Оксана Кириллова
Попутчица. Книга I
Ладно. Ни один разговор не идет полностью по сценарию, потому что ты в любом случае не можешь предсказать реплики собеседника, напомнила себе я, но тем не менее погрузилась в любимое занятие. Я обожала вести воображаемые беседы перед настоящими, даже несмотря на то что в ответственный момент толку от этой подготовки было прискорбно мало.
«Не то чтобы я хотела что-то между вами разрушить. Если вы правда нравитесь друг другу, это прекрасно, но разве нужна спешка? Римма должна по крайней мере окончить институт», – скажу я гиду.
«Зачем моей будущей жене институт? Получит профессию потом, если захочет, а пока будет постоянно путешествовать со мной», – дерзко ответит мне он.
«Это звучит прекрасно, – не смогу не признать я, – но хватит ли ваших денег на то, чтобы обеспечивать обоих? Девушке, особенно такой, как Римма, нужно много чего для счастья. Посмотрите на нее! Она любит наряжаться, краситься, покупать себе новые платьица. Салоны красоты, шопинг, кафешки – все это ляжет на ваши плечи. Вы к этому готовы?»
«Разумеется, – отзовется он, опять же с вызовом, – а вас-то это вообще каким образом касается? Занимались бы своей жизнью».
Ну уж опускаться до ответных гадостей я не стану.
«Я старшая сестра и отчасти ответственна за Римму. Почему бы вам не узнать друг друга лучше, прежде чем кидаться в загс? Вы могли бы, например, приехать в отпуск в наш город…»
Да какого черта я его вообще поощряю?! Он фактически украл мою малолетнюю – ну, почти малолетнюю, по образу жизни и мыслям уж точно – сестру и запудрил ей мозги! Нет, все-таки надо хватать ее за руку и уводить, пусть упирается сколько хочет.
От возмущения я забарабанила ладонями по коленям, мечтая, чтобы на их месте была голова гида. Через пару минут удалось себя успокоить: Римма поехала в Суздаль сама, никто никого не крал. А вот мозги он ей действительно запудрил. Ну какая свадьба «с первого взгляда»?! Может, ему по каким-то бюрократическим причинам нужно жениться? А что, похоже на правду. Ну, я все разузнаю. Не позволю водить за нос ни сестру, ни всю нашу семью. Ишь какой хитрый выискался, да еще хамит! А я с ним миндальничаю! «Звучит прекрасно», «Приезжайте в наш город» – тьфу! Да произошло бы все это на два года раньше, его б вообще посадить надо было!
Я так глубоко ушла в свои мысли, что очнулась только после громкого оклика водителя: «Владимир!». Вначале я думала, что он обращается к какому-то Владимиру и ко мне это не имеет отношения, но в следующую секунду заметила, что все пассажиры уже вылезли – в салоне осталась одна я, хотя сидела в первом ряду.
Поспешно выпрыгнув наружу, я сразу же проверила время и удовлетворенно кивнула: успеваю. Восемь километров пешком до кафе я, конечно, идти не собиралась, а на автобусе путь должен был занять всего минут пятнадцать.
После «игрушечного» Суздаля с жизнерадостными торговками и туристическими развлечениями на каждом шагу Владимир показался слишком большим, а дома – непривычно высокими. Солнце спряталось, и стало пасмурно.
Расплачиваясь в автобусе, я поймала себя на том, что немного волнуюсь. Рука с банковской картой даже подрагивала, когда я подносила ее к терминалу. Что за комиссия, Создатель, беспечной Римме быть сестрой!2
Ситуация с Ромой тоже тревожила, как бы я ни отмахивалась от нее. Я подозревала, что он страдает и жалеет о своем поступке, но телефон по-прежнему молчал. Могла ли я ошибаться? Вдруг он вздохнул с облегчением, как только за мной закрылась дверь? А если уже ищет новую пассию – более спонтанную, интересную, страстную?
На моем лице появилась ухмылка. Рома – и кто-то другой? Да ну. Хотя, признаться, на миг эта мысль противно скребанула по сердцу, как ногтем по стеклу.
А если бы не вся эта ерунда с Римминым побегом и Роминым выпендрежем, я бы, может, занялась делом – полистала еще вакансии. И, возможно, на днях отправилась бы на следующее собеседование…
Чары Владимира, в отличие от суздальских, почему-то не работали против всего этого. Если там я точно ненадолго выпала из реальности, то тут оставалась в ней же и с теми же проблемами, просто территориально удалилась от них.
Подходя от остановки к «Славному городку», я больше не волновалась, а просто была раздражена. Испортившейся погодой (хотя она уже снова налаживалась), тем, что в автобусе пришлось стоять, подступающими со всех сторон дурацкими мыслями, историей с гидом, который мне надоел уже сейчас, до знакомства.
Двери заведения распахнулись, и наружу выплыли две полные женщины в легких черных куртках.
– Мне не понравился борщ: слишком много гущи и еще этот лавровый лист посреди тарелки, – громко поделилась первая. – Зато котлеты – объедение.
– Но их недосолили, – мрачно заметила вторая. – Все могло быть и лучше, за такие-то деньги.
– Ну, для тура с одной ночевкой – недешево. Зато этот парень! М-м, мечта. Эх, будь я лет на десять помоложе…
– На десять? Да на все пятнадцать.
– Десяти бы хватило, и прекрати уже ворчать. Больше не возьму тебя с собой.
Судя по всему, женщины были из группы Римминого гида. Если в нее, вопреки стереотипам об автобусных экскурсиях, входили не только зрелые супружеские пары, семьи с детьми и вот такие одинокие подруги средних лет, но и по крайней мере один парень-мечта, Римме стоило к нему присмотреться. Вероятно, он тоже из другого города, но уж вряд ли сразу позвал бы ее замуж. А с кем общаться в интернете на большом расстоянии – какая разница!
Еще два человека вышли из «Славного городка» и, закурив, зашагали в неизвестном направлении. Куда же смотрит гид? Этак он всю группу растеряет! Если бы я была экскурсоводом…
Довести эту мысль до конца мне не удалось – дверь кафе снова открылась, и наконец показалась моя сестра.
Вначале я впилась взглядом в нее. Одетая, к счастью, по погоде, но совершенно не по ситуации – боже, серьезно, каблуки в турпоездке?! – она щурилась от вновь выглянувшего солнца и выглядела весьма недовольной. Наверняка успела разочароваться в новом знакомом, мне ничего и делать не придется!
С души вмиг свалился огромный валун, и я почти благосклонно взглянула на спутника Риммы. За руки они не держались, но шли так близко, что между ними и мошка не пролетела бы.
Думаю, мои зрачки расширились от удивления. Я еще раз изучила кавалера сестры взором снизу вверх и все так же изумленно (и беспардонно) заглянула ему в лицо. Он ответил дружелюбной улыбкой – искренней, потому что глаза улыбались тоже, в их уголках появились маленькие мимические морщинки.
– Добрый день, вы, наверное, Марта? – произнес он.
– Наверное, да, – огорошенно отозвалась я.
– Очень приятно, я Павел. Можно просто Паша – и на «ты».
Я ожидала увидеть смазливого, но скользкого типа с бегающими глазками. Или высокомерного типа с правильными чертами лица. Или абсолютно невзрачного типа, который только кажется Римме прекрасным – такое с ней тоже бывало, ну либо у нас категорически разные вкусы. То, что гид оказался по-человечески симпатичным, стало для меня почти шоком.
Большие серо-голубые глаза… казалось, такие бывают у мечтательных юношей, но никак не у подлецов! Темные, почти черные волосы – ветер взъерошил их, и этот художественный беспорядок ему только шел. Если уж придираться, были чуть-чуть тонковаты нос и губы, но слегка тронутое загаром лицо выглядело настолько открытым и приятным, что в нем не хотелось искать даже мелких недостатков. Черт, да он был не просто симпатичным, а красивым!
«Да ладно, фигня, у него всего лишь красивые глаза. Ага, и стройная спортивная фигура – то ли парню повезло с генами, то ли он постоянно следит за собой… Черт, черт, я все еще на него смотрю?! Это же только внешность, ну алле! Он вполне может оказаться не тем, кем выглядит. Что я там думала еще недавно про маньяков, которые завлекают жертв чарующим голосом? Ох, еще ведь и голос…»
– Боже мой, – полным безнадежности голосом прокомментировала Римма, надевая солнцезащитные очки, – если уж Марта на тебя пялится, то все, тушите свет. Я не смогу выйти замуж за человека, при виде которого каждая вторая сворачивает себе шею. Эй, Марта, не знала бы, что ты никогда не бросишь своего парня, дала бы тебе в глаз. Перестань, я сказала!
– Что переста… ты как со мной разговариваешь?! – возмутилась я, отрывая взор от Паши.
– И никакие девушки при виде меня ничего не сворачивают, – усмехнулся он слегка виновато. – Римма просто услышала, как в кафе одна женщина сказала другой… ну, неважно.
– Одна женщина в кафе?! Тебя обсуждают абсолютно все, и ты давно к этому привык. Ты избалован женским вниманием!
– Они только смотрят. Иногда. Перестань, Римм, ну все. – Паша приобнял ее за талию, и этот жест показался мне исключительно нежным, ни капли не пошлым.
– Так ты сказала, что не можешь выйти за него замуж? – все еще сбитая с толку, напомнила я.
– Боже. Это была гипер… в общем, преувеличение, – проворчала Римма. – Я могу – и обязательно выйду.
Произнеся это, она впервые улыбнулась и бросила на гида свой фирменный короткий восторженный взгляд. Моя сестра все-таки была по уши влюблена.
– Так, а что мы здесь стоим? Пойдемте прогуляемся, у нас еще целый час, – предложил Паша.
– Вообще-то, я приехала не гулять, а поговорить, – наконец собралась с мыслями я. – О ваших намерениях по поводу моей сестры. – На «ты»? Ага, еще чего.
– О-о нет… – нарочито рыдающе протянула Римма.
– Пожалуйста, помолчи секунду, я хочу пообщаться с твоим спутником. Лучше бы – наедине.
Я надеялась, что мой взгляд холоден, а голос тверд и в нем звучат металлические нотки. Однако Паша по-прежнему добродушно улыбался. Видимо, это его фишка – притворяться любезным, использовать свое обаяние, решила я и в ответ не улыбнулась.
– Я с радостью с вами поговорю, но наедине будет затруднительно. Не могу бросить Римму в чужом городе.
– Однако остальную тургруппу вы бросили.
– У тургруппы пока продолжается обеденный перерыв, а потом еще будет свободное время. Я заранее объявил, где и во сколько мы собираемся. Но Римма не просто часть этой группы, она моя девушка.
– Вот именно, – поддакнула сестра, сжав руку Паши.
– Мы могли бы сейчас немного прогуляться, а потом, на обратном пути, у нас будет масса времени на разговор.
– На каком еще обратном пути? – нахмурилась я.
– До Москвы. Через два часа.
– Мне нужно не в Москву. Я собиралась отсюда вернуться домой вместе с Риммой.
– Облом, сестренка. Паша забронировал нам гостиницу в Москве, завтра мы гуляем там, а послезавтра утром в честь помолвки едем в новый тур, на этот раз подлиннее и покруче! Съела? – Римма показала мне язык.
– Нет, ты вернешься домой вместе со мной сегодня же, – резко ответила я.
– И как ты меня заставишь? Я совершеннолетняя! Мама не против, я ей уже сказала. Она пожелала мне побольше новых впечатлений и развлечений.
Боже. Ну, этого следовало ожидать.
– Позвоню ей и спрошу, правда ли это, – сурово пообещала я, хотя сразу поверила сестре. – Слушай, я, конечно, не потащу тебя силком, но подумай сама: вы почти не знакомы. Насколько это разумно и безопасно?
– Ох, не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня, – с озабоченным видом встрял Паша. – Но, Марта, Римма действительно сама все решила. Я не принуждал ее совершенно ни к чему.
Глядя на него, легко было поверить, что тут никого бы не пришлось принуждать, но я по-прежнему старалась мыслить трезво.
– Кстати, в Москве я забронировал номер с двумя односпальными кроватями, – продолжил он. – Если тоже останетесь… останешься, Марта, я могу уступить этот номер вам, а сам снять еще один.
«С двумя кроватями. Кого он пытается надурить?.. Стоп, что?»
– Почему я должна ехать с вами в Москву и оставаться там?
– Ты, конечно, ничего не должна. Давай я просто озвучу свой план, а ты можешь отказаться…
– Я отказываюсь.
– …если он тебе не понравится.
– Мне не нравится.
– Итак, у нас впереди всего одна экскурсионная точка, потом – отъезд. Допустим, ты присоединишься к нам или погуляешь одна, а через два часа мы все поедем в Москву, это конечный пункт тура. И в автобусе как раз есть одно свободное место. Я могу посадить тебя бесплатно, если это останется нашим секретом от моего начальства. Путь длинный, у нас будет около трех часов на разговор. Я понимаю, что все происходящее между мной и Риммой кажется тебе неожиданным и странным, но обещаю ответить на каждый вопрос.
«Три часа только до Москвы, боже, куда меня занесло?.. Да прекрати ты так мило улыбаться, подхалим!»
– А в новый тур с вами не поехать? Очень и очень дурная идея. Нет, мы разговариваем сейчас же, а потом я возвращаюсь домой. И Римма тоже.
Сестра старательно массировала виски, изображая мигрень. А вот Пашу, кажется, мои реакции не смущали.
– Сейчас мы можем поговорить, если хотите… хочешь, только втроем. Я не оставлю Римму, – повторил он настойчиво, но все еще дружелюбно.
– Да она вечно появляется в самый неподходящий момент и все портит! – взорвалась моя сестра. – Кто ее вообще просил приезжать?! Она шпионит за мной, как будто мне тринадцать, а мне…
– У тебя очень заботливая сестра, – прервал ее Паша, тотчас перестав улыбаться. – Я бы на твоем месте радовался: многим взрослым братьям и сестрам плевать друг на друга. И не волнуйся, мы решим все проблемы.
Стараясь не показать, что мне почему-то приятны его слова, я повторила:
– Мы поговорим сейчас же. Втроем так втроем, согласна.
– А посоветуете, куда нам сходить, пока свободное время? – За спиной Паши вдруг нарисовалась дама лет пятидесяти в безвкусном клетчатом пиджаке, державшая за руку девочку лет пяти.
Гид тут же повернулся к туристке.
– Здесь много интересного, но с ребенком я бы рекомендовал Музей иллюзий или Мастерскую шоколада. Сейчас расскажу, как туда добраться, это быстро. Отсюда вы можете пешком пойти напра…
– А куда идете вы? – Кажется, женщина его не слушала. – Может, мы просто присоседимся? Не хочется заблудиться в незнакомом городе и опоздать к отъезду. Было бы неудобно ходить за парочкой, но, вижу, теперь вас трое.
– Нас все еще двое, просто моя сестра… – уничтожающе глядя на меня, начала Римма.
– Конечно же, пойдемте с нами, – одновременно обрадовался Паша. – Кстати, мы и сами можем заглянуть в Музей шоколада.
– Шоколад! – вдруг оживилась девочка и захлопала в ладоши.
– Спасибо, вы так нас выручили! – воскликнула женщина.
Не успели мы двинуться в путь, как сзади прытко, несмотря на преклонный возраст, подскочила супружеская пара.
– Так-так, есть какая-нибудь программа на ближайший час? Я полностью доверяю нашему гиду! – провозгласил старик, почему-то гордо, точно сам воспитал и обучил Пашу.
– Это лестно, – отозвался тот. – Мы идем в Музей шоколада, а после я подведу вас к старинной…
– Я с вами не пойду, – заявила я.
Ко мне повернулись сразу все.
– Очень жаль, – пожал плечами Паша, и по его взгляду можно было подумать, что ему и правда жаль – ага, как же. – Значит, все по плану, обсудим нашу ситуацию на обратном пути? Присоединишься к нашей последней экскурсии после свободного времени? Мы будем смотреть экспозицию «Старый Владимир» в четырехэтажной башне двенадцатого века.
По чьему плану?! Какая башня?
Препираться прилюдно не хотелось. Подумав о дальнейших передвижениях их тургруппы, участие в которой вообще-то не оплачивала, я внезапно ощутила скуку и грусть. Боевой настрой куда-то делся.
Я тут совсем не к месту. Мне и нужно-то всего полчаса, но мне даже их никто не уделяет. С другой стороны, гид, каким бы он ни был, сейчас на работе. Если бы у меня была работа, стала бы я отвлекаться от нее ради неприятного разговора? А на обратном пути ему и правда некуда будет деваться. И это всего через два часа…
Стоп, я что, правда собираюсь в Москву? А зачем? Разве не рациональнее сделать так, как я планировала?
Но я же не сдамся и не оставлю сестру в покое?
– Римма, окажешь мне услугу? Поедем вместе домой? – сделала еще одну попытку я.
Произнесла это таким обреченным голосом, что сама бы с собой не поехала.
– Нет, – подбоченившись, бросила она и враждебно, но с явным интересом ожидала моих дальнейших действий.
Ну что ж, умолять ее я не планирую. И тянуть за руку, как дитя, тоже, вдруг поняла я.
– Значит, на обратном пути, – повернулась я к Паше. – Но в Москве я сразу сяду на автобус. Надеюсь, мы сядем.
Подумав секунду, я под недовольными взглядами образовавшейся маленькой компании добавила:
– И к последней экскурсии я не присоединюсь, что бы там ни было.
Все, кроме Паши, были готовы сожрать меня за то, что я теряла их драгоценное время. Несомненно, даже эти старики подпали под его обаяние. Или он был таким прекрасным экскурсоводом?
Я подавила в себе желание пойти с ними в ту башню и выяснить это. Какая вообще разница? Никакой. Разве я хочу смотреть на башни? Нет, я хочу разобраться со всей этой ситуацией и уехать домой.
– Тогда встречаемся возле автобуса. Сейчас объясняю, где он будет ждать…
Итак, я снова оказалась наедине с собой и с некоторым облегчением пронаблюдала, как они удаляются в одном направлении: Паша с Риммой, пожилая пара, женщина с девочкой и в конце концов еще какая-то женщина. Есть не хотелось, так что я погуглила достопримечательности (кроме башни и музеев шоколада и иллюзий) и побрела в сторону Золотых ворот, тоже невероятно древних. В одной из статей значилось, что это «символ величия Древней Руси».
В принципе город, по крайней мере его центр, производил уютное впечатление: много зелени, небольшие кафешки с открытыми верандами – и никаких уродливых новостроек. Но, наверное, у меня просто не было настроения оценивать его красоту – никакого восторга и даже энтузиазма я не ощущала.
По улицам прогуливались туристы и спешили люди, совершенно на туристов не похожие, озабоченные своими делами и проблемами. Интересно, им нравится жить в древнем городе, ходить мимо многовековых сооружений?
А если смотреть глазами туриста на мой город? Видимо, и в нем найдется масса всего любопытного, подумала я с некоторым недоверием. Его почти полностью разрушили во время Второй мировой, какие уж там памятники двенадцатого века. Однако я помнила по крайней мере пару улиц с явно старыми домами: на это указывало не только их плачевное состояние, но и резные окна, архитектурный стиль и прочее. Но не то чтобы я в этом разбиралась.
***
В автобус мы залезли под проливным дождем. Голову я защитила платком, который предусмотрительно носила в сумке, а вот ноги в кедах здорово промокли. Я думала, что буду чувствовать себя «зайцем», которым, по сути, и являлась, но в итоге в тот момент я не чувствовала ничего кроме желания поскорее оказаться в теплом месте и снять обувь.
Паша указал мне на место в конце салона. Рядом тотчас водрузилась полная дама, но он обмолвился с ней лишь парой слов, и вот уже она удаляется, довольная, точно ее попросили не перебраться на другое сиденье, а занять трон.
Я бросила взгляд в сторону сестры – она сидела достаточно далеко, чтобы нас не слышать. Хорошо. Не оборачивается – наверное, дико раздражена. Переживет.
– У меня с собой есть шерстяные носки. Не твой размер, конечно, – заметил Паша.
– Лучше отдай их Римме, – резче, чем собиралась, ответила я.
– У нее были свои.
– Как-то слишком предусмотрительно с ее стороны.
– Ну, на самом деле они тоже мои.
– А, тогда ясно. А тебе они не нужны?
– О нет. – Паша вытянул ноги, демонстрируя крепкие черные ботинки. – Мои почти не промокают. А ты бери, вот.
Он достал из рюкзака серые носки, и моя рука метнулась за ними, прежде чем я успела себя остановить.
Как же приятно было погрузить в них ноги, точно в горячую ванну! Теплые, сухие и даже не колючие, они показались мне лучшим предметом одежды, который когда-либо на мне оказывался. Жизнь определенно налаживалась.
– Спасибо.
– Не за что.
Паша ни о чем не спрашивал – ждал, когда заговорю я. А мне вдруг стало неловко устраивать разборки с человеком, который только что помог мне. («Это всего лишь носки, он пытается быть любезным, чтобы обаять тебя, как всех, и беспрепятственно забрать у тебя сестру, не будь идиоткой. И, кстати, когда вы успели перейти на «ты»? А, плевать».)
– Ну так… хм. Ты и Римма, – еле слышно вздохнув, начала я.
– Да-да, я и Римма. – Он подбадривал меня, точно троечницу, пытавшуюся ответить на уроке!
– Все происходит слишком быстро, – проговорила я уже тверже.
– Ты же знаешь, что мы полгода общались в интернете?
– Вот именно – в интернете.
– М-м, на самом деле мы несколько раз виделись за это время.
– Что?
– Да теперь это не так и важно. Мы вместе.
– И где же вы встречались? Она так же ездила за тобой к черту на кулички? – гневно осведомилась я.
– Нет. Это я приезжал. Познакомился с некоторыми ее друзьями. И маму случайно встретили, даже посидели с ней в кофейне полчаса…
– Ты знаком с нашей мамой?
Ну класс. По-видимому, единственный человек, от которого в нашей семье всё скрывают, это я. Поразительно, что мама поделилась со мной новостью о Римминой помолвке. Что ж, продолжу поддерживать амплуа главной зануды, вечно лезущей не в свое дело.
– Черт, прости, – слегка смутился Паша. – Просто хотел убедить тебя, что я не какой-то монстр… но пока получается не очень.
– Итак, вы с Риммой общаетесь полгода и не раз встречались лично. Что же тебя, двадцатичетырехлетнего, привлекло в моей девятнадцатилетней сестре?
– Знаешь такое выражение: противоположности притягиваются?
– О нет, впервые слышу, – съязвила я.
Он одобрительно хохотнул.
– Ну так вот. Мы и есть противоположности. Я очень рад был встретить такую девушку. В ней есть что-то этакое…
– Не обсохшее на губах молоко?
– Римма говорила, что с чувством юмора у тебя все в порядке.
– Неужели она говорила обо мне что-то хорошее?
– Много хорошего.
У меня язык чесался спросить, что же, но уходить от основной темы не стоило.
– В Римме есть то, чего не хватает во мне, – продолжал Паша вполголоса. – Она бесшабашная, легкая на подъем, острая на язык, способна прислушиваться к себе и отстаивать свое мнение. А я ни шагу не ступлю, не вообразив пять вариантов последствий и способов их преодоления, я слишком мягкий и вечно уступаю. Мне всегда сложно разобраться, чего я хочу на самом деле… ну, то есть это не про Римму, разумеется… Мой портрет выходит так себе, да? Ага, еще я слишком искренний, и это пугает людей. Извини. Я должен говорить что-то другое. Что-то более обнадеживающее.
– Да нет уж, говори как есть, – хмыкнула я. – К тому же в той части, которая меня интересовала больше всего, ничего неожиданного не прозвучало: ты смотришь на Римму сквозь розовые очки.
– Это нормально, когда влюбляешься, разве нет?
– Но ненормально делать предложение… на какой встрече – третьей, четвертой?
– Пятой, – слегка сконфузился Паша.
Четыре встречи, ни об одной из которых я не знала, хотя постоянно слышала восторженные речи по поводу прекрасного гида из Суздаля. Что ж, мы с сестрой никогда не были так уж близки.
Когда она в этом нуждалась, я была ее спасителем, покровителем, но подругой – никогда. Но вот то, что обо всем знала мама, больно укололо меня. Я так и видела, как Римма наклоняется к ней за столиком кофейни и шепчет: «Только не говори Марте, что он приезжал», а мама понимающе кивает – зачем Марте знать, пусть проводит время с ботанами за настолками.
– Да, наверное, с предложением я поспешил. Оно было сделано на эмоциях. Мне так хотелось выразить Римме свое восхищение и показать, насколько я рад, что она не испугалась ни разных городов, ни того, какие мы разные в принципе…
– Правильно ли я понимаю: ты сказал «выходи за меня замуж», потому что обрадовался, что она приехала к тебе в Суздаль?
– Бр-р, не только. Извини, я немного волнуюсь. Ненавижу защищать свои чувства перед кем-либо, а ты заранее настроена негативно, так что это еще сложнее. Что тебе точно стоит знать, это то, что мы не собираемся сейчас жениться.
– Нет?
– Нет. Это была просто декларация о намерениях. Пройдет время, мы получше узнаем друг друга, определимся с разными бытовыми вопросами – и вот тогда…
– То есть она не остается жить с тобой? Она сказала это мне назло?
– Видимо, да, потому что мы не обсуждали совместную жизнь.
– О господи! – Если бы кто-то соблаговолил сказать мне об этом, может, я и не мчалась бы за тридевять земель… как глупо…
– Я, конечно, стараюсь быть спонтанным, как Римма, но пока не во всем получается. Да во всем и не надо.
– Однозначно.
Итак, на самом деле он не планирует жениться на Римме. Или планирует, но в далеком будущем – к тому времени она найдет другого, да десять других, в родном городе и думать про него забудет. Мама была права: заявления о свадьбе – просто красивые слова. А о Римминой девичьей чести беспокоиться явно поздновато.
Может, и правда ничего страшного, если они покатаются по России еще пару-тройку дней? Может, это даже к лучшему? Римму так бесит популярность поклонника, а при том, что она собственница, вероятно, их история закончится так же стремительно, как развернулась.
Я откинулась на спинку сидения – только сейчас поняла, что все это время сидела прямо, будто кол проглотила – и почти миролюбиво осведомилась:
– Римма же правильно тебя поняла?
– Конечно. Ни о какой срочности речь не шла.
– То есть помолвочный тур ничего не значит?
– В тур я ее позвал еще до того, как сделал предложение. А теперь действительно получилось, что он вроде как праздничный. Но кто сказал, что между помолвкой и свадьбой не может пройти год, два?
– Три, четыре, – подсказала я.
Паша вдруг посмотрел мне в глаза и широко улыбнулся, точно вспомнил какую-то шутку, которую собирался рассказать именно мне.
– А тебе самой всего двадцать два, так?
– Ну да.
– Рассуждаешь как кто-то постарше.
– Я еще и рассуждать не начала.
– Ну, ты обстоятельная, серьезная… и к сестре относишься так, будто у вас разница не три года, а пятнадцать.
Да прямо Америку открыл.
– В каждой семье распределены роли. Мне досталась роль мамаши, а маме – старшей сестры. Тут уж ничего не поделаешь.
– Кто-то же должен быть настоящей матерью.
– О нет, я не говорю, что наша мама…
– Я понял. У вас просто разные характеры. – И еще одна открытая Америка. – Лично меня это не раздражает, а скорее восхищает. Вот.
Несмотря на улыбку и неподдельное тепло в голосе Паши, я фыркнула.
– Ты пожертвовала своими планами, чтобы примчаться за сестрой и разобраться в том, что с ней происходит. Это дорогого стоит, – продолжал он, будто не замечая моей реакции.
– Не знаю. Я чувствую себя немного по-дурацки. Но раз все прояснилось…
Начав согреваться, я ощутила, что меня клонит в сон. День был длинным, за окном стало серо и уже темнело…
– Нет, ты не должна чувствовать себя по-дурацки. Ты большая молодец, правда! – горячо убеждал меня Паша, и я только теперь поняла, что на автомате сказала ему это.
Да какое ему должно быть дело до того, как я себя чувствую? Пусть беспокоится о Римме. Так, о чем нужно спросить, пока я не вырубилась?
– Римма говорила, у тебя жилье в Суздале. Собственное? – осведомилась я.
– Квартира родителей. Они, как и многие местные, перебрались в Москву, но я ее недолюбливаю.
– Забавно, и именно туда мы сейчас едем.
– Именно туда. И я собирался отвести Римму к маме с папой, если она захочет. Не спрашивал еще.
– О, ну, – я неопределенно пожала плечами, – может.
Я даже не сомневалась, что Римма не захочет. Сестра всячески избегала знакомства с родителями своих парней лет с тринадцати. С другой стороны, возможно, она считала, что громкое слово «помолвка» что-то меняет.
– Что еще ты хочешь знать?
– М-м… например… твое образование.
– Высшее. Историческое. О чем я только думал, да?
– Ну, не мне, дипломированному филологу, судить.
– Римма мне говорила насчет тебя. Я тоже хотел стать ученым. Ну ладно, и от армии откосить. А с историей у меня все было хорошо всегда, пазл в голове легко складывался, зубрить было не нужно. Как будто кино смотришь. Я и для экскурсий ничего специально не заучиваю. Читаю, добываю интересный материал – что меня зацепило, то и рассказываю людям. Туристы больше всего любят разнообразные приметы и легенды, а исторические справки скучны и быстро забываются. Что бы ты запомнила скорее: что Золотые ворота построили княжеские мастера в 1164 году или что, по преданию, в них однажды застряла Екатерина II?
– Ого. А ведь я там была сегодня. Екатерина II, конечно, была полненькой, но чтобы застрять в воротах…
Паша прыснул.
– Я плохо выразился: не она сама застряла, конечно, а ее карета! После этого с обеих сторон ворот разобрали валы и еще проезд в обход сделали. Это ты запомнишь, правда? А в каком году, ты, наверное, уже забыла.
– В 1164-м.
– Черт, твоя память лучше, чем я рассчитывал.
– Ну, она не как у золотой рыбки.
– И ты внимательно меня слушала.
– Я в основном слушаю людей, с которыми разговариваю. Это мое проклятие. Не могу пропускать ничего мимо ушей.
– Гиперответственность!
– Не знаю.
– Просто у меня она есть. Жутко мешает жить. Пытаюсь от нее избавиться и хоть немного включать сердце.
– Твои речи не слишком похожи на речи безумно влюбленного.
– Вот именно. Поэтому с речами надо что-то делать, правда?
– Так кстати о речах – получается, на экскурсиях ты не пользуешься шпаргалками?
Я и не ожидала, что сползу с темы, ради которой затевала разговор. И спать почему-то почти расхотелось.
– Никогда не пользуюсь, – с готовностью помотал головой Паша.
– Удивительно. Запомнить столько всего непросто. И разве вам не дают готовую информацию?
– Нет, только план передвижения. От него лучше не отступать, потому что со всеми еще надо договориться отдельно. Опаздываешь в одно место – нужно звонить в три других. Я это ненавижу. Стоишь в пробке и вынужден сообщать людям, которые уже ждут твою группу с накрытым столом и стынущими горячими блюдами, что вы приедете только через два часа. Или музею, который подготовил экскурсию, – что из-за непредвиденных обстоятельств группа вообще туда не попадает. Редко, но бывало и такое.
– О, ясно. – Я судорожно пыталась сообразить, что еще нужно выяснить об их отношениях с Риммой, пока беседа не стала слишком отвлеченной и… дружелюбной. – Послушай, ты сказал: «Что тебе точно стоит знать, это…» – ну и дальше по поводу того, что вы сейчас не женитесь. Есть то, чего мне знать не стоит?
Вопрос был настолько же нелепым, насколько мала была вероятность получить на него честный ответ.
– Есть, – проговорил Паша и резко замолчал.
Этого я как раз не ожидала.
– Ты алкоголик? Наркоман? Женат? Помолвлен с другой? Дети? Психбольные в роду? – принялась перечислять я.
– Нет, нет, нет, нет… сколько-то там еще раз нет. Я не имел в виду ничего конкретного, но отношения двух людей – это все-таки закрытая территория. Твой энтузиазм в попытках в чем-то меня уличить впечатляет, но я просто парень, который влюблен в твою младшую сестренку и не собирается причинять ей боль. Никогда нельзя сказать наверняка, получится у тебя с кем-то или нет, но с ней я хочу, чтобы получилось. Приложу к этому усилия.
