Оксана Заугольная
Мурмурация

7 глава

Утром Лена первой позвонила Ане, приглашая пойти погулять, и с облегчением поняла, что та не собирается особо обсуждать то, что случилось. Она тоже не хотела говорить ни о демонах, ни о Витьке и его руке, по-хозяйски обнимавшей Аню. Она все еще не знала, как к этому относиться.

– У нас в поселке лучше, чем в городе. – Лене самой не нравилось, что она постоянно болтает, как какая-то трещотка, но она давно уяснила – чем больше говоришь, тем меньше тебя слушают. Не так страшно сболтнуть лишнее. Даже если она откроет Ане самую большую тайну, та не поймет этого, хоть и услышит. Вон идет рядом, кивает, а сама погружена в мысли. Лена знает такое выражение лица – сама часто задумывается так глубоко, что не слышит, как ее начинают тормошить. В этом они с Аней похожи.

– Все давно здесь живут, ну, почти все. Вот вы приехали, Швецов… А, ну Аркадий Викторович по распределению к нам в прошлом году пришел, я говорила, он летом приехал. До этого мой папа физруком подрабатывал, потому что они вечно куда-то девались в самый неподходящий момент.

– А так он кем работает? – очнулась Аня. По ее лицу ничего нельзя было понять, и Лена отогнала мысль, что из задумчивости приятельницу вывело упоминание физрука.

Снова начинать о нем ей не хотелось. Псих он, и все. Золото Ермака плохо вязалось с демонами, если он только не собирался вынудить демона открыть ему место. Но это даже хуже, чем микроскопом забивать гвозди. Местные к нему уже год присматривались, а что толку. На сплав с туристами он не пошел, с соседями тоже не выпивал – как разобраться, что он из себя представляет? Впрочем, это была не проблема Лены. Она про то, что было ночью, в самое ближайшее время расскажет родителям. Они взрослые, пусть и решают сами.

– Папа водит экскурсии и туристов сопровождает летом, зимой ведет в школе труды, ну и хозяйство у нас, он маме помогает, – туманно ответила она и, оживившись, добавила: – Когда выпадет снег, забьем поросенка, приходи на кровяную колбасу.

У родителей Лены были свиньи и куры. В случае чего даже хрупкая на вид Вера Сергеевна могла легко перерезать горло или свернуть шею.

– Кровяную… фу-у, – скривилась Аня, руки ее непроизвольно сжались. – Я не вегетарианка, конечно, но это… бр-р-р! Сорян, не пойду.

– Ну давай тогда на пельмени пойдешь. – Лена хихикнула своим мыслям. – Прости, прозвучало так, будто пельмени будут из тебя.

Она снова захихикала, и Аня поддержала ее, хоть и более натужно. Лена поняла, в чем дело. Похоже, после встречи с черным человеком разговоры и шутки про кровь и все подобное не казались ей смешными. Думать об этом было совестно. Лена постоянно забывала о чужих слабостях и совершенно случайно оттаптывала больные мозоли людям, с которыми хотела подружиться. Не то чтобы ей всерьез нравилась Аня, которая к тому же положила глаз на Витьку, но с ней можно будет вместе ездить в школу – чем не причина подружиться? А она даже это не могла сделать. Ее раздражало сейчас страдальческое, задумчивое лицо Ани, словно вместо того, чтобы участвовать в разговоре, та думала о чем-то неприятном, но очень важном.

– Сережа Высин, – вдруг произнесла Аня вслух.

– Чего? – не поняла Лена. – Это кто?

– Уже никто, – сникла Аня. – Я просто вдруг вспомнила. Хотела проверить, правильно ли я помню. Оказалось, правильно.

Замечательно, только вот таких внезапных высказываний им и не хватало. Возможно, поездка до города и обратно не настолько важная часть дня. Но Лена решила еще попытаться.

– А, ясно, – протянула она, хотя ясно ей не было, но тут же сменила тему: – В любом случае мы сейчас учимся в городе, там нет никаких странных людей. Таких типов, как наш физрук, там точно нет, я просто уверена.

Аня неуверенно хихикнула. Да уж, хотят они или нет, а просто забыть о том, что они видели ночью, не получалось.

Девочки как раз дошли до автобусной остановки и, судя по сидевшей на скамейке бабе Нюре с корзиной грибов, автобус еще не проходил. Какая удача!

Лена кивнула бабе Нюре, та клюнула носом в ответ, исподлобья изучая Аню. Знакомить их Лена не стала. Вряд ли Ане интересны все жители поселка. В конце концов, они в десятом классе. Пара лет – и многие уедут поступать, и та же Аня вряд ли вернется. Не было смысла предлагать ей получше узнать поселок, лучше вместе ездить в город – и только. Лишние сближения – лишние проблемы.

Лена представила, что было бы, будь в поселке возможность закончить школу. Она могла бы чаще бывать у Швецова и поучиться чему-то полезному для поступления. И не нужно было бы знакомиться с новым классом, учителями. Конечно, с некоторыми она успела познакомиться в мае, а учительница биологии приезжала помочь ей с подготовкой к экзамену (она брала репетиторство даже в поселках). Но этого всего было мало.

– А поехали в город, сдадим твои документы? – предложила Лена.

– У меня их с собой нет, – вяло ответила Аня.

Не выспалась, похоже.

Но Лена уже настроилась на поездку, и повернуть ее было трудно.

– Давай тогда просто съездим в город, ты ведь его тоже толком не видела, верно? Покажу школу, по магазинам пройдемся. Мне новые наушники купить надо.

– Хорошо, – неуверенно произнесла Аня. Она оглянулась, как будто хотела спросить у кого-то разрешения, и кивнула. – Давай, мне все равно нужно продуктов купить.

Лена выдохнула. Успели до автобуса. Она подумала, что в городе у них минимальные шансы встретить снова Витьку, а Лена не готова была два дня подряд наблюдать за развитием их с Аней отношений.

Впрочем, эта поездка могла принести и больше одного бонуса. В автобусе Лена уверенно протащила Аню так, чтобы они обе оказались прямо за бабой Нюрой.

– Баб Нюра, а как там ваш жилец? – начала она сразу, понадеявшись, что Аня поймет ее правильно и займется чем-нибудь сама. В окно посмотрит, например. Они будут проезжать чудесные места, пусть полюбуется.

– А чего тебе до моего жильца, милочка? – хмыкнула бабка. – Аль виды какие имеешь?

Даже Аня покраснела, но Лена знала старуху давно, та и дня не могла провести, чтобы не приписать кому-то из поселковых романа с кем-то даже совершенно неподходящим.

– Ну он же практически врач, а я сама хочу стать врачом, так что мне полезно было бы с ним пообщаться, – пояснила она с улыбкой.

– Да какой он врач! Тьху, а не врач! – неожиданно разозлилась баба Нюра. – Я ему говорю, колени пухнут, ходить не могу, а он что?

– Что? – послушно переспросила Лена.

– А он говорит, «вам, бабушка, к ревматологу надо»! Тьху, одно слово! – И бабка правда сплюнула в корзину с грибами.

– Ну правильно говорит, – зачем-то встряла Аня. – Ревматолог такое лечит.

Впрочем, Лена была ей даже благодарна. Сама она спорить с бабой Нюрой не решалась, а высказать хотелось. Ладно хоть Аня еще не знает, на кого напала.

– Ну и с каких пор нормальный врач не может сам вылечить, а, стрекозявка? – бабка снова сплюнула в корзину. – Мне мазь прописывал и уколы терапевт в городе, и нечего тут всяких ревматологов приматывать!

– Так и пошли бы к терапевту, баб Нюр, – не удержалась Лена.

– Так к терапевту талончик надо брать, утром ехать, а у меня ноги болят! – Баба Нюра снова сплюнула после тирады и уставилась вперед, всем своим видом давая понять, что наглые девчонки насели на тяжело больного человека.

– Баб Нюр. – Лена старалась удержаться от смеха: даже из-за одной улыбки ее родителям выдадут такую версию событий, что ужаснулся бы Шекспир. – Я ведь знаю, где вы грибы собираете.

– Знаешь и молчи! Знает она… – буркнула старуха.

– Баб Нюр, туда идти пять километров, да еще через реку перебираться, и обратно столько же, – с серьезным лицом продолжила Лена. – А вы в четыре утра выходите.

– И что ты этим хочешь сказать? – Бабка резко обернулась и с подозрением уставилась на Лену.

– Мне бы в вашем возрасте ваше здоровье, баба Нюра, – закончила Лена с каменным лицом и больно наступила на ногу хихикающей Ане.

– Да ну вас, неслухи! – Бабка обиженно отвернулась.

Они уже почти доехали до города, когда до Ани дошло то, что Лена знала с самого начала.

– Ой, так вы грибы продавать везете? – спросила Аня.

– Да, а что, купить хочешь? – Голос бабки тут же изменился, стал ласковым. – Покупай, внучка, не думай даже. Грибы отличные, один к одному.

Лена проследила за взглядом Ани на не раз оплеванные грибы, потом посмотрела на ее медленно багровеющее лицо и поспешно вскочила.

– Мы тут выходим, дядь Вася, остановите!

Едва автобус отъехал, Аня расхохоталась так, что чуть не упала на дорогу. Лена тоже рассмеялась, наконец-то перестав сдерживаться.

– Ты права, в поселке много странных людей, – отсмеявшись, призналась Аня. – И что, ее грибы покупают?

– Разумеется. – Лена поправила сумку и посмотрела на время. – Ладно, теперь придется пройтись, но поверь, если бы мы заржали там, просто проклятием бы не ограничились. Баба Нюра такой человек, с которым лучше держать хотя бы нейтралитет.

– Поняла. – Все еще посмеиваясь, Аня огляделась. – А мы где?

– Это частный сектор, он как бы обтекает город с запада, с востока железная дорога, завод и все такое, а сюда город разросся такими вот домиками. На самом деле идти не особо долго, так что ты не переживай. Зато к школе подойдем с необычной стороны.

– Я не переживаю. – Аня и правда выглядела веселее, чем с утра, и Лена облегченно вздохнула.

В городе девочки успели пройти мимо школы, купить наушники для Лены, полакомиться мороженым с сиропом в кафешке, посидели в сквере, а напоследок зашли в гастроном и приобрели несколько пачек замороженных пицц и блинчиков с начинкой для Ани. Похоже, Аня с отцом не особо любили готовить. Впрочем, Лену это не касалось.

Она весь день думала лишь о том, чтобы не забыть имя и фамилию. Вечером дома Лена первым делом открыла ноутбук, щелкнула по закладке соцсети и ввела «Сергей Высин». Довольно редкое сочетание, ей тут повезло. Всего три варианта.

Она открыла все три и внимательно изучила. Многодетный отец ее не заинтересовал, чуть дольше она разглядывала смазливого красавчика рядом с машиной. Судя по его хозяйскому жесту, с каким он оперся на автомобиль, машина вряд ли была его. А вот третий… Обычный парень, примерно ее возраста, может, чуть младше. Она проскроллила его стену и скривила рот. Младше. И теперь всегда таким останется. Фото свечек и горестные фразы, одинаковые, словно их писал бот. Высин погиб около полутора лет назад, и теперь его профиль был лишь оболочкой, пустой и бессмысленной.

Впрочем, на кое-что и она годилась. Лена посмотрела в профиле номер школы и город, а потом методично просмотрела всех друзей умершего мальчишки. Она почти не надеялась на везение, может поэтому ей все-таки повезло.

«Алиса Семенова, – пробормотала она, разглядывая заблуренную, как было модно несколько лет назад, фотографию на аватарке. Разглядеть, что на ней именно Анна, было непросто, но Лена точно чувствовала, что не ошиблась. – Что же, Алиса. Теперь я знаю, кто ты и откуда».

8 глава

Тот же самый день для Ани начался и закончился куда менее радужно, чем для Лены. Даже гулять она отправилась без особого желания, лишь потому, что сидеть дома и ждать… чего она могла ждать? Лена спросила за день до этого, мучительно подбирая тему для разговора, кем она сама хочет стать.

Вот Лена хотела быть врачом. Она отлично учила биологию и химию, пожаловалась на то, что только некий Платон обставляет ее на олимпиаде. Учила потихоньку самостоятельно латынь, читала нужные книги. А что Аня? С некоторых лет Аня хотела только одного. Выжить.

Началось все раньше, задолго до смерти родителей. Но насколько все серьезно, она поняла, лишь когда это коснулось ее напрямую. Аня смутно помнила, что было до гибели мамы и папы. Кажется, серьезно пострадал кто-то из ее друзей. Ее память исторгала эту информацию, и она уже почти позабыла лицо парня. Психолог говорила, что это нормально, она пережила душевную травму, когда нашла его тело. И пусть Аня очень хотела излечиться, даже психологу она не рассказала, что травму ей нанесло вовсе не это, а то, что она видела склонившегося над Сережкой черного человека. Он ушел, едва Аня заметила его, а Сережка – и она сейчас это помнила четко – он был еще жив, когда Аня подошла.

Стоило вызвать скорую и полицию, но она испугалась. И вспомнила об этом четко и ясно только сейчас, под монотонную трескотню Лены.

– Сережа Высин, – произнесла она вслух.

– Чего? – Лена выглядела обиженной. – Это кто?

Пришлось поскорее сменить тему, но теперь в голове все сильнее и сильнее разворачивалось то, что было там скрыто. Выходило, что Аня сама была виновата в смерти родных. Это она увидела черного человека слишком близко. Она дала ему заметить себя, за что поплатились ее родители.

Аня понимала, что выжила не случайно – черный человек отпустил ее не из жалости или проснувшейся совести. Он хотел поиграть с ней, как с мышью. Может, надеялся, что ее запрут в тюрьму или приют, может, собирался убить чуть позже. Она сама не понимала, как сумела обыграть его. Найти этого громилу Виктора с отчетливо выраженными криминальными наклонностями, поменять документы и исчезнуть, раствориться в большом городе, чтобы появиться уже тут, в поселке, где каждое новое лицо наперечет. Тут она не подпустит черного человека близко.

Но ее новые друзья и будущие одноклассники… Не пострадают ли они от черного человека до того, как она поймет, что он близко?

От этих мыслей ее отвлекла встреча с бабой Нюрой. Нахохотавшись с новой подругой, прогулявшись по солнцепеку и вдоволь наевшись мороженого, снова к тяжелым мыслям она вернулась лишь глубоким вечером. Виктор уже был дома и привычно застыл перед телевизором. Ане показалось, что при этом он что-то скроллит в телефоне, но не придала этому значения. Все ее знакомые в свободное время или играли на телефоне, или бездумно листали странички. Чем Виктор хуже?

Поужинав разогретыми блинчиками, Аня осталась за кухонным столом и сосредоточилась на воспоминаниях. Она не могла понять, что повлияло на ее память – то ли ритуал, проводимый физруком, то ли он сам, то ли страх, который она испытала, замерев в траве в объятиях Витьки. Но часть того, что она и не желала вспоминать, начало вставать перед глазами, рискуя сделать еще одну ночь бессонной.

Она вспомнила день смерти родителей. Обрывками, но это было больше, чем она помнила до сих пор. От нее быстро отступили полицейские, считая, что она слишком боится убийцы, чтобы говорить, и предпочтя написать, что убийца был в маске. Врачи долго кололи успокоительные, пока она не стала походить скорее на несвежего зомби. Но память это не вернуло. Да и теперь она помнила не то, что ей хотелось.

Крови не было. Кажется, черный человек хотел напугать ее внезапностью, а не привычными по страшным фильмам сценами с лужами и фонтанами багровой жидкости. И у него получилось. Аня не хотела знать, что всего пара движений отделяет человека со всеми его желаниями, целями и планами от превращения в быстро коченеющее тело с пластиковыми кукольными глазами. Наверное, попади Аня в магазин с игрушками в тот момент, когда ее настигли эти воспоминания, и ее крик был бы слышен на весь магазин.

Черный человек сначала свернул шею ее матери. Чуть поднял за подбородок – так быстро, что Аня едва поняла, что он собирается сделать, – и крутанул. Отпустил и уставился на нее, только на нее. А ее отец… Наверное, он мог что-то сделать, мать бы точно ринулась в бой, потеряй она отца. А уж видя опасность для дочери… Но он сломался. Он просто смотрел на то, что осталось от его жены, и не двигался. Кажется, в его глазах было облегчение, когда он понял, что тоже не останется в живых.

Аня только вошла в квартиру, она была еще в сапогах и перчатках – так она и застыла напротив трюмо, не в силах оторвать взгляда от родителей. Шагнув к висящей одежде, она попыталась скрыться в ней, продолжая смотреть теперь уже в зеркало. Она видела свои испуганные глаза. Видела лицо черного человека. Видела его ухмылку, а дальше – провал. И лишь осознав, что жива, она поняла, что потеряла сознание от страха, а черный человек ушел, как и приходил. Тихо и незаметно.

Но вот что напугало Аню больше, чем эти воспоминания. Пусть лицо черного человека осталось черным, он был весь словно вырезанный из тьмы силуэт, восставшая тень, но она успела увидеть его глаза. И, похоже, это был вовсе не физрук. Аня понятия не имела, что ей думать по этому поводу. Она уже привыкла считать его убийцей. Так может, это значит, что на самом деле черный человек не сумел за ней последовать?

– Что-то случилось? Чего сидишь тут в темноте?

Аня вздрогнула, но это был всего лишь Виктор.

– Да так… – Она потянулась и посмотрела на часы. Уже ночь. Спать после таких воспоминаний не хотелось категорически. – Всякое. Может, нажремся пиццы и будем смотреть кино до тошноты?

Виктор задумчиво почесал небритый подбородок, потом зачем-то заглянул ей в глаза, после чего махнул рукой.

– А давай, завтра все равно суббота!

Они смотрели третий подряд фильм, причем Аня уже смутно помнила, о чем были первые два, когда она наконец решилась задать вопрос:

– Виктор, а почему мы приехали именно сюда?

– Что ты имеешь ввиду? – Виктор к пицце добавил бутылочку пива и теперь выглядел куда более довольным жизнью, чем всю последнюю неделю.

– Мы поменяли документы, внешний вид, – пояснила Аня. – Почему мы не могли просто затеряться в нашем городе? И ехать в соседнюю область, вещи отдельно, сами электричками. Оно вообще того стоило? Вряд ли меня так уж сильно искали бы, я всего лишь свидетель, причем не самый лучший. Конечно, я сирота…

На этом месте она сглотнула сухой ком и изменившимся голосом меж тем уверенно продолжила:

– Сирота, но мне шестнадцать, и никто не станет бегать за мной, чтобы специально отправить в приют. Ведь так? И в другом районе города не так уж много шансов наткнуться на одноклассников и других знакомых, к тому же они и сами бы не стали подходить. Горе ведь «заразно». – И она показала пальцами две кавычки.

– Ты права, детка, во всем права. – Виктор посмотрел на экран телевизора сквозь бутылку, в которой еще плескалось немного пива. – За одним исключением. С чего ты решила, будто мы скрываемся здесь из-за тебя?

Аня так поразилась, что добрую минуту не могла сообразить, что ответить, чем и воспользовался опекун.

– Да, убийца твоих родителей может захотеть закончить начатое, – лениво начал он. – Шансов на это не много, ты же так ничего толком и не рассказала о нем полиции. Но Тадеуш выглядит злопамятным, так что предположим. Однако я и сам в бегах, только ищут одинокого мужчину, а не отца с дочкой. И вот меня в городе вычислить могут запросто. Надеюсь, ты помнишь, что нам удалось быстро сменить документы и продать кое-какие драгоценности именно благодаря моим связям среди не самых честных людей?

– Это я помню… – Сон снесло волной страха, и Аня с трудом удерживала себя в руках.

Она лихорадочно размышляла, случайно ли Виктор так сказал. Если она переспросит, не сделает ли хуже? А если это проверка и, промолчав, она оставит за спиной сильного и опасного врага? Наконец она решилась. Отпила газировку, чтобы говорить спокойнее, и негромко спросила:

– Виктор, а почему ты назвал черного человека Тадеушем?

– Потому что это его имя. – Кажется, она сделала правильный выбор, он не стал отнекиваться и не разозлился, скорее наоборот. – А «черный человек» звучит так, будто он демон какой-то.

– Хорошо. – Аня заставила себя успокоиться и только после этого продолжила. – Но откуда тебе известно его имя?

Кажется, Виктор был по-настоящему рад ее вопросу.

– Дело в том, что однажды я сам стал свидетелем убийства. – Он хохотнул. – Странно быть свидетелем, знаешь ли. Я привык быть по другую сторону закона. О чем сразу и сообщил ему. Собственно, я не боялся, что мне от него прилетит, он все-таки не дотягивает до моей весовой категории. Как я потом понял, недооценивать таких людей опасно, сила у него никак не зависит от мускулов. Тем не менее он меня отпустил. Так что, когда я услышал, с чем тебя мурыжат эти менты-понты, я сразу узнал почерк Тадеуша. Ну и решил совместить приятное с полезным. Лишить полицаев шансов его прижучить, если ты все-таки сумеешь что-то рассказать, а заодно свинтить и самому. Я же тогда в участке тоже не просто так был, мочалили меня по одному делу уже который раз, а я в казенный дом вовсе не стремлюсь. Поэтому и ехали мы электричками, там билеты не именные. Поэтому и поселились в поселке. Работаю в городе, тяжело, но зато лишнего никто не спросит. Приживемся, дальше посмотрим, как дело пойдет.

Аня сидела совершенно обалдевшая от услышанного. Надо было расспросить про черного человека, узнать, за что Виктор в розыске, но вместо этого она только и нашлась, что спросить:

– А если я уехать учиться захочу?

– Поедешь, за чем дело, – пожал плечами Виктор. – Я тут все равно твоим отцом числиться буду, а там поглядим. Как знать, может, тебе тут больше понравится жить. Не всем же в вузы поступать.

Фильм дальше они смотрели молча. Потом Аня не раз жалела, что не вытребовала ответы на вопросы, что роились в голове, но было поздно. Поймать Виктора в таком же благодушном настроении больше не удавалось.