Оксана Алексеева
Ген бессмертия
Глава 2. Теодор
С психами надо быть вежливой, это общеизвестный факт.
Застывшее выражение лица «банкира» ничуть не изменилось. А еще через две секунды я стала очевидцем зрелища, которое в тот момент никак себе объяснить не могла. Он ощерился, как озлобленный хищник, и прямо на моих глазах его клыки начали вытягиваться, все его лицо неуловимо менялось, а радужки как будто изнутри наполнялись темно-красным. Я отшатнулась так резко, что даже стул отъехал немного назад. Ух ты, и меня можно пронять! Круглыми от шока глазами я наблюдала обратную трансформацию – его клыки уменьшались, радужки снова становились серыми, лицо возвращало прежнее выражение.
Когда вы сталкиваетесь с чем-то, что не поддается разумному объяснению, есть только один вариант адекватной реакции – не реагировать никак. Раз сразу не понимается, то незачем и тужиться. Позвольте этой волне очевидного-невероятного окатить вас с головой, погрузитесь в нее. А осознавать будете потом, постепенно, щадя рассудок. Поэтому я, пытаясь унять дрожь в пальцах, придвинула стул обратно к столу и выпрямила спину, позволяя этой волне полностью поглотить меня.
Пауза затянулась. Похоже, мне давали время, чтобы прийти в себя. Колоссальным усилием воли я взяла себя в руки и нарушила молчание:
– А громила тоже… из ваших? – я кивнула на молодого «телохранителя».
Парень криво улыбнулся, приоткрывая клык. Симпатичный. Да и громила из него, мягко скажем, никудышный. Он, скорее, худощавый, рост – чуть выше ста восьмидесяти, почти черные волосы, темные глаза. Просторный свитер благополучно скрывает тело от моего всевидящего ока. Действительно, симпатичный. И чего его так угораздило?
– Так, ребята, для меня это как-то слишком. И зачем вам понадобилась я? – я вновь вперилась взглядом в Теодора. Вампира Теодора. Внутри зрела истерика.
– Есть вероятность, большая вероятность, что ты являешься прямым потомком Высокого Императора.
Все силы у меня уходили на то, чтобы не поддаться истерическому хохоту. Поэтому я нацепила самую серьезную из своих мин:
– Что, сильно высокого?
Громила, стоявший позади Теодора, ухмыльнулся. Меня это, как ни странно, обрадовало. В этом театре абсурда такая человеческая реакция выглядела как что-то понятное, за что можно мысленно держаться.
Теодор мой вопрос проигнорировал.
– Он – глава нашего сообщества. Если его единственная наследница станет частью нашей Тысячи, то нам это даст множество преимуществ.
Я пока решила не уточнять про «Тысячу» и «преимущества». Мне эта инсценировка из дурдома даже начинала нравиться. Поэтому просто вслушивалась в продолжение.
– Мы искали потомков Императора десятилетиями. Наши поиски начались с Прохоровой Марии – единственной доказанной прямой родственницы Императора. Она умерла еще в семнадцатом веке, но, согласно церковной метрической книге, у нее была дочь. По найденным документам мы обнаруживали все больше и больше потомков Марии, хотя историю многих ветвей воссоздать не удалось. Твои предки жили в Румынии, Польше, пока снова не вернулись в Россию.
Мне стало не по себе от того, что этот посторонний человек знает гораздо больше о моих возможных прародителях, чем я сама. Ах да, не человек же, вампир. Видимо, для осознания этого факта потребуется гораздо больше времени, а пока можно спокойно впадать в шок от более незначительной информации. Я молчала.
– И вот, – продолжал он, – единственная найденная нами целая родословная цепочка привела к тебе.
Я не прерывала молчание. Вопросов в моей голове было слишком много, чтобы пытаться их озвучить. Тогда Теодор решил продолжить сам:
– Но для доказательства твоего кровного родства с Императором необходимо провести тест ДНК – сравнить гены твои и Марии.
Мои глаза еще немного расширились. Теперь я уже точно должна была выглядеть как героиня классического аниме.
– Ее тело было эксгумировано без нашего ведома. Мы не знаем, кто и когда точно это сделал, но это говорит о том, что тебя искали не только мы. Без тела мы не можем дать Императору необходимые доказательства.
– Почему бы вам не попросить помощи у этого самого Высокого Чела? – решила я подать голос.
– Императора, – поправил он. – На то есть множество причин, главная из которых – держать твое существование пока в тайне. Ведь любая Тысяча захочет заполучить тебя, если узнает.
– И теперь меня обратят в вампира? – чуть раньше в моей голове это звучало не так глупо.
– Пока нет. До получения неопровержимых доказательств мы не можем это сделать. После обращения невозможно будет доказать кровную связь, так как ген бессмертия навсегда изменит состав твоей крови.
– Чудненько. А если вдруг окажется, что это ошибка? Что я не потомок?
– Тогда мы удалим все воспоминания о нас, и ты будешь продолжать жить привычной жизнью, как будто ничего и не было.
Ах, какие благородные чудовища! Что-то с трудом верится, поэтому я утвердила:
– Или убьете.
– Или убьем, – в тон мне отозвался Теодор.
Больше похоже на правду. Значит, в моих интересах оказаться прямой наследницей. Ну что ж, сделаю все от меня зависящее.
– И что от меня требуется?
– Оставаться живой и в поле нашего зрения. Мы сможем защитить тебя от других Тысяч, если они узнают про твое существование, а также от случайных происшествий, которые могли бы оборвать твою жизнь до того, как ты произведешь наследника. Мы не знаем, на какое время затянется поиск тела Марии и нужных доказательств. Ты еще молода, у тебя впереди много лет, когда можно будет совершить Ритуал. А пока ты сможешь жить почти обычной жизнью, только с чуть большей осторожностью.
Нет, лично меня он уже покорил. Такой неприкрытый цинизм, что скулы сводит. Судя по всему, я еще должна быть благодарна, что меня не будут держать в строгой изоляции, чтобы какой-нибудь вирус и маньяк не отняли у них драгоценнейшую меня. Хотя, возможно, это еще впереди. Но такую идею я сама подкидывать им не стану.
– А если я откажусь? – решила уточнить я, не надеясь на устраивающий меня ответ.
– Не откажешься. Зачем ты заставляешь меня говорить то, что уже и так очевидно? Если выяснится, что ты наследница, то за тобой начнется охота. Все захотят тебя заполучить. Даже если не будет однозначных доказательств, тебя в покое не оставят. Возможно, просто убьют, чтобы не рисковать тем, что такой перевес может оказаться в руках врага. И повторяю, то, что ты наследница – для нас уже почти несомненно. Нам только не хватает официального подтверждения. Но для самого Ритуала обращения твое согласие все же требуется, это повышает вероятность успеха.
Вероятность успеха? То есть успех в таком деле отнюдь не гарантирован? Шестеренки в моей голове вращались очень медленно и, кажется, при этом производили какой-то звук.
– То есть вас устроил бы любой мой прямой предок или потомок. Вы давно следите за моей жизнью, и мама тоже с вами встречалась, – я это осознала только сейчас, когда вспомнила ее реакцию на мой рассказ о «банкире» несколько лет назад. – Почему вы не пришли с тем же к моей маме?
– Ты неверно меня поняла, – терпеливо ответил он. – Кровная линия Высокого Императора идет не через твою мать, а через отца.
Отца. Человека, которого я никогда не видела. Ну спасибо, дорогой родственник, за оставленное наследство.
– Кстати, он умер двадцать лет назад. Пьяная драка. Других детей у него не было, – пояснил Теодор, как будто я требовала пояснений.
Я решила, что обойдусь без траура по любимому папочке. А Теодор продолжал:
– Было очень сложно выяснить, что у него остался ребенок – ты. Ведь ты не была зарегистрирована, как его дочь. Под внушенными эмоциями он рассказал нам об этом, а потом мы удалили его воспоминания. Сам он не подходил для Ритуала обращения из-за свойств характера, к тому же, тогда мы еще не были твердо уверены, что не ошиблись в своих поисках и просто решили сосредоточить внимание на тебе. Мы приехали сюда и встретились с твоей матерью, тебе тогда был год.
– Но она помнила вас! Почему же вы – как вы там сказали – не удалили ей воспоминания?
– Она для нас стала важна. Я представился дальним родственником твоего отца, предложил финансовую помощь, оставил координаты. Правда, она ко мне ни разу не обратилась. И после этого мы издалека присматривали за ней. Помимо прочего, мы хотели выяснить, есть ли у тебя какие-то особые таланты или способности. У Высокого Императора есть одна способность, и если бы она проявилась у тебя, это бы стало неопровержимым доказательством.
– Ну и как, проявилась? – получилось излишне ехидно.
– Нет, ты совершенно обычный человек. Возможно, эта способность проявится только после обращения. Высокая степень психической устойчивости, а больше в тебе вообще нет ничего особенного.
Да он просто покоритель женских сердец!
– Значит, маму вы не убивали?
Он поднял бровь. Ура, я добилась хоть какой-то реакции, а то как с трупом разговаривала, честное слово.
– Зачем? Ты должна была жить максимально комфортной жизнью. Мы расследовали то дело и пришли к выводу, что авария и в самом деле была несчастным случаем.
– Хороша же ваша защита, если она ее не спасла, – я понимала, что обвинение могло быть несправедливым, ведь я не знала возможности и пределы их сил, но промолчать не могла.
Его ответ в очередной раз окатил цинизмом:
– С тех пор, как ты повзрослела, мы присматривали уже за тобой. Ее значение для нас стало минимальным.
Врезать ему что ли? А, к черту все. Мне надо это переварить. Я хочу домой.
– И что теперь? – устало спросила я.
– Мне нужно уехать из города. У меня много дел, и я не вправе покидать свой пост надолго. Ник, – он указал на громилу, – мое единственное Дитя. Я доверяю ему, как себе. Он останется с тобой, будет защищать и помогать тебе, если потребуется. Когда-нибудь ты станешь моим вторым Дитя.
Я перевела взгляд на громилу. Значит, Ник. Тот, очевидно, был не слишком счастлив от поставленной перед ним задачи, но возражать не стал.
– А говорить ему со мной можно? – сейчас этот вопрос казался уместным, ведь Ник до сих пор не произнес ни слова.
– Ему можно все. Только чтоб в процессе ты осталась жива.
Ну просто отец года!
Я поднялась, одновременно отодвинув стул, и направилась к выходу. Ник, все время недвижимо стоявший за спиной Теодора, сделал шаг в моем направлении. Да, он же теперь мой защитник, моя опора и подпора. Я решила его поощрить:
– Ну что, громила, пошли? Так и быть, отвезешь меня домой.
Он презрительно скривился, а Теодор спросил уже мне в спину:
– Почему ты не задаешь больше вопросов? У тебя их должно быть очень много.
Их и на самом деле было много, но не сейчас, не сегодня. Надо сначала осознать то, что на меня успели вылить.
Поэтому я спросила:
– А кто сильнее – вампиры или пришельцы?
Он опешил. А я добила:
– Громила Теодорыч, не отставай!
Да, уровень моего хамства прямо пропорционален силе моего страха.
* * *
Ник вез меня домой в полном молчании. Я рассматривала его профиль – прямой нос, очень темные волосы, падающие на лоб. Он мог бы быть кинозвездой. Если бы умел разговаривать. А может, умеет?
– Так это что получается, – спросила я его, – ты мне типа брата будешь?
Он повернулся ко мне на секунду. У него были не черные, как мне сначала показалось, а темно-синие глаза. Может быть, линзы? Или какая-нибудь вампирская фишка? И он ответил. Ага, оказывается, может, когда захочет!
– Типа того.
Черт возьми, аж мурашки по коже от такого красноречия! Хотя голос у него был мягкий, тоже с ноткой бархата, которого у Теодора было в переизбытке.
– И много твой отец нам с тобой таких родственников настрогал? – мне хотелось еще раз его услышать.
– Не отец, а Мастер. Нет. Я пока единственный.
Интересно, это хорошая новость или плохая? Ник был явно неразговорчив, или просто не хотел разговаривать именно со мной. Я решила это проверить:
– Тебе не нравится то, что ты должен делать? Ну, там защищать меня, помогать.
– Нет.
Это было совершенно однозначное «нет», означающее «нет, не нравится». Мне стало неинтересно, почему именно так. Моего мнения вообще-то тоже никто не спрашивал. Больше разговаривать с этим гением красноречия не хотелось.
Когда подъехали к моему дому, я запоздало отметила, что он не спрашивал ни адреса, ни даже номера подъезда. Точно, они же «издалека следили». Завтра вдумаюсь, что это могло бы значить на практике. Я вышла из машины и направилась в подъезд, Ник шел следом. Наверное, он теперь всегда будет со мной. Даже в туалете. Здорово-то как!
Я открыла дверь в квартиру и зашла, думая, что он последует за мной. Но Ник остановился на пороге.
– Эй, громила, ты там останешься? – я же не знаю, как должна в его понимании выглядеть эта самая «защита».
И тут он сказал самую потрясающую вещь за сегодняшний день:
– Пригласи меня.
Все накопленные эмоции я до сих пор сдерживала. Истерика внутри никуда не делась, она ждала своего часа. И вот это самое «пригласи меня» стало последней каплей.
– То есть без приглашения ты зайти не можешь? – я уже открыто смеялась.
– Могу. Но лучше, чтобы ты пригласила, – ему мой смех явно пришелся не по душе. Возможно, он даже был смущен! Ну, немного так, по-вампирски.
У меня от смеха выступили слезы.
– Тогда я, пожалуй, не стану тебя приглашать!
– Я должен защищать тебя. Я должен быть рядом. Это желание Мастера, хотя как по мне, будь ты проклята со своей «высокой» кровью, – он скрипнул зубами.
Какой нервный громила! Но я не собиралась сдаваться, не собиралась никому облегчать жизнь. Я вообще не из тех, кто быстро сдается.
– Значит, переночуешь на коврике в подъезде. Я в вашей физиологии не разбираюсь, но вряд ли ты умрешь от простуды, – это было последнее, что я сказала перед тем, как захлопнуть дверь.
Оставшись одна, я наконец-то дала волю чувствам. Я хохотала так, что дрожали стены. А потом, неожиданно для себя, начала плакать. Не от обиды или страха, а потому, что внутри меня накопилось слишком много эмоций, требовавших выхода. Высокая степень психической устойчивости, говорите? Ну-ну.
Глава 3. Бет
Утром я проснулась от звонка будильника. Надо было собираться на работу. В голове царила приятная пустота. Психика обладает функцией самоочистки – она сама снижает накал эмоций, если их становится избыточно много. О произошедшем вчера я не думала. Автоматически совершая все привычные утренние действия, я просто-напросто игнорировала попытки мозга напомнить мне о том, что еще есть множество тем, ждущих моей неукротимой мыслительной деятельности.
Игнорировала я их до тех пор, пока не открыла дверь квартиры и не столкнулась нос к носу со вчерашним громилой. Что, он правда на коврике в подъезде ночевал? Но Ник опередил этот мой насущный вопрос:
– Я буду отвозить и забирать тебя с работы. Дай телефон, – я автоматически протянула сотовый. – Вот мой номер, на кнопке быстрого вызова. Это на тот случай, если меня не будет рядом. Если у тебя возникнут какие-нибудь дела, сообщи, я пойду с тобой.
Вряд ли у меня могут возникнуть какие-то непредвиденные «дела». С друзьями я давно не встречалась, а мои визиты к тете можно было пока отложить. Показалось странным, что он не выказывает обиды по поводу моего вчерашнего поступка. Вероятнее всего, он и не ожидал от меня помощи.
Я продолжала молчать. Почему-то совсем не хотелось задавать ему вопросы. Наверное, одно из немногого, что за вчерашний день улеглось у меня в голове – то, что он не относится ко мне с симпатией. Мы молча доехали до института, где я вышла.
Рабочий день пролетел быстро. Как-то слишком быстро. Я подумала, что Ник ведь не знает, во сколько я заканчиваю, а каждый день у меня было разное расписание. Размышляя о том, стоит ли мне позвонить ему, или я вполне способна добраться до дома самостоятельно, вышла из здания. Однако на парковке я заметила знакомый черный автомобиль с тонированными стеклами. Я не стала строить из себя английскую королеву, а просто села на переднее сиденье, рядом с водителем. Ник, кажется, уже давно меня ждал. А, может, он и не уезжал вовсе, боясь потерять из поля зрения? Я и об этом спрашивать не хотела.
– У тебя есть планы на остаток дня? – спросил он неожиданно, после долгой паузы.
– А ты хочешь меня пригласить на свидание? – я не удержалась от издевки в голосе.
– Язва, – констатировал он.
О! Да он, наверное, всю ночь придумывал мне кличку, способную сравниться с моим «громилой». Не дождавшись моей реакции, он продолжил:
– Я отвезу тебя кое-куда. Пора знакомиться с нашими друзьями.
– Нашими друзьями – вампирами? – а ведь скоро я начну привыкать.
– Да.
– Зачем?
– Потому что ты не хочешь задавать вопросы мне, а я не хочу отвечать на них. И нам почаще надо друг от друга отдыхать.
Я даже возмущаться по поводу его резкости не стала, ведь он исчерпывающе описал наши с ним «отношения».
Привез он меня, как ни странно, в салон красоты. Это было большое четырехэтажное здание с яркой вывеской «Элизабет». Внутри все блестело, вокруг сновали девушки, обслуживающие клиентов. Огромный зал был разделен на секции для разных видов услуг. Ник шел впереди, я старалась не потерять его из виду. Он свернул к лифту, на котором нажал самую верхнюю кнопку, подписанную буквой «В». Лифт бесшумно поднялся на нужный этаж и распахнул перед нами двери.
Впереди, после короткого прямого коридора, была новая дверь, на которой красовался видеофон. Ник нажал на кнопку вызова. Через минуту экран показал черно-белое лицо какой-то девушки. Она вскрикнула: «О!» и открыла нам, пропуская внутрь помещения.
Мы зашли. Девушка, которая была ниже меня ростом, с яростным визгом бросилась на моего громилу. Она повисла на его шее, обхватив заодно ногами его талию. А с его лицом случилось что-то неописуемое, повергшее меня в шок – он улыбался! Ну, знаете, как будто ему на самом деле было приятно! Во все шестьдесят восемь зубов! От обморока меня спасла та же девица, указавшая подбородком в мою сторону:
– Николя, а кто этот человек?
Ник, продолжая обнимать девушку за плечи, развернул ее ко мне. Его улыбка скисла. Не исчезла с лица, а именно скисла. Я даже не удивилась осознанию того, какое впечатление на него произвожу. Да и вообще, улыбаться ему противопоказано. Должен быть какой-нибудь федеральный закон, запрещающий ТАК улыбаться. Ведь окружающие-то люди могут скончаться от переизбытка чувств. Ник тем временем представлял меня девушке:
– Человека зовут Анна. Мой Мастер хочет ее обратить, но не сейчас. Есть вероятность, что ей грозит опасность, поэтому Мастер оставил меня ее охранять.
Идеальные брови девушки удивленно изогнулись. Она вообще была очень хорошенькой – черные вьющиеся волосы, покрывающие ее макушку объемной шапочкой, огромные зелено-карие глаза и фарфоровая кожа. Она напоминала изящную куколку. Уверена, что людей, которых обращают в вампиров, специально подбирают, учитывая внешние данные, а иначе как объяснишь привлекательную внешность всех без исключения, с кем мне «посчастливилось» познакомиться?
– Тебя?! Охранять? – девушка сощурилась, понимая, что Ник рассказал ей далеко не все. Наверное, в этом факте было что-то странное, но я не спрашивала, предпочитая дождаться своей очереди на допрос. Что, собственно, и получила:
– Значит, Аня? – спросила девушка, обращаясь ко мне.
Я кивнула.
– Меня зовут Бет. Как я понимаю, ты уже в курсе, кто мы.
Снова утвердительный кивок.
– Наверное, тебе сейчас сложно это все принять, – в ее голосе слышалось сочувствие.
А вот за это я уже готова была ей признаваться в вечной любви и преданности. Поэтому ответила максимально развернуто, насколько позволял в тот момент мой мыслительный процесс:
– Да.
Она, улыбаясь, подошла ко мне и взяла за руку:
– Пойдем, – и повела меня по направлению к огромному дивану, стоящему посередине квартиры-студии. Было понятно, что тут она и жила – вокруг были разбросаны разноцветные подушки, на стене висел плазменный телевизор, а окна были закрыты непроницаемыми жалюзи.
Я оглянулась и увидела, что Ник направляется в сторону входной двери.
– Эй, громила, а ты куда?
– Тут ты в безопасности, – удостоил он меня ответом. А Бет тут же подхватила:
– Пусть идет! Мы пока с тобой познакомимся. Эй, Николя, – крикнула она уже ему, – вечером встречаемся в «Клыке».
Он улыбнулся только ей и закрыл за собой дверь.
В «Клыке»… Какое оригинальное название! И не подумаешь даже, что это место вампирских посиделок.
Бет усадила меня на диван, а сама села рядом, не отпуская мою руку. Я надеялась, это не значит, что она хочет меня в сексуальном… или пищевом смысле. Но руку не одернула.
– Ну, расскажи, что ты уже знаешь! А я потом расскажу тебе все остальное, – начала Бет. Все же мне очень повезло, что Ник додумался привезти меня именно к ней.
– На самом деле, почти ничего, – я почему-то не хотела ей рассказывать о моей возможной кровной связи с Его Высочеством. – Теодор мне сказал только о том, что он… вампир, – это слово, произнесенное вслух, звучало до сих пор очень глупо. – И о том, что хочет меня сделать… одной из вас.
– А он показывал тебе? – я сразу поняла, о чем она – о той самой демонстрации «вампиризма».
– Да. Но я хотела бы увидеть еще раз… если можно, – мне очень нравился ее радушный прием, и я боялась все испортить.
– Конечно! – она тут же оскалила клыки, которые начали расти. А ее глаза из зеленых с оттенком коричневого превращались в красные. Оставаясь в таком виде, она предложила:
– Можешь потрогать, если хочешь, – имея в виду, конечно, клыки. Я потрогала. Не то, чтобы мне очень хотелось их трогать, но добавление к визуальным ощущениям еще и тактильных делало происходящее реальнее.
Бет приняла свой обычный облик, хотя я пока и не знала, какой из двух обликов для них обычный. Теперь мне стало понятно, что я могу спрашивать, о чем захочу.
– Вы бессмертны?
Она на секунду задумалась.
– Да, можно и так сказать, но… – она не стала продолжать начатую мысль, и как будто повернула тему в другом направлении. – Хотя для поддержания молодости нам требуется кровь. Нет, нет, – она опередила мой вопрос о происхождении этой самой крови, – чаще всего, вполне достаточно крови животных, донорской или живой, человеческой, но без убийства. На самом деле, требуется очень незначительное ее количество… Тут много тонкостей, о которых ты со временем узнаешь.
Я кивнула, отметив для себя, что вопрос о бессмертии не вызвал однозначного ответа. Ладно, все будем узнавать постепенно. Я решила продолжить расспросы.
– А что такое внушение эмоций и удаление воспоминаний?
– Внушение – это особый дар, которым обладает каждый вампир, но в разной степени. Это управление эмоциями, а не прямой приказ к какому-то действию. Вампиры, за редким исключением, не могут заставить человека прыгнуть с крыши или сделать что-то, что в обычной своей жизни он никогда бы не сделал. Мы можем просто моделировать настроение – например, успокоить, озлобить человека, заставить его быть более откровенным или, наоборот, желать умалчивать о каких-то событиях.
Так-так. А ведь я почему-то не захотела рассказывать ей о моей связи с их Длинным Императором. Меня никто об этом не просил, да и я не чувствовала себя обязанной Теодору или Нику… Я просто не захотела об этом говорить. Интересно, я смогу дать громиле в челюсть, если воспользуюсь эффектом неожиданности?
А Бет продолжала объяснения:
– А удаление воспоминаний – это особое умение, которым обладают далеко не все вампиры. Они могут заставить человека… – она явно подбирала слово, – не придавать значения каким-то воспоминаниям. Например, женщина стала свидетелем убийства. Вампир, обладающий такой способностью, может заставить ее воспринимать это событие, как будто оно случилось много-много лет назад или приснилось ей. То есть окончательно человек не забывает, но перестает придавать этому значение. А со временем и отголоски этого воспоминания стираются. Правда, сила этого дара бывает разной. В каждой Тысяче есть хотя бы один вампир, способный полностью стереть человеку память.
Я задала вопрос, на который уже знала ответ:
– У громилы есть эти способности?
Она улыбнулась, услышав названное прозвище. Ну, я готова согласиться, что оно совсем ему не подходило, но пока не хотела от него отказываться.
– Конечно. Мастер Николя – очень могущественный вампир. Его Дитя в любом случае унаследовало бы его силу.
– А ты? – Бет мне, безусловно, нравилась, но и доверять ей полностью я пока не могла.
– Внушать эмоции – да, стирать воспоминания – нет.
Что ж, наверное, поэтому она мне и нравилась.
– Что такое «Тысяча»? – это слово упоминалось уже не раз, но я не представляла, о чем идет речь.
– Вампирское сообщество не может быть слишком большим. Оно жестко контролируется Высокой Властью во главе с Императором. Он – самый могущественный из всех вампиров, у него есть своя свита и армия. По сути, он следит за тем, чтобы остальные вампиры не нарушали правил, главное из которых – не раскрывать себя перед людьми и снижать уровень убийств смертных. А такое все же иногда случается по нашей вине. Мы живем и работаем вместе с людьми, мы соблюдаем баланс, который невозможен без контроля над популяцией. Так вот, наше общество разделено на кланы. Максимальная численность одного клана – тысяча вампиров. Мы с Николя принадлежим к Тысяче Волка, а Теодор вот уже больше восьмидесяти лет – ее Глава.
Бет отодвинула воротник своей блузки и показала татуировку над ключицей – небольшая черная голова волка.
– Татуировку нам делают еще до Ритуала обращения, поэтому удалить или изменить ее потом не получится. Аналогичные татуировки есть у всех санкционированных вампиров, поэтому после Ритуала свою Тысячу поменять на другую будет невозможно. Поскольку ни один из кланов не может нарушить квоту в тысячу вампиров, Главы каждой Тысячи жестко отслеживают «качество» новообращенных. Они должны быть полезны Тысяче на протяжении столетий. Многих даже обучают заранее, еще до Ритуала, определенным навыкам, которые могут пригодиться потом. Если тебя выбрали, это значит, что в тебе увидели пользу для Тысячи Волка.
Да-да, я уже в курсе этой пользы. Я хотела спросить о какой-то необычной способности Выдающегося Императора, которую вчера упомянул Теодор, но не решалась. Бет вдруг резко вскочила с дивана и заявила:
– На сегодня хватит. Постепенно я расскажу тебе обо всем, но мы будем выдавать тебе информацию небольшими дозами, чтобы ты успевала все усвоить. Кстати, можешь приходить ко мне в любое время – ты теперь знаешь, где я живу. Я владею этим салоном красоты, но мое постоянное присутствие там не требуется. Мы не любим бодрствовать днем, поэтому визиты до пяти-шести часов вечера крайне нежелательны. Однако в случае чрезвычайной ситуации – не стесняйся!
Я улыбнулась.
– Можно я задам еще один вопрос? Это очень важно.
Она кивнула.
– Вампир не может войти в дом человека без приглашения?
– Может, но… – Бет попыталась сделать свое объяснение более понятным. – Понимаешь, в доме человека незримо присутствует аура тех, кто в нем живет. Неважно, кто владеет домом, важно – кто создает в нем атмосферу. Это могут быть даже гости, которые часто навещают хозяев и много времени проводят в этом помещении. Так вот, если кто-то из живущих в доме против присутствия одного из нас, то эта атмосфера начинает нас угнетать. Вампир слабеет, как будто находится на открытом солнце, он не умирает, конечно, но постепенно теряет свои силы, которые впоследствии довольно долго восстанавливаются. Приглашение является своеобразным формальным согласием на присутствие гостя… При этом приглашение под внушенными эмоциями или когда человек по каким-то причинам вынужден его произнести, не ощущая положительного отношения к гостю, – не сработает. Чем меньше в доме постоянных смертных жителей, тем сильнее влияние каждого на общую атмосферу. Добровольное согласие на присутствие вампира может в любой момент смениться на негативное отношение, тогда аура дома опять начинает работать против нас. Собственно, если ты очень часто будешь бывать у меня в гостях, а потом почувствуешь по какой-то причине отвращение ко мне, то ты вполне способна выгнать меня из моего собственного дома. Ну, если только я не успею тебя убить до этого, – она окатила меня самой очаровательной из своих улыбок.
Меня рассмешила ее ирония. И тут Бет сообразила:
– Ты пригласила Николя в свою квартиру?
Меня почему-то смутил ее вопрос.
– Нет.
– А он вошел?
– Нет, – я почувствовала неловкость. Я понимала, что Бет относится к Нику очень хорошо, и я как будто обидела ее саму, отказав ему. Но Бет просто констатировала:
– Значит, тебе действительно грозит опасность. Он не стал рисковать своими силами при вероятности угрозы.
Продолжать эту тему мне расхотелось. А Бет хлопнула в ладоши и сказала:
– Лучший способ понять вампиров – погрузиться в наш мир! Давай начинать собираться.
Оказалось, что я тоже иду в «Клык». Бет отправила меня в душ, а сама принялась обзванивать всех, кто, на ее взгляд, должен был присоединиться к вечеринке.
Моя новая подруга не просто так являлась владелицей салона красоты. Она соорудила мне прическу, сделала макияж и нашла в своем огромном гардеробе одежду моего размера. Я не стала спрашивать, зачем она хранит вещи, которые ей бы не подошли, решив для себя, что для того, чтобы просто заполнить пространство гардероба, который по площади превышал мою квартирку. А, может, ей часто «подкидывали» юных девиц, нуждающихся в профессиональном стилисте. Или нет… Скорее всего, она выполняет функции какого-то своеобразного психолога, помогающего адаптации таких, как я. В результате ее усилий я выглядела как никогда ярко – черные обтягивающие джинсы, туфли на высоком каблуке и синяя блузка, которая так некстати очень гармонировала с цветом глаз громилы. Завитые локоны, ниспадающие с плеч и профессиональный мейк-ап изменили мой внешний вид. Я бы сказала, что это было преображение в духе голливудских мелодрам, но в сравнении с виденными мной до сих пор вампирами, я все равно оставалась довольно обычной девушкой. Так что в этой сказке до Золушки я так и не дотянула.
* * *
Как и ожидалось, «Клык» оказался вампирским баром – постоянным пунктом встречи местных жителей этого вида. Не запрещалось приводить туда и людей, поэтому говорить вслух о всякой мистике не полагалось, о чем меня Бет заранее предупредила. А если вдруг что-то выходило из-под контроля, то смертным очевидцам «удаляли воспоминания», обращаясь к помощи тех, кто таким даром обладал.
Мы пришли, когда вечеринка была в самом разгаре. Внутреннее помещение было достаточно просторным, посередине стояли бильярдные столы, а вокруг небольшие столики, многие из которых были сдвинуты. Присутствующих оказалось гораздо больше, чем я ожидала. Навскидку, тридцать или сорок вампиров, и постоянно прибывали новые. Также я заметила и нескольких людей. Меня даже не удивил тот факт, что я теперь безошибочно отличаю вампиров от смертных. Когда знаешь точно, какие признаки искать, то они становятся очевидными. У вампиров кожа более бледная, волосы у всех без исключения насыщенного оттенка и более блестящие, чем у среднестатистического человека, движения чуть, едва уловимо, более плавные. Мужчин среди присутствующих в зале было гораздо больше, чем женщин. И все вампиры по-своему были фантастически красивы, независимо от пола.
