Нина Князькова
В научных целях

Глава 3

Клавдия

Что-то не давало мне сосредоточиться на дороге, назойливо постукивая в черепную коробку. Я покосилась на заснувшего с очень усталым видом мужчину. Слепой, значит. Я Веронику прибью за то, что она меня не предупредила. Я столько раз слышала про этого психотерапевта, но подруга ни разу не упомянула про его слепоту. Судя по всему, он действительно ничего не видит. Я ему неприличный жест показала, а он не отреагировал. Но откуда он тогда узнал, что я к нему подкралась? Я была уверена, что он смотрит на меня. Ну, или ощущает меня…. Да бред какой-то!

Я крепко обхватила руль. Со мной что-то было явно не так, потому что машину я вела на абсолютном автомате.

– Клав, давай я поведу. Что-то ты какая-то…. Может быть, к Максу заглянешь? – В голосе Градова слышалось беспокойство.

– Я у него вчера была, – отмахнулась я. – Он в меня ввел экспериментальную сыворотку и….

Я увела машину с дороги и остановила её. Прокрутила в голове еще раз. И еще…. Хлопнула дверь, и Аким встал у водительской двери, показывая, что мне надо выйти. Я послушалась, хоть это и было трудно.

– А теперь объясняем так, чтобы я понял. Что случилось? – Рыкнул он на меня, едва убедился, что дверь в машину закрыта.

Я скрипнула зубами. Мне бы кто еще объяснил.

– Макс ввел в меня сыворотку, которая должна разбудить мои гормоны и помочь мне в поиске партнера, – выложила я всю информацию.

Градов выругался.

– Вы нормальные вообще? Ты решила лабораторной подопытной собачкой стать? Он же псих! – Акима перекосило. – И почему ты Климу ничего не сказала? Он бы тебя в поездку не отправил.

– Он бы отправил кого-то другого, более полезного для поселка. Лучше уж я, – махнула я рукой.

Заместитель Лохматова покачал головой.

– Так, сыворотка, это понятно. А что с этим психологом? Ты, – он шире распахнул глаза. – Ты на него среагировала что ли?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Я вообще не в курсе, как это у наших женщин происходит, – созналась честно. – Я думала, что это будет резко. Как у мужиков. Я спрашивала некоторых оборотниц, но они все утверждают, что все происходит очень органично. Даже человеческие мужчины реагируют, как надо. А как именно…?

– Я понял, – Градов выглядел мрачным. Кажется, до него только сейчас дошло, что ситуация у нас не самая лучшая. Да и стоим мы посреди дороги, справа от которой лес, а слева поле. – Так, я сейчас за руль, а ты садишься на заднее сиденье к своему инвалиду…. – Я сначала не поняла, откуда вырвался этот раскатистый звук. Ой, это я что ли? – Ты чего? – Уставился на меня Аким.

– Не называй его инвалидом, – резко ответила я, поняв, что мне так не понравилось.

– Нервная какая, – пробормотал он, вздохнув. – Сейчас садись на заднее сидение, и я отвезу вас в Березкино. Я сейчас напишу Климу, он нас будет ждать в сельсовете. Там уже будем решать возникшую проблему.

– Нет, – покачала я головой. – Сейчас ты везешь нас ко мне домой, где мы его укладываем спать под присмотром домового, а потом едем и разговариваем с Лохматовым.

– А ты сможешь уехать от него? – Удивился он.

– Это у вас мужиков от женщины крышу сносит. У нас все куда проще и легче. Так что думаю, выдержу нашу небольшую разлуку. Клим же сам от Арины даже бегать умудрялся какое-то время. Это Хозяина корежило не по-детски, – напомнила я.

Градов поморщился и кивнул мне на машину. Пришлось забраться внутрь. Теперь я поняла, что к этому Валерию меня действительно тянет. Без его запаха мне было уже некомфортно. Я даже наклонилась к нему поближе, чтобы убедиться….

– Почему мы остановились? – Не меняя своего положения, спросил он.

Я лишь порадовалась, что машина у меня звуконепроницаемая.

– Сейчас машину поведет Аким, – ответила, сделав вид, что все нормально.

Валерий кивнул и вопросов более не задавал. Более того, через пять минут он, убедившись, что мы снова едем, беззастенчиво уснул. Я же, пользуясь моментом, разглядывала его. Ничего так. Внешность весьма располагающая, черты лица правильные. Нос прямой, губы тонкие, но красивой формы, волосы темно-русые. Глаза…. Какого цвета глаза, я не рассмотрела, но уверена, что тоже красивые. Сам он достаточно худощавый, так что щеки выглядели впалыми. Да, я смогла бы привыкнуть к такой внешности. Но… у оборотниц хотя бы всегда был выбор. Я, в отличие от мужчин-оборотней, всегда могу выбирать. И да, мне будет больно и плохо, но я смогу поменять один экземпляр на другой. И он сможет, если мы кровью не свяжемся. Так почему бы и не попробовать? А то, что у него сейчас со зрением проблемы, так мы это сможем вылечить. Да и…, наверное, хорошо, что он меня сейчас не видит. Пусть сначала так привыкнет, а потом уже рассмотрит по-хорошему.

На мой взгляд, приехали мы как-то уж слишком быстро. Или это я за дорогой не следила? Неважно. Важно лишь то, что Валерий встрепенулся и проснулся, как только машина затормозила у моего дома.

– Подожди меня здесь, – велела я Градову и вышла из машины.

– Уже приехали? – Спросил меня потенциальный новый житель Березкино.

– Да, – я помогла ему выбраться из машины. – Сегодня здесь переночуете, а завтра уже все обговорим детально.

Я подхватила его чемодан и повела в сторону дома. Под ногами хрустел снег, но Гермес молодец, содержал дорожки в надлежащем виде даже зимой. Валерий вдруг остановился и шумно задышал. Я дико перепугалась и посмотрела на стоящего у машины Градова.

– Валерий Семенович, вам плохо? – Тут же переполошился Аким.

Мужчина сделал еще несколько вдохов и покачал головой.

– Воздух здесь вкусный. Пить можно. Так и хочется дышать, – чуть слышно ответил он. – Интересное место.

Мы с Градовым переглянулись.

– Идемте, – потянула я его в сторону дома. – Воздух никуда не денется.

– Хотелось бы, – хмыкнул он, но за мной пошел.

Аким проводил нас тяжелым взглядом, но остался у машины. Я же со всей возможной осторожностью завела мужчину в дом и шикнув на домового, отвела гостя в свободную комнату, которая до сих пор мной вообще никак не использовалась.

– Валерий Семенович, располагайтесь, – усадила его на кровать. – Мне вас раздеть? Или еще как-то помочь?

– Я не инвалид, – покачал он головой и усмехнулся. – Нет, инвалид, конечно, но снять одежду я в состоянии. Но вы можете мне помочь, показав уборную.

С верхней одеждой я ему все же помогла. И обувь оставила у кровати на всякий случай. И в ванную отвела. И, подождав пять минут, увела его обратно в комнату и посадила на кровать.

– Может быть, ужин? – Мой мозг лихорадочно искал причину, чтобы остаться. И даже ждущий на улице Градов меня не мотивировал покинуть дом.

– Нет, спасибо, – он слабо улыбнулся. – Я лучше посплю. Спокойной ночи, Клавдия.

– Спокойной ночи, – поджала я губы и все же вышла из комнаты. – Гермес, – прошипела еле слышно.

– Чаво раскричалась? – Так же шепотом ответил мне домовой.

– У нас гость. Ему не показывайся…. Блин, точнее показывайся. Он слепой, всё равно тебя не увидит. Но не шуми при нем. У него хороший слух. И… он ничего не знает про домовых, так что вообще не отсвечивай, – велела.

– И не кормить? – Голос домового был пропитан ехидством.

– В мое отсутствие нет, – покачала я головой и вышла из дома.

– Быстро ты, – Аким все так же стоял у машины, всем своим видом демонстрируя крайнюю собранность.

– Он адекватный, – пожала я плечами.

– Это он еще с тобой не жил, – хохотнул Градов и сел на пассажирское сиденье, логично предоставив мне возможность сесть за руль моей же машины.

До сельсовета было около минуты езды. У входа уже стояла машина Лохматова. Наверняка, он сейчас жутко недоволен тем, что его от любимой жены посреди ночи вытащили.

– Что вы опять натворили? – Спросил Клим, едва мы появились в его кабинете.

– Ничего, – хором ответили мы, спрятав руки за спиной, как нашкодившие подростки.

Лохматов потер лоб и нахмурился.

– Так, я сюда приперся посреди ночи, а вы ничего не натворили? – В его голосе послышалась угроза.

Я посмотрела на Акима, который всем своим видом демонстрировал, что говорить он ничего не будет. Вот вечно мне самой приходится выкручиваться.

– Я, кажется, среагировала на этого психолога, – решила я ограничиться частью информации.

Градов удивленно на меня посмотрел.

– В каком смысле, среагировала? – Клим нахмурился еще сильнее. – Ты же женщина и не можешь реагировать так, как мужчины оборотни. Тебе может понравится запах, или еще что-то….

– Ей Макс какие-то гормоны вколол, чтобы она так реагировала, – сдал нас с потрохами Градов.

– Случайно, – пискнула я, понимая, что только что подставила не только себя, но и Максима.

– Случайно? – Лохматов рывком поднялся и вышел из-за стола. – Макс шел со шприцем в руке, запнулся и случайно ввел тебе какой-то препарат?

– Никто же не думал…, – я попятилась к двери. Это я с кем-то другим смелая, а непосредственное начальство всю мою браваду прекрасно нивелирует исходящей угрозой.

– Заметно, – Клим принюхался ко мне, но вроде бы ничего такого не заметил. – Вы что попало творите, а разгребать всегда мне. Ты хоть понимаешь, что Хозяин Макса когда-нибудь просто прибьет?

– Он не будет так расстраивать Веру Родионовну, – это был единственный аргумент в данной ситуации.

Глава поселка рыкнул, и я прилежно заткнулась.

– Так, насколько я понимаю, ты не знаешь, что будет дальше…. Кстати, – он осмотрелся, – а куда вы этого психиатра дели?

– Я решила поселить его пока у себя дома, – я невинно шаркнула ножкой.

Лохматов задумчиво отошел к окну, постоял там с минуту, нервируя меня. Повернулся и скривился, как будто пару лимонов за раз прожевал.

– Ладно, я все равно его тебе хотел поручить. Пусть тогда у тебя и живет. С этим проблем не возникнет? – Приподнял он брови.

– Нет, – я резко помотала головой.

– Бедный мужик, – Градов картинно возвел руки к потолку. – Слепой, в незнакомом месте, со странными жителями поселка. Так еще и с Клавкой жить будет. Ужас!

– Не паясничай, – осадил его Клим. – До своей женщины дорастешь, тогда и поймешь, как инстинкты с ума сводить будут.

– Ну, я вот лично не собираюсь голым по Березкино ходить, – хихикнул Аким.

– Не зарекайся. А ты, Клав, иди домой. Завтра покажешь гостю больницу и кабинет. И вообще, будешь везде его сопровождать, пока он хоть немного не освоится. Поняла? – Глава поселка мрачно посмотрел на меня.

– Есть, – вытянулась я в струнку.

– Иди, – махнул он рукой. – Аким, останься. Пара вопросов есть, – добавил он уже Градову.

Я злорадно усмехнулась и вышла на улицу. Градову пусть достанется посильнее. И чего он Макса сдал? Я бы сама со своим состоянием справилась. Не такое уж оно и тяжелое. Вон, без проблем смогла от этого Валерия уехать, даже себя сильно перебарывать не пришлось. И вообще….

Однако, в машину я влезла очень быстро и до дома доехала моментально. А у дома, выбравшись из машины, целых полминуты стояла и дышала, пытаясь понять, что с нашим воздухом не так. Не поняла. Да, в городе воздух более насыщен тяжелыми металлами и углекислым газом, но им же тоже можно дышать. Для обычного человека это не должно быть проблемой.

Войдя в дом, не поверила своему носу. Сняв верхнюю одежду, прошла на кухню.

– Мясо? – Прищурилась я, глядя на то, как домовой крошит лук.

– Чай, мужик в доме появился. Мне его голодом морить? – Проворчал этот вредный дух.

– Меня же морил, – сложила я руки на груди. – Травоядную из меня хотел сделать.

– Тебе полезно. Ты вон какая лошадина здоровая. А он больной какой-то весь. Его ж кормить и кормить…, – нож, переключился на шинковку морковки.

– А если бы я была больная? – Я нехорошо прищурилась.

– То тебе были бы полезны крапивные супчики, – вредность Гермеса сегодня просто зашкаливала.

– Я на тебя Дыю пожалуюсь, – обиделась я. – И Алке скажу, чтобы тащила тебя обратно в пещеру.

– Не пожалуешься и не скажешь, – нахально ответил домовой.

– Почему это? – Удивилась я.

– А за этим болезным ты одна ухаживать будешь? Его ж лечить и лечить, – напомнил мне дух.

С этим было трудно спорить.

– Ладно, корми меня, – села я за стол и посмотрела на часы. Четыре утра. Поспать бы еще успеть. На стол легла тарелка с овощным салатом. – Гермес, – угрожающе протянула.

В ответ на стол легла еще одна тарелка с хорошим запечённым куском мяса. Я благодарно кивнула и принялась за еду.

– Воспитывать тебя в детстве не кому было, – вздохнул домовой и принялся дальше заниматься приготовлением еды, ведь суп должен настояться несколько часов.

После раннего завтрака (или позднего ужина) я отправилась спать. И да, желание зайти в комнату к гостю было весьма сильным, но я прекрасно понимала, что легче мне от этого не станет. А потому я мужественно прошла в свою спальню, разделась и нырнула под одеяло.

Глаза я открыла резко. Встроенные в мой организм биоритмы работали безукоризненно. У меня оставался еще час, чтобы привести себя в порядок, разбудить Валерия и, позавтракав, отправиться в больницу. Но у меня сразу все пошло не по плану. Ванная комната была занята, и, судя по запаху, там был Валерий, который с кем-то разговаривал. Я прислушалась.

– Гермес, – прошипела едва слышно.

Видимо, дух решил взять Валерия под свое крыло и проявился перед ним во всей своей домовитости. А если бы у него нервный срыв случился на этом фоне? Что я с психологически нестабильным мужиком-то буду делать? Дверь открылась, явив моему взору улыбающегося Валерия, одетого в домашние штаны и видавшую виды футболку.

– О, вот и хозяйка проснулась, – проскрипел Гермес, готовясь получить нагоняй.

– А вы, я смотрю, мылись, – скрестила я руки на груди.

– Доброе утро, Клавдия, – мужчина вцепился пальцами в косяк двери и прикрыл веки, чтобы я не видела пелену, подернувшую его глаза белесой дымкой. – Ваш дедушка помог мне. И с одеждой тоже, – он чуть смущенно улыбнулся.

– Дедушка? – Переспросила я.

– Дык, я только и говорил, что где лежит, да как этим пользоваться, – быстро проговорил домовой, понимая мое настроение.

– В следующий раз скажите мне, я сама вам помогу, – сказала, стараясь не злиться.

Он помрачнел.

– Нет…. Я сейчас уже изучил пространство и думаю, что в следующий раз справлюсь сам, – он все же отцепился от косяка и сделал несколько неуверенных шагов в сторону стены.

Я вздохнула. Что ж он так болезненно реагирует? Прихватила его за локоть и уже более ласково направила в сторону двери его спальни.

– Сюда.

– Спасибо, – выдохнул он и нахмурился. – Извините.

– Все нормально, – отмахнулась я. – Сама на взводе сегодня. Не выспалась, наверное. Сейчас я в душ, а потом позавтракаем, – я постаралась убрать командные нотки из голоса.

– И поговорим? – Дернул он подбородком.

– И поговорим, – пришлось согласиться.

С такой скоростью я давно не мылась. И волосы высушила весьма условно. И в одежду влезла молниеносно. И перед дверью гостевой спальни едва успела притормозить, чтобы постучать. Сдула с лица упавшую прядь и выругалась, что забыла заплести волосы в косу. Отрезать их что ли, как делала уже не раз? Но они все равно так быстро вырастают….

Постучать я не успела, потому что дверь передо мной распахнулась.

– На этот раз я вас услышал, – самодовольно заявил Валерий, поправив черные очки.

Еще бы, я специально топала, как слон.

– Идемте завтракать, – я посмотрела на время. Полчаса у нас еще было. На разговор должно хватить.

Гермес расстарался. На завтрак подал не только брускетты с мясом и грибами, но и яичницу с ветчиной (и где только взял?). Так же выставил кружки с теплым отваром, который больше походил на компот.

По мясу я соскучилась. Точнее, дома давно его не ела, потому что частенько приходила в гости к Веронике, где Иннофунтий, видя мои страдания, подкармливал меня мясными вкусняшками.

– Итак, – Валерий Семенович отставил кружку с отваром. – Что мы делаем дальше?

Я догрызла последний мясной бутерброд и вытерла руки.

– Вы пока поживете у меня. Освоитесь, – начала с главного. – Потому что дома для незрячего человека у нас нет, а те, что есть…. Там порожки высокие, лесенки всякие. Надо переделывать. И пока переделывают дом под вас, вы поживете у меня. Да и… дедушка поможет, если что, – пояснила, как смогла. – А по поводу работы…. В десяти минутах ходьбы находится больница, где вам выделили отдельный кабинет. Клиенты будут приходить по записи. Вероника сказала, что вы все равно уволились и не будете против интенсивной практики здесь.

Валерий кивнул.

– Не буду.

– Да, еще вам нужно будет подписать договор о неразглашении, потому что поселок является закрытым, – терпеливо пояснила я. – Рядом находится город Май, где есть военная часть. В общем, все что происходит здесь – это великая тайна.

– Да мне и рассказывать-то некому, – как-то растерянно сказал он.

– Ну и отлично, – ляпнула я. – Тогда проблем не возникнет. Ой, – спохватилась. – Извините.

– Все хорошо. Я рад, что не вызываю у вас чувство жалости, – он улыбнулся.

Я же смотрела на эту улыбку и с грустью осознавала, что вляпалась по самое не могу.

Глава 4

Когда мы вышли из дома, Валерий снова не мог надышаться.

– А можно мы до больницы прогуляемся пешком? Вы говорили, что она здесь недалеко, – он задрал голову к небу так, чтобы на его лицо падали редкие снежинки.

– Можно, – я снисходительно улыбнулась.

Давно я не встречала людей, которые бы так искренне радовались снегу и чистому воздуху. Даже когда мы пошли вдоль по улице, казалось, что Валерий прислушивается и принюхивается ко всему. Это было нетипично для людей, поэтому я задала ему вопрос. Он смущенно опустил голову.

– Знаете, я, когда понял, что безвозвратно теряю зрение, принялся активно развивать другие органы чувств. Я ездил в лес после дождя, нюхал кору деревьев, трогал её. Трогал траву, валялся в снегу, чтобы запомнить ощущение, – он вздохнул. – Ну, вы понимаете…. Если я упаду в снег, я не только вспомню эти эмоции, я еще и увижу их в своем сознании. Да, не так ярко, как обычные люди, но все же.

Не знаю, что мной двигало, когда я пихнула его в сугроб, рядом с которым мы сейчас проходили. Наверное, ребячество какое-то взыграло. Валерий от неожиданности замер в белой каше. Я тоже. Блин, дура какая-то. Взяла и запихала незрячего человека в снег.

– Ну что, вспомнили? – Решила я отмереть и шагнула к нему.

Валерий провел рукой в перчатке по снегу и… вдруг громко рассмеялся.

– Вспомнил….

Решив, что три минуты смеха ему зрение не вернут (хоть смех и полезен для здоровья), я все же помогла ему выбраться из сугроба.

– Извините, – проворчала, отряхивая его одежду от прилипших снежинок.

– Не стоит. Я рад, что вы так сделали, – хохотнул он в ответ. Кажется, его до сих пор не отпустило. – Знаете…, это впервые с шестнадцати лет, когда я по своей воле валялся зимой в сугробе.

– Да ну? – Не поверила я.

Валерий кивнул.

– Да. В городе снег никогда не бывает таким чистым, а за город с моей проблемой тяжело уехать. И даже если бы меня кто-то увез в лес, то в чистоте снега я никак не смог бы быть уверенным, – хмыкнул он.

– А сейчас уверены? – Я скептически осмотрела сугроб на предмет несовершенств, но тот выглядел абсолютно чистым.

– Думаю, что вы вряд ли стали бы пачкать меня перед работой, вам же еще меня туда вести, – улыбнулся он и я снова залипла. – Ну и еще более важный аспект: я здесь совершенно не слышу собачьего лая, хотя мне сказали, что это поселок.

Я хмыкнула, снова подхватила его под локоток и направила в сторону больницы.

– Здесь нет собак. Они нас боятся, – последнее ляпнула, забыв вовремя прикусить язык.

– У меня на собак аллергия, так что я не расстроен, – пожал он плечами. – Да и с вами рядом приятно идти, – улыбнулся он мне.

– Мне тоже приятно, – тяжело вздохнула, понимая, что дальше все будет только запутаннее. Это сейчас всё просто, когда мы только начали общаться. А как ему объяснить, кто я? Кто Гермес? Кто все эти странные люди вокруг нас? А лекарства? Если получится его вылечить, а моя внешность ему не понравится? Столько вопросов…. – Пришли, – я помогла Валерию забраться на крыльцо больницы. – Привет, – поздоровалась я с пробегавшей мимо Зоей.

Та резко затормозила, сбившись с маршрута. Странно на меня посмотрела, потом внимательно оглядела Валерия.

– А, – хлопнула она себя по лбу. – Психиатр!

– Психотерапевт, – поправил ее мужчина.

– Зой, знакомься, это Валерий Семенович, – перехватила я инициативу в этом странном разговоре. – Для него должны были подготовить кабинет.

Зоя все это время рылась в кармане белого халата и тихо чертыхалась. Наконец, найдя искомое она вытянула руку.

– Ключ от третьего кабинета. Девочки там все приготовили, – она положила ключи мне на ладонь. – Клав, покажи там сама все. У нас врачи новые приехали, нужно подготовить все к первым родам, а там у Воробьевой схватки начались на седьмом месяце….

– О, Господи, – перепугалась я не на шутку. – Помощь нужна?

– Нет. Аким её муженька, – она покосилась на Валерия, – нейтрализовал, так что спокойно готовимся.

Она быстро упорхнула от нас.

– У нас тут немного дурдом, – покачала я головой и прихватила мужчину за локоток. – Идемте в ваш кабинет. Осмотритесь и выскажете свои пожелания. Может быть, что-то придется заменить.

– Обязательно осмотрюсь, – хмыкнул он в ответ.

Третий кабинет был на первом этаже и располагался почти у самого входа, что было как нельзя кстати с учетом специфического здоровья его нового хозяина. Не очень большой, но уютный. Здесь даже своя уборная имелась и отдельный стол для помощника. Вот только….

– А нет ли здесь отдельной комнаты для расслабления пациента? – Валерий расспрашивал меня о том, что тут вообще есть.

Я прошлась по кабинету и за ширмой нашла еще одну дверь. За ней тоже был маленький кабинет (видимо, планировался, как процедурный). Но он был совсем пустой.

– Нужен удобный диванчик и стул, – вздохнул мужчина. Он поднес свой телефон к лицу и принялся негромко наговаривать все то, что здесь предстояло поменять. Так вот как он записывает то, что никак нельзя забыть. Интересно, что он еще не так делает, как все остальные?

Я посмотрела на время и прикинула, что обследовать Валерия можно и сегодня. Только надо его как-то подвести к этой мысли. Да и вообще, надо бы документ о неразглашении подписать.

Едва я попыталась сформулировать это все, как мои мысли перебила резко распахнувшаяся дверь. В кабинет на всех парусах вплыла Вероника. За её спиной маячил беспокойный Клыков.

– Валерий Семенович, как же хорошо, что вы здесь. Я уже просто не могу, у меня нервы….

– Вероника, подожди, – шикнула я на неё, словив грозный взгляд от Лёньки.

– Да, милая, присядь, – проводил он жену к столу, за которым сейчас сидел незрячий мужчина. – Нужно сначала подписать документы, а потом вы уже поговорите.

Подруга сделала глубокий вдох и кивнула.

– Простите, Валерий Семенович, но подпишите, пожалуйста, документы о неразглашении. Тут написано, что все, что здесь происходит, является государственной тайной. И это на самом деле так, – она повернулась к Клыкову, который вытащил из рюкзака бумаги.

– Вам зачитать? – Лёня без выражения посмотрел на психотерапевта своей жены.

– В этом нет смысла. Проверить я все равно не смогу. Покажите, где нужно поставить подпись, – Валерий нащупал на столе ручку и быстрым росчерком оставил на бумагах свой автограф. – Это все? – Уточнил он.

– Да, – ответила Вероника. – То есть нет, – нахмурилась она. – А можно вы мне проведете сеанс прямо сейчас. Я не знаю, когда мне рожать приспичит, но хочу быть к этому готовой.

– Если вы настаиваете, – голос хозяина кабинета стал более глубоким. – Вы хотите побеседовать наедине? Или это будет семейная терапия?

– Наедине, – быстро сказала она.

– Ты уверена? – Отреагировал Клыков.

– Лёнь, подожди меня за дверью. Клав, уведи его буквально на полчасика, – она умоляюще посмотрела на меня.

Я поджала губы. Да уж, у Клыкова инстинкты, он очень плохо переваривает других мужчин рядом с женой. Но и у меня инстинкты, я должна оставить Валерия с весьма симпатичной Вероникой. И плевать, что она глубоко беременна в данный момент!

– Лёнь, идем, – сделала я над собой усилие.

Он нехотя кивнул и вышел за дверь, недовольно чеканя шаг. Я тоже заставила себя выйти, но отойти от кабинета было выше моих сил. Клыков тоже стоял в двух шагах от двери и нервно переминался с ноги на ногу.

– Что с тобой? – Спросил он прямо, когда моя рука непроизвольно сама потянулась к ручке двери.

– Он – мой, – коротко объяснила.

Клыков как-то расслабился и посмотрел на меня с сочувствием.

– Ты же можешь выбирать, – неуверенно сказал он.

– А ты бы стал? – Скривилась я.

– Нет, – он тоже всё понял. Не дурак. – Это лечится? – Указал он на глаза.

– Не знаю, – грустно покачала я головой. – Может быть Макс поэкспериментирует? Или у Алиски какие идеи будут? Он уже взрослый и может не поддаться лечению, – мне от одной этой мысли становилось плохо.

Лёнька задумался.

– Слушай, Вера Родионовна говорила, что они с Максом над какой-то волшебной жидкостью колдуют. Они что-то там сделали с той травой, семена которой дал Дый, – он благоговейно провел в воздухе рукой. Да, мы все обожали жену Хозяина, ну и Дыя уважали заодно. Он все же наш Отец. – В общем, говорят, что чуть ли не лекарство от всех болезней будет.

Я задумчиво покусала нижнюю губу.

– Было бы неплохо, – кивнула. – То есть ты предлагаешь его сразу к Максу везти? Или есть резон показать Алиске?

– Нет, Алиске само собой. Баб Раде еще покажи, а то она обидеться может. Ты ж у неё самая… старая дева, – хохотнул он.

Я усмехнулась. Да, эта шутка у нас давно ходит.

– Вылечу и покажу. Он и так нездоров, а тут еще и с этой волшебной каргой его знакомить придется, – пояснила я свою позицию. – А вот к Алиске надо бы его свозить в ближайшие дни, – решила.

Вероника вышла из кабинета спустя почти сорок минут. Заплаканная, с красным носом, но какая-то умиротворенная что ли.

– Он тебя обидел? – Тут же переполошился Клыков.

– Нет, – она улыбнулась и покачала головой. – Просто мы говорили… о многом. А это нелегко принять и… простить себя тоже нелегко.

– Но….

– Это только мои эмоции, – перебила она своего мужа. – Не надо отрывать голову моему психотерапевту только за то, что я немного поплакала. Я сейчас и при тебе это часто делаю.

Лёнька покосился на меня и кивнул, показывая, что от него Валерий точно не пострадает. Я тоже выдохнула, но отметила одну неприятную для себя вещь, которой мне предстоит заняться в самое ближайшее время. Мне надо будет что-то сделать с банальной ревностью, ведь к Валерию будет ходить множество женщин и мне нужно будет оставлять его с ними наедине. Моему внутреннему «Я» было плевать, что эти женщины давно и счастливо замужем или ждут потомство, да и в больнице их слишком много работает. Но запереть его дома, чтобы он был только моим я тоже не могла. Нужно будет с этим что-то решить. К Максу что ли обратиться?

– Веронике вроде бы стало легче, – я вошла в кабинет, когда убедилась, что чета Клыковых покинула больницу в добром здравии.

– Ей несколько тяжело… ощущать себя матерью, – кивнул Валерий и поднялся на ноги. Он махнул рукой, чем разложил телескопическую трость. – Вы не будете против, если я померяю кабинет? Надо бы к нему привыкнуть. Так мне будет легче самому адаптироваться здесь.

– Конечно-конечно, – я ушла в сторону с его пути. – Вы идете прямо на стул. Мне его передвинуть?

– Нет, пусть стоит. А там что? – Махнул он вправо.

– Окно, – я села на этот самый стул и улыбнулась. – Оно широкое, трехстворчатое и с низким подоконником. За ним находится лужайка, которая сейчас покрыта снегом, но весной все растает и там будет клумба с цветами.

– А здесь в трех шагах шкаф, – кивнул он, мягко подкравшись к мебели.

– Вообще-то стеллаж. Шкаф левее на шаг, – поправила я его.

– Пять шагов, выключатель, четыре шага кресло, пять шагов стол….

– Валерий Семенович, а чем вы занимаетесь после обеда? – Перебила я его, когда он замер посреди кабинета и принялся постукивать тростью по полу.

Трость замерла.

– Веду прием? – Неуверенно спросил он.

– У вас запись будет открыта только через три дня, – сообщила я ему известие. – Поэтому я вам предлагаю сейчас пройти обследование, сдать анализы, после чего мы посмотрим, что можно сделать с вашими глазами при помощи медицины.

– Прямо сейчас? – Переспросил он.

Мне даже показалось, что он испугался.

– Конечно, сейчас. А что вас смущает? – Не поняла я.

– Мне кажется, что это всё бесполезно, – неуверенно ответил он.

– Вы боитесь? – Не поверила я своим ощущениям, когда поняла, в чём дело.

– Ну-у, – он судорожно вздохнул. – Я прорабатывал свою боязнь уколов какое-то время назад. Просто, мама не хотела мириться с моим таким состоянием и водила меня к врачам, которые все время больно тыкали в меня иголками.

– Ясно, – сникла я. Делать больно ему не хотелось. Но ведь есть один выход! – А если я пообещаю, что больно не будет?

– Я очень ценю вашу заботу, но знаю, что это невозможно, – он грустно улыбнулся. – Но также понимаю, что это все-таки медицинское учреждение, и от моего желания мало что зависит, и вам нужно убедиться, что я относительно здоров. Поэтому я готов потерпеть.

Мда, убеждать его в данный момент в чем-то обратном было просто бесполезно. Валерий все равно занят сейчас борьбой со страхом. Поэтому я просто подхватила его под локоть и повела к Зое. По моим подсчетам, она уже должна была оказаться в своем кабинете.

– Это снова мы, – я без стука вошла в кабинет заведующей лечебницей, таща на буксире пришибленного мужика. – Зой, ты где?

– Чего кричишь? – Она вышла из процедурной, на ходу стягивая с себя окровавленный халат.

– Ой, – притихла я.

– Нормально все. Просто попало немного, – отмахнулась она, бросила запачканный халат в корзину и вынула из шкафа еще один такой же. – Так чего хотели то?

– Нам бы кровь сдать на анализы, да глаза посмотреть, – кивнула я на Валерия.

– Идемте, – она вышла из кабинета, и мы поспешили за ней. – Надо МРТ сделать для начала. Тебе результаты для Алисы расписать?

– Распиши, – кивнула я, покосившись на притихшего мужчину, которого крепко держала за локоть. – Порожек, – шепнула ему при входе в кабинет с кучей аппаратуры.

– Может быть, лучше в систему вбить? – Зоя подошла к аппарату и принялась нажимать на кнопки.

– Ты мне на бумаге тоже дай. Вдруг к Максу зайду, а ты знаешь, как он к нашему электронному журналу относится, – напомнила я ей.

– Как к пустому месту, – кивнула она. – Закатывайте рукав рубашки и возьмем кровь, – Зоя закончила с настройкой аппаратуры и посмотрела на Валерия Семеновича, который от паники мне чуть руку не открутил. – Не хотите?

– Паническая атака, – вздохнула я и принялась расцеплять пальцы мужчины, сжавшиеся на моем предплечье. – Он уколов боится.

– Как желтый бегемот, – хмыкнула заведующая лечебницей и указала на стул. – Сади его в кресло.