Нолан Росс
Анчутка
А вот сам Матвей тут же опустил глаза, пытаясь быстро придумать объяснение тому, как они здесь оказались. Взгляд Матвея наткнулся на стенд с выставленными книгами, в основном сказками про новый год и рождество, хотя название стенда, смастерённое явно вручную, почему-то гласило “Волшебное Слово”. Но Матвей сейчас и сам бы многое отдал, лишь бы поскорее отыскать внутри себя такие волшебные слова, чтобы их с Виктором не наказали за это преступление.
Но позади вдруг раздался голос Виктора, и судя по его тону, он вовсе не был напуган:
-– Где же это вы ходите, Лариса Петровна?
Матвей округлил глаза, глядя на то, как его новый приятель демонстративно поправил у себя на носу чужие очки и ещё более вальяжно расселся в чужом кресле, явно пытаясь кого-то копировать. У Матвея тут же в голове пронеслись самые разные сцены, в которых их обоих наказывают самыми ужасными способами… Как вдруг Альберт Вениаминович произнёс:
-– Что я тебе говорил, Виктор? Если я дал тебе свои ключи, то ими нужно пользоваться только в крайних случаях. Подержи-ка, Матвей…
И приблизившись, библиотекарь вручил изумлённому таким поворотом событий Матвею белоснежного кота, на которого из-за страха мальчик не сразу обратил внимание.
-– Всё утро искал этого паршивца, а он, представляете, был в столовой, забрался за холодильный шкаф и не мог выбраться…
-– Так это и был чрезвычайный случай, Ал! – отозвался Виктор, всплеснув руками.
-– Ал?.. – непонимающе переспросил Матвей.
-– Я его крёстный, – пояснил библиотекарь.
-– НАМ нужно было сдать книги в библиотеку, а то его грозила сожрать…
-– Ну всё, Виктор, перестань! – воскликнул Матвей, пытаясь осознать, как так вышло, что его новый приятель – крестник их школьного библиотекаря.
Матвей не знал, сердиться ему или нет, но поймав весёлый взгляд Виктора, понял, что есть в этом парне нечто такое, что ни за что не даст обидеться на него всерьёз.
***
Напившись горячего какао с печеньем и отогревшись, ребята отправились во двор, пообещав Альберту Вениаминовичу, или, как его называл Виктор – Алу, не промокнуть насквозь, а также не строить барьеры у выезда школьного автобуса, не пытаться сбить огромные сосульки на козырьке входа в столовую…
По правде говоря, именно этим Матвей и Виктор больше всего и хотели заняться, но игра в снежки и катание с большой горки, построенной на той неделе учителями физкультуры и ОБЖ, заняло всё их время. День пролетел совершенно незаметно, хотя Матвей бы очень хотел, чтобы он не заканчивался никогда.
Бросив свой последний снежок и промахнувшись, Виктор крикнул, что сдаётся, и повалился в снег. Когда Матвей подошёл к нему, Виктор уже вовсю махал руками и ногами, напевая слова, явно только что придуманной им песни:
-– Я ангел рождества-а-а-а ла-ла-ла, ангел нового года-а-а-а…
Вдруг на деревьях и фонарных столбах вспыхнули голубые огни гирлянд, которыми была украшена к новому году территория школы, и Матвей усмехнулся тому, что в этом свете Виктор действительно был похож на ангела, и лишь красная шапка, которую Матвей дал взамен на его белую, выбивалась из этого образа.
-– Когда ты сказал, что есть вещи пострашнее твоей выдуманной Ларисы Петровны… Что ты имел в виду?
-– Я не могу… Не могу сказать тебе, Виктор.
-– Не переживай, я знаю волшебное слово.
-– “Пожалуйста” тут не поможет, – хмыкнув, Матвей упал на снег рядом с Виктором и тоже начал “делать ангела”, думая при этом о том, почему он не хочет рассказать обо всём, что происходит по ночам в его доме?
-– А причём тут пожалуйста? – Виктор приподнялся на локтях и непонимающе посмотрел на Матвея.
-– Как при чём? Ты сам сказал про волшебное слово!
-– Сказал, только это нифига не твоё пожалуйста.
-– Нет?
-– Нет.
Ещё немного Матвей и Виктор молчали, продолжая лежать на снегу, подставляя лица огромным снежным хлопьям, которые, касаясь их горячих щёк, тут же таяли, и можно было подумать, будто оба мальчика плачут. Матвей ощущал, как холод начинает пробираться к нему через многочисленные слои одежды. И уже собирался подняться, как вдруг Виктор заговорил очень серьёзным голосом:
-– Я не буду смеяться.
Виктор больше ничего не произнёс, но Матвей и так понял всё без слов. Это оно и было. То самое волшебное слово. И Матвей заговорил. Рассказал своему другу и о чудовище, и о страхах, обо всём, о чём так долго не решался даже лишний раз думать. Матвей говорил и говорил, и ни одно из чудовищ не появилось, чтобы схватить его.
Гирлянды, которые казались россыпью звёзд, загорелись жёлтым и красным светом, холод куда-то постепенно исчез, а на смену ему прямиком из сердца разлилось волшебное тепло. И оно стало ещё жарче, когда Виктор произнёс другие слова.
-– Я тебе верю, Матвей. Я тебе верю.
И, глядя на мерцающие огни, на первые появившиеся на небе звёзды, Матвей подумал, что и эти слова тоже можно было назвать волшебными.
Часть Третья
Н о в о г о д н е е Ч у д о
Было уже далеко заполночь, когда Матвей наконец последовал просьбе родителей идти готовиться ко сну. Проведя весь день с Виктором он чувствовал себя лучше не бывало!
Придя домой, Матвей помог маме накрыть на стол, нарядил ёлку вместе с отцом и дядей, который приезжал к ним на все праздники. Матвей смеялся вместе с ними над не понятными шутками ведущего в телевизоре. И всё было хорошо, пока Матвей не надел пижаму и не залез под одеяло. Свет гасить не хотелось.
