Оксана Южанина
Чайки и абьюзер
–Что теперь? – вопрос Ани прозвучал по-детски неуверенно.
Андрей не пошевелился. Аня ощутила, что слез больше нет, а во рту все пересохло.
–Посмотри на меня, – попросила Аня.
Но Андрей по-прежнему тупо смотрел вниз.
–Мы не можем здесь оставаться. Я не выдержу. Завтра же мы уедем. В Индию. Или еще куда. На год. Да, на год. И там, где никого не будет… мы попробуем все заново. Без всех. Только ты и я. Слышишь, что я говорю?
Андрей посмотрел на Аню как на умалишенную.
–Завтра уезжаем. Да?
Андрей поднялся с дивана. Аня была уверена, что сейчас он крепко обнимет ее, попросит прощения, будет целовать ей руки, объяснять, что его околдовали, что у него «съехала крыша» или ему что-то подсыпали, ион в бессознательном состоянии переспал с чужой женщиной и проклинает себя за это. Но Андрей молча вышел из комнаты, даже не взглянув на Аню. Она слышала, как он зашел в спальню и улегся на кровать. Аня опустилась на пол, и не понимала, сколько просидела в неуклюжей и неудобной позе. Она очнулась, когда у нее страшно затекла нога. Аня пошла в спальню и увидела, как ее муж мирно спит на их большой кровати, на ее любимом шелковом белье. Аня вернулась в кабинет, села за ноутбук мужа. Она была уверена, что найдет там что-то еще, и не ошиблась. Андрей создал папку «Важное», где хранилась вся его переписка с Диной. А также их совместные фотографии —их было много, очень много. Всю ночь Аня читала, сквозь пелену слез изучала фото, и периодически нервно курила на кухне. Прожив с мужем двадцать лет, Аня с ужасом понимала, что ничего не знала о нем, и даже не подозревала, в какой пропасти лжи она оказалась. Его связь с Диной не была простой банальной изменой, это было настоящим сокрушительным предательством. «Почему? Почему? За что? —Аня захлебывалась от горечи и отчаяния.—Завтра он уйдет из дома. А я уеду. Одна. Сбегу к чертовой матери».Мысли Ани хаотически скакали: она думала о своей разбитой жизни, о Машке, о ее предстоящей свадьбе, на которой теперь Ане не хотелось присутствовать. О подруге Лене, которой она не хочет рассказывать правду. О Дине и ее муже, который явно ни о чем не догадывается. И о том, что рано или поздно ей придется решать какие-то формальности с разводом и имуществом.
За окном медленно просыпалось утро. Прежней жизни больше не существовало, а будущее зияло черной дырой. Аня подумала: чтобы ей посоветовала прагматичная и опытная в подобных вопросах Ленка? Скорей всего – сохранить компромат. Аня стала рыться в ящиках, нашла флешку и, трясясь от страха, что она не додумалась об этом раньше и теперь Андрей может проснуться в любой момент, стала скачивать переписку и фотографии мужа с любовницей. Она действительно услышала, как Андрей проснулся и поднимается с кровати. Аня замерла – куда спрятать флешку? Она услышала покашливание мужа и звук его шагов. И тут Аня вспомнила, как сам Андрей говорил, что важные вещи нужно прятать на самые видные места. Аня быстро и тихо опустила флешку в вазочку, в которой лежали всякие мелочи, типа скрепок, старых визиток и пуговиц, закрыла ноутбук и быстро села на диван. Андрей зашел в комнату и бросил взгляд на ноутбук. Он подходил к Ане, злобно сверля ее взглядом. Аня испугалась, что муж ударит ее, и поднялась, тревожно глядя ему в глаза.
–Ты во всем виновата! – резко заорал Андрей.– Это все произошло из-за тебя! Ты достала меня своими вопросами. Дурацкими советами. Своими месячными. Своим гребаным нытьем. Ты такая вся охрененно правильная! Такая хозяйственная! Все в дом, все в дом! Ты, блин, зацикленная вконец! Ты – не свободная, ты – зацикленная, зажатая тетка! Я без твоих вопросов и дурацких советов припарковаться не могу! Я все делаю неправильно! Только Анечка у нас все делает правильно! Это не так, то не так. С этим так не общайся! Это не одевай! Так не говори! Достала! Понимаешь? Достала! ТЫ виновата в том, что я сделал! ТЫ…
Андрей захлебнулся в собственной слюне и «дал петуха». В возникнувшей паузе раздался тихий Анин вопрос:
–Тогда зачем ты живешь со мной?
Андрей опешил и не смог продолжить дальше.
–Если я тебя так достала, зачем ты живешь со мной?
Аня смотрела на Андрея, еле сдерживая бурю эмоций и слез, рвущихся изнутри от обиды и несправедливости. Лицо Андрея покрылось красными пятнами, он отвел взгляд, подскочил к столу, схватил ноутбук и сумку и быстро вышел в коридор. Аня слышала, как он гремит ключами и матерится. «Сицилианская защита – это защита нападением», —пронеслось в ее голове. Она тоже вышла в коридор и смотрела, как Андрей нервно одевается.
–Задержись. Нам нужно поговорить.
–Не сейчас.
–Ты любишь ее?
–Не хочу об этом. На хрен повторять: «любовь», «любовь». Слова только все обесценивают.
–Так у вас просто секс? Так ты не любовью, а сексом перечеркиваешь всю нашу жизнь?
–В отличие от тебя, она – свободна! – театрально произнес Андрей, уйдя от вопроса.
–Это как?
–Тебе этого не понять.
–У нее муж и трое детей.
–Да хоть пятеро!
–А ее муж в курсе?
Андрей приблизился к Ане, стал тыкать пальцем ей в грудь.
–Только посмей ему об этом вякнуть. Ты не представляешь, что будет.
–Значит, не в курсе. Так она и с тобой, и с ним.
Андрей, словно безумный, выскочил из квартиры. Аня слушала, как он закрывает замки, и беззвучно заплакала. «Неужели я во всем виновата? Что я сделала не так? Что? Я виновата… я чего-то не понимаю… я – зацикленная тетка?.. Это конец или нет?..» —скулили Анины мысли.
Аня сидела на кухне и бездумно рассматривала узор на шторах. Она очнулась от кого-то странного звука, и поняла, что этот звук издавала она сама – Аня выла. Она была противна себе, в своем безволии и бездействии. «Я не героиня, я просто размазня, тряпка… я – зажатая… вот почему моя книжка такой отстой… я пишу про слабых женщин… а нормальная женщина не должна тупить и выть, как дура… она должна действовать… иначе ее никто не будет уважать и любить… и даже никто не пожалеет… он сказал, что я виновата во всем этом… нужно встать, привести себя в порядок и что-то делать… делать, действовать. Но что мне делать? Я ничего не соображаю… и ничего не хочу… ведь я люблю его… люблю… даже после всего этого»,—и Аня снова завыла и вдруг вспомнила один случай столетней давности. Ей было семнадцать. Они с Ленкой, такие из себя умницы и красавицы, встретились со своей подружкой Ритой, которую бросил парень, и ей было необходимо поделиться своим горем, выговориться, попросить совета. Аня и Лена, как гуру в вопросах любви, слушали рыдающую Ритку, переглядывались между собой, закатывали глаза— им было пофигу до ее глупых проблем, они ее не жалели. Аня тогда думала, что Рита выглядит совсем жалко и сама себя превратила в это жалкое существо. «Вот что я думаю, Ритусь. Только без обид. Если парень тебя послал, значит – сама виновата. Если бы ты его послала, значит, он —отстой и козел»,—отчеканила Рите семнадцатилетняя Анна. Рита встала и ушла. Больше Аня никогда ее не видела и не думала о ней. Но теперь от этого воспоминания стало стыдно и грустно.
Уже несколько часов Аня хотела уйти из дома, но у не было на это никаких сил. Она, как мазохистка, представляла, как Андрей трахается с Диной в небольшом уютном отеле, в самом центре Москвы, и не могла заставить себя избавиться от этих видений. «Уйди из дома, позвони Лене, не сиди тут одна, а то свихнешься, тебе необходимо с кем-то поговорить, —стучало у Ани в висках.—Хватит, это произошло, ничего не изменишь. Приведи себя в порядок и выйди на улицу». Наконец, на каком-то внутреннем резерве, Аня заставила себя встать, накрасить глаза, она на автомате надела джинсы и футболку, стала звонить Лене. Но Лена не отвечала. Аня написала ей по ватсапу: «Позвони. Срочно». Никаких звонков. Аня выдвинула ящик с инструментами, взяла оттуда небольшой молоток, сунула его в сумку.
–Я знаю, как ее найти. Знаю, в каком они отеле,—вслух произнесла она, надела куртку и решительно подошла к двери.
Женщина открыла замки, толкнула дверь, но она не открылась.
–Что такое?!
Аня еще раз толкнула дверь.
–Черт! Он закрыл меня снаружи.
Аня рылась в сумке в поисках ключей, чтобы открыть замок изнутри. Но ключей не было. Она шарила в карманах куртки, висящего на вешалке плаща, пересмотрела содержимое в ящике тумбочки в коридоре – ключей нигде не было.
–Забрал мои ключи. Ладно. Возьму запасные.
Аня решительно зашла в спальню, залезла в комод, достала шкатулку, где лежали запасные ключи,– но их там не было.
–Черт, черт, он забрал все ключи! Запер меня!
Аня схватила сумку, вернулась на кухню, нервно закурила и снова стала звонить Лене. Ответа не было. Аня, словно в клетке, металась по квартире. Она понимала, что Андрей запер ее умышленно. Аня была взбешена, ей хотелось что-то разбить, расколотить, порвать, но она не стала этого делать. Она упорно продолжала звонить и писать Лене, подруга не отвечала. «Кому еще позвонить? Кому? —думала Аня и внезапно осознала, что больше у нее нет подруг.—Почему же так вышло?» И тут до Ани дошло, что на протяжении всей жизни Андрей как-то незаметно отстранял от нее всех ее прежних близких друзей и родственников. Остались только деловые партнеры или шапочные знакомства. Кроме Ленки, не было никого, кто бы мог оказать реальную помощь.
«Ты в опасности!» —в Аниной голове настойчиво зазвучал голос Мерседес. Аня вздрогнула от раздавшегося звонка мобильника, схватила его, так как была уверена, что это Ленка, но это был Андрей, купивший новый телефон.
–Как ты там? – голос Андрея был спокоен и даже немного ласков.
–Ты забрал все ключи! Ты запер меня!
–Что ты кричишь? Успокойся.
–Что значит – успокойся? Я не могу выйти!
–А куда ты собралась?
–Когда ты вернешься?
–Вернусь.
–Когда?! —Аня была на взводе и не могла сдерживаться.
–Разберусь с делами и приеду.
–Мне нужно уйти! Привези ключи! Слышишь? Верни мне ключи!
–Аня, не нужно так заводиться, —голос Андрея был спокоен до наглости.
–Привези ключи сейчас же!
–Давай, успокаивайся. Приеду.
–Когда?
В трубке раздались гудки. Аня была на грани истерики, она задыхалась от собственного бессилия и невозможности что-то изменить. Она перезванивала Андрею несколько раз, но он не отвечал. Ленка тоже по-прежнему не отвечала.«Я в западне. А моего мужа подменили. Это не он. Мой муж был самым лучшим. Это не он»,—Аня была в полном отчаянии. Ей так захотелось позвонить дочке, услышать родной голосок, но Аня боялась расплакаться, и не хотела тревожить Машу, пока не будут расставлены все точки.
-4-
Андрей дал Коляну запись его разговора с Аней. Давнишний друг Андрея, здоровый лысый качок в спортивных штанах с лампасами, внимательно прослушал запись.
–И чо? – пожал плечами Колян и шмыгнул носом.
–Видишь, как орет. Домой ехать не хочется. Как вернусь, пойдут вопросы. Где был, что делал? И опять будет орать.
–А чо ты хотел? Ты ведь ее запер. Вот она и наехала.
–Да никто ее не запирал.
–Ты не запер ее? – Колян удивленно посмотрел на друга.
–Нет, —Андрей невинно развел руками.
–И ключи по ошибке не увез?
–Нет.
–Ну тогда херня какая-то. Она у тебя не в себе…
–Вот именно, совсем уже крыша едет. Не знаю, чо делать.
–И часто она так? В таком нервяке?
–Постоянно.
–Ну, херня.
–Бабье, чо ты хочешь. Орет, орет. Ко всему придирается. Звонит постоянно. Ваще работать не дает. Задолбала своей ревностью.
–Значит – любит, —улыбнулся Колян.
–Какое на хрен «любит». Издевается. Для ревности нет причин. Повода не даю. А она ревнует к кому ни попадя. И орет, орет. Короче, Колян, у меня полные вешалки.
–Я думал—у вас все супер. Сам знаешь, я твою Аню практически не знаю. Но на вид она такая спокойная, приветливая. Не просечешь, что может вот так наезжать. На ровном месте.
Андрей хмыкнул.
–Ты раньше не говорил, —продолжил Колян, —что у вас такие терки.
–Как говорится, не люблю сор из избы выносить, —нарочито грустно произнес Андрей и убитым взглядом посмотрел на друга.—Но сегодня уже перебор. А, если по чесноку —жалко мне ее. Пропадет без меня. А то бы бросил.
–Да, ты чо? У вас семья. Не надо этих резких движений. Разберетесь, —Колян искренне сочувствовал.– Глянь на меня. Один, без бабы. Это хреново. Тяжело. Поверь. Я капец как жалею, что с Людкой разбежался. Сам виноват. Такого накосячил.
–Уже поздно, завтра с утра съемки. Все, я погнал.
Мужчины похлопали друг друга на прощанье.
–Давай, Андрюха. Ты там это, не того… все же вы родные люди. И, знаешь, мало ли чо женщина на нервяке. Может, Аню врачу показать?..
–Может.
Колян смотрел, как уезжает машина Андрея, сплюнул на землю и медленно пошел к своему подъезду, потом остановился, достал мобильник и стал искать телефон Ани. Колян никогда прежде ей не звонил, он всегда чувствовал, что Аня его не приняла, «как-то недолюбливала», «не просекла, что он нормальный пацан». И поэтому Колян умышленно держался на расстоянии от Ани, чтобы не мозолить ей глаза. Они с Андреем сильно не афишировали свою дружбу перед Аней. Колян был уверен, что она даже не в курсах об их встречах и небольших тусах. Сейчас он искренне жалел, что у его дружбана Андрюхи, которого он почти боготворил, считал гениальным режиссером и незаурядной личностью, такие серьезные проблемы с женой. Колян хотел быть реально полезным этой семье, которой он восхищался и немного завидовал. Тайно от Андрея Колян прочитал Анину книгу, и она ему очень понравилась. Потом он заставил прочитать ее свою мать, родственников, соседей и с гордостью заявлял, что лично знаком с писательницей и давно дружит с ее мужем. «Да ладно гнать, Колян, —ржал его вечно подвыпивший брат, —если знаком с этой писательницей, покаж совместное селфи».И Колян «дал зуб», что «влегкую» покажет селфи с Аней.
Колян набрал Анну, и она тут же ответила.
–Аня, здравствуй, это Николай.
–Что-то с Андреем?!– раздался встревоженный голос.
–Нет-нет, все нормально. Он был у меня. Посидели, чайку попили. Сейчас едет к тебе. Дороги свободные. Так что скоро будет.
–Он просил позвонить?
–Нет, это я сам. Слушай, ты не говори, что я звонил.
–Все же, что-то случилось?– голос Ани дрожал.
–Да я хотел предупредить, чтобы ты на него не кричала. Когда он вернется.
–Не кричала?– голос стал тихим и убитым.
–Мы с ним за жизнь потрепались. Он сказал, у вас семейные проблемы. И ты все время кричишь на него. Короче, его это малость достало. А я переживаю за вас с Андрюхой.
–Не переживай. У нас все хорошо, —голос был готов заплакать.
–Ну, извини.
–Ничего.
–Ань, я твою книжку прочел. Очень в жилу. Мне понравилось.
–Спасибо.
–А можно это… автограф на память. И селфи… если не против.
–Да, потом. Извини, сейчас некогда. Созвонимся еще.
Аня сидела за столом на кухне. Перед ней стоял ноутбук, вокруг разложены листы и блокноты с записями – Аня изо всех сил пыталась работать. После звонка Коляна Аня нервно рисовала каракули на листе бумаги и думала: «Что это было? Колян никогда мне не звонил. Андрей был у него. Возможно, он с НЕЙ после съемок не встречался? Или встретился и порвал? Зачем он наговорил Коляну, что я на него кричу? Что за ерунда?»
Аня ждала и боялась возвращения мужа. Она реально не знала, как себя вести, что говорить, что делать. После того как Аня поняла, что путь из квартиры отрезан, она стала тупо разбираться с записями с Тенерифе, чтобы максимально отвлечься от происходящего и вести себя спокойно, согласно развитию ситуации. Она не планировала ни скандала, ни выяснения отношений, ни ночного побега из дома – у нее просто не осталось на это ни моральных, ни физических сил.
Андрей зашел в квартиру и крикнул, как ни в чем не бывало:
–Это я! А то ты вечно спрашиваешь – «кто это»? Аня, слышишь?
Ответа не последовало, но Андрей знал, что Аня на кухне— только там горел свет.
–Выйдешь ко мне?
–Я за компом, – ответил напряженный Анин голос.
Андрей быстро снимал кроссовки:
–Ключи нашла?
–Нет.
Не снимая куртки, Андрей зашел в спальню, достал из комода шкатулку, открыл ее и положил туда ключи.
–Ань! Иди сюда! Смотри! Запасные ключи на месте!
Аня медленно зашла в комнату. Андрей протягивал шкатулку – там лежали ключи.
–Их там не было, —уверенно сказала Аня.
–Они тут. На фига мне их забирать?
«Я не сумасшедшая. Ключей не было. Я не сумасшедшая»,—повторяла Аня про себя.
–Значит, я плохо искала, – спокойно сказала она.
–Значит. А то раскричалась. И свои не нашла?
Аня молча вернулась на кухню, выключила ноутбук, стала убирать бумаги со стола. «Там не было ключей. Не было. Он их только что подсунул. Зачем он это делает? Только не плакать… не плакать…» —Аня увидела, как Андрей зашел на кухню, достал из холодильника кастрюлю с нетронутыми щами, поставил разогревать.
–Поедим щей?
–Можно, —Аня услышала дрожь собственного голоса, отнесла ноутбук и папки с записями, и снова вернулась на кухню. Андрей деловито расставлял тарелки и приборы.
Они ели молча: Андрей жадно, с аппетитом, а Аня через силу. Аня поняла, что не ела целый день, и сейчас горячие ароматные щи придали ей немного сил и вернули румянец на бледное лицо. Андрей поставил на стол холодную курицу и продолжил есть. Аня искоса наблюдала за его руками и ртом, впивающимся в куриную ножку. Ей было плохо оттого, что она продолжала любить Андрея. Ей безумно хотелось перестать чувствовать нестерпимое жжение в груди. И она поняла, что не выдержит этой долгой театральной паузы, этой игры в молчанку, этого тягостного ожидания непонятно чего. Аня с трудом дождалась, когда Андрей закончит с курицей. Он вытер салфеткой жирные пальцы и отвалился на спинку стула.
–Ты виделся с ней? Говорил?– тихо спросила Аня.
–Угу.
–И что?
–Я сказал, что ты все узнала. Она считает, раз теперь все все знают – встречаться неинтересно.
–Не-ин-те-рес-но? – Аня была в шоке от услышанного.
«Она! Она! Да мне плевать на нее! Мне важно – что скажешь ТЫ! Что хочешь именно ТЫ. И что ТЫ сделаешь, чтобы я снова стала жить»,– думала Анна, но не озвучила эти мысли вслух.
–Мы едем в Индию?– Аня посмотрела на мужа и увидела, как он скривился от ее вопроса.
–Ну опять двадцать пять. Какая на хрен Индия? Я не хочу терять эту работу.
«А меня? Меня не боишься потерять? Господи, ему плевать на меня»,—Аня еле держалась.
–Андрей, ты понимаешь, что теперь вы не можете работать вместе? Кто-то должен уйти. Или ты. Или она, —как можно тверже сказала Аня.
–Это невозможно, —Андрей вальяжно положил ногу на ногу и обхватил колени руками.
–Тогда уйду я, —Аня схватила пачку сигарет и нервно закурила.
–Ань, послушай. У меня и было-то с ней всего пару раз. Да и то, ничего такого, что ты вообразила. А теперь —все. Мы поговорили и решили идти разными дорогами.
«Опять это мерзкое вранье. И опять этот театральный ненавистный тон. Пару раз?! А сколько нужно раз, чтобы это считалось изменой? А может, он меня проверяет – прочитала я всю переписку или нет? Он не должен догадаться, что я знаю все, абсолютно все»,—Аня посмотрела на мужа.
–Вы не можете больше работать вместе, —еще тверже произнесла Аня, —Если ее не уберешь ты, это сделаю я. Позвоню Волкову и…
–И выставишь себя дурой и истеричкой. Слушай, ты уже далеко не девочка. Мужчины все такие. Все. Да и бабы тоже. Все вокруг изменяют.
–Я тебе не изменяла. Даже в мыслях.
–Ну ладно, я – скотина. Но это уже случилось. Ластиком не сотрешь. Все через такое проходят. Но это уже в прошлом. Забудь. Там ваще ничего такого не было. Пена сошла – ничего нет, и больше не будет. И ты зря думаешь, что я из-за этого не переживаю. Но мусолить с тобой я это не буду. Давай просто жить. Прямо сейчас забудем и будем жить.
–Ты себя слышишь? О чем ты вообще? Мне плохо. От одной мысли, что вы завтра будете рядом.
Андрей увидел, что Аня в любой момент может заплакать. Он прикоснулся к ее руке, но она резко убрала руку.
–Ань, ты ведь сильная. Все это херня, честное слово, переживешь, —Андрей начинал заводиться.—А если хочешь плакать —иди, плачь в уголочке. Чтоб я этого не видел. Там, с НЕЙ все закончено. Мы с ней останемся друзьями и точка. У нее муж, дети. На хрена мне лезть в их семью?!
–Ты говорил —она офигительно свободна. И тебе плевать, сколько у нее детей – трое или пятеро.
–Да мало ли что я там наговорил в заводке! Она мне на хрен не нужна! Просто подвернулась! Подвернулась бы другая – без разницы! Сказал – не сказал! Это все просто слова, Аня! Слова! А ты должна судить по поступкам.
У Ани загудело в ушах. Андрей закричал про несправедливость жизни. Про то, что все вокруг с утра до вечера обманывают жен и – ничего. А он, всего-то, сорвался один раз за жизнь. Ошибся – не более того. И то, только потому, что Аня не ценила его и постоянно выносила ему мозги. И что человека нужно прощать за его ошибки. Потом он закричал, что его по жизни все хотят воспитывать – родители, школа, сраные продюсеры, говеные актеры, и Аня его постоянно воспитывала.
«Ведь он себя разрушает… прямо сейчас…в этот самый момент»,—стучали Анины мысли.
–Умерли! Умерли все, кто мог меня воспитывать! – все громче орал Андрей.– И ты больше не будешь. Я вышел из-под твоего контроля! Поняла? А теперь ответь – я тебя раньше в чем-то обманывал? Говори!
Аня молчала.
–Отвечай!
Аня испугано смотрела на мужа – в уголках его рта появилась пена.
–Нет, —выдавила Аня и подумала: «Обманывал. Только я раньше об этом не знала. Или боялась признаться».
–Хорошо. Идем дальше. Я тебя не обманывал – и ты мне верила. Верила?!
–Да.
–Что – «да»?
–Я тебе верила.
–И сейчас должна поверить. Если я говорю, что я с ней порвал. Значит – порвал! Слышишь меня – я с ней порвал. Больше ничего нет, и не будет! Слышишь? Не молчи – отвечай.
–Слышу.
–Что ты слышишь?
–Ты с ней порвал.
–Ты мне веришь?
–Да… —еле слышно произнесла Аня.
–Не ври мне! Не ври! – Андрей стучал кулаком по столу – Ни хрена ты не веришь! Ни хрена не веришь! Просто так говоришь! От страха!
Ане действительно было безумно страшно. Если была бы возможность встать и гордо уйти из дома – она бы это сделала прямо сейчас. Но чувство самосохранения подсказывало – нужно выдержать эту пытку, необходимо усыпить бдительность мужа, дождаться подходящего момента. Аня боялась пошевелиться. Но ее мозг активно заработал —ей нужно угадать все правильные ответы, подобрать нужные слова, чтобы выжить.
–Так ты веришь мне? Смотри в глаза!
Аня посмотрела на Андрея, и ощутила, как из ее глаз предательски полились слезы.
–Я тебе верю, Андрюш. Верю, что ты с ней порвал.
–Она останется работать на проекте, —четко произнес он.
Аня еле держалась:
–Для тебя это так важно?
–Мне важно, чтобы ты мне верила. На нее мне насрать. Между нами будет только работа. И нехрен плакать – нет причины. Я – тут. Вот он я! И ничего не собираюсь менять. Я – извинился. Мы все решили. Будем жить дальше. Еще лучше. Но теперь – по моим правилам.
Андрей хотел сказать что-то еще, но в этот момент зазвонил его мобильник. Он ответил. Аня поняла, что звонил оператор. Андрей ушел говорить в кабинет. А Аня схватила очередную сигарету. Ее руки и губы дрожали, слезы продолжали литься без остановки, в груди нестерпимо жгло.
«Когда это он извинился? Я что-то пропустила? Ничего не понимаю… это не он, не он… нужно бежать… как? Куда? Мне так плохо… плохо… я не знаю, что мне делать…—Аня затушила сигарету, быстро умыла лицо и на автомате стала мыть грязные тарелки.—А вдруг все же я во всем виновата? Что он стал таким… вдруг это правда моя вина? Может, он не врет? Ему тоже плохо. Поэтому он на взводе. Дать ему шанс? Поверить? Ведь я еще люблю его… люблю, но больше не верю… там не было ключей… или были? Я схожу с ума или нет?»
Андрей вернулся на кухню.
–У тебя завтра какие планы?– он спросил так спокойно, словно несколько минут назад не было никаких криков.
–Писать дальше. И хочу сходить кое-куда, —Аня продолжала мыть тарелку, боясь повернуться.
–К Ленке?
–Нет. Нужно встретиться с редактором.
–Уже назначили встречу? Во сколько? —Аня увидела, как Андрей схватил со стола ее мобильник, чтобы проверить звонки.—Ты не звонила редактору.
–Мы пару дней назад договорились, что завтра созвонимся и встретимся. Зачем схватил мой телефон? Не веришь мне?
–Как и ты. Мне жаль, что ты все прочитала. Прям хакер.
«Он точно проверяет – все ли я знаю».
–Пожалуйста, ответь мне на один вопрос, —решилась спросить Аня.
–Ну?
–Ты дарил ей подарки?
–Мы же закрыли тему.
–Просто хочу знать.
–Ты и так все знаешь. Неужели еще что-то важно?
–Ты можешь ответить?
–Не дарил. Пару раз купил ей кофе.
«Ты купил ей туфли, сволочь! И еще много чего».
–Ладно, —Аня криво улыбнулась.
–Пойдем спать,– Андрей прикоснулся к Ане.
–Иди, я чуть позже.
–Что? Теперь я противен? Больше не хочешь меня?– голос Андрея звучал вызывающе-сексуально.
«Хочу… еще как… —пронеслось в голове у Ани,– и ты это точно знаешь…»
–Ложись первым. Я скоро.
Аня стояла под горячим душем. Ни Андрей, ни она сама не осознавали, какой сильный стресс она сейчас переживала. Аня хотела все забыть, зачеркнуть, как предлагал Андрей, но это было невозможно. И почему-то именно история с ключами плотно засела в Аниных мыслях. Она не понимала мотива Андрея. Если он знал, что Аня может сбежать из дома, но не хотел допустить этого, то его действия были ясны— он забрал ключи. Но почему не сказать об этом прямо? Зачем разыгрывать спектакль? Какой смысл выставлять Аню сумасшедшей? Или именно в этом и заключается весь смысл?
Аня села на корточки, обхватила голое тело руками. Подумала, что похожа сейчас на мокрую однолапую бедную чайку, за которой она однажды наблюдала на берегу Босфора. Душ не успокаивал, Аня по-прежнему чувствовала себя разбитой на множество острых осколков. Нереальность происходящего давила со всех сторон. Аня понимала, что без посторонней помощи она не сможет разобраться ни в своих истинных чувствах, ни в реальном положении дел. Она боялась выйти из ванной и оказаться в одной постели с мужем, которого так страстно желала все это время. Поскольку Аня искренне любила мужа, она допускала, что сумеет справиться с душевной болью и простить факт измены. Но это был уже не ее Андрей. Это был какой-то неизвестный ей мужчина, явно угрожающий Ане, завуалированно требующий от нее полного подчинения и немедленного прощения его поступка. Подсознательно Аня рассчитывала, что Андрей уснет и между ними не произойдет сексуальной близости, мысли о которой теперь сводили Аню с ума. Возможно, спустя какое-то время ее раны смогли бы зажить, и она нашла бы способ избежать дальнейшего разрушения их жизни. Но Андрей не просил прощения, он выколачивал его из Ани нахрапом и силой, ловко манипулируя ее чувствами и сознанием.
Аня тихо зашла в спальню и осторожно легла в кровать. Она была напряжена, как школьница перед первым в жизни экзаменом. Андрей не пошевелился. Аня прислушивалась к его размеренному дыханию, постепенно успокаивалась и гнала навязчивые мысли прочь. Чтобы поскорее заснуть, она стала мысленно раскладывать сюжет будущей книги – для Ани это было проверенное снотворное. Она представляла загоревшую героиню, бредущую по пустынному берегу океана, за которой послушно бежал рыжий сеттер. Представляла, как тихо шумят, искрятся в вечернем солнце и плещутся игривые волны, как намокает подол длинной юбки смуглой красавицы, как девушка смотрит вдаль на приближающуюся к берегу белоснежную яхту, —и постепенно погружалась в спасительный сон. Но внезапно Аня ощутила на себе уверенную руку Андрея. Она резко дернулась, открыла глаза и почувствовала, как задрожала всем телом. Андрей прижался к Ане. У нее мгновенно пересохло во рту, она часто задышала.
–Хочешь меня?– тихо спросил Андрей.
Аня увидела его глаза —лицо Андрея было так близко. Аня была уверена, что сейчас муж поцелует ее, она не отрывалась взглядом от его лица, ждала и жаждала поцелуя в губы.Она ощутила его руку на своем бедре, и дрожь по телу пробежала новой волной. Но поцелуя не было.
–Хочешь? – снова спросил Андрей и дотронулся до Аниной груди.
–Хочу, —услышала Аня свой голос, и комната закружилась перед глазами.
Она дрожала. Поцелуя не было. Андрей схватил жену уверенным жестом и посадил на себя сверху.
–Давай, —скомандовал он.
Аня, словно кукла на дистанционном управлении, подчинялась командам мужа. Она с ужасом осознавала, что чувствует себя сексуальной рабыней, но не женой. Аня посмотрела на мужа – у него был слега перекошен рот и закрыты глаза. «Это не он»,—опять пронеслось в ее голове. Она отдавалась мужу, а слезы катились по ее лицу так быстро, словно у нее был прикреплен сломанный механизм, которым пользуются клоуны. Аня не отрывалась от закрытых глаз мужа, и понимала, что он представляет рядом с собой не ее, а ту, другую, чужую женщину. Но и в этот унизительный момент жизни она продолжала любить Андрея, того Андрея, с которым прожила двадцать лет. Она вспомнила их первые бурные ночи близости и безудержной любви, вспомнила горящие и счастливые глаза мужа, бережные прикосновения его сильных рук, их сладкие поцелуи и издала тихий стон, пропитанный страстными волшебными воспоминаниями.
Аня лежала и смотрела в темный потолок, чуть подсвеченный пробившимся через плотную штору светом уличного фонаря. Рядом мирно похрапывал Андрей. Аня облизала шершавые пересохшие губы. Она понимала, что не сможет притворяться и играть, словно ничего не произошло. Аня мысленно прощалась с прежним прекрасным, но внезапно рухнувшим миром. Ей снова хотелось зарыдать, но слез больше не было. Не было ничего, кроме ощущения горечи и пустоты.
«Завтра он уйдет… и снова увидится с ней… а я просто умру…»
Я чувствую, как чавкает во сне холодильник.
Я слышу, как кастрюли говорят украдкой.
Я вижу движение всех предметов,
Они заболели моей лихорадкой Одиночества.
Я слышу скрип старого шкафа,
И шелковых штор ночное шептание.
Я вижу движение тонкой рубахи,
И в скрипе дверей немое признанье Одиночества.
Один лишь знак Луны на небе.
И взмах крыла вечерней птицы.
Волшебный свет ночного экрана.
Повсюду тьма. Бредет и кружится Одиночество.
Так вот когда оживают вещи…
Поникший стул плечо подставил.
Скрипят и ходят подо мной половицы.
Осипший диван руки расставил… Одиночество.
И отблеск света на стене с фотографией.
Ожил альбом с желтеющим листиком.
На полке, усталой, раскрылся том.
Забытый роман, роман, беллетристика… Одиночество.
Ворвался город, жужжа и фыркая,
Разбил все окна, кидаясь на стену.
Заплаты новые со старыми дырками.
И в дуновении огни вселенной – Одиночество.
Нет, это не сон, это вечер,
Вечер усталых, изможденных вещей.
А может, просто поздняя встреча,
Зажженный фонарь страха и цепей Одиночества.
