bannerbannerbanner
полная версияЕго заскучавшая Любовь

Олег Александрович Сабанов
Его заскучавшая Любовь

Полная версия

– Здравствуй, дорогой! – послышался в трубке знакомый голос Любы, и сердце Игоря моментально сменило размеренный ход на бешеный ритм.

– Привет, как жизнь молодая? – ответил он, пытаясь выровнять дыхание.

– Бьет ключом, иногда очень больно бьет. Знаешь, а я как раз хотела попросить прощения за ту боль, которую тебе причинила. Ведь ты лучшее, что было в моей жизни.

Ее сдавленная потухшая интонация, с которой она это произнесла, буквально сочилась горечью, отчего у Гоши подкатил ком к горлу.

– Ну, Люба! Что за настрой! У вас же в столице Олимпиада – праздник тела и души! – ободряюще провозгласил Игорь, совершенно забыв о стоявшей в двух шагах от него Маргарите.

– Здесь всегда праздник. Правда сегодня мы с Робертом были на похоронах Высоцкого, а потом как ни в чем не бывало поехали в ресторан, продолжать праздновать, – сообщила она, перекрикивая зазвучавшую музыку и то ли расплакалась, то ли рассмеялась.

Услышав ее истеричные слова, Гоша подумал, что она бредит и сразу вспомнил многочисленные россказни про допившихся до белой горячки. К тому же весть о кончине популярнейшего актера и исполнителя собственных песен, который казался живее всех живых, звучала из ее уст в высшей степени фантастично.

– Люб, послушай. Тебе нужно притормозить, лечь в больницу, почистить кровь, подлечить нервы. Неужели этот твой Роберт ничего не видит! – Игорь сам не заметил, как перешел на крик, пугая и без того оробевшую жену. – Он рядом? Дай ему трубку, слышишь, позови его!

– Уже поздно. Ложись спать, дорогой. Ты всегда был примерным мальчиком, а я негодной девчонкой, поэтому давным-давно, когда жизнь казалась ярче, насыщеннее и интереснее, мы были идеальным сочетанием. Верь мне, я говорю правду, ведь Любовь не может врать, – сказала она и в трубке зазвучали короткие гудки.

Несколько последующих дней Гоша ходил как в воду опущенный со смутным предчувствием беды, а когда подтвердилась информация о смерти поэта он и вовсе сник. К чести жены, Рита не пыталась побольнее уязвить своего супруга, хотя ей было нестерпимо тяжело принять, что Игорь по-прежнему неравнодушен к своей подруге юности. В первых числах сентября Гоша вновь услышал короткие звонки междугородней связи, но подходить к телефону долго не решался, словно аппарат был пропитан опасным ядом.

– Внимательно слушаю, – глухо произнес он, уступив настойчивости звонившего.

– Здравствуйте, Игорь Сергеевич, вас беспокоит Роберт Константинович, – раздался в трубке приятный мужской голос с еле заметным прибалтийским акцентом. – С прискорбием сообщаю вам о смерти Любови Ивановны. Незадолго до своей кончины, она выразила желание, чтобы вас сразу известили. Прощание и кремация завтра, так что можете успеть…

– К сожалению, меня там не будет, – прервал его на полуслове похолодевший Гоша. – Скажите только, почему вы ей не помогли?

– Ей уже никто помочь был не в силах, потому что Любови Ивановне стало скучно жить. Я бы сказал, смертельно скучно, – уточнил он, вежливо попрощался и положил трубку.

Годы сгладили остроту боли, осадили бушевавшие когда-то страсти, вычистили из памяти о прошлых перипетиях все самое невыносимое. Теперь, полностью обжившись в светлом доме престарелых, Игорь Сергеевич чувствовал себя счастливым пожилым человеком, у которого в жизни была семья, достойная работа и такая отважная, обжигающая, но очень хрупкая и романтичная девчонка по имени Любовь.

Рейтинг@Mail.ru