И вдруг волна отчаяния слилась с волной злобы на человека с вежливой улыбкой.
Боль придала этой волне разрушающую всепоглощающую силу. И она твердой рукой направила самолет в сторону города.
«А вдруг его нет там», – подумала она. Но вспомнила гордое заверение секретарши, что врач с 9 до 21 без выходных работает.
– Дооррааббооооттаааллссяяя!!!!!!!! – заорала она что есть мочи, и нос самолета четко нацелился на голубое пятно дома…
Она рывком соскочила с постели в холодном поту, проснувшись уже на ногах. Первая мысль была о той доброй медсестре.
– Я не могла ее убить, я не могла ее убить, – как сумасшедшая твердила она, принимая душ и одеваясь.
Боль хлестала ее, как барин нерадивого извозчика, не разбирая ни места, ни силы.
Быстро надев форму, она направилась к вежливому врачу, впервые четко понимая, что должна сделать.
Ковры, диваны, рыбки на этот раз только подхлестнули ее решимость. Дверь в кабинет она открыла ударом ботинка. Стащив врача с табурета за воротник халата, она швырнула его со всей силой, которой ее снабдила боль, к стене.
– Сейчас ты переделаешь свою идеальную работу. Ты понимаешь, что я могу убить тебя?
Он, моментально потеряв весь свой лоск, жалко кивнул. Медсестра не шелохнулась. Пациент с ватными валиками за щеками тихонечко сполз с кресла, и так же тихонечко просочился в дверь.