Нина Николаевна Осмоловская
Рождественская история
Она шла по этому удивительному парку и не могла понять, где она? Хельга знала точно, что в этом месте она никогда раньше не бывала. Еще ее удивило, что в этом парке кроме нее никого больше нет, и все служащие ей радостно предлагают бесплатно прокатиться на каруселях или поиграть с «однорукими бандитами».
К ней подходили веселые актеры, переодетые в героев любимых сказок, радостно приветствовали и дарили цветы и сладости.
Она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой! Огорчало только одно, что рядом нет ее младшего брата Мика и нет школьных друзей. Вот бы они тут порезвились!
Хельга спустилась к озеру, покормила уток и вспомнила, что сама еще ничего не ела. Она зашла в ближайший ресторан, официант услужливо предложил ей меню. Хельга выбрала только сладости и подумала, что мама ее наверняка отругала бы за это. Официант все быстро принес и пожелал ей приятного аппетита.
Почему-то стало грустно и одиноко. Раньше она все время обижалась, если ей говорили, что Мика – маленький и ему надо уступить или отдать лучший кусочек, теперь же ей больше всего хотелось поделиться с братом всеми этими впечатлениями.
В саду заиграла музыка. Ее волшебные звуки завораживали, звали в неведомые дали. Хельга слушала, и удивительное тепло разливалось по телу.
Она поела и решила двинуться дальше. Хельга шла по дорожкам сада, и вежливые швейцары, одетые в камзолы с золотыми пуговицами, в белых перчатках и фуражках провожали девочку, приветливо махая ей вслед. Ей казалось, что она – маленькая принцесса и все эти торжества в ее честь.
Ах, как жаль, что всего этого не видит ее одноклассник Кимми, ведь он все равно ей не поверит.
Она дошла до ворот и прочитала у входа название – «Парк Тиволи». Ей это ни о чем не говорило.
Она шла по улицам незнакомого города, и ей все время казалось, что она уже когда-то была здесь, где-то видела эти узенькие разноцветные домики на красивой набережной. У причалов стояли изящные яхты. Они словно приглашали отправиться прямо сейчас в открытое море.
На фасаде одного из домов она прочитала название – бульвар Ганса Христиана Андерсена. И тогда она вспомнила, что видела эти домики в своей детской книжке со сказками. Это были замечательные сказки про Дюймовочку, оловянного солдатика, русалочку. Она всегда плакала, когда читала эту сказку, так жалко было безутешную русалочку.
Хельга шла мимо узких разноцветных домиков, тесно прижимавшихся друг к другу. Солнце ярко светило, на газонах зеленела трава, было тепло. Во всех цветочных ларьках продавали цветущие гиацинты и крокусы.
Она даже забыла, что сейчас конец декабря и близится рождество. На улицах тоже никого не было. Она уверенно шла вперед, словно всю жизнь ходила по этим, мощеным булыжником, мостовым.
Вдали показался красивый дворцовый ансамбль. Перед входом стояли гвардейцы в черных камзолах, синих брюках, с черными мохнатыми шапками на голове. Как только она подошла к дворцу, заиграл марш, и гвардейцы начали маршировать на площади, образуя разные фигуры. Впереди шел дирижер и поднимал какую-то смешную палочку, и оркестранты строго в такт исполняли свои партии.
Они выстроились перед Хельгой. Вперед вышел командующий и громко отрапортовал, что королевская гвардия готова защитить свою любимую королеву от любого врага. Хельга не поняла, от кого ее надо защищать, потому что вокруг не было никого: ни друзей, ни врагов.
Она приняла рапорт и уверенно вошла во Дворец. Швейцар у входа бережно встретил ее и проводил в покои. Ей почему-то даже не показалось странным, что никто не объясняет ей, что происходит, почему она во дворце, что должна делать.
Хельгу проводили в огромный зал, где она села за большой письменный стол, ноги ее не доставали до пола, и она весело болтала ими, но так, чтобы никто из слуг этого не видел. Перед ней лежали различные бумаги, она должна была их прочесть и подписать. Хельга нисколько не растерялась, она взяла ручку и вывела под каждым листом свою фамилию.
Серьезный помощник все это важно промокнул специальным прессом. Хельга читала новый свод законов, который отныне позволял всем детям не слушаться родителей, вести себя, как им заблагорассудится, да еще и наказывать непослушных пап и мам, если им вздумается в чем-то перечить своим чадам.
