Оганян Айкануш
Бессмертие
– Я не знаю. Оставь меня в покое! – с грубостью говорю я Кларку.
– Что с тобой Мария? Ты не похожа на себя.
– Пожалуйста, оставь меня. Пожалуйста! – я люблю Кларка, но не знаю, что со мной сейчас творится. И верным поступком бы было раздумать все это: то, что случилось со мной протяжение этого полдня. Кларк выходит из комнаты, и я снова ударяюсь в слезы. Я закрываю глаза и пытаюсь мысленно сбежать от всего этого. Но тут входит Эмма. Не сказав ни слова, она подходит ко мне и обнимает меня. – Пожалуйста, прости меня Эмм! Пожалуйста, прости! – говорю я ей.
– За что?
– Просто, прости! – может быть, я в таком состояние, что и не знаю, что говорю.
– Я прощаю тебя, за просто, – с улыбкой говорит она, – Ты расскажешь мне, что с тобой случилось? – обеспокоенным видом спрашивает меня Эмма.
– Я встретила Майкла, – наконец-то я выдавливаю это из себя.
– Кто он?
– Майкл… – понятия не имею как, но это слово выпрыгивает из моих уст. В этот момент, когда я хочу рассказать Эмме, кто такой Майкл, то я слышу двигатель машины. Может быть, выглядит очень странно, но когда я услышала двигатель машины, то не думая я сразу же бросаюсь к окну и вижу, что это автомобиль миссис Джонас. Я за единый вздох бегу к двери комнаты, открываю его и начинаю спускаться вниз по лестнице.
– Мария, ты куда? – кричит за мной Эмма.
Сначала за мной кричит Эмма, потом Кларк, а за ним мой отец. Но я должна спросить миссис Джонас, что это такое. Может быть она знает, что все это значит. Может, она знает Майкла, ведь этот дверь в другой мир находится именно в ее подвале. Я быстро спускаюсь по лестнице, открываю входной дверь и начинаю бежать как сумасшедшая, как наш сосед Билли, когда в доме заканчивается еда. Я уже на дороге и уже готова перейти эту трассу, поскольку дом миссис Джонас на противоположной стороне дороги. И ответы на мои вопросы разделяет всего лишь это дорого. Но тут появляется какой-то свет. Я не могу разглядеть что это, а только слышу голос моего отца:
– Мария, берегись!
Я попадаю под машину.
Часть XIX Мучительно
Я продолжаю смотреть на дверь и думаю, что вот сейчас она откроет дверь, и я увижу ее снова. Я смотрю на дверь, а дверь продолжает стоят на месте. У меня нет сил, и я падаю на колени и начинаю смеяться, как сумасшедший, а потом из глаз выливаются слезы. Смех и слезы или слезы и смех. Все интригующе. Я больше не могу ждать ее. Эти 30 минут для меня, как 300 лет. Часы идут, а я скучаю, сижу и вижу ее образ.
– Ты далеко, а я мечтаю скорей увидеться с тобой, – с полу смехом произношу я. Я и, правда, больше не могу ждать. И если пройдет еще одна секунда, то я стану сумасшедшим, если я уже им не стал. Я больше не могу ждать и открываю дверь и попадаю в какой-то подвал. Мне даже наплевать на то, что я в этом подвале или хуже, что на этом планете кроме нас есть и другие люди. Мне наплевать на все, что сейчас окружает меня и, что я через дверь попадаю в неизвестное место. Мне лишь нужно найти её. Я сразу выхожу из этого дома и начинаю искать ее. Я хожу по улице не знаю куда, и все эти люди со странными выражении глаз смотрят на меня и, чтобы не быть в центре внимания я надеваю на себя капюшон. Я не знаю куда иду и не знаю, где я сейчас. Но вдруг вижу пожар. Как говорю мне безразлично все то, что происходит вокруг меня. Я хочу пройти мимо, но одна девушка начинает кричать имя Мария. Я не понимаю, что находит на меня…. я быстрым темпом бегу к этой девушке и начинаю задавать ей вопросы:
– Там, Мария? – не в состоянии дышать спрашиваю ее. Я начинаю описывать ей Марию. В стремлении ищу ее, но когда оказывается, что в этом доме, тоже такая девушка по имени Мария, то я с надеждой прошу, чтобы ей не было она.
– Да, это моя сестра Мария, – в слезах отвечает она. Когда я узнаю, что это она, то я хочу побежать в этот дом и спасти ее. А если не смогу, то ничего не потеряю. Умру вместе с ней. И в этот миг, когда я хочу войти внутрь, то меня кто-то хватает за руки.
– Отпустите меня! – кричу я, – Там девушка и мне нужно ей помочь! Да отпустите, – нервным голосом ору я.
– Парень успокойся, – говорит кто-то в форме пожарного. Но я все-таки продолжаю попытки войти внутрь… но бессмысленно. И через несколько секунд я вижу, как из дома вытаскивают мёртвое тело.
– Это не она, это не она! – с надеждой говорю я себе, но потом слышу крик.
– Мария, нет! – это крик ее сестры. Я беру за плечи пожарного и говорю:
– Это не Мария, это не Мария! Пожалуйста, скажи мне, что это не она? – в слезах говорю я, и хочу, чтобы кто-то сказал мне, что я прав.
– Прости парень. Мне, правда, жал! – печальным взглядом говорит он.
– Убери свои грязные руки. Тебе что платят, чтобы ты сказал, что тебе жаль или помогать людям! – бешеным голосом срываюсь я.
– Парень успокойся, – говорит другой мужик в таком же форме.
– Отпустите меня! – кричу я, – Отпустите, пожалуйста! – я вижу, как двое вытаскивают тело Марии. Я не думал, что это, правда она. Или может быть, я лишь хочу дать себе надежду. – Дайте мне на нее посмотреть, – и уже с потерю надежды говорю я.
– Она в не хороший форме, – говорит мужик, который вытаскивал ее тело.
– А мне наплевать! – с резкостью и грубостью твержу я, – Дайте!
Я смотрю на нее, но не узнаю. Она и вправду изуродовано. Я потерял ее и это навсегда. Почему жизнь так сурово поступает со мной. Может я совершил что-то, и поэтому судьба отвечает мне так резко. Разум говорил, что этот день наступит, но я надеялся, что через лет 50. Я продолжаю смотреть на нее и думаю: «И вот я дошел до своей цели, но это не то, чего я ожидал. Я нашел ее, но и потерял. Как можно найти и одновременно потерять? А может быть это и есть жизнь. Ты думаешь, что вот, наконец-то я сделаю это, и уж никто не сможет помешать мне, кроме конечно смерти. Жить, чтобы умереть… странная сочетание этих двух слов. На самом деле жизнь уникальное явление. Представьте, что вы можете сделать в вашем жизни. Не только то, что как правило делают большинство из нас, а нечто больше. Каждый из вас может повернуть наш мир и в правильном направлении и наоборот, но это не имеет никакого значения. Главное в том, что все мы не похожи на друг друга. Сейчас я вам читаю вроде лекции, что все мы разные, у всех нас есть то, чего нет ни у кого другого. Короче, у всех нас есть цель, стремится к чему нибудь. Но не у меня. В тот миг у меня был весьма прекрасный сюжет. Когда я думал, что нашел ее, то у меня как будто в голове зависла какие-то мысли. Вроде: я и Мария поженились, у нас трое детей (двое мальчиков и одно дочурка) и все мы живем долго и счастливого. Ну, вот что у меня есть сейчас. Только мысль, что у меня ничего этого не будет. Я стою рядом с ней и смотрю на ее бледное лицо, но все-таки не могу представить себе. Я завидую тебе и всем, потому что у тебя, у всех вас есть цель, а у меня… Лишь надежда, что все это сон. Что вот я проснусь, а рядом будет она. Я обниму ее и скажу, как сильно люблю ее.
– Мария, ты самая красивая девушка, которую я когда-то встречал. И твое нынешнее состояние даже не может отклонить это. Я люблю тебя, и всегда буду любить, – говорю я, думая, что все это лишь сон, а надежда продолжает наполнять мою душу.
Часть XX Неисправимо
Ну вот! .... Я вижу, как они ставят ее тело в машину скорой помощи.
– Стойте! Я еду с вами, – твердо заявляю я и сажусь в машину вместе с ней. Сейчас вы думаете: «Что с этим парнем? Сидит вместе с трупом». Знаете что, сидеть вместе с человеком, к которому испытываешь то, чего никогда и не чувствовал совсем не жутковато. Правда, я смотрю на ее уродливое лицо, но я по-прежнему вижу ее прекрасные и таинственные глаза. Вижу ее и помню все те минуты, которые я проводил вместе с ней. И бессознательные, и нормальные, если можно так выразиться. – Я всегда буду любить тебя Мария. Вот мое сердце бьется вместе с твоим в последную минуту, оно слышит его трепетание. И хоть ты никогда не окроешь глаза и не взгляннишь на меня, я навсегда запомню твое дыхание… Люблю и ненавижу, а сердце бьётся когда видит твои безжизненные руки. Тебя сердце никогда не забудет! – анемичным выражением лица говорю я.
И вот мы уже добрались в больницу. Они резко открывают дверь и начинают вытаскивать тело Марии, а я начинаю идти за ними. Они вставляют ее в лифт.
– Куда вы ее видете?
– Парень тебе нельзя сюда, – говорит один из людей в белом халате. Дверь лифта закрывается.
– Постойте! – начинаю кричать я. Я стою на месте, как психопат и смотрю в оба, а потом начинаю бежать по лестнице, которое рядом с лифтом. И вот я на третьем этаже, поскольку я видел на какую кнопку нажал доктор. Я бегу прямо к двери лифта. Бегу и одновременно думаю о ней. И вот я уже на месте и дверь открывается. – Куда вы ее видете? – на этот раз наглость выскальзывает из меня.
– В операционную, – отвечает один из докторов.
– В операционную? – с ухмылкой выговариваю я. Вы не представляете, что я сейчас ощущаю. Невероятно я снова увижу ее, и она тоже увидит меня. – Она жива?
– Нет. Просто это ее последнее желание. Она принимает участие в обмене органом, – отвечает доктор. После этих слов я стою на месте неподвижно. Улыбка внезапно исчезает, но слезы продолжают оставаться. Знаете, что значит иметь одну секунду, которое может изменить всю вашу жизнь, но уже второю секунда заставляет осознать, что это лишь миф.
Я стою и вижу, как ее передвигают. Вижу, как она проходит мимо меня. Я боюсь поворачиваться… Боюсь! А может быть это последний раз, когда я вижу ее. Я начинаю кричать от испуга. Кричу так сильно, что от этого я падаю на пол.
– Почему!?!– ору я во весь голос.
– Что с тобой? – спрашивает один из медсестер. Я игнорирую этого человека и начинаю бежать за ней. Она уже в операционном, но я все-таки вхожу внутрь.
– Мария я с тобой. Я люблю тебя. Мария, я знаю… Ты слышишь. Я люблю тебя.
– Кто ты? Немедленно покинь палату, – негуманно приказывает доктор.
– Мария, я люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, ради нас… Ради меня. Не уходи.
– Вызовите охрану! – второй раз приказивает доктор. И на этот раз ему посчастливилось. Один человек берет меня за руки и питается вышвырнуть меня из операционной и ему это удается.
– Парень извини, но тебе нельзя туда, – говорит охранник.
– А мне и не нужно, я буду ждать ее здесь, – уверенным голосом говорю я. Но оказывается, что меня вышвырнули не только с операционной, но и с этого отдела, поскольку, как оказывается туда нельзя было войти. И вот я сажусь на скамейку, которое рядом с дверью, откуда меня прогнали.
Я сижу и пытаюсь не думать. И кажется, мне капельку удается. Я сижу и затихшим взглядом смотрю вперед. И вдруг ко мне садиться какая-то девушка, но все-таки я продолжаю молча сидеть и …
– Что случилось? – внезапно спарашевает меня незнакомка, но я игнорирую ее. – А я тебя, кажется, не знаю. Кто ты? – продолжает задавать вопросы эта девушка и внимательно смотрит на меня, но ей не удается взглянуть мне в лицо, потому что, как сказал у меня на голове капюшон, который я надел, чтобы не быть в центре внимания. И я все-таки продолжаю ничего не отвечать.
– Стой! Что ты делаешь? – говорю я ей, потому что она пытается снять с меня капюшон.
– Извини. Так значит, у тебя все-таки есть дар речи, – говорить она и продолжает, – Если ты не хочешь говорит, то тебя и никто не заставляет, – после этого настало тишина, а она продолжает сидеть рядом со мной. Но тишина долго не продолжалось. – Знаешь, моя лучшая подруга исчезла на полдня, а когда вернулась, то попала под машину, – говорит она.
– Хоть бы было так! – безрассудно говорю я.
– Что? Я тебе рассказываю, а ты… Так, почему я рассказала все это тебе? – рассерженным голосом говорит она. Затем она встает, чтобы уйти, но…
– Знаешь, почему я здесь? – в неведении говорю я. После чего это девушка останавливается и опять садится на скамейку. – Я влюбился в одну девушку, если бы это можно было назвать любовью. Я ощущал то, чего и некогда не чувствовал. Наши чувства были взаимны, но произошло что-то и она ушла. Я искал ее везде и нашел. Она лежала без сознания. Я отвез ее в безопасное место, где никто не мог бы помешать нам. Там мы признались друг другу. И, кажется, что конец…. Но нет!!!! Я опять потерял ее. Она обещала мне, что вернётся, но я не мог ждать ее. И вот я пришел сюда, чтобы найти ее и, чтобы больше никогда не отпустить. Знаешь что случилось?
– Что? Ты нашел ее? – легкомысленно спрашивает она.
– Да, я нашел ее, но она уже была мертва. Знаешь где сейчас она? – второй раз спрашиваю я, но нет понятии, почему я задаю незнакомке вопросы, на которых у меня есть ответы. Это девушка молча в слезах продолжает смотреть на мена, хотя не видит моего лица. – Значит, не знаешь… А я тебе скажу. Сейчас она на операционном столе и из нее вытаскивают органы.
– Пожалуйста, прости меня, – вдруг это девушка начинает плакать.
– За что? – спрашиваю я, как будто все мои слова лишь неудачные фразы из неудачных фильмов.
– За все. Что я тебе наговорила, – говорит незнакомка и не в силах успокоиться продолжает, – Извини, мне нужно идти, – и в слезах она уходит. Наверняка все то, что я рассказал ей затронула ее. Хотя меня это действительно не волнует, но в конечно счёте она та единственная, которой я рассказал о своих страданиях. Правда, короткое содержание, но хотя бы рассказал.
Сейчас я сижу один и смотрю на дверь, который передо мной. Не знаю почему, но я встаю. Человек встает, но не знает почему. Если бы этот человек был парализован, и если бы он встал, то это можно было понять.
Я встаю и у меня такое напряжение чувств, будто я должен открыть этот дверь. Это вроде ощущение адреналина. Представьте себе: человек идет по пустыне голыми ногами. Все его ноги в крови, но он продолжает идти. И такое ощущение у меня. Я иду к двери, беру замок и поворачиваю. И в этот момент, когда я хочу открыть дверь, то какой-то парень захлопывает дверь своим рукой.
– Что ты делаешь? – спрашивает меня он. Но я ничего не отвечаю на его вопрос и начинаю бежать. Уже второй раз бегу в этом больнице. Бегу, как сумасшедший и сталкиваюсь с той девушкой, которой я рассказал обо мне и Марии. И вот я натыкаюсь на нее и мы вместе падаем. Она смотрит на меня и видит мое лицо, а я странными глазами смотрю на нее. Но все-таки я поднимаюсь и продолжаю бежать.
И вот я уже на улице. Я выхожу из больницы и иду к тому дому, где умерла Мария. Где все мои страдания и вправду начались.
В больнице
– Эмм, ты знаешь, кто он?
– Вроде нет, – сомнительным голосом отвечает она.
– Ладно, давай зайдем внутрь, может Мария уже проснулась.
Знаете, что все это означает. Та девушка, которой Майкл рассказал о своих страданиях была Эмма, а тот парень, который закрыл дверь рукой был Кларк. И та дверь, куда Майкл смотрел и, в конечном счете, хотел открыть была дверь к палату, где лежала Мария.
Часть XXI Похороны
Через два дня состоялись похороны Марии. И вам будет интересно узнать, что я делал за эти два дня. Я просто сидел у того дома, где был пожар и напивался. Напивался, чтобы забыть то, что произошло за тот день. Тот день был самым лучшим, но и самым ужасным за всю мою жизнь. Я нашел свою любовь, а через несколько часов потерял. Потерял навсегда. Я и правду не знаю, что я буду делать. Не знаю. Я даже понятия не имею. И если тогда у меня был хоть капелька надежды найти ее, то теперь у меня ничего. И вот я нахожусь на похоронах Марии и издалека вижу, как люди приходят и ставят цветы. А я стою издалека и вижу всех их. Когда все уже уходят, то я подхожу к ее могиле.
– Зачем ты со мной так поступила? Почему так подло? – громко ору я, – Ты же обещала вернуться. Мария, почему? Я же люблю тебя… – и на этот миг шепотом произношу я смотря на ее могилу… вспоминаю все минуты, которые я проводил с ней. И все эти часы, минуты и, конечно же, секунды были прекрасными, которых я когда-то пережил за всю свою жизнь. Но, тем не менее, я продолжаю кричать на нее. – Знаешь что! – отчаянным голосом заявляю я, – Я тебя не люблю, потому что ты не Мария. Она обещала мне вернуться и я буду ждать ее в том месте, где мы впервые встретились. Я буду ждать ее. Я буду ждать год и, если она не вернется, то я приду к ней.
Я встаю на ноги, как ни в чем не бывало и ухожу с ожиданием, что она вернется. Хоть разум говорит, что мертвые не возвращаются, но все-таки это не помешает мне. И вот я уже стою на пороге того дома, откуда я попал сюда. Я вхожу в дом и уже стою перед дверью подвала. Открываю ее и вхожу внутрь. Я стою впереди дверцы шкафа и внушаю себе, что она действительно вернется. Правда я видел, как из нее вытаскивали органы, но это не имеет значение. Я знаю, что она сдержит свое слово и вернется. Ну, вот я открываю дверь шкафа и вот уже в клубе. И первым, что я вижу это Адам.
Часть XXII В Больнице
Я просыпаюсь. Открыв глаза, то я вижу, что вокруг меня всё белое. А потом вижу, что рядом со мной мой отец, Кларк и Эмма.
– Мария, как ты себя чувствуешь? – испуганным видом спрашивает мой отец.
– Хорошо, – удивительным взглядом отвечаю я, – А где я?
– Ты не помнишь? – спрашивает Кларк.
– Нет… Последнее, что я помню это то, что готовилась к вечеринке. А что случилось, и как я сюда попала?
– Ты попала под машину, – говорит Кларк.
– Под машину? Как? Как все это случилось?
– Ты бежала к дому … – не закончив предложение, говорит Эмма. Как только она хотела рассказать Марии всю правду, Кларк перебил ее.
– Это просто недоразумение, – говорит он, – Был виноват Чарли, а ты просто жертва.
– Чарли? – спрашиваю я.
– Да, но это уже не важно. Теперь самое важное твое здоровье, – говорит Кларк, а я смотрю на него и понимаю, почему я его люблю. Знаете что, мне кажется, что Кларк причина моей жизни.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – взамен говорит он.
После этих слов мой папа просто выходит из комнаты, так как не может смириться с мыслью, что я люблю Кларка и он меня тоже. После отца из комнаты выходит Эмма, и мы остаемся вдвоем.
***
– Почему Кларк не дал мне сказать Марии, что с ней случилось? – говорю я отцу Марии или кратко Заку.
– В этом он был прав. Сейчас не надо тревожить Марию, – серьезным голосом отвечает он. Однако я думаю, почему Кларк не дал мне сказать Марии правду. В этот момент, когда я хочу понять все это, то к нам подходит доктор. – Доктор, с Марией все будет в порядке? – обеспокоенным голосом спрашивает Зак.
– Да, у нее временная амнезия и через несколько дней ее можно будет выписать, – хотя я и, правда, не понимаю, почему Кларк не дал мне сказать Марии всю правду, ведь в этом ничего нет. Доктор говорит, что моя лучшая подруга скоро поправится, а я думаю о другом. А может быть я не права. Может быть, если я расскажу Марии, то она и правда начнет себе чувствовать плохо и может быть Кларк знает, что он делает, и все-таки я решаю пока не рассказать ей правду.
Часть XXIII Почему именно со мной?
Как говорю, первым, кого вижу это Адам. Я смотрю на него и его как будто и нет. Вижу своими глазами, а говорю, что нет.
***
– Ты нашел ее? – тревожным голосом спрашиваю я.
– Да, – отвечает от.
– А где она?
– Нет, – спокойным голосом говорит Майкл.
– Майкл, я тебя не понимаю. Ты сейчас нашел ее или нет?
– И да… И нет
– Я и вправду не понимаю.
– Я ее нашел, но сейчас ее нет, – идиотским выражением лица говорит он. А я удивленым взглядом смотрю на него и не понимаю, что он несет.
– Извини, но я тебя не понимаю.
– Ты что не понимаешь!… Ее больше нет! – бешеным голосом начинает кричать Майкл. Я смотрю на него и не верю ему. Как можно говорить с человеком, и после одного часа…. ее больше нет. И вот сейчас я понимаю, что значит ценить каждую секунду своей жизни. Я смотрю на Майкла и не знаю, что ему сказать. А Майкл просто стоит, а из его глаз льются слезы, но ему как будто параллельно на все это.
– Прости меня…
– Почему?
– Ведь ее больше нет.
– Она придет, просто нужно ждать, – с самообманом говорит Майкл и продолжает, – Я сказал ей, что если она не придет, то я пойду за ней. И дал ей около года. Я буду ждать ее именно здесь, – Майкл говорит с таким уверенностью, что этого и вправду произойдет. Он говорит с такой интонацией, как маленький ребенок. Вроде того, что у этого ребенка отнимают леденец и этот же ребенок думает, что этот самый леденец сам по себе вернется. Я не верю своим ушам, что это говорит мой друг. Он как будто.… Не знаю. Кто он такой? Я не узнаю его. Как будто все, что я знаю о нем это не правда.
– Майкл, ты слышишь меня? – озабоченным видом спрашиваю я.
– Да, а что? – слезами в глазах, но с улыбкой на устах отвечает он.
– Ее больше нет и ты должен смириться с этим мыслю, – с болью в душе говорю я, ведь я должен сказать ему правду, так-как он мой друг и я не могу видеть, как он страдает.
– Нет! Нет! Ты не должен сказать мне ее есть или нет. Я говорю, что буду ждать ее здесь год, значит, буду. И ты, и никто не сможет помешать мне, – резким интонации голоса заявляет он.
Майкл садится за барную стойку и начинает пить, а я просто стою и не веру, что это он. Фактически, вы не можете представить себе, что это значит. Когда друг у которого из нас нет биологических связей, начинает напиваться, а ты просто стоишь рядом и не знаешь, что делать. Мне очень тяжело видеть его в таком состоянии. Но самое главное в том, что я не знаю, как оказать ему поддержку. Я и правда не знаю, что мне делать, и я не знаю, что с ним творится. И от незнания я подхожу к нему. Сажусь рядом с ним, и мы вместе начинаем выпиваться: он за Марию, а я за двоих.
Часть XXIV Дом
Я лежу в постели, и вдруг в комнату входят Кларк, мой отец и доктор и у всех них на лицах улыбки.
– Что случилось? – с интересом спрашиваю я.
– Тебя уже можно выписать из больницы, – с улыбкой говорит доктор.
– А когда я все вспомню?
– Это временно и с каждой минуты у тебя может вернуться память, – отвечает доктор.
Я не знаю радоваться мне или наоборот, по крайном мере я не знаю, что случилось со мной течение того полдня. Может быть я стала суперменом и спасала людей. Или может быть меня выпустили из банта или я запланировала побег из него и стала серийной убийцей. А может быть я стала актрисой и в фильме, где я снималась, то меня застрели настоящей пулей. Просто случайно! Я, правда, не знаю, как мне это воспринимать. Как будто у меня и не было того дня. Но все-таки я очень рада, что меня уже выписывают. Я никогда не понимала, почему люди так с нетерпением хотят покинуть больницу и никогда не знала, почему говорят, что лучше умереть, чем опять попасть в больницу. Но сейчас я это понимаю. Не потому что в больнице к вам обращаются очень плохо или, что все грубят тебе, а потому что все эти люди не твои. Ну, конечно же, что люди не принадлежат никому. Ведь они не продукты, которые с помощью денег можно купить или просто взять на акциях. Просто ты дома чувствуешь намного лучше, потому что тебя окружают люди, которым и вправду больно за тебя, если даже ты палец проколол иглой. Кратко говоря: лучше места, чем дома нету.
Ну, вот прошли два дня и меня уже выписывают из больницы. Доктор говорил мне, что это временно и, что скоро я все вспомню. Но я не знаю, хочу ли этого или нет.
Я стою около двери больницы, и мне так хочется выйти оттуда. Наконец я делаю это. Я перешагиваю эту черту. Все то, что окружает меня выглядит таким естественным. Ветер, который так нежно играет с моими волосами. Воздух, который такой чистый, как новорожденный. Или листья, которые так нежно падают, что тебе кажется, что все это ты чувствуешь своим телом.
Около больницы стоит машина моего отца. Кларк помогает мне добраться до машины.
– Мария, прежде чем ты сядешь в машину, мне нужно тебе кое-что сказать, – неожиданно говорит он.
– Что? Кларк ты меня пугаешь.
– После того, как мы отвезли тебя в больницу, то в тот вечер в доме Чарли был пожар.
– Что? Никто не пострадал… Да? Кларк, скажи! Все же живы? – нервным голосом спрашиваю я.
– Мария… Мария мертва, – с печалью в глазах говорит Кларк.
– Что? Нет! Нет! Этого не может быть, – истерическим голосом говорю я и чувствую как слезы начинают медленно капать из моих глаз. Не в силах принять все это за чистую правду, мой мозг отключает функцию ног и я падаю, как неведомый метеорит из неба. Но Кларк быстро ловит меня и я крепко обнимаю его. Не в силах сопротивляться своему телу я начинаю выливать все эмоции на его плечи.
Через несколько секунд из больницы выходит мой отец и подходит к нам.
– Мария, как ты? – но я ничего не произношу, – Ты что рассказал ей? – на этот раз вопрос адресован не мне.
– Мне нужно увидеть ее, – Кларк помогает мне сесть в машину. У руля сидит мой отец, а позади я с Кларком. Они везут меня на кладбище. Ну, вот я вижу ее могилу. Она была моей подругой, а сейчас ее нет. Мне больно признается, что ее уже нет. Я всегда избегала кладбищ. И причина была смерть моей мамы. Я обещала себе, что больше не появлюсь здесь. Но, а что я сейчас делаю? Стою перед могилой моей подруги, и я больше не могу оставаться здесь, потому что это выше моих сил. И опять я сажусь в машину, и мы отправляемся домой. Всю дорогу я думала о смерти Марии, и правда не могу признаться себе, что ее больше нет. Я сижу рядом с Кларком и не знаю, почему, но я не представляю свою жизнь без него. И всю дорогу я все думаю, чтобы я делала, если бы его и не было. Может быть, и меня тоже бы не было. В этих минутах он всегда со мной. Может поэтому Кларк является моим одним. Я всего лишь хочу представить себе этот кадр, но не могу. И это значит лишь одно: у меня нет будущего, если Кларк не рядом со мной. Ну, вот я уже стою на пороге моего дома, и мне хочется, как можно скорее зайти внутрь, не зная почему. У меня такое чувство, что… Даже не знаю что, и не особо воспринимаю это серьезно.
Кларк открывает дверь дома и я вхожу. Входя внутрь дома, то я вижу Эмму, друзей, несколько соседей и, конечно же, мой брат Бен и ещё кого-то, наверняка тоже сосед. Короче все люди в нашем городе в моем доме. Конечно же, дом выглядит скромным, это можно было предсказать, но на переднем части дома есть надпись «С Возвращением». Наверняка это была идея Бени, поскольку он еще мал и не понимает, что творится вокруг него. Не знаю почему, но я хочу обнять своего брата так сильно, как будто я его не видела несколько дней. И вот я обнимаю его. Не знаю почему, но когда я обняла Бена, то почувствовала облегчение.
– Мария, пожалуйста прости меня, что я тогда не спросил тебя, когда вышел из дома?
– Что?
– Ничего, – вмешивается мой отец строго посмотрев на Бена. Но я настолько бессильна, что даю понать, что и ничего не заметила.
– Мария это тебе, – нежным, но мужественным голосом говорит Бен.
– Спасибо, – говорю я, поцеловав его в щеку. Я открываю маленькую коробку, которая синего цвета, и внутри вижу цепочку с буквой М. – Спасибо Бени. Я так тебя люблю, – искренним голосом говорю я.
– Это первая буква твоего имени: Мария (или…) А почему ты плачешь?
– Просто я так рада видеть тебя, братишка, – я очень хочу остаться здесь, вместе с моими родными, но не могу, потому что чувствую себя не так уж и хорошо или просто притворство, чтобы никто не видел слезы в моем душе, которые я еле-еле скрываю. – Эмм, пожалуйста, поможешь мне добраться до моей спальни! – с грустью в глазах прошу я.
– Да конечно! – нежным голосом говорит Эмма и помогает мне подняться по лестнице. Мы уже около двери моей спальни и она открывает дверь. Открыв дверь моей спальни, то я чувствую себя, как птенец в своем гнезде.
– Эмм, пожалуйста, оставишь меня?
– Разумеется!
Я чувствую себя так слабо, что и не помню как засыпаю.
Часть XXV Почему?
– Пожалуйста, нет! Пожалуйста, нет! Не оставляй меня! Пожалуйста, нет, Кларк. Постой! – бешено кричу я.
– Я здесь, Мария, проснись, – легким тоном голоса говорит Кларк. Я открываю глаза и вижу Кларка. Я смотрю на него и вижу другого, но не знаю кого. Даже я не понимаю, что несу.
– Пожалуйста, принеси мне стакан воды, – испуганным голосом прошу я… Я прошу Кларка принести мне стакан воды, но мне этого и не хочется. Но я не понимаю.... Тогда почему?
– Сейчас! – милым голосом говорит он.
Я видела сон, но не знаю в каком жанре. Человек видит сон не знает, что это. Вот как, например ты сейчас находишься в кинотеатре и после просмотра фильма тебя спрашивают, что как тебе понравилось фильм, а ты смотришь на этого человека и идиотским выражением лица говоришь: «ЧТО?»
Я видела сон, где была только я и все вокруг меня было темным. Я стояла неподвижно, а руки у меня были связаны, а тем боле в крови. Но все-таки я стояла неподвижно… Человек видит сон в жанре ужас, но не как не реагирует. Я стояла, и вдруг ко мне из ниоткуда подошел Кларк. Он хотел помочь мне развязать руки. Он разговаривал со мной, но я просто стояла и видела его, но не зная кого. Позади Кларка был кто-то еще. Он подошел ко мне. Мы стояли против друг друга, а Кларк просто развязывал. Как будто была голограмма. Я видела его, но притом и не видела. Он подошел ко мне и я почувствовала, как он поцеловал меня в лоб, но я не видела его лица. После этого он просто ушел и я начала истерично кричать. Я начала бегать за ним в слезах, но Кларк не дал мне этого. Он обнял меня, как можно крепче и я стала плакать у него в объятиях. Я видела, как он исчез во тьме. Но я не знаю, кто он и почему я плакала за ним!!!
Не знаю, что находит на меня, но я вдруг начинаю чувствовать нечто, но не знаю «Что?» Человек чувствует что-то, но не знает что это. Опять идеотский вопрос и опять похожий ответ! Это вроде… Вроде того, что вот, например, ты сейчас находишься на необитаемом острове и чувствуешь что-то вроде голода, но ты не знаешь об этом. Как человек не может знать, что он голоден? А может быть, когда он умрет, то хоть в тот момент узнает об этом. Правда, немного поздно, но хотя бы.
Этот сон был очень странным. И я не понимаю, почему у меня были связаны руки, а притом в крови. А Кларк? А он?.... не знаю даже кто. И когда я думаю об этом, то в комнату входит Кларк и в руке у него стакан воды.
– Это тебе, – приятным голосом говорит он.
– Спасибо.
– Что случилось? – обеспокоенным голосом спрашивает меня Кларк.
– Ничего, – говорю я. Мне кажется, что так будет лучше, но не знаю почему. Ведь я никогда не скрывала ничего от Кларка.
«Я не понимаю, что со мной творится. Почему какой-то идиотский сон имеет такое влияние на меня. Я знаю, что каждый сон имеет свое значение. Тогда у этого, какое? А если это не сон, а реальность. Может быть это тот день, которого я и не помню. Доктор говорил, что в каждую минуту у меня может восстанавливаться память. Я не знаю. Я боюсь. Если это не сон, а реальность, тогда кто этот парень. Я ведь никогда его не видела. Постойте!», – расширениями глазами думаю я и вдруг понимаю, – «Так как мы живем в маленьком городке, вскоре, мы являемся единственными жителями планеты Земля, тогда у меня есть ответ на свой же вопрос… Человек задает себе вопрос, у которого и у него есть ответ. Это лишь сон, так как этого парня и не существует на самом деле». После этого я смотрю на Кларка и чувствую облегчение. Я вижу, как он открывает рот, но ничего не слышу. Но все-таки я продолжаю смотреть на него, как будто у меня установлен режим зомби.