Оле Клиффорд
Манипулятор

Альберт закрыл глаза, созерцая свои видения.

Сама процедура ― минутное хирургическое вмешательство, которое обеспечивало здоровую и нормальную беременность будущей матери и которое, помимо фактического оплодотворения, требовало тщательной лабораторной работы.

Его огромной компании требовалась не только значительная команда ученых, врачей и специалистов, но так же, начиная от водителей, садоводов и высококлассных грабителей, вплоть до профессоров и коллег лауреатов Нобелевской премии, и, конечно же, медсестер. Тем не менее, даже самые лучшие эксперты мало что могли сделать без использования современных технологий, лабораторий и клиник, у всего этого была высокая цена. Прогресс не давался легко, и он не был случайным.

Приготовив себя мысленно к следующей встрече, Альберт Нуган переключил внимание на внутренний двор, где рядом со старыми конюшнями были припаркованы Mercedes, Audi A8 и Mini Cooper.

Он посмотрел на стену с коллекцией красочных холстов с изображениями спиралей и органических форм, нарисованных Хундертвассером¹², задаваясь вопросом, какие процессы повлияли на мозг австрийского живописца, когда он отказался от своего настоящего имени Фридриха Штовассера и вместо этого назвал себя Фриденсрайхом Хундертвассером. Хотя он никогда не узнает ответа, Нуган понимал, что, скорее всего, новое имя не только имело символическую ценность, но и создало альтернативную личную идентичность, своего рода психологическое искупление.

Нуган посмотрел на противоположную стену, где пара ранних картин Пикассо¹³ рассказывала о «голубом периоде» художника, он причислял себя к компании самых выдающихся художников мира, людей, которые были в постоянном поиске, переходя от одной точки существования к другой. Нуган пришел к выводу, что все было на самом деле переходящим, без искусства нет развития.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

Художники были свободными, они могли бороться со своим прошлым, переживать свои фобии и травмы, и все же возвращаться в настоящее и выполнять свои зрелищные сообщения через изумительный мир пассивных наблюдателей и зрителей.

Труднее складывалась жизнь для ученых, хотя действительно были сходства с этим миром Пикассо, Хундертвассера, Миро¹⁴ и Дега. На самом же деле современная наука разрушила рамки традиционной мудрости, открыв новые возможности вселенного масштаба. Но как сделать это понятным миру?

Он изучил детали одной из картин. Большинство людей, посещавших его кабинет, притворялись, что понимают их, но вопрос, касающийся следующего клиента, состоял в том, насколько он действительно знал о жизни и истинном значении искусства или науки. Нуган не был уверен, что стоит вникать в детали, касающиеся фактора вероятности, потому что как бы ни было превосходно качество генетически модифицированных клеток, результаты не были гарантированы.

Эксперименты с лабораторными животными по поводу развития определенных качеств неоднократно показывали, что природа имеет свой собственный способ определения приоритетов определенных признаков. В некоторых случаях предпочтительные гены полностью игнорировались, в то время как в других они были заметны. Многие факторы сыграли роль в сознательном развитии особых талантов и качеств, не в последнюю очередь в условиях после рождения, а в физических и психических аспектах, в окружающей среде и в будущем подростковом возрасте.

Он открыл окно и почувствовал прохладный, ароматный горный воздух. Выбор места был идеальным. Для достижения этой цели потребовалось приложить усилия, а для большинства клиентов несколько часов езды было преимуществом в силу того, что у них была возможность дважды подумать, прежде чем принять одно из самых важных решений в жизни.

Альберт заметил серебристый Jaguar, подъезжающий к воротам клиники, подошел к зеркалу Людовика XIV, провел пальцами по седой гриве, скривив губы наподобие улыбки, глубоко вдохнул, задержав дыхание на несколько секунд. Затем поправил воротник светло-голубой рубашки и решил не надевать галстук, вернулся к столу, надел черный пиджак, висевший на спинке стула. Альберт остановился и посмотрел на портрет молодой женщины с густыми медно-рыжими волосами, повернул фото так, чтобы его не было видно с гостевого кресла.

Через пять минут раздался стук, секретарь открыла дверь и заглянула в кабинет:

– Пришел ваш клиент.

Мужчина, который вошел, выглядел как европейский бизнесмен: не вызывающе, но дорого одет, с темно-каштановыми волосами. Он с любопытством осмотрел кабинет, заметил картины на стенах и скульптуру Джакометти¹⁵ размером с человека, но воздержался от комментариев.

Альберт Нуган произнес:

– Пожалуйста, садитесь, месье.

Затем он открыл папку, которая лежала на столе. На обложке не было названия, только код, состоящий из букв и цифр. Он успокаивающе улыбнулся.

– Я рад, что вы решили продолжить наш разговор. Думали ли вы о последствиях, месье?

Мужчина заерзал в кресле, прежде чем посмотреть прямо в глаза ученого.

– Трудно, когда нет подробной информации для ознакомления.

Нуган много раз слышал это и ответил:

– Я уверен, вы можете понять, что это обязательное условие. Такие решения всегда должны быть частным делом. Есть политики и упрямые личности в СМИ, которые хотели бы положить конец свободе людей выбирать способности и таланты для своих детей. Однако большинство из них не имеют такой возможности, за исключением, конечно, естественного дарвиновского отбора, и даже тогда большинство из них не будет испытывать такую свободу. ― Он сделал короткую паузу, а затем посмотрел на клиента, подняв глаза над своими квадратными очками. ― Мне жаль говорить, что большинство людей не выбирают своих супругов на основе объективных критериев, потому что они находятся под воздействием своих чувств. Говорят, что самым важным экономическим решением в жизни человека является покупка дома. Я говорю, что самым важным решением для всех является выбор человека, который станет матерью или отцом будущего ребенка. Я уверен, вы понимаете.

– Конечно, но осложняет ситуацию то, что я не могу пригласить мать моего будущего ребенка на эту встречу. Более того, цена…

Нуган мгновенно прервал его:

– Вы подписали контракт и заявление о конфиденциальности, заплатили депозит в размере 150 000 евро. Другая половина выплачивается непосредственно перед процедурой. Тот факт, что затраты на высоком уровне, месье, обусловлены не только научными расходами, но и строгими мерами безопасности, которые охраняют наши услуги. Мы гарантируем нашим клиентам анонимность и не используем фактических имен, этим самым мы защищаем вас. Если бы ваша жена узнала подробности и между вами возникли бы разногласия за или против, то наши документы могли бы попасть в суд по разводу, и это может нанести непоправимый вред не только для вас, но и для всех других пар, которые обращались к нам.

Нуган сделал еще одну паузу, прежде чем задать вопрос, который он все это время хотел задать: ― Я был честен в разговоре с вами на нашей последней встрече. Вы знаете возможные последствия, и у вас было достаточно времени все обдумать, так что вы решили?

Мужчине стало неудобно под взглядом Нугана, и он отвел глаза.

– Естественно, я хочу, чтобы мой будущий ребенок был похож на меня. Хоть немного.

– Я могу заверить вас, что многие родители хотели бы, чтобы их потомство не имело больших ушей, длинных или кривых носов, плохих зубов, чрезмерного или недостаточного роста, жидких волос или преждевременно стареющих лиц. Не все благословляются прекрасными данными, такими как ваши, месье. Некоторые из самых влиятельных людей в мире не очень красивы, но часто довольно очаровательны и обладают сильными качествами. И тогда это уже разговор не о внешности, а о личностных качествах и силе воли.

Мужчина кивнул.

– Я понимаю, но вы также должны понять меня.

– Конечно, да, но если внешний вид вашего ребенка является главной проблемой, то я могу заверить вас, что если ваш ребенок родиться с резко отличающимися чертами лица, ростом или фигурой, чем вы, то вы не будете этого замечать через некоторое время. ― Нуган откинулся назад в кресле, заложив руки за голову, а затем продолжил: ― Удивительно, но и замечательно то, что бабушки и дедушки и их родственники всегда, я повторяю, ВСЕГДА видят в своих внуках черты, похожие на их родовые ветви, даже когда речь заходит об усыновленных детях. Странно, вам не кажется? Это касается обеих сторон семьи, поэтому не нужно беспокоиться.

Нуган перевел взгляд с клиента и теперь смотрел в окно на горные вершины вдали. По опыту он знал, что тишина в его кабинете, оформленном в стиле Ренессанса, оказывает успокаивающее воздействие на нервную систему.

Через некоторое время он снова заговорил, его голос стал несколько громче:

– Может быть, вы передумали? В этом случае ваш депозит будет потерян.

Мужчина дернулся.

– Конечно, нет! Мне было интересно, можно ли поступить по-другому, чтобы моя жена ничего не заподозрила. Я уверен, что у вас были подобные случаи.

– Что вы имеете в виду?

– Для того чтобы этот проект имел успех, если я правильно понял вас, необходимо оплодотворить ее так же, как если бы я не смог сделать ее беременной естественным путем, я прав?

– Мы не можем сделать это с помощью таблетки, если это то, что вы имеете в виду, и использовать вашу собственную сперму независимо от того, насколько она хороша, потому что она не обеспечит желаемые репродуктивные предпочтения.

– Я знаю об этом, но моя жена всегда пила противозачаточные таблетки, поэтому она не знает о моей плодородной способности. Теперь вы понимаете, куда я клоню?

Нуган кивнул.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Если я скажу ей, что я сделал тест на семенную жидкость, так как не был уверен, что все в порядке в моем возрасте и что есть сомнения в качестве моей спермы, то ее будет легче убедить в искусственном оплодотворении.

– Сколько лет вашей жене?

– Мы примерно одного возраста.

– Итак, вам обоим за тридцать. ― Нуган изобразил улыбку профессионала. ― Тогда я гарантирую, что проблем не будет.

– Как вы можете быть так уверены?

– Когда женщина приближается к сорока годам, и она еще не родила ребенка, особенно если есть обоснованное сомнение в том, может ли она выносить ребенка, она примет любое решение. Поверьте мне, мы уже проходили этот сценарий много раз. Главное, что мы с вами договоримся, что ей сказать. ― Мужчина собирался ответить, но Нуган перебил его, подняв руку. ― В этом отношении не может быть колебаний.

Мужчина, чей клинический код был ANQ47J5, улыбнулся.

– Если бы я мог поверить вам…

– Вы можете.

– Сейчас она перестала принимать противозачаточные таблетки, так как мы серьезно относимся к тому, чтобы завести ребенка. Тогда, может быть, вы также можете придумать, как мне справиться с этой необычной деталью?

Нуган играл ручкой.

– Мы сделаем вас временно бесплодным, и тогда вы сможете весело проводить время с женой, как вам угодно. Противозачаточные таблетки для мужчин. Этот вариант уже давно доступен, но лишь немногие решили использовать его. Соответственно, эти таблетки не являются коммерчески привлекательными для фармацевтической промышленности. ― Нуган пожал плечами. ― Люди так странны. Даже в просвещенном обществе таблетки для борьбы с рождаемостью делают для женщин. Было бы разумнее, если бы это был тот человек, который делает детей. Почему я так говорю? Потому что традиционно мужчины гуляют больше, чем женщины. По крайней мере, так было, и женский организм гораздо более сложный и уязвимый в репродуктивных областях. Долгосрочный эффект противозачаточных таблеток еще не полностью изучен, по крайней мере, официально это похоже на мобильные телефоны: производители уничтожают доказательства и ссылаются на другие исследования, в то время как научные показатели указывают на развитие рака и другие серьезные последствия.

ANQ47J5 кивнул.

– Тогда что нам теперь делать?

Нуган протянул лист бумаги через стол.

– Вы подписываете этот документ, в котором кратко говорится, что вы рассмотрели возможные последствия и нашли их приемлемыми, а затем мы продолжим.

Мужчина взял бумагу, прочитал ее и подписал без каких-либо колебаний.

Нуган взглянул на документ, кивнул и положил его в папку. Затем он встал, выбрал бокс для таблеток из старинного шкафа с матовым стеклом и вручил его мужчине.

– Вы принимаете одну таблетку каждое утро в течение двух недель, а затем ваша жена может перестать принимать свои таблетки. В это время вы продолжаете принимать таблетки, а когда она через пару месяцев не забеременеет, вы убедите ее, что вам нужна профессиональная помощь. Однако не волнуйтесь, потому что у вас будет достаточно времени, чтобы подготовить свою правдивую историю. Сделайте так, чтобы она не знала, что вы принимаете таблетки, и если она найдет их и прочтет надпись на упаковке, она ничего не поймет. Этот конкретный бренд не существует ни в медицинской карте, ни в официальных фармакопеях. Скажите ей, что у вас гиперчувствительность и вам предложили безвредную экспериментальную медицину. Вы поняли?

Мужчина кивнул.

– Значит это таблетки для мужчин? И нет никаких рисков или побочных эффектов?

– Существует риск во всем, что мы делаем, месье. Даже обычная поваренная соль смертельно опасна в неправильной дозировке. На самом деле вам не нужно много. Все в жизни вопрос дозировки! Но если вы спросите меня, насколько велика опасность, я могу сказать вам, что мы еще не знаем никаких побочных эффектов, которые не исчезают после того, как вы перестанете принимать таблетки.

Мужчина взял бокс и положил в карман.

– И в отношении конкретных генов, которые я просил. Как дела по этому вопросу?

– Нет двух одинаковых случаев. Мы всегда начинаем с нуля. И в вашем случае тоже. Вы хотели, чтобы ваш наследник был математическим гением, великим мыслителем, не так ли?

Мужчина кивнул с нетерпением.

– Я хочу, чтобы моя компания процветала в будущем, чтобы мой преемник был лучше подготовлен к этой цели, чем был я, когда взял на себя ответственность после моего отца. Пол тоже важен. Мой сын должен иметь возможность продолжить семейную династию и поддерживать традиции.

– Конечно, но вам не нужно объяснять это мне, месье. Я сообщу, когда мы будем готовы.

– Я предполагаю, что могу узнать, кто донор.

Нуган обезоруживающе улыбнулся.

– Вы уже описали потенциальные образцы для подражания, и в свое время мы сообщим вам, кого мы выберем. Это будет, однако, только на словах.

– Тогда как я буду уверен, что мой будущий наследник обладает генами, за которые я плачу?

– Вы должны доверять мне, месье. ― Он помедлил, прежде чем добавить: ― У меня не было бы частной клиники в этом горном замке, если бы я не оправдывал ожидания моих клиентов до мельчайших деталей.

Нуган поднялся, подошел к другой стороне стола и положил руку на плечо своего клиента.

– Вы получите наследника, который принесет вам большую честь, месье. ― Он проводил его до двери и добавил: ― Вы можете установить дату нашей следующей встречи с секретарем. До свидания, месье!

Прежде чем заставить себя подумать о чем-то другом, Нуган вернулся к столу, посмотрел на портрет женщины и поднял трубку:

– Есть ли новости о наших математических гениях?

Ответ последовал незамедлительно:

– У меня есть несколько человек на примете, но это довольно сложно.

– Просто продолжайте… Должно быть возможным идентифицировать образцы тканей, по меньшей мере, от одного из пациентов. Это важно для клиента, и помните, что деньги не проблема. Продолжайте!

Он повесил трубку и задался вопросом, будет ли преемник ANQ47J5 точной копией оригинала. Это было бы не меньше, чем всемирная сенсация, если ребенок, когда вырастет, полностью будет выглядеть и вести себя, как оригинал. Тем не менее, это также будет победой для человечества, потому что новая версия гения будет в состоянии продолжить то, на чем остановился предшественник. Прежде всего, это был бы здоровый и энергичный ребенок.

14

Миккель и Харри определили основные пункты контракта Гениом и кратко записали свои непосредственные ассоциации, мысли и ключевые слова в блокнот.

Они обсуждали научные термины и выражения, когда Миккель откинулся назад и покачал головой.

– Я – компьютерный специалист, а не научный аналитик. Я ценю вашу уверенность, Харри, но этот случай с Гениом намного превосходит мои способности.

– Это именно то, что я изначально сказал Баку, но у нас уже есть больше, чем вы думаете, Миккель. Поэтому прежде чем опускать руки, я предлагаю вам использовать наше резюме для быстрого поиска в Интернете. Если вы добавите фильтры для устранения дебатов в старших классах и любительского научного общения, я уверен, что-то появится.

Миккель пожал плечами.

– Я думаю, что стоит попробовать.

– Сделайте это, пока я поработаю над сводкой.

Харри подошел к стене, где прикрепил свои заметки, и прочитал заголовки.

Репродуктивные предпочтения-ассоциации:

● Искусственное оплодотворение;

● Помощь бездетным парам – гетеросексуальным и гомосексуальным;

● Ученые и врачи;

● Связанные исследовательские институты и клиники;

● Исследование наследственности;

● ДНК-исследование ГМО;

● Связанные фармацевтические исследования;

● Растения ГМО.

Он сорвал бумажную заметку и наклеил ее на стену, напротив Миккеля.

– Как ваш прогресс?

– Есть результаты из нескольких частных веб-сайтов, а также клиник по искусственному оплодотворению, исследовательские работы, касающиеся дефектов плода, которые составляют несколько страниц, тысячи обращений в каждой категории, и невозможно понять, какие из них правдивые.

Харри изучил результаты на множестве мониторов.

– Нам нужно уточнить критерии. Сколько слов в поисковых системах?

– Крупные порталы принимают до 32 слов. Я включаю как можно больше заголовков, а затем смотрю, что происходит. Нам нечего терять.

– Хорошая идея!

Харри начал писать на новом листе:

Патенты:

● Патентные агентства;

● Патентные юристы – эксперты – специалисты – консультанты;

● Университеты – Частное исследование;

● ДНК;

● Ученые ГМО;

● Биотехнологии.

― Вам повезло на этот раз? – спросил он.

Миккель вздохнул.

– Результаты уменьшились примерно до 700 ― 1000 обращений в каждой категории. Если вы попытаетесь оценить качество данных, вы проведете остаток ночи здесь. И утро тоже.

– Нет, спасибо, но я думаю, что мы достигли точки, когда могли бы воспользоваться помощью квалифицированного патентного консультанта, специализирующегося на биотехнологическом секторе.

Миккель нахмурился.

– Я не думаю, что анонимные ученые Гениом обращались в патентные агентства под своими именами. Это то же самое, что пригласить общественный контроль.

– Я не это имел в виду, но опытный эксперт по патентам знает все, что происходит в мире биотехнологий.

Миккель снова заработал на клавиатуре и через мгновение повернулся к Харри:

– В Дании семь основных патентных агентств. У вас есть предпочтения?

– Конечно, мы начнем с самого крупного.

На экранах быстро появились сайты патентных агентств, которые предоставляли доступ к различной информации и областям знаний, и он щелкнул «Специальности». Экран заполнился новой информацией, «Биотехнология» была включена в один из разделов. Он снова щелкнул.

– Мы даже получаем имена и фотографии консультантов.

Харри изучил профили.

– Доступна ли информация на английском языке?

Миккель нажал на английский флажок в верхнем правом углу, и вся информация стала на английском языке.

– Вы хотите распечатать их все?

Харри кивнул.

Через несколько секунд все было готово, и он быстро просмотрел резюме на 21 специалиста.

– Вы можете получить дополнительную информацию о Хенри Палудан-Поулсен?

– Момент…

Харри изучил полученную информацию, а затем поднял глаза.

– Он старый профессионал в бизнесе, должен знать все, что касается промышленности. Повторим процедуру с номером два и три из списка.

Вскоре Харри было передано несколько страниц. Он быстро просмотрел их и выбрал новое имя.

– Несмотря на то, что Андреас Хансен довольно молод, его рейтинг высок, и он представляет интересы крупных международных компаний. Теперь у нас есть два эксперта, нам просто нужен еще один.

Миккель извлек данные о персонале из третьего крупнейшего патентного агентства, и на этот раз Харри выбрал женщину, Биргитте Хатмэнн, чья специализация ― генная инженерия.

– Найдите все, что можно узнать о ней, и закончим на сегодня. ― Он подавил зевок и добавил: ― Вы, вероятно, можете порекомендовать место поблизости, где я могу остановиться.

– Я бы пригласил вас к себе домой, но моя жена беременна. Вы знаете, как беременные женщины иногда чувствуют себя поутру, поэтому неожиданные гости пока не в моде. Я не уверен, что в гостинице в Тоорбик есть свободные номера, но поблизости есть Гостевой Дом, и у них отличный ресторан.

Сохранив последнюю информацию, Миккель выключил компьютеры, и они покинули коттедж. Они поехали на север, вдоль прибрежной дороги, и через несколько минут Миккель остановил машину перед особняком ― Гостевым Домом, который находился в приморской деревне под названием Сковхуль.

– Итак, каков план на завтра?

– Мы сэкономим время, если разделим задачи между собой. Я буду консультироваться с патентными экспертами, пока вы продолжите искать информацию в Интернете.

Харри бросил взгляд на причудливый отель и вышел.

15

Принстонский университет, расположенный между Филадельфией и Нью-Йорком, похоже, имеет много общего с такими университетами, как Оксфорд и Кембридж.

В этом университете Джона Исаксона привлекала возможность исследовать всепоглощающий его интерес ― человеческий мозг. Он был доцентом в «Центре изучения мозга, сознания и поведения» и, несмотря на огромные научные инвестиции университета, постоянно испытывал нехватку средств на свои исследования. Как и других университетских ученых и преподавателей его часто приглашали принять участие в специальных мероприятиях, которые привлекали внимание к важности проводимых исследований. Такие мероприятия собирали средства, и поэтому он всегда участвовал в них.

Он встретил Альберта Нугана восемь лет назад на одном из таких мероприятий, где они обменялись мнениями относительно отношения нейронов к глиальным клеткам мозга. В конечном итоге они обсудили мозг Эйнштейна¹⁶. Его мозг имел необычную плотность нейронов в коре и содержал больше нейронов, чем средний, и это несмотря на то, что мозг гения весил всего 1230 граммов, в то время как обычно вес мозга у мужчин ― 1400 грамм. Вскоре после этого отдел Джона Исаксона получил грант в размере 200 000 долларов от анонимного европейского фонда. Такие пожертвования были необычными, и университет одобрил это, что означало, что Исаксон мог нанять двух помощников, чтобы возобновить исследовательский проект, который посредством анализа ДНК, среди прочих целей, заключался в выявлении генетических различий между мозгом Эйнштейна и обычными людьми.

В последующие годы его отдел получал дополнительные 100 000 долларов ежегодно, поверх первоначального гранта. Джону Исаксону потребовалось пять лет, прежде чем он заметил совпадение посещений Нугана и растущие гранты. Когда он, наконец, нашел мужество, чтобы спросить, Нуган подтвердил, что он фактически был посредником оплаты проведения исследований ученого, и в случае возникновения необходимости деньги будут предоставлены снова.

За последние три года европейский фонд пожертвовал дополнительные средства на счет, не принадлежавший университету, которые Исаксон мог бы использовать по мере необходимости. Не было задано никаких вопросов относительно использования этих средств, единственным условием, которое он должен был принять, ― сделать результаты своих исследований доступными для анонимного благодетеля, который, в свою очередь, гарантировал полную конфиденциальность.

Несмотря на то, что обе стороны придерживались этого соглашения, стало неожиданностью, когда Исаксону однажды поздно вечером позвонил его европейский посредник.

– Наша частная договоренность была скомпрометирована, ― начал голос с французским акцентом. ― Фонду требуются квитанции на суммы, выставленные на отдельный счет.

Была выдержана пауза, прежде чем европеец добавил:

– Однако если вы правильно потратили средства, это не должно вызвать проблем. Просто сделайте сканирование записей расходов и отправьте мне копии по электронной почте.

Джон Исаксон потерял дар речи, это продолжалось несколько секунд, прежде чем он смог собраться с мыслями.

– Там… Э-э… Были непредвиденные расходы. Усиленное исследование привело к тому, что мне пришлось «жонглировать», чтобы все были счастливы.

– Нет проблем, если вы помните, что средства были выделены на исследования. Я уверен, что у вас не было соблазна потратить их на что-нибудь еще.

Исаксон занервничал, прежде чем связно ответить:

– Не совсем… Я… Э-э… Я только позаимствовал со счета несколько раз и верну все со временем.

Нуган сделал вид, что ничего не знает о приобретении нового автомобиля ученым из Принстона на день рождения своей жены полгода назад.

– О чем мы говорим?

Исаксон начал кашлять, и, когда собрался с духом, ответил:

– Около 60 000. Но, как я уже сказал, я все отдам.

Нуган, который знал, что реальная сумма была намного больше, продлил молчание для большего эффекта, и когда он, наконец, заговорил, в его голосе слышны были нотки примирения.

– Возможно, в этом нет необходимости, мой дорогой ученый. Сначала скажите мне, на что вы потратили деньги?

– Были некоторые… Э-э… Непредвиденные расходы личного характера, кое-какие вещи…

– Но, дорогой Исаксон, если мы хотим получить одобрение Совета, вам нужно быть более конкретным.

На линии стояла тишина.

– Вы здесь, Исаксон?

– Это не так просто…Это может занять некоторое время, прежде чем я смогу собрать нужную сумму. Неужели необходимо немедленно сообщить об этом?

– Это было бы нарушением устава, если бы я этого не сделал. Но поскольку ваши исследования, о которых сообщалось, были успешными, я посмотрю, сможем ли мы продлить вам срок на неделю или две… В память о старых временах. Разве это не то, о чем вы просите?

– Это очень мило с вашей стороны, но вы должны понимать, что зарплата университетских исследователей намного ниже, чем у ученых в коммерческих компаниях. Мне понадобится как минимум год или два…

– Все больше причин ходить на цыпочках, пока мы не узнаем подробности. Было бы стыдно, если бы нарушения в связи с доверенными средствами стали достоянием общественности. Это именно тот хаос, который погубит хорошую карьеру! ― Нуган громко вздохнул, прежде чем продолжить: ― Но вы прекрасный ученый и исследователь, Исаксон, возможно, есть еще другой способ решения этой проблемы?

– Все, что скажете!

– Вы помните историю с мозгом Эйнштейна много лет назад? Единственную часть его тела, которую он одобрил для вскрытия после своей смерти. Остальная часть тела была кремирована.

– Все в Принстоне знают эту историю, и это правда. Он был здесь профессором, и именно здесь он умер.

Нуган, наконец, решился и сказал:

– Однако через некоторое время его мозг исчез, и никто не знал, как это случилось, пока журналисту местной газеты не было дано задание выяснить, что же произошло. По моим источникам, мозг вернулся в Принстон, я прав?

– Части мозга, да. Но я не понимаю, почему вы вспомнили эту старую историю?

– Есть услуга, которую вы можете оказать. Это не особенно трудно, и, возможно, я могу оказать вам услугу взамен, но не по телефону, Исаксон. Как насчет встречи в кафе на Майн-стрит в Принстоне завтра утром, перед тем как вам нужно быть в университете?

До того как Исаксон имел возможность ответить, Нуган добавил:

– И почему бы вам не приехать на BMW вашей жены, я уверен, что автомобиль доставит вас туда вовремя. Как насчет 7:30?

Голос Исаксона дрогнул:

– Что… Что вы знаете о ее машине?

– Давайте поговорим о машинах завтра, если вы хотите подробностей. Увидимся?

– Но… Но разве вы не в Европе?

– Я там, где я должен быть, Исаксон. Кафе в 7:30.

Исаксон подтвердил, что он будет.

***

Кафе было своего рода закусочной, как на любой главной улице в любом провинциальном американском городке. Длинное узкое здание с полосатым навесом и мигающей неоновой вывеской, говорящей об очевидном: «Coffee & Diner»¹⁷.

Длинный узкий стол и барные стулья были терпимыми копиями арт-деко, а в нишах вдоль окон были закреплены столы с виниловыми скамейками, проходы были достаточно широкими, чтобы гости могли покинуть заведение, как только еда и слабый кофе были проглочены.

Джон Исаксон надел бейсбольную кепку и солнцезащитные очки и устроился за столом в углу, поэтому Альберту Нугану потребовалось время, прежде чем он обнаружил ученого.

Он сел, улыбнулся, глядя на кепку и солнечные очки Исаксона, и произнес:

– Разве вы не слишком серьезно относитесь к этому?

– Принстон ― университетский город, и вы легко натыкаетесь на кого-то, кого знаете, или на кого-то, кто знает вас. Я ненавижу быть причиной необоснованных слухов.

– Я думаю, что вы вправе встретиться с благотворителями вашего отдела.

Исаксон покачал головой.

– Это не так. Кроме того, у меня лекция через 45 минут.

Нуган пристально посмотрел на безупречную серебристо-синюю BMW, припаркованную рядом со старым японским автомобилем.

– Отличный цвет! И с этим двигателем вы можете легко выпить еще одну чашечку кофе и успеете припарковаться перед университетом. Расслабьтесь, Исаксон!

– Я никогда не езжу на машине жены в университетский городок, это может спровоцировать слухи. О чем вы хотели поговорить?

– Вы помните наш разговор об Эйнштейне? Полагаю, у вас есть доступ к частям, оставшимся от его мозга?

– Возможно, в исключительных случаях… Но это не так просто.

Нуган слегка повысил голос:

– Насколько я понимаю, вы далеко продвинулись в сравнительном анализе ДНК, касающемся бесконечных тайн мозга. Мы высоко оценили результаты, которые вы постоянно предоставляли нам.

Исаксон быстро огляделся.

– Не так громко, ради Бога, кто-нибудь может услышать нас!

Это заставило Нугана говорить еще громче:

– Благодаря вашим исследованиям и исследованиям других ученых, мир теперь способен создавать сверхинтеллектуальных людей. Эти люди не только подтвердят, но и будут продвигать научные теории, с которыми даже сложные компьютеры не могут справиться без помощи настоящих гениев, новых версий таких людей, как Эйнштейн, Планк¹⁸, Бор¹⁹ и других. Вы должны гордиться!

– Возможно, но я думал, что эта встреча будет посвящена поиску решения проблемы расходов.

Нуган улыбнулся.

– Я подхожу к этому. ― Он пристально посмотрел в глаза Исаксона, спрятанные за солнечными очками. ― Это действительно очень просто: нам нужна часть мозга Эйнштейна, и ваша задача ― получить ее для нас.