Оксана Dalzon
Дети – цветы жизни. Но стоит ли увлекаться икебаной?..
© Оксана Dalzon, 2024
ISBN 978-5-0064-0927-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ИДЕЯ КИНОСЦЕНАРИЯ
Я поставила бы точку, но опять запятая…
Вторая часть «Редкого цветка» задумывалась и писалась как оконченная, завершенная история, но тут взбунтовались все подруги, заявив в один голос приблизительно следующее:
«Как это всё? Ты с ума сошла?!»,
«Затянуло, увлекло и поглотило с первых страниц. Дальше больше – вплоть до зависимости!»,
«Я настолько привыкла к твоим героям, настолько сопереживала их жизням, судьбам, жила их горестями и радостями, терялась в догадках, рыдала, и не раз, по ходу всей пьесы, что прямо пустота теперь какая-то без них! Не-не, так не пойдет! Не хочу ни с кем расставаться, требую продолжения банкета!»,
«Да, ты просто обязана написать третью часть – будет как раз трилогия!»
И после таких откликов я поняла вдруг, что мне есть что еще сказать миру, тем более что всех своих героев я и сама очень люблю. И такими, какими мне их показали в девяностые. Но еще больше такими, какими я увидела и почувствовала их сейчас…
Ну а значит, как обычно, QR-код. Сканируйте и держите плей-лист под рукой для более глубокого погружения в третью часть «Редкого цветка».
(см. на стр. 15)
Влюбляйся в того, кто хочет тебя,
кто будет ждать тебя. Кто будет понимать твое безумие, кто поможет тебе
и направит тебя, кто поддержит тебя,
твою надежду.
Влюбляйся в того, кто будет разговаривать с тобой даже после ссоры.
Влюбляйся в того, кто будет всегда скучать по тебе и будет хотеть быть с тобой.
Но только не влюбляйся в тело или в лицо, или в идею быть любимым…
М. Горький
***
Все события, имена и образы героев являются вымышленными. Любое совпадение не запланировано или случайно. Хотя… нет ничего «by chance» в нашем мире…
Пардон, если в кого-то попала. Как говорится, я не хотела вас обидеть, случайно просто повезло… :)))
Все мысли, идеи, темы и сюжеты из области эзотерики являются моим личным видением, восприятием и ощущением законов Мироздания. На истину не претендую и никому не навязываю. Лишь предлагаю задуматься…
Автор
Love…
Devotion…
Feeling…
Emotion…
Don’t be afraid to be weak.
Don’t be too proud to be strong.
Just look into your heart, my friend,
That will be the return to yourself.
The return to innocence…1
***
Enigma – Return To Innocence
Part 1
Операция «Saving Cyril»
***
Yohanna – Is It True
La cross – Save me
1
Россия. СочиЗамок на холме31 декабря 2016 года
– Ой, пардон! Извините, не думала здесь кого-то застать, – смущенно отвожу я взгляд от парочки, жарко целующейся в библиотеке, и разворачиваюсь по направлению к выходу.
Lindsey Stirling – Carol of the bells
Но тут до меня доходит, КТО это. Я останавливаюсь, поворачиваюсь и в тихом шоке таращусь на них обоих.
Девушка высвобождается из его объятий и, проскользнув мимо меня, вышмыгивает в коридор, отворачивая лицо.
– Кир? – потрясенно шепчу я, глядя на него во все глаза.
Он молча недовольно смотрит на меня тоже.
– Кир?.. – тупо повторяю я, так как не знаю совершенно, что еще сказать.
– Что? – огрызается он и принимается стирать помаду со своих губ.
– Он же твой брат. Как ты можешь?
– Могу что? – ухмыляется он, приподнимая бровь.
Я снова теряю дар речи. Да и вообще не понимаю, как на это реагировать. Слова находятся с трудом, вернее, не находятся вовсе.
– Не переживай, жениться на ней я не собираюсь, – хмыкает он.
– Потому как давно и надежно женат? – усмехаюсь вдруг и я.
– Недавно вообще-то, – ухмыляется он.
– И ненадежно, получается? – вглядываюсь я в его глаза.
– Успокойся, ребенка не брошу, с женой не разведусь, я не мой отец. Твоему любимому сыночку ничего не угрожает, – зло бросает он.
Я снова зависаю на какое-то время не столько от циничности его слов, сколько, скорее, от такого отношения к происходящему.
– Кир, как ты можешь?.. – тупо повторяю я.
– Да запросто! – усмехается он, нахально глядя на меня.
– У тебя жена вообще-то беременна.
– Именно, а мне че прикажешь делать? Капризничать вместе с ней?
– Кир, о господи, ну это же не навсегда. Ребенок родится, и все у вас постепенно наладится. Да, просто не будет. Но я считала тебя вообще-то зрелым, а главное, разумным человеком, – продолжаю я, глядя на него.
Он молчит, размышляя какое-то время.
– Да не было ничего! Ну торкнуло нас слегка друг к дружке, с кем не бывает? Тоже-т мне проблема, – цинично хмыкает он.
– Действительно, в чем проблема-то? – усмехаюсь и я. – А брату ты как в глаза смотреть планируешь? Есть ведь в жизни определенные нормы и принципы, преступать которые нельзя. От слова совсем – так вы, кажется, сейчас выражаетесь?
– Да что ты? Чья б корова, как говорится… – пялится он на меня, нахально усмехаясь.
Я продолжаю молча вглядываться в его глаза.
– Кир, я была гораздо лучшего мнения о тебе. Что-то произошло? У тебя проблемы?
– Нет у меня проблем. Проблемы, по ходу, у тебя. Лишь в твоей голове, – снова цинично хмыкает он.
– Проблемы сейчас будут у всей семьи – не задумывался об этом?
– Не будут.
– Ты серьезно? Ты реально не понимаешь?! – начинаю вдруг раздражаться я.
– Да господи, говорю же, торкнуло просто, не было у нас с ней ничего. Да и быть не может! – зло смотрит он на меня.
– А если бы я не зашла?
Он опускает взгляд на какое-то время, а затем снова поднимает его на меня.
– Заняться нечем? Ну так пойди – раскрой сыночку глазки на моральный облик его девушки. Слабо́? – приподнимает он бровь, насмешливо глядя на меня.
– Слабо́ что? Делать больно родным людям? Да, слабо́! Не умею я это.
– Да что ты?.. Давно ли такой правильной стала?
– Кир, что с тобой происходит?
– Не твое дело! Че ты лезешь вечно всюду? Вечно все портишь! И не только мне.
– А кому еще?
– А то ты, типа, не поняла? Давай, беги – отцу еще нажалуйся и всем растрезвонь! – буркает он и выходит из кабинета.
Я подхожу к окну и молча смотрю на морской пейзаж какое-то время, пытаясь сообразить, что же мне теперь со всем этим делать…
***
Утром следующего дня в гостиной царит новогодне-подарочная суматоха с неразберихой у елки. Все члены нашей огромной семьи с обоих ответвлений и Кирилла, и Ярика с Аленкой весело галдят и смеются, занятые подарками и друг другом.
Я разглядываю их какое-то время, задумчиво улыбаясь.
«Дети, родные люди, семья, друзья, любимый человек – это и есть лучшие новогодние подарки, которые ты никогда не найдешь под елкой, но которые у тебя УЖЕ есть, УЖЕ в наличии…» – и лучше, по-моему, не скажешь.
Nyusha – Это Новый год
Сергей Лазарев, Влад Топалов – Новый год
– Ярь, можно тебя на минутку? – тихо произношу я, оглядываясь на гостей, занятых распаковкой и бурным обсуждением только что полученных ими подарков.
– Погодь, Голуб, какой такой павлин-мавлин, не видишь – мы кущяим!.. – бросает он на меня якобы недовольный взгляд, сидя рядом с Ниной и Вероничкой и наслаждаясь чаепитием из кукольной посудки.
– Ваше Величество, еще тортика?
– Само собой! Мурси, моя прынцесса! – берет он из рук дочери кукольную тарелку. – Ой, блин, миледи, а рассольчика в меню не предусмотрено? Я бы сейчас не отказался после такой-то бурной вчерашней новогодней ночки, – зевает он, потирая лоб. – Яр Ярыч, полегче, сломаешь же щас блин на фиг! Если не машину, то мозг мне точно расплющишь, – морщится он от шума, производимого сыном.
Тот рядом увлеченно «разбирает» подаренную Дедом Морозом пожарную машину, скорее, даже не разбирает, а разламывает уже на запчасти.
– Принести, дядь Ярь? Я в холодильнике банку с огурцами видела, – поднимает на него взгляд Нина, приглядывающая, как обычно, за своими любимыми младшенькими кузенами.
– С удовольствием, Нинок! Сгонзаешь по дружбе? – сразу же оживляется Рыжий.
– Играйте дальше, Нин, не переживай. Мы с дядь Ярей сами лучше за альказельцером на кухню прогуляемся, – смотрю я выразительно на него.
– Вот ты, блин, могильщица! Нет у меня сегодня сил тащиться куда бы то ни было, – разваливается он на ковре, облокачиваясь удобней о кресло, и закрывает глаза.
Яр Ярыч тем временем подходит к отцу и протягивает ему свою пожарную машину с отломанным им колесом.
– Пацини.
Рыжий приоткрывает один глаз, окидывает полувзглядом фронт работ и фыркает вдруг:
– Я? С какого перепугу? Я ничего не ломал. Я лучше Деду Морозу позвоню и попрошу его в следующий раз машинку-погремушку для малышей принести – такую пластмассовую, знаешь, у которой ничего не ломается и которую грызть даже можно! – хмыкает он. – А еще лучше проинформирую его, пожалуй, о том, как некоторые детки в нашем королевстве безалаберно к его подаркам вообще, блин, относятся. Чтобы он на следующий Новый год и не заморачивался даже ни по поводу этих самых деток, ни уж, тем более, по поводу подарков для них! – смотрит он выразительно на сына.
– Циво? – не понимает тот.
– Нициво. В пролете с подарком на следующий год, боюсь, окажешься, королевич… Елисей! С таким-то отношением… к заботам Дедушки Мороза, – разводит руками «добрый» папа, кивая на поломанную машину.
– Неть!
– Ну а с фига ли тебе их вообще дарить, те подарки, если ты только все ломать горазд? Давай выбрасывай вон в коробку, Годзилла, е-мое, – кивает он на остатки упаковки неподалеку, – сейчас все скопом сразу в мусорку и вынесу, – делает он вид, что пытается подняться.
– Неть, я пациню! – прижимает сын к себе сломанную машинку.
– Валяй. Пока батя Деду Морозу не настучал… – зевает он, доставая телефон из кармана и глядя выразительно на наследничка.
Тот отходит в сторонку, усаживается на ковер и пытается какое-то время сам приладить отломанное колесо на ось. Помучившись недолго и не добившись результата, встает и подходит к старшим братьям, обсуждающим что-то с Сайрилом неподалеку.
– Пацини, – протягивает он машинку одному из близнецов.
– В честь чего это? Я, что ли, сломал? – смотрит тот на Яр Ярыча.
– Сам чини, мастер-ломастер. Давай, шурши отсюда колесиками, – кивает братику и другой близнец, придерживая за локоть Сайрила, который потянулся уже было, чтобы помочь малышу.
Яр Ярыч отходит от них и направляется к Семену, уткнувшемуся в свой телефон неподалеку.
– Пацини, – пытается он найти контакт теперь с этим братом.
Тот отрывается от телефона, окидывает машинку быстрым взглядом, усмехается и снова утыкается в экран.
– Не, не умею, я только по компам специализируюсь.
Глаза Яр Ярыча наполняются слезами. Он возвращается к елке и усаживается там, рядышком, на ковер. Какое-то время смотрит, надувшись, на «творение рук своих», а затем пытается приладить колесо на место снова.
– Ни фига себе, добрые братцы! – таращусь я в обалдении на Ярю. – Это че за воспитание? Че они малого напинали-то вместо того, чтобы помочь?
– Все правильно они сделали. Тихо, смотри-смотри, че щас будет, – подмигивает мне Рыжий, не сводя глаз с младшего отпрыска.
Покрутив колесо и машину так и эдак, Яр Ярыч догадывается, наконец, что нужно сделать, и вдруг весьма шустро насаживает соскочившее колесико на ось. Ударяет по нему несколько раз кулачком, чтобы его там зафиксировать, вскакивает и бежит радостно к отцу.
– Папа, я пацинил! – бросается он к нему с воплем восторга.
– Да ну! Где? Дай-ка гляну! – берет тот машину из рук сына. – Ну, молодец, наследник! Ни секунды в тебе не сомневался! – качает он впечатленно головой, оценивая фронт работ. – Давай пять! – ударяет он своей ладонью по ладошке сына, а затем сгребает его и прижимает к себе вместе с машинкой, ероша его ярко-рыжую шевелюру.
– Папаня-а-а! – гыгыкает один из близнецов.
– Ну вот, а то все «Мама! Мама!..» – подхватывает тут же и второй, переглядываясь с ним, и они принимаются гоготать с младшего братика.
– Хм, роффл2, – хмыкает и Семен, бросая на них быстрый взгляд.
Сайрил улыбается тоже, глядя на эту идиллию.
– Да уж, методы воспитания у тебя, Ярь, конечно… – качаю головой я, выразительно глядя на него.
– Нормально у нас все! Ну а как еще их учить достигать и добиваться? – разводит тот руками, отпуская сына, который тут же бежит хвастаться своими успехами к маме с бабушками и дедушками. – Иначе так и останутся оболтусами, ну или недорослями! И в 18, и в 32, да и, скорее, вообще пожизненно.
– Ты их всех так дрессировал, что ли? В свое время? – доходит до меня.
– А то! И, как видишь, мои уроки не пропали даром, – кивает он на скачущего от восторга и гордости младшего из наследничков.
– Впечатлена, товарищ Макаренко! – улыбаюсь я, качая головой.
– А ты думала! У меня своя система, еще круче, по этому поводу разработана! Не сажайте детей, да и людей вообще, себе на шею. А то они потом очень сильно удивляются и обижаются даже, когда ты скидываешь их вдруг обратно! – гыгыкает он.
– Вот именно, в связи и с этим тоже, мне и нужно с тобой побеседовать! – киваю я ему на дверь, пытаясь вытащить его из гостиной снова.
– Голуба, помилуйте, какие на фиг беседы с утра пораньше? У меня сегодня состояние нестояния, впрочем, как и у всей страны. Прав был Задорнов, единственный день в году, когда нашу страну можно захватить без боя и сопротивления, – усмехается он. – Иди вон, Любимого подоставай лучше, – кивает он на Кирилла, что-то активно обсуждающего с родителями.
Аленка стоит рядом с ними, держа на руках сына и восторженно слушая его хвастливое чириканье о том, как он САМ все починил, да и вообще разрулил ситуацию и с Дедом Морозом в том числе, а значит, на следующий Новый год в пролете с подарком не окажется!
– Я жду тебя в коридоре… – оглядываюсь я снова на всех и тихо выхожу, убедившись, что на меня никто не смотрит.
Мой расчет на его любопытство срабатывает, как всегда, безотказно.
– Голуба, блин, я еще не все подарки раздербанил вообще-то, че ваще стало-то? – появляется Яря через какое-то время в коридоре тоже. – Че ты хочешь от меня, в такую рань тем более? – зевает он, потягиваясь.
C Block – So Strung Out – YouTube
– Пойдем в кабинет. Там и проснешься заодно.
– Почему там? На кухню же вроде собирались… за альказельцером.
– Нет, пошли в кабинет.
– Оба-на, а че такое? Че за интриги, скандалы, расследования с утра пораньше, в первый же день нового года? – приподнимает он бровь.
– Именно. Скандалы, расследования… Идем, – мрачно хмыкаю я, кивая на лестницу, – мне с тобой кое-что обсудить надо.
– С фига ли со мной-то?
– Больше не с кем, – вздыхаю я.
– Что значит «не с кем»? А муж тебе на что? Горячо любимый и вновь обретенный наконец-таки? Свадьбу, и пошикарней, кстати, закатить могли б вообще-то! Не врубился я чего-то в этот ваш… минималЫзм. Или все деньги на свадьбу сынульки растренькали? – типа задумывается он. – А ведь говорил я Кириллу, и не раз… по поводу его методов воспитания… любимых отпрысков, – принимается распинаться вдруг Рыжий.
– Ярь, мне не до приколов. Потом!
– А никто и не шутит. Кто ваще может быть ближе дражайшего супружника по жизни? Вот с ним и надо делиться всеми своими радостями и горестями, все-прифсе друг дружке рассказывать, обсуждать и общаться как можно больше, вернее, дольше! И больше никаких тайн… с твоими знаменитыми закидонами! – тыкает он в меня пальцем. – Знаешь же его. И что тебя в случае обнаружения и поимки ждет… – прыскает он. – Пользуется моим подарком хоть иногда? – принимается ржать он, поигрывая бровями.
Я молча недовольно смотрю на него.
– Ой-ой, че такое-то? Большая девочка уж, вроде как. Стесняется она, типа… Бабушкой вон скоро станешь ужо, – гыгыкает он. – А то и бабушкой на сносях, глядишь. Как там у вас с Кириллом, кстати, еще наследнички престола не намечаются? Не? Ну в перспективе хоть? Запланированы?
– Ярик, мне не до смеха абсолютно. Я не знаю, что мне делать!
– Во блин, че опять началось-то? Вас реально ни на день без присмотра оставить нельзя, обожаемые мои придурки! Кирилл че натворил? Или бодаетесь опять заново, два барана?
– Нет, проблема не в нем.
– А в ком? В тебе?
– Ярь, ну не здесь же, – киваю я на дверь гостиной.
– Ну пойдем-ка, Масянь, покурим-ка, – направляемся мы с ним в сторону лестницы и поднимаемся в рабочий кабинет Кирилла, являющийся одновременно и библиотекой в этом доме. – Ну и че стряслось-то, Голуб, такого ужасного, что с обожаемым супружником поделиться не можешь? – закрывает он дверь и поворачивается ко мне.
Я некоторое время молча смотрю на него.
– Ну! Я уже достиг точки кипения с бульканьем моего любопытства! Излагайте, не томите, а то меня сейчас, как того хомячка, разорвет на куски… от изобилия версий и напряженности момэнта… на вчерашние дрожжи еще к тому же-то… – продолжает хохмить он.
Но мне совершенно не до смеха. Я вздыхаю и описываю ему сцену, которую застала вчера совершенно случайно, вернувшись неожиданно в библиотеку в разгар семейного новогоднего ужина за забытым мной здесь телефоном.
Он внимательно слушает, затем выдает в своем стиле, насмешливо глядя на меня:
– Слегка удивлен, но не шокирован отчего-то абсолютно. Ну вот тебе и воспитание примером, как говорится! Сама видишь, насколько это работает, ну или не работает, скорее уж… в вашем как раз-таки конкретном случае.
Я вздыхаю тоже, вспоминая произошедшие до этого события.
ЗА НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ ДО ЭТОГО…
2
– Какую свадьбу ты хочешь? – улыбается Кирилл, притягивая меня к себе.
Thomas Anders – Lunatic – YouTube
Мы сидим на плетеном диванчике на террасе его виллы, наслаждаясь теплым сентябрьским вечером.
– Кирилл, ну какая свадьба?
– Как это какая? Наша с тобой, конечно! Ты же мне сказала «да»!
– Я и не отказываюсь. Только у твоего сына через месяц свадьба, вообще-то.
– И что? А потом наша, значит! Или, хочешь, одновременно две закатим сразу? – выдает вдруг он.
– О господи, бразильского карнавала нам тут только не хватало!
– Почему нет? – приподнимает он бровь.
– Знаешь, от Яруси такое предложение ничуть не удивило бы. Но вот от тебя слышать подобное несколько странновато, – смеюсь я.
– Ну так давай всех удивим! – подмигивает он мне заговорщически.
– Кирилл, перестань.
Он смеется тоже, затем обнимает сильнее и принимается вдруг целовать.
– Ты мне так и не ответила, – шепчет он.
– Что?
– Какой ты хочешь нашу свадьбу?
– Спокойной, в первую очередь, – прижимаюсь я к нему. – Ты, думаю, тоже.
– Будет так, как ты захочешь, – приподнимает он мой подбородок и глядит, не мигая, в мои глаза.
– Спасибо, Любимый, – улыбаюсь ему я.
– Ты возьмешь мою фамилию?
– Ну конечно, а как же иначе-то?
– Ну хоть кто-то… – хмурится он, вздыхая.
– Кирилл, ну мы же это уже обсуждали, – заглядываю я ему в глаза. – Это всего лишь вопросы наследства. Он не может пока по-другому.
Кирилл недовольно сжимает губы и отворачивается.
Это была весьма болезненная для него тема.
Дело в том, что Сайрил, решив вернуть себе свое настоящее имя, данное ему мной при рождении, фамилию менять категорически отказался. Предпочел остаться пока Джексоном. И как мы ни пытались убедить Кирилла, что это ничего не значит, вопрос всего лишь наследства, ну и избежания огласки всей той истории, у него было свое, непререкаемое на этот счет мнение. ЕГО сын отказался взять ЕГО фамилию! Как так? Что может быть хуже?
Разговор прошел на весьма повышенных тонах, грозя перерасти уже в скандал.
Пожар потушил, как всегда, Яря своими вечными приколами и сведением всего к шутке:
– Так, тихо, тихо, козлики мои, ме-э-э-э, зоопарк мой любимый, прекращаем бодание! Ну точно, я же вас предупреждал, что бодание «на квадрате» неизбежно! Тут уж ничего не попишешь, – разводит он руками, расталкивая моих любимых мужчин по углам. – Но научиться договариваться вам все-таки придется! – выразительно смотрит он на обоих. – Идти на уступки и входить в положение друг друга, тем более на две страны и с такой-то разницей менталитетов, как заметил в свое время еще Михал Николаич, – ржет он, потирая затылок и намекая на Задорнова.
– Не понимаю, в чем проблема? – смотрит недовольно Сайрил на отца. – Да и при чем здесь менталитеты? – переводит он взгляд на дядю.
– Действительно. Непонятно совершенно! – рычит в ответ Кирилл.
– Так, все, закончили свою корриду на сегодня, – встревает снова Ярик. – Утро вечера мудренее, как говорится. О, а айда лучше все вместе в баню! – осеняет его новая идея. – Попаримся по-мужски, сурово так, без баб и лишнего трепа с визгом и плюхами в бассейне! – типа, стучит он кулаком по столу. – Оттопыримся, как суровые челябинские, короче! – ржет он. – Расслабимся, в общем, по полной! Кирилл, у тебя венички есть? Племяш, ты даже представить себе не можешь, какой это кайф! Спать как младенец потом будешь! Точняк, переродишься с нами заново! И покрестим тебя заодно!
– Он крещеный, – улыбаюсь я, глядя на сына.
– Да? Когда успела, мать? – таращится на меня Яря в обалдении.
– Да тогда еще, в Америке, в православной церкви причем.
– И Дэвид не возражал?
– Нет. Абсолютно. Даже поддержал эту идею.
– Ты смотри, бывает же, – усмехается Рыжий. – Ну тады тем более! Вспомнишь забытые родные корни, значитца, племяш! Ну а завтра расслабленные, успокоенные и умиротворенные и порешаем сразу все проблемы на свежую голову! Ну же – гораздо проще и легче найдем взаимопонимание… с точками соприкосновения соответственно, это я тебе гарантирую! – продолжает веселиться он.
– Вряд ли, – фыркает Сайрил.
– Сайрил, не надо так, пожалуйста. Правда, не хочешь попробовать? – дотрагиваюсь я до его руки. – Ты же не был никогда в настоящей русской бане? Думаю, тебе понравится, – улыбаюсь я.
– Мама, я не передумаю ни с баней, ни без.
– Ни до, ни после? Уверен? А я бы на твоем месте не был бы таким… категорично-самоуверенным павлин-мавлином, – качает головой Яря.
– Я все равно не пью, забыли? – смотрит он на нас всех, слегка усмехаясь.
– Во блин, точно, терминатор наш! Заржавеешь там еще, не дай бог, в той бане, – прыскает Рыжий, пытаясь снова свести все к шутке.
– Не смешно, Ярик, – хмурится снова Сайрил. – Это вопрос всего лишь бизнеса и наследства, что непонятно-то? Тем более, я же не отказываюсь быть вашим сыном, – переводит он недовольный взгляд на нас с Кириллом.
– Еще не хватало, чтобы ты отказался! – заводится снова тот.
– Так, все! Хватит на сегодня. Кирилл, айда в бассейн хотя бы, что ли, пока, – выталкивает Яря его из библиотеки и выходит вслед за ним.
– Сынок, – начинаю было снова я.
– Мама, все! Именно – закончили на сегодня. Ненавижу переливать из пустого в порожнее.
– Ты мне этой фразой Дэвида сейчас напомнил, – опускаю я голову и отвожу взгляд.
– Тебе это неприятно?
– Мне много чего неприятно вспоминать из моей прошлой жизни, – вздыхаю я.
– Извини. Не хотел.
– Сайрил, Милый, ну как ты не понимаешь? Он отец. Твой настоящий отец. И Кир, и Нина носят его фамилию, а ты нет. Больно, неприятно ему это.
– Переживет.
– Переживет, конечно. Просто… Однажды… его любимая женщина… – запинаюсь и замолкаю я на какое-то время. – Я… Я предпочла ему Дэвида. Ну а теперь и его сын делает, считай, то же самое…
– Дэвид никогда не повышал на меня голос, – смотрит сын, нахмурившись, на меня.
– Сайрил, сам знаешь, не было бы чувств, не было бы и эмоций, – пытаюсь я хоть как-то сгладить ситуацию, но, похоже, тем самым лишь подливаю масла в огонь.
– Ты хочешь сказать, что у Дэвида никогда не было чувств ко мне?
– Нет, конечно, сынок. Я совершенно не это имела в виду.
– Я надеюсь. Дэвид просто умеет держать себя в руках, чему и меня научил, – смотрит на меня сын выразительно.
Я опускаю голову, так как понимаю, что продолжать диалог, видимо, действительно бесполезно.
После этого разговора Кирилл практически не общался больше с Сайрилом по телефону. Лишь молча слушал нашу с Ниной болтовню с ним.
Сайрил тоже не стремился к общению с отцом. Мне было очень некомфортно от такого положения дел. Я все же пыталась подключать их обоих к беседе, сглаживала углы, но они оба отвечали всегда односложно, и отношения между ними так и оставались натянутыми.
Тем не менее Сайрил пообещал прилететь на свадьбу к брату, да и на нашу с Кириллом свадьбу, и на Новый год в обязательном порядке тоже. Католическое рождество, сказал, будет встречать традиционно с Дэвидом.
Зато Нина против смены ни имени, ни фамилии, ни страны не возражала абсолютно. Легко и запросто признала Кирилла отцом и весьма умело и сходу принялась вить из него веревки, что у нее неплохо, в принципе, получалось, – Кирилл души в ней не чаял.
Она вообще без проблем переехала со мной в Россию и прекрасно себя здесь чувствовала, хоть и скучала по своим французским подружкам поначалу, но тут же нашла решение и этой проблемы. Поначалу постоянно перезванивалась с ними по Ватсапу, а после принялась устраивать рум-туры и прямые эфиры в Ютюбе, так как этой темой заинтересовался уже и весь ее класс, а потом и вся наша французская деревушка, в которой мы с ней до этого жили, обалдев и от видов, и от условий жизни в России. Ну да, им-то до этого рассказывали о нашей стране нечто иное…
Нина тут же принялась снимать видео и выкладывать их в Интернете, с гордостью и удовольствием демонстрируя и свой Замок на холме, и закаты, и море, кафешки, парки, лес да и прочие прелести жизни в Сочи.
Lindsey Stirling – Joy to the world – YouTube
Ох уж это современное поколение «айфончиков», как я в шутку называла дочь, подцепив этот Ярусин выражанс.
Яря же вообще окрестил племянницу «рупором Кремля, помогающим пробивать информационную блокаду на Западе».
«Да тебе, Нинок, правительство гранты и субсидии на твою деятельность выделять должно! Кирилл, ну-ка озаботься этим вопросом! Молодца, племяшка! Чур, я тоже участвую в качестве главного актера в твоем сериале! Точняк! Будем приезжать теперь почаще. Я много топовых мест знаю, о которых твой папаша, да и маман не в курсах!»
В общем, Нине было здесь здорово.
В школу ей пока идти было еще рано, нужно было сначала подтянуть язык. Да, по-русски она говорила, но читать, писать и считать именно на русском было для нее пока еще трудновато, и мы с Кириллом решили, что этот год она будет заниматься дома со мной и с репетиторами. Ну а потом, на следующий уже год, посмотрим, что делать дальше. Так что у дочери была уйма свободного времени, и она тут же придумала, как его использовать, став вдруг звездой Ютюба сразу на нескольких языках, так как, развивая канал, делала свои видео не только на русском и французском, но и на английском, испанском и итальянском, которые начала учить еще в колледже во Франции. Тексты для этих видео корректировал для нее Сайрил, помогая ей совершенствовать и языки, да и вообще именно он обучал ее поначалу и монтажу, и разным спецэффектам, и прочим программутерским штучкам-дрючкам. Они были очень близки, что не могло меня не радовать. Ну или она донимала также и Сеню по поводу методов продвижения своего канала и прочих хитростей Интернета, которыми тот тоже с удовольствием с ней делился. Они постоянно переписывались, перезванивались и помногу общались также. Семена она окрестила «любимым кузеном Симошей», а его старших братьев называла на французский манер – Мишелем и Мэтью. Сеня ворчал иногда, все так же требуя от всех, чтобы его именовали Саймоном, близнецы же не возражали. Прикалывались с ней теперь иногда и на французском, который начали учить в институте, а она продолжала вовсю веселиться, пытаясь поставить им произношение. Скучно ей, в общем, совершенно не было.
Wonderful Life – Max Oazo fr Camishe – YouTube
С отцом у нее царила полная идиллия – Кирилл обожал дочь, потакая всем ее идеям с капризами. Они частенько сидели рядышком, в обнимку, беседуя на разные темы вечерами. Вернее, стрекотала она, а Кирилл внимательно слушал, глядя на нее полными обожания глазами. Дочь же, как истинная маленькая женщина, весьма шустро просекла ситуацию и тут же принялась использовать ее по всем фронтам и направлениям, выпрашивая постоянно какие-то гаджеты, подарки, поездки, прогулки по морю на катере или яхте и прочие ништяки по жизни. Она ни в чем не знала отказа.
Единственный раз заминка произошла по поводу… собаки. Нина попросила Кирилла завести щенка. Тот нахмурился и напрягся, сказав, что подумает. Я прекрасно понимала его чувства, поэтому попыталась переключить внимание дочери на котенка или какую-нибудь другую живность, но она уперлась в своем стремлении иметь именно собаку, и пока разубедить ее в этом не получалось. Дочь продолжала атаковать Кирилла все настойчивее, и он в конце концов согласился.
– Кирилл, а может, не стоит?
– Да ладно, Алис. Пусть будет.
– Я понимаю, насколько это… непросто для тебя…
– Я не могу ей ни в чем отказать, ты же знаешь.
– Кирилл, это не воспитание. Ты и так чересчур ее уже разбаловал.
– Алис, а как иначе? Я пропустил 12 лет ее жизни. Это самое малое из того, что я могу для нее сделать.
– Проблема в том, Любимый, что она вмиг это просекла и юзает тебя по полной! – смотрю я на него выразительно.
– Ну и пусть юзает, – улыбается он. – Хотя, что за выражанс, Милая? – приподнимает он бровь.
– У твоей любимицы подцепила. Осваиваю тоже новый русский язык.
– А, ну тогда ладно, – смеется он.
– Вот как? То есть в ее устах подобные выражансы тебя не смущают? Вашей принцессе позволено все?
– Ну и что? Моей Королеве позволено еще больше, – привлекает он меня к себе.
– Кирилл, я не разделяю такой метод воспитания. Дети должны понимать, что они не смогут иметь в жизни все, что ни захотят.
– Ну, всего я ей покупать и не собираюсь, но то, что в моих силах, с удовольствием сделаю, – переводит он счастливый взгляд на дочь.
– Кирилл, а твой сын никогда не просил у тебя в детстве собаку? – задумываюсь вдруг я.
– Кир? Просил, конечно.
– И что? Ты купил?
– Нет.
– Почему?
– Ты и сама прекрасно понимаешь, почему.
– А почему же Нине тогда не отказал?
– Я тебе это уже объяснял. Дочь – это другое.
– Кирилл, а ты не подумал, как будет ощущать себя твой сын, когда приедет к нам и обнаружит здесь свою… неосуществленную тобой мечту? Свою детскую мечту.
– У него была собака. Они с Лизой потом завели.
– Уже когда вы не жили вместе?
– Да.
– Кирилл, ну это другое. Этим поступком ты вызовешь чувство ревности в своем сыне.
– Алис, он уже достаточно взрослый. И я тоже ни в чем ему практически никогда не отказывал. И не отказываю.
Кирилл полностью оплатил свадьбу сына и ресторан для всех приглашенных гостей с двух сторон. Мало того, хотел и квартиру молодым купить, но потом, посоветовавшись со всей семьей, решили поселить их пока в старой квартире, принадлежащей родителям Кирилла, той самой, в которой они жили когда-то еще с Аленкой в те времена, когда мы с ним познакомились и встречались, пока их родители работали за границей.
Сами дедушка с бабушкой жили теперь за городом в коттедже, подаренном им Кириллом, продолжая все так же часто путешествовать, улетая «на зимовку», как это называл Яря, в какие-нибудь теплые страны.
