Nina Kabul
Именно так
Двадцать три
Джейси проводила немного времени у меня, все было, как-то дозированно, мне это нравилось. В тот вечер вторника, она неожиданно пришла, без предупреждения:
–Я переночую?
–Да, конечно.
Ее глаза бегали, она немного тря Ее глаза бегали, она немного тряслась:
–Джейси…. Что-то произошло?
–Нет, просто, просто, – она подбирала подходящее слово, – я скучала по тебе, – не похоже на нее.
Она подошла ко мне и крепко обняла, я был немного растерян, поцеловал ее волосы, взял за подбородок и посмотрел в глаза, она сдерживала слезы и страх, вывернувшись из моих объятий, она пошла в ванну: Она подошла ко мне и крепко обняла, я был немного растерян, поцеловал ее волосы, взял за подбородок и посмотрел в глаза, она сдерживала слезы и страх, вывернувшись из моих объятий, она пошла в ванну:
–Принеси пожалуйста полотенце!
Я отнес ей чистое полотенце, футболку. Джейси вышла оттуда минут через двадцать, я ждал ее и не решался спросить, боялся, сделать хуже. Она сразу пошла в мою комнату, я за ней, Джейси уже легла, и смотрела на Я отнес ей чистое полотенце, футболку. Джейси вышла оттуда минут через двадцать, я ждал ее и не решался спросить, боялся, сделать хуже. Она сразу пошла в мою комнату, я за ней, Джейси уже легла, и смотрела на меня, как–то выжидающе:
–Янис, ты знаешь, мне страшно.
Я подошел, лег рядо Я подошел, лег рядом:
–Чего ты боишься?
–Дашь мне время?
Я молча обнял ее, п Я молча обнял ее, поцеловал в шею, и заметил синяк, но промолчал. Это, как-то странно, я вроде это все уже чувствовал, и переживал, сталкивался с такими же решениями, просто с другими людьми, наверное, приходил, к таким же выводам, может к другим но итог один и тот, же, я оставался все, там же, и не мог сбежать ниоткуда, потому что это все было во мне. Наверное, хорошо, уметь все забывать и все решать, как по щелчку, но увы, это невозможно, иначе перенаселение. Я всегда сталкивался с одним и тем же, потому что не переборол, не перерос, не решил, везде не, и закончится это не, когда я смогу сделать из него да, настанет ли этот день? У каждого, свой наркотик, кто–то пьет, кто–то ест, кто-то придумывает проблемы, какие еще виды зависимости, известны? Чем заглушить, свои мысли, которые давят, которые видишь везде, но не меняешь, ничего не меняешь? Лишь предпринимаю слабые попытки. К жизни возвращают мысли о семье, без меня они не справятся, и то надуманные мысли, ложные. Вроде, все хорошо, все, что есть, но нет действий, результат, именно того, которого я хочу, я перестаю чувствовать, и все снова, ведь результат, которого жду невозможен, этот обман самого себя, невозможен, я не должен так поступать. Мысли метались волнами, они бились о реальность, как о скалы, я же понимал, что был не прав, не должен был, что-то легко коснулось моей ноги:
–Ты, когда-нибудь хотел поговорить, о чем, о чем сам не понимаешь? Что, что–то наполняется изнутри, но выразить это невозможно?
–Кажется, я только сейчас думал об этом, – смотрю на нее, – о чем ты думаешь?
–Просто, все вроде так хорошо, но я не знаю, это не как пустота, которая была, она заполняется, чем то, неизведанным, которое хочется излить, порыв.
–Порыв к бесконечности? – усмехнулся я.
–Да, точно! Будто, стоишь у берега ночью и вот, он этот порыв, это слегка касается тебя, заставляет улыбнуться, но ты не улыбаешься, потому что тебе итак, хорошо, и это улыбка, станет пошлостью, не тем, что ты, я жду сама от себя….
Кто эти люди, которые появляются в нашей жизни, не тогда, когда ты хотел, а раньше или позже, зачем они, и что они докажут, покажут, смешно, ведь? Не вызов обществу, а свое желание, быть непонятым, переживать и создавать страшные ситуации, и то, как из них буду выбираться. Я всегда боролся с самим собой, это нечестно, моя голова ведет неравную борьбу со мной, я ведь знаю, что проиграю своим привычкам, мысли, которые питали каждый день в течении уже почти нескольких лет, и рядом лежит она, что заставляет о многом позабыть, но я возвращаюсь к прежнему. Поглощает, возвращаюсь к прошлому, ведь оно преследует меня, и пора просто встретиться с ним, если даже уже возвращаться не к чему и ни к чему, только зачем следовать за призраком?
–Что?
–Что?
–Ты сказал, зачем следовать за призраком?
–Вслух? Я и не заметил, что сказал это вслух.
Девять
Джейси не говорила о своих синяках, не ударилась, не упала, ничего, Моника тоже молчала. Я не вытерпел, и все же спросил Джейси об этом, в ответ она разозлилась, не объяснила и ушла. Я не пошел за ней, был день, я надеялся, что доберется она нормально, это, во-первых, а во-вторых я не мог понять, что ужасного может скрываться за этими синяками. Около недели она не давала знать о себе, молчал и я, было трудно, хотел знать, как она себя чувствует, но стоило дать ей время, как она и просила. Я не знал, что делать, прошло всего лишь семь дней, не понимал, что сделать:
–Мак, лучше позвонить Джейси или встретиться?
–Встреться, купи ей цветы или что-нибудь еще.
–Ты решил, наши с ней отношения могут быть не проблемными?
–Ты стал немного другим, и при этом остался собой, и Нейди говорит, что ты хорошо влияешь на Джейси.
–А раньше что-то было не так?
–Янис, я не знаю точно какие у нее проблемы, но они связаны с ее семьей, тебе стоит поговорить с ней.
–Ты мог мне сказать об этом пораньше?
–Не мог, тебе стоило решить, собираешься ты с ней продолжать отношения или нет.
–Ты думал я ее оставлю, из-за того, что она мне не говорит, откуда у нее синяки?
–Ты ведь вполне мог с ней так поступить.
–С ней не мог.
–Янис, нам просто нужно идти дальше, а ты хватаешься за нее….
–Я не хватаюсь за нее.
–Ты же с ней, после того, как ее напоили, сам-то, как думаешь?
Откуда вдруг столько благородства… в каждом из нас? Я разозлился и вышел из дома, но разозлился на то, что Мак был прав, я мог так поступить, и поступал. Было пасмурно и уже стемнело, я пошел к Джейси.
–Привет Джейси, где именно ты живешь?
–Янис…
–Джейси, ты в порядке?
Ее голос был испуганным, встревоженным.
–Какой у тебя дом? Я возле тебя.
Она долго молчала, но смогла мне ответить, и я побежал. У меня не хватило бы терпения просто постучать в дверь и ждать, из- за этого я просто ворвался к ней, домой не думая ни о чем. Джейси сидела на полу в своей комнате, все двери и окна были раскрыты настежь, она вся дрожала. Джейси сидела в белом халате, босая и с мокрыми волосами. С ее рук и ног стекали мелкие капли воды. Она не подняла головы, когда я вошел. Я лихорадочно соображал, что мне следует сделать укрыть ее одеялом или закрыть все окна и двери. В начале, закрыл окна, взяв полотенце, протер ее руки, волосы, укутал Джейси в одеяло и обнял. Она не спала, но и не открывала глаз. Тогда, я впервые испытал страх, страх, который окутывал полностью.
–Прости.
–Джейси… Джейси давай я высушу тебе волосы.
Когда я укладывал ее на кровать, то случайно коснулся ее ног, они были ледяными, нашел ее теплые носки, укрыл двумя одеялами, сделал для нее горячий чай. Войдя с чаем в руках в спальню Джейси, увидел, что она уже переодетая сидела на кровати. Я протянул ей чашку чая, она взяла ее и поставила на пол, потом подошла ко мне и обняла, засунув свои руки под мою футболку. Ее ногти впивались в мою спину, она все крепче прижималась ко мне. Я чувствовал ее запах, запах Джейси, а не аромат ее духов. Ее влажные волосы щекотали мою шею, мои теплые руки крепко сжимали ее холодное тело.
–Прости, извини, – все время говорила она, – Мне нужно было сказать, прости….
Она не смотрела на меня, боясь встретиться со мной взглядом. Я не понимал за, что она извиняется так долго, не за семь дней же.
–Джейси, пойдем отсюда.
Она с улыбкой посмотрела на меня и покачала головой:
–Нет, мама улетела.
–Когда она вернется?
–Пока не знаю, она позвонит.
Это были дни, пропитанные моей еще больше усилившейся заботой к Джейси, хотелось от всего ее уберечь. Мы могли целый день напролет просто сидеть на полу напротив друг друга и говорить о ерунде. Она носила большие свитера, которые скрывали ее запястья, когда я замечал ее синяки, внутри все сжималось, и видимо это отражалось на моем лице, Джейси пыталась быстро спрятать их. Я позвонил Маку и попросил его пригласить к нам Монику и Нейди. Мы с Джейси вышли на прогулку вечером, она шла рядом со мной, я взял ее за руку, наши пальцы переплелись. Идти с ней в молчании было комфортно, не нужно было говорить, чтобы заполнить тишину. Тишину и так заполняли мои чувства к ней, как оказалось, они были, но понял я эти поздно, когда все произошедшее не имело смысла для нее, по дороге домой, я купил фрукты и цветов. «Как мило!», – сказала она, и весело залилась смехом. Дома нас встретили Моника, Нейди и Мак, и кем-то из них приготовленный ужин, пахло чем-то подгорелым, но я готов был съесть и подгорелый ужин, главное, что он приготовлен моим другом.
–Джейси! Ты выглядишь, так, будто Янис не давал тебе спать вообще, – звонко рассмеялась Моника, спустя пару секунд поняв, что она сказала не то, что следовало, Моника опустила голову и начала, что-то бормотать.
–Да, ночью особенно, – весело подхватила Джейси и звонко рассмеялась.
Весь вечер я смотрел на нее и удивлялся тому, как она легко и непринужденно говорила со всеми, как смеялась, даже не над смешными шутками, как смотрела на меня, и каждый раз крепче сжимала мою руку, когда мой взгляд останавливался на ней. Она сидела рядом со мной, и я реагировал на каждое движение с ее стороны, не хотел, чтобы она отдалялась от меня хоть на сантиметр, я все ближе притягивал ее к себе и крепче обнимал. Джейси все больше смущалась и пыталась хоть немного отодвинуться от меня, но на меня это действовало наоборот. В итоге, я просто стал целовать ее в шею, а она нервно ерзала рядом со мной, доставляя мне удовольствие, своим смущением. Мак под каким-то глупым предлогом ушел с девчонками, и я, наконец-то смог посадить Джейси к себе на колени и поцеловать ее.
–Пожалуйста, не делай так рядом с Моникой и Нейди…
Я прервал ее слова поцелуем:
–Как так? – прошептал я и снова стал покрывать поцелуями ее шею.
Джейси легко отстранилась от меня и сказала, что хочет полежать, мы пошли в мою комнату и она, смотря мне в глаза, стянула с себя кофту, подойдя ко мне, Джейси легонько коснулась своими губами моей шеи, я резко схватил ее и повалил на кровать. Она весело рассмеялась, запуская руки в мои волосы, я крепко обнимал ее, и мне было страшно услышать ответ на свой вопрос:
–Когда приедет твоя мама?
Я почувствовал, как Джейси напряглась и отстранилась от меня, она взяла мое лицо в свои руки и прошептала:
–Я сама это решу.
–Нет, Джейси, я не могу позволить этого….
–И что же ты собираешься сделать?
Я понимал, это ее мама, Джейси любит ее, чтобы это ни означало, но как это «мама» могла так себя вести, я не понимал ее «маму», не мог и не хотел. Я был в растерянности, и не знал, что могу сделать, что если ничего? Снова, снова, бессилен, снова невозможен, это бессилие, каждый раз сталкиваясь с этим, давно пора бы приобрести иммунитет. Все происходящее было, игрой в театре на главной сцене, а все до, репетицией:
–Ты останешься со мной.
–Нет, я поеду домой.
–Наедине ты с ней не останешься.
–Янис, все это звучит благородно и красиво, но…
–Джейси! – я просто закричал на нее, не в силах слышать этот бред, – это не благородство, это страх! Страх… страх за тебя, который не покидает. Мне страшно, оттого, что с тобой может произойти….
Я не в силах был закончить это предложение, это уже слишком, Джейси в ответ крепко обняла меня и пыталась поцеловать, но я лишь что-то бормотал о страхе. Эта женщина не объявлялась, Джейси жила со мной, но теперь я не мог нормально спать. Практически, каждую ночь мне снилось, что все тело Джейси в синяках, а меня просто не было рядом с ней, я не успевал защитить ее, не успевал, как всегда.
–Все, Янис, хватит!
–Что Мак?
–Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Ты не можешь нормально спать, у тебя синяки под глазами, ты… ты выглядишь как раньше.
–Мак, все будет в порядке.
–Когда все будет в порядке? Мы здесь, чтобы жить нормально, нормально! – Мак орал.
–И что же ты мне предлагаешь?
Мак зло и бессильно посмотрел на меня, он не видел выхода из этой ситуации, спасать дочь от своей же матери? От матери, матери, в таком случае может найти ее отца? Если даже сумею его найти, на это уйдет много времени, но когда я его найду, захочет ли Джейси жить с ним? Вдруг он живет в другой стране? Даже если так, главное, чтобы у нее была спокойная жизнь, я уеду с ней. Я думал над этим, и не мог решить, что предпринять. А что если, ее отец даже хуже, чем ее мать? В этот же день, Джейси забрала свои вещи и уехала, ничего не сказав. И все по классике жанра, на звонки не отвечала, из дома не выходила, я не мог ее найти, она словно испарилась. Моника также пропала, Нейди, ничего не знала. Я весь ушел в работу, мне было страшно, что Джейси уехала куда-то с мамой, но найти либо ее, либо Монику, представлялось невозможным. Я работал на износ и практически не спал, если же мне удавалось поспать, то я видел кошмары, мне снилось, что Джейси вся в синяках, просит о помощи, но никто не приходит. Я был зол на свое бессилие, и не замечал, как день сменяется ночью, как Мак в это время затевал свое расследование о матери Джейси, утверждая, что здоровые люди, так себя не ведут. Спустя месяц, ночью к нам вломились пьяная Джейси и трезвая Моника, которая еле удерживала на ногах вторую. Я был настолько потрясен, что не сразу помог Монике, вмешался Мак, и быстро отпихнув меня, затащил Джейси в мою комнату.
–Янис, прости меня, прости, – пьяно бормотала Джейси, сидя на моей кровати, взгляд ее блуждал, – Я слышала твой разговор с Маком, я не хотела приносить тебе новые проблемы, и у тебя там была другая, или она еще есть?!
После последних слов она внезапно разрыдалась, затем резко поднялась, держа в руках бутылку вина.
–Янис, я так скучала по тебе, – бормотала Джейси, обнимая меня и попутно выливая на меня содержимое своей бутылки, которое, как, оказалось, было не вином, – Ты простишь меня? Прости меня, Янис…– снова поток слез.
Я молча смотрел на нее, испытывая облегчение, не заметил новых синяков, старые почти зажили. Я все еще был зол на нее, но теперь хоть стало ясно, почему она пыталась исчезнуть. Я попытался снять с нее грязную одежду, но Джейси каким-то образом умудрилась стянуть с меня футболку и уже целовала мои плечи, попутно извиняясь, что разлила содержимое бутылки. У меня все-таки получилось уложить ее спать, сняв с нее грязную одежду. Джейси не отпускала меня даже спящей, и так впервые за месяц, я смог нормально уснуть. Мне казалось, я проспал всю ночь, когда Мак разбудил меня.
–Мак, дай поспать.
–Нет, Янис, нужно поговорить… о Джейси.
Я быстро вышел за ним, и мы скрылись в комнате Мака, краем глаза я заметил спящую Монику в нашей гостиной.
–Что такое, Мак?
–Ее мать больна, как только я узнал, о синяках, подумал, что это ненормально, когда мать избивает своего ребенка, и, – пауза, – подобное повторялось не один раз….
–Не один раз….
–Янис послушай меня, у ее матери бывали вспышки ярости, неконтролируемые, и под ударом всегда была Джейси, ее мама не понимала, что делает, но после последнего раза, она решилась пройти обследование, и все оказалось гораздо хуже, чем просто вспышки ярости, и…
–Откуда ты это знаешь…?
–Потише, Янис, ее мама сейчас проходит лечение там же, где и Нэт…
Быть этого не может, я не мог произносить ее имя, и все происходящее казалось нереальным. Меня охватил страх, непонимание, я с трудом соображал, пытаясь собраться с мыслями и вернуть себе возможность думать, мысли скакали, перед глазами проносились улицы, рыжие волосы, тихий смех, скромная улыбка, ночь…. Это ночь…, что-то с грохотом упало, как же возможно, что на два города, разве всего одна больница? Пытаясь сбежать от своего прошлого, я вновь оказываюсь в нем, только теперь все гораздо сложнее, теперь я должен успеть. Неужели предстоит пройти все заново? Если да, то теперь должен успеть, этот страх, снова окутывает, и надо его сбросить, забыть, только, так все получится, не бежать, не убегать, сожаления, туман, я просто стоял или сидел, и не понимал.
–Янис…
–Чем она больна?
–Не знаю, я лишь смог узнать, что сейчас ее мама посещает изредка эту больницу, и…
–Ты сказал, что все гораздо хуже.
–Да, ей не могут поставить диагноз, помимо неконтролируемых вспышек гнева, у нее бывают провалы в памяти, и всю информацию об ее болезни не предоставили, и, и возможно это генетическое заболевание, скорее всего, что у Джейси тоже…
После этих слов, я все слышал, как через толщу воду, Мак что-то говорил, пытался объяснить мне, что все это не точно, и не доказано, и что все будет в порядке, но я его не слушал, я провалился в один из своих кошмаров, еще до встречи с Джейси.
Натали, Мак, Ян
Стояла теплая летняя ночь, я и Натали лежали на большом поле и смотрели на звезды. Небо нависало над нами плотными слоями, каждый из которых был осыпан звездами, казалось, протяни руку, и я смогу прикоснуться к одеялу из звездного неба.
–Янис, знаешь, я люблю тебя.
–Натали, и я тебя люблю, мы столько лет дружим я уже и не представляю свою жизнь без тебя.
–Янис, я не об этом…– прошептала она и замолчала.
Я понял, всю глупость происходящего, потому что никогда не видел в ней девушку, она была для меня другом, сестрой, но не более, я не знал, что сказать и просто молчал.
–Янис, поцелуй меня.
–Нэт…– я тяжело вздохнул, – я не могу обманывать себя и тебя, пойдем отсюда.
Подождав пока она подымится, я с трудом боролся с желанием немедленно сбежать от нее. Как бы мне не хотелось причинять ей боль, я уже это сделал, и в тот момент, я мог только восхищаться ее смелостью. Но я не мог относиться к ней так, как она того желала. Это был бы самый жестокий обман, и лучший выход, который я видел в той ситуации, было просто разорвать с ней все отношения, и сохранить лишь ее образ в памяти, как моего близкого друга. Мы молча шли всю дорогу, проводив ее домой, я облегченно вздохнул, зная, что теперь она дома, но я потерял друга, а ей придется мучиться безответностью. Мак догадывался, что произошло, и молчал, мы скучали по Нэт, ведь дружили с детства. В десять лет я обещал ей жениться на ней и назвать нашего первого ребенка, будь она девочка или мальчик Мак. В шесть она упала и разбила коленку о тротуар, я бил его палкой, крича, чтобы, он не обижал мою Нэт. В пятнадцать у нее был первый парень, который бросил ее, и мы с Маком избили его, так что пришлось всю ночь провести в полиции. В тринадцать она приготовила нам подгорелые блины, из прокисшего молока, и мы втроем всю неделю пролежали в больнице. В шестнадцать у Мака умерла собака, и мы втроем рыдали, как дети, не выпуская Мака младшего из объятий. Один раз мы так напились, что обещали друг другу жить втроем, и узнали мы об этом только из видео, которое сняла шпионка Мелисса. В семнадцать она призналась мне в любви, и все пришлось перечеркнуть. Нэт перестала говорить и с Маком, чему он даже не удивился, понимая, что любое воспоминание о нас, будет отдаваться в ней болью. Я же не понимал, как смог допустить, чтобы любовь Натали переросла из дружеской в нечто большее. Предпоследний год в школе был сложным, мы видели ее каждый день, но не могли поздороваться и узнать, как ее дела. Нэт подружилась с другими ребятами, а мы с Маком все же следили, чтобы ее никто, не обижал, но в один день я ошибся.
Обычный школьный день, приближалась весна, и я прогулял последний урок. Такое случалось довольно редко, но в тот день я решил уйти пораньше, изменив своей привычки дожидаться пока Натали сядет в школьный автобус. На следующий день я узнал, что домой она так и не доехала, ее перехватили какие-то уроды и изнасиловали. От пережитого, она легла в психиатрическую клинику, а увидев меня, кричала, чтобы я к ней не подходил. Она стала бояться всех парней и мужчин. Врачи предполагали, что это не только из-за пережитого, но и из-за какой-то травмы, связанной с парнями. И это было из-за моей тупости, как мог я отвергнуть ту, что берег с детства, как мог я не замечать, что происходит в душе у Нэт, которая росла вместе со мной? Тех уродов так и не поймали, а мы с Маком не могли понять, как такое могло произойти с ней, да еще и днем. Позже выяснилось, что она подружилась с сомнительной кампанией ребят, и начала проводить с ними практически все свое время, редко приходя ночевать домой. А я все упустил, я был слишком занят тем, чтобы не причинить ей боль своим присутствием, заполнял свое время программированием, случайными девушками и мыслями о переезде, чтобы также не причинять ей боль своим присутствием. Мак пытался убедить меня, что это не моя вина, но я знал, что мне стоило хоть попытаться принять ее чувства, а не отталкивать ее и исключать из своей жизни. Я не оставил ей даже Мака, который смог бы приглядеть за ней и все предотвратить. Я винил себя каждый раз, вспоминая о произошедшем, так, что папе пришлось вправлять мне мозги. Самобичевание было приостановлено, но я был сломлен.
–Янис! Янис! – он смотрел мне в глаза недоверчиво, слегка прищурившись.
–Мак, разве Джейси не знает, где находится ее мама?
–Вроде бы нет, ее мама скрывает свою болезнь от нее, не хочет беспокоить…
–Не хочет беспокоить?!
–Янис, она больной человек и ей нужна помощь, проблема только в том, что она много работает и не проходит курс лечения как следует, там все запутано, в общем, нам нужно решать, что делать дальше.
–Нам?
–Ты думаешь, я оставлю все как есть и тебя во всем этом? Один раз я уже…
Наши взгляды встретились, и Мак понимал, что Джейси помогла мне само того не понимая стать прежним, каким знал меня Мак, каким знала меня Нэт. Я же теперь начинал понимать, что не любовь движет мною по отношению к Джейси, а лишь чувство самоутверждения и потребность доказать себе, что я смогу защитить человека. Как только я об этом подумал, стало тошно от себя, я использовал живого человека, с проблемами, чтобы помочь себе самоутвердиться. Я понимал всю мерзость своего отношения к ней, но не мог оставить ее без помощи, из мнимого чувства вины перед Нэт. Первым порывом было, признаться во всем Джейси и не обманывать ее, но тогда она возненавидит меня и откажется от помощи. Но, что будет после того, как я, предположим, спасу ее? Но спасу от кого? От ее же ненормальной мамы? Дикие мысли вихрем проносились в моей голове, и я уже не мог понять, что я чувствую по отношению к Джейси, что я должен чувствовать? Я вернулся в свою комнату и посмотрел на спящую Джейси. По моему телу прошлись теплые волны от одного лишь взгляда на нее. Я смотрел на эти растрепанные волосы и улыбался, подумав, о том, как приятно запускать руки в ее мягкие волосы, как приятно смущать ее, целуя в шею, как приятно вдыхать аромат ее тела. Я думал о том, как пережил этот ужасный месяц без нее, перед глазами пронеслись эти долгие дни и ночи, которые были полны отчаяния и боли, и даже год после произошедшего с Нэт показался не таким, уж кошмаром, по сравнению с месяцем без Джейси. Я пытался представить, как бы сейчас жил, чтобы сейчас делал, если не встретил Джейси, не получалось. Возникали лишь бессмысленные картинки чьих-то жизней, затем будто на большом экране я видел лицо Джейси, улыбающееся и смотрящее на меня, я знал, что она смотрит на меня сквозь экран в моей голове. Я смотрел, как Джейси спит, и все, чего я хотел, это лишь каждое утро, просыпаться и видеть, как она спит. Я легко коснулся ее волос.
–Янис?
Она посмотрела на меня широко открытыми глазами:
–Кто это девушка?
–Джейси, давай поспим…
Она села на кровати, выглядела совершенно протрезвевшей, ее глаза говорили: «НЕТ. Мы поговорим об этом сейчас». Я подошел к ней и обнял ее.
–Янис, я хочу, знать, – Джейси смотрела на меня, пыталась что-то сказать, но не решалась, – Ты знаешь… мне легче с тобой, легче, но я не знаю, что это, и… знаю, что заменять тебе никого не хочу….
Я даже сказать не могу, чего хочу для тебя, это такие банальные вещи, над которыми мы и не задумываемся. Я хочу, чтобы каждое утро ты просто просыпался, а ночью мог спокойно засыпать. Хочу, чтобы ты завтракал и обедал, курил, читал книги и сидел над своими программами. Хочу, чтобы ты пил кофе и гулял под дождем. Хочу, чтобы ты тепло одевался и не замерзал, если только сам не хочешь замерзнуть, но я не хочу, чтобы ты хотел замерзать. Хочу, чтобы тебе всегда было тепло, а если вдруг ты этого не хочешь, пусть будет так, и, если захочешь холода, пусть будет так. Если захочешь, чтобы я ушла, то тоже пусть будет так, а если захочешь, чтобы все не происходило от одного твоего желания, то пусть и это будет так, вот, что говорил ее взгляд. Я молча смотрел на нее, не мог ничего произнести, не хотел.
–Нэт…
Я рассказал ей все, она выслушала и крепко обняла меня, а потом тихо сказала, то, что я больше всего боялся услышать:
–Ты хочешь ее навестить?
Я замер, не ответил, крепче обнял Джейси, и мы просто уснули, проспали очень долго. Проснувшись, я увидел, что Джейси смотрит на меня:
–Я уж думала, ты не проснешься сегодня, пойдем завтракать, хотя уже время ужинать, – она улыбалась, и была одета в мою рубашку. -Мака нет, и Моники тоже.
–Они решили нас оставить, неужели догадались.
–На самом деле, Монику пришлось выгонять, – весело сказала Джейси и рассмеялась.
Я потянул ее к себе, но Джейси заставила меня встать. Она, молча, смотрела, как я ем. Застелив свежее белье, Джейси потащила меня на кровать, и все пыталась стянуть с меня всю одежду, пришлось ее остановить.
–Джейси, я не хочу, чтобы ты потом пожалела об этом.
–Не пожалею.
А я все не мог выбросить из головы Нэт, и зачем вообще мне Джейси? Когда она поймет, что я фальшивил, а девушки всегда это понимают, она меня возненавидит.
–Это из-за нее, да?
–Да.
Я услышал, как дверь с грохотом закрылась, и до меня дошло, как мой ответ прозвучал для нее. Джейси видимо подумала, что я люблю Натали, я же боялся, что мои действия по отношению к Джейси продиктованы желанием доказать себе, что я способен хоть кого-то защитить. Я просидел так минут пять-десять: «Черт!». Я выбежал из квартиры, быстро спустился вниз, огляделся по сторонам, и побежал, сам не зная куда, просто бежал и не смотрел по сторонам. Не знаю, сколько я так бегал, просто в один момент, обессилено рухнул и просидел на холодной земле долго. Долго, не мог ни о чем думать, только…. Разве я настолько глуп, что не понимаю себя? Разве мне было свойственно это копание в себе и осуждение чувств? Разве то, что я делаю ни о чем не говорит? Перед глазами пронесся день, когда я пошел на встречу с ее бабушкой. Я попросил ее быть рядом со своей внучкой, одних намеков было достаточно, но, я не совсем понимал, почему она ничего не предпринимала: ««Все было не так, сынок. Изначально, это было лишь в целях воспитания, и синяков никаких не было. Это было лишь средством напугать, но не причинять боль. Я сама так воспитывала свою дочь. Но грань между тиранией и методами воспитания я знала, и думала, моя дочь знает…». Ее бабушка замолчала, она все это говорила, оправдывая себя, но я не мог ее винить, лишь боялся за Джейси еще больше, раз у них такие методы воспитания, видимо, это было написано в моих глазах, она испугалась: «Нет! Я не причиню вреда Джейси.»» Я прикоснулся щекой к холодной земле. Можно запутаться в чувствах. Можно говорить о вещах, в которых ничего не смыслишь. Нельзя лишь знать все привычки человека и искренне наслаждаться ее улыбкой и голосом. Нельзя желать видеть ее каждое утро спящей рядом с собой. Нельзя не находить покоя лишь от мыслей, что ей могут причинить боль, даже если это могу быть я. Нельзя хотеть защитить ее от всего, даже если от себя. Нельзя не останавливаться в поисках путей дающие ей свободу выбора, так, это ли не любовь? Действия на пути к ее свободной жизни без страха? Мои непрекращающиеся попытки, дающие даже малую вероятность того, что Джейси сможет жить без тирании, действовали на меня как обезболивающее. Я не знал, как я дошел домой, распахнул дверь и увидел ее: