bannerbannerbanner
полная версияНа пределе

Оксана Гринберга
На пределе

Полная версия

Я вновь закрыла глаза, наслаждаясь странной музыкой.

– Когда Гахарит даст тебе Высшее Посвящение, – произнес мужчина, – ты сможешь слышать сама.

– Музыку леса?

– Да.

Наверное, принцесса Аэлика не задавала бы подобных вопросов после четырех лет обучения, а он не отвечал без удивления, если бы…

– Скажи мне, Ангус, я ведь плохо училась?

Кажется, он усмехнулся.

– Тебя мало волновала учеба. Принцессу Аэлику заботили другие вещи.

– Какие именно?

Друид промолчал, но я почувствовала возникшее напряжение.

– Скажи мне, Ангус. Я хочу услышать.

– Наша любовь, – произнес он. В ту же секунду легкий ветерок коснулся щеки, лаская, целуя кожу, словно в подтверждение сказанному.

– Времена изменились, – сказала в ответ. – Прошлого не вернуть, и я стала другой.

Тоже своего рода признание. В знак уважения к тому, что решился произнести он.

– Для меня все осталось как прежде, – отозвался Ангус. – Я всегда буду рядом и смогу тебя защитить. Ты не должна бояться!

– Я давно уже ничего не боюсь, – устало произнесла в ответ. – Спасибо, Ангус! Но времена и правда изменились.

Хотела было подняться, но друид вложил мне в руку кусочек дерева, похожий на узелок от ветки, с продетым кожаным шнурком, Сжал пальцы, удерживая меня на месте.

– Это оберег, Аэлика, из дуба-защитника вашего племени. Он предупредит об опасности, если я не окажусь рядом. Носи его, не снимай! Но, клянусь, я буду с тобой долго – пока сама не захочешь меня прогнать.

В этих словах было намного больше, чем обещание защиты. В них слышалась искренняя, неподдельная забота. Нет, я обманывала себя! Это было чувство, на которое не могла ответить взаимностью. После смерти Андрея в груди образовалась дыра, что питалась моими эмоциями и надеждами. В ответ из нее веяло гробовой тишиной и могильным холодом. Я не собиралась никогда больше влюбляться, но… Прогонять друида не хотелось. Я поняла, что мужчина мне нравится. Или Аэлике?

Слава богу, Ангус поднялся на ноги и ушел, давая время прийти в себя и привести в порядок мысли. Когда вернулся, на ладони были ягоды. Спелая земляника!

– Позволь, – произнес он, – я накормлю тебя.

Он протянул руку к моим губам.

– Ангус, – покачала головой.

– Тебе нравилось, когда я кормил тебя.

– Я сама!

– В первых весенних ягодах заключена древняя сила леса, сила пробуждения природы.

– Ангус, не надо!

– Закрой глаза!

Голос прозвучал уверенно, и я почему-то послушалась. Позволила положить ягоды себе в рот. Затем мужчина, словно невзначай, коснулся моих губ пальцем, провел по контуру ласково, нежно. И тело ответило, пробуждаясь. Я чувствовала, как от чужого, ласкового прикосновения внутри разгорается желание. Сильное, до боли, такое, что я едва сдержала стон. Это все магия или же тело Аэлики узнало бывшего любовника?

Не надо мне такого! Я подскочила на ноги, и в этот момент на поляну вышли женихи. Оба обвешанные куропатками, словно пулеметчики лентами с патронами. Вид, подозреваю, у меня был слегка ошалелый, если не сказать виноватый. Рот, наверное, красный, в землянике, как и руки Ангуса. Руэйд посмотрел подозрительно, Актеон – укоризненно, а позже, по возвращении, когда мы гуляли по саду, король караветтов попытался меня поцеловать. Наверстать, так сказать, упущенное. Надоели, сил нет! В монастырь уйду! Открою на землях Альбиона лично для себя и уйду.

Затем прискакал вестник, лишь на пару часов опередивший драконов. Меня ждало первое серьезное испытание, из-за чего я немного нервничала. Во дворце служанки помогли снять испачканную в земле одежду. На встречу с даррийцами я надела традиционное платье бригантов. На шею – золотой торк, символ королевской власти. В уши – серьги, на руки – золотые браслеты. Между ними – кожаный шнурок с подаренным Ангусом амулетом. На голове – сложная прическа из переплетенных кос. Бретта постаралась. Я была готова, но… Уговаривала себя не волноваться. Ну и что, что прибудет посланник Даррии!

Пусть мы бедные и покоренные, но гордые. И… золото у нас тоже есть. А еще – железная руда, олово и медь в горах около Инсурима. Наши реки полны рыбы, в лесах в изобилии водится дичь. Наши поля, благодаря стараниям друидов, всегда урожайны. Правда, половину всего, что производила земля бригантов, мы отдавали драконам. Их столица – Дарр… Словно огромный спрут, империя опутала щупальцами земли Альбиона, душила каждого, кто осмеливался поднять голову или же бросить взгляд, в котором могли углядеть непокорность. Если я поведу себя достойно, но вежливо, нам оставят глоток свободы.

Поймав себя на такой мысли, я испугалась, решив, что схожу с ума. Ведь так могла думать Аэлика, королева бригантов, а уж никак не российская гонщица, чемпионка по авторалли Лика Арсеньева. В чужом теле ко мне приходили чужие мысли, непонятные ощущения и ненужные желания. Что с этим делать?..

А что тут сделаешь? Отправилась со своими воинами встречать даррийцев. Стояла на холме, чувствуя, как насквозь продувает холодный майский ветер. Прикрикнула на Руэйда, чтобы не дергался. Братец пребывал в отвратительном настроении, и, кажется, не только приезд драконов был тому виной. Ему не понравилось увиденное в лесу, уж точно. Ну и пусть! Быть может, посмотрит в правильную сторону. На Веледу, например.

Вздохнув, вспомнила слова из глупого мультфильма про пингвинов: «Улыбаемся и машем!» Именно так собиралась встречать даррийцев, поклявшись себе, что не потеряю твердость духа ни при каких обстоятельствах. Как же я ошибалась! Отряд остановился, спешился. Наступила тишина, в которой я явственно слышала, как колотится мое сердце. Руки вспотели: легат и двое центурионов – Актеон посвятил меня в знаки различия даррийской армии – направлялись к нам.

Высокий мужчина замер в нескольких шагах от меня. У него были черные, до боли знакомые глаза, короткие волосы. Холодное, словно выточенное из мрамора, лицо. Татуировка на шее. Значит – дракон. Настоящий, не полукровка. Бордовая солдатская туника, блестящие на солнце доспехи. Плащ, сандалии «калиги» – форма даррийской армии. Меч, кинжал… Боже, я все-таки сошла с ума!

– Я, Квинт Октавий Варран, приветствую тебя, королева Аэлика, от имени императора Авелия и сената Даррии!

Я смотрела на мужчину и понимала, что пропала. Умерла и попала в рай. Нет, в ад! На меня смотрел Андрей, мой любимый… В даррийской одежде, в доспехах и с оружием за поясом. И он – мой враг. Хищный и опасный. Одно неловкое движение – вцепится в горло, а за ним придет даррийская свора и растерзает всех, кто живет на земле бригантов.

Глава 7

Я рыдала на плече у Бретты. Женщина поглаживала меня по спине, бормоча в утешение что-то ласковое. Раньше я не нуждалась в сочувствии, да и теперь тоже, но… Почему тогда плакала в объятиях старой няни? Я всегда держала удары судьбы, но в этот раз надо мной издевались особо изощренным способом. Засунули в слезливое тело местной красотки, а затем еще и столкнули лицом к лицу с человеком, которого любила, но он умер! Запрещенный удар и – нокдаун.

Но я поднялась. И этот… дракон оказался вовсе не Андреем, хотя я так на это надеялась. Смотрела в безразличные глаза Квинта Октавия Варрана, пытаясь заметить хоть малейший знак того, что он вспомнил меня. Мечтала, что Андрей не погиб. Пусть тело умерло, а он непостижимым способом перенесся в этот мир… Ничего подобного! Дарриец оказался вежливым и корректным. И все! Безликая, бездушная гора мышц. Ни одна эмоция не коснулась его идеально-красивого лица, каждую черточку которого я знала и любила. Это не был мой мужчина! Пусть и походил на Андрея как брат-близнец, он был другим. Чужим, холодным, незнакомым. Опасным.

Он смотрел. Просто смотрел. На пир, что закатили во дворце, а наши повара превзошли самих себя. На музыкантов с инструментами, похожими на балалайки. На старца-ватта, что затянул песню о старых добрых временах, когда драконы еще не пришли на земли Альбиона. Вот так, прямым текстом! Гости уедут – придушу собственноручно!

Но легат не отреагировал, хотя два центуриона и горстка солдат, что сопровождали его на пиру, заметно нервничали. Казалось, Квинта Октавия не интересовали ни песни, ни неловкая моя благодарность, когда ввели двух белоснежных кобылок и внесли два короба дорогого хлама – подарки императора. Не произвела впечатления огромная вилла, показывать которую я повела его сама. Он просто смотрел. Иногда задавал вопросы. В основном – стелющемуся, словно ковыль на ветру, виллану Люцию, что преданно заглядывал легату в глаза. Я шла рядом и ждала. Быть может, за поворотом к большому саду, что террасами спускался с холма, либо за хозяйственными помещениями – амбарами, птичниками, бараками для рабов или слуг – он наконец узнает меня? Обнимет, поцелует и расскажет невероятную историю, похожую на мою. О том, как оказался в чужом мире, в другом теле. Приспособился, адаптировался, но всегда помнил меня и жутко скучал. Переживу, даже если полюбил другую. Только бы это был он!

Дракон ничего не сказал. Лишь однажды увидела проблеск интереса, когда мы поднялись на холм, с которого открывался вид на дворец. Квинт Октавий окинул виллу взглядом. Затем произнес, обращаясь даже не ко мне, а к виллану, но на языке бригантов:

– Эта вилла похожа на мой дом в Антиохии.

После чего опять замолчал. И я поняла, окончательно осознала, что это не Андрей, а насмешка судьбы. Ошибка природы. Человек, как две капли воды похожий на умершего возлюбленного, но не имеющий к нему отношения. Ненавижу! Нелюдь!..

А ведь и правда, нелюдь! Гахарит рассказывал, что давно, много поколений назад драконы пришли из другого мира, рассорившись с темными богами. А быть может, поплатились за гордыню и непослушание. Почти всех их уничтожили, но часть племени спаслась, пробив проход сквозь миры. Случилось это как раз на праздник Самайн, и друиды почувствовали мощнейшее возмущение в природе. Они ничего не могли поделать – проход, соединивший миры, был далеко от наших земель. Драконы захватили власть на континенте, отделенном от Альбиона лишь узким проливом, поработили одно за другим местные племена, ассимилировались и дали начало Даррийской Империи, которая разрасталась с каждым поколением, захватывая все новые и новые земли, превращая их в провинции. Кто сопротивлялся – вместо страны получал пустыню, вместо народа – кладбище.

 

Дошли до Альбиона. Посмевших восстать – уничтожили, остальные племена покорились. Кроме кальзедонов, от которых даррийцы отгородились стеной через всю страну. Альбион стал очередной провинцией на задворках империи. Так и назывался – Пятнадцатой Провинцией, Седесимой. Император посадил своего наместника на юге, в городе Лондиниум, а покорным племенам даровал видимость свободы. Правда, душил непомерными налогами, но за это обещал покровительство и защиту. От кого? От воинственных соседей и набегов с материка племен ютов.

В общем, жилось на Альбионе весело, задорно, и, главное, было чем заняться. Удержать королевство, не разругаться с драконами, отбиться от соседей и захватчиков. А еще этот, зараза, Квинт Октавий Варран… Какого черта он так похож на Андрея?! Я было всхлипнула, но услышала звук открывающейся двери. Приказала же: никого не пускать! Кто вошел без разрешения – сдохнет без разговоров!

Оглянулась. Нет, пожалуй, этот еще поживет. Ко мне направлялся Ангус. Иногда про себя я называла его Гришкой. Гришкой Андроновым, вторым механиком. В руках друид держал глиняный горшок, который источал легкий травяной запах.

– Что это? – спросила у него, отводя взгляд. Знаю, глаза красные, заплаканные. В прошлой жизни команда никогда не видела моих слез. Мне стало стыдно.

– Успокоительная настойка. Листья мелиссы, цветы ромашки и горный чабрец.

– Спасибо, – взяла горячий горшок, грея об него руки. Кажется, с непривычки меня колотило, да и зуб на зуб не попадал. Нельзя так много плакать! – Я…

– Ты великолепно держалась с даррийцами, – похвалил друид. – Достойно и уверенно. Никто бы не справился лучше, Аэлика! Твой народ гордится своей королевой.

Я покосилась на него с сомнением. Врет или в самом деле хорошо вышло? Главное, не кинулась к легату на шею с криком: «Ты жив, любимый!» Хотя, видят боги, мне пришлось нелегко!

– Они скоро уедут, – заверил Ангус. Я покачала головой и поманила друида к одному из окон, выходящих на большой холм у реки. Даррийцам мы отвели пустующее крыло виллы, так как многие из старейшин отправились восвояси, но гости уже разбивали лагерь за стенами дворца – ставили палатки, разжигали костры, огораживали колышками территорию. Кажется, даже легат, несмотря на то что Люций выделил ему роскошные покои, решил заночевать с солдатами.

– Никуда они не собираются, – обреченно произнесла я, заметив в центре лагеря Квинта Октавия Варрана. Провалиться ему на том самом месте! – Им у нас понравилось.

Похоже, в Инсуриме медом намазано. Актеон тоже загостился…

От настойки стало заметно спокойнее. Переодевшись, отправилась на ужин. Сидела во главе стола. По правую руку – легат с приближенными, по левую – король караветтов. Друиды застыли позади меня, словно деревья в белых одеяниях. Руэйд напивался в центре огромного низкого стола, заставленного кушаньями. Я попросила дядю Веритакса и Прасурга присмотреть, чтобы брат не буянил. Если что, разрешила бить по бритой черепушке. Время от времени воины поднимали тосты, в основном за здоровье молодой королевы. Со всех сторон долетало чавканье и икание, девушки-рабыни едва успевали подносить блюда с мясом и уносить обглоданные кости. В общем, хорошо сидим! Даррийцы, правда, вели себя не в пример культурнее.

Мне было все равно, главное, чтобы не дрались. Говорили в основном об урожае, лошадях, достоинствах и недостатках оружия. Даже Квинт Октавий увлекся беседой с одним из знатных воинов. Отлично! Глядишь, все пройдет спокойно. Я кивнула старцу, с которым до этого провела разъяснительную беседу, и тот затянул песню. Про любовь, и не надо нам войны! Актеон посматривал на меня со значением, норовя подложить на блюдо лучшие кусочки. Ухаживал, как мог. Я, кстати, решив сделать ему приятное, надела подаренный королем караветтов браслет.

Вскоре принялись обсуждать завтрашние Игры, и тут легат выразил желание не только взглянуть – да пусть смотрит! – но и попросил разрешения – вежливый какой! – его ребятам поучаствовать. Повисла тишина, даже не гробовая, а какая-то замогильная. Я перевела взгляд на Руэйда. Не дай бог что-нибудь ляпнет!

– Правильно ли я поняла, легат Варран, что ваши солдаты хотят принять участие в Играх?

Он кивнул и посмотрел мне в глаза. Я спокойно выдержала взгляд. Хорошая настоечка у Ангуса, забористая!

– Зачем? – спросила у легата. – Это погребальные Игры в память о моем отце, с которым вы не были знакомы.

– Нам нужен мир, – ответил он.

– Желательно весь, – пробормотала я, уверенная, что никто не услышит. Но он услышал! Услышал! Как такое возможно? Дернул головой. Кажется, удивился.

– Мир? – заорал Руэйд, подскакивая на ноги. – О каком мире идет речь? Вы захватили наши земли! Мы платим вам дань, вы диктуете нам законы!

– Руэйд, заткнись! – вежливо улыбаясь легату, произнесла я.

Вцепилась в металлический кубок, размышляя, самой запустить его в брата или приказать Прасургу утихомирить. Вино у нас крепкое, а мозги у некоторых слабые. Веритакс тоже хорош – не усмотрел!

– Мы принесли порядок на ваши земли, – произнес легат. Голос у него был такой… Неприятный голос. Зато сразу стало тихо. – Защиту. За последний год уничтожили шесть отрядов ютов на границах бригантов.

Бросила взгляд на Прасурга. Старый воин кивнул.

– Мы построили по вашей стране дороги и крепости. Ваш народ богатеет, продавая руду купцам из даррийских провинций. Мы принесли вам письменность, строим школы для ваших детей. За это просим уважения. Мне надоело видеть ненависть и презрение в глазах бригантов. Я хочу, чтобы солдаты и ветераны могли свободно выходить за стены Эборака, не боясь очутиться в канаве с перерезанным горлом. Мы – такие же люди, как и вы!

– Твои солдаты – такие же люди, как и мы, – тихо поправила его я, пораженная его страстной речью. Оказывается, легат может что-то чувствовать, а не только смотреть, словно каменный истукан из святилища Трехликого бога.

– Да, – согласился дракон. – Я принадлежу к другому племени, но мы все – граждане Даррии.

Я промолчала, не зная, что ответить.

– Знаешь ли ты, молодая королева, что вокруг Эборака на три часа езды нет ни единого поселения бригантов? Землю никто не обрабатывает, ваши пастбища простаивают.

– Люди ушли, – за меня ответил Веритакс. – Бриганты сдернулись с мест, где жили из поколения в поколение, где похоронены их предки. Они не хотели повторения того, что было. Резня, насилие, грабежи…

– Это была война. Вы не сразу приняли новую власть, – возразил легат. – Но те времена прошли. За последние двадцать лет…

– Будь я королем… – заорал Руэйд, перебивая легата.

– Выведите его! Живо! – приказала я. – Прасург, Грехем!..

После небольшой стычки Руэйда выволокли из зала.

– Продолжай, – попросила я. – Можно подробнее о резне, грабежах и насилии?

Тоже нарывалась, но не так сильно, как Руэйд. Легат усмехнулся, но вопрос оставил без ответа.

– Война закончена, королева Аэлика. Мы хотим жить в мире. Многим ветеранам некуда возвращаться, и они решили остаться на Альбионе.

Я удивленно подняла брови.

– Обзавелись семьями. С согласия императора Авелия дети, рожденные в таких браках, получат даррийское гражданство.

И понеслось… На меня обрушился шквал голосов. Некоторые из присутствующих негромко предлагали послать Даррию, императора и гражданство туда, куда я раньше посылала спонсоров. Большая часть хотела мира, и демоны с ними, с даррийцами! Пусть живут, земли бригантов обширные, места всем хватит. Главное, чтобы чтили традиции и подчинялись древним законам. Не творили безобразия, потому что судить будем по нашим законам. Услышав все, что хотела, я встала, дожидаясь тишины. Свое же решение приняла давно.

– Я, королева бригантов Аэлика, приглашаю легата Квинта Октавия Варрана и его людей на Погребальные Игры в память о моем отце, короле Кэдерине. И лично подам пример моим людям, участвуя в гонках на колесницах.

Народ слегка растерялся, затем заорал, зашумел восторженно. Ну что же, погоняем! Шансов выиграть мало, вернее, никаких, но я соскучилась по соревнованиям. Хотела заново почувствовать скорость, драйв, адреналин в крови. Как же мне не хватало своей команды и гоночного «Ситроена»! Наверное, замечталась, потому что заметила, что легат посматривает на меня с удивлением. Надо же, я вызвала у даррийского посланника целых две эмоции за вечер…

– Дракон умеет править колесницей? – захлопав ресницами, спросила у него.

Провались все пропадом, откуда я знаю, как кокетничать?! Никогда раньше так не делала, а теперь, в теле Аэлики, вышло само собой. На то у меня была веская причина. Я хотела, чтобы он тоже участвовал в состязаниях. Губ мужчины коснулась улыбка. Затем легат вспомнил, что сделан из камня. Холодного такого, гранит называется.

– Конечно, – отозвался он.

– Тогда принимай вызов королевы бригантов! – улыбаясь, сказала ему, заглядывая в черные глаза. Черт, ну почему он так похож?!

– Почту за честь, – Квинт Октавий вежливо склонил голову. – Завтра утром, Аэлика!

Народ заорал так, что стало страшно за барабанные перепонки. Затопали ногами, застучали кулаками по столу, грозя опрокинуть на пол недоеденное. Сразу же принялись делать ставки, причем в основном на меня. Я прикусила губу, стараясь сдержать довольную улыбку. Надеюсь, завтрашняя гонка, в которой сойдутся королева бригантов и дарриец, позволит остальным забыть, что в Играх участвуют наши враги. А там, глядишь, вместе из луков постреляют, дротики с копьями покидают. Ну, лица друг другу набьют в честных поединках. Главное, чтобы без кровопролития!

– Те лошади, что прислал в подарок император, – начал было легат, – они приучены ходить в колеснице. Думаю, стоит пробовать. Быть может, королеве…

Его прервал Актеон, причем довольно резко:

– Уверен, в конюшнях бригантов полно лошадей, и Аэлика обойдется без даррийских… Без даррийских подарков! – рявкнул он.

Я нахмурилась. Какая муха его укусила? Уверена, хотел сказать «подачек», но передумал. Странно, Прасург говорил, что караветты давно уже смирились с властью драконов. Отец Актеона одним из первых подписал договор с императором. Сейчас же, взглянув в недовольное лицо короля, растерялась. С чего возбудился-то? Понятно, вино у нас крепкое, но… Странная мысль пришла в голову. Неужели ревнует? К кому? К этому чурбану бесчувственному, с татуировкой на шее? Эротично, конечно, но… Мне такого не нужно, легату – тем более.

Погонять на эсседах не удалось. Ужин явно затянулся, тосты ближе к ночи поднимались уже совсем непристойные. Актеон от слов перешел к делу, начав хватать меня за руки. Руэйд давно вернулся и молча напивался в дальнем углу, а даррийские легионеры перемешались с бригантами и вели разговоры мирные, не вспоминая дела минувших дней. Тогда я поняла, что пора идти спать.

Тут в тронный зал ввалился запыхавшийся и пыльный вестник. Я поднялась, кивнув Прасургу и старейшинам. Попрощалась с даррийцами, пожелав хорошего вечера, заодно спокойной ночи, ну и чтобы боги были благосклонны. И так далее по тексту. Новости узнала уже вдали от чужих ушей. Они были так себе, неважные. Этим утром на одно из южных приграничных селений напали. Крестьяне, работавшие на полях, успели спрятаться за частоколом. Зато молодчики из племени коритан убили троих пастухов и угнали скот – более сорока голов. Под горячую руку попались еще девушки, стиравшие белье в реке. Так что вдобавок и позабавились.

С южными воинственными соседями отношения у нас были не сказать что хорошие. Молодой король Вентурий, говорят, еще тот отморозок! Головорез, как и покойный папочка. Воевали последний раз при моем отце, короле Кэдерине, положили кучу народу с обеих сторон, после чего заключили перемирие. Сохраняли его больше двух лет, не считая небольших набегов на приграничные поселения. Я надеялась, это именно тот случай, а не провокация, за которой последует война.

Обвела взглядом советников, разрешив им высказываться. Молодые требовали собирать армию. Идти войной, отбить наших коров, отомстить за пастухов, заодно разграбить пару деревень, а то засиделись без дела. Старейшины, что поумнее, советовали уладить дело мирным путем.

– Воевать не будем, – согласилась я. – Потребуем объяснений, затем извинений. Но народ все же поднимайте, мало ли!

И пошла я собираться в военный поход. Обалдеть! Все, Лика, доигралась… Угнанный скот, убитые пастухи, поруганные селянки. Может, наябедничать легату, пусть приведет Девятый Легион? Будем вместе коров искать… Нет уж, сами разберемся!

 
Рейтинг@Mail.ru