О.Ю. Березенкин
Власть в гитлеровской Германии: структура и персоналии

Полная версия

© О.Ю. Березенкин, 2024

ISBN 978-5-0064-3203-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

За прошедшие десятилетия после окончания Второй мировой войны продолжает оставаться актуальной проблема изучения государственного и общественно-политического строя гитлеровской Германии. Долгие годы советские люди в целом достаточно плохо себе представляли, что из себя представляла система власти в «Третьем рейхе»¹, и кто возглавлял «проклятую орду», разгромленную в той самой кровопролитной, и в то же время самой героической войне в истории России. Идеологическая машина КПСС на протяжении десятилетий доказывала, что система власти и управления в Германии 1933—1945 гг. представляла собой диктатуру «наиболее реакционных и наиболее агрессивных кругов монополистической буржуазии», а Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) была лишь выразителем их интересов. В целом, существовавший в это время в Германии государственно-политический строй определялся как «фашистский режим» – открыто «террористическая диктатура, направленная на подавление всех демократических свобод и прогрессивных движений». Его основными чертами при этом назывались: насилие, культ вождя, тотальная власть государства, всеобщий контроль над личностью, милитаризация всех сфер жизни общества, агрессивная внешняя политика, воинствующий антикоммунизм, расизм, шовинизм. Таким же образом в массовое сознание внедрялась идеологема, что гитлеровское руководство, погнавшее миллионы немцев на фронты мировой бойни, представляло собой банду патологических убийц и грабителей, о которых и говорить особо нечего.

Во время войны для фронтовиков и тружеников тыла не было никакого дела до особенностей устройства нацистского партийного государства. Как говорил один из героев фильма «Белорусский вокзал», на фронте было всё ясно: «вот враг, рядом свои, и наше дело правое…". В то же время официальная советская пропаганда и во время войны, и на протяжении последующих двадцати лет продолжала изображать высокопоставленных деятелей нацистского режима, как и немецко-фашистских захватчиков в целом, в достаточно карикатурном виде. Подобный подход вызывал нарекания со стороны ветеранов и определенной части советской интеллигенции, поскольку тем самым умалялось значение победы и совершенного советским народом подвига, ибо, как писал известный советский поэт Константин Симонов, «чем враг сильней, тем больше наша слава». Ситуация изменилась после прихода в 1964 году к власти брежневского руководства, когда в арсенале идеологической машины КПСС тема победы советского народа в Великой Отечественной войне чем дальше, тем больше стала занимать очень важное место. В то же время, если в период хрущёвской «оттепели» начали выходить достаточно интересные научно-публицистические исследования по истории гитлеровской Германии, в том числе и переведённые работы зарубежных авторов, стали издаваться материалы Нюрнбергского и последующих процессов, то с середины 60-х годов происходит свёртывание изучения темы «Третьего рейха». В 1970—1980-е годы коммунистическое руководство проводило политику регулярного издания пустых и малосодержательных исследований, причём одних и тех же авторов. Основная проблематика данных «трудов» вертелась вокруг двух основных тем: преступления гитлеровского режима и ничтожество «дегенератов» высшего партийно-государственного руководства нацистской Германии.

В это же самое время со второй половины 60-х годов на телевидении стали выходить достаточно интересные кинофильмы о Великой Отечественной войне, лишённые тогдашних пороков официальной советской историографии и заставлявшие задуматься над тем, что из себя представлял Третий рейх. Особое место в ряду этих кинолент занял вышедший в 1973 году на телеэкраны фильм «Семнадцать мгновений весны», в котором на проблему гитлеровской системы власти и персоналия нацистских бонз было обращено самое пристальное внимание. Снятый по одноименной повести известного советского писателя Юлиана Семёнова фильм, являл собой попытку серьёзно разобраться с нацистским режимом и его вождями и дал в целом отличную от привычной картину гитлеровской Германии. Несмотря на огромное количество фактических ошибок и всякую рода неправды, эта кинокартина пробудила немалый интерес в советском обществе к «Третьему рейху». В то же время существенных перемен в подходах к освещению этого вопроса в официальной советской историографии не происходило. До падения диктатуры КПСС научное изучение вопроса о структуре нацистского режима и его вождях представляло собой в целом удручающее зрелище. В отличие от стран Запада, где перманентно издавались сотни и тысячи исследований по истории нацистской Германии, в СССР появление таких работ носило эпизодический характер. Подавляющее большинство из них отличалась не научной, а пропагандистской направленностью, призванной подчеркнуть всё ничтожество побеждённого врага. Подобный подход, обозначившийся ещё во время Великой Отечественной войны и бывший вполне оправданным обстановкой военного времени, по прошествии десятилетий стал представлять собой явный анахронизм. В послевоенный период в СССР изучение истории нацистской Германии советскими властями не поощрялось. Отчасти это можно объяснить возникавшими опасениями, что у людей могут возникнуть ассоциации и параллели между партийным государством в гитлеровской Германии и в СССР. Данная политика в определённой степени объясняется тем, что в обстановке «Холодной войны» во враждебных странах Запада стала активно пропагандироваться идея о сходстве режимов в СССР и Третьем рейхе для дискредитации существовавшего в Советском союзе строя. Эту идею разделяла и определённая часть т. н. «диссидентов» внутри страны.

С крахом диктатуры КПСС в 1991 году, снятием всяких запретов и табу на публикации, посвящённые рассматриваемой проблематики, на русском языке стали выходить исследования по истории Третьего рейха, публиковаться всевозможные источники, главным образом воспоминания германских политических, государственных и военных деятелей. Появились и издания энциклопедического характера, среди которых наиболее информативными являлись справочники и энциклопедии К. А. Залесского. Однако, построенные по алфавитному принципу, издания подобного рода не давали достаточно чёткого представления о структуре власти в Третьем рейхе; данная проблема попросту «тонула» в изобилии содержавшемся в них информационном материале. В биографических справочниках крупные исторические персонажи перемежались с множеством второстепенных, а в энциклопедиях их жизнеописания чередовались с массой прочей разнообразной информации в целом по истории гитлеровской Германии. В обоих случаях читателю довольно затруднительно было разобраться с тем, что представляла собой гитлеровская система власти, и кто был кем в Третьем рейхе.

В настоящей книге предпринята попытка представить историю возникновения и развития системы власти в гитлеровской Германии, её характерные черты и особенности, структуру партийно-государственной вертикали власти нацистской Германии и фигуры, возглавлявшие наиболее важные её составляющие. Таким образом реализован принципиально отличный от других подобных изданий подход: даётся пирамидальная структура власти, а исторические персонажи располагаются на различных гранях этой пирамиды. Следует также отметить, что в настоящей книге данные приводятся только на руководителей, находившихся на высших партийных и государственных постах в нацистской Германии в 1933—1945 гг. В него не вошли те, которые таковыми не являлись, как, например, промышленники и полководцы, деятели искусства, науки и культуры. Кроме того, указываются наиболее важные сведения о занимаемых данными деятелями постах в соответствующих областях государственного и партийного управления, поэтому опущена их биография до прихода НСДАП к власти, если только на занимаемые ими должности они не были назначены до 1933 года. Как представляющая особый интерес приводится информация относительно уровня образования, об имевшихся чинах и званиях, а также об их судьбе после краха Третьего рейха. Опущена информация и об их пребывании в статусе депутатов Рейхстага, поскольку во времена гитлеровской диктатуры Рейхстаг как парламент превратился в фикцию, а также – сведения о классных чинах и рангах этих лиц, за исключением государственных секретарей, поскольку пост статс-секретаря, как правило, занимали вторые фигуры министерств и ведомств, по сути, являясь заместителями их руководителей.

Кроме высших партийных и государственных деятелей, а также их заместителей в книге немалое место посвящено управленцам на местах: гауляйтерам, имперским наместникам (рейхсштатгальтерам) и проч., а также руководителям ведущих нацистских общественных организаций, занимавших важное место в гитлеровской Германии.

Отдельным блоком дана система управления СС, которые, возникнув как партийная структура, со временем превратились в мощную государственную и военную организацию, ставшую своего рода «государством в государстве». В виду особой важности занимаемого положения и совершенных деяний указаны все высшие руководители СС и полиции, начальники подразделений РСХА и ВФХА, а также шефы медицины СС.

Поскольку Военное министерство, а впоследствии Верховное командование вермахта являлось важнейшей частью государственной машины власти, в справочнике отдельное место посвящено высшему военному руководству Рейха, которое, правда, представлено только чиновниками военного ведомства и начальством родов войск.

Книга может представлять интерес как для историков, занимающихся Второй мировой войной, так и для широкого круга читателей, интересующихся историей гитлеровской Германии.

ТРЕТИЙ РЕЙХ: ОСОБЕННОСТИ СТРУКТУРЫ ВЛАСТИ

Захват власти НСДАП и формирование нацистского партийного государства

После назначения 30 января 1933 года Адольфа Гитлера рейхсканцлером началась новая эпоха в истории Германии. Она была ознаменована формированием жёстко централизованного националистического партийного государства, установлением тоталитарной диктатуры, перевооружением Германии и созданием мощной военной машины, захватом пол-Европы и полным крахом во Второй мировой войне.

Формирование национал-социалистического режима сопровождалось планомерным и неуклонным процессом утверждения НСДАП во всех сферах жизни немецкого общества. Проводя под лозунгом «национальной революции» политику полного захвата власти и создания национального государства, А. Гитлер и руководство нацистской партии стремились к слиянию НСДАП с государственной машиной страны. Тем не менее, процесс создания партийного государства в Германии растянулся на многие годы, хотя в основных своих чертах завершился к началу Второй мировой войны.

В отличие от Советского Союза, в котором строительство нового государства пришлось осуществлять с нуля, в Германии данный процесс проходил достаточно быстро и без особых проблем. Дело в том, что сама НСДАП к 1933 году уже представляла собой «государство в государстве» со своими министерствами и ведомствами («управлениями НСДАП»), армией (СА), охраной (СС), службой безопасности (СД) и т. д. СА и СС, а также прообразы некоторых партийных управлений появились в начале 20-х годов, но после провала попытки государственного переворота 1923 года, известной как «Пивной путч», и последовавшего вслед за этим развала НСДАП, их пришлось создавать практически заново с учетом изменения стратегии и тактики прихода к власти – переориентации с захвата власти посредством переворота на приход к ней парламентским путем. Отказ НСДАП от идеи захвата власти насильственным путем был продиктован целым рядом причин, одной из которых являлось то, что лидер нацистской партии А. Гитлер вплоть до апреля 1932 года не располагал германским гражданством и в любой момент властями Веймарской Германии мог быть выслан из страны.

Вожди «Пивного путча» 1923 года. Слева на право: Гейнц Пернет, Фридрих Вебер, Вильгельм Фрик, Герман Крибель, Эрих фон Людендорф, Адольф Гитлер, Вильгельм Брюкнер, Эрнст Рем, Роберт Генрих Вагнер

После выхода в 1925 году А. Гитлера из ландсбергской тюрьмы, где он отбывал срок за «Пивной путч», и восстановления НСДАП были возрождены партийные структуры управления и созданы новые. В последующие годы они неуклонно росли и укреплялись, появлялись новые подразделения как в Имперском руководстве НСДАП («Рейхсляйтунге»), так и на местах, ширилась сфера их деятельности. Так что к 1933 году главные управления нацистской партии в плане организации, а также в профессиональном и кадровом отношении, уже представляли собой структуры, вполне готовые к выполнению задач государственного управления. После назначения А. Гитлера рейхсканцлером их руководители со своими аппаратами возглавили соответствующие министерства и ведомства.

Процесс слияния партии и государства носил двоякий характер: с одной стороны партийные функционеры энергично и последовательно проникали в госаппарат, захватывали государственные должности, с другой – госчиновники активно стремились в ряды нацистской партии, предвкушая иметь от членства в ней соответствующие властные, политические и материальные дивиденды. Но главным при этом было утверждение диктатуры партии, обретение ею всей полноты власти, придание господству НСДАП всеобъемлющего характера.

Описанию и изучению утверждения гитлеровской партии у власти посвящены сотни и тысячи публикаций, в которых достаточно подробно рассматриваются все грани складывания нацистского государства. Тем не менее, необходимо остановиться на наиболее важных и принципиальных моментах данного процесса.

Адольф Гитлер и Пауль фон Гинденбург 30 января 1933 года по случаю назначения А. Гитлера рейхсканцлером

Вопреки господствующей точке зрения, А. Гитлер реально пришел к власти не 30 января 1933 года, когда указом рейхспрезидента Германии Пауля фон Гинденбурга унд Бенекендорфа он был назначен главой правительства, а 2 августа 1934 года. Когда стало известно, что Гинденбург находится при смерти, Имперский кабинет издал «Закон о главе государства Германской империи» («Gesetz über das Staatsoberhaupt des Deutschen Reiches»), в соответствии с которым после смерти П. фон Гинденбурга посты рейхсканцлера и рейхспрезидента объединялись и А. Гитлер, таким образом, становился главой государства. В довершение к этому объединение постов была подтверждено итогами состоявшегося 19 августа 1934 года референдума. НСДАП к тому времени уже была правящей и единственной партией в Германии, а А. Гитлеру не хватало только президентских полномочий и полномочий верховного главнокомандующего. И хотя полученные нацистами при формировании 30 января 1933 года правительства А. Гитлера три министерских портфеля не соответствовали их представительству в Рейхстаге («Reichstag»), они расценили произошедшее как приход к власти, ибо им удалось овладеть ключевым постом в Кабинете министров – должностью руководителя правительства. Данное правительство было не президентским, как ряд предшествующих кабинетов, директивно назначенных рейхспрезидентом в обход Рейхстага, а опирающимся на парламентское большинство. Однако абсолютного контроля над Рейхстагом у нацистов тогда не было.

Первый Кабинет министров А. Гитлера 30.01.1933. Сидят: Герман Геринг, Адольф Гитлер, Франц фон Папен. Стоят (слева – направо): Вальтер Функ, Ганс Генрих Ламмерс, Франц Зельдте, Гюнтер Гереке, Лютц Шверин фон Крозигк, Вильгельм Фрик, Вернер фон Бломберг, Альфред Гугенберг

Для установления своей диктатуры они приступили к ликвидации многопартийной системы. Для этого первым делом было использовано, изданное на следующий день после пожара Рейхстага (27 февраля 1933 года) «Предписание рейхспрезидента Германии для защиты народа и государства» («Verordnung des Reichspräsidenten zum Schutz von Volk und Staat»; 28 февраля 1933 года). Этот закон предоставлял имперскому правительству право ограничивать свободу личности и свободу мнений, в том числе свободу печати, свободу собраний и союзов, нарушать тайну переписки, телеграфной и телефонной связи, производить обыски и конфисковывать имущество. Данное «Предписание» предоставило правительство право использовать свою власть в землях и вводило смертную казнь за ряд преступлений, в том числе за «серьёзные нарушения спокойствия» со стороны вооружённых лиц. Этот закон был широко использован при выборах в Рейхстаг 5 марта 1933 года, на которых НСДАП получила 288 депутатских мест и образовала самую крупную фракцию. Вследствие запрета 28 февраля 1933 года Коммунистической партии Германии, запрета в июне 1933 года Социал-демократической партии, роспуска тогда же Немецкой национальной народной партии А. Гугенберга, Баварской народной партии, Немецкой государственной партии и Партии Центра НСДАП стала располагать подавляющим большинством мест в Рейхстаге.

Окончательной ликвидации многопартийности в Германии и установления диктатуры НСДАП должен был служить подписанный А. Гитлером, В. Фриком и Ф. Гюртнером 14 июля 1933 года «Закон против образования новых партий» («Gesetz gegen die Neubildung von Parteien»). В нём провозглашалось: «В Германии существует лишь одна единственная политическая партия – Национал-социалистская рабочая партия»; «всякий, кто предпримет шаги к сохранению организационной структуры какой-либо другой политической партии или к созданию новой политической партии, будет подвергнут наказанию <…>».

В развитие этого документа 1 декабря 1933 года был принят «Закон об обеспечении единства партии и государства» («Gesetz zur Sicherung der Einheit von Partei und Staat»). В пункте 1 этого закона заявлялось, что «после победы национал-социалистической революции НСДАП является носительницей германской государственной идеи и неразрывно связана с государством. Она является органом общественного права». В пункте 2 закона говорилось о том, что «для обеспечения самого тесного сотрудничества партийных служб и служб СА с общественными учреждениями заместитель фюрера и начальник Штаба СА становятся членами Имперского правительства»². После «Ночи длинных ножей» и расстрела начальника Штаба СА Э. Рема, 3 июля 1934 года А. Гитлер и В. Фрик издали «Изменение к закону об обеспечении единства партии и государства» («Änderungsgesetz zum Gesetz zur Sicherung der Einheit von Partei und Staat») с новой редакцией пункта 2, оставлявшего в качестве связующего звена между партией и государством только заместителя фюрера, которым тогда являлся Р. Гесс³.

Принятые в 1933—1934 гг. законодательные меры позволили нацистам иметь целиком и полностью подконтрольный парламент, голосующий за какие угодно законодательные акты, предлагаемые властью. Более того, законом от 23 марта 1933 года «О ликвидации бедственного положения народа и государства» («Gesetz zur Erhebung der Not und Reich»)⁴ Рейхстаг предоставил Кабинету министров право издавать имперские законы (ст. 1). При этом допускалось, что эти правительственные законы могут «уклоняться от имперской Конституции», только с оговоркой (вскоре упраздненной) «если они не имеют объектом Рейхстаг и Рейхсрат» (ст. 2). В статье 3 закона указывалось, что на имперские законы, принятые Имперским правительством, не распространяется действие статей от 68-й до 77-й имперской Конституции (т. е. на все статьи раздела пятого Конституции «Имперское законодательство»). Помимо этого, устанавливалось, что договоры с иностранными государствами и их исполнение не нуждаются в одобрении обеих палат парламента – Рейхстага и Рейхсрата (ст. 4). Таким образом, с принятием этого закона реальная законодательная власть перешла в руки Имперского кабинета. Его действие истекало 1 апреля 1937 года и далее теряло силу, но только в том случае, если гитлеровское правительство было бы заменено другим (ст. 5).

Собственно, с принятием этого закона с парламентаризмом в Германии было покончено, поскольку главная его функция как одного из высших органов государственной власти – законотворчество, оказалась теперь в руках ещё и Имперского правительства. Правда, Германия уже имела опыт управления с помощью законов, изданных исполнительной властью в одностороннем порядке. В 1930 году правительство Г. Брюнинга, не имевшее большинства в Рейхстаге и будучи не в силах провести через парламент нужные ему законы, убедило рейхспрезидента П. фон Гинденбурга вводить такие законы с помощью чрезвычайных декретов, опираясь на довольно вольное толкование 48-й статьи Конституции Германии о его праве принимать необходимые меры в случае, если в пределах Германской империи серьезно нарушены общественная безопасность и порядок или существует такая угроза. Для этого он мог временно приостанавливать полностью или частично гарантии основных прав граждан, содержавшиеся в ряде статей Конституции. Однако 48-я статья Конституции не предоставляла рейхспрезиденту права издавать в одностороннем порядке какие-либо законы. Более того, в ней вообще ничего не говорилось о законотворческих правах главы государства. Таким образом, само право издания рейхспрезидентом чрезвычайных законов (декретов) было весьма сомнительно с юридической точки зрения, к тому же для введения в действие 48-й статьи ни в 1930 году, ни позднее не существовало объективных обстоятельств (нарушение или серьёзная угроза общественной безопасности). Имперское правительство в соответствии со статьёй 77-й Конституции располагало лишь правом издания общих административных предписаний, необходимых для применения имперских законов. С принятием в 1933 году закона «О ликвидации бедственного положения народа и государства» отпала всякая необходимость в издании президентских чрезвычайных декретов. Вообще же, данный закон полностью противоречил букве и духу Раздела пятого Конституции Германской империи «Имперское законодательство», поскольку тот предполагал обязательное участие парламента в законотворческом процессе. Опираясь на этот закон, с 23 марта 1933 года до 1939 года гитлеровское правительство издало более 5 тысяч законов и предписаний, в то время как Рейхстаг – только 9 законов. С этого момента как законодательный орган власти он потерял своё значение.

В целом же, в данном случае можно говорить о процессе ликвидации характерного для демократического строя принципа разделения властей. И хотя при нацистском режиме продолжала существовать веймарская Конституция Германии, в неё с помощью подконтрольного А. Гитлеру Рейхстага было вложено совершенно новое содержание, ликвидирующее принципы демократического государства. О слиянии законодательной и распорядительной власти в Третьем рейхе говорит тот факт, что абсолютное большинство депутатов Рейхстага являлись высокопоставленными госчиновниками с партбилетами НСДАП, при этом президент Рейхстага Г. Геринг одновременно был рейхсминистром авиации, а вице-президент Г. Эссер – статс-секретарем Имперского министерства народного просвещения и пропаганды. Сам же А. Гитлер, став главой государства, оставался депутатом Рейхстага вопреки прямому запрету Конституции⁵.

Захват доминирующих позиций в госаппарате со стороны национал-социалистов происходил во всех направлениях. Так, на высшие государственные посты руководителей министерств и ведомств был назначен ряд высокопоставленных функционеров НСДАП, в большинстве своём рейхсляйтеров и других членов Имперского руководства НСДАП («Рейхсляйтунга», «Reichsleitung der NSDAP»). Данные деятели, как правило, руководили управлением НСДАП, которое занималось аналогичной министерской сферой деятельности. На посты управителей на местах: имперских наместников, президентов провинций и министр-президентов земельных правительств в основном назначались местные руководящие функционеры НСДАП, по большей части вожди областных партийных организаций – гауляйтеры. Сходные процессы имели место на районном уровне и ниже. Кроме того, происходила тотальная нацификация существовавших общественных организаций, например, профсоюзов, и создавалось бесчисленное множество новых нацистских общественных объединений. При этом во главе их ставились в основном партийные функционеры, отвечавшие за аналогичное направление деятельности в Имперском руководстве НСДАП. Они же зачастую занимали высокие посты в системе государственной власти. Так под контроль нацистской партии ставились все государственные и общественные организации и структуры. И всё это происходило по закону и в рамках действующей конституции. Так называемый «захват власти нацистами» производился как тривиальная бюрократическая процедура: верховная власть, олицетворяемая А. Гитлером, назначала на руководящие посты в системе государственного управления того, кого считала нужным. А нужным она считала назначать видных функционеров НСДАП. Те же, в свою очередь, формировали руководящий аппарат своих ведомств из членов своей партии, т. е. из нацистов. Таким образом сложилась своего рода двойственная, партийно-государственная система власти. Но, тем не менее, нельзя говорить о полном слиянии партии и государства: партия осталась партией, «руководящей и направляющей силой немецкой национальной революции», она так и не была превращена в госструктуру. Гитлеровское руководство оставило антураж демократического устройства, конституцию, парламент, выборы (за исключением президентских), референдумы. При таком устройстве является естественным, что правящая партия назначает на ответственные посты в госструктурах своих членов. Но правящей и единственной партией в Германии НСДАП стала только после насильственной ликвидации многопартийности.

Проникновение партии в государственные структуры, имевшее повсеместный характер, тем не менее, имело свои пределы. Не затронутой нацификацией была значительная часть аппарата министерств и ведомств, руководители промышленности и армии. Особенно это касалось старых кадров профессионалов. Во многом данное явление можно объяснить частичным мораторием на прием новых членов в НСДАП, действовавшего с 19 апреля 1933 до 10 мая 1939 года и затем с 2 февраля 1942 года. Его введение объясняется тем, что после прихода НСДАП к власти слишком уж много обнаружилось желающих вступить в эту «партию власти», в т. ч. лиц, раньше не замеченных в особых симпатиях к нацистам, а также явных карьеристов, готовых вступить в какую угодно партию, лишь бы она находилась у власти. И уж тем более для нацистов было нежелательным иметь в своих рядах лиц, проявивших себя в эпоху Веймарской республики на ниве борьбы с НСДАП⁶.

Высшее партийно-государственное руководство Германии после прихода нацистов к власти. Слева направо: Вильгельм Кубе, Ганс Керрль, Вильгельм Фрик (сидит), Йозеф Пауль Геббельс, Адольф Гитлер, Эрнст Рем, Герман Вильгельм Геринг, Рихард Вальтер Даррé, Генрих Гиммлер, Рудольф Гесс

Ограниченность проникновения нацистской партии в структуры государственной власти, а также в армию и промышленность объясняется отсутствием практической целесообразности в руководстве партией всем и вся, как это было, например, в СССР. Для нацистов достаточным было, что НСДАП осуществляла роль «руководящей и направляющей силы» германского общества, а принцип «фюрерства» позволял ей проводить свою политику по всей вертикали власти. Абсолютное господство партии распространялось, главным образом, на такие сферы, как политика, идеология, культура, карательный аппарат. А. Гитлер был заинтересован в максимально быстром росте германской экономики и вооруженных сил, намереваясь в кратчайшие сроки подготовить Германию к войне. Хорошо зная профессиональный и интеллектуальный уровень своих партийцев, особенно «старых борцов» (или «бойцов», «Kämpfers»), он не считал правильным проводить «национальную революцию» там, где она могла внести хаос и разброд в отлаженный механизм и в конечном итоге повредить задаче милитаризации. В сфере экономики А. Гитлер проводил политику сотрудничества с промышленниками, категорически отвергая идею некоторых партийцев о необходимости социализации промышленности. При этом он заявлял, что «бездарные рабочие комитеты» не смогут эффективно управлять заводами и фабриками. Одновременно в 30-е годы нацистами были созданы различные «сословные корпорации народа», основной смысл существования которых заключался в координации деятельности промышленников, предпринимателей, торговцев, сельхозпроизводителей, ремесленников и т. д. согласно экономической политике партии и правительства. Хотя эти структуры и находились под контролем НСДАП, их участники сохраняли значительную долю самостоятельности в своей работе.

Что же касается армии, то А. Гитлер не считал для партии целесообразным вмешиваться в дела армии, учитывая не совсем благожелательное отношение кадровых военных и аристократов к партийным функционерам. А. Гитлер полагал вполне достаточным, что он сам является верховным руководителем вооружённых сил Германии.

Таким образом, именно противодействием А. Гитлера можно объяснить ограниченность провозглашенной «национальной революции». Получив всю полноту власти, он сам был вынужден тормозить её развитие вширь и вглубь. В немалой степени именно этим объясняется разгром СА во время «Ночи длинных ножей» 30 июня – 1 июля 1934 года и уничтожение их высшего руководства во главе с Э. Ремом, ратовавшего за «вторую революцию», социалистическую по духу⁷. Левое крыло НСДАП, представленное по большей части членами СА, считало, что его отерли от пользования плодами «национальной революции». Штурмовики надеялись получить соответствующие дивиденды за их роль в победе нацистского движения, но не получив их, стали выказывать свое недовольство и проявлять раздражение, которые могли мало-помалу стать взрывной силой. Они, что называется, совсем отбились от рук, совершенно забыв, что верховным вождем СА являлся сам А. Гитлер. В то же время различные консервативные круги в Германии, чем дальше, тем громче стали выступать против разгула полуанархической стихии штурмовиков, творивших всё, что им заблагорассудится. Был ли заговор высших руководителей СА или нет – это вопрос спорный, нет очевидных доказательств подготовки к каким-либо акциям со стороны Э. Рема и его окружения за исключением некоторых свидетельств⁸. Ясно лишь то, что на тот момент времени ни о каком «путче Рема» не могло быть и речи. А. Гитлер, уничтожив высшее руководство штурмовиков, наглядно показал всем, кто в доме хозяин. Данная акция продемонстрировала всем, что А. Гитлер готов без суда и следствия физически уничтожить любого, кого посчитает нужным и тем на многие годы вперёд вверг немецкое общество вообще и высокопоставленных лиц в особенности в атмосферу всеобщего страха. В последующие годы, вплоть до событий 20 июля 1944 года, неугодные А. Гитлеру высокопоставленные партийные функционеры и государственные деятели устранялись более тонкими методами и практически без применения репрессий⁹. Эту атмосферу поддерживало осознание того, что всякий в гитлеровской Германии мог быть в любой момент без суда и следствия отправлен в концентрационный лагерь на неопределённый срок. Именно такую участь разделили после прихода А. Гитлера к власти многие политические деятели из числа социал-демократов и представителей некоторых правых и консервативных партий. Их туда отправляли на некоторый срок в воспитательных целях, тогда как коммунистов и прочих врагов НСДАП – навсегда.