Нина Петровна Ахминеева
Софья. Другой мир 2

Глава 4

Я привычно проснулась с первыми лучами солнца. Из приоткрытого окна веяло прохладой и слышалось робкое чирикание птах в зеленых кронах деревьев.

Идти или не идти на пробежку – вот в чем вопрос.

Довольно быстро убедив себя, что сегодня как минимум сорок минут проведу в школьном бассейне, а значит можно не бегать, я вяло думала, чем бы сейчас заняться. Спать, тем более тренироваться не хотелось, а в школу собираться еще рано. Поразмышляв, решила, пока есть время, посмотреть на последствия игр сестер в саду. То, что эти самые последствия имеются, я ни капельки не сомневалась.

Неторопливо приведя себя в порядок, натянула просторные спортивные штаны, футболку с забавной мышкой на груди и вышла из спальни. Близняшки и Катенька еще пребывали в царстве снов. Не желая их тревожить, тихонько прошла через общую комнату и спустилась на первый этаж. Из кухни доносилось едва слышное бряканье посуды: Надежда уже что–то готовила.

Выйдя из дома, я с наслаждением вдохнула полной грудью свежий воздух. Постояв немного на террасе, легко сбежала по ступенькам и по вымощенной разноцветной брусчаткой тропинке направилась за дом.

То тут, то там среди аккуратно подстриженной травы виднелись черные кучки влажной земли, заботливо прикрытые увядшими цветочками и листвой. Девочки явно что–то закопали. Только что и зачем? Думаю, охрана определенно знает.

Усмехнувшись, я осмотрелась.

Словно почувствовав, что именно сейчас мне нужен, из–за угла уютного домика для прислуги вышел Ярослав. Быстро подойдя, мужчина почтительно поклонился и замер.

– Ярослав, ты знаешь, что боярыни вчера в саду закапывали? – поинтересовалась я.

– Разное, – с невозмутимым выражением на лице сообщил воин. Помолчав пару мгновений, чуть улыбнулся и добавил: – Потенциальной опасности нет. С дежурной охраны боярыни стребовали обещание не портить вам сюрприз, – пряча озорные смешинки в зелено–карих глазах, пояснил телохранитель.

– Даже так? – я удивленно качнула головой. – Ну тогда буду ждать.

Тяжко вздохнув, направилась обратно к дому. Следуя за мной, Ярослав притормозил около большого, выложенного из красного кирпича гаража и поинтересовался:

– Госпожа, мы не решились вас будить, а лучшего места я не придумал. Машину поставил на улице. Все корзины проверили, куда прикажете их перенести?

Недоуменно взглянув на крайне озадачившего меня охранника, нахмурилась. Ни о каких корзинах я не имела ни малейшего представления. Следуя своему правилу – лучше увидеть все самой, а не расспрашивать долго и нудно, – я спокойно сказала:

– Пойдем посмотрим, – и решительно направилась к закрытой металлической двери, черным пятном выделяющейся на красной кладке.

Внезапно и непонятно откуда рядом появились еще два воина. Почтительно поклонившись, они застыли недвижимо.

Что происходит?

Я вопросительно посмотрела на невозмутимые суровые лица. Не сказав ни слова, Ярослав предусмотрительно придержал дверь. В темном помещении тотчас загорелся яркий свет.

Переступив порог, я изумленно распахнула глаза. Источая нежный аромат, ярко алые розы, плотно прилегая друг к другу полураспустившимися бутонами, стояли на полу в большущих плетеных корзинах. Я насчитала ровно восемнадцать штук. Не роз. Корзин.

Отойдя вглубь гаража, Ярослав чем–то пошуршал, а после подошел ко мне. В руках он держал небольшую корзинку с ярко–желтыми, нежно–розовыми и кремовыми хризантемами.

«В Японии это знак власти, достоинства и чести», – машинально отметила, до сих пор не понимая, что происходит.

Чуть сведя брови, проследила за тем, как по бокам от Ярослава встали двое других воинов.

– Эти цветы гораздо скромнее, чем вам прислали, – в голосе охранника сквозила легкая грусть. – Для нас вы олицетворяете именно этот цветок, – он протянул корзинку и с улыбкой добавил: – С днем рождения, госпожа.

– С днем рождения, госпожа, – в унисон ему произнесли мужчины.

Мысленно застонав, я едва сдержалась, чтобы не шлепнуть себя ладошкой по лбу. Я напрочь забыла о дне рождения!

Взяв корзинку, тепло улыбнулась и, глядя на воинов, сказала:

– Спасибо! Я искренне тронута.

– Госпожа, мы хотели подарить вам цветы иначе, – смущенно признался телохранитель. – В другой, более торжественной обстановке. Но так уж вышло, – он с досадой поморщился.

– Нет–нет, – улыбнулась я, – все чудесно! Спасибо. Мне, правда, очень приятно!

Коротко кивнув, Ярослав жестом отпустил подчиненных. Как только те вышли из гаража, доложил:

– Розы час назад привезла охрана князя Южного. Этих воинов я знаю в лицо. Корзины и цветы мы тщательно проверили, а вот коробку трогать не стали. Уверен, опасности не представляет. На ней стоит личная печать князя. Как прикажете поступить, госпожа? Мне открыть или вы сами?

– Сама, – твердо ответила я. – Давай коробку. Ваши хризантемы я с собой заберу, а розы… – я усмехнулась и спустя пару мгновений добавила: – Все корзины поставьте в садовую беседку.

– А если не войдут? – с сомнением поинтересовался мужчина.

– Значит, ставьте рядом, – пожала я плечами.

Кивнув, Ярослав, не мешкая, подошел к одной из корзин. Наклонившись, достал из цветов небольшую, прямоугольную коробку в фиолетовой упаковке. Вручив ее мне, проводил до дома. Остановившись подле ступенек террасы, поинтересовался, буду ли я сегодня бегать. Получив отрицательный ответ, понимающе хмыкнул и куда–то ушел.

Зайдя в дом, я сразу же учуяла умопомрачительные ароматы.

– Доброе утро, госпожа, – Надежда радостно улыбнулась при моем появлении на кухне.

Быстренько вытерев руки о вафельное полотенце, она подошла к одному из шкафчиков. Повернувшись ко мне, протянула маленькую белоснежную коробочку с золотистым бантиком и тихонечко произнесла: – С днем рождения, боярыня. Счастья вам!

– Спасибо. От души, – испытывая некоторое смущение, откликнулась я, беря коробочку.

Подошла к столу, поставила в центр корзинку с хризантемами. Не спеша открывать подарки, задумалась. Меня одолевало довольно необычное ощущение. Было очень приятно, но… день рождения–то не мой. Такое гнетущее чувство, словно я у той, другой, украла, ни много ни мало, саму жизнь. Умом понимала, что это не так, но печальные мысли одолевали.

«Приятное хотят сделать именно мне. Хватит дурью маяться!» – приказала себе и, тряхнув головой, принялась первым распаковывать подарок экономки.

– Прелесть какая, – не удержавшись, прошептала восхищенно. В моей ладони лежала малахитовая фигурка маленького дракончика. – Спасибо огромное! – испытывая искреннюю радость, посмотрела на довольную Надежду. – Мне очень–очень нравится! Как ты догадалась?

– Нетрудно было, – широко улыбнулась женщина. – У вас, госпожа, три полки фигурками такими уставлены. Да и привозите их отовсюду постоянно. Знать, по душе они вам.

– Это да, – я смущенно опустила глаза, чувствуя, как неожиданно начинаю краснеть.

У меня действительно уже собралась внушительная коллекция фигурок волшебных животных. Я с каким–то маниакальным упорством хомяка покупала их в антикварных лавках. Но не все без разбора, а только из поделочных камней и определенного размера. Взрослая, умная баба, а собирает статуэтки дракончиков, фениксов, химер и прочей живности… Ну что поделать, у всех свои тараканы.

Продолжая розоветь, я торопливо разорвала упаковку на подарке от князя. Открыла крышку резной, красного дерева шкатулки и не сдержала тихого смеха. Мое увлечение перестало быть тайной.

Выудив на свет божий маленькие, не больше пяти сантиметров высотой фигурки, поставила их перед собой. Князь преподнес мне в подарок трех белоснежных, с радужными переливами единорогов: самца, самку и детеныша.

Похоже, из редкого, белого опала. Таких у меня еще нет. Как тонко все сделано!

Взяв фигурку жеребенка, я откровенно залюбовалась филигранной работой мастера.

– Госпожа, – позвала Надежда. – Вы завтракать будете?

– Да, – улыбнувшись экономке, я принялась аккуратно складывать фигурки обратно в шкатулку. Есть не сильно хотелось, но расстраивать женщину я не собиралась.

Плотно позавтракав, встала из–за стола. Взяв подарки и корзинку с цветами, я взглянула на хлопочущую у плиты Надежду. Та посмотрела на меня вопросительно.

– Я не планирую отмечать, – сообщила ей. – После школы съезжу на рудник, потом посидим в тесном семейном кругу. Катя, девочки, я и ты, – видя, как глаза экономки влажно заблестели, добавила: – Приготовь что–нибудь сладенькое, – и, не дожидаясь ответа от ставшей такой близкой и даже родной женщины, вышла из кухни.

В этом мире господам не пристало праздновать дни рождения со слугами. Но всегда есть исключения из правил. Сегодня я решила сделать так, как просит моя душа. Это будет по–человечески.

***

Не потревожив спящих близняшек, мы с Катей вышли во двор и сели в машину. Ярослав привычным маршрутом направился к школе. Улыбчивая с утра и так искренне поздравившая меня подруга неожиданно стала хмурой и сосредоточенной. Чем ближе мы подъезжали, тем серьезнее она становилась. Что на нее нашло? Все свой хитроумный план продумывает?

– Не отказалась от затеи? – спросила я и внимательно посмотрела на Катеньку.

– Уже сомневаюсь, правильно ли, – со вздохом призналась она. Помолчав, ловко увела разговор с темы: – Как ты сказала, встречи отменила. Возражений не последовало. Уверена, что на рудник сегодня надо ехать?

– Да. Поедешь со мной?

– А можно? – встрепенулась подруга, и улыбка наконец–то расцвела на ее личике.

– Естественно, – усмехнулась я и отвернулась к окну.

Мысли вновь и вновь кружились вокруг Михаила. Он не просто не поздравил, но даже привычное «С добрым утром!» сегодня не прислал. Не уверена, знает ли он вообще о моем дне рождения, я точно не говорила. Привычно не желая себя понапрасну накручивать, решила подождать встречи. А если в школе не увидимся, тогда и буду выяснять, что случилось.

Аккуратно заехав на школьный двор, Ярослав припарковал автомобиль. Привычно открыв нам с Катей дверцу, воин дождался, пока мы выйдем. Внезапно он насторожился. Тотчас раздался гул двигателя и визг тормозов. Я резко повернула голову.

В этот момент рядом с нами остановился знакомый ярко–красный спортивный автомобиль. Счастливо улыбаясь, я наблюдала, как с водительского места немного неуклюже выбирается Михаил. Ему явно мешала огромная охапка алых роз. В несколько гигантских шагов преодолев разделяющее нас расстояние, он остановился напротив меня. Протянув букет, прошептал:

– С днем рождения, душа моя.

– Спасибо, – тихонько отозвалась я.

Взяв цветы, уткнулась в них лицом, не зная, плакать мне или смеяться. То, что мужчины рода Разумовских тяготеют к красным розам, уже очевидно. Да вот только… Не знаю, зачем юноше это понадобилось, но его лицо украшала бородка точь–в–точь как у князя. Отец и сын теперь были просто ужасающе похожи.

– Только приехал, – меж тем быстро произнес Михаил. – Боялся, не успею, – он обласкал меня взглядом, не таясь Кати и Ярослава, и добавил чуть тише: – Соскучился. Очень.

– Взаимно, – прошептала одними губами.

Искренне радуясь встрече, тем не менее я усиленно отводила взгляд. Эта борода… Слишком о многом она напоминала.

– Привет. Потом наговоритесь, – деловито сказала Катенька и едва заметно покраснела. – До звонка осталось всего ничего, пойдемте в школу.

– Здравствуй, – запоздало поздоровался Михаил с девушкой и обаятельно улыбнулся сквозь растительность на лице. Затем, вновь посмотрев на меня, низким, будоражащим голосом произнес: – На физкультуре встретимся.

Черная аккуратная бородка Мише очень шла, делала его не то чтобы сильно уж взрослее, скорее, гораздо сексуальнее. Но смотреть на нее я просто не могла.

– Хорошо, – тепло улыбнувшись, я аккуратно передала охапку цветов Ярославу. – Отвези домой. Пусть Надежда поставит ко мне в спальню.

Кивнув, воин уложил букет на заднее сидение и сел в машину. А мы дружной троицей отправились в школу.

Чувствуя на себе любящий взгляд Михаила, я шла на уроки и едва заметно улыбалась. Я, правда, была очень–очень рада, но в голове крутилась навязчивая идея: брутальную бороду необходимо срочно сбрить.

***

– Ученики, внимание! – прогремел усиленный эхом голос физрука. – Вы все знаете правила поведения на воде, – строго вещал Заяц, прохаживаясь вдоль бортика гигантского бассейна.

Поделившись на две группы – девочки отдельно, мальчики отдельно, – старшеклассники перешептывались и наблюдали за строгим лицом преподавателя. Говорить о поведении на воде физрук, казалось, мог бесконечно. Я понимаю, он беспокоился о нашей безопасности и ждал, пока мы все хорошенечко остынем после горячего душа. Да вот только за прошлый год мне изрядно надоело слушать его долгие речи, стоя возле бассейна в одном купальнике. Я не смущалась: фигура отличная, да и фактический возраст не семнадцать лет. Просто надоедало чувствовать взгляды наших мальчиков.

Нет, форма одежды женской половины учащихся не была вызывающей или чересчур оголяющей: черные слитные купальники сложно назвать очень уж эротичными. Но нашим юношам и этого зрелища хватало. Нередко девочки хихикали в раздевалке, обсуждая весьма характерную реакцию некоторых одноклассников. Сегодня так и вовсе впервые занимались разом два класса. Что уж тут говорить, нас с очень большим интересом разглядывали мальчики не только из своего, но еще и из параллельного класса.

– Девушки будут плавать на мелководье, юноши – в центре. Не толкаться! Не топить друг друга! – выдавал очередные наставления физрук.

Слушая их краем уха и не выказывая интереса, я украдкой наблюдала за Михаилом, находящимся в центре группы юношей. Прежде я его всегда видела исключительно в одежде, и сейчас было интересно посмотреть без нее.

– Надоел Заяц, – неожиданно тихонько произнесла стоящая рядом со мной словно изящная статуэтка Ирина Соболева.

– Еще как! – буркнула Катенька, стыдливо прячась от взглядов мальчиков за спинами одноклассниц. – Когда только этот кошмар кончится? Терпеть не могу в наш бассейн ходить! – добавила она сердито.

– Ну, на пляж ты ходишь, – невозмутимо отозвалась Наталья Коршунова, прикрывая стройную Катю своими пышными формами.

– Там другое, – с досадой пробормотала подруга. – Тут же… как в витрине стоишь!

– Есть такое, – согласилась с ней Соболева и невозмутимо посмотрела в глаза стоящего прямо напротив парня из моего класса.

Поджарый Иван Степанов внезапно порозовел и тотчас отвел взгляд. Парень он был симпатичный и очень умный. Я могла даже сказать – талантливый, но… простолюдин. С красавицей боярыней Соболевой такому абсолютно точно ничего не светило. Единственное, на что мог рассчитывать Иван, – украдкой любоваться на сильно нравящуюся ему девушку.

– Будем относиться ко всему философски, – размеренно произнесла я, одарив ледяным взглядом широко улыбающегося мне холеного красавчика Арсения Златоусова.

Арсений был из моего класса. Высокомерный дворянин из влиятельного рода не знал проблем с деньгами и буквально купался в женском внимании. Такого в моем родном мире называли бы мажором. Он охотно общался с Михаилом, можно даже сказать приятельствовал. На меня, впрочем, как и на других одноклассниц, Арсений прежде поглядывал пренебрежительно. И вот нате вам, удостоил своего внимания.

– Заходим! Юноши с противоположной от девушек стороны бассейна, – наконец–то произнес Заяц.

Спустившись по металлической лестнице, я задержала дыхание и с наслаждением погрузилась прямо с головой в прохладную воду. Плаваю я хорошо, физрук это знает и, даже когда заплываю на глубину, не ворчит.

Оставив позади плещущихся на мелководье девушек, я наслаждалась невесомостью тела и еще кое-чем: лишь изредка выныривая, я долго плавала под водой с открытыми глазами, любуясь золотистыми искорками эфира, мерцающими повсюду.

Одиночные звездочки плясали, кружились, сливались в изогнутые нити, их было бесконечное множество. Как млечный путь окрашивает ночное небо, так эфир причудливо расцвечивал лишь для меня одной голубоватую воду. Благодаря высшие силы за столь редкий дар, каждый раз восхищалась как в первый. Смотреть на это великолепное зрелище я могла очень и очень долго.

Неожиданно почувствовала на талии сильные руки. Не знаю откуда, но мгновенно поняла чьи они. Не дергаясь, позволила увлечь себя на поверхность, а затем и к бортику. Взявшись за прохладный кафель, я улыбнулась и посмотрела в такие родные ярко–васильковые глаза. И внезапно подумала: «А и черт с ней, с этой бородой!»

– Далековато ты забралась, – блеснул белоснежной улыбкой Михаил, – Это территория мальчиков, – добавил слегка хрипловатым голосом.

– Миш, тут кругом люди, – сказала с укором.

С явной неохотой отодвинувшись, Михаил одной рукой также зацепился за бортик.

– Какие планы на сегодня? – он обласкал мою фигуру жадным взглядом. – У меня для тебя есть подарок, – озорно наклонив голову набок, посмотрел ох как соблазнительно.

– После школы надо обязательно съездить на рудник, – не отводя ласкового взора от юноши, поделилась планами. – Праздновать не хочу. Так, посидим вечером в тесном кругу. Если есть желание, присоединяйся.

– Cестры и Катя? – умопомрачительно эротичным голосом спросил Миша.

– Угу. И Надежда, – ответила, не сводя с него взгляда. И с удивлением заметила, как он нахмурился.

– Ты собираешься отмечать день рождения с экономкой и приглашаешь меня?

– Да… – непонимающе взглянула на внезапно ставшего серьезным парня.

– С трудом, но я могу принять, что даже в свой день рождения ты собираешься работать. Хотя ведь знаешь – мне твоя одержимость работой категорически не нравится, – прищурившись, он смотрел очень пристально. – Но сидеть за одним столом с экономкой… даже от тебя такого не ожидал. Спасибо за приглашение, я откажусь. Обедать со слугами ниже моего достоинства.

– Как скажешь, – холодно отозвалась я. – С твоего позволения.

Дежурно улыбнувшись, задержала дыхание и быстро поплыла под водой к выходу из бассейна. Урок уже заканчивался, да и плавать больше желания не было.

Глава 5

Покинув бассейн в числе первых, я неторопливо оделась и вышла из индивидуальной кабинки женской раздевалки. Уверенно пройдя по коридору, зашла в большое, светлое помещение без окон: здесь девочки имели возможность привести себя в порядок после купания.

Многочисленные маленькие, но мощные фены, а также зеркала, столики вдоль стен, удобные стульчики и пуфики – в этой комнате было все необходимое. Администрация «Эвереста» заботилась об удобствах учащихся: не знаю, как для мальчиков, но для девочек были созданы просто отличные условия.

Устроилась на красном мягком пуфе и принялась заплетать тщательно просушенные волосы в замысловатую косу. Мимо деловито проходили одетые в школьную форму одноклассницы. Сквозь жужжание фенов вполне отчетливо звучали их голоса и хихиканье: прихорашиваясь, девочки между делом обсуждали физические данные и взгляды мальчиков.

Но я – впервые за эти два школьных дня – сейчас не прислушивалась, не приглядывалась, не вычисляла возможного врага, а напряженно думала о разговоре с Михаилом. В этом мире подобной реакции от члена древнего рода вполне можно было ожидать, но вот что и Миша поведет себя аналогично, я абсолютно не предполагала. И была крайне неприятно удивлена.

Откуда в нем появилось столько снобизма? Он же рос бастардом… Отец признал, и все, княжичу мгновенно «корона» на глаза наехала? Очень тревожный симптом.

Погруженная в раздумья о Михаиле, краем глаза заметила торопливо приближающуюся ко мне со стороны раздевалок раскрасневшуюся после горячего душа Катеньку. Небрежно бросив рюкзак на пуфик рядом, она тяжело вздохнула, а после сердито нахмурилась и немного виновато произнесла:

– Шампунь не могла найти. Сейчас быстренько голову высушу, и пойдем, – открыв рюкзак, принялась что–то в нем торопливо искать. – Теперь расческа запропала! – долетело до меня раздраженное бормотание девушки.

– Не торопись, – взглянув на нервничающую подругу, я тепло улыбнулась.

Катенька очень не любила причинять мне неудобства, и сейчас переживала, что заставляет себя ждать. Быстро взглянув на меня, она смущенно улыбнулась и еще энергичнее принялась за поиски.

– Смотреть надо, куда идешь! – внезапно раздался громкий, недовольный голос Лемешевой. – Вы меня толкнули! Право слово, вы не только внешне как слон, но и ходите так же! – ледяным тоном отчитывала она все ниже и ниже опускающую голову Самойлову.

Девичий гомон резко стих. Лишь кое–где еще слышалось жужжание фенов. Стоя под прицелом многочисленных любопытных глаз, пунцовая от стыда Наталья сжималась все больше и больше.

– Который год пытаюсь до вас донести, что дворянке необходимо иметь приличные манеры. Вы же не простолюдинка! Но, видимо, вам что–то объяснять – как бросать горох об стену. Результат тоже, – меж тем продолжала с презрением говорить одна из фавориток Стрелецкой. – Нулевой результат!

Сейчас Самойловой стоило бы хоть что–то сказать или сделать, любым способом остановить нападки, упреки, но нет. Пряча взгляд, Наталья не произносила ни слова. Опустив голову, она покорно выслушивала оскорбления.

Наблюдая отвратительную сцену, я начала вполне обоснованно подозревать, что Лемешеву никто и не толкал. Ухоженная представительница влиятельного рода откровенно наслаждалась эффектом от своих слов. Ей явно нравилось унижать Самойлову.

«Да она же просто нашла повод! – видя злорадный блеск в глазах Лемешевой, я уже не сомневалась в своей догадке. – Вот стерва!»

Меж тем, презрительно–высокомерно глядя на свою бессловесную жертву, Лемешева не собиралась прекращать над ней глумиться.

– Вижу, в детстве совсем не занимались вашим воспитанием, – c откровенной издевкой произнесла Юлия, не отводя глаз от несчастной одноклассницы. – Раз денег на учителей у ваших родителей нет, так могли бы и сами озадачиться. Или и они ничего не знают? – в язвительном тоне потомственной дворянки слышалось превосходство и пренебрежение.

«Почему ты молчишь? Где твоя гордость? – мысленно подталкивала я жертву Лемешевой. – За эти годы так часто унижали, что совсем ее растеряла?»

Вроде бы в моем присутствии Самойлову настолько сильно в прошлом году не оскорбляли. С трудом могу вспомнить лишь парочку незначительных инцидентов. Хотя… Вполне вероятно, я просто раньше не обращала внимания. Уж больно привычно молчала и втягивала шею девушка.

– Юль, что ты с ней все нянчишься? – подойдя к подруге, скучающим тоном произнесла элегантная Морозова. – Без толку Самойловой что–то объяснять. Понаберут в школу… – она умолкла, смерила многозначительным взглядом сильно сутулящуюся Наталью, и после намеренно громко произнесла: – …всяких невоспитанных нищебродок, а мы страдай. Пойдем.

Мазнув напоследок взглядом по своей жертве, родовитые, богатые дворянки синхронно–презрительно фыркнули и неспешно продефилировали к столику, возле которого, словно ничего и не слышала, все так же прихорашивалась Стрелецкая в обществе заботливо помогающей с прической своей «королеве» Салтыковой.

Вся команда в сборе.

Между тем девушки, что прежде прислушивались и разглядывали Самойлову, практически мгновенно утратили к той интерес. Вновь зашумели фены и зазвенели радостные девичьи голоса. Не поднимая взора и с осторожностью обходя одноклассниц, красная от стыда Наталья тут же ушла из комнаты.

Переведя взор на Катеньку, я мгновенно насторожилась. Та, сжимая в побелевших от напряжения пальцах расческу, неотрывно смотрела на дружно смеющуюся четверку: Стрелецкую, Морозову, Лемешеву и Салтыкову. В глазах моей добродушной подруги плескалась… ненависть.

Почувствовав настойчивый взгляд, Катя медленно повернулась ко мне и спокойно произнесла:

– Я быстро.

Взяв рюкзак за лямку, она деловито подошла к свободному столику. Выбранное место оказалось рядом со Стрелецкой и ее агрессивными фанатками. Конечно, это было неспроста!

Не вставая с пуфика, я с возрастающей тревогой наблюдала за подругой. С непроницаемым выражением на лице, та присела на стульчик. Опустив руку в рюкзак, достала вполне знакомую мне нежно–сиреневую баночку. Аккуратно поставив ее на столик, взяла фен и начала методично сушить свои рыжие локоны.

– Ты посмотри–ка, – буквально через пару мгновений послышался удивленный голос Лемешевой.

Подойдя к Катеньке, она бесцеремонно взяла баночку и продемонстрировала своим подругам. Быстро переглянувшись, те явно заинтересовались.

– Чудо какое! У Тимирязевой дорогущий крем появился, – отчетливо произнесла Лемешева, а затем, многозначительно хмыкнув, добавила: – Или, желая нас поразить, подделкой балуетесь? Так проверить–то несложно…

Ехидно улыбаясь, она нарочито медленно отвинтила, а затем сняла крышечку. Принюхавшись, вновь посмотрела на подружек и с изумлением сказала:

– Аромат настоящий. Его не подделать. Вот ни к чему тебе такой крем, – язвительно усмехаясь, она вместе с баночкой начала медленно отходить от Кати. – Люди говорят, отвыкать от хорошего сложно и для души мучительно больно. Я вам, Екатерина, сейчас большую услугу оказываю. И на будущее: настоятельно рекомендую не начинать пользоваться дорогими кремами. Помните мою доброту!

Выключив фен, Катенька медленно положила его на столик. Не показывая, что ее могли обидеть эти язвительные слова, невозмутимо сказала:

– Благодарю за рекомендации. Смотрите, чтобы у вас самой аллергии не было.

– Поверьте мне, дорогая, – саркастически протянула Юлия, запуская указательный палец в баночку, – на элитную косметику аллергии не бывает. Хотя вам–то откуда знать. Это я к ней привыкла. Вы же, очевидно, с детства к другому приучены.

Она подошла к зеркалу и начала сноровистыми движениями наносить крем на кожу. Пройдясь пальчиком по бровям, насмешливым, торжествующим взглядом посмотрела на Катеньку и небрежно выкинула баночку в стоящую рядом небольшую урну.

Подруга неторопливо встала. Неожиданно улыбнувшись, она абсолютно спокойным тоном произнесла:

– Не все привычки приносят пользу, Юлия. Будьте с ними аккуратнее. Это мой вам добрый совет, – а потом, не обращая внимания на озадаченную Лемешеву, подошла ко мне. Закинув рюкзак на спину, поправила лямки и довольно громко сказала: – Я готова. Пойдем?

Одно долгое мгновение я смотрела на спокойное, даже можно сказать безмятежное лицо подруги. Должна ли я как–то отреагировать на отвратительное поведение Лемешевой? Не думаю. Самойлова выбрала свою дорогу. Взрослая девушка, пусть и бедная, но дворянка, она даже не попыталась защитить свою честь и достоинство! Заступаться за нее у меня абсолютно не было желания.

А Катенька… Та действовала целенаправленно и хладнокровно разыграла все представление, как по нотам. Очевидно, подруга что–то положила взамен хорошего крема. Но что? Выйдем – узнаю.

Не произнеся ни слова, я грациозно встала. Встретившись с внимательно–настороженным взглядом Стрелецкой, коротко усмехнулась и вместе с Катей неторопливо вышла из комнаты. Девушки–одноклассницы проводили нас глазами. Кое в чьих я замечала даже сочувствие и тревогу. С Катенькой многие хорошо общались, однако сейчас предпочли промолчать: у каждой на то были свои причины.

Неторопливо пройдя через школьный двор, мы сели в ожидающий нас автомобиль. Как только машина выехала со стоянки, я взглянула на подругу и спросила:

– Что было в банке?

– Сверху тоненький слой твоего дорогущего крема, а после… агрессивный крем для депиляции, – отозвалась она и со злорадством улыбнулась.

Качнув головой, я едва слышно хмыкнула. Подруга выбрала довольно изощренный способ мести: брови у Лемешевой за день точно не отрастут. Да вот только… дай–то бог, чтобы последствий у самой Катеньки не было.

Не разделяя веселья подруги, я перевела задумчивый взгляд в окно. Осуществляя месть за себя, а заодно и за Самойлову, Катенька, казалось, продумала все до мелочей. Она даже вспомнила о привычках той, которая видимо доставала их больше других – Лемешевой. Но, боюсь, не все учла.

Отец Юлии Лемешевой очень влиятельный человек. Если с его дочерью приключится неприятность в школе, он должен будет принять меры. Вопрос – какие. Для моей довольно улыбающейся рыжеволосой подруги эта история могла закончиться крайне плохо.

Посмотрю, какая реакция будет от рода Лемешевых. Потом решу, как и чем помогать.

Тяжело вздохнув, я не стала озвучивать свои подозрения, лишь произнесла:

– Сейчас переоденемся, быстро перекусим и едем на рудник. Василий уже должен быть на месте.

Катенька энергично кивнула. Она настолько была счастлива, что едва не мурлыкала от удовольствия.

Подъехав к дому, автомобиль привычно остановился около калитки. Взявшись за дверную ручку, Катя неожиданно повернулась ко мне и бесхитростно спросила:

– На руднике ведь очень интересно?

Мгновение помолчав, я усмехнулась и честно призналась:

– Я бы так не сказала. Деревня в стадии восстановления. Грязные, потные мужики. Тяжелый физический труд. Красивых, больших машин нет. Инвентарь рабочих – в основном лопаты да тачки, – заметив разливающуюся в глазах подруги грусть, улыбнулась и добавила: – Но сегодня будет кое–что интересное. Я уже видела это не раз. Мне нравится.

– Что? – тотчас заблестели глаза Катеньки от любопытства.

– Увидишь, – улыбнулась я и вышла из машины.