Нина Сергеевна Ульянина
Воровка

Глава 6

Ари свернула к дому Тома, в южном парке.

Губы и щеки до сих пор горят огнем,

Хоть и прошло немало времени с того момента. Сняла шапку. Жарко.

И мысли только о Рантарне. О нем все и о нем.

Том целовал ее однажды. Это было мокро.

И не понравилось совсем. Потом Красавчик Сэм.

Они дружили ровно две недели, блеклой

Был поцелуй Красавчика пародией на этот. Кончилась ничем

Эта история. Спустя лишь две недели

Отец узнал об этом. Сэм тогда ушел

Даже из Братства Воровского. Как бы не хотела

Ари продолжить отношения, он ее бросил. Чтобы подошел

К ней еще парень после этого – такого не бывало.

Отца боялись. От нее как от чумной

Мужчины, парни все шарахались. Хватало

Смелости только Маркенташу Томасу. С одной

Поправкой, Том был просто другом.

С тех детских лет, когда вдвоем пешком под стол.

Ари представить не могла его супругом.

А Том не видел в ней девчонку. Слабый пол –

Не про нее. Ари – свой парень. Ари как мальчишка.

Когда оденется в мужское, спрячет волос, не узнать.

Щуплая, тонкая. Грудь перетянет лентой, слишком

Не выдавалась чтобы, точно как подросток.

И от того вдвойне приятней вспоминать

Варда Рантарна. Смело. Жарко. Страстно.

Твердые мускулы. И плечи. Сила рук.

Он как живой огонь. Нельзя быть безучастным,

Когда тебя ласкает пламя. И вокруг

Ни что не важно более. Лишь губы, только губы.

И пальцы гладят шею, и мурашки по спине.

И задыхаться в нем, тонуть. Вонзила в руку зубы,

Чтобы унять желание. Не Жрице, Сатане

Такие служат. Это его дети.

Вард не красив в привычном смысле. Черт его лица

Не передать словами. Ни за что на свете

Она не сможет их забыть теперь. И даже гнев отца

Не помешает ей. Не сможет отказаться

Она от этого мужчины. Он раздул костер

То, что скрыто в ней, то, чего касаться

Не нашел смелости никто другой. Кто стер

Границы правил и устоев, кто плевал на сплетни,

Кто был сильнее, чем отец, кто смог ей дать отпор,

Варден Рантарн был точно тот последний

Кого бы Ари выбрала мужчиной своим. До последних пор.

Руку в карман. В нем ключ. Находка греет душу.

Только представит лицо Варда, когда он вернется в порт

И не найдет ключа. А сплетни надо слушать.

В базарный день никто с карманом полным не уйдет.

Проделка с Берком не осталась без расплаты.

Отец за завтраком позвал Ари к себе,

И за закрытой дверью кабинета, как была в халате

Она пред ним предстала. Ни раскаявшись. Ни капли. Ведь в ее судьбе

Таких нотаций было уж много.

С самого детства раннего и до последних дней.

Отец беседы проводил с ней разъяснительные, строго

Смотрел и твердил истины прописанные. Ей

Было досадно, завтрак был испорчен.

Она надеялась сбежать еще к полудню к Тому в парк,

Но вот теперь из дома ей не выйти точно

До самой полночи, пока дом не покинет сам отец. Итак

Она задерживалась с делом Ротенберга,

Лорнет фамильный в споре тот продул,

А победитель возвращать не захотел ни за какие деньги.

Что ж сама судьба заняться этим делом. Стул,

Против стола отцовского был страшно неудобный –

На то расчет и был, понятно кто главней

В этой семье и кабинете. Дрогнул

На лице Ари мускул от старания. Сильней

Чем она быть старалась образцовой дочкой,

Там неестественней ее черты лица,

Словно застывший воск, как маска, если точно.

Отец не сдался. И как должно до конца

Все высказал. Мораль изложил четко,

Громко, доходчиво. Кивок ему в ответ.

И взгляд невинный ласковый.

– Прости, папа.

– Плутовка, – отец нахмурил брови, но притворно. –

Можно мне выйти к Тому в парк?

Ответ с улыбкой:

– Нет.

– А если в полночь и на дело?

– Можно.

Только скажи куда.

– Своих не выдаю.

– Ари. Прошу, будь крайне осторожна.

В порту твориться что-то непонятное.

– Опять жандармы рыщут?

–Нет, Ариадна. Но не продают

Купцы заезжие товаров. В трюмах только почта,

Но для Рантарна и поверенного Братства.

Тот черный фрегат,

Что вчера прибыл , с совой на мачте. Он из Норденштадта точно.

Эта сова – страж императора семьи, ее защитников, приемников.жэжыцэ Богат

Совиный род. И неприкосновенен.

И потому прошу – смотри во все глаза.

– Я обещаю, папа. Непременно.

Я присмотрюсь к Рантарну.

–Я не то хотел сказать! -

Но Ари выпорхнула, пестрой желтой птицей,

В халате шелковом восточном, не дослушав до конца,

Оставив дверь открытой настежь за собой. Поторопиться

Нужно со сборами, чтоб поделиться с Томом тем, о чем узнала этим утром от отца.

Сейчас важнее были Норды.

Их не любил никто – ни Запад, ни Восток.

Они на Севере, вечной зимы заложники. Вход в город – лед гавани порта,

А по краям обрыв и горы. Норденштадт – исток

Силы и власти. В центре – император,

Его могущество и интересы, двор, где шелк и блеск,

Место интриг и зависти, злодеев и разврата.

Где узы крови гарантируют успех

И вечный снег и ветер, где шпионы, судьи,

И каждый шаг – словно по лезвию, где Ари ждет тюрьма,

Если поймают и узнают. После казнь прилюдно.

Для развлечения, потехи. Норденштадт – сама

Обитель смерти, Норды – ее слуги.

Если найдут, узнают – всем тогда конец

И Воровскому Братству и карманникам. В Восточном порту другом

Была монета золотая. Нет лучше колец

Двоих связавших, чем звон деньжат в мешочке,

Чем обязательства по договору устному.

В Блекуотере есть честь

Даже у пса. А с Нордом это точно

Так не пройдет. И Тому эту весть

Необходимо было знать. В опасности все Братство.

Нужно прижать хвосты на время, просто переждать.

Жизни не стоят ни услуги, ни богатства.

Норды уедут. Зимою точно. Она надеялась, не смея утверждать.

Глава 7

– Ты слышал Норды на Востоке? – тонкий голос

Девичий раздался в парке ночном в сонной полутьме.

Под себя ноги поджав, вертит в руках колос

Травинки высохшей.

– Известно давно. Мне

Утром Сурок донес. Сказал, что к Главе Братства.

Он странный тип, ты не находишь?

– Нахожу.

– Тебе не нужно, Ари, больше с ним встречаться.

– Томас, давай, я как-нибудь сама решу,-

Парень смолчал в ответ, но сжав кулаки с силой,

Плюнул к костер, что разведен специально был для Ари, тяжело вздохнул.

И отвернулся в строну.

– Том, я тебя просила… -

Начала Ари тихо. Парень протянул

Ей руку дружбы.

– Вот. Вот так-то лучше.

Еще есть новости? – опять свободный тон.

Едва коснулась пальчиками, пожимая.

– Душат

Опять жандармы. И это при том,

Что всем уплачено. Гоняют, как малявок.

Как будто знают, что случится наперед.

Толи сдает кто… – Ари села прямо

И посмотрела в глаза парню.

– Кто? Кто нас сдает?

У меня тоже было. Я думала просто,

Что совпадение. Только теперь твои слова

Меня задуматься заставили.

– Костью застряли в горле эти в форме! Ты права,

Норды в порту к беде. Шпионы всюду рыщут.

Я замечал за собой парочку. Ты?

– И даже я… Но что им нужно от нас?

Чего они ищут?

–Или кого? – вопрос ребром поставил.

– Нужели… – фраз

Поток прервал движением:

– Не здесь, Ари. Не надо. –

Она кивнула, понимая все без слов.

Но вот мурашки по спине скатились градом

От осознания невысказанного. Как в темноте углов

Сквозит опасность, так и ночью в парке

Повсюду уши и глаза, повсюду люд –

Бродяги, воры, звери. Те, кто кроме палки,

Не видел в жизни этой ничего. Хорошего дают

Всегда крупицы. Смрада – полны руки.

За горсть монет могут продать легко. Убьют за медяки.

Ари прислушалась. Ночного парка звуки

Сливались с пламенем костра ведино. Норды пустяки

С тем, что случилось прошлым утром.

Все внутри бурлило, жаждало действия, гоняло с силой кровь.

Ключ от конторы Братства был при Ари и уюто

Он на груди устроился, подвешенный к цепочке. Вновь и вновь

Она касалась его. Грела, нежно пальцем

Вела по контуру, шершавый резкий край,

Стараясь сгладить. Ключик был скитальцем

И ждал хозяина руки, свободы только дай.

Ари ждала хозяина. Хотела его встретить,

Вступить в словесную дуэль, коснуться взглядом глаз.

Он раздразнил ее. Зажег огонь ответный,

Она хотела продолжения игры. Не после, а сейчас.

Глава 8

Прошел еще день. Ключик был при Ари.

Хозяин Братства Судоходников отбыл с тем кораблем,

Что накануне прибыл. В полночь на причале

Должен был праздник состояться. Вечером углем

Были наполнены жаровни до отказа,

А сверху вертел с тушей – мяса, выпивки должно хватить на всех.

Праздник для местных: для матросов и портовых обитателей. Всех разом

Примет площадка для разгрузки корабельной. Громкий смех

Звучит с обеда. Кто-то уже «в стельку».

Рождение Жрицы – святой праздник. Дети, старики,

Каждый по своему ей дань возносит. Розочку в петельку

Кто-то заправит, а кто-то в храм отправится молиться. Жесткие тиски

Обрядов, правил праздник не сжимают.

Каждый возрадуется так, как хочет сам.

Два Братства вместе рядом с морем проживают

Это событие за выпивкой и танцами. Басам

Низким мужским высокий женский голос

В противовес звучит. Баллады древний текст

Все наизусть знают и подпевают. В полость

Под сценой, наспех возведенной, малыши забились поглазеть. И вечер весь

Они пробудут там. Уснут так же под сценой,

Прижавшись тесно, чтоб согреться. Ночью у воды свежо.

И они счастливы и сыты. Миг этот бесценный.

Нега души бродяжьей. Вот когда снежок

Первый по осени пойдет, тогда им будет трудно.

А этим вечером еще все хорошо.

Ари стояла у таверны у отцовской. Судно

Со знаком Норда снова в полдень в порт вошло.

– Ну, что им нужно опять? – праздник был испорчен.

И даже топнуть ножкой от досады ей не помогло,

Не полегчало. В День Рождения Жрицы злиться – это точно

Будет неправильным. От сердца отлегло,

Но не надолго. Чувство, что дурное

Должно случиться, не давало продохнуть.

Ари нашла мальчишек взглядом. Ничего иное

Для нее в жизни не имело смысла.

Только их защита и забота о мальцах. Нелегкий путь

Им выпал в жизни. Они – ее стая.

Птенцы бескрылые – ни прыгать, ни летать.

Она их кормит, опекает. Только не хватает

Им вовсе не еды и тряпок и совета, А о родительском тепле не стоит и мечтать…

Ари оправила воланы красной юбки. Как барашки пены –

Белое кружево на блузе закрывает грудь.

Глубокий вырез и подвеску видно. Чтобы непременно

Если Вардэн придет на праздник, то заметит. Путь

Шнурка уходит выше, приобняв ключицы

К открытой шее, под копну темных волос,

Забранных в хвост высокий. Ари, как волчица,

Ждала Рантарна. Как сильнейшего из стаи. И вопрос –

Только один в глазах – придет ли он на праздник.

Томас уже два раза звал на сцену танцевать,

Но она шагу не ступила от таверны. К грязной

Не прикасаясь стене здания брезгливо. Гарцевать

На месте смысла не было. Часы пробили десять.

Он не придет. И Жрица с ним! Том снова подошел

И увел в круг танцующих ее, где весело все вместе

Они кружились, топали и хлопали под музыку. Рантарн не снизошел

До глупых танцев незатейливых. Рантарн – это другое.

Чтобы скакать на сцене как барашек? Подумаешь – смешно.

Он выше этого. Чтобы чужую взять ладонь и в хоровод вступить? Представить же такое

Она смогла? Наивная. Но ей не все равно.

Веселье схлынуло. Ари сошла со сцены.

Малыш-карманник ей принес кружку воды.

Обняв за плечи мальчугана, повела его бесцельно

По ночной пристани вдоль кромки моря до конторы Братства.

– Поговорить хочешь? Лады,-

Малыш все понял. Сели на скамейку.

– Ты слышал Норды в городе?

– Конечно, как же нет.

– Запритесь в доме Тома в парке.

– А если облава?

– В лес через лазейку

За стенным шкафом.

– Ари, надолго?

– На два-три дня. Не зажигайте свет,

Когда стемнеет,– голос едва слышен. –

Я приду утром, принесу вдоволь еды.

Только послушайтесь.

– Не бойся, Ари. Тише

Будем воды и ветра.

– Норды – жди беды. – малыш кивнул.

– Пошли?

– Нет, я останусь.

– Ну, тогда, как знаешь. – мальчишка помахал рукой

И скрылся в темном переулке, не прощаясь.

Ари глазами проводила его.

– Это кто такой?

Голос Рантарна. Рядом, за спиною.

Ари вскочила резко, обернулась. Он. Никто иной.

– Не твое дело! – отошла на шаг.

– Одною что нельзя ходить, мама не учила? – вопрос с издевкой.

И вот только как он так бесшумно подошел? Причал пустынный,

Они с мальцом болтали и не слышали шагов?

Такого быть не может! Слух у них орлиный.

Она сама пришла к конторе Братства не задумываясь даже. А Рантарн каков?

Сразу с вопросов начинает. Он человек дела.

Без лишних слов, прелюдий.

– Она умерла,

Когда мне пять было. Банально не успела.

– Я не хотел, прости, – сама не поняла

Зачем сказала правду, не свернула в шутку.

Он извинился. Непривычно. Этот виноватый тон.

– Ты не мог знать, не важно… Это предрассудки, –

Буркнула тихо, обходя скамейку. А Рантарн притом

За ней последовал. Остановился рядом.

Не позади как раньше, прямиком лицом к лицу.

– И дальше что? – Ари сверлила Варда взглядом.

– Ты ждешь кого-то здесь? – вопрос серьезный. –

Того парнишку?

– Может, отведешь к отцу

Меня тогда? – бровь вскинула повыше. –

Руки попросишь? Это ревность, Вард? –

Сама спросила, а ответ не слышит

За сердца стуком громкого, то бьется, как набат

В день урагана. Отойти подальше

Надо, но Ари не отступит ни на шаг.

А Рантран смотрит и молит. Серьезный. Страшно

От его близости и взгляда и волнительно. Как маг

Змею пленяет, так и он ее. Шум моря,

Скрип кораблей причаливших – исчезло все вокруг.

Есть только он. Его дыхание глубокое ее отчасти вторя,

И губы твердые напротив, ночь и кольцо рук,

Ее обнявших. Жарко. Сладко. Томно.

И поцелуй глубокий нежный и порхают в животе

Тысячи бабочек от наслаждения. Нескромно

Она коснулась его щек ладонями, лаская. В темноте

Нет ни стеснения, ни робости. Есть только кожа к коже

Прильнувшие, слияние двух душ.

Она глаза закрыла и тонула в нем до дрожи,

До исступления, до растворения в нем. Да, Вард ей не муж

И не жених, и никогда не будет.

Чувство потери обожгло темной волной,

Когда ей ясно это стало. Линии их судеб

Пересеклись случайно и ошибочно. Ценой

Преступной сделки с Берком. Вард – он Судоходник.

Ари – воровка и карманница. Они две стороны

Одной монеты. Спиной к спине, противоборцы, словно жертва и охотник.

Они не пара и все доводы ее будут верны.

Но все же, Жрица, как крепки его объятия,

Какую страсть в ней пробуждает обрис его губ,

Его ладони, по плечам скользившие, что хочется летать ей,

Взмывая выше к звездам, все дальше в бархат неба, в глубь…

-Я провожу тебя до дома, Ариадна. –

Рантарн прижал ее к груди, в макушку шепот слов,

Чтобы другие не услышали. Лишь для нее. Приятно.

Она дрожит в его руках, как птица, сидя на ладони. Миг таков,

Что очень хрупок. Краткие мгновения

Правдивой нежности, когда обнажено

То, что внутри. Когда прикосновением

Намного больше можно рассказать. Как терпкое вино

Такая близость. Опьяняет. Кружит

И искушает, и так хочет еще…

Когда тебе кто-то и сам ты тоже нужен

Больше, чем воздух. Под одним плащом

Укрыты двое, все наполовину,

Друг с другом, поровну, вдвоем.

Две части целого слагаются ведино.

Вард приподнял ее лицо за подбородок, посмотрел в глаза:

– Пойдем, –

И он не спрашивал. Он говорил, что нужно.

Мужчина, главный. Он решил все за нее.

И она молча подчинилась. В первый раз вдруг обнаружив,

Что ей не хочется с ним спорить. Ночью его глаз

Было не видно. Только Ари знала,

Что Вард серьезен и спокоен. И он в этом весь.

Несокрушимый глава Братства Судоходников. С начала

Времен и мира сотворения он воин и защитник. И невесть

Сколько он жизней прожил, он всегда был верен

Только себе и слову своему. Вард знает, что есть жизнь.

Он имел власть над ней, не потому что он сильнее.

Просто с ним хочется быть слабой, беззащитной в этом мире лжи.

Праздник закончился. Вард с Ари прошли рядом

Сцены поставленной. «Мальчишек под ней нет» -

Ари отметила мгновенно, окинув пристань взглядом.

Значит, послушались ее. В таверне нет огней

В окнах зашторенных, но двери нараспашку.

Отец сидит у входа на скамейке. Точно ждет ее.

Вард подошел к нему. Протянул руку даже,

Отца приветствуя. В ответ отец свое

Не мог сомнение и удивление скрыть, но руку пожал тоже.

Два Главы Братсва, два хозяина, два равных главаря. Похоже

Они впервые встретились лицом к лицу. Похоже

Они понравились друг другу. Ничего не говоря,

Вард передал ладошку Ари главе Воровского Братства,

Кивнул прощаясь, не сказав ни слова ей.

А она глупо продолжала улыбаться,

Когда смотрела ему в спину вслед. При свете фонарей

Она сдержалась бы. Но ночью все иначе.

Отброшен стыд и правила и хочется дышать,

Вдыхать соленый воздух моря.

– Что все это значит? – голос отца встревоженный.

– Все хорошо, пап. Постарайся не мешать…

Глава 9

И шли недели. Ари по причалу

Гуляла каждым утром, надев лучший свой наряд,

И не смотря на непогоду, солнце, каждый раз встречала

Глазами Варда. Пусть щеки горят

От предвкушения запретного, но близко не подходит.

На шаг не более, но все же не дойдет

До Судоходников конторы. Развернется и назад по пристани неспешно. И пусть сводит

От нерешительности Варда зубы. Ари шага ждет

От него первого. Поскольку он мужчина.

Негоже девушке самой такого брать.

Так же как в выделке нуждается овчина,

Так и мужчину нужно «промариновать».

От того ходит в платье легком, белом,

В шляпке и с зонтиком. Стук тонких каблучков

Летит по порту переливом среди ругани матросов четко, смело.

Охота требует терпения и выдержки и наблюдательности.

Варден зверь таков –

Его нельзя брать силой. Слежка. Игры. Схватка

Будет в конце только. Набраться нужно сил.

И он готов почти. Победа будет сладкой.

Каждое утро на порог ей приносил

Пес шелудивый местный маленький букетик

Цветов сезонных – оранжерейных, комнатных, но чаще полевых,

Лентой атласной красной перевязанный. Пакетик

Полный ирисок небольшой был вложен внутрь. Следов как таковых,

Что это Вард, не значилось, поскольку нет записки.

Мальчишки выследили пса, сказали это Вард.

За ломтик сыра пса переманили. И теперь ириски

Не попадали к адресату. Вскоре маскарад

Раскрыт был, пес был принят в банду,

Его обрили и раскрасили бока,

Сделав настолько неприятным, что свою награду,

Взяв пса на дело, получали без труда. Пока

Люди шарахались от зверя в красных пятнах,

«Явно больного и заразно», пальцев ловких пас -

И то, что было, вдруг исчезло из кармана. Непонятно

Как так случилось. Кто? Когда? А пес тот час

Скрывался скоро в темной подворотне,

За своей долей в парк центральный приходил:

Погрызть костей и поиграть с мальчишками. Он тоже был безродный,

Как и ребята. Пес в этой дружбе даже больше находил,

Чем сами дети. Пес дарил им радость,

Любовь и преданность, а по ночам тепло,

В ногах устроившись в ночлежке. И такая малость

Стоила много. Псу очень повезло.

А время шло, ведь летний день не вечен.

Холодный ветер с Норда вот уже придет,

Желтеют листья первые и мёрзнут утром плечи,

На показ выставленные. Двигаться вперёд

Давно пора. Довольно игр, прогулок.

Они не дети в самом деле, и Варден не лорд,

Чтобы ухаживать так долго, как за леди. Переулок

Был им обедом званным, танцы – балом. Варден горд,

А Ари смелая. Возьмёт все в свои руки.

Терпеть не хочется, а терпеливо ждать –

Не по ее характеру совсем. Ей чужда скука,

Она – движение, опасность. Нужно честь отдать

Ее способности в работе быть холодной,

И трезво мыслить, и делам вести учет.

Она привыкла жить, как хочет, быть свободной,

Не принимая ничего и никого в расчёт.

Глава 10

Который день цветы не приходили,

И других знаков не было. Варден словно пропал.

Нет по утрам на пристани его. А в доках все твердили,

Что он устал ухаживать за ней и бросил. Боевой запал

Прошел. Признать совсем не просто

При всех свой проигрыш. Она еще в бою.

И пусть обидно и досадно. Стимул есть для роста -

Роль обольстительницы нужно подтянуть свою.

Наденет платье красное, открыты плечи, локон

Спустит к ключице. Дерзкий, броский макияж.

Помада алая в тон платью, стрелки. В кокон

Точно затянутая бабочка, узкая юбка в талии и бедрах. Ари вошла в раж.

Туфли на шпильке, плащ, кулон, перчатки.

И вышла в ночь. Вард в городе. Ей только донесли.

Он приглашал ее в контору в полночь? Она придет. Сегодня. Без оглядки

На все последствия. Просить, чтобы спасли

От тигра без толку. Сама стремится в клетку.

Сердце стучит неистово, но четкий, верный шаг.

Не замечает никого и ничего вокруг, что для нее столь редко.

А повлиять на Ариадну так,

Что б все исчезло, просто невозможно.

Но Вард затмил все прочее. Остался только он.

И ее жажда обладания. О том, что осторожной

Ее отец просил быть, забыла напрочь. Ведь когда на кон

Столько поставлено, не время для раздумий,

В порыве чувств творится черте что.

Она устала сдержанной быть и благоразумной.

Ничто для Ари не имело важности теперь. Варден Рантарн. И более ничто.

Темно на пристани. Нет кораблей у пирса.

Бывает редко так. И нынче такой день.

Скорее ночь. Безлунная. И свет запропастился

Куда-то тусклых фонарей. Верно на зло ей. В подворотне тень

Она не видит. Шаг неровный, рваный.

Шпильки мешают. В них безшумно не пройдешь.

Камень скользнул под каблуком. Упрямо

Она вперед идет, хоть подвернула ногу. Ложь,

Что ей не страшно. Страшно, даже очень.

В таком наряде в темноте, где каждый враг,

Покуда голос не подашь и не узнаешь точно

Кто пред тобой возник. Условный подать знак

И то нельзя. Черно, точно в могиле.

Главное в воду не упасть! Утопит юбки шелк.

Ари глаза на небо подняла – там вязкое чернило

Из туч, но вот пробел появится. От звезд хоть будет толк.

Еще три шага наугад. Рукой на ощупь

Водит упрямо пред собой, пересекая пустоту

Но вот ладонь уперлась в что-то твердое. Не в стену, это точно.

Она отдернуть руку не успела, как захвачена в тиски. Из этих пут

Рвется, брыкается. Пропал мгновенно голос.

Ни закричать и ни позвать на помощь. Серый отблеск звезд

Скользнул на пристань ненадолго, в полость

Сбежав из толщи облаков. Теперь всерьез

Все. Ари обернулась. Мужчина рослый, видный, властный,

В темном плаще, накинут низко капюшон.

Он приложил к лицу платок ей. Резкий запах. Вдох. И безучастным

Зрителем сцены этой Ари стала. Поклонило в сон,

Она обмякла. Тьма заполонила

Собой пространство, темнота вокруг.

Она очнулась резко. На полу кареты. С силой

Дернула руки в стороны, пытаясь встать. Но не смогла. И вдруг

Поняла суть случившегося. Связана. В карете.

Карета мчится среди ночи в никуда.

И стало страшно . Никогда на свете,

Сколько живет, она не знала больше страха. Никогда.

Карета мчалась быстро. Даже слишком.

От неудобной позы ныли шея и спина.

Ари пыталась руки развязать. Но в пышном

Ворохе юбок нижних только барахталась как в пене. Тишина

Во тьме кареты убивала. Кто он похититель?

Она стучала каблуками в пол, ругалась что есть сил.

Кучер безмолвен был. И ни одной догадки. Тоже грабитель,

Только людей ворует. По заказу? Жрица! Кто тебя просил!

Они поймут друг друга. Хотя, это врятли.

Она не сдастся просто так. И даст ему отпор.

Только бы руки развязать, а там найдется способ. Непонятно

Зачем и кто ее похитил. С некоторых пор

Она рассеянная стала. Ведь врагов не мало.

И недовольных, и отец предупреждал.

Только другое ее мысли занимало,

О том, что Ари пойдет ночью к Варду, ведь никто не знал!

Это случайность? Заговор? Следят за ней? Том в деле?

Сотня вопросов, только где узнать ответ?

А если это Норды ее выкрали? Да как вообще посмели

Ее украсть! Ее дочь главы братства Воровского? Жрицы на них нет!

Острая шпилька-ножик из прически – вот свобода.

Ари растерла кисти рук, след красный от шнурка.

Кучер расплатится за это. Развязала ноги. Мода

Велела женщинам носить узкие юбки. Доля нелегка

Модниц Блекуотера. И жутко неудобно.

А если в бой вступать, то вовсе не пойдет.

Движение легкое руки. Разрез. И рык утробный

Тигриный от удовольствия. Кто ищет, тот найдет

Выход всегда. Долой оборки, рюши.

В ладони с силой сжала шпильку-нож

И на сидение присела, выжидая остановки. Глуше

Сердце стучит. Лошади бег замедлили. Светает. В окне рожь –

Поля, поля. Не темные, златые.

В серых лучах рассветных точно море, а не степь.

Значит, они в центральной части, земледельческой. Пустые

Еще овины видятся в дали. Только успеть

Собрать посеянное нужно. Зима совсем близко.

Она приходит резко с Норда, покрывая все вокруг

В два роста Ари снегом. Солнце низко

Пока не встанет в небе. После круг

Начнется заново. Распашка. Посевные.

Сбор урожая, сена. А потом мороз, метель.

В Восточном Порте больше дождь зимой со снегом. Холода иные –

С моря ветра стремятся в город. Только вот теперь

Осень в разгаре. Солнце встает выше.

Светло совсем уже. И лошади на шаг

Перешли дружно. Затаилась и не дышит.

Остановились. Кучер спрыгнул с козел. Враг

Подошел к дверце. Ари сжала шпильку.

Броситься первой нужной. Неожиданно и враз.

Открылась резко дверца. Ари выпрыгнула. Сильно

Рукой ударившись о край обшивки. В глаз

Попасть ей нужно или лучше в шею.

Клубком сплетенных тел они катались по траве,

Мужчина кисти рук Ари держал. Она же, как умеет,

Брыкалась, билась, путаясь в полах плаща его и высохшей листве,

Лезвие выпало давно, прическа растрепалась,

Локоны скрыли похитителя черты,

Она их сдуть пыталась, только как бы не старалась,

Не получалось:

– Вот в этом вот, вся ты! – и голос Варда.

До мурашек, до истомы.

Освободил ей руки. Давно скинут капюшон.

Убрала волосы и улыбнулась. Взгляд знакомый.

Варден Рантарн. Ее похитил. Звон

Резкой пощечины стал для него расплатой.

Внутри кипело все от ярости. Рука горит огнем.

Хотела снова занести, ударить, но вырвать из захвата

Мужского сильного своей ладони не смогла. В один прием

Прижал к земле запястья. Сам над Ари сверху.

– Ведь ты ко мне шла вечером. Я оценил наряд. –

Грудь выбивалась из корсажа,

Разрез на юбке до бедра. В прорехе

Ножка выглядывает девичья в чулочке с кружевной отделкой. Взгляд

Варда скользит на плечи, к шее, еще выше:

– Скажи мне это, Ариадна.

– Что?

– Скажи мне «да», – и голос хриплый.

Она шепчет еще тише:

– Ты только мой, Рантарн. И это навсегда!