Олег Юрьевич Рой Шапка live, или Искусство выживания

– Я, по-твоему, должна, как омерзительная боди-позитивщица[8], махнуть рукой на свой внешний вид, только чтобы потешить твое мужское самолюбие! Должна превратиться в клушу-домоседку, забыть о салонах красоты, соляриях, косметике…

Вот на кого Красная Шапочка точно не похожа, так это на боди-позитивщицу. Выглядит всегда так, что ее любимые глянцы по-хорошему должны повыдирать друг другу космы в отчаянной борьбе за ее фото…

– И прекрати пялиться на мои сиськи!!! – От ее визга вздрогнули даже стекла витрины тату-салона. – Сексуальный шовинист, мужской маньяк…

– Наоборот, я – сексуальный маньяк и мужской шовинист и готов тебе это доказать. Пойдем домой? – оправдывался, как мог, Волк.

– Не смей мне указывать! – От резкого замечания Дейзик вжался в диван.

– О’кей, не буду, – согласился Волк и глубже уселся в кресло. – Если тебе мое мнение неинтересно, я помолчу.

– Ты можешь хотя бы вразумительно сказать, что тебе не так вот в этих иероглифах? – Пальчик ее тыкался в очередную непонятную хрень, но, немного потеряв берсеркской воинственности, девушка снизила тон: – Чем тебе эта надпись не угодила?

– Ты же не знаешь, что там написано, – сказал Волк. – А вдруг это какое-то ругательство?

– Да вот же перевод, – она опять ткнула пальцем в каталог. – Это означает: «Нежная, хрупкая, легко ранимая» – прям как я.

– Угу, – Волк кивал почти машинально. – Точно про тебя. Особенно сейчас, когда Дейзик чуть не описался от страха.

– Ты что же это, шутить со мной вздумал? – Красная Шапочка опять начала возмущаться, но Владимир пресек это в корне:

– Ну что ты, ничуть, я правда так считаю. Иди, делай свою татуировку, но, как мы договорились, сначала хной. Кстати, а Лев Львович не возмущался, как Мария Ивановна?

– Нет, он сказал, что любая татуировка прикрывается гримом, – отвечала Красная Шапочка. – А бабулю я уговорю.

И тут как раз из кабинета вышел довольный, как поросенок, кругленький мужичок, на предплечье у него красовался тигр с огромной розой в зубах. Когда поросенок увидел Волка, то сначала, перестав улыбаться, отступил на шаг; затем, вероятно, понял, что Серый – не галлюцинация, и миновал его бочком, по стеночке.

Тем временем Оленька нырнула в заветный кабинет, оставляя Волка наедине с его мыслями и с Дейзиком, перебравшимся с дивана на стол в поисках журнальчика.

Из кабинета вышел второй клиент – рослый китаец, тигриный зооморф в байкерском прикиде. Все в нем, от банданы, кожаной жилетки и до кожаных штанов, говорило о принадлежности к «Ночным Волкам».

И тогда Волк понял – у него есть шанс:

«Кстати, чревато оставлять меня с моими мыслями наедине. Я ведь до чего угодно додуматься могу. Вот и сейчас, пока Красной Шапочке на руке возюкали надпись непонятными мне закорючками, я додумался до одной идеи. Остается только ее реализовать».

Потому, проводив Красную Шапочку в бабушкину квартиру, Владимир оседлал Герра Хуана, который теперь ночевал в актерском фургончике, перекочевавшем на стоянку под домом, где Волк для него арендовал машиноместо, и отправился к Хирургу[9].

Обнявшись по-байкерски, Серов-Залесский сразу перешел к делу:

– Я видел в клубе китайца из наших…

– Китайца из наших? – удивился Хирург. – А, в смысле из ваших. Тинг, что ли? Так он же тигр, а не волк.

– Он, прежде всего, ярко выраженный зооморф, – объяснил Волк. – А все зооморфы – братья, так уж повелось. Даже, как выясняется, парнокопытные тоже не дураки.

– Вот бы людям так, – мечтательно заметил Хирург. – Тинг у себя в боксе торчит, готовит коня к очередному байкальскому пробегу. А на кой он тебе?

– В гости пригласить хочу, – честно ответил Владимир, чем, кажется, окончательно запутал Хирурга. – Какой у него гаражный бокс?

Бокс оказался восемнадцатым, то есть неподалеку, а полосатую спину китайского Panthera tigris Sapiens ни с кем спутать было невозможно.

– Привет, Тинг, – поздоровался Волк.

Тигр выпрямился во весь свой немаленький росточек и пророкотал:

– Ну прррривет, коль не шутишь. А ты кто вообще?

– Серов-Залесский моя фамилия.

– А, оборотень! – обрадовался он. – То-то я смотрю, знакомая морда. Слушай, а классно ты сыграл, особенно во второй части, там, где ведьмы-ведьмы-ведьмы и ты такой, изогнулся, губа подрагивает, клыки оголились…

– Спасибо, польщен. – Это было чистой правдой: не так часто Волка узнавали, он же не Ди Каприо какой-нибудь. – Поможешь мне по-байкерски?

– Конечно, а что у тебя сломалось? – Он улыбнулся во все белоснежные зубы… м-да, от такой улыбки проснется не только радуга, но и желание оказаться где-нибудь на другом конце Москвы или вообще в Саратове, да хоть на южном полюсе.

– Ничего пока, слава богу. Я про другое – ты по-китайски читать умеешь?

– А умеет ли птица летать? – опять оскалился тигр. – Что, брррратишка, купил что-то из наших крррраев, а теперрррь не знаешь, с какой сторррроны его вставлять?

– Нет, тут кое-что похуже, – сказал Волк, присаживаясь на ящики, стоящие в боксе. – Сейчас объясню. Первое – прошу тебя прийти к нам в гости.

Тинг оказался своим в доску и к тому же вообще симпатичным парнем, и Красной Шапочке он понравился – ровно настолько, чтобы Волк не ревновал. Зато Дейзи, которого тигр чуть не довел до обморока, отважно тявкнул два раза и побежал прятаться в спальню под кровать, где он вовсю оторвался на комнатных тапках Красной Шапочки, переодевшейся, по случаю прихода гостя, в красные туфли.

Китаец забежал к ним вечером, будто бы по байкерским делам (все равно Красная Шапочка в мотоциклетной машинерии не шарит, и заливать можно что угодно, так что под видом «пальцев кулачковых», неизвестных механике, Тинг получил коробку старых шпилек М18), согласился попить чай, а пока Красная Шапочка его заваривала, травил байкерские байки.

Незаметно он подвел разговор к нужной теме и сообщил о том, что рос в Китае, в городе Люйда, бывшем русском Порт-Артуре. И рыбка клюнула.

– А я как раз себе хотела набить татуировку, – сообщила Оля, разливая чай. – Какое-нибудь мудрое изречение на китайском, и чтобы красиво выглядело. Вот, посмотрите.

И закатала рукав, гордо продемонстрировав сделанную хной надпись.

Примечания