удивляться, наоборот, отвыкла.

Девять лет назад, когда Ходорковского только посадили, по Интернету гулял смешной рассказ под названием «День Суркова». При чем там Сурков, я не помню, но сюжет был такой – популярный телеведущий, выйдя из запоя, включил программу «Время», а там сказали, что Ходорковский приговорен к расстрелу, и приговор уже приведен в исполнение. Телеведущий взволнованно обзванивает знакомых, а те очень спокойно ему отвечают – ну да, ну расстреляли, ну а что такого-то. К тому, что литература у нас всегда сбывается, тоже можно было давно привыкнуть, и даже неплохо, что в реальности вместо расстрела случилось постановление председателя Верховного суда, но все равно испытываешь какое-то странное чувство. Общество, разучившееся удивляться, не вполне здорово.

20 августа 2012. Я как-то раньше об этом не задумывался, но знаете ли вы, что к стеле памяти погибших защитников Белого дома на пересечении Нового Арбата и Садового кольца нельзя подойти пешком, не нарушив правил движения? Там нет пешеходного перехода, и машины ездят, не останавливаясь. Я думаю, если бы возлагать цветы к этой стеле пришло больше людей, полиции было бы удобно задерживать их за переход дороги в неположенном месте. Но людей было мало, и единственной задержанной оказалась девушка, пришедшая возлагать цветы в маске с прорезями, которую у нас теперь принято называть балаклавой.

А так – новой Болотной площади не получилось, идея актуализировать события 1991 года, кажется, провалилась. Накануне Борис Акунин написал, что надеется увидеть на Новом Арбате длинную очередь из желающих возложить цветы, но никакой очереди не было, было очень мало людей. Я, на самом деле, тоже не очень понимаю, чью память следовало почтить 19 августа, а не 21-го, когда, собственно, и погибли Владимир Усов, Дмитрий Комарь и Илья Кричевский, но при этом понимаю, что если бы в этом году воскресенье выпало на 21-е число, то и 21-го пришло бы столько же, сколько теперь. И дело совершенно не в том, что об августе 1991 года все забыли или за эти годы история с путчем стала более спорной, чем она была для современников. В октябре будет десять лет «Норд-Осту», и я не думаю, что к ДК на Дубровке придет с цветами ощутимо больше людей, чем пришло на угол Нового Арбата и Садового. Я вообще не представляю, какая памятная дата способна стать поводом для того, чтобы вся Москва или вся Россия вышла участвовать в памятных мероприятиях. Не послушать Газманова в гимнастерке на Поклонной горе 9 мая, а вот именно вспомнить, задуматься, объединиться в каком-то коллективном гражданском переживании.

И нельзя ведь сказать, что наша новейшая история была бедна на трагические и исторические события. Но максимум, который остается от любого события в нашем историческом календаре – тематический опрос ньюсмейкеров или простых прохожих на тему «Что вы думаете о…» в газетах и по телевизору.

Выражение «конец истории», конечно, имеет совсем другое значение, но, кажется, именно постсоветская Россия пережила настоящий конец истории в том смысле, что никакой истории у нас больше нет.

В пятницу, когда судья Сырова выносила приговор девушкам из Pussy Riot, в зале суда у меня было чувство, что этот-то суд все запомнят навсегда, но в воскресенье у стелы на Новом Арбате я понял, что никто ничего, конечно, не запомнит. На проклятом острове нет календаря.

23 августа 2012. Трудно так сразу переключаться с XVII века на XX. Еще вчера все спорили о Трулльском соборе и святом символе православия в виде гвоздя, а сегодня вдруг речь заходит о восстановлении звания Героя Социалистического Труда; эпитета «социалистический» в предложении полпреда Холманских нет, но это тот случай, когда и так все понятно – движение «В защиту человека труда», как и сам персонально полпред, как само предприятие, с которого он пришел, советский стиль эксплуатирует в полной мере. Зимой и весной этот советский стиль достаточно активно культивировался официальной пропагандой, но потом все отвлеклись на теологические дискуссии, который как бы переносили нас в допетровскую бородатую Русь с ее боярынями морозовыми и патриархами никонами, а теперь щелчок – и снова в эфире двадцать какой-то съезд КПСС, и товарищ Холманских вручает передовикам переходящее знамя с вышитым на нем профилем Ильича.

День опричника и брежневский застой сочетаются не очень, но официальная повестка дня бросает Россию из эпохи в эпоху, ничуть не заботясь о психическом здоровье нации. Такие перепады из известных мне людей может выдержать только Александр Андреевич Проханов, и, мне кажется, так нельзя.

То есть даже, наверное, и можно, но путешествия во времени должны быть хотя бы как-то разнесены в пространстве. Очевидно, что в российском обществе есть и те, кому ближе Трулльский собор, и те, кто мечтает о золотой звездочке Героя труда. Логичнее было бы, чтобы одни чувствовали себя комфортно, скажем, в Москве около метро «Кропоткинская», а другие – в том же Нижнем Тагиле у полпреда Холманских. Не нравится день опричника – езжай в Тагил и вручай переходящее знамя, не нравится застой – иди к храму Христа Спасителя и ходи вокруг в православном патруле. И всем хорошо. Я даже не шучу.

 

Мне кажется, что если есть в обществе запрос на взаимоисключающие ценности, то жертвовать одними ценностями во имя других нельзя. В обществе должно быть место и для православных радикалов, и для Pussy Riot, и для «идейных пролетариев», и для «креативного класса». И география, я думаю, могла бы стать решением этой проблемы – когда в одном регионе все зависит от обкома, а в другом – от отца Всеволода Чаплина. Захотел – уехал в лес и живешь в общине космических коммунистов, захотел – ушел на «Красный октябрь» и снимаешь на айфон артхаусное кино.

Но это все, конечно, так и останется мечтой. Звезду Героя труда прикрепят к парадному облачению патриарха, полпред Холманских с товарищами по «Уралвагонзаводу» придет в ХХС молиться гвоздю, Дмитрий Медведев проведет отпуск в тундре. Последнее, кстати, тоже не шутка.

6 августа 2012. Только не говорите, что вы не слышали песню «Курю»:

 
Снова стою одна,
Снова курю, мама, снова,
А вокруг тишина,
Взятая за основу.
 

«Взятая за основу» – это откуда вообще, из какого перестроечного детства, из каких съездов народных депутатов? Говорят, в хорошей песне должна быть одна, только одна строчка, которая будет цеплять, и вот это была она. «Тишина, взятая за основу», – еще никто, кажется, не знал имени исполнительницы, а песню ставили и в «Маяке», и в «Мастерской», и в «Солянке». Ну да, как трэш, но ведь ставили же. Летом 2009 года Москва впервые плясала под Ваенгу, это документальный факт.

Сейчас, три года спустя, на «Русском радио» в ротации новая песня Ваенги – «Где была»: «Упала на землю девка, упало солнце на землю». Если слушать вполуха, то, когда вступает духовая секция, даже вздрогнешь – почему Брегович на «Русском радио»? Но это не Брегович, это Ваенга. Возможно, лучшая сегодня русская певица.

Я тестировал этот тезис (про лучшую певицу) на 35-тысячной аудитории своего твиттера, и никто, конечно, со мной не согласился. Может быть, я рассуждаю старомодно, но на утверждение «Ваенга – лучшая певица» убедительнее всего прозвучал бы ответ «Нет, лучшая не Ваенга, а (и дальше имя)». Так вот, таких ответов было очень немного. Назывались какие-то совсем запредельные имена – Инна Желанная, Хелависа, Ольга Арефьева. Чаще всего люди отвечали, что лучшая – это Земфира, и здесь оставалось только вздохнуть в связи с непобедимостью стереотипов: ведь последний альбом Земфиры, как известно, вышел в 2007 году, и сенсацией он не стал; могу ошибиться, но к Земфире ее поклонники относятся сегодня как к воспоминанию о 1999 годе, когда она действительно была лучшей, но это все-таки было 13 лет назад, а сейчас – ну покажите мне Земфиру, что ли.

Чудовище не перестанет быть чудовищем, даже если на это никто не обращает внимания. Ваенга – чудовище.

Полагаю, впрочем, что этот спор не имеет вообще никакого значения. Я скажу «Ваенга», мне скажут «Земфира» – слово против слова. К тому же Ваенга ведь теперь не только и не столько исполнительница песни «Курю», сколько та самая певица, которая написала про Pussy Riot знаменитое «А ВЫ ЗНАЕТЕ ПОЧЕМУ ЭТИ КОЗЫ НЕ ПОШЛИ В МИЧЕТЬ ИЛИ В СИНАГОГУ? ОСОБЕННО В МИЧЕТЬ???????». Она вообще много чего по этому поводу наговорила. В интервью «Известиям» уже не было ни капслока, ни грамматических ошибок, зато было «Но вы на их рожи посмотрите! Они же сидят бравируют, считают себя крутыми героями. Но на такую крутость вам на зоне там покажут быстренько наши православные девки. Ох, не завидую!»

«Вам на зоне там покажут» – это, с какой стороны ни посмотри, какая-то запредельная мерзость. Три девушки в клетке и сытая, богатая, сверхпопулярная и к тому же беременная поп-звезда, с блевотным восторгом обещающая им расправу от уголовниц. Понятно, что все об этом забудут уже завтра, и вообще – поклонники Ваенги сами про Pussy Riot примерно в тех же выражениях думают, а поклонникам Pussy Riot на Ваенгу наплевать. Но это ведь ничего не меняет, чудовище не перестанет быть чудовищем, даже если на это никто не обращает внимания. Ваенга – чудовище.

А в той самой гостевой книге на ее сайте, с которой все и началось, кипит какая-то даже симпатичная жизнь. Вот, почти подряд, поклонники пишут:

Елена, как Вы думаете, можно ли в 39 лет научиться ездить на горных лыжах… Или всё… поезд ушел.?..

Дорогая Елена Владимировна! Если Вам не сложно, ответьте пожалуйста. Как Вы относитесь к моей землячке, Фаине Георгиевне Раневской?

Елена Владимировна, скажите, пожалуйста, чем вы лечите кашель? А то у меня буквально за три дня трохеит в бронхит превратился…

Леночка, а у меня к ВАМ, просьба, очень необычная. Обращаюсь к ВАМ, как гениальному композитору и талантливому поэту – написать песню про собаку таксу. Если удастся где-то понаблюдать за таксами, уверена, у ВАС сразу появится желание переложить эти эмоции на стихи и музыку.

Вообще-то это привет из нормального общества. Живут себе какие-то хорошие, добрые люди, наблюдают за таксами, лечат кашель и учатся ездить на горных лыжах. Слушают Ваенгу. И нет никакого ада, и всем хорошо.

Я не уверен, что человек виноват в том, что в скотских условиях он превращается в скота. Когда в жизни нет ада, ад в человеке дремлет.

Советская присказка про разведку, в которую надо ходить с хорошими людьми, а с плохими не надо, – в ней есть что-то неправильное, античеловеческое: предполагается, что экстремальные ситуации нужны, чтобы выяснить, хороший человек или плохой. «Парня в горы тяни, рискни». Ну, потянул, ну, выяснил, что он на самом деле плохой, и кому легче стало? Жили бы себе и жили. Нет ведь ничего удивительного в том, что, попадая в какой-нибудь ад, будь то лагерь, армия или блокадный Ленинград, человек теряет человеческие черты, превращается иногда в скота. Я не уверен, что человек виноват в том, что в скотских условиях он превращается в скота. Когда в жизни нет ада, ад в человеке дремлет и может продремать всю жизнь.

Я, может быть, сейчас ужасную вещь скажу, но Ваенга не стала бы чудовищем, если бы не было этого дела Pussy Riot, если бы не было вообще этого года со всеми его особенностями, если бы ненависть не стала ключевым внутриполитическим фактором и, кажется, даже источником легитимности. Общественно-политическую ситуацию сегодня в России вполне можно считать экстремальной. Ваенга не виновата, что в экстремальной ситуации она стала чудовищем.

27 июля 2012. Самый удивительный побочный эффект говорухинской (понятно, что не он придумал, но он был главным, кто на эту тему говорил, делая большие глаза) предвыборной разводки про конфликт «креативного класса» и «быдла», или «народа», – то, что в этот конфликт поверил не только «народ», на который разводка, очевидно, и была рассчитана, но и сам «креативный класс». Когда среднестатистический телезритель жалуется, что «они нас быдлом считают», это понятно и обидно, но когда среднестатистический московский журналист причитает, что «снобизм по отношению к этой барышне я подхватила, как инфекцию, распространявшуюся в соцсетях» и «презрение к другой части страны, не такой, как мы, не так думающей, не так говорящей и не так голосующей, – большая ошибка», хочется попросить Вячеслава Викторовича Володина выписать авторам идеи про конфликт «Болотной» и «быдла» дополнительную премию. Они ведь о таком успехе даже не мечтали – чтобы «Болотная» сама каялась: да, мол, я была несправедлива к народу, прости меня, народ.

Годы в московской журналистике, надеюсь, не обтрепали мои народные (я из Калининграда, диплом технического вуза, полтора года морской практики, ничего креативного) черты, и я хочу, потрясая этими чертами перед лицами моих креативных друзей, сказать, что эта входящая в моду кающаяся жалобная позиция – гораздо более снобская, хамская и оскорбительная для, уже без кавычек, простых людей. Потому что, если ты признаешь вину перед простыми людьми, то ты себя ставишь вне их (только не надо говорить, что ставишь себя ниже, ага) в строгом соответствии с теорией Говорухина и на радость полпреду Холманских.

Тихий, забитый, но мудрый богоносец, в промежутках между трудом на танковом заводе и просмотром «Дома-2» голосующий за Путина.

Но это еще полбеды. Соглашаясь с этим несуществующим конфликтом, ты соглашаешься и с тем образом народа, который рисовали все те же Говорухин, Холманских и прочие их друзья вплоть до знаменитого политолога Перлы. Тихий, забитый, но мудрый богоносец, в промежутках между трудом на танковом заводе и просмотром «Дома-2» голосующий за Путина. Как выразился еще один известный журналист-народник из хорошей семьи, они не виноваты, что родители им не подсовывали в детстве Бродского.

Бродского, наверное, действительно не подсовывали, но ведь и богоносность не подсовывали тоже. «Простые» семьи, то есть семьи, дети которых никогда не бывали не то что в детском клубе «Шардам» у Мити Борисова, но даже в Московском метрополитене, живут, как ни шокирующе для «креативного класса» это прозвучит, ровно по тем же правилам, по которым живут «хорошие семьи», состоящие из нескольких поколений выпускников 57-й московской школы. Правила действительно простые: если родители любят детей, они будут работать на двух или трех работах, возьмут кредит или продадут собственную почку, только чтобы дети учились, реализовывались, уезжали, в конце концов, в Москву. В этих простых правилах нет ни слова «Путин», ни слова «быдло». В них нет вообще никакой политики, а есть что-то настолько честное и вечное, что на фоне этого честного и вечного даже стыдно думать о «креативном классе».

И кстати. Представьте себе такую семью – в которой родители ходят в обносках, но оплачивают детям учебу и покупают им гаджеты. Представьте, что в этой семье мама или папа пилит сына или дочку: эх ты, мол, балбес, посмотри вон на Свету из соседнего барака, она вон какая молодец – вступила в движение «Сталь» и барабанит в барабан. Если вам трудно представить, что я имею в виду, перенеситесь в поздний совок. Такая же семья, и мама говорит сыну – балбес, посмотри на соседского сына, он председатель совета дружины, и в комсомольских рейдах участвует, и стенгазету еще рисует, хорошую карьеру сделает.

Света, вступающая в движение «Сталь», чтобы сесть в социальный лифт, – хитрое и циничное существо, не нуждающееся ни в поддержке, ни в жалости.

Вообще-то я не удивлюсь, если кто-нибудь подумает, что в семьях, где детям не подсовывают Бродского, так и бывает, но на самом деле так не бывает. К людям, пытающимся исправить свое социальное положение не с помощью труда, а с помощью активизма, нормальные «простые люди» относятся так, как они того и заслуживают – со сдержанным презрением. Света, вступающая в движение «Сталь», чтобы бить в барабан на митинге и сесть по этому поводу в социальный лифт, – хитрое и циничное существо, не нуждающееся ни в поддержке, ни в жалости. Точно таким же существом стоит считать и рабочего, идущего в рабочий день на «путинг» и понимающего (а он понимает, понимает), что чем громче он будет кричать «Путин, Путин!», тем больше шансов у его предприятия получить выгодный заказ на ненужную продукцию. Таких рабочих на всем заводе, кстати, – человек десять. Их легко вычислить по новым четвертым айфонам, которые им выдала администрация, но они почему-то не всегда выходят с этими айфонами из дома.

Те люди, которых сейчас вдруг стало модно считать подходящим объектом для покаяния и примирения, – это не народ, это активисты. И, уже как ветеран «креативного класса» и «Болотной площади», я с удовольствием готов заявить, что да, с этой социальной группой у меня есть конфликт, и выходить из него с поднятыми руками («Мы проиграли, когда сделали из Светы посмешище») я считаю ужасной глупостью.

А что касается конкретной Светы Курицыной – про нее вообще-то и думать нечего; я знал Кристину Потупчик, когда она была такой же «Светой из Иваново», и ничего кошмарного с ней в конце концов не случилось, хорошо сейчас живет и пользуется популярностью. У Светы тоже все будет хорошо. В дирекции общественно-правового вещания НТВ, где она сейчас работает, большая текучка кадров, и, продержавшись там несколько месяцев, Света вполне может стать, например, автором новой «Анатомии протеста». И обязательно найдется кто-нибудь, кто посмотрит эту передачу и почувствует себя полным ничтожеством.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru