Оксана Хващевская
Миражи
«Ну, я и дура!» – в крайнем возмущении решила девушка и сделала шаг назад, собираясь развернуться и уйти.
Налетев на кого-то, она испуганно вскрикнула и собралась обернуться, но сделать это ей не дали. Чья-то ладонь быстро зажала рот, а рука перехватила талию, удерживая и лишая возможности кричать и шевелиться! Правда, она пыталась, но получилось лишь смешное мычание, да и рука, сжимавшая талию, была крепкой и сильной, так что вырваться из тисков не представлялось возможным.
Глава 4
– Я сейчас уберу руку, только обещай, что не станешь кричать! – вкрадчивый мужской голос раздался у девушки над ухом.
Юля отчаянно закивала головой.
Мужчина медленно убрал ладонь, но за талию все еще продолжил удерживать.
Юля осторожно повернула голову, ожидая худшего, и столкнулась взглядом со светлыми глазами в обрамлении темных пушистых ресниц. Она смотрела на него и кусала губы, словно таким образом пыталась сдержаться и не закричать. Девушка выглядела смешно, трогательно и мило, и это первое, что отметил незнакомец.
– Привет! – сказал он и улыбнулся. – Прости, я испугал тебя. Честно, так и эдак прикидывал, как подойти, чтобы не испугать, и понял, единственное, что я могу сделать в этой ситуации, так это удержать тебя, – продолжил он, отпуская ее и отступая. – Эй? – окликнул, заметив, что девушка все еще пребывает в ступоре. – Ты в порядке? – для пущей убедительности он пощелкал пальцами у нее перед носом, заставляя очнуться.
– Кажется, да, – пролепетала Юля, шагнув назад, и наткнулась на балюстраду, огораживающую двор.
– Собираешься снова сбежать?
– Вы кто? – спросила она, по-прежнему глядя на него во все глаза.
Перед ней стоял высокий и широкоплечий брюнет в расстегнутой кожаной куртке, темной футболке и джинсах. Небрежно повязанный на шее шарф был, скорее, неким атрибутом образа, чем необходимой частью гардероба. От него исходил приятный аромат дорогого одеколона.
– Меня зовут Ариан Андреевич Старовойтов, – поспешил представиться он и протянул ей руку. – Я не беглый преступник и не серийный маньяк, который нашел здесь пристанище. Наш строительный холдинг пару лет назад купил это имение и прилегающие к нему территории. Мы собираемся реставрировать усадьбу, а я как архитектор-реставратор приехал лично проверить, в каком состоянии дом и постройки, мне необходимо провести исследования, сделать анализ и оценку, прежде чем приступать к работе. Дому больше сотни лет… – он говорил легко и непринужденно, а Юлька, не сводившая с него глаз, видела, как поблескивают в лунном свете его глаза и зубы. Он говорил и улыбался. – Я остановился в районной гостинице, но так как работы много, почти не бываю там, езжу разве что принять душ, переодеться да подключится к интернету. Знаешь, мне рассказывали, что усадьба – уединенное, безлюдное и заброшенное место. Местные сторонятся Сиренево, чужакам до него нет дела, и меня здесь никто не побеспокоит. В первую ночь все так и было. На высоком небе поблескивали звезды, в зарослях сирени заливался соловей, звенели комары над ухом, невероятные ароматы вливались в открытое окно, негромко гудел ноутбук, свет фонаря рассеивал мрак комнаты, кофе казалось особенно вкусным, а старые стены готовились поведать тайны веков. Романтика!
Он говорил, а девушка слушала и чувствовала, как исчезает испуг и уходит напряжение, а обаяние, исходившее от него, накрывает с головой. Она улыбнулась, а потом рассмеялась.
– Юля Шарапова, – представилась она. – Любопытная студентка факультета иностранных языков. Действительно романтика, а тут четырех пьяных идиоток зачем-то потянуло к усадьбе! Вероятно, ты испугался не меньше, когда мы подняли визг на весь лес…
– И на этом, заметь, мои злоключения в ту ночь не закончились. Какие-то придурки устроили пожар в лесу, и я, если честно, думал, сгорит имение, не доживет до реставрации. Ладно, ликвидировали пожар, все успокоилось… Воскресенье, Пасха, все праздник отмечают, по домам сидят или в гости друг к другу ходят, и меня точно никто не потревожит. Но не тут-то было. Отвлекся на минутку, глянув в окно, а за балюстрадой кто-то копошится. Вот, думаю, незадача! Видать, местные устроили мне засаду.
– А это всего лишь мое любопытство разыгралось не на шутку.
– Надо отдать ему должное! Впрочем, тогда уже и мне стало интересно, кто ж так настойчиво преследует меня. Я и открыл окно, приглашая в гости, а ты чуть шею не сломала, скатываясь кубарем с горки, да еще и в пруд едва не угодила.
– Представляю, как это выглядело со стороны! – улыбнулась девушка, сдерживая смех.
– Печально выглядело! – засмеялся Ариан. – От меня девушки еще никогда так отчаянно не убегали! По большему счету, мне не составило труда проследить за тобой. И я решил сделать еще одну попытку. Мне хотелось, чтобы ты знала, я не маньяк, преследующий тебя. У меня самые добрые намерения. Я просто хочу подружиться. Букетик фиалок выглядел совершенно безобидно.
– Я ему не особенно поверила!
– Но все равно пришла.
– Вот я и говорю, любопытство когда-нибудь сыграет со мной злую шутку.
– Но не в этот раз. Я рад, что ты пришла, и мы с тобой познакомились. Конечно, уединение и одиночество усадьбы хорошо, но общество друга еще лучше! Будешь со мной дружить? – просто и искренне спросил Ариан.
– Буду! – не раздумывая, кивнула Юлька.
Да и о чем было думать, когда перед ней стоял необыкновенный парень, как будто явившийся с другой планеты, и предлагал дружбу ей, обычной девчонке из Сиреневой Слободы.
Сердце не екнуло в сладостном предчувствии, просто вдруг пришло отчетливое понимание, с этого мгновения в ее жизни все изменится кардинальным образом. Как прежде уже не будет. Хорошо это или плохо, она еще не знала, но с присущим юности оптимизмом хотелось верить в лучшее.
– Ну что ж, Юля, предлагаю зайти ко мне в гости и отметить наше знакомство! – предложил Ариан, а девушка в ответ вопросительно вскинула брови.
Парень снова засмеялся, разглядев в лунном свете выражение ее лица.
– Я по-прежнему не внушаю тебе доверия? А между тем, я просто приглашаю тебя выпить со мной кофе! – пояснил он. – К тому же, признайся, тебе разве не хотелось посмотреть усадебный дом изнутри?
– Конечно, хотелось! Еще как! Ладно, идем! Уговорил! – кивнула девушка и последовала за ним.
Обойдя партер, они направились к зимнему саду.
Ариан забрался во французское окно и подал Юльке руку. Легко перешагнув высокий порог, девушка оказалась в темной, душной комнате. В лицо дохнул спертый и тяжелый воздух, пахнущий пылью, затхлостью и мышами. Под ногами зашуршал мусор, но девушка не обратила на это внимания. Сделав несколько шагов вглубь большой комнаты, она стала оглядываться по сторонам. Конечно, что-то рассмотреть не представлялось возможным, но глаза скоро привыкли к темноте, да и лунный свет, проникающий в окна, немного рассеивал ее. Вероятно, когда-то эта просторная комната была одной из тех парадных, в которых обычно принимали гостей. В полукруглом эркере размещался зимний сад, напротив, через аркообразное окно, можно было выйти на лужайку с другой стороны дома. Посреди – широкое трехрамное окно. Вероятно, эта комната была одной из самых красивых и светлых. Эркер от общей комнаты был отгорожен двумя колоннами, поддерживающими балку по обе стороны. Советская власть, при всей своей ненависти к изысканности и искусству, ничего с ними не смогла сделать из боязни развалить здание.
– Ариан, а посветить можно чем-нибудь? – спросила девушка, не глядя на парня.
Не говоря ни слова, Старовойтов включил фонарь. Свет заплясал на высоком потолке, с обвалившейся кое-где штукатуркой, и Шарапова смогла рассмотреть сохранившуюся лепнину девятнадцатого века.
– Как же красиво, – восторженно проговорила она, а взгляд, опустившись ниже, разглядел на стенах обвисшие лохмотья старых обоев и жуткие трещины. Счастливая улыбка увяла на губах Юли, и она обернулась к Ариану.
– Меня всегда интересовало лишь одно, зачем так уродовать-то? Почему нельзя было сохранить то, что удалось урвать? Здесь, наверняка, был камин.
– Ты же помнишь историю. Нельзя было сохранить, восхититься, пожалеть. Все мели под общую гребенку, установленную новыми вождями. За особое усердие в разорение усадеб полагалось вознаграждение, за жалость и сочувствие ставили к стенке. Такое было время.
– Но это ведь неправильно.
– Что сейчас об этом говорить? Дискуссии на эту тему ведутся и велись, но это уже история, ее не переделаешь. Одно могу сказать, народ жаждал перемен, он их получил.
– Но ведь могло быть все по-другому. Как в Англии, например. И если бы их не убили, они бы наравне с Виндзорами на мировом уровне представляли бы Россию.
– Увы, русские не столь сдержаны и толерантны как англичане. А у тебя, я смотрю, прям страсть к старинным заброшенным усадьбам?
– Страсть? Нет, это громко сказано. Я просто понимаю, что это не просто полуразвалившиеся коробки, а произведение архитектурного искусства, это история не одного поколения, человеческие жизни и судьбы. Я знаю, у государства нет средств, чтобы реставрировать их все. Есть более важные вопросы. А мне жаль. Год, два – и от них ничего не останется. На территории нашей республики таких заброшенных усадеб не один десяток. Им, к сожалению, не так повезло, как Сиренево! И у меня напрашивается вопрос, а почему вдруг Сиренево, оно ведь так далеко от Москвы, а ваша компания ведь российская, не так ли?
– Ты права. Нас разделяет тысяча километров, но это имение имеет для нас особое значение!
– Вы Четвертинские? В деревне поговаривали, что именно они или их родственники купили усадьбу или вам ее вернули?
– Нет, не вернули. Поскольку в России и Беларуси никогда не было государственной программы реституции – возвращение национализированной собственности. Наследникам доступны только варианты покупки и аренды. Аренда для нас неприемлема. К тому же мы не наследники в прямом смысле этого слова. Мы не Четвертинские, но наши семьи дружили лет сто, не меньше. Мечтой Анастасии Александровны и ее сына Сережи было возрождение этой усадьбы. К сожалению, они оба не дожили до этих дней, но мой отец намерен воплотить их мечту и восстановить усадьбу, вернув ей дореволюционный вид.
– Вы хотите сделать Сиренево своей загородной резиденцией?
– Нет, мы хотим сделать Сиренево местом, куда стали бы приезжать люди, желающие пожить и почувствовать дух дворянства девятнадцатого века; люди, знающие историю, разбирающиеся в музыке, искусстве. Наша задача не осовременить дом, а вернуть ему прежнее величие. Мы могли бы, конечно, сделать из усадьбы музей, сохранив историческое наследие, но нам кажется, правильнее подарить усадьбе право на жизнь.
– Правда? – не скрывая восторга, Юлька закусила нижнюю губу. – Как же это здорово!
– Да, только будет все это не через год и даже не через два. К осени мы планируем приступить к работам.
– Правда? Замечательно!
– Да.
– Спасибо! – сказала девушка.
– За что? – искреннее удивился Ариан.
– За то, что не дадите Сиренево исчезнуть с лица земли!
Старовойтов не нашелся с ответом, и между ними воцарилась тишина.
– Юль, я совершенно заболтал тебя, а между тем пригласил на кофе. Вон там, в углу, – парень махнул рукой в сторону французских окон. – Надувной матрас. Это единственное место, где можно присесть. А я пока приготовлю кофе.
– Ариан, а тебе не страшно здесь? – спросила она, подходя к матрасу и усаживаясь на краешек.
– Нет, а чего мне бояться? – с улыбкой осведомился он.
– Ну, знаешь ли, в деревне многое могут поведать о том, что происходит здесь по ночам!
– Могу тебя заверить, призраки меня ни разу не посетили. Мыши, да, шуршат по ночам, совы обосновались на чердаке, слышно, когда ухают и устраивают возню, только и всего. Русалки не выходят из пруда, домовые не лезут из печки, а все призраки покоятся с миром. Неужели ты веришь в подобные глупости? – спросил Ариан, передавая ей чашечку ароматного напитка и присаживаясь рядом.
– Нууу… – протянула девушка и засмеялась. – Если б верила, разве стала бы приходить сюда, несмотря на все запреты? В деревне не любят Сиренево, только неизвестно почему. Мне никогда не разрешали переходить плотину и бывать на этом берегу. И не только мне. Не знаешь, почему местные так настроены по отношению к имению? Может, Четвертинские тебе что-нибудь об этом рассказывали? Ведь что-то случилось между ними тогда, и смерть Сергея Четвертинского не была случайностью.
– Нет, Юля, я не знаю. Как не знала этого и Анастасия Александровна, да и дядя Сережа тоже. Находясь здесь, он, конечно, не хотел привлекать к себе внимания, думаю, если б знал, какая ему грозит опасность, ни за что не приехал бы сюда. Он ведь всего-то хотел посмотреть на имение, которое принадлежало его деду. Но что случилось, и почему он здесь задержался на целый месяц, мы уже никогда не узнаем. Дядя Сережа был лучшим другом моего отца. И единственным сыном Анастасии Александровны. Она так и не смогла смириться с его смертью, только и мечтала, чтобы быстрее соединиться с ним. Она умерла пять лет назад.
– То, что произошло здесь, ужасно. Тем более сгусток этой страшной и темной ненависти по-прежнему где-то есть в Сиреневой Слободе. Конечно, можно было бы все списать на случайность и какого-нибудь пришлого чужака или зэка, наткнувшегося на Сергея Четвертинского, но это не так. То, как реагируют деревенские на усадьбу, отчетливо свидетельствует об этом. Хочешь, я поспрашиваю у местных об усадьбе?
– Нет, не стоит, – сказал Ариан и отпил кофе. – Я приехал сюда не за тем, чтобы играть в частного детектива. И мне совершенно не хочется впутывать во все это еще и тебя. В конце концов, как и прежде, это может быть опасно! – весьма серьезно и категорично отрезал Старовойтов. – А твой кофе, кажется, уже остыл. Давай-ка, моя маленькая подружка, поговорим о чем-нибудь другом. А то слишком уж мрачной получается у нас беседа.
– Хорошо! – согласно кивнула Шарапова. – А ведь и твое пребывание здесь может быть небезопасно! – после минутного молчания, испуганно произнесла она.
– А скажи-ка мне, Юля, почему в противовес всей деревни, ты испытываешь к усадьбе противоположные чувства? – игнорируя ее умозаключения, спросил Ариан.
– На самом деле, не все в деревне так уж враждебно настроены. Это больше относится к поколению моих бабушки и деда, родителей… А вот одноклассникам совершено наплевать на имение и его историю, какой бы она ни была. Да, конечно, они с детства слышали много разного и привыкли сторониться этого места, но лютой ненависти к Сиренево не испытывают. А я… Не знаю… Здесь красиво и как-то по-особенному хорошо. Мне нравится в архитектуре стиль девятнадцатого века. Здесь, несмотря ни на что, чувствуется дух того времени. Его так и не смогли выветрить, как бы ни старались. Я люблю Сиренево, мне больно видеть, как все здесь ветшает и разрушается. Я не считаю, будто его нужно стереть с лица земли, наоборот, всегда хотелось, чтобы родовое гнездо Четвертинских было восстановлено, и однажды кто-то из них приехал сюда. Теперь уж этого не случится, жаль, что никого из их рода не осталось.
– Наверное, ты права! И мне тоже очень жаль, но мы выполним обещание, данное Четвертинским, пусть для этого потребуется много лет.
– И очень много денег!
Парень улыбнулся.
– Деньги – последнее, что нас беспокоит в этом деле. Для моего отца за всем этим стоит много больше, чем просто деньги или какое-то выгодное капиталовложение. Он считает это своим долгом, и я, между прочим, с ним солидарен. К тому же вот о чем подумал, ведь после восстановления усадьбы здесь появятся рабочие места. Как у вас с работой в деревне? – спросил парень.
Он сбросил куртку, оставшись в футболке. У нее были короткие рукава, и Юля могла видеть крепкие бицепсы и широкие плечи. Он был высоким, сильным и стройным, но вместе с этим ему была присуща некая легкость движений, как танцорам или гимнастам. Правда, Ариан Старовойтов вряд ли был тем или другим! Тонкий овал лица, смуглая кожа, темные блестящие волосы, зачесанные назад и аккуратно уложенные сзади, а-ля Элвис Пресли, делали его немного похожим на голливудского актера. Вот только улыбка была другой: искренней и настоящей. Она появлялась на его красиво очерченных губах и тут же отражалась в глазах. Высокий лоб, темные густые брови, тонкий прямой нос, как у античных скульптур, и ямочка на подбородке завершали портрет самого красивого парня, когда-либо виданного Юлей. Это пугало и притягивало. Девушка уже знала, это как раз тот единственный, перед которым она не сможет устоять. И он, конечно же, знал силу своей улыбки и проникновенного взгляда зеленых глаз.
– Работы в деревне нет, и многим приходится ездить в город!
– Как ты думаешь, местные захотели бы работать здесь?
– Безусловно!
– А ты хотела бы здесь работать?
– С моим инязом? Разве что переводчиком! Мне еще учиться четыре года.
– Думаю, реконструкция усадьбы продлится не меньше! Правда, у меня есть предложение получше! Хочешь работать здесь главным администратором?
– Администратором? – переспросила девушка. – Звучит заманчиво. Но я ведь во всем этом ничего не понимаю, к тому же еще столько воды утечет. Ты уедешь и забудешь обо мне и о том, что обещал, – засмеялась она.
– Я забуду? Никогда не бросал слов на ветер и не давал обещания, которые не сдержал!
– Было бы здорово работать в усадьбе, стать частью этого места! Если не передумаешь, я согласна стать администратором Сиренево!
– Значит, по рукам? – улыбнулся парень и протянул ей руку. Юля вложила в нее свою, и они обменялись рукопожатиями.
– По рукам! – кивнула она.
– Вот и отлично! Еще кофе? – предложил он, обратив внимание на ее пустую чашку.
– Можно, оно очень вкусное! Ариан, а как много ты уже обследовал в усадьбе? – спросила Юля.
– Я не ставил себе цели досконально рассматривать или что-то искать. Меня куда больше интересовало техническое состояние зданий. То, из чего они были построены, наслоения, крепления. По большому счету, я работал за компьютером и фотографировал, изучал и составлял акты, отправляя их в офис нашей компании. А почему ты спрашиваешь?
– А ты мог бы при свете дня провести для меня экскурсию по усадьбе? Про мое любопытство мы уже говорили, но, если честно, давно хотелось посмотреть все изнутри. Понимаю, ничего из того, прошлого, какой была усадьба до революции, я не увижу, но все равно…
– Да без проблем! Я покажу тебе имение! И с удовольствием расскажу все, что знаю о нем. А мечты, они на то и мечты, чтобы сбываться! О чем еще ты мечтаешь, Юля? Ведь наверняка же, мечтаешь? Восемнадцать лет – пора самых прекрасных, трогательных и невинных мечтаний и надежд.
– Честно? Я не верю в мечты. Какой в них толк? Они все равно не сбудутся.
– Это ж кто тебе сказал? – удивился парень, протягивая ей чашку.
– Никто! Я сама знаю!
– Значит, ты реалистка?
– Возможно, просто разочарования больно ранят!
– Непозволительно в твоем возрасте думать и говорить так, моя маленькая подружка! К тому же, глядя на тебя, верится с трудом, что жизнь у тебя прозаична.
– Но это правда! В моей жизни нет ничего, что выделяло бы меня из толпы сверстниц. Да, я не родилась в деревне, переехала сюда из города, когда мои родители уехали жить и работать в Германию. И выбор мой был осознанным и обдуманным. Отец – архитектор, мама работала в кадастровой конторе. Еще у меня есть младшая сестра Настасья. У нас нет дач в курортных зонах! Да и особых способностей тоже нет. Единственное, всегда предпочту телевизору книгу! Я люблю читать, а еще играть на фортепиано. С отличием окончила музыкальную школу. Не скажу, что обладаю особой усидчивостью, но заниматься мне нравилось. Учусь заочно, а в свободное время занимаюсь переводами, языки мне даются легко. Кроме английского и немецкого, я владею еще и французским. Освоила онлайн-курсы. За переводы платят небольшие деньги, но они позволяют чувствовать себя независимой от родных, а для меня это немаловажно. Вот и все! Я не стремлюсь вырваться отсюда, как многие мои сверстники, не мечтаю выйти замуж за олигарха, чтобы жить красиво… Единственное, чего бы мне хотелось, это увидеть мир. Но не тот, который предлагают в туристических фирмах, не избитые маршруты и известные достопримечательности! Я с удовольствием познакомилась бы с Азией!
– Япония, Китай, Малайзия?
– Нет, Индия, Тибет, Непал, Гималаи! Когда мне лет десять было, в кинотеатре показывали индийские фильмы, и мама любила их смотреть! А так как нас с сестрой не на кого было отставить, она брала нас с собой! Я помню, на меня неизгладимое впечатление произвели их яркие наряды, красивые актеры, природа, песни и танцы! Почему-то это запало в душу! И даже сейчас, когда индийские фильмы уже давно не показывают, эта загадочная страна все равно тревожит воображение!
– Индия действительно необычна, но эта страна контрастов, а мне больше нравится комфорт! Как-то не прельщают сюрпризы вроде взорванных отелей! – заметил Ариан. – Но это только мое мнение! – тут же поспешил добавить он. – А тебе, кстати, пойдут яркие индийские одежды!
– Спасибо! – только и смогла сказать девушка. – Ариан, мне уже пора!
На самом деле уходить не хотелось, но и злоупотреблять его гостеприимством было как-то неловко!
– Я тебя провожу! – с ходу предложил он и встал. – А ты завтра придешь? – уточнил, когда они шли вдоль реки.
– Приду, ты же обещал мне экскурсию!
– Я тебя не утомил разговорами?
– Нет! Мне интересно с тобой! – заверила его девушка. И это было правдой. Но не единственным, что она чувствовала по отношению к нему.
– Рад! – с улыбкой ответил парень. – Юль, – окликнул Ариан, когда они, простившись у плотины, стали расходиться. – Ты необычная девушка, как бы не пыталась меня или саму себя уверить в обратном! И знаешь, что? Не будет твоя жизнь такой, как у всех, даже если сейчас тебе в это не верится! – убежденно заявил он.
Юля рассмеялась и махнула ему рукой на прощание.
Когда она вошла в дом, бабушка с дедом уже спали. Девушка прокралась в свою комнату, не зажигая свет, быстренько переоделась в пижаму и скользнула под одеяло. Коснувшись щекой подушки, она закрыла глаза, но почти тут же распахнула их и уставилась на блики лунного света, пробивающегося сквозь листву сирени. Лунный свет таял в воздухе, рассеивая темноту, и рисовал образ самого необыкновенного и красивого парня, с которым так неожиданно свела судьба. И она, словно наяву, снова видела его глаза и улыбку. Девушка улыбалась и понимала, знакомство с Арианом – не просто случайный мимолетный эпизод в ее судьбе. Он произвел на нее неизгладимое впечатление, и даже если завтра парень уедет навсегда, забыть его вряд ли получится.
