Нина Смолянская
Нашествие
По краю отверстия, которое теперь было заполнено акриловой смолой, в несколько рядов располагались одинаковые шаровидные включения, по цвету похожие на металл.
Я сделала на разном увеличении несколько фото этого места, измерила величину дефектов и включений и уже собралась протравить шлиф, когда подошла Ольга и спросила, показывая на микрошарики на экране:
– А это что?
– Знаешь, даже боюсь предположить, – ответила я. – Ну не бактерии же! У нас микроскоп металлографический, работает на отражении, он показывает только металл.
Ольга нахмурилась.
– В принципе, здесь, скорее всего, были бактерии специфические, т.е. те, которые потребляют металл в качестве источников питания, – задумалась я и попросила её посмотреть в интернете, какого размера хемотрофы4.
– Так они же продолговатые вроде, или круглые тоже бывают?
– У нас ведь срез, может мы их разрезали и видим сечение, – предположила я и добавила: – Уфф! Давай не будем доходить до маразма! Я думаю, что эти включения значительно больше, чем бактерии. По крайней мере, я за столько лет работы ещё ни разу их не видела в металлографический микроскоп.
– Может, они просто обожрались железа и теперь прекрасно отражают свет? Или покрылись металлической оболочкой? Может, это новый вид бактерий, и мы с Вами будем их первооткрывателями? – Ольга рассмеялась, а я задумалась.
– Оль, иди лучше почитай про них, а я ещё раз посмотрю.
Ольга ушла на свое рабочее место, чтобы порыться в интернете, а я сделала максимальное увеличение на микроскопе и опять принялась рассматривать необычные объекты. Порядок расположения этих мельчайших включений стал опять другим.
«Господи, они двигаются! Неужели и правда бактерии!? – подумала я. – Но как такое может быть? Это же живые организмы, они хоть и питаются продуктами окисления неорганических соединений, но ведь это не чистый металл, чтобы я могла их увидеть».
– Оль, нашла что-нибудь?
– Да, тут статья про эти бактерии в журнале «Научное обозрение» за 2018 год. «Анализ условий и факторов, влияющих на биокоррозию металлов». Сейчас дочитаю и расскажу.
– Хорошо, я пока протравлю шлиф и посмотрю структуру.
Я ушла в травильный бокс, а Ольга погрузилась в изучение бактерий. Как только я продолжила анализировать шлиф, поняла, что что-то с этим переходником всё-таки не то. Этого не просто не могло быть, это противоречит законам природы. Объекты, на которые я подумала, что они являются каким-то видом анаэробных бактерий, после отравления пикриновой кислотой изменили форму и цвет. Теперь на экране компьютера они выглядели продолговатыми синими ёжиками и раза в два больше, чем были.
– Это что за букетики кактусов тут у Вас расцвели, Нина Петровна? – спросила Ольга, всматриваясь в изображение с камеры.
– Сейчас поставлю максимальное увеличение, посмотрим повнимательнее, – я переключила микроскоп на увеличение 1000 крат и навела фокус на самый крупный объект. – Да-а-а-а… – я рассматривала синего монстра и не верила своим глазам. – Ты сейчас про них читала? Там изображения были?
Я повернулась к коллеге, убрав руку с джойстика.
– Были, но там не было таких ужасов. Нормальные бактерии, а здесь же настоящие робоёжики или ежероботы. В общем, жуть какая-то.
– Согласна. Нам надо срочно с кем-то посоветоваться, может, в другой лаборатории уже видели что-то подобное. Ты досними структуру, сделай анализ балла зерна и неметаллических включений, замерь размеры этих монстров и дефектов поверхности. Я пошла звонить.
– Хорошо.
Оля села за микроскоп, а я пошла звонить на кафедру коррозии в Уфимский нефтяной университет.
– Нина Петровна! Они разбегаются!
Такой поворот событий меня озадачил ещё больше. Я сбросила звонок и побежала к микроскопу. На экране монитора камера фиксировала удивительную картину: колонии объектов, которые превратились после травления в «ежиков», опять стали круглыми и начали углубляться в слой запрессовочной смолы.
– Что происходит? – я глядела и не верила глазам.
Ольга двигала в разные стороны джойстиком, подводя линзу к разным участкам шлифа, и фотографировала происходящее.
– Мне кажется, что только те, которые мы повредили, когда делали шлиф, остались на места, остальные все разбежались. – Она повернулась ко мне и договорила: – Это нормально? Я сначала подумала, что у меня с головой что-то не так.
Это было ненормально. Мы столкнулись с чем-то странным и необычным.
– Пока ничего не трогай. Обработай фото и собери их в одном файле. Пойду разговаривать с умными людьми. Может, они что-нибудь знают про этих тварей.
Но разговоры с тремя специалистами-металловедами из трёх лабораторий ничего не дали. Они такого никогда не видели и о таком не слышали.
– Нина Петровна, позвоните в лабораторию ООО «Заслон» в Питере. Там есть опытные специалисты, которые работают с разными случаями, может, они сталкивались с вашими «ёжиками», – посоветовала мне специалист из Самары.
– Спасибо за совет, Марина Станиславовна. Обязательно позвоню, потому что мне кажется, что мы столкнулись с чем-то не просто загадочным, но и опасным. Если это распространится везде, где используется металл, то начнётся настоящий армагеддон. Тем более выяснилось, что в условиях доступа кислорода они тоже живут, а это значит, что могут уничтожать любые металлоконструкции на поверхности Земли. Ещё бы знать, какие металлы они предпочитают, не думаю, что только сталь.
– Держите меня в курсе, пожалуйста. Знаете, Нина Петровна, если бы я не была знакома с Вами лично и не знала, что вы серьёзная женщина, я бы подумала, что это розыгрыш. Но на фото достаточно хорошо видно, что это не просто какие-то включения. Я бы даже предположила, что они больше похожи на микророботов.
– Вот и мой зам говорит, что они похожи на роботов, – сказала я и попрощалась с ней.
Потом я набрала начальника цеха испытаний «Заслона», Дмитрия Валентиновича. Мы с ним поговорили, я выслала фото, и мы договорились, что, как только они посмотрят и обсудят «ёжиков» с коллегами, нам перезвонят.
– Оля, давай переходник запечатаем в полиэтилен, от греха подальше. Я как подумаю, что эта зараза может разбежаться по заводу и сожрать всё, что найдёт, мне дурно делается. Меня же посадят за причинение ущерба в особо крупных размерах, только за то, что притащила их на территорию. Не я сама, конечно, но в лабораторию, за которую я отвечаю.
Глава 3. Ситуация вышла из-под контроля.
Прошло два дня, и я немного отвлеклась. Текучка и решение ежедневных задач производства отодвинули экспертизу на несколько дней, тем более я ждала звонка от коллег из Питера и Уфы, которые обещали внимательно изучить наши снимки.
И вот, после обеда я собиралась в цех, когда раздался телефонный звонок из Питера. Только звонили не с «Заслона», как я ожидала, а из ФСБ, и начали мне задавать странные вопросы, в основном про заказчика экспертизы необычного переходника. Но я знала только номер телефона контактного лица и данные предприятия. Подробностей инцидента в сопроводительной документации было мало, а на запрошенные уточнения ответ ещё не пришёл.
– А в чём, собственно, дело? Почему Вы интересуетесь? – спросила я.
Тут мне рассказали о том, что это дело уже засекретили, и мне надо срочно собрать все имеющиеся образцы, поместить их в пакет и привезти по такому-то адресу в региональное отделение. Машина за мной уже выехала.
Я положила трубку и сидела некоторое время совершенно ошалевшая. Подошли мои сотрудники, они спросили, что произошло.
– Похоже, что нам придётся с этой экспертизой ещё помучиться. Этим случаем заинтересовались спецслужбы, представляете? Ольга Владимировна, – обратилась я к своему заму, – звони заказчику и объясни, что в их образце обнаружены опасные элементы…
– Так они всё же опасные? – удивлённо выдала она и перевела взгляд на стеллаж, где стоял переходник, завёрнутый в полиэтилен.
– Да, именно так мне и сказали. Я сейчас уеду в их контору, отвезу переходник, а потом всё расскажу. Девочки, помогите мне увезти его к проходной, поставьте на тележку. Оля, собери все кусочки и микрошлиф в файл и запечатай скотчем. Я позвоню нашему «топу», объясню ситуацию.
Не успела я договорить со своим вышестоящим руководителем, как мне уже позвонили с проходной и сказали, что меня ожидают представители ФСБ.
– Нина Петровна, что-то случилось? – взволнованно спросил наш охранник. – Может, сообщить директору?
– Я своему руководителю объяснила цель поездки, пусть он сам решает. Вы пропустите машину к крыльцу, нам надо погрузить переходник заказчика, накладные на него я вам отправила на электронку.
– Хорошо.
Я попросила слесарей погрузить деталь в металлический ящик, который сотрудники ФСБ привезли с собой, а затем в багажник подъехавшей машины, и села на заднее сидение. Двое молодых людей, сидевших спереди, заверили меня, что это просто формальности, им надо оформить изъятие потенциально-опасного объекта и составить документы. Много времени это не займёт, и до конца рабочего дня я уже буду на своём рабочем месте.
Не знаю, как другие себя чувствуют, когда их везут в такие организации, но мне было очень волнительно и тревожно. Чего я только не передумала, пока ехала.
Однако я ничего криминального не сделала, всего лишь обнаружила что-то странное. Это немного успокаивало.
«Значит, это на самом деле что-то необычное, а возможно, и опасное. Страшно подумать, что может случиться с нашей цивилизацией, если у нас начнётся «эпидемия железа». Мы привыкли к тому, что заражаются и болеют живые организмы. А металлы просто подвержены коррозии, но никто не видит в этом ничего страшного, только проблему, с которой человечество постоянно борется и более-менее успешно справляется.
Платить большие деньги за оборудование из коррозионностойких марок металла готовы не все. Зачастую оборудование опускают в скважину с высоким содержанием сероводорода и других агрессивных факторах, которые разрушают обычный металл за считанные часы. Это реалии эксплуатации, а нам, экспертам, при исследовании причин поломки приходится доказывать, что с металлом всё было в порядке, просто его нельзя применять в таких условиях.
Я уже несколько лет занимаюсь темой коррозии нефтяного оборудования и сталкиваюсь с подобными проблемами каждый день. А сегодня поняла, что мне сейчас этим людям будет нечего сказать. Я не смогу им объяснить, с чем мы имеем дело. Но думаю, что это может быть чем угодно, но только не коррозией.
– Приехали, прошу, – машина остановилась, и мне открыл дверь сотрудник с пассажирского сидения.
Я отбросила все мысли и пошла следом за ним, с интересом рассматривая здание. Водитель остался ждать разгрузки багажника. Мы прошли в кабинет, где сидели ещё два офицера в штатском, один из которых, седоватый мужчина лет сорока и с суровым лицом, представился полковником Игнатовым.
Меня попросили пройти и предложили сесть в кресло за столом напротив него. Второй сотрудник остался сидеть за моей спиной, у стены. Было очень неприятно, что мне смотрят в спину (я не сомневалась, что он смотрел).
