О.Шеллина (shellina)
Изгой. Том 1
Глава 9
Стоило нам только выйти из дома, как из темноты вылетел сюрикен и вонзился Кэтсеро в плечо. Наш наставник, который то ли спасти нас захотел, не понятно почему, то ли решил нами прикрыться, рыкнул и выругался. Вытаскивать застрявшую в его плоти убийственную звезду он не стал, хотя по тому, как повисла его рука, можно было догадаться, что ранение доставляет ему определенные неудобства, и это еще, мягко говоря.
Но даже ранение не сделало Кэтсеро менее эффективным, чем он был до этого. Его здоровую руку окутал серебристый туман. В следующую секунду серебристая дымка понеслась в темноту, из которой тут же раздался короткий вскрик. Я так и не понял, что это было за заклятье.
– Красиво, – раздался позади меня голос Арэта.
– Что ты видел? – невольно спросил я его, стараясь говорить тихо, чтобы не помешать напряженно всматривающемуся в темноту Кэтсеро.
– Серебристая стрела, с огненным опереньем просто рассекла воздух, – даже в шепоте Арэта слышалось искреннее восхищение. – А ты что же, не видел?
Я покачал головой, нет, не видел. Все-таки есть некоторые побочные эффекты от моего видения.
Я вижу саму магию, если можно так высказаться: ее плетения, пересечение потоков, обрывы… Но я не мог видеть конечного результата.
Конечно, вроде бы видеть из чего состоит заклятье и уметь влиять на каждый его элемент – это невероятно круто, но вот иногда хотелось бы и чисто эстетически полюбоваться заклинанием, созданным мастером своего дела. Вот такие мы люди подлые создания – нам всегда мало того, что у нас есть, охота больше и слаще.
Мой взгляд невольно, скорее, чисто по привычке, упал на цифры над домом Ичесси, на которые я смотрел дважды в день, стараясь прикинуть в голове шансы на счастливый конец для меня через несколько месяцев. Цифра двести тридцать один привела меня в некий шок. Проследив за моим взглядом Арэта так же посмотрел на дымку и тихо присвистнул, что в темноте прозвучало набатом в стоящей могильной тишине острова.
– Тихо! – мы вздрогнули и переглянулись. Кэтсеро, конечно, понять можно, ему больно, он устал, неизвестно сколько еще у него ранений, и это кроме того, что наставник сильно истощен. Это мы весь день сегодня провалялись в своих комнатах, а он, судя по всему, весь этот день сражался, еще бы знать, с кем именно. Но мы же не куклы без эмоций. Сам виноват, что не посвятил нас в некоторые детали случившегося. – Идите за мной, быстро и старайтесь не шуметь, – наконец, отрывисто, еле слышно приказал он, еще раз окинув взглядом периметр возле дома, после чего мы двинулись в темноту, стараясь не отставать, чтобы не потерять Кэтсеро из вида.
В лесу было особенно неуютно. К звенящей тишине прибавилась еще и темень, которую уже не разбавляла луна. Она при всем желании не могла бы пробиться сквозь кроны огромных деревьев, а выпускать магические шары или зажигать факелы на самом деле был не слишком рационально.
В нашей четверке мне досталась негласная роль лидера, я шел сразу же за Кэтсеро. Смотреть по сторонам не было никакой возможности, все мое внимание было сосредоточено на его спине впереди меня, потому что остаться без поддержки среди непонятной угрозы, лично у меня не было никакого желания.
Куда он нас вел, я не понимал. Как только мы вошли в лес, мой внутренний компас не выдержал напряжения и, похоже, сломался.
Надеюсь, что мы хотя бы не кругами ходим. Тишину не нарушали даже наши шаги, все же в моменты опасности человек способен на многое, например, раньше за собой я такой аккуратности не замечал.
Как только я подумал об этом, под ногами громко хрустнула ветка, но, к счастью, Кэтсеро даже не остановился и чисто рефлекторно не снес мне голову, реагируя на шум. Больше я себе подобной оплошности не позволял.
Чем дальше мы шли, тем чаще начали закрадываться глупые мысли о том, что Кэтсеро просто сошел с ума и потащил нас в какую-нибудь дыру, чтобы развлечься. Однако сюрикен был настоящим, как и вскрик того, кто его метнул.
Они нам не привиделись, и висящая плетью правая рука наставника весьма красноречиво намекала на то, что происходит нечто страшное и непредвиденное, к чему здесь на острове никто оказался не готов.
Спрашивать, куда мы идем – нарваться на неприятности, потому что Кэтсеро четко приказал нам не шуметь. Чувство времени также оставило меня, я уже не понимал, сколько мы прошли. Вот только не заметить того, что Кэтсеро с каждым шагом двигается все тяжелее и все больше замедляет шаг, не сумел бы только слепой идиот.
Лес кончился внезапно. Кэтсеро резко остановился, и я едва не врезался ему в спину, но успел вовремя затормозить. Мы стояли на небольшом пригорке, а прямо под нами раскинулась поляна с административным комплексом. Он был освещен светом магических фонарей, которые не спеша плавали над зданиями, словно огромные медузы по океану. Стояли мы, скрываясь в темноте зарослей, довольно долго. Наконец, Кэтсеро тихо проговорил.
– Вроде бы чисто. Пошли, только очень осторожно. Наша цель – главный корпус.
Мы спустились с пригорка и, крадучись, двинулись к длинному зданию, вокруг которого располагались все остальные. Почему-то невидимый враг не оставил здесь засаду. Словно прочитав мои мысли, Четвертый, а, не зная его имени, мы называли его именно так, протянул.
– Их, наверное, слишком мало, чтобы иметь возможность расставить везде охрану. А на острове полно народу, с которым надо так или иначе расправиться, если, они, конечно, за этим явились.
– Ты прав, – я вздрогнул, когда услышал, что Кэтсеро начал отвечать. Говорил он, правда, сквозь стиснутые зубы, но тут, скорее всего, играло свою роль ранение. – Они здесь сделали все, что могли и ушли, потому что не открыть главный корпус, не задерживаться в других строениях без специальных пропусков невозможно, система защиты поджарит на раз. Взломать ее, конечно, можно, но тут должны умники работать, а не боевики клана. Как только они убили Ичесси-сана и половину приписанных к острову самураев, сразу же потеряли к административному сектору малейший интерес. Вот когда они полностью захватят остров, тогда умники и начнут курочить защиту.
– А где остальная половина самураев? – я включился в разговор, потому что видел, как напряжение постепенно отпускает Кэтсеро.
– Со своими подопечными, я полагаю.
– Что действительно означают цифры над домом Ичесси-сана? – не надеясь на ответ, все же спросил я. Мне не верилось, что это цифра обозначает только количество кандидатов. Не было нужды напавшим на остров Кудзё убивать зеленых сопляков, которые ничего не могут противопоставить. У нас даже оружия нет.
– Количество человек на этом острове, – после небольшой заминки, все же ответил Кэтсеро.
– А сколько всего кандидатов? – задал Кэтсу вопрос, который вертелся в головах у всей нашей четверки.
– Не больше сорока. Та информация, которая появилась про количество кандидатов, была на руку руководству, и опровергать ее никто не стал. – Кэтсеро поморщился и замолчал. Стало понятно, что развивать эту тему больше не стоит, несмотря на количество вопросов, которые буквально атаковали мой многострадальный мозг со всех сторон. Почему наш наставник так разоткровенничался, было тоже не совсем понятно.
– Кто на нас напал? – тихо спросил Арэта, переводя разговор в другую плоскость, не оборачиваясь, продолжая идти, после небольшой заминки, возникшей после вопроса о цифрах над главным домом.
– Ито. Это сраные плоды неестественной связи дешевой сифилитичной проститутки и обезьяны, которую перед этим отымели все ёкаи по очереди, – от души приласкал Кэтсеро целый клан потенциальных и действующих садистов, попасть которым в руки не желал никто.
А ведь старуха пред тем, как ей Оми башку снес, что-то говорила про Ито. Вроде бы она хотела продать Ёси кому-то из этого веселого клана.
Похоже, что Ито настроены весьма решительно, раз они первыми предприняли попытки дестабилизировать конкурентов. Не из зависти же они решили остров с лица земли стереть от того, что к ним несколько раз подряд новичков на обучение и для развлечения не посылали.
Кэтсеро приложил ладонь к вспыхнувшему контуру на двери главного здания, и, когда дверь отъехала в сторону, уже хотел войти внутрь, как прямо на обрушился чуть изогнутый меч.
– А-а-а! Получи, сволочь! – Кэтсеро с трудом отклонился.
– Шигару, прекрати! Это я, – в проеме показался молодой, явно склонный к полноте, человек, который махал мечом, как дубиной, дико вереща и вращая глазами. А еще нас неуклюжими обезьянами называют.
Посмотрели бы на представителей чистокровной династии. Но это японцы, для них, похоже, это норма. Он не слышал и, похоже, не видел ничего вокруг. Меч оказался в левой руке Кэтсеро, я даже не заметил, когда именно он его достал. Неуклюже отбив очередной удар, наставник сделал выпад.
Возможно, он не хотел убивать явно неадекватного Шигару. Вот только дикая усталость сказалась на рефлексах, многие из который выставив наружу. Голова Шигару с глухим стуком упала на пол, а тело еще не поняв, что умерло, сделало последний взмах, а затем повалилось на пол.
– Вот, ками тебя раздери, – пробормотал Кэтсеро. – Ладно, будем думать, что это всего лишь сепуку из-за потери лица. Это же надо было так сильно испугаться, – он поморщился, перешагнул через труп и вошел уже, наконец, в здание.
Дверь закрылась за шедшим замыкающим Кэтсу, и тут Кэтсеро выронил из руки меч, и застонал, прислонившись к стене.
– Кэтсеро-сан, – я шагнул к нему, но Кэтсеро открыл глаза и выставил перед собой руку.
– Без глупостей, – прошептал он, и я внезапно понял, что ему хватит сил, чтобы уделать нас всех четверых, даже, если это будет стоить ему жизни.
– Я хочу помочь, – мне не было его жаль, как не было жаль и этого неизвестного мне Шигару, но я отдавал себе отчет, что без Кэтсеро у нас нет шансов выбраться с острова, или хотя бы продержаться здесь достаточно долго, пока не придет подкрепление Кудзё.
Думать о том, что они бросят целый остров, не хотелось. Но я прекрасно понимал, что, если Ито решили потрепать Кудзё, то действовать они могут в нескольких направлениях, или нападение на остров просто отвлекающий маневр, если конечно Кудзё не держат на острове весь свой капитал – вот тут они, конечно, будут драться за него до конца.
Только вот верится с трудом. Они же не якудза, в конце-то концов, которые свои общаки, простите, банки, в разных частях света держат. Я поморщился своим мыслям, стараясь вернуться в реальность, в которой мне всего лишь нужно попасть домой.
– Ну, хорошо, что мне сделать, может быть что-то принести?
– Через три двери, в комнате на стене, аптечка, принеси мне ее, – Кэтсеро принял решение не сразу. Я уже думал, что он откажется принять мою помощь, но в итоге он все-таки решил, что я сейчас точно на его стороне.
Аптечка висела именно там, где Кэтсеро и велел ее взять. Протягивая наставнику сумку, я почти прошипел.
– Я только одного не понимаю, зачем было нас вытаскивать из дома, который защищен, между прочим, и приводить едва ли не в святая святых тех, кому вы абсолютно не доверяете.
– Я никому не доверяю, – он попытался вытащить засевший в плече сюрикен. Теперь я понимаю, почему он не сделал этого раньше, просто боялся, что кровью изойдет. Сюрикен сидел плотно. Пальцы Кэтсеро скользили по мокрому от крови краю смертоносной звезды, и он никак не мог вытащить ее, чтобы уже как следует обработать рану. – Дерьмо! – пальцы в который раз соскользнули с неподатливой железки. Он поднял на меня глаза. – Помоги убрать эту штуку.
Я без лишних разговоров подошел к нему, опустился на колени и одним рывком выдернул сюрикен.
Кэтсеро закатил глаза, застонал и завалился на бок, прижимая к кровоточащей ране кулак. Я же быстро вытер кровь с сюрикена краем кимоно Шигару и сунул звезду в карман. Эта штуковина мне точно пригодится.
Кэтсеро не заметил моих манипуляций, или сделал вид, что не заметил, потому что, полежав немного, он снова принял сидячее положение и принялся обрабатывать рану. Его запас доверия на процессе извлечения сюрикена быстро закончился.
Пока наставник бинтовался, помогая себе зубами, я подошел к телу без головы, из перерубленных сосудов которого все еще тихонько вытекала кровь. Найдя взглядом то, что мне было нужно, я поднял с пола меч, отыскал ножны, и пристроил к своему поясу.
Закончивший к тому времени перевязку Кэтсеро покосился на меня, но ничего не сказал. А вот это точно показалось мне довольно странным. Нам даже вилки пластиковые в столовой выдавали, потому как более опасное оружие нужно было заслужить.
– Не лучше ли снять с нас запрет на перемещение и уйти с острова телепортом? – напряженно задал вопрос Кэтсу, покосившись на мой меч и решившись немного понаглеть.
– Было бы лучше, я бы уже ушел, – мрачно ответил ему Кэтсеро, поднимаясь на ноги. Сколько же в нем несгибаемой силы и воли? – И с вами не возился бы. Только эти ублюдочные Ито сразу же заблокировали переходы с острова. Можно строить телепорты только внутри. Но, ты прав, я сниму кое-какие запреты, чтобы вы могли проходить через телепорты дальностью не более двадцати километров.
– Это значит, что мы куда-то будем перемещаться? – хмуро глядя на него исподлобья, спросил Четвертый.
– Да, мы переместимся в наиболее безопасное место на острове, – и он, хромая, направился к стоящему посредине комнаты огромному столу.
По его пальцам пробежали искры, которые он словно стряхнул с руки и, уже не глядя на то, что эти искры делают, принялся что-то делать, передвигая по столу какие-то символы, вырезанные на деревянных дощечках.
Искры же начали собираться посреди стола, а после того, как они приняли образ определенной фигуры, эти искорки распались и понеслись к нам, буквально начав впиваться в татуировки на наших незащищенных шеях.
Адская боль пронеслась по руке и затухла где-то в районе затылка. Так уж получилось, что я стоял немного ближе к столу, и искры отменяющего заклятья прилетели ко мне в первую очередь.
Очнулся я быстрее своих союзников, а как там корчится Четвертый, мне было совершенно не интересно видеть и слышать. Я еще успел заметить, где именно, в какой части ошейника расположен центр отмены, и не только заметил, но и запомнил.
– Зачем мы вам, Кэтсеро-сан, – я отнял руки от головы и пристально посмотрел на него. Я действительно не мог понять, за каким хреном он потащился за нами, да еще и подверг свою жизнь опасности. В то, что самурай внезапно начал испытывать к нам теплые чувства, почему-то не верилось.
– Потому-что так создан портал в тот сектор острова, на который я хочу проникнуть и подождать там прибытия основных сил. И этот портал обладает некоторыми ограничениями. – Кэтсеро замолчал, вывернул какой-то символ из крышки стола и бросил на пол, прямо в центр круга, которые в большом количестве были разбросаны по комнате. Когда воронка портала начала разворачиваться, он повернулся ко мне и, усмехнувшись, добавил. – Например, для того, чтобы он после перемещения безопасно схлопнулся или же вообще открылся, необходимо, чтобы заявленных для перемещения лиц было ровно пять. Ни больше, ни меньше. А теперь встали, перестали скулить и вошли в портал.
Та крошечная часть симпатии, что теплилась у меня к нему, погасла. Вот же дурак, как я мог хоть на мгновении подумать, что Кэтсеро заинтересован в нас хоть чуть-чуть? Он всего лишь спасает свою шкуру. А мы совершенно ничего не можем ему противопоставить, даже несмотря на тот меч, который я взял у покойника.
Оружие в моих руках может принести ему вред только если Кэтсеро целенаправленно на него напорется. Нет, у меня, конечно, есть пара сюрпризов в кармане, все же я не Ёси, но раскрывать карты и показывать, что мало-мальски умею пользоваться колюще-режущими предметами мне пока не хотелось. Да так или иначе, я все равно ничего Кэтсеро сделать не могу.
Я шагнул в воронку портала вторым, передо мной туда уже прошел Арэта. Несколько мгновений дезориентации и я выпал на живописную поляну, посредине которой уже стоял Арэта. Отойдя от портала, я подошел к нему. Вокруг был лес, но тишину этого леса прерывали вполне привычные для ночного бора звуки.
Вскоре, к нам присоединились все остальные. Как только из портала появился Кэтсеро, воронка захлопнулась, а из тени деревьев вышла миниатюрная девушка в традиционном кимоно с раскрашенным белилами лицом и, безошибочно определив главного, остановилась около Кэтсеро, глубоко кланяясь.
– Мидори-сан, извините, что мы вот так внезапно к вам нагрянули, но обстоятельства стали таковыми, что я со своими учениками вынужден искать убежище, – Кэтсеро вернул поклон, а мы стояли с раскрытыми ртами: надо же, наставник не придумал ничего более умного, как попытаться засунуть нас в женский сектор.
Глава 10
– Я могу узнать, что произошло?
Мидори предложила Кэтсеро чашку чая, в то время, как мы сидели на коленях вдоль стен. Сидеть было неудобно, быстро затекла спина, но раз они решили соблюдать древние церемонии, то кто мы такие, чтобы им помешать?
К слову, Кэтсеро тоже испытывал некоторый дискомфорт, но делал над собой усилия, чтобы не расплескать обжигающий чай, хотя даже здоровая рука у него заметно дрожала.
Я только не пойму, что это за садомазохизм? Нет, чтобы перевязать мужчину, оказать ему помощь… на хера все эти чайные церемонии? Но раз сам мужчина терпит, то это его проблемы, хочет сдохнуть, ради всего святого, рыдать на его могиле я точно не собираюсь.
Нам, между прочим, чай не предложили, хотя обращались все же куда лучше, чем те же Ичесси и Оми. В общем, для Мидори мы были просто атрибутом, предлагающимся к одному из Кудзё. И на том спасибо, а то всего можно было ожидать от двинутых японцев.
– Я видела новости. Такая трагедия, а вседозволенность некоторых правящих кланов не могли не нанести свой отпечаток на происходящее, не так ли? – так и не дождавшись ответа, продолжила выпытывать Мидори у Кэтсеро хоть немного информации о произошедшем. Я лишь глубоко вздохнул. Все эти хождения вокруг до около лично меня напрягали, но, глядя на сосредоточенно сидящих и старающихся выпрямлять спины своих временных соратников, покачал головой. Для них все это в порядке вещей, и мне не следует лишний раз высовываться. – Неужели все-таки началась война?
– Война – это очень громко сказано, Мидори-сан, – Кэтсеро отставил чашку. – Но что-то явно происходит. Я также, как и вы, не знаю подробностей. Все же мы с вами оторваны от большой земли и сейчас находимся в ожидании помощи от главы Клана. Изаму Кудзё мудр и не оставит в нас беде и неведении.
– Почему вы не пьете чай? – Мидори склонила голову при упоминании главбосса местных земель, но затем нахмурилась и подняла чашку, отставленную Кэтсеро. – Ну, конечно, как же пить эту чуть теплую жижу? – она резким движением выплеснула чай из чашки в специальное ведерко. – Марико! – дверь отворилась, и в комнату просеменила девушка, также облаченная в традиционные одежды.
Не смотря на глубокую ночь, встретили девушки нас при полном параде. Интересно, у них есть дежурные для незванных гостей или в их обучение входит, как в армейском гарнизоне одеваться и краситься по свистку пока горит спичка?
Встав на колени, девушка закрыла дверь, а затем мелкими шажочками подошла к столу и быстро опустилась на колени перед Мидори.
– Ты в своем уме, глупая девчонка? Наш гость только из вежливости пил те помои, которые даже эта не стал бы нюхать! Почему ты как следует не подогрела воду? – ровным ничего не выражающим голосом спросила хозяйка женской половины острова.
– Но, я грела воду, Мидори-сан, – пролепетала девушка.
– Не смей мне лгать! – она резким движением закатила Марико пощечину.
– Ну-ну, Мидори-сан, не стоит так наседать на девушку, – Кэтсеро с явным интересом разглядывал Марико. – Сейчас ночь, она могла просто немного ошибиться.
Какие они все же редкостные твари. Я стиснул рукоять меча, гипнотизируя взглядом пол.
Девчонка все правильно сделала, а даже, если и нет, то неужели эта грымза Мидори не поняла, что чай недостаточно горячий, когда передавала чашку Кэтсеро?
А этому козлу проще во всем обвинить девушку, чем признаться, что он устал, ему больно и он просто не может держать эту чертову чашку, чтобы не облиться при этом совсем не тепленьким чайком и вообще, ему было бы на самом деле лучше, если бы этот хренов чай вообще не приносили.
– Вы слишком добры, Кэтсеро-сан, – Мидори поджала губы. – Все равно, она не оценит то, что вы пытаетесь ее защитить. – Не слабо. Круто они стрелки перевели. По-моему, в этом вся их суть – в обязательном порядке найти крайнего. – Но, вы, наверное, устали. Я надеюсь, что ваши комнаты приготовлены, и не так, как чай, – он смерила Марико уничижительным взглядом. – Проводи молодых господ в их комнаты, если на большее ты не способна. – О как, молодые господа. Не хило она так унизила девчонку, что даже нас поставила по рангу выше нее. Хотя мы равны, наверное. Не знаю, какая там иерархия среди гейш по отношению к кандидатам этого милого острова. – И да, Марико, я старалась, видят Боги, старалась. Но твоя неуклюжесть вынуждает меня перевести тебя из группы обучения гейш. Как кому-то пришло в голову вообще рекомендовать тебя сюда? Иди.
Даже сквозь белила было заметно, что девушка побледнела. Но она держала себя в руках, потому что быстро поднялась и пошла к двери, мы же потянулись за ней.
Совершив свои ритуалы с открытием и закрытием дверей, она повела нас по темному двору к виднеющемуся невдалеке темному зданию. Луна здесь была очень яркая, ее не загораживали кроны деревьев, поэтому во дворе не требовалось лишнего освещения. Но, несмотря на это, я плохо мог разобрать, что и где находится по отношению к главному зданию, которое как раз было прекрасно освещено со всех сторон.
На входе охраны не было, вот только едва видимые синие линии пробегали по арке, распространяясь едва видимыми всполохами дальше по стенам, полностью окружая, таким образом здание. Это точно было заклинание и, скорее всего, именно оно защищало дом от внезапного вторжения.
Я выходил из комнаты последним и успел услышать перед тем, как Марико закрыла дверь, как Кэтсеро резко бросил Мидори.
– Я правильно понял, вы хотите перевести девушку к куртизанкам? – ответ Мидори я не расслышал. – Очень хорошо, тогда пришлите ее ко мне завтра, боюсь, что сегодня я не смогу оценить девчонку по достоинству.
Не приходилось даже гадать, что сама Марико тоже все прекрасно понимала, даже, если до нее донеслись лишь обрывки финального диалога.
Все мы устали, сказывалось и моральное переутомление. Молча дошли до маленьких домиков, с одной комнатой и крошечным санузлом. Мой домик располагался дальше всех. Когда мы с Марико уже подходили к нему, предварительно оставив остальных в их конурах, я остановился перед входом.
– Я не очень понял, за что она тебя так? – Марико вздрогнула и начала пристально изучать мое лицо.
– Ей так удобнее. Она обязана предоставить девушку господину, раз он сумел пройти сюда, значит, имеет определенные права. И она заметила, как он на меня смотрит. Да и так уж получилось, что Мидори-сан с самого начала невзлюбила меня. Таким образом, она решила сразу две проблемы, не жертвуя никем другим и избавляясь от меня.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, господин, – она продолжала смотреть на меня, а почтительность в обращении, скорее всего, была просто автоматическая. Вряд ли я считаюсь все же кем-то, кто выше Марико по положению.
– Да какой я тебе господин, – я махнул рукой, чтобы скрыть раздражение. – Я и себе-то никакой не господин, но Кэтсеро… Думаю, что это не самый худший вариант, во всяком случае, он ни разу не показал, что склонен к бессмысленной жестокости. – Было противно так думать, но у девушки действительно не было выбора. Ее в любом случае под кого-нибудь подложат. Это у гейши был бы шанс избежать этого, а у куртизанки такого шанса нет и в помине, это ее предназначение – ублажать мужчин.
Раздражение от невозможности хоть что-то изменить буквально захлестнуло меня, и я, не глядя больше на эту куколку, вошел в предназначенную мне конуру.
Это была реально конура – почти все пространство занимал брошенный прямо на пол матрас с одной тощей подушкой. Никакого намека на одеяла не было. Правильно, много чести, может, еще антимоскитную защиту для безродного мяса, предназначенного на убой, поставить? А харя не треснет?
Сняв куртку и швырнув ее на пол, я снял с пояса меч и положил его аккуратно на матрас, чтобы оружие было под рукой. И только после этого растянулся на спине, заложив руки за голову, тупо разглядывая потолок, на котором свет луны, заглядывающей через окно, оставлял изломанные тени.
Меня сейчас волновал только один вопрос: что с нами будет дальше? Я совершенно не горю желанием воевать за какого-то урода, чтобы он в итоге стал сёгуном. Это плохо не только лично для меня, но и для Российской империи, но я никак не могу повлиять на ход событий, который начал набирать обороты с какой-то фантастической скоростью.
Единственное, что оставалось важным – найти решение в обхождении защиты, узнать общие правила производства телепортов, и свалить отсюда как можно дальше, не только с острова, но и вообще из Японии.
Вытащив одну руку из-под головы, я дотронулся до шеи. Вот здесь, где под пальцами бьется сонная артерия, находятся центры контроля за перемещениями. Но мне нужно зеркало, чтобы как следует все рассмотреть. В отличие от ночлежки, в которой мы были помещены ранее, такой роскоши здесь не было. В мелочах отображается истинное отношение к человеку. И никаких даже видимых мелочей не было здесь и в помине.
Нужно найти добровольца, можно и недобровольного, чтобы все-таки на нем испытания проводить. Есть, правда, еще один способ, но я сомневаюсь, что Кэтсеро поможет нам избавиться о этого украшения, даже, если мы его на куски резать начнем.
А ведь еще существует Четвертый, который постоянно крутится рядом с нами, но как бы сам по себе. Боюсь, что он в итоге сделает какую-нибудь гадость. Подслушает что-нибудь, не предназначающееся для посторонних ушей, например, а потом сдаст с потрохами.
И если к тому моменту я не буду достаточно подготовлен, чтобы противостоять тому же Кэтсеро, то на этом мои попытки вырваться отсюда и закончатся. Если, конечно, они не закончатся гораздо раньше. В целом, если он проявит себя в качестве дятла, даже небольшим намеком, то недобровольный доброволец, в принципе, у нас есть, главное, чтобы Арэта и Кэтсу не спасовали и не дали заднюю.
Внезапно дверь дрогнула и поползла в сторону. Я приподнялся на локтях, напряженно глядя на становящуюся все шире щель. Сердце пустилось вскачь, и я сел, вытянув меч из ножен. Не то, чтобы я был матером фехтования, особенно с японским мечом, техника работы с которым как ни крути отличается от техники работы со шпагой, но на пару ударов меня должно хватить.
В открывшийся проем проскользнула маленькая фигурка, и, закрыв дверь, опустилась возле моего ложа на колени. До меня донесся тонкий сладко-горький аромат духов, который я вдыхал совсем недавно.
– Марико? Что ты здесь делаешь? – голос звучал хрипло из-за того, что внезапно пересохла глотка.
Она покачала головой и молча протянула руку, приложив ладонь к моим губам. Ну, намек я понял и быстро заткнулся, с замиранием сердца наблюдая за тем, как она встает, а кимоно уже развязанное, которое она, как оказалось, придерживала у груди, падает кучей шелка на пол.
Темные волосы переливающимся даже при том тусклом освещение, что было в комнате, упали ей на плечи тяжелым плащом, освобожденные из сложной прически. Тряхнув головой, как норовистая кобылка, девушка опустилась рядом со мной.
– Зачем? – тихо спросил я, нарушив молчание. Потом не удержался и поднял тяжелую темную прядь, пропуская более тонкие прядки сквозь пальцы.
– Я не хочу, чтобы он был первым, – просто ответила она. – Не беспокойся, я приняла меры, никаких последствий не будет. – Под последствиями Марико, видимо, подразумевала беременность. – Или ты меня не хочешь? – она привстала и наклонилась ко мне, чтобы разглядеть лицо. Я же в свою очередь изучал ее. Лишенное краски, оно было невероятно красивым: очень правильные, словно вырезанные искусным резчиком черты, темные глаза, чуть приподнятые к вискам, да, вот теперь мне понятно, почему ее определили в гейши. Изящные брови нахмурились. – Или, может быть, ты предпочитаешь юношей? Тогда извини, мне показалось, что я тебе понравилась…
– Что? – на мгновение я даже задохнулся. – Нет, конечно, нет. Как ты вообще… – Дальше я разговаривать не стал, а дернул за прядь, которую все еще держал в руке. Марико зашипела и упала мне на грудь, а я весьма ловко перевернулся, подмяв ее под себя. – Нет, юноши меня точно не интересуют и теперь для меня просто делом чести считается доказать тебе это. Вот только, нас не убьют?
– Тебя, точно нет, – она покачала головой.
– Что значит «тебя»? – я нахмурился и уже хотел было отклониться, но тут эта куколка меня удивила. По комнате прошла воздушная волна, которая сдернула меня с Марико и уронила на спину. В то же мгновение девушка оказалась сверху, оседлав мои бедра. Вот и ответ на вопрос, одаренные ли девушки здесь находятся.
– Просто замолчи и не думай ни о чем. Самураи никогда не задают себе такие странные вопросы.
– Я не саму… – но тут она довольно жестко меня поцеловала, чуть ли не до крови прикусив нижнюю губу, и у меня сорвало крышу. Я снова оказался сверху, и, как она и советовала, перестал задавать ненужные вопросы. Я их завтра задам, например, когда меня будут на кусочки резать за то, что я отобрал у Кэтсеро его развлечение.
Мы не спали до утра. Несмотря на юность и на то, что ее обучали совсем другому, что-то, видимо от занятий с куртизанками, гейшам тоже перепадало, во всяком случае, нереальная чувственность, которая сквозила в каждом жесте моей случайной подружки.
Утром я забылся все-таки тревожным сном, сквозь который почувствовал, как она уходит.
– Вставай, – несильный тычок в бок вырвал меня из объятий сна. Я, моргая, уставился на Кэтсеро, который стоял надо мной, скрестив руки на груди. Вскочив, отвесил ему поклон. – Одевайся. Изаму Кудзё здесь. – И он вышел из моей комнаты. Я же, когда натягивал штаны размышлял лишь о том, понял ли он, что здесь неплохо так провели время, или ему было не до плотских утех своих подопечных.
Выскочив из комнаты, я на ходу прилаживал меч к поясу. Кэтсу, Арэта и Четвертый уже стояли, вытянувшись и пожирая глазами невысокого жилистого мужчину, который в это время разговаривал с Кэтсеро. Встав в строй, я рукой попытался пригладить волосы, чувствуя, что у меня получается плохо. Плюнув на это дело, прислушался, до предела напрягая слух.