Октавия Колотилина
Запутанная планета
Вдоль зданий лавировали высокие лодки с автобус, экраны на их плоских бортах показывали синещёких девушек в непомерно широких юбках и горы пирожных. Понизу бежали надписи: «Пеньюары от мастера Валирика-да! Почти бесплатно!», «Тонкие сорочки! Мануфактура братьев Олигони!», «Стейки! Рыбное мороженое! Пастила из медуз!»
Клара сморщила нос, представляя вкусы местных лакомств. Наверное, не стоило сразу вот так улетать, не предупредив, с первым встречным инопланетянином. Будет ли Доктор искать спутницу и переживать?..
Но кто кого раньше бросил? Что насчёт предательства на Трензалоре? «Невозможная девчонка» десятки раз спасала галлифрейца, а тот обманом отослал её домой и предпочёл девятьсот лет драться с далеками в одиночку, пока не состарился. Неужели просто позволить жить рядом – это так много?
Потом, после регенерации, звонил из прошлого, уверял, что он и теперешний старикашка – одно и то же. Просил помочь. Но это вовсе не одно и то же, совсем разные люди! Где квадратный подбородок и бабочка? Где бесшабашность, готовность спасти из любой ситуации, где игра на лезвии ножа и мрачные шутки?
Усталый, пафосный. Другой.
Вот пусть теперь помучается, пострадает от неизвестности.
Загудел телефон – древний, кнопочный, который годился для связи из любой точки и времени Вселенной: Доктор. Клара в шестой раз сбросила вызов.
– Как высокочтимая госпожа находит наш город? – осведомился шофёр «креветки».
Он стоял, слегка согнувшись и покачивая веслом, без всякой страховки; высоту же лодка набрала метров триста. Мужественное лицо могло бы показаться красивым: твёрдые черты, словно высеченные в граните, чёткие скулы, волевой подбородок. По-земному лет сорок, не больше. Всё портил голубоватый румянец, а крупные губы так вообще были синими.
– Просто Клара. Ничего, только глаза от света болят, – призналась она. – А во-он то высокое строение с набалдашником напоминает… В общем, неважно.
– О, вам не нравится Палата Социальных Выплат? – забеспокоился Тиралик. – Подержите весло, пожалуйста, достану челнок.
Он схватился за пояс, высвободил из продолговатого кожаного футляра свой полумесяц – похожий на те, какими орудовали иллинойцы, сплетая лодку – приложил ко рту и принялся распоряжаться. Аналог сотовой связи? Похоже на то.
Башня с набалдашником медленно осела, превратилась в белую полусферу и схлопнулась. От здания остались лишь пунктирные контуры – висящие в воздухе полы с конторками; за ними сидели клерки, а посетители в очереди оглядывались кругом и возмущённо всплёскивали руками.
– Да, у вас тут надо поосторожнее со словами, – заметила Клара.
– Не беспокойтесь, госпожа. Через месяц строители разработают новый проект, через два года его утвердят в Надзоре, и за пятнадцать минут будет возведена новая постройка, – подхалимски улыбнулся глава ваятелей.
– А почему полы не падают?
– За счёт сил отталкивания, конечно же. Матричный Магнит создаёт в нужных точках сфокусированное поле. Все плиты – из диамагнетика, как и наша лодка.
Клара сделала вид, что поняла: если уж тебя считают Повелителем Времени, не хочется никого разочаровывать. Она посмотрела на свой сломанный ноготь:
– У вас тут есть салоны красоты? Маникюр?
– Мастера Матового Дворца будут счастливы послужить вам! Они лучшие из лучших.
– Бесплатно? Хорошо. А накладные ресницы делают?
– Даже накладное лицо и накладные крылья. Можно, я расскажу одну нашу легенду, про Синду-ли? Она влюбилась в Посланника Рассилона, Принипа, но галлифреец не смотрел на смертную девушку. Тогда Синда-ли пошла к мастерам Валладарина, и они превратили её в Повелительницу Времени, и Принип женился на иллинойке. Не подскажете, госпожа, правда это или миф?
Клара неопределённо дёрнула плечом. «Не смотрел на смертную девушку», – повторила она мысленно. Не смотрел. Конечно, зачем Повелителю Времени какая-то смертная? Завести себе в ТАРДИС, чтобы тявкала и от скуки, а думать о ней, как о женщине – нет, куда там.
– Говорят, мастера Матового Дворца так же искусны, как древние, хотя я думаю – искуснее. Профессор Гапониус-да берётся сотворить красотку хоть из коралла.
Клара улыбнулась мстительно, сложила руки на груди и упрямо прищурилась:
– Из коралла, говоришь? Отлично, поехали.
Конечно, она не хотела обратить на себя внимание Доктора и совсем не за этим летела непонятно куда непонятно с кем, к тому же «замышляющим недоброе». Быть красивой нужно для себя.
И ещё, у неё сегодня свидание.
– Леди Клара, посмотрите, что сзади?
– А сам почему не посмотришь?
– У меня воротник.
– Нас преследуют, – заметила Клара, оглянувшись.
Глава 3.
В лодке, выточенной под вытянутый кристалл, стоял рослый детина, а рядом глядел в их сторону и призывно махал рукой лысый старичок с бородкой и таким же сооружением на плечах, как у главы ваятелей. За «кристаллом» летело шесть посудин, похожих на булавы – шипастых и круглых, они беспрерывно звонили в колокольчики, и остальной транспорт уступал дорогу.
Тиралик сгорбился, выставил горизонтально весло и опустил; «креветка» резко пошла вниз, нырнула в поток разнообразных летучих повозок.
– Почему они за нами гонятся?
– Это глава веятелей. Не верьте веятелям, госпожа. Коварные бестии. Лишь притворяются, что чтут Заветы Галлифрея, а на деле только и думают, как бы отомстить за Валладариан…
– Отомстить? – не поняла Клара.
Однако иллиноец, похоже, сам испугался своих слов – щека дёргалась, глаза стали один больше другого – но тут же состроил любезную улыбку и принялся рассказывать про достопримечательности.
Клара снова вспомнила о записке, призывающей опасаться Тиралика; теперь он говорит, будто веятели хотят за что-то там отомстить. И кому верить?
Она потеребила телефон в кармане. Может, позвонить Доктору? Ага, и остаться на неделю взаперти, да ещё и без косметички. Лучшие мастера, бесплатно. Почему не рискнуть?
«Креветка» проскочила петлю из транспортных труб, чуть не задела золочёную маковку.
– Госпожа, посмотрите назад…
– Воротник? – Клара оглянулась: – Ой, там авария.
«Кристалл» врезался в толпу на воздушной магистрали, вокруг него собрался рой лодок, из окна соседней башни торчал серебристый капот и дымился. Показалось – или Тиралик довольно улыбнулся? Спрятав улыбку, спросил:
– До нас дошли слухи, как будто Галлифрея больше нет, он ушёл из Вселенной. Глупые россказни, правда?
– Так и есть… То есть нет Галлифрея. Он вроде как переместился в другую вселенную, а здесь остался один из них… То есть из нас.
– Вы?
– Э… Ну да.
Тиралик прижал свободную руку к груди, склонил голову и проговорил:
– Я вам искренне сочувствую. Не представляю, как это – выживать в огромном и чуждом космосе одной. О выдержке Повелителей Времени рассказывают много легенд, и до сих пор я им не слишком верил. Но то, как спокойно вы говорите об исчезновении собственной расы… Иллиноец на подобное не способен.
«Ага, человек тоже – не способен на подобное, и Доктор всегда переживает, когда вспоминает о доме. Просто кому-то сложно войти в роль», – подумала Клара и попыталась сделать рожицу покислее. Однако всё ужасно отвлекало: запахи выпечки и свежей зелени, мелькание разнообразных смешных вещиц над входами в лавчонки, вроде чугунного тюленя с ножницами или сапога с зубами и высунутым языком. Магазинчики располагались между жилыми этажами башен, перед каждым выступало широкое крыльцо, у которого парковались покупатели.
Сзади из-за скрученного в штопор здания сверкнула грань «кристалла» – похоже, главный веятель, который «коварная бестия», скоро нагонит. Клара сообщила об этом Тиралику. Он нервно оглянулся, но ничего не увидел за воротником.
Башни расступились; между ними расположилось приземистое и широкое квадратное строение, посреди которого вздымался огромный купол, а в каждом углу высились статуи, почему-то безголовые.
– Лучшие дворцовые мастера уже ждут Повелительницу, – заверил Тиралик, пытаясь всё-таки разглядеть «кристалл». – Мне бы хотелось представить вас Высокому Собранию, а после, если не возражаете, мы можем посетить Ниспадающие Башни Утренней Звезды. Отличный вид на море и Пояс Ферм, и ещё там подают самый изысканный илистый какао в Палатах.
– Хорошо, – согласилась Клара.
Тем временем путь «креветке» перегородила лодка с носом в виде буревестника. Борта её облепили деревянные дощечки с картинками, от маленьких, с ладошку, до метровых панно в пышных рамках; все были перевёрнуты. На изображениях огненные львы, голые розовые девушки и мускулистые мужчины держали мечи либо виноград.
– Доброго неба, уважаемые! – завопил возница. На животе и рукавах коричневого балахона пестрели разноцветные пятна, бурый чепец с длинными погрызенными «ушами» обрамлял впалые щёки, взгляд горел. – Приходите к нам в Храм Поверженных Богов!
Тиралик сделал неуловимое движение веслом, и «креветка» взвилась вверх. Но «буревестник» тут же обогнал и преградил путь:
– В четыре часа обряд Порицания Поклоняющихся, в конце все торжественно сжигают картинки с богами и священные книги. Кстати, не желаете приобрести? Два пятьдесят иконка, краски на магниевой основе, эффект разноцветного горения. Есть Житие Радарога, синие искры складываются в слова «Их нет». Вот ещё обратите внимание…
На попытку их лодки забрать вправо возница снова отрезал дорогу и разозлился:
– Боголюбствуете? Анафема упадёт на голову тому, кто попирает столпы Аксиоматической Церкви Отречения!
Похоже, маникюр и поход в ресторан откладываются. И Доктор опять звонит – волнуется. Может, назад повернуть?
Ну уж нет.
Клара выразительно подняла брови и посмотрела искоса на Тиралика; тот развёл руками, кивнув на служителя – видимо, церкви тут боялись. Но, увидев недовольно выпяченные губки, подхватил весло подмышку, сложил ладони перед грудью и запел:
– Мы не верим в богов, не верим в Ничуть-Не-Благочестивого Радарога, презираем Как-Она-Может-Быть-Всем-Матерью Иштаиру, отринем!
Торговец уронил иконку и подхватил:
– Всего-Лишь-Плазменный-Шар Яроникей нам совсем не бог, отринем!
«Креветка» пулей пронеслась над обломками статуй, оставляя позади горланящего водителя «буревестника».
– «Символ атеизма», сработало! – радовался Тиралик.
– А почему вы «не верите»?
– В «Великом Разъяснении Рассилона» сказано: «Тупицы, да нет никаких богов!» Оно снизошло, и мы знаем, что «Да нет их, и да не будет вовеки». В Наставлении ничего не сказано о том, как именно следует Не Верить. К сожалению. Поэтому наши культоборцы придумывают всё новые обряды и собирают на этом неплохие доходы.
Клара пожала плечами: религии, они везде разные. Интересно, скоро там «Матовый Дворец»? Здания внизу и вокруг замелькали быстрее. Но снова пришлось затормозить – пространство между небоскрёбами заняли три десятка крылатых «мухоморчиков» с мигалками; вперёд вылетел «подосиновик», и развязный голос протянул:
– Два-арцовая стража. Предъявите-ка документы.
Стражник едва высовывался из-за шляпки «гриба», зато его плюмаж вздымался, как фонтан. Между шляпкой и гребнем блестели маленькие глаза. Их можно было бы назвать «маслеными» – на самом деле, по маслянистости они обгоняли нефтяную скважину, в которую закачали токсичные шламы.
В руке стражник сжимал конус с дырочками на торце, напоминающий насадку для лейки.
– А без корочки ты меня не узнаёшь, сеньор Ржавич-шу? – подбоченился Тиралик и шепнул что-то в челнок; окинул взглядом мухоморы: – Почему у вас в патруле одни веятели? Или Устав поменяли?
– Приказ лорда-президента – задержать. О, с вами дама?
– Это нарушение Конституции! Я член Высшего Совета, и с завтрашнего дня – сам лорд-президент.
– Но не сегодня. Голубушка, не желаете пересесть ко мне?
Клара мотнула головой, однако Ржавича-шу это не остановило: «подосиновик» подлетел вплотную с её стороны, высек искры из борта. От стражника пахну̀ло непередаваемо знакомо, по-земному – видимо, у иллинойцев тоже имелись ирландские пабы и дрянное пиво.
Глава ваятелей бросил весло вбок, «креветка» отскочила; остальные «грибы» подались вперёд, стремясь окружить – тогда он взял выше, но и тут упёрся в дно лодки стражника.
Неужели придётся пересаживаться? И куда может завезти этот пьянчуга с плюмажем?
Сзади слышалось нарастающее дребезжание колокольчиков – кортеж «кристалла» приближался.
Клара приготовилась вылезать, но Тиралик остановил её:
– Погодите, госпожа, наши уже прибыли.
Вокруг раздались выкрики и визг сирен: между башнями собралось больше сотни лодок с носами в виде раковин, медуз, каракатиц и прочей подводной фауны, у возниц наготове сверкали полумесяцы. Тиралик развернулся к ним, помахал и указал на «мухоморы».
К «подосиновику» тут же подлетели четыре мотоцикла, у каждого перед рулём выступала деревянная раскрашенная морда морского конька. Верхом на «коньках» сидели парни в чёрных косухах и рогатых шлемах. Самый накачанный перегнулся к стражнику, причём возможность свалиться с двухсотметровой высоты парня, похоже, не пугала.
– И чего это вы, пукальщики, делаете в Секторе Ваятелей? – язвительно хохотнул байкер. – Мотайте во дворец!
– Прочь, клещик! – Ржавич-шу щёлкнул его по колену.
Байкер схватился за ногу и завыл:
– Он меня ударил! Кто видел?
– Я запостил! – поднял челнок его рогатый товарищ.
Разве он снимал?.. А-а, Тиралик же говорил: всё, что видят, иллинойцы передают через свои приборчики в наросеть – местный аналог интернета. Получается, байкер специально спровоцировал стражника, чтобы выложить провокационный ролик.
– Произвол! Ваятелей бьют! – раздались возгласы со стороны морских обитателей, и все «раковины» с «медузами» двинулись вперёд.
Стражник сжал обеими руками лейку, она выпустила переливчатое облако, закрывшее и «коньков», и «подосиновик». Из тумана раздалось: «Бум!» «Агрх!» «Трах!» «Ай! Снимайте кто-нибудь!!» «Ничего не видно!»
Две стаи лодок ринулись друг на друга, их окутали разноцветные клубы и разноголосые стоны. Туман заполонил всё, он врезался в лёгкие.
«Креветка» вылетела на свежий воздух, грозовая туча осталась позади. Дребезжание потонуло среди общего гвалта: кортеж «кристалла» завяз в потасовке. Клара откашлялась и недоумённо спросила:
– Ты специально позвал своих, чтобы они задержали стражников? Но ведь люди покалечатся?
– Не обращайте внимания, госпожа, – бодро улыбнулся Тиралик. – Обычное дело, подерутся немного, пошумят, потом вместе выпьют, ничего страшного.
Между тем туча всё росла; её прорезали сполохи нитей, вниз посыпались обломки и вопящие тела. «Врёт он всё. Похоже, у этого типа, «замышляющего недоброе», большие планы на «галлифрейку», – подумала Клара, провожая глазами дымящийся мухомор, который упал в гущу прозрачных труб. – Кажется, лучше было пересесть к веятелям».
Потасовка скрылась за переплетениями мостов и переходов. Стали попадаться несветящиеся дома, с множеством лепных украшений, затейливыми барельефами. Тиралик объяснил, что здесь богатый район, многие могут позволить себе нанять веятеля и покрыть плиты слоем краски. Потом повернулся и звенящим голосом спросил:
– Леди Клара, я хотел бы уточнить… Насчёт Принципа Невмешательства, почему его нельзя нарушать? Пожалуйста, ответьте, это очень важно!
«Понятия не имею», – чуть не ляпнула она. Трудно быть Доктором – все сложные вопросы задают. И смотрят так, как будто от тебя зависит судьба целого народа. Чтобы отвлечь, указала вперёд:
– Поглядите, кто там прыгает?
Слева высилась прямая и узкая башня под четыреста метров. У основания шпиля была площадка, украшенная медными загогулинами, на площадке стояли четверо подростков. И вдруг один из них сиганул головой вниз, выставив перед собой конус. Где его парашют? Даже верёвкой не привязан! Почти у земли из конуса вырвалось облако, парень врезался в него, отпружинил, сделал сальто, снова нырнул в туман – и унёсся на облаке к товарищам. Те улюлюкали.
– Опять эти нейры! – Тиралик скрипнул зубами. – Вот погодите у меня!
– Как парень успел выпустить туман быстрее, чем падает? – спросила Клара.
– Распылитель не выпускает частицы, он задаёт координаты декогеренции, по которым и проявляется вещество. А вы, Повелительница, разве этого не знаете?
Клара прикусила язык. Да, Доктор сразу бы разобрался, что тут к чему. Ему только скажи про «декогеренцию» и появляющееся ниоткуда вещество, сразу распишет, отчего это происходит и как, тогда делай умное лицо и почаще кивай. Клара никогда не пыталась понять его пространные лекции; оказывается – зря.
Увидев летящую к ним «креветку», подростки прыгнули все разом, но сбежать им не удалось. Из челнока главного ваятеля вырвался пучок нитей и скрутил вокруг парней четыре плотных кокона, которые повисли на медной загогулине.
Подлетев ближе, Тиралик кинул ещё нитей, чтобы понадёжней примотать озорников. Те барахтались, пытаясь освободиться.
Клара разглядывала недавно прыгавшего, с красными волосами: в скулу парня было вставлено десять колец, через кольца продета цепочка, на ней висели миниатюрные иконки; брови были густо подведены чёрным. Он вывернул голову и посмотрел на золочёный воротник:
– Вы… Вы чо, из Совета? Ой, мама…
– Славы захотели? – прорычал Тиралик. – А родителям вас потом от плит отскребать?
– Мы всего разок, для крутецкого видоса…
– Повисите до вечера, а там вас стража снимет. И в сеть выложит «крутецкий видос», с бесплатной фотосессией в участке.
Интересно, почему инопланетные подростки используют земной сленг? Должно быть, это ТАРДИС так переводит. Всё-таки она не просто машина времени, а самостоятельная личность, которая не прочь пошутить. Клара постучала по воротнику:
– Отпусти их.
– Что, госпожа?.. – не понял Тиралик.
– Отпусти ребят.
Он нахмурился, потом молча кивнул, подогнал свой транспорт под коконы – и чиркнул челноком над головой. Нити лопнули, коконы раскрылись, в лодку плюхнулись четыре тела.
– Ой! – Ау! – Ох! – Моя попа!
Сразу стало тесно. «Креветка» пошла вниз, однако ребята сотворили себе по облачку выпрыгнули каждый на своё и взмыли на крышу. Лодка приземлилась следом.
– Кидайте сюда распылители, – гробовым голосом приказал главный ваятель.
К его ногам сложили четыре чёрных конуса, по их поверхности пробегали ряды цифр и смайликов. Клара подобрала один, потрясла, нажала в разных местах – но добиться ничего не удалось.
– Это мой, дайте, а? – попросил красноволосый.
– С кем заговариваешь! – Тиралик отвесил ему подзатыльник. – Голову склони!
– Да вы хоть знаете, кто мой отец? – Тот обернулся, потирая затылок.
– Неужели? – усмехнулся Тиралик. – Кириадок, сын Навудона-шу? Очень хорошо. Обязательно ему расскажу, чем ты тут занимаешься!
– Ой, вы?.. Вот влип…
Остальные парни смотрели дерзко, насмешливо, словно говорили: «Тряситесь, тряситесь, старпёры. Вам-то слабо прыгнуть с четырёхсотметровой высоты».
«Да, я бы так не смогла, – подумала Клара. – А Доктор – тот, настоящий, с подбородком и бабочкой – он бы прыгнул. Теперешний-то даже из ТАРДИС не вышел…»
При мысли о том, что под ногами вдруг пропадёт опора, внутри как будто всё провалилось, в груди разверзлось белое и пустое. Но появилась и злость на отплясывающее тверк сердце. Раз нет теперь того Доктора – так некому показать класс?!
– Кириадок, как это делают? Давай вместе? – Клара подмигнула, стиснула ладонь парня и вернула ему конус.
– Можно просто Кир. Погнали, потом видос запилим. Остановимся – не дыши.
– Госпожа? – встревоженно прошептал Тиралик. – Вы же не собираетесь…
«Госпожа» рука об руку с сыном главного веятеля отступили на несколько шагов – и побежали к краю.
– Прыгать?! Погодите!.. – прокричал им вслед Тиралик.
Со стороны парней неслись свист и удивлённые возгласы.
Глава 4.
Когда Клара убежала – скорее всего, в гардеробную, искать новый наряд – Доктор ещё семь с половиной минут вычислял траекторию движения планеты-призрака. Несомненно, объект был искусственным: космическая станция, удерживающая в силовом поле миллиарды тонн материи. Прервав наблюдение, Доктор окликнул спутницу; никакой реакции. ТАРДИС по-прежнему не отвечала, хотя симбиотическая связь была.^Каждый пилот связан со своей машиной времени телепатически и эмоционально, они постоянно общаются и зависимы друг от друга, делятся артронной (психической) энергией.^ Внутри микровселенной ТАРДИС чувствовалась подозрительная пустота.
Доктор вскочил, пробежал к разобранной консоли, блестевшей в тусклом аварийном освещении… И замер возле дверей, прижав пальцы к вискам.
– Клара?!
Помните мультик «Головоломка», про то, как устроен разум 11-летней девочки? Так вот: разум Повелителя Времени устроен совсем по-другому. Хотя в чём-то и похоже. Настолько, насколько похож первый искусственный спутник Земли на ТАРДИС.
За пультом управления не сидят пятеро по очереди: Радость, Печаль, Страх, Гнев и Брезгливость. В разуме Доктора управлять должны одновременно шестеро, но вместо всех вокруг консоли носится один, и имя ему – Упорство, или попросту Джон Смит. Остальные слишком заняты выяснением отношений.
Островов «Семья», «Дружба», «Честность» и «Хоккей» здесь уже нет. Они десятки раз низвергались в пыль (все, кроме «Хоккея»), и груда обломков достаёт до багряных небес. Эта груда не оставляет места для новых воздушных замков, в ней прокладывают туннели и создают свои цивилизации такие формы жизни, о которых не слышал даже сам Доктор. Но ровно посередине её, как в котловине Йеллоустонского вулкана, пролегает обширная долина.
У девочки из мультика имелась библиотека впечатлений, разложенных по полочкам. У Доктора библиотек было тринадцать. Каждая помещалась в ступенчатой пирамиде в десятки раз больше, чем пирамида Хеопса, да ещё поставленной на макушку. В них царил порядок… Примерно такой же порядок, как на полях Трензалора после девятисот лет непрерывных сражений.
Эти потрескавшиеся гиганты покоились на дне котловины. Над ними возвышался холм с новой перевёрнутой пирамидой. На самом широком, верхнем её уровне светилось панорамное окно Зала Контроля, и там кипела работа.
Возле консоли управления, похожей на ту, какая была в ТАРДИС, бегал высокий худощавый шотландец с пепельными волосами и пробовал разные комбинации кнопок. Большой экран на стене перед консолью отображал закрытые двери в тусклом освещении.
Сзади подошла кудрявая женщина в белом космическом скафандре, на её крутом бедре был приторочен бластер.
– Джон, чего ты завис? Вперёд, к приключениям! – Она ободряюще улыбнулась, похлопала пилота по плечу. – В Небесных Палатах мы ещё не бывали, там наверняка интересно.
– Ривер. – Тот досадливо скинул её руку. – Я же сказал, что не пойду.
Металлический голос, напрочь лишённый выражения, произнёс:
– У нас серьёзная поломка. Необходимо экстренно принять меры к починке, иначе возможная утечка артронной энергии приведёт к гибели планеты.
Слева от консоли стояли четыре стеллажа, заполненные разноцветными шариками, образами текущего дня. Из-за стеллажей вышел киберчеловек: хромированная броня покрывает всё тело, вместо лица – железная маска, глаза – круглые прорези.
– Мы это уже слышали, – отмахнулся Джон.
Сидящий на полу белобрысый мальчик в противогазе всхлипнул:
– А вдруг что-нибудь случится с Кларой? Как же Клара?
Сложив руки на груди и презрительно поглядывая на остальных, возле окна прислонился осанистый галлифреец в расшитом золотом алом плаще. На его левой руке сверкала массивная латная перчатка. В серых глазах горели звёзды, выдавая диагноз хозяина: шизоидная психопатия с чертами темпоральной паранойи.
– Ещё одна жалкая земная букашка, – хмыкнул он. – Иди, спасай её. Конечно, это важнее, чем найти родную планету и вернуть свой народ во Вселенную.
Ривер Сонг тут же наставила бластер:
– Кажется, мы договаривались, Колючка, что ты не будешь путать людей с насекомыми!
Надменный тип даже не посмотрел в её сторону, процедив:
– Можешь называть меня «Властелин».
– Ты, случайно, не моя мамочка? – оживился мальчик.
– Я отвечал на этот вопрос две тысячи восемьсот сорок один раз.
– Две тысячи восемьсот сорок два, – поправил киберчеловек.
Колючка изогнул бровь и поиграл пальцами латной перчатки; она отлично стреляла лучами дезинтеграции, поэтому Кибер резко повернулся и, высоко поднимая ноги, отошёл за стеллажи.
– Клара уже наверняка попала в беду! – Мальчик подтянул колени к противогазу и принялся кататься по полу.
– Но это иллинойцы, – сложив пальцы домиком, заметил Джон. – Нам наверняка начнут воздавать почести.
Все поморщились, даже Кибер, выглянувший из-за верхнего ряда стеллажа, прямо над небесно-бирюзовым шариком.
– Если планета взорвётся, Клара погибнет вместе с ней, – изрёк он бесстрастным голосом.
Джон сказал раздумчиво:
– Симбиотическая связь работает, но как бы мигает. ТАРДИС не отвечает: такое впечатление, что она сильно занята, словно танцует вальс с кем-то и не хочет отвлекаться. Может, нарушен энергообмен между ней и Оком Гармонии? Такое уже бывало, когда Десятый залетал в параллельную вселенную.
Он порылся под консолью, достал лампочку и подкинул её под потолок:
– Идея! – Та примагнитилась к патрону и вспыхнула. – Надо найти информацию по строению систем связи с Матрицей в Десятой пирамиде. Кажется, именно Десятый с этим разбирался.
Ривер Сонг подбила одним выстрелом лампочку, другим разнесла вдребезги центральную часть панорамного окна, пробежала к нему – и прыгнула вниз.
– Она разобьётся! – всхлипнул мальчик, пытаясь утереть слёзы; противогаз мешал. – Надеюсь, это была не моя мамочка?
Над каменной равниной летело тёмно-коричневое существо с кожистыми крыльями, горящими красными глазами и хвостом, похожим на косу. На спине его восседала стройная фигурка в белом скафандре.
– Поймала жнеца, оригинально. Что за дурацкая привычка – всегда выходить через окно? –Колючка раздражённо пожал плечами.
Время внутри разума течёт медленнее внешнего, поэтому Доктор смотрел на закрывшиеся за Кларой двери ровно сорок две секунды, после чего встряхнулся – и стремительно спустился по лестнице, направляясь к Энергетическому залу.
***
Как-то в девять лет отец Клары, Дэйв, взял её на башню Саутпорта – они собирались поужинать в ресторане наверху. Пол ресторана был сделан из прочного стекла, отец говорил, это безопасно. Но двое пьяных парней начали топать, крича в страшных выражениях, что сейчас всё проломят; казалось, вот-вот зазмеятся трещины и столики с посетителями рухнут в потоке осколков.
С тех пор Клара терпеть не могла высоту.
Она боролась с трусостью: прыгала на тарзанке в озеро, гуляла ночью по коньку своего двухэтажного деревянного дома в Блэкпуле, облазила все дубы в округе. Могла легко, не закрывая глаз, перескочить с толстой ветки на балкон. Но под утро всё равно снилось, как она переходит по тонюсенькой досточке пропасть, срывается и…
В двенадцать пришло понимание: надо всего лишь вообразить крылья за спиной, тогда падение превращается в полёт.
И сейчас, сжимая жаркую ладонь Кира, она заставляла себя почувствовать тяжесть на лопатках двух сложенных, огромных крыл с белым оперением. Мышцы спины напружиниваются, мощный взмах поднимает блестящую пыль кругом…
Стало легко, чуть-чуть – и стопы оторвутся от поверхности. Клара вдохнула поглубже, закричала «Взи-уу!» – и прянула быстрей к невысокому парапету, которым обрывалась крыша. Представить крылья нараспашку – ближе край – оттолкнуться! – и невесомость, и поток в лицо, и мимо этажи.
Ветер расцепил пальцы Кира, и теперь ничто её не держало. Струи воздуха вонзались в лёгкие, трубы и башни смазались в синий туннель сверкания, расчерченная рябью река неслась навстречу.
Парень летел рядом, красные волосы назад, у фиолетовой куртки парусят пышные рукава. Потом вытянул руку с конусом-распылителем, впереди возникла жемчужная плотная завеса, которая не росла, а съёживалась – и приняла их в себя. «Перинка» оказалась мягчайшей, сминалась и сминалась, гася скорость; во всё тело впились мелкие иголочки, пришлось зажмуриться, Клара судорожно вдохнула – и закашлялась.
Тут же нечто врезалось сбоку, подхватило, понесло; под попой оказалось что-то хрусткое и визжащее.
Клара открыла глаза, сползая с дамы, одетой в красную мантию, только воротник поменьше, чем у Тиралика. Её высокий пучок съехал набок. Дама хватала ртом воздух:
– Как?.. Откуда?..
Перегруженная лодка ухнула в пропасть. Клара дёрнула за шкирку ошалевшего Кира, вышвырнула за борт, схватив за одну ногу, и приказала:
– Делай облако, живо!
Лодка – она изображала светло-зелёный кукурузный початок с загнутым листиком-носом – увязла в тумане, вокруг поднимались переливчатые клубы.
– Ничего себе реакция, топчик! – присвистнул парень, когда его втянули обратно. – Я даже растерялся, а ты, девчонка… Да ты кто вообще? Кожа действительно розовая, не пудра?! И – уши что, настоящие?..
Дама приподнялась, благоговейно сложила руки; густо подведённые глаза стали раза в три больше. Она явно растеряла все слова:
– Э-эээ… Ааа… Повелительница?! Вы? В нашей лодке! Мама, посмотри, какая честь!!
Вторая дама, постарше, стояла перед сиденьями и помахивала веслом. Пожилая модница, с белёным лицом и ярким румянцем, едва доставала до плеча Клары, но ещё на полметра громоздилась причёска: в локонах запутался, наверное, центнер экзотических фруктов. Её мантия походила на роскошное платье – о, этот турнюр! Он занимал места больше, чем все остальные пассажиры.
– Радарог те в дышло, вот так штука! – разулыбалась она и живо развернулась, приседая в поклоне. Турнюр сбил с ног Кира, тот едва не вывалился снова, но зацепился за борт. – То есть мы безумно рады, леди. Госпожа, это Фелина-ма, а я – Фаяно-ма, приветствуем вас от лица касты Кормителей!
Её короткие пальцы были измазаны тёмным: «Ледяные томаты купировала, никак не отмою», – пояснила модница, заметив взгляд Клары. Когда Кир подтянулся обратно в лодку, воскликнула с восторгом:
– Видишь, доча, боги-то есть! Что сиё, если не провидение?
– Мам, не боголюбствуй! – шикнула Фелина-ма.
– Отстань, моё дело – верить или нет. Куда вы направляетесь, госпожа?
От её поворота обратно к носу-листику Кир снова чуть не выпал.
– Во Дворец, – ответила Клара, взглянув на ногти. – У меня там архиважные государственные дела. Целых десять. И ещё – ресницы.
– О, позвольте вас подвезти!
Пожилая красотка задрала над головой весло, «кукуруза» рванула вперёд.
– А я-то думал – лук такой модный, – в ужасе смотрел на Клару паренёк. Та подмигнула.
Сзади задребезжал колокольчик: нагоняла «креветка».
– Мам, главный ваятель сигналит, просит остановиться.
– А-а, корень батиса ему в штаны! Конечно, он хочет сам представить гостью Высокому Собранию. Но боги выбрали нас!
– Не боголюбствуй, мам!
Початок здорово разогнался, пассажиров вжало в кресла; «кукуруза» петляла между ажурными балкончиками, сбивая горшки с цветами, а сзади Тиралик размахивал руками и что-то кричал. По нему попадало то виноградинами, то яблоком, оторвавшимся от причёски.
