Нина Николаевна Гайкова
Ближние и дальние. Повесть с элементами романа
Предисловие. Живая связь.
Крайне редко продолжение бывает удачным – потому и будет. Просто в русской повести о Живоносном Источнике России упоминался мальчик, даже имя которого не названо – в том не было необходимости. Напомню лишь, что его тринадцатилетний брат Роман, ни минуты не раздумывая, привёл домой бессовестно брошенного кем-то старого огромного пса. Младший брат кричал ура и прыгал от радости, гладя свалявшуюся шерсть пришельца. А мудрые, милосердные мама – преподаватель математики и папа – ветеринарный врач детей своих поддержали, а потом вместе с ними отмывали пришельца в ванне. В именах родителей тогда тоже необходимости не было – Слава Богу, хороших, милосердных людей немало.
Выросший Роман стал священником. Его супруга Алёна – художник, реставратор, два её деда – священника были убиты одной пулей на трагически известном Бутовском полигоне. Ныне отец Роман окормляет один из детских домов, вместе с ним нередко приходили, да и теперь приходят супруга и дочери. Когда старшей было восемь, а младшей пять, привели они двухлетнюю «родными» брошенную девочку и сказали, что она их сестрой будет. Трёх дочек и вырастили.
Через двенадцать лет старшая дочь – студентка филфака обвенчалась с выпускником духовной семинарии, прадед которого дьякон с её прадедами на тот самом полигоне смерти от пришедших к власти бесов пулю получил.
О них мы больше рассказывать не будем – а одним из героев сказания сего станет тот самый младший брат, носящий имя Апостола, что Первозванным зовётся. И имена родителей прозвучат – из уважения. Только всё это несколько позже будет…
А повествование наше начнётся с года столетия начала Мирового пожара, в котором сгорела русская государственность, став, как написал известный Князь-Философ, «добычей пламени, которое разгорелось в её же собственных недрах». Через сто лет вспомнила вся Россия о незаслуженно забытых или ошельмованных героях Отечества, многие из которых взбесившейся властью уничтожены были…
Впрочем, это-дань памяти – всё происходящее могло быть чуть раньше или позже – по сути ничего бы не изменилось. А всё, нашими героями вспоминаемое, в течение окаянного столетия двадцатого происходило.
Итак, начнём помолясь…
Часть первая. Единство в Боге, единство в любви.
Глава первая. Лазурное око Небес.
Золотая осень в столице задержалась, «замешкалась». Да и не только в столице, наверное. Вот уж и ноябрь к середине приближается, а увядающее золото ещё со многих деревьев не облетело. И синее око неба, какое обычно в начале осени бывает, смотрит пристально и на остатки увядающего золота, и на этот удивительный район Москвы, где храмовые и исторические названия улиц с «новоявленными», богоборческими «перемешаны». (Долго нам ещё в «реальности» сей пребывать – только не о том сейчас повествование). Смотрит око лазурное на этот район Покровского Благочиния, на Покровский тракт, что к спасённому подвигом архитектора Храму неземной красоты ведёт. Смотрит на великое множество возвышающихся здесь святынь – и чудом от рук бесноватых палачей в окаянные годы спасённых, и тех, что ныне из мерзости запустения возрождаются. Смотрит и на этот словно в небеса уносящийся крест, венчающий Храм цвета зари. Иногда за выросшими домами Святыня словно «прячется», а крест над домами высится.
В честь Святыни три переулка названы – только вот «упираются» они в улицу, что до сих пор имя одного из «вдохновителей» классовой ненависти, идеологов кровопролития, одной из «ипостасей» бесовской «антитроицы» носит. Сколько ещё эти «кандалы» позора носить?! А ведь раньше, как и у трёх переулков, было имя святое. Украли его вместе с единственной законной властью ироды «новоявленные»! …
Довольно! Конечно, гладя и размышляя, о русской трагедии невольно вспоминаешь…
Только по Милости Божией более четверти века назад снова в лоно Матери – Церкви возвратилась Святыня сия – а потом и Патриаршим Подворьем стала! И переулки имя Древней Святой носят! И никого не заставляют больше безбожной «антитроице» поклоняться! И смотрит на Святыню, смотрит на молящихся лазурное око Вечного Неба. Око Мира Духовного – Око Творца.
Глава вторая. Святыня, века соединяющая.
Возведён этот удивительный Храм цвета зари в честь Древней Святой – первой из женщин в Лике Великомучениц прославленной. Имя её значит «мир», «покой».
Как рассказывает житие, юную деву и под ноги лошадям бросали, и голову отсечь пытались – но сохранил Великомученицу Господь для проповеди Слова Божия.
Великомученица Ирина! Святая, как и Храм, в честь неё возведённый, для русского православного человека тысячелетия «соединяют».
В Храм можно войти и с «безбожной» улицы – но всё же главный вход с переулка, имя Великомученицы носящего. Через главный вход и войдём с благоговением и молитвой.
Образ Великомученицы Ирины рядом с Алтарём – там, где Казанская Чудотворная. А ещё изображена юная прекрасная Великомученица вместе с другой Великомученицей – Екатериной. В земной жизни их не менее века отделяло, а на иконе стоят они рядом – ведь нет у образов иконописных ни времени земного, ни пространства. Смотрят на нас с иконы две знатные красавицы, от знатности, роскоши и почестей Во Имя Христово отказавшиеся. И нечеловеческие истязания претерпевшие. Какая сила духа, какая вера непоколебимая! И мудрость не по возрасту земному! Истинная красота возвышает, а не пробуждает низменные страсти. И образы Великомучениц мысль сию зримо воплощают…
А сколько поводов для размышлений для нас, ныне живущих и часто из-за мелких житейских неурядиц ропщущих! …
Несколько ближе ко входу Образ Святителя, почитаемого и в России, и в Италии. И не только, конечно.
Николай Чудотворец! Из глубины веков пришедший, стал Святитель Мирликийский одним из самых «русских» святых, к которому и неправедно осуждённые, и в под гнётом нищеты согнувшиеся, и в опасное путешествие отправляющие с молитвой обращаются.
А рядом со Святителем стоит на иконе Мученица Александра, во время пути на казнь Господом с земли взятая. Жена нечестивого, отличавшегося запредельной жестокостью императора Диоклетиана, уговаривала она юного воина Георгия не губить красоты и юности – а потому от Христа отречься и идолам поклониться, как император велел. А потом, видя крепкую веру юноши, нечеловеческими пытками не сломленную, сама христианкой стала и на казнь вслед за Георгием и другими мучениками за веру Христову пошла.
Озверевший, в бессильной злобе, до беснования дошедшей, отправил нечестивый император языческий на казнь свою супругу! Тоже повод для размышления…
Святитель Николай и Мученица Александра по земле нашей грешной в одно время ходили – и ко Христу разными путями пришли. А ныне смотрят они на нас с Образа иконописного в этом удивительном Храме цвета зари, в честь Великомученицы возведённом, напоминая о том, что Истина земного благополучия дороже. И самой жизни земной!…
А на другой иконе стоит рядом со Святителем Мирликийским Святитель Московский Алексий. Четвёртый век и век четырнадцатый. Ещё один из великого множества примеров единства времени и пространства – вернее – того, что в Духовном Мире границы эти полностью себя исчерпали.
В Храме, как, впрочем, и во всех, множество образов Царицы Небесной – Казанская, Смоленская и Владимирская – а как им не быть?! И даже не по одной.
А ещё Нечаянная Радость – наверное, знаменитый некрасовский Кудеяр во многом напоминает стоящего перед Образом в слезах раскаяния разбойника.
А вот Образ о событиях на Святой Горе Афон напоминающий – Отрада и Утешение.
Умолила Мира Заступница Сына Своего, чтобы не наказывал монахов за ослушание.
Образ Балыкинский – его мало где увидеть можно. Божественный Младенец лежит на коленях Матери Своей, словно дитя распеленатое.
И, наконец, Живоносный Источник – напоминание о том, что создан человек по Его Образу и Подобию – и потому надо всё наносное, всё непотребное расчистить, чтобы Образ Сей просиял. Живоносный Источник ещё и над входом в Храм из притвора.
А с другой стороны двери Троица Новозаветная, напоминающая Образ, Отечеством именуемый. У Престола Божия Серафим шестикрылый цвета огненного.
Невольно вспоминаются строки М.А.Волошина из поэмы про Святого Старца Серафима:
И вокруг Господнего подножья
В самом сердце
Вечности и Славы
Чище всех и ближе всех к престолу
Пламенные вихри Серафимов
Веют вечной вьюгою любви…
Глава третья. К Крещенской Купели Отечества нашего.
Неподалёку – над лестницей воплощение единства славянского – Образ Почаевский. Богоматерь с Младенцем над облаком возвышается – а облако словно гору покрывает.
А на горе след, Пресвятой оставленный…
Лестница же сия в нижний Храм ведёт – Храм, освящённый в Честь Князя, Русь к вере Христовой приведшего. И снова века, тысячелетия, в Вечности соединённые и в образе зримом явленные! …
А где Князь-Креститель, там и первые иноки русские – Феодосий и Антоний.
И Лавра на Днепром, в честь Последнего перед Новолетием Церковным Праздника Двунадесятого возведённая. Последние оплоты веры Истинной среди взбесившихся!
Ну да об этом уж сказано-пересказано… Мы от Святых Киево-Печерских и Почаевских не отрекались и не отречёмся!
По обеим сторонам Собора Святых Киево-Печерских Воин Рати Небесной Гавриил и Глава Воинства Небесного Михаил – Стражи, на пути брани духовной стоящие.
Глава четвёртая. Вразумление и научение.
Ныне храмовая роспись постепенно возрождается – так и должно быть. Но даже при взгляде на стёртые лики на стенах и в куполе, никогда не возникало ощущения скудости и запустения – а вспоминались невольно церкви катакомбные, в которые христиане много веков назад молиться тайком приходили…
А давно ли и у нас Церковь Православная – основа русской жизни, культуры русской гонимой была?! Тем, кому сейчас тридцать и немного более, знают о том уже только от старших поколений. И дай Господь, чтобы никогда больше не познали этого люди русские на собственном опыте, собственных жизнях. Должна же трагедия века двадцатого хоть чему-то нас научить!
Дай Господь, чтобы не было больше мерзости запустения в Святынях русских, а главное – в душах наших!
Пресвятая Богородица! Спаси от трагических заблуждений Отечество наше!
Святые Великомученицы Ирина и Екатерина, Святая Мученица Александра и Святитель Николай! Молите Бога о нас!
Глава пятая. К целебному роднику Святости.
Этот тихий, радостный день, в который смотрит на нас лазурное око неба, воскресенье.
В храме цвета зари совершается Таинство Крещения. Сегодня всё особенное, удивительное. Крещаемые – полуторамесячные тройняшки – София, Константин и Вячеслав. Такой случай – один на тысячу, а то и реже бывает. Наверное, и ультразвук «с непривычки» ошибся – двоих показал.
Имена по Святцам выбирали – и решающее слово было, конечно, за мамой – в этой семье царит преклонение перед Женщиной – Матерью – она же муки принимает. Конец сентября, когда пришли в мир крещаемые младенцы, – время особое. С разницей в шесть дней два Праздника Двунадесятых, а потом День Памяти Великих женщин – вернее – Матери и трёх Дочек – Мучениц, имена которых даже в те годы, что «без Креста» на слуху были. А накануне вспоминаются, пусть и менее известные, но столь же прославленные Мученики – Людмила и Вячеслав – бабушка и внук, от рук нечестивых язычников за Христа смерть принявшие. И они, и Мать с тремя отроковицами, и Император с Матерью своей «семейную» Святость являют. Хотя, наверное, и без кавычек можно…
Вот и нарекли одного сына в честь Императора, вместе со Святой Матерью своей Крест Господень миру явившего, а другого в честь Мученика, язычниками убиенного. А чтобы дочке имя выбрать, жребий тянули – в честь Матери Константина Елены или Матери трёх отроковиц, жизни за веру Христову отдавших. По жребию Мать отроковиц «выпала»…
Пространство Храма большей частью родными наполнено – видно, что семья благочестивая, дружная, любящая. При взгляде на пришедших сегодня невольно вспоминается Россия – до того – страшного семнадцатого. Сказал как-то истинно русский современный художник, что после революции из лиц людей ушла, исчезла одухотворённость. Да у не у всех, к счастью, – иначе бы не восстанавливались святыни. У этих людей не исчезла. И видно, что в храм ходят они не только по «особым» случаям.
«Какие чудесные лица», – воскликнул в одном из стихотворений Иеромонах Роман. Эти строки об отроковицах, но разве нельзя отнести их ко всем лицам человеческим, доброту, любовь, разумение воплощающим?!
И ещё один «штрих» к портретам – у всех женщин – от четырёхлетних девочек, до очень пожилых дам – волосы хотя бы чуть ниже плеч, а у кого-то и до пояса. И никаких стрижек. Это всё же о чём-то тоже говорит. Все помнят, наверное, с детства: «Расти, коса до пояса» – незатейливые строки, в которых немалый смысл заложен, из глубины русской жизни идущий…
Но возвратимся к происходящему – к родным, сегодня Таинству Крещения причастным.
Как и положено, родители стоят в стороне. Невозможно не увидеть, что мама во многом на саму Великомученицу Ирину похожа – на образ, что с белым голубем.
Злато-карие глаза, золотисто-каштановые волосы, немного светлее, чем у Красавицы – Царевны, ставшей христианкой и муки за веру принявшей. Взгляд похожий – любовь и глубокую сосредоточенность выражает.
И зовут эту молодую, прекрасную женщину так же, как Святую. Ирина Николаевна – преподаватель вокала, играет на двух музыкальных инструментах, к духовной музыке, особенно знаменному распеву отношение особое – благоговейное. Окончив с отличием три года назад музыкальное училище, стала преподавать она в музыкальной школе, а потом ещё и в духовной семинарии.
Крестить сюда приехали, потому что у мамы к Великомученице со злато-карим взглядом особое почитание.
Да и место тихое – Святыня цвета зари словно тихий, чистый, целебный родник, в «зарослях» новых домов притаившийся…
Папа, в честь Святителя Мирликийского наречённый, адвокат «для бедных», как все говорят – говорят с уважением. Не бедствует семья, конечно, но баснословных гонораров не имеет – на чужой беде «зарабатывать» в этой семье не привыкли.
Молодого человека, несмотря на возраст, иначе, как Николаем Григорьевичем, никто не величает, даже те, что на поколение старше. Величают, можно сказать, сразу после студенческой скамьи.
Глава шестая. Через тернии к счастью.
С детства жило в Николае – Николае Григорьевиче обострённое чувство справедливости – и дрался за правду, когда надо было, и словом защищал, на лица невзирая. Был всегда не по годам разумным. И к знаниям стремился – оттого и поступил без особого труда – по собеседованию, а после окончил университет с отличием. Потом год на военной службе был.
Вернувшись, стал адвокатом и решил настоящую русскую семью создать – только как-то не получалось.
Первая избранница никак понять не могла, почему с такими блестящими способностями, как все говорили, надо «всяких нищих защищать» и «какая в том корысть». Кстати, зарабатывал молодой адвокат вполне прилично – много трудился – только уж, конечно, гонораров баснословных, как те, что с богатыми клиентами работали, особенно помогая подлецам от справедливого возмездия уйти, не имел. Совестью «торговать» молодой человек не привык – оттого и расстались. Жалости особой не было – была какая-то пустота, разочарование… Да недолго, к счастью.
Однажды знакомые попросили Николая как разносторонне грамотного и порядочного юриста помочь молодой женщине, муж которой из гордости развода не давал.
Вот тогда-то и появилась в жизни молодого человека красавица с нездешними злато-карими глазами, в Честь Великомученицы Ирины наречённая.
Вернее, видел её Николай и раньше – оказывается, в одной школе учились – он был тремя годами старше – в школьном возрасте разница немаленькая.
После возвращения с военной службы пришёл молодой человек на вечер выпускников. С первой минуты внимание его привлекла двадцатилетняя красавица с нездешними злато-карими глазами… Да только, как оказалось, она уже замуж выйти успела – и потому Николай думать о ней себе запретил. Да только не забывалась…
Стал молодой адвокат встречаться с выпускницей юридического факультета – вернее студенткой последнего курса – будущей коллегой. С той самой, что никак понять его не сможет… А дальше мы уже знаем…
Когда попросили Николая помочь, он согласился – помогать было его главным жизненным принципом, призванием – для того и профессию получал. Не подозревая, конечно, что станет встреча эта для него судьбоносной. Пришедшей за помощью женщиной оказалась та самая красавица со злато-каштановыми волосами и злато-карими глазами. В Честь великомученицы Ирины наречённая! …
Николай всегда считал, что случилось в тот день чудо…
Красавица поведала молодому человеку, что замуж вышла на третьем курсе за музыканта – вышла, скорее, из благодарности – только не будем тему эту развивать и от главного уходить.
В конце четвёртого курса, на следующий день, как исполнился ей двадцать один год, поняла Ирина, что станет матерью – ну, значит, так тому и быть. Собиралась вечером супругу о том сказать…
Девять часов вечера, а супруга нет, десять, вот уже и двенадцатый час, первый…
Не зная, что думать, стала обзванивать всех и всё, что можно было…
Около двух часов ночи, когда она, измотанная, сидя за столом, уснула, заявился, наконец! … Всё оказалось чудовищно просто – встретил выпускников своего курса – «люди творческие, обо всём забыли». Даже о том, что жену всё-таки предупредить как-то следовало, чтобы в больницы и морги не звонила! Вот только про зелье окаянное для «расслабления» не забыли, очевидно…
Будучи сама человеком творческим, отличницей, участницей многих студенческих проектов, не могла Ирина себе представить, что можно безответственность творчеством «прикрывать».
Разговаривать с мужем ни ночью, ни на утро оскорблённая супруга не стала – не сказала главного – недостоин был.
Нет, чтобы от ребёнка избавиться, мысли не было ни минуты – дитя-то чем виновато?! Грех великий! К тому же знала, что не оставят, поддержат и родители, и бабушка с дедушкой, и старшая сестра…
Только после всего пережитого … младенца Ирина потеряла… В тот же день решила на развод подать. Мужу ничего не сказала – незачем теперь было. Он никогда о потерянном младенце не узнает…
Супруг развод давать не захотел – казалось, скорее, «из принципа». Его слова о том, что супруга «просто расстроена», что «надо быть снисходительнее к мужским «слабостям» и т.п. бред казались невыносимо кощунственным, словно ножом резали – ведь за ними – оборвавшаяся жизнь… Но и тогда ничего не сказала Ирина – не хотела, не было сил даже представить «реакцию»…
Николай, кроме того, что помог как юрист, ещё и мужской разговор с «заигравшимся в творчество» поимел – помогал-то неофициально. Но и он тоже знал, что потерянный младенец – тема запретная. Не хочет женщина жить с обманувшим доверие – и всё…
Ирина с Николаем сочетались браком на Красную Горку следующего года, когда молодая супруга на последнем курсе была – три с половиной года назад. Надо было в спешке документы на новую фамилию оформлять. А после получения Ириной диплома (с отличием, конечно) и окончания Петрова поста обвенчались молодые супруги в этом самом Храме цвета зари, в честь великомученицы Ирины возведённом…
У Ирины и Николая огромный дымчатый кот. Во все времена были в домах и дети, и животные – а потому привычных опасений, у некоторых до истерики доходящих, в этой семье ни у кого не было. Да и у всех, в тот день Таинству Крещения причастных, были дома братья наши меньшие…
Все эти три с половиной года в доме молодых супругов жизнь всегда кипела. Ирина иногда даже по телефону с кем-нибудь репетировала. И Николаю нередко звонили те, для кого стал он последней надеждой. Сколько слов искренней благодарности было сказано этим прекрасным внутренне и внешне молодым супругам! И сколько молитв за них вознесено! …
А ещё, шутя, говорили родные, что Ирина с Николаем смогут теперь свой семейный хор создать – у Николая, кстати, тоже голос красивый. Всё возможно – только пока детям лишь полтора месяца. И сегодня в Храме цвета зари, в честь великомученицы Ирины возведённом, совершается над ними Таинство Крещения!
Глава седьмая. По выбору каждого…
А что же случилось с теми, с кем расстаться пришлось? Бывшая невеста Николая цель себя в жизни поставила – богатого мужа найти, чтобы всё и сразу. Кажется, больше ни о чём другом думать не могла. И получила – да ненадолго.
Ребёнок, о котором она сообщила мужу после весёлого времяпрепровождения на элитном курорте, «не ко времени» пришёлся. А «родит, так сама и воспитывать будет».
Она и «избавилась», волю «повелителя» исполняя… Несмотря на «сверхкомфортные» условия медицинского центра и неимоверные затраты, получила дитя во чреве загубившая воспаление. В наказание, наверное… И приговор, что матерью ей никогда не стать.
И тут выяснялось, что «сильному мира сего» «калека» не нужна. Что за его деньги он любую «без проблем» найдёт, чтобы все прихоти «удовлетворяла». Создать семью у неё больше не получится…
Пусть не подумает никто, что автор сказания сего обобщающий образ всех состоятельных людей показать решил. Нет, такое – удел «шариковых». Просто бывшая невеста Николая не того в жизни искала – не ту цель себе изначально поставила. Как и её муж, к тридцати годам не понявший, что для счастья богатства, пусть и очень большого, вовсе не достаточно. Кстати, семью, несмотря на очень немалые деньги, на все возможности, он тоже больше не создал – не сумел любовь «золотом купить», как говорят в народе. Так непродолжительными связями и «перебивался». А потом дела пошатнулись – и интерес к нему почти пропал…
А бывший муж Ирины? О потерянном младенце, как мы помним, он никогда не узнал – развод и так был делом почти предрешённым…
В тот вечер, когда обзванивала не на шутку взволнованная Ирина больницы и морги, случилось ещё кое-что …
Среди однокурсников была одна из тех, что «без комплексов», что после неудачного замужества во все тяжкие пускаются, …. Ну так бывший Иринин муж … вместе с ней тоже «пустился»… И ведь хватило потом наглости супругу в осквернённом браке удерживать…
Вот уж, поистине, страшен, видимо, не столько сам грех, сколько то, что для многих он «нормой» становится. Укоренившееся сознание, что если большинство так поступает, так это уж, вроде бы и не грех вовсе. К счастью, не для всех…
А через месяц примерно случайная «подружка» с работы на скорой помощи «уехала». Вдруг неожиданно плохо стало. Оказалось, что потеряла она младенца, о котором даже ещё не знала…
А ещё через полгода потеряла младенца на третьем месяце и новая «пассия»… Довольно! Что случилось с тем, что творчество с развратом, перепутал, нам неизвестно. Кажется, ни женою, ни детьми он так и не «обзавёлся»…
И вот ещё последний «штрих» к безрадостной картине сей… Перед свадьбой узнала Ирина, что отец жениха в катастрофе погиб. Погиб – только по-иному. Зелья хмельного принял – да в окно с двенадцатого этажа и вышел…
А когда было ему семнадцать, то его «отец» – «дед» бывшего Ирининого мужа из семьи ушёл, потому что «жена стареет, а он ещё такой привлекательный, что на него молодые заглядываются». И вот вскоре совершил стареющий ловелас такую же гадость, подлость, низость, что и 56-летний мерзавец из рассказа И.А.Бунина «Лёгкое дыхание». Его тело нашли на пустыре. Ходили слухи, что свёл счёты с растлителем отец совращённой девушки. А потому дело «замяли»…
Сам же распутник был рождён вне брака отличавшейся жестокостью и развращённостью надсмотрщицей женской тюрьмы от палача Левашовской пустоши, в русских православных, офицеров, героев Отечества стрелявшего. Одним из убиенных им был великий поэт Н.С.Гумилёв…
Говорить о том, что выпускавшие тогда пули в соотечественников за «происхождение», за веру православную, стреляли «по будущему» – в том числе и своему, мыслящему человеку и так слишком ясно…
Вспоминаются невольно слова Священного Писания: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Дети, конечно, за отцов не отвечают – об этом тоже Писание говорит. Но отвечают же за себя, за своих детей. А суть этих загадочных слов в том, что не видевшие перед собой благочестивого примера родителей, любви, нравственной чистоты, за очень редким исключением, не представляют себе, что жить можно по-иному… Ну и довольно об этих, говоря языком русской литературы, «родах захудалых»…
Глава восьмая. Благочестивый Крёстный.
Мы же сердцем и помыслами возвращаемся в Храм цвета зари, в честь Великомученицы Ирины в тихом переулке возведённом…
Крещаемого Вячеслава держит на руках дядя – брат отца – восемнадцатилетний студент-медик, наречённый в честь самого милосердного Пророка Елисея. Все по-хорошему удивлялись такому имени и вспоминали сразу Королевича Елисея из сказки о Мёртвой Царевне. Добрый, храбрый, истинно верующий Жених Царевны единственный, кого в сказке по имени называют. Почему, знает только сам великий поэт – может быть, тоже к Милосердному Пророку душа расположена была…
Мальчика между собой называли и называют Лешёй или Лёхой. С самого детства хотел он людям помогать – оттого и пошёл на хирурга учиться – способности, явно, есть, да только всё ещё в самом начале.
Хоть в этой семье все роста немалого – только Елисей выше других мужчин чуть ли не на голову. Этакий красавец славянин с выразительными серыми глазами, словно из русских былин пришедший.
Выбор крёстных был делом очень непростым – в этой благочестивой семье, на любви построенной, достойных немало было. Решили, что двое будут со стороны Ирины – из уважения к женщине-матери, а один со стороны Николая. Полагается вроде бы крёстный и крёстная – да где уж тут шестерым поместиться – не у всех же тройняшки рождаются.
Елисей моложе Николая на десять лет – и старшего брата своего всегда почти наравне с родителями почитал. И племянников любил – не только Крестника Вячеслава, конечно.
Глава называется «Благочестивый Крёстный» – потому что о двух других рассказ впереди будет. И не сразу…
